Heart of Glass — Blondie
Когда Гарри собирается на работу, он прекрасно понимает, к каким последствиям могут привести его действия. Сегодняшний его выбор падает на объемный оранжевый свитер, подаренный Джеммой, и зеленые брюки классического кроя, плотно обтягивающие бедра. Когда Гарри окидывает взглядом свое отражение в зеркале, он тяжело вздыхает и нервно поправляет рукав. С уверенностью можно сказать, что это не совсем тот внешний вид, который соответствует школьному дресс-коду, и Гарри практически намеренно решает им пренебречь. Не то, чтобы он планировал делать это именно так изначально. Его шкаф превратился в полнейший бардак еще несколько недель назад, частично отражая его внутреннее состояние, именно поэтому сейчас у Гарри нет ни малейшего шанса найти что-то более подходящее, не рискуя из-за этого опоздать на собственный урок. В конце концов, Гарри крутится у небольшого зеркала в своей комнате и решает, что выглядит весьма неплохо. Считает он так ровно до того момента, пока они с Найлом одновременно не оказываются в гостиной. Тогда последний заливается громким смехом, увидев кудрявого. Гарри решает не реагировать на шутливые комментарии своего друга, который еще долго не может заткнуться. Найл продолжает говорить о том, как Стайлс сегодня станет жертвой пристальных взглядов прикованных к его пятой точке, и кудрявому остается только устало закатить глаза, захватить ключи от квартиры и выйти. Гарри считает все сказанное полным абсурдом и не имеет ни малейшего понятия о том, насколько прав окажется Хоран. Свое мнение он меняет в тот момент, когда оказывается в учительской. Это место стало для Гарри одним из любимых за время работы здесь. Непонятно, связано ли это с тем, что он проводит здесь большое количество времени вместе с другими учителями, или с тем, что здесь находится большой удобный диван и несколько закусок, которыми угощаются все желающие, но факт остается фактом. И каждый раз, когда Гарри оказывается в этом месте, он не может быть на сто процентов уверен в том, что может произойти и с какими мыслями он выйдет отсюда после. Первое, что он замечает, когда входит внутрь этим утром, — разгребающих кипу бумаг Луи и Лиама. К его удивлению последний одет куда проще обычного: вместо привычного галстука Гарри замечает свободно расстегнутый воротник рубашки, а пиджак он находит лежащим на стуле в дальнем углу учительской. Такой несвойственный Лиаму вид, по мнению Гарри, свидетельствует о том, что у кого-то много работы уже с самого утра. Сосредоточенный взгляд Томлинсона, устремленный в бумаги, лишь подтверждает это. Зейн, находящийся в стороне, в свою очередь, устало наблюдает за этими двумя, крутя стаканчик кофе в одной руке и подпирая голову другой. Он выглядит не слишком довольным, но пытается это скрыть, когда приветствует Гарри вместе с остальными преподавателями, расположившимися на диване и удобных креслах. Гарри чувствует, как его осматривают, и если бы он мог, то прямо сейчас решил бы провалиться под землю или, по крайней мере, сменить выбранный наряд чем-нибудь более повседневным и незаметным. Он определенно точно не совсем был готов к этому. На несколько секунд повисает не самое приятное для него молчание, которое нарушает многозначительное присвистывание Гримшоу. Кто бы сомневался, что именно он отреагирует первым. Барбара, в свою очередь, переводит на того гневный взгляд, а затем поворачивается к Гарри, одаривая его самой широкой и искренней улыбкой, на которую способна в данный момент. — Доброе утро, Гарри, — говорит она, окидывая взглядом его наряд. — Выглядишь потрясающе. — Тебе определенно идет этот цвет, чувак, — в ту же секунду бросает Майкл, надкусывая яблоко. Гарри невольно начинает краснеть, кивая в ответ. Он благодарен им за поддержку, если это можно так назвать. Стайлс пытается небрежно отмахнуться от сказанных ему комплиментов и скрыться от пристальных взглядов, направляясь к шкафу для верхней одежды. Когда Гарри поворачивает голову, он сталкивается глазами с Луи, очевидно, оценивающему его внешний вид. По крайней мере, он оторвался от того, что они делают с Лиамом, и наконец заметил его присутствие. Гарри одними губами шепчет ему короткое «привет», прежде чем мужчина отворачивается, вновь возвращая все свое внимание к стоящему рядом с ним Пейну. По крайней мере, мужчина ничего не говорит ему по поводу внешнего вида, даже если не кажется слишком довольным, поэтому Гарри решает не заострять на этом свое внимание прямо сейчас. Он вешает пальто в шкаф, когда его окликает Ник. Разумеется, этот придурок не мог обойтись без своих фирменных язвительных комментариев. — Миленький свитер, Эйч, — со смешком бросает он, не отрывая взгляд от парня. — А брюки еще лучше. Твоя задница выглядит в них просто великолепно. Естественно, ему нужно было упомянуть его задницу, и, разумеется, он не мог оставить Гарри без своего пристального взгляда, которым снизу вверх пробегается по всему его телу. Гарри приходится подвинуть Майкла и занять место на противоположной стороне дивана, чтобы избежать этого. — Заткнись, Ник, — коротко отвечает Стайлс, закатывая глаза и переключая внимание на взятый в Старбаксе кофе. Этот диалог вызывает у всех смех. Ну, кроме самого Гарри, которому больше неловко, чем смешно в данный момент. На самом деле, Гарри прекрасно понимает, что все подколы и комментарии Ника не несут в себе ничего плохого. Ему хватило пары дней для того, чтобы привыкнуть к его манере общения и смириться с тем, что ему никуда не деться от этого. Может, отчасти, это даже немного льстит Гарри, но он ни за что на свете не признается в этом. До начала первого урока остается больше двадцати минут, поэтому Гарри может позволить себе немного задержаться в учительской, допить свой утренний кофе и разделить с Майклом круассан, который тот вежливо ему предложил. Все быстро меняют тему разговора, переключаясь на обсуждение последних новостей и прошедших на этой неделе экскурсий, и все действительно идет хорошо. Гарри почти забывает о том, что ему, вероятно, все-таки придется объясниться за свой внешний вид перед Луи, к которому планирует зайти между уроками, естественно, по самым профессиональным причинам, которые у него только могут быть. Он наконец подготовил план проведения уроков, успев сделать это даже быстрее, чем от него требовалось, и планирует передать его директору для окончательного утверждения сегодня. Он немного нервничает из-за этого, хоть они и обсуждали почти все детали несколькими днями ранее. Вскоре дверь в учительскую открывается, и на пороге появляется Камиль, стряхивающая воду со своего сложенного зонта. — Bonjour à tous, — по-французски здоровается она со всеми присутствующими, снимая промокшее пальто. Ее взгляд проходится по коллегам, с сочувствием смотрящих на нее в ответ, и задерживается на Гарри, внешний вид которого вызывает у девушки улыбку. — Привет, Гарри. Отлично выглядишь. Мне нравятся сочетание этих цветов. Тебе действительно очень идет, — немного смущенно добавляет она и отводит взгляд. Стайлс едва успевает поблагодарить ее в ответ, когда та скрывается в коридоре так же быстро, как оказалась в учительской минутой ранее. Ее слова адресованные Гарри, так же как и его реакция на них, не остаются незамеченными. Он старается игнорировать прикованный к себе усмехающегося взгляд Ника, но Гарри не хватает надолго. В конце концов, он драматично вздыхает, опуская на кофейный столик свой стакан, и поднимает на него глаза. -Что? — безэмоционально бросает Гарри, приподнимая бровь. — Ничего такого, Стайлс. Просто хотел сказать, что у тебя есть все шансы, — небрежно отвечает Гримшоу. Все, о чем Гарри может думать, — как сильно ему хочется стереть эту ухмылку с его лица. — Кто-нибудь объяснит мне, что с ним не так? — произносит Гарри, оглядываясь по сторонам. — Думаю, Гримми считает, что вы с Камиль могли бы познакомиться поближе и все такое, — отвечает Майкл, зарабатывая тем самым суровый взгляд от мисс Палвин, сидящей неподалеку. Видимо, она единственный человек, который понимает, насколько бессмысленны эти слова, и Гарри задается вопросом, как много о нем ей рассказал Найл. — Только не говори, что мы неправы, Барбс. Уверен, она бы тоже была не против. — Придурки, — бросает девушка в ответ, вновь возвращаясь к своему телефону. — «Отлично выглядишь, Гарри», — парадируя голос француженки, бросает Гримшоу, продолжая вести себя так, словно он действительно намеревается достать Гарри сегодня. — Кажется, нам стоит начинать делать ставки, когда ты признаешь, что вы идеально подходите друг другу. Оба работаете в школе, носите эти дурацкие клетчатые пальто и непрактичные громоздкие зонтики, — несмотря на любые протесты и просьбы Гарри наконец завалиться, продолжает он. — У тебя зеленые глаза, у нее — голубые, что может быть лучше, м? Его слова звучат до смешного абсурдно. — Я потерялся в голубых глазах*, — мелодично пропевает Майкл, усмехаясь. Гарри готов швырнуть в этих двоих чем-нибудь тяжелым в тот момент, когда они снова заливаются смехом. Майкл решил использовать против Гарри его же недавно написанную песню, которую они обсуждали несколько дней назад, точно так же сидя в учительской, и это уже действительно слишком. — Твоих глазах. Не голубых, — поправляет его Гарри. — Спасибо, что делаешь всю эту ситуацию еще более неловкой, друг, — добавляет он, желая поскорее закончить этот разговор. — Обращайся, — чересчур бодро отвечает Майкл, пока Гримшоу снова пытается не задохнуться от смеха. Гарри осматривает помещение в поисках хоть какой-то поддержки, но замечает только пронзительный взгляд Луи, который, вероятно, наблюдает за ним чуть дольше, чем следует. Это не остается незамеченным, и, когда Лиам многозначительно прочищает горло, обращая на себя внимание Томлинсона, тот вновь опускает глаза в лежащие на столе документы, перекладывая некоторые из них в стопку завуча. — Закончишь с этим без меня? — спрашивает он, обращаясь к Пейну. — Да, конечно, — отвечает тот. — Занесу их к тебе, как только просмотрю оставшиеся. — Спасибо, Ли, — с благодарностью бросает Луи и, похлопав Лиама по плечу, направляется к выходу. Как только его ладонь касается дверной ручки, он замирает. Это не самый хороший знак. — Мистер Стайлс, если вы закончили обсуждать свою личную жизнь, то я бы хотел поговорить с вами лично, — говорит Томлинсон и, ничего не объясняя, оставляет позади себя учительскую и недоумевающих преподавателей. Эти слова заставляют Гарри замереть. Все язвительные шутки в этот момент прекращаются, и Гарри не может понять, испытывает ли он благодарность прямо сейчас или скорее неприятное чувство страха, вызванное тем, каким голосом обратился к нему Луи. Ему ничего не остается, кроме как подняться с дивана и сглотнуть, прежде чем молча последовать следом за ним. Стайлс кивает, скорее для себя самого, чем для кого-то другого, стараясь успокоиться и унять покалывание в кончиках пальцев. Он не до конца уверен в том, чего хочет от него Луи. Гарри выходит из помещения с ускоренно стучащим сердцем в груди, готовясь получить от него замечание, очередной комментарий относительно его внешнего вида или еще что-то, что он не в силах предугадать.
***
Hands to Myself — Selena Gomez
Первое, с чем сталкивается Гарри, когда оказывается в шаге от облокотившегося на стену Томлинсона, — его изучающий, испытывающий взгляд, который почти вынуждает его начать извиняться или, по крайней мере, начать разговор. Он продолжает неловко переминаться с ноги на ногу, поправляя нитку, выбившуюся из строчки рукава его свитера. В конце концов, он все же сдается под пристальным вниманием мужчины. — Я знаю, что ты сейчас скажешь, — начинает Гарри, нарушая повисшую тишину. Он вздрагивает от того, как непривычно хриплый собственный голос разносится по совершенно пустому школьному коридору. У Луи его фраза вызывает только сдержанный смешок. — О, неужели? — бросает он, отталкиваясь от стены и делая несколько шагов вперед. Он подходит к Стайлсу почти вплотную. — И что же, по твоему мнению, я сейчас скажу? Гарри быстро понимает, что Луи, на удивление, не злится. Несмотря на сохраняющуюся строгость в голосе, от него не скрылись знакомые нотки той мягкости, которую ему, хоть и нечасто, но доводилось наблюдать за последние недели. От этого должно было стать легче, и так и было ровно до того момента, пока Томлинсон не вытягивает вперед руку, мимолетно касаясь кончиками пальцев запястья парня. Он подворачивает край его рукава таким образом, что торчащая нитка исчезает из вида, прячась за плотной оранжевой тканью, и это действие со стороны мужчины заставляет Гарри шумно вздохнуть. Он замирает на месте и, возможно, перестает дышать на пару секунд, потому что, выходя из учительской, он был готов ко всему, кроме блять этого. Его замешательство и оцепенение становятся поводом для второго, уже более явного, неподдельного смешка, срывающегося с губ Луи. Он прекрасно понимает, что сделал. — Я принес мой учебный план, как ты просил, — выдавливает из себя Гарри, просто для того, чтобы прийти в себя и избавиться от напряжения, повисшего в воздухе. Это весьма затруднительно, пока рука Томлинсона продолжает невесомо касаться его запястья. Луи изумленно поднимает бровь, явно пораженный тем, что Гарри наконец сделал это. — Он в моем кабинете, поэтому я могу занести его через урок, — продолжает Стайлс. — Вероятно, я буду занят, — задумчиво говорит Луи, оглядываясь по сторонам. Он отпускает руку парня и, немного поразмыслив, делает несколько шагов в ту сторону, где дальше по коридору расположен кабинета музыки. Томлинсон закатывает глаза, когда понимает, что Гарри продолжает стоять на месте, дожидаясь хоть каких-то объяснений. — Пойдем, — бросает он, и Гарри требуется несколько секунд, чтобы нагнать его. Они не говорят ничего друг другу, находясь в полной тишине, нарушаемой лишь стуком каблуков до блеска начищенных туфель Томлинсона о кафельный пол. Этот размеренный звук настолько сильно привлек внимание Гарри, что парень почти забывает о том, что Луи все еще ничего не сказал по поводу его внешнего вида, и это действительно начинает его напрягать. Не то, чтобы он сильно хочет это изменить, но все же. — Так значит, ты не будешь меня отчитывать? — нарушая повисшее между ними молчание, говорит Гарри. — Отчитывать? — переспрашивает Томлинсон, поворачивая голову и окидывая Гарри взглядом. — Нет. Обычно таким занимается Лиам, если уж на то пошло. — Но он тоже ничего не сказал мне сегодня, в отличие от всех остальных, — растерянно произносит Гарри, хмурясь. — Думаю, твое первое несоблюдение школьного дресс-кода можно простить, но ты знаешь, где искать его, если все-таки захочешь получить небольшую взбучку, — отвечает Томлинсон, открывая дверь, ведущую в кабинет музыки, около которого на удивление быстро они оказались. Он пропускает Гарри вперед и, после того, как зашел следом, продолжает: — Да и к тому же, как я могу тебя отчитать и лишить мисс Роу удовольствия полюбоваться тобой в таком виде, м? Гарри копается в своем рабочем столе, когда слышит это. Не то чтобы он, в самом деле, считает, что Луи верит в правдивость тех шуток и комментариев, которые были сказаны в учительской, но то, что тот решил ненавязчиво упомянуть об этом тогда, когда в этом не было совершенно никакой необходимости, вызывает у Стайлса весьма смешанные чувства. Он достает из верхнего ящика стола несколько бумаг, аккуратно уложенных в тонкую папку, подходя с ними к Луи. — Неужели я слышу ревность в вашем голосе, мистер Томлинсон? — усмехаясь, произносит он, передавая тому в руки тонкую папку. — Не льсти себе, Гарри. Я давно перерос это чувство, — закатывая глаза, отвечает мужчина. Это не звучит слишком убедительно. — Ты же знаешь, что она меня не интересует? — для пущей уверенности переспрашивает он. Гарри выжидающе смотрит на Луи, и, когда тот поднимает на него глаза, собираясь ответить, звенит звонок на урок. Ученики входят в класс, здороваясь с учителем и стоящим рядом директором школы, увидеть которого здесь явно не ожидали. — Мистер Стайлс, отлично выглядите! — в один голос произносят появившиеся на пороге Фиби и Дейзи. Гарри благодарно кивает им в ответ, не успевая ничего сказать, когда они продолжают, обращаясь к Луи: — Мистер Томлинсон, вы согласны с нами? Он закатывает глаза, пока девочки заливаются смехом. — Ради бога, сядьте и перестаньте вести себя так, будто вы мое наказание, — с наигранным недовольством отвечает Луи. Он стоит на месте еще несколько мгновений, прежде чем перевести взгляд на Гарри и, кивнув на папку, которую уже с минуту держит в руках, добавляет: — Спасибо, мистер Стайлс. Хорошего дня. — И вам того же, мистер Томлинсон, — стараясь подавить внутренний смешок и сохранить профессиональный тон, бросает он в след директору, покидающему кабинет. Когда он оказывается за учительским столом, приветствуя учеников, Гарри чувствует себя намного лучше, чем часом ранее, и, не пытаясь найти этому объяснение, приступает к уроку.***
Wonderwall — Oasis
Когда Гарри сообщает своим ученикам отличные новости о том, что он в шаге от реализации предложенных им нововведений, те воспринимают эту новость с неподдельным восторгом, и это не может не вызывать у кудрявого улыбку. В конце урока он пускает по классу листок, на котором просит учеников написать свои пожелания и предпочтения относительно того, какой инструмент им хотелось бы освоить на его уроках. Естественно, к концу урока он исписан полностью. Когда раздается звонок, все поднимаются со своих мест и спешат покинуть кабинет для того, чтобы направиться в столовую. Урчащий живот Гарри тонко намекает на то, что ему следует поступить точно также. Он наводит порядок на рабочем месте, складывая свои записи в аккуратную стопку на краю стола, когда к нему незаметно подкрадываются близняшки, передавая тот самый листок с пожеланиями учеников, который по итогу оказался в их руках. — Не знаю, как тебе удалось уговорить Луи сделать это, но ты оказался куда более настойчивым, чем все думали, — бросает одна из них, облокачиваясь о стол. — Видимо мои аргументы в пользу этого были достаточно убедительными, — без задней мысли отвечает Стайлс, почти сразу начиная жалеть об этом, когда кабинет музыки наполняется смехом девочек. — Никто даже не сомневался в этом, дорогуша, — говорит вторая, и все, что Гарри может сделать в ответ — драматично закатить глаза. — Прекратите называть меня так, ради всего святого, — протягивает он, переключая внимание на полученный листок и пробегаясь глазами по тому, что написали ученики. Когда он дочитывает до самого конца, Гарри приподнимает бровь и поочередно смотрит на девочек. — Значит фортепиано? Они синхронно кивают. Гарри вместе с ними выходит из кабинета, направляясь в школьную столовую, расположенную на том же этаже. Можно было бы посчитать странным то, что он идет посреди оживленного коридора, болтая с ними, как с равными себе, но Гарри перестал беспокоиться на этот счет еще несколько недель назад. Все быстро узнали про зародившуюся между ними дружбу, и, как бы странно это не звучало, это даже подняло авторитет Гарри среди других учеников. По крайней мере, ему так кажется. Девочки помогли ему освоиться, познакомив его со всеми негласными порядками и правилами школы, что значительно упростило Гарри жизнь, и он действительно испытывает огромную благодарность за это. — У нас есть рояль, за настройку которого Луи постоянно выкладывает кучу денег, поэтому мы решили, что это будет наилучшим вариантом для нас, — пожимая плечами, наконец произносит Фиби, прерывая его внутренние размышления. — О, так значит, вы играете? — Не совсем, — спешит ответить Дейзи, немного преуменьшая восторг Стайлса. — Луи как-то пытался учить нас, поэтому мы знаем несколько основ, но это было давно и не зашло далеко. — Он играет? — не пытаясь скрыть своей заинтересованности, спрашивает Гарри. — Играл, — отвечает девочка. — Не то, чтобы он занимался этим профессионально, но Луи всегда нравилась музыка ничуть не меньше футбола, поэтому, думаю, вам будет, о чем поговорить в свободное от того, что у вас там происходит, время. Гарри шмыгает носом, избегая их взглядов. Их шутки вгоняли всегда его в ступор, но теперь, когда он точно знает, какие на вкус губы Луи, он не имеет ни малейшего понятия о том, как ему на это реагировать. Это вгоняет Гарри в еще больший ступор, чем раньше. — У нас ничего не происходит, — бросает он, то ли убеждая в этом близняшек, то ли себя самого. — Абсолютно ничего. — В отличие от нашего брата, ты не умеешь врать, Гарри, — скептично произносит Фиби. — Рано или поздно тебе придется перестать отрицать это. Гарри собирается возразить, найти очередное оправдание или, по крайней мере, сказать девочкам, чтобы они наконец перестали лезть не в свое дело, но не успевает. В тот момент, когда Гарри открывает рот, готовясь сказать хоть слово, рядом с ним появляется Найл, втискивающийся в большую очередь за едой, слегка толкая друга локтем и занимая место рядом с ним. — Отрицать что? — громко восклицает он, переводя взгляд с Гарри на хихикающих близняшек, очевидно, находящих всю эту ситуацию очень смешной. — Доброе утро, Мистер Хоран! — хором произносят девочки. — Как вы? Как мисс Палвин? — с интересом спрашивают они, пристально смотря на блондина. Гарри не может не усмехнуться, когда думает о том, что теперь он будет не единственной жертвой подобных комментариев от этих двоих. — Очередь для язвительных учениц, которые считают, что им дозволено все из-за родства с директором, находится вон там, — ворчит Найл, с наигранным драматизмом протягивая последние слова и тем самым вызывая у них новую волну смеха. Девочки оставляют их в покое, когда замечают своих одноклассников, стоящих далеко впереди. Они забирают свои еще пустые обеденные подносы и перебегают к ним, влезая без очереди. Гарри провожает их взглядом, пока Найл вновь обращается к нему. — И как только ты умудрился спутаться с сестрами Томлинсона? Гарри пожимает плечами, потому что и сам не понимает, когда успел смириться с их выходками, шутками и неуместными комментариями, совершенно несвойственными шестнадцатилетним девочкам. Гарри рассказывает другу о произошедшем этим утром в учительской, о нелепых словах Ника и Майкла, не забывая упомянуть и о том, как на все это отреагировал Луи. Когда они плавно продвигаются вперед по очереди, забирая тарелки с едой, Найл начинает смеяться, объясняя это тем, что ему бы хотелось присутствовать там, чтобы увидеть все это лично. Гарри несильно толкает его в бок, призывая заткнуться, и, к большому удивлению, это срабатывает. — Хорошо, хорошо, я все понял, — тараторит Найл, и Гарри смягчается. — Кстати, помнишь, я говорил, что планирую съездить домой на несколько дней, чтобы повидаться со всеми? — Неужели, ты решил навесить маму в ее день рождения? — с недоверием спрашивает Гарри, вспоминая прошлый год, когда Хоран не успел купить билет на нужный поезд вовремя, пропустив праздник. — Решил и уже договорился обо всем с Томлинсоном, поэтому не вляпайся в неприятности, пока меня не будет, — отвечает он, забирая поднос с едой и следуя за Гарри, уверенно направляющимся в сторону столика, за которым уже сидит большая часть учителей школы. — В эти выходные? — Да, уезжаю завтра утром, поэтому квартира в твоем распоряжении с вечера пятницы до понедельника. Можешь звать своего парня в любовное гнездышко, если тебе станет скучно, — со смешком бросает Найл, слыша в ответ короткое «мудак», и замолкает. Они садятся за общий стол, почти сразу вливаясь в общий разговор о повседневных школьных новостях, половину которых Стайлс, разумеется, пропускает мимо ушей, будучи слишком увлеченным своим поздним завтраком. — Где Лиам? — неожиданно для всех спрашивает Найл, когда замечает, что завуч, обычно составляющий им компанию, отсутствует. — Как всегда слишком занят своей работой, — безэмоционально отвечает Зейн, не заинтересованно ковыряющийся в своей тарелке. Никто не лезет к нему с расспросами, видимо понимая, что их личные проблемы не касаются никого из присутствующих, и Гарри не становится исключением. Он одаривает Зейна сочувствующим взглядом, прежде чем вернуться к еде. Кудрявый перебрасывается несколькими фразами с Камиль, интересующейся у него тем, как проходят его уроки, и когда он с восторгом говорит о том, что дела действительно идут отлично, все поздравляют его с таким серьезным успехом в самом начале карьеры. Эти слова заставляют его не только покраснеть, но и испытать невероятную гордость за самого себя. В другой части столовой Гарри замечает Шона, собравшего вокруг себя других старшеклассников. В его руках он замечает гитару и усмехается. Этот парень явно напоминает ему самого себя в том же возрасте. — Мистер Стайлс! — кричит Шон через добрую половину столовой, и Гарри, широко ему улыбаясь, поднимается со своего места и направляется к отдаленному столику учеников. — Здравствуй, Шон! — посмеиваясь, бросает Гарри, осматривая его гитару. — Неужели ты, в самом деле, отправил родителей в магазин сразу после нашего вчерашнего разговора? — О, нет, это еще не моя, — поспешно отвечает парень, — это гитара Тома, — добавляет он, указывая на своего одноклассника, стоящего рядом. — У меня курсы после уроков, поэтому я часто ношу ее с собой в школу, — бросает тот, смотря на Стайлса. — Вы можете тоже поиграть, если Шон выпустит ее из рук. Мендес закатывает глаза, почти сразу передавая гитару учителю, который после непродолжительных уговоров все-таки соглашается сыграть. Он скромно присаживается на край стола, укладывая инструмент на колени. Вокруг него воцаряется тишина, которую не смеют нарушить даже те, кто только что подошли ближе, заметив собирающуюся в одном месте толпу. Выдержав небольшую паузу, Гарри осторожно проводит большим пальцем по струнам. Он не играет ничего конкретного, лишь продолжая неторопливо сменять аккорды, создающие приятную слуху гармонию. И пусть это далеко не самый звучный инструмент с самыми простыми струнами, не дающими полностью насладиться всей красотой и объемностью звука, но Гарри получает невероятное удовольствие, сидя здесь и бесцельно перебирая струны в кругу своих учеников. В тот момент, когда он останавливается и поднимает на них глаза, Гарри замечает, насколько завороженно они наблюдают за его игрой, и усмехается. — Ну, как то так, — скромно говорит он, собираясь вернуть гитару ее владельцу, но останавливается, когда слышит недовольства. — Вы можете сыграть что-нибудь еще, мистер Стайлс? — с надеждой спрашивает Шон. — Пожалуйста? — Да, что-нибудь не слишком древнее, но достаточно известное. Сможете? — бросает еще кто-то позади Гарри. Учитель музыки смеется. Отчасти этот смех нервный, потому что последнее, что хочет Гарри, — дать Луи новый повод для того, чтобы отчитать его, даже если несколькими часами ранее тот пребывал в весьма хорошем расположении духа. — Боюсь, мистер Томлинсон не одобрит проведение импровизированных концертов в школьной столовой, — отнекиваясь, говорит Гарри и уже в следующее мгновение слышит вокруг себя сразу несколько разочарованных вздохов. — Да брось, Гарри, мистера Томлинсона даже нет здесь, — говорит одна из близняшек, неожиданно появившаяся рядом. Разумеется, она полностью игнорирует постоянные просьбы Стайлса хотя бы прилюдно обращаться к нему подобающим образом. Вероятно, она делает это нарочно, что подтверждают их с сестрой самодовольные улыбки. — Просто расслабься и сыграй что-нибудь, — добавляет вторая, тем самым отрезая все оставшиеся у Гарри пути к отступлению. Он томно вздыхает, сдаваясь и признавая свое бессилие в данной ситуации. Он не может сделать ничего иного, кроме как взять первый аккорд знаменитой песни Oasis, которая ранее этим утром играла в его наушниках по дороге на работу. Когда Гарри начинает петь, все вокруг замолкают.Today is gonna be the day that they're gonna throw it back to you
By now you should've somehow realized what you gotta dо
I don't believe that anybody feels the way I do about you now.
Наверное, этот выбор был самым очевидным из всех возможных, потому что это именно та песня, которую, вероятно, знают все присутствующие, и Гарри понимает, что не ошибся, когда уже ко второй строчке все начинают петь с ним в унисон.Backbeat the word was on the street that the fire in your heart is out
I’m sure you’ve heard it all before but you never really had a doubt
I don’t believe that anybody feels the way I do about you now.
Гарри концентрирует свое внимание на том, как металлические струны с каждой секундой оставляют все более явные отметины на подушечках пальцев и насколько хорошо он чувствует себя, испытывая это. Он не может перестать улыбаться, когда переходит к припеву и голоса учеников в этот момент становятся только громче.
And all the roads we have to walk are winding
And all the lights that lead us there are blinding
There are many things that I would like to say to you
But I don't know how.
Когда Гарри поднимает глаза, то неожиданно для себя замечает в дверях столовой Луи, облокотившегося о стену и наблюдающего за тем, что здесь происходит. Когда они пересекаются взглядом, кудрявый замирает, сбиваясь с ритма и зажимая неверный аккорд. К счастью, кажется, никто не придает этому значения.Because maybe you're gonna be the one that saves me
And after all you're my wonderwall.
Гарри заканчивает последнюю строчку припева, не отрывая взгляд от мужчины, и останавливается, ожидая от него ответной реакции, и это не занимает много времени. Луи многозначительно прочищает горло, привлекая к себе внимание не только учителей, но и собравшихся в столовой учеников, которые, не успев сказать ни слова по поводу выступления Гарри, сразу же умолкают. — Мистер Стайлс, можно вас? — произносит директор, обращаясь к кудрявому через всю столовую, и выходит в коридор, дожидаясь его. У Гарри не остается иного выбора, кроме как вернуть гитару ее владельцу и последовать за Луи. Перед тем, как подойти к нему и выйти из школьной столовой, Гарри поворачивает голову, машинально ища глазами Найла, и когда тот поднимает два больших пальца вверх, одаривая его широкой подбадривающей улыбкой, кудрявый немного успокаивается, надеясь на то, что очередной разговор с Луи не обернется для него неприятностью.***
Disconnected — 5 Seconds of Summer
В кабинет директора, расположенный этажом выше, они входят в полном молчании. Гарри бросает на Луи несколько мимолетных взглядов, ожидая, когда тот начнет разговор, но мужчина не делает этого, пока не оказывается возле своего стола и мягкого кресла, в которое так и не садится. Он предлагает Гарри занять место по другую сторону от себя и тот, не долго думая, опускается на указанный стул. — У меня до сих пор оставались некоторые сомнения относительно того, что ты хочешь делать со своими уроками, — начинает он, и Стайлс сглатывает, ожидая, когда Луи продолжит. — Но там, в столовой, когда я увидел, как ты взаимодействуешь со своими ученикам, то понял, что это лучшая идея, которую мне предлагали за последнее время. Гарри требуется некоторое время, чтобы понять не послышалось ли ему. — Я понимаю, что это не совсем то, что соответствует школьным правилам, — вместо должной благодарности, говорит Гарри. — Если что, это была только моя инициатива и ничья больше, поэтому не ругай никого из них присутствовавших в столовой и… — Гарри, — пытается прервать его Луи, но тот, кажется, совсем не замечает этого, продолжая тараторить. — У них итак полно стрессов из-за предстоящих экзаменов, да и к тому же… — Гарри, успокойся, — чуть громче добавляет Томлинсон, обходя рабочий стол и усаживаясь на его край. — Я позвал тебя не для этого. Стайлс кивает, замолкая. Луи находится прямо перед ним, изучая парня взглядом, наклонив голову на бок. Гарри требуется несколько секунд, чтобы привыкнуть к тому, как близко тот находится, и посмотреть на него в ответ. — У меня есть несколько вопросов по тому, что здесь написано, — начинает Луи, когда понимает, что наконец смог добиться полного внимания Гарри. — Больше всего меня интересует то, как ты собираешься обучать их игре на разных инструментах в рамках одного урока, потому что если ты думаешь, что я позволю тебе менять расписание, то ты ошибаешься. Гарри предвидел такой вопрос и по этой причине уделил много времени решению данной проблемы еще при обдумывании всего этого. У него много планов и крайне мало рабочих часов для того, чтобы реализовать все задуманное, но, несмотря ни на что, он будет использовать предоставленную ему возможность по максимуму. Поэтому, когда он слышит вопрос, который задает Луи, Гарри почти мгновенно дает ему на это ответ. — На самом деле, я планировал поставить несколько дополнительных часов после уроков, на которых мы сможем устраивать групповые репетиции, а основные уроки будут проходить без углубленного изучения отдельно взятого инструмента, поэтому никто не останется забытым, — говорит он, укладывая руку на стол. — Хорошо, но согласуй это с учениками тоже, чтобы вы могли избежать накладок по времени. — Я знаю, да. Я также обсудил это с учителями, у которых стоят дополнительные уроки в старших классах, чтобы это не повлияло на них, поэтому я уже все уладил. Томлинсон замирает. В этот раз Гарри удалось его поразить, и такая реакция лишь подтверждает это. Он не сразу осознает, что их руки почти соприкасаются, но, похоже, ни Луи, ни его самого это нисколько не напрягает. — Что ж, — начинает директор, делая паузу. Он опускает взгляд на завернувшийся рукав свитера Гарри, и одним движением руки поправляет его. В следующее мгновение, когда он продолжает говорить так, словно ничего не произошло, кончики его пальцев уже поправляют манжеты собственной рубашки. — Полагаю, ты можешь приступать к проведению своих уроков согласно плану на следующей неделе. Постарайся не облажаться с этим. Если Луи решает вести себя непринужденно, несмотря на то, что его действия заставляют сердце Гарри биться в разы чаще, то и сам кудрявый решает поступить так же. Он подпирает рукой голову, смотря на Луи снизу вверх, отвечая ему с неприкрытым флиртом. — Спасибо, что верите в меня, мистер Томлинсон. У Луи это вызывает ухмылку. Сейчас Гарри чувствует себя куда более расслабленно рядом с Луи, чем это было раньше, и он не совсем уверен в том, чем это вызвано. Может, ему наконец удалось признать тот факт, что Томлинсон не испытывает к нему никакой необоснованной ненависти, может, потому что он постепенно осваивается, чувствуя себя все более и более уверенным с каждым новым рабочим днем, а может, потому что Гарри наконец перестал отрицать то, что между ними происходит. Он бы соврал, если бы сказал, что ему не нравится то, как он чувствует себя прямо сейчас. — Прежде, чем ты уйдешь, я хотел поговорить еще кое о чем, — говорит Луи, вновь обращаясь к Гарри. — Было бы неплохо организовать что-то к Рождеству и Новому году, поэтому подумай, что можно сделать, и попроси Гримшоу помочь тебе с этим. — Разве не он отвечает за все школьные мероприятия? — Да, но у нас давно не проходило никаких школьных концертов именно из-за того, что не было учителя музыки, поэтому я хочу, чтобы вы поработали над этим вместе. Нам всем здесь не повредит небольшой праздник. Гарри кивает ему в ответ. — Подумаю, что можно сделать. Он поднимается со стула и, уточнив у Томлинсона, нужно ли ему еще что-то, собирается уходить, потому что впереди его ждет еще один урок, опоздать на который он никак не может. Уже у двери его окликает голос директора, заставляя остановиться на месте. — И да, Гарри, — бросает он, делая паузу. Стайлс оборачивается и замечает, как мужчина поднимает на него глаза. — Тебе, в самом деле, идут эти брюки. После сказанных слов Томлинсон обходит рабочий стол и усаживается в кресло, полностью игнорируя дальнейшее присутствие Гарри, обомлевшего от только что услышанного. Ему требуется еще несколько секунд для того, чтобы прийти в себя и выйти из кабинета директора, плотно закрывая за собой дверь. Когда Гарри оказывается в коридоре, он не может не усмехнуться, понимая, что Луи Томлинсон неосознанно выдал самого себя, почти признав, что пялился на его задницу, подчеркиваемую этим нарядом. * — строчка из Adore You, которую Гарри, судя по всему, очень любит изменять на последних концертах.