Не делись со мной своим сердцем — Я его съем не разрезав.
За всю свою долгую дружбу они ссорились всего лишь однажды. Это было в первый год их знакомства — так давно, что они уже и позабыли об этом. Конечно, после этого были мелкие стычки, которые они очень быстро улаживали. Пару раз Антон делал вид, что обижался на старшего, но менее, чем через час прощал его. Просто никогда не было необходимости в ссорах, драках, обидах. Они же лучшие друзья. Зачем портить свою связь? Арсений любил поконфликтовать с другими. Он считал, что свою точку зрения нужно отстаивать до последнего и всегда был готов даже с кулаками лезть, лишь бы приняли его правоту. Антон хоть и упрямый, но добряк и пацифист, а в ссорах не видел смысла. Часто ему было лениво и он соглашался с Арсом, чтобы тот ещё часа два ходил довольный, как индюк. Хотя тут скорее баран. Серьёзной стычки Попов ожидал лишь однажды. 31 мая этого года. Он с апреля бегал от друга, потому что не был готов, что после тяжелого расставания с парнем, его ещё может кинуть Антон, обидевшись на то, что когда-то кинули его. Да, это было бы обоснованно и ожидаемо. Но Арс всё равно морально к этому готов не был. Он шёл на школьный двор в тот вечер как на эшафот. Рано или поздно пришлось бы расставить все точки над и. Но Антон поступил неожиданно. И просто простил его? До сих пор не верилось в это до конца. Но Арсений надеялся, что этот разговор закрыт и забыт. Оказалось, что нет. Тем более, он его сам и начал. А дальше все произошло само собой. Не так это должно было быть. Антон позвал к себе в гости на следующий день после того, как они сходили на пляж. Тогда они весь день провели под палящим солнцем и вечером Арса немного подташнивало, на что он, естественно, решил не обращать внимания. К счастью, в солнечный удар это не вылилось. На обратном пути, видя, что друг чувствует себя неважно, Шаст отдал ему его же кепку и, поворчав немного, проводил до самого дома, отдав в руки бабушке. Правда, сам ему полночи написывал, спрашивал про самочувствие и кидал мемы с котиками. Арсений смотрел на всё это чудо, счастливо улыбаясь. Одна из причин, почему же у Шаста тусить всё же лучше — плойка. Можно погонять в фифу или в мортал комбат. У Арса можно было лишь откопать в подвале старую денди, к которой Антон почему-то не питал особой любви (вот оно современное поколение). Но играть даже в плейстейшен не хотелось. После вчерашнего дня до сих подташнивало и немного знобило. Арсений прошёл в зал и завалился на диван. Антон лишь проводил его взглядом и сел на пол рядом, убирая игру с паузы. — Хах, смотри я уже вдвое больше набрал, чем твой последний результат. Арсений переворачивается на бок, кладя себе под голову диванную подушку, а свободной рукой перебирая мягкие волосы Антона. Они отросли с начала лета. Ему так даже больше идёт. Тот ластится под руку, чуть ли не мурчит, хотя умеет. — Это тот, который я ещё два года назад поставил? Неудивительно. Долго ты. Шастун фырчит. — Если ты думаешь, что я целыми днями в приставку залипаю… — То я прав, — тихо смеётся Арс. За что получает щелбан от друга. — Я не так часто играю дома. Чаще в гости ухожу. — Да, хиккой тебя не назовешь. — Ты как себя чувствуешь? — Антон откладывает джойстик и поворачивает голову к старшему. После недавнего открытия Арсению хорошо бы начать стесняться парня. Но он уже давно осознал свою ориентацию и с чего бы ему стыдиться своей влюбленности в друга? Обычно он, наоборот, своих симпатий не скрывает. И сейчас тоже не намерен. Поэтому, когда его взгляд встречается с зелёными глазами, то он не отводит его, а любуется. Антон же выдерживает ровно две секунды, а потом смотрит на всё, что угодно, но не на Попова. Вид смущённого парня с покрасневшими кончиками ушей — одно удовольствие. Хочется приблизиться и чмокнуть его в ушко… Но он явно не оценит.Ни ложки, ни вилки мне не нужны. Ты на развилке: я или нормальная жизнь!
— Я в порядке. Почему ты даже не обиделся на меня за то, что я пропал на два года? Вырвалось случайно. Арсений сам не ожидал от себя таких слов. Но этот вопрос уже давно его мучал. Антон кидает на него хмурый взгляд и отстраняется от руки, перебирающей его пряди. Арс по инерции тянется следом, а потом опускает. — На придурков ещё всяких обижаться, — буркнул он в ответ. — Значит, всё-таки обиделся. — Нет! Арсений не может объяснить, почему произошедшее дальше вообще произошло. Как они с мирной дискуссии свалились на эту опасную тропу? Вероятно, у Шастуна накипело. Он долго держал всё в себе и не имел возможности непосредственно выговорить всё в лицо. Они впервые с лета так много говорят об этом. Возможно, вообще не стоило поднимать эту тему и действительно забыть. Но оставлять вопрос открытым — как-то неправильно. «А теперь то, что произошло — правильно?», — ехидно спрашивает голосок в голове Арса. — И я не придурок, — обиженно тянет старший, словно ребёнок. — Того требовали обстоятельства.Знаешь, я не хотел; Я не хотел, но рвал тебя напополам! Ты кричала «Остановись!» — я хотел;
Тут-то у Антона и срывает крышу. Он разворачивается, садится лицом к дивану. Серые глаза, без намека на зелёный оттенок, метали искры. Плохой знак. Арсений их такими видел крайне редко и никогда не являлся причиной. Все бывает впервые (как же хотелось, чтобы эта фраза звучала в другом контексте). — Обстоятельства, Арс? Ты серьёзно? — не говорит, а выплёвывает слова. Старший неуверенно скукоживается и слушает, что ему говорят. — Какие, сука, обстоятельства позволяют тебе забыть про своего лучшего друга на ебанных два года? Да, я понимаю, 11 класс — хуйня, ЕГЭ — ещё большая хуйня, опа, прикинь, а тут у нас перерыв в месяц, что ты делал? А потом поступление — тоже хуйня, — от эмоций он машет руками. — Хотя вообще-то это охуенно. Ты, блять, в Питер поступил! В П-и-т-е-р! В такой охуенный город, который дорог для нас обоих. Я же прав? — он не ждёт ответа на свои вопросы. Сам все знает. — Но нет, я узнаю о таких новостях в жизни моего лучшего, блять, лучшего друга, я повторюсь, из его инстаграма! Так какие обстоятельства тебе не позволили написать мне и пары слов? Твоя девушка, с которой вы мутки начали в 11? Да-да, я всё в той же инсте видел. Или парень в Питере? Почему я вообще узнаю о твоей ориентации последним?! Какой-то хуй питерский, которого ты и года не знал, в курсе, а я нет? Охуенно, Арс, ты запизделся. Я имею полное право называть тебя придурком. Арс согласен, но… Он резко садится и смотрит глаза в глаза. Но он упрямый баран, который своё мнение отстоит. Даже если оно неверно и он знает. — Бля, Шаст, а почему ты мне не написал? Подожди, моя очередь, — он рукой останавливает Антона, который уже собирался ответить. — Ты чем занят был? Ирой? Напомню, что у нас, блять, двустороннее общение и ты тоже мог написать, нет? Ты тоже мог рассказать про свою ориентацию. Ты много чего мог, но не сделал. — Но… — Зато в клубе, молодец, выделился. Поцеловал меня. Горжусь тобой, Тош. Но куда делась вся эта твоя смелость? Копилась, чтобы теперь ты высказал своё «фи» и залез туда, куда не просят? — Иди нахуй, Арс, — бросает тот, поднимаясь на ноги. Хочет закончить всё это, навести себе чаю и вновь спокойно играть в плойку. — Только если на твой, солнце. Но ты не спешишь приглашать, а вот в Питере… Антон, честно, заебался слышать про Питер и жизнь Арсения, в которой он не принимал участия. Он не знает, как расценивать слова друга: это издёвка или признание? Что это вообще за хуйня? Почему он вспомнил про клуб? Действует однако Шаст быстрее, чем думает, поэтому в следующую секунду его кулак встречается с лицом Арса.Я просто смотрел, как ты Превращалась в одно из разорванных тел.
— Заеби ебало со своим Питером, Се-еня, — тянет он, скривив голос, и уходит на кухню. Арсений, видимо, этого и ждал. Он хватает свою толстовку на замке и стремительно покидает дом. На улице прохладно, что удивительно, ведь вчера было чуть ли не +40°. А сегодня уже +20°. Видимо, сегодня-завтра ждать дождя. Хорошо бы, помогло Арсу проветрить мозги и выветрить из них всю ту токсичность, что он сейчас вывалил на Антона. И уже жалел. Парень же ни в чем не виноват. Уже на улице он замечает, что взял не свою кофту, а худи Шаста. Не ту серую с нашивкой коалы, бывшую когда-то Попова. Та, видимо, сейчас в стирке, потому что парень не носил её 24/7, как обычно. А вместо неё эту. Ярко-оранжевую, как цыпленок. Арс надевает её и сует руки в карманы. Там должны быть сигареты. Неудивительно, но сигареты действительно находятся. Даже зажигалка есть. Голубая. Арсений усмехается и решает, что он её заберет. Антону новую купит. Если они помирятся. А они обязательно помирятся. По другому не бывает. Ругаться с друг другом они вообще не умеют. Наверняка, и это выглядело жутко нелепо со стороны. Но первая ссора задела ножом по сердцу. Арсений сворачивает на школьный двор и удаляется в его глубь. Туда, где они впервые встретились после долгой разлуки. Днём здесь никого нет и парень присаживается на скамейку, закуривает. Сигареты Антона ему не нравятся. Они тяжёлые, неприятные. Арс такое никогда не курит. Ему больше по душе его кофейные или на крайняк с кнопкой. Яблочные. Напоминающие своим химическим привкусом лето с каждой затяжкой. Но вот он сидит в июле, в летнем месяце, между прочим, в чужой одежде и давится горьким дымом. Наверное, Шаст сейчас бесится без необходимой дозы никотина.Никто не услышит молитвы о том, Как тяжко бывает стоять над котлом.
Из кармана выпадает сложенный листик, когда Арсений тянется к мусорке, а потом достаёт новую сигарету. Он научен в чужих вещах не лазить (да, в чужой худи, из которой достал чужие сигареты и чужую зажигалку, но это ведь не личное), однако любопытство берёт верх. Он аккуратно разворачивает уже порядком помятый листок. С одной стороны текст песни. Арс узнаёт свой почерк. Но Антон никогда не пользовался этими аккордами, выучил все наизусть. Перевернув, Арсений видит их самих на потрёпанной фотографии. Из Питера. Нет, из Санкт-Петербурга. Он её помнит, видеть её приятно. Они такие счастливые, обнимаются, а за спиной — Нева. Уже такая родная Арса и, наверное, такая незнакомая для Антона. Приятнее только тот факт, что Шаст хранит её в кармане худи. Арсений почему-то уверен, что до этого она была в серой толстовке. Ведь он в последнюю их ночевку перед долгой разлукой пришёл в ней. А в кармане лежала заранее распечатанная фотография с текстом песни любимого Стрыкало. Так, подарок на память, будто он тогда ещё знал, что увидятся они не скоро. Подарить он её забыл. И худи свою тоже забыл, так что она всё равно осталась у Антона. Арс затягивается и прячет лицо в ладонях. От них пахнет дымом, что неудивительно. Его сейчас не волнует, что скажет бабушка, когда он придёт будто после смены машинистом в паровозе. Нет, совершенно не до этого. Антон всё время носит с собой их общую фотографию. Они поссорились. Пиздец.Никто не услышит молитвы того, Кому молиться запрещено.
Пока Арсений сидел на лавочке на заднем дворе школы, пачка сигарет незаметно опустела наполовину. Он никогда так много не курил. Обычно, если ему плохо, то он шёл или писал Антону. А сейчас он этого не может. От неприязни к самому себе становилось невыносимо. По дороге домой он заходит в ларёк (который совершенно ему не по пути) и покупает две новые пачки: кофейные для себя и кэмел для Шаста. Голова кружилась от всех событий. Чтобы не тревожить бабушку, Арсений залез в комнату через окно, которое в последнее время всегда оставлял открытым. Говорят же, с кем поведешься — от того и наберешься. Сигареты прячет в тумбочке и падает сверху на кровать, сжавшись калачиком. От худи пахнет Антоном. И сигаретами. Но Антоном больше. Арс накидывает капюшон. Вещь просторная, как любит друг, мягкая и такая уютная. Арсений сам не замечает, как засыпает. С Шастом ему всегда уютно и хорошо.Никто не услышит молитвы О том, как страшно бывает нажать на курок,
Антон не приходит вечером с бутылкой гаража, залезая через окно, как может только он. И ночью он не пишет слова песен Нервов. Утром не желает Доброго, не жалуется на похмелье и не извиняется за пьяные сообщения. И рядом нет его мохнатой макушки. Арс по прежнему в его худи, обнимает подушку и думает. Скучает.На стене моей, ты — самый главный трофей!