Юность в стиле панк

Дожди в Воронежской области обещают ещё неделю. Арсений вроде бы и рад: нет больше сорокаградусной жары, от которой нигде не спрячешься, нет палящего солнца, упрямо пробирающегося сквозь закрытые шторы, можно носить огромную оранжевую худи Шаста, с трудом отвоёванную, и ни о чём не переживать. Но также были и минусы. К которым Арс, как житель славного города Санкт-Петербурга, должен был привыкнуть, но только здесь он их осознал. И их всего два: теперь не сходишь погулять нормально, потому что дождь может хлынуть неожиданно, и на речку купаться не сходишь, а они с Антоном только-только открыли купальный сезон (хотя Арс уверен, что младший сделал это ещё в мае). С Антоном, к слову, они не виделись уже два дня, и почему-то казалось, что с момента их последней встречи прошёл уже месяц. Арсений и до начала их отношений был влюблён в парня, но теперь это выходило на новый уровень симпатии. С ним хотелось видеться каждый день, хотелось прикоснуться к нему, обнять или поцеловать. Арса ломало. Не как заядлого наркомана, Антон — не его личный сорт героина, они же не в слащавой мелодраме, нет. Скорее ломало, как маленькую девочку, влюбившуюся в первый раз и крайне настойчивую в своих чувствах, а Арсений всегда чувствовал себя ею рядом с Антоном, хотя и был старше. Маленькой девочкой или хрупкой омежкой, в зависимости от того, какой рейтинг вы предпочитаете. Они в отношениях меньше недели, и Арсений не понимает, как он так вляпался. Но всё, о чем он может думать — искусанные до ранок чужие губы и худые руки, прижимающие к себе так крепко. Юноша бы с радостью написал Антону и позвал бы к себе или, наоборот, сам вышел в непогоду из дома и отправился к нему. Для любви дождик не помеха. Зато помеха другое. Во-первых, Арсений переживал, что слишком быстро надоест Шастуну. Отношения отношениями, но в самом начале не стоит видеться слишком часто, просто не сможешь столько выносить другого человека. Хотя эти двое и до того, как начали встречаться, слишком часто виделись, чуть ли не каждый день, но Попов решил дать отсрочку и себе, и младшему, чтобы переосмыслить события последней пары дней и новый статус их взаимоотношений. Во-вторых, бабушка Арсения, Галина Робертовна, приболела после похода в магазин в дождь. Да, ситуация с карантином стала получше, но пандемию никто не отменял, и Серёга что-то про вторую волну плёл. Арс слишком переживал за свою бабушку, даже если это обычная простуда. Женщина, казалось, совершенно не волновалась, так как была уверена, что у неё не ковид, а значит, через пару дней вновь будет на ногах, ведь организм, несмотря на возраст, сильный, справится. Парень её оптимизма не разделял, но всё равно из дома не выходил, слушал её долгие истории про жизнь, которыми она делиться любила, а они всё никак не заканчивались, помогал с готовкой пирожков с картошкой и соглашался взять у неё пару уроков вязания, думая о том, как обрадуется его Антон, когда получит в подарок на Новый год шарфик. Или большой свитер, но это уже сложнее. Шаст его самоизоляцию понимал и принимал, поэтому не навязывался, кидал различные посты из твиттера, фотки милых котят (к которым дописывал: «Это ты», а Арс умилялся и отвечал тем же), мемы (под которыми тоже писал: «О, это ты», а Арс в ответ - смеющийся и недовольный эмоджи), непопулярные песни Папиного Олимпоса и просто фильмы, которые можно было бы посмотреть, интересовался здоровьем Галины Робертовны и вообще был таким милым, что Арсений с трудом удерживал пятую точку на месте и не срывался в дальний дом дальше по улице, чтобы потискать своего парня и поцеловать его в щеки, в лоб, в родинку на носу. Таким милым быть официально запрещается. Выйти на улицу всё же приходится, несмотря на то, как приятно лежать под тёплым одеялом и смотреть видосики в ютубе. Но у них закончились яйца, и Галина Робертовна не может приготовить блины без них. Она вообще ничего почти не может приготовить из того, что хочет. Пришлось поворчать немного на Арсения, отправить его в магазин, а самой начать варить суп, так как мучная диета не так хороша, как хотелось бы. Арсений отказать не может, поэтому надевает брюки и джинсовку поверх худи (удивительно!) Антона и вылетает на улицу, надеясь скорее закончить с этим и вернуться в теплую постель. Капюшон натягивает чуть ли не до глаз, смотрит под ноги и пинает небольшой камушек, легко скачущий по лужам. Однако краем глаза знакомую фигуру всё же замечает и начинает думать, что у них связь миндальная. Антон идёт по дороге, ни на что не обращая внимания, лишь старается лужи обходить, что, признаться, получается у него не очень хорошо, любимую «Настёну» ест. А как же по-другому. Арсений испытывает приступ нежности, не выдерживает и просто бежит к юноше, который не видит его, потому что спиной стоит. Когда между ними остаются считанные шаги, Антон оборачивается, услышав всплески воды в лужах, но ничего понять не успевает, потому что в это же мгновение на него вешаются, обнимают крепко, он только и успевает, что отставить мороженое в сторону. Шасту требуется секунд семь, чтобы сообразить. Он утыкается носом в капюшон некогда своей худи, прижимает к себе ближе одной рукой, вторую также держа на расстоянии. И улыбается так ярко, что кажется, будто ещё немного, и тучи отступят, а Воронежу откроется чистое голубое небо. Такого же цвета, как и зажигалка Антона. Только она. И ещё глаза Арсения. На окружающих плевать совсем. Оба успели соскучиться, словно не виделись явно больше, чем два дня. Арс про себя ухмыляется, вот она, подростковая любовь, со свойственным ей максимализмом. Отстраняются друг от друга лишь тогда, когда мимо на большой скорости для сельской дороги, хоть и асфальтированной, проезжает автомобиль, задевая глубокую лужу, у которой юноши и стояли. Арсений хватает младшего за локоть и тянет от дороги на пару шагов дальше, но на них всё равно попадает, и Антон готов разразиться гневной тирадой в сторону наглого водилы за испорченные кроссовки, но всё отходит на второй план, потому что Арс рядом, и мороженое осталось в порядке, от грязи не пострадало. — Привет, — наконец, говорит Шаст и тянет ему «Настёну». — Привет, — Арсений обхватывает губами лакомство в чужих руках и откусывает. Давно они не ели мороженое. Совершенно случайно замечает, как Антон сглатывает, не отрывая взгляда от его губ, и смеха сдержать не может. — Бля, Тох, не на улице же, — щелкает младшего по носу. — Дома сколько угодно. — Попасть бы ещё к тебе домой, — ворчит Антон, и Арс его полностью понимает в этом. Арсений чувствует внезапное чувство дежавю. Антон, пасмурная погода, Настёна и дорога в магазин. Всё также, как и тем июньским днём, когда они только-только встретились, у Попова была сессия и обычная симпатия к другу. Прошло всего чуть больше месяца, но у них подростковая влюбленность, склонная к максимализму, поэтому казалось, что тот день был целую вечность назад. Антон бы не согласился, для него лето идёт слишком быстро. Для общей картины не хватает пары деталей. — Кстати, ты мая, — и теперь оставался лишь танец. Шаст хмурится, не понимая, о чём друг говорит, а потом заливается смехом, видимо, тоже проведя аналогию. — Арс, сколько тебе говорить, что, чтобы замаять, надо просто коснуться, а не лезть обнимать, — он хлопает старшего по плечу. — Теперь мая ты, — и срывается с места.

Все деревья кинутся вскачь, Все деревья кинутся петь.

Арс, долго не думая, бежит следом, забывает даже, что обещал бабушке яйца купить. Успеется ещё, она супом занята. Парень потом придёт к ней с извинениями за то, что так долго шёл, согласится пообедать свежесваренными щами, параллельно нахваливая их, расскажет историю про невероятную встречу с Антоном. И она простит ему сразу всё, потому что Шастунишку любит. Его не любить невозможно. А потом Арсений заставит её пойти отдохнуть, потому что, хоть организм и сильный, но болезни у плиты не лечатся. Но сейчас он бежит за своим парнем по мокрому асфальту и об этом не думает. Антон устаёт, как обычно, быстро, но не сдается, дальше шлёпает насквозь промокшими кедами по лужам. Потому что появилась идея, и он настроен воплотить её в жизнь. Арс начинает догадываться, когда за поворотом появляется школа, а младший перепрыгивает через высокий забор. Юноша, конечно, за ним и на школьный двор, сразу в разросшиеся кусты. Листья бьют по лицу, разбрызгивая капли в сторону. Арсений отвлекается и чувствует хватку тёплых пальцев на своём запястье, тянущих его в сторону. Он поддается и оказывается впечатан в чужую грудь, пока его крепко обнимают. — Тупо пиздец, но я успел соскучиться, — шепчет Антон на ухо. На нос ему падает особо большая капля, которую он смахивает сразу. — Я тоже, — Арсений от него не скрывает, говорит прямо и буквально чувствует смущение своего парня.

Всё сомненье, Всё наше прошлое — В творожное облако

Тянется, чтобы мазнуть его по губам мокрым поцелуем со вкусом дождевой воды, а потом ливень усиливается и завеса листьев уже его не выдерживает, выплескивая всю воду на стоящих под природным потолком юношей. Арс вздрагивает от неожиданности, а ещё от того, что тёплые руки Антона лезут ему под кофту, мягко гладят бока. Попов теряется от контраста ощущений. — Тох, холодно же, — брюнет отстраняется, когда чувствует, каким водопадом ему за шиворот льёт вода. Шаст трётся носом об него меньше секунды и выпрямляется, соглашаясь. Он тоже продрог. — Может, на крыльцо пойдем? На заднем дворе школы есть запасной выход, который уже давно не используется. Зато является одним из любимых мест молодежи, потому что находится на небольшой площадке под крышей. Тут и на ступеньках посидеть можно, и с сигареткой спрятаться за колонной. Но смириться надо с тем, что место крайне проглядываемое, и зеваки часто ходят мимо. Антон, бегущий вместе с Арсом туда, надеялся, что в такую погоду все дома предпочтут сидеть.

Береги себя от мрака, Как от огня.

Уже под крышей Арсений повернулся к парню, подошёл близко. Он чувствовал себя сейчас потерянным котёнком. Капли дождя бежали по волосам, собравшимся в сосульки, потом по лицу и забирались под толстовку. От холода он весь дрожал, хотелось прижаться к Антону, чтобы хоть немного согреться. Он делает шаг к нему навстречу, а потом смешно чихает, тряхнув головой, и вода с волос разлетается в стороны. Это лишь вызывает смех у младшего. — Замёрз? — заботливо спрашивает он, приобнимая за плечи. — Ужасно, — зуб на зуб не попадает даже. — Я бы пригласил тебя на танец, но давай не здесь, пожалуйста. — Хорошо, пошли ко мне. Арсений хочет согласиться, но вспоминает про яйца и бабушку. Она, наверно, разволновалась вся, ведь внук любимый даже телефон с собой не взял. Но как же хочется поддаться Антону, вместе с ним пойти. Арс думает с минуту, как бы лучше поступить. Шаст не торопит, обнимает крепко, подбородок на макушке брюнета устроив, наблюдает за тем, как льёт за пределами их убежища. В воздухе свежо, и пахнет мокрым асфальтом. И, как всегда, от Арса апельсинами. Хочется запечатлеть этот момент на колдографию, будто они во вселенной Гарри Поттера, поставить её на прикроватную тумбочку и любоваться каждый день. Арсений вновь чихает, ударив Антона слегка по подбородку. Младший вдруг резко начинает переживать, что его парень простудится такими темпами. — Сень, рожай быстрее, — надеется он подтолкнуть юношу хоть к какому-нибудь решению. — Так и заболеть не долго ведь. — Очень даже близко к этому, — отвечают ему. — Пошли, но мне нужно в магазин заглянуть. После этого домой и к тебе. Антон скептически смотрит на то, что творится вокруг. В магазин, к Арсу и домой?.. Что ж, терять им нечего, но лишь бы потом с температурой не слечь. Шаст берет юношу за руку и быстро выходит из-под крыши под сплошную завесу дождя, тянет Арсения за собой и бежит в сторону магазина, мечтая поскорее очутиться дома под теплым пледом. Бегут, не разбирая. Кеды хоть выкидывай, а вся одежда до белья промокла, но внезапно становится легко и весело. Антон, чуть не поскальзываясь в луже, начинает смеяться и заражает этим Арса.

Береги себя, как бы сладко Не звали леса.

Бегать по лужам. Что может быть романтичнее, думает Попов. А потом младший начинает намеренно в них прыгать, поднимая столбы брызг, и парня за собой тянет. В магазин они приходят, будто час в речке сидели под автомобильным мостом. Мокрые, грязные, провожаемые недовольными взглядами сухих продавщиц, но счастливые. Арс берет первую попавшуюся коробку, не проверяя даже разбитых яиц, расплачивается мокрой купюрой, неизвестно как её только приняли. До дома они стараются аккуратнее идти, чтобы не разбить яйца. Антон не сдерживается и отпускает пару шуточек на этот счёт, за что ему прилетает подзатыльник. Бабушка их появлению не сказать, что рада, но видно — переживала. Шастун остаётся неловко с ноги на ногу переминаться в коридоре, наблюдая за тем, как вода с него стекает прямо на коврик. Арс в это время убеждает Галину Робертовну, что всё супер-пупер, они не заболеют, он сейчас заберёт телефон и сразу домой к Антону, греться. Женщина, конечно, качает головой осуждающе, но потом лишь тьфукает на парней, лукаво подмигивает, желая удачи, и уходит на кухню вместе с десятком яиц. У Антона от этого всего щеки полыхают, как знамёна революции, но Арс вообще мимо ушей пропускает и подталкивает парня к выходу. Дождь на улице закончился, но, судя по свинцовым тучам над их головами, ненадолго. Как раз успеют дойти до дома Шастунов. Младший представитель этой семьи шёл рядом как раз и не пропускал ни одной лужи, прыгая в неё с разбега, слыша ворчание Арсения, так похожего на свою бабушку в этом. Бубнит он о том, что телефон в кармане может сломаться от количества влаги, и что идти надо быстрее, пока дождь снова не настиг их.

Наши тела превратятся в камень. Прекрати покоряться мгле.

Дома никого не оказывается, и Антон счастливо выдыхает. За ними закрылась дверь, и теперь можно было услышать стук капель по крыше. Сначала медленно, тихо совсем, а потом вновь ливень разошелся, играя целую симфонию. Шаст Арсения в ванну тащит, снимает с него толстовку и сам раздеваться начинает, стуча зубами от холода. Не все летние дождики теплые. За парнями тянутся забавные мокрые следы ног на полу. — Надо душ принять, — говорит Арс, кидая свою футболку в тазик к остальной одежде, чтобы не залить водой весь пол. Антон кивает, расстегивая ширинку на джинсах. — Вместе пойдем? — Что? — так и замирает, с опущенными до колен штанами, своим растерянным видом вызывая смешок у старшего. — Да ну тебя, — Антон снимает до конца мокрые джинсы, еле сползающие с худых ног, кидает в Арсения сухим полотенцем с полки и стремительно ванную покидает, стараясь не смотреть, как тонкая ткань белья чужие бедра облегает. — Я тебе сейчас принесу одежду. Арсений чмокает его в щеку ледяными губами, выражая благодарность. Шаст лишь пулей вылетает, чтобы вернуться через пару минут, не поднимая взгляд от пола, кладет одежду на стиральную машинку.

Беги от безумцев, Не беги от проблем.

Антон решил пока заняться чаем, поэтому потопал на кухню, по-прежнему оставляя за собой расплывающийся след. В холодильнике не густо, а в морозилке мороженое. "Настёна", какое же ещё. Юноша думает, что клин клином вышибают, но лакомство игнорирует, ставя чайник на плиту. — Иди в душ, я сам дальше, — Арс появляется неожиданно, бесшумно совсем, тёплыми пальцами скользит по чужим бокам, толкая к выходу из кухни. — Ты голодный? — Не особо, — честно отвечает тот, доставая из верхнего ящика кружки. Вещи Антона ему почти по размеру, но все равно вид своего парня в длинной футболке вышибает воздух из Шастуна. Арс волосы ему лохматит и по бедру шлепает, подгоняя скорее в ванную. После душа Антон находит парня в спальне, под пуховым одеялом и с двумя дымящимися кружками на тумбочке. «С вишнёвым морсом,» — счастливо осознает юноша и забирается к Арсу, прижимается к его боку, стискивая в своих объятиях.

То, что мы называли Солнцем — Есть тепло наших тел.

От Арсения пахнет шампунем Антона и домом.