До встречи с тобой

      Харука взял Элен на руки:       – Смотри, сейчас Николя покажет нам класс, – он кивнул на мальчика, с сияющими глазами устраивающегося в кабине картинга.       Девочка обняла его руками за шею, не забывая прижимать к себе плюшевого зайца:       – Ты все равно лучше, Хару, – она невинно смотрела на него голубыми глазками.       – Спасибо, малышка, но он же твой брат, так что надо болеть за него.       – Болеть я не хочу, – серьезно сказала Элен, – болеть – это плохо.       Харука сел, усадив девочку на колени:       – Конечно, болеть плохо. Но болеть – это не значит лежать с температурой или больным животиком, так еще говорят, когда хотят, чтобы кто-то победил в гонке или в футбольном матче. – Элен кивнула, слушая его. Харука подбадривающе кивнул Николя. – Давай, Ник!       Картинг, управляемый десятилетним ребенком, тронулся с места. По тому, как по-детски, но уверено мальчишка обходил препятствия и проходил повороты, Харука понимал, что у того талант к вождению. Сделав мысленную пометку поговорить с Николя об автоспорте, Харука просто наблюдал за «гонкой» племянника.       Несмотря на занятость, Тено старался хотя бы несколько раз в месяц проводить дни с детьми. Цирк, парк, аттракционы, магазины, он водил их везде, покупая игрушки, которые они хотели.       Харука понимал, что откупиться игрушками от детей, потерявших родителей по его вине, не выход.       Элен пока еще мала, но вот Николя…       Десять лет, уже тот возраст, когда у ребенка появляется много вопросов. Да и наличие фингала на лице у мальчика ясно давало понять, что в школе у него проблемы. Поговорить с директором или классным руководителем? А что это даст? Харука помнил по себе, что обращение родителей к педагогическому коллективу только усугубляют проблемы ребенка. Благо он уже в детстве мог постоять за себя, не раз и не два считая зубы обидчикам.       Когда погибли Эрик и Натали, Николя было почти пять, и он прекрасно помнил родителей. Первое время мальчик практически не разговаривал с Харукой, и лишь через пару месяцев они стали общаться. Несмотря на то, что мальчик делал вид, что все хорошо, Тено видел, что тот скучает по родителям и продолжает винить его в их смерти.       Он вздохнул, потер лицо, снова обещая себе поговорить с ребенком.       После картинга они отправились в кафе, где каждый из детей получил любимое мороженое и сладости. Тено, неторопливо пил кофе, наблюдая за детьми. На его губах играла улыбка, а на сердце таяло, когда Элен обнимала его. В отличие от брата, она не помнила ни мать, ни отца, ведь ей было всего ничего.

***

      Мичиру прогуливалась по парку, заметив вдалеке знакомый силуэт. Это был Тено, державший на руках маленькую светловолосую девочку, а рядом с ним шел мальчик постарше.       У молодой женщины сдалось сердце. Это его дети. Они так похожи, так мило смотрятся вместе.       Покрутив головой, она не заметила рядом женщины, которая могла бы быть его женой и матерью малышей. Но это ничего не значило. Может, она осталась дома, или гуляет по магазинам, пока Харука развлекает детей. Вздохнув, она продолжала смотреть ему в спину, пока семья не скрылась в магазине игрушек.       – Почему у нас со Стефаном не было так? Кто виноват? Я? Или он? Или мы оба? – купив банку содовой и пару пирожков, она отправилась в облюбованный ею парк.       Присев на скамейку, она с легким щелчком открыла банку и сделала глоток.       Зачем она вообще вышла замуж за Стефана, если никогда не любила его? По совету матери?       Скорее даже не по совету, а по ее яростному настоянию.       Мичиру закрыла глаза, содрогнувшись всем телом, когда вспомнила, как Стефан бил ее, привязывал к кровати и заставлял выполнять свой супружеский долг. В последний раз, ставший каплей, переполнившей терпение, Стефан сказал, что убьет ее. Ей повезло, что он был сильно пьян и уснул. Тогда она, схватив кое-какие вещи, сбежала. Без документов, практически без денег. Стефан не раз говорил ей, что если она не будет его, то не достанется никому.       – Добрый день, Мичиру, – Эмилия присела рядом.       – Добрый день, – тихо ответила Кайо.       Женщина внимательно посмотрела на нее:       – Ты сегодня очень грустная. Что-то случилось?       – Нет, просто воспоминания…       Эмилия кивнула понимающе:       – Воспоминания часто не дают нам двигаться дальше. Они слишком затянули тебя, Мичиру. Попробуй вырваться.       – Не получается, – усмехнулась она, бросая уткам крошки. – Мне кажется, что скоро мне снова придется убегать.       Эмилия внимательно смотрела на нее, а затем покачала головой:       – Бегство не решит твои проблемы. Надо встретиться с ними лицом к лицу.       – Тогда я буду мертва, – Мичиру вспомнила кулаки мужа.       – Тебе нужен человек, который поддержит тебя.       Мичиру встала:       – У меня его нет. До свидания, Эмилия.       Женщина посмотрела ей вслед:       – Пока нет, но он будет, только отпусти прошлое, девочка.

***

      Заканчивалась вторая неделя работы Мичиру в Le Tire-Bouchon, она уже привыкла к своим коллегам, своей работе, и ей нравилось здесь.       День подходил к концу, было много посетителей, и бармен едва успевал выполнять заказы. Получив очередной заказ, он схватился за бутылку красного вина и понял, что она пустая. Надо было спуститься в подвал за новой партией вина, но времени не было.       – Я принесу, – улыбнулась Мичиру, решив помочь коллеге.       Она быстро открыла дверь подвала, где хранились вина, и начала спускаться. Надо сказать, что Мичиру никогда раньше не была здесь. Жаклин показывала ей дверь в подвал, но повода спуститься туда не было.       Едва Кайо открыла дверь, как в лицо ей пахнуло сыростью. Подвал около десяти квадратных метров, располагался ниже уровня земли, в темном помещении. Мичиру уже знала, что в этом изолированном помещении всегда держалась температура порядка 10-14 градусов, чтобы вино не утратило своих лучших качеств.       Мичиру взяла нужную бутылку и заторопилась выйти, чтобы поскорее отдать ее бармену.       С непривычки Мичиру поскользнулась на крутых и скользких ступеньках и закричала, падая на холодный пол. Она почувствовала боль в левой ноге и закусила губу, сдерживая всхлипы.       Услышав вскрик, Харука выглянул в окно и не увидел Мичиру. Выскочив из кабинета, он остановил Жаклин:       – Мичиру где?       – Не знаю, шеф. Спроси у Сами, она с ним о чем-то говорила.       Харука подошел к бармену:       – Сами, ты Мичиру не видел?       – Она за вином пошла, да что-то пропала.       Кивнув, Тено направился к подвалу. Дверь была открыта, и он заглянул туда:       – Мичиру? Вы здесь? О, Боже! – Тено увидел лежащую на полу девушку, всхлипывающую то ли от боли, то ли от досады. В зажатой руке она крепко держала бутылку вина, не дав той упасть и разбиться. – Мичиру! – Харука слетел по ступенькам и опустился рядом с ней на корточки. – Что болит?       – Нога, – она снова всхлипнула, стараясь встать.       Тено покачал головой:       – Я помогу.       – Со мной все хорошо, я сейчас, сейчас встану, – она на миг зажмурилась, и Харука заметил слезы. Он нахмурился, понимая, что ей очень больно. – Вот бутылка, возьмите.       Харука выругался, взял бутылку и поставил на пол:       – Черт с ней, с бутылкой. Ты мне важнее, – Тено легко подхватил Мичиру на руки. В его глазах она отчетливо видела волнение. – Держись за меня, – он как-то незаметно перешел на «ты». Да не бойся, – Харука улыбнулся, – не уроню.       С драгоценной ношей на руках Харука поднялся по опасным ступенькам и понес Мичиру в свой кабинет.