Луг
— Я горжусь тобой, дочь моя, — сказал Мерлин с улыбкой, и Гермиона улыбнулась ему в ответ. Пришло время ей отправиться на миссию. Она провела год со своим отцом, Мерлином, но это было не так, время не протекало на лугу, на этом месте, которое стало её безопасностью, её спокойствием. Она закончила обучение и знала о своей магии больше, чем когда-либо считала возможным. Но она не только стала лучше разбираться в собственной магии, отец научил её всему, что знал сам, и всему, чему был свидетелем в течение тысячелетий, когда был жив и мёртв. Она знала магию, о существовании которой большинство даже не подозревала, она осведомлена о магии, которая была давно забыта, магия, которая более чем определенно защитит её от Тома Риддла, её цели. План состоял в том, чтобы вернуться во времена Хогвартса Тома Риддла и помешать ему создать крестражи. Также она должна была помешать ему развязать войну и убить так много невинных людей. Нетрудно. Ладно, не совсем, но её отец верил в неё, и это заставляло её чувствовать себя лучше. — Спасибо, отец. — она никогда не видела, чтобы кто-то выглядел таким счастливым при упоминании этого единственного слова. — Ты закончила своё обучение, и теперь тебе пора уходить. Ты будешь отправлена обратно в 1 сентября 1942 года, это даст тебе достаточно времени, чтобы завершить свою миссию. Ты знаешь свою легенду? — Да, я буду переведённой студенткой. Мои родители были убиты людьми Грин-де-Вальда, и я сбежала. Я училась дома и сейчас заканчиваю своё образование в Хогвартсе, пока живу у двоюродного брата, — вспомнила она, и он кивнул. — У тебя есть зелье от старения? — Она кивнула в ответ. — Одежда, школьные принадлежности и книги уже ждут тебя в Хогвартсе, как и всё остальное, что тебе понадобится. Всё уже сделано, и ты имеешь доступ к своему наследству в Гринготтсе, несколько капель твоей крови и двери хранилища откроют счета, и все это будет твоим. Король Артур очень хорошо заплатил мне за мои услуги, — ответил он на вопрос, который она собиралась задать ему. — Гоблины связаны магией, они не будут выдавать твою личность или существование, как только записи покажут, что хранилище было активировано. У тебя нет ключа от хранилища, так как он тебе не понадобится. Попроси, чтобы тебя отвели в хранилище ноль-пять-Феникс-Камелот. — она подняла бровь, но ничего не сказала. — Гоблины могут не отнестись к тебе по-доброму, пока не будет доказано, что ты моя наследница. Они дадут тебе серебряный кинжал, которым ты нанесешь себе небольшой порез на левой ладони и прижмешь её к двери хранилища. Никто, кроме тебя, не сможет получить доступ к хранилищу, и как только оно будет активировано, твоё присутствие само по себе откроет хранилище, поэтому ключ не нужен. Теперь пришло время, удачи тебе, Гермиона. — Спасибо, прежде чем я уйду, как меня зовут? — Гермиона Нилрем, — ответил он. Она подняла бровь. — Не мог бы ты быть менее очевидным? — Люди уже не так наблюдательны, как раньше, — усмехнулся он, а затем хлопнул в ладоши, и появился его посох. Гермиона воспользовалась возможностью в последний раз осмотреть окрестности, зная, что никогда больше не увидит красивый луг, который стал ей домом. Она будет скучать по мягкой, теплой траве, щекочущей её ноги, она будет скучать по мирным звукам пения и щебета птиц, она будет скучать по запаху цветов и ощущению солнца, согревающего кожу. Но больше всего она будет скучать по тому времени, которое провела с отцом. — Какое твоё первое имя? Я здесь уже год, я многое узнала о тебе, но не знаю твоего имени. — Это давно забыто, люди когда-то называли меня Эмрис. С этими словами он поднял свой посох и, постучав по полу, Гермиона исчезла. — Позови меня, и я приду. Она услышала его голос вдалеке, когда почувствовала, что кружится и кружится, втягиваясь в черную бездну.***
Деревня Хогсмид-понедельник, 18 сентября 1944 года
Гермиона приземлилась на ноги и слегка пошатнулась. — Ой! — пробормотала она, поднося руку к ноющей голове, она почувствовала лёгкое головокружение и снова пошатнулась, но быстро восстановила равновесие, боль и головокружение исчезли через несколько секунд. Она огляделась, и легкая улыбка осветила её лицо, она узнала бы Хогсмид где угодно, он был точно таким же, как и на третьем курсе. Причудливые маленькие магазинчики, сногсшибательные витрины и прохожие, медленно просматривающие магазины. Единственное отличие состояло в том, что здания не выглядели такими старыми, а также явное отсутствие дементоров и Пожирателей Смерти. Она медленно шла по дорожке, пока не наткнулась на выброшенную газету. Она заметила что-то краем глаза, бросилась к газете и подняла её. Девушка тот час прокляла то, что увидела. — Отец! — крикнула она, убедившись, что поблизости никого нет. Внезапно перед ней возник отец. — Моё дорогое дитя, тебя не было всего десять минут, в какие неприятности ты могла попасть? — удивленно спросил он. Она протянула ему газету, он растерянно посмотрел на неё, прежде чем его глаза сфокусировались на том, что привлекло её внимание. Дата.Понедельник, 18 сентября 1944 года
— Ах, это проблематично, — прокомментировал он. — Проблематично? Я на два года позже, чем мы планировали. — Время — сложный предмет, с которым даже я не могу справиться. — Она вздохнула. — Что же нам теперь делать? К 1944 году Том Риддл уже создал два крестража, а это значит, что он уже убил двоих людей. Он уже сформировал своих Пожирателей Смерти и является старостой мальчиков. — Нам придётся немного изменить план, помешать ему сделать что-то ещё и попытаться найти, где он хранит крестражи, и найти способ уничтожить их, предпочтительно не убивая его. — Я уже знаю, как их уничтожить. — Да, но это убьёт его, мы не хотим этого, — напомнил он, и она вздохнула. — В остальном всё как обычно: не высовывайся, не попадай в неприятности, не попадайся никому на глаза. Ты будешь тенью, мухой на стене, на которую никто не обращает внимания. — Я знаю. — А теперь давай попробуем ещё раз, — усмехнулся он и исчез из виду. Гермиона вздохнула и направилась к воротам Хогвартса, которые волшебным образом открылись перед ней.***
Хогвартс
Она прошла по территории, не встретив ни студентов, ни преподавателей. Когда она подошла к статуе горгульи, то застыла на месте, не зная пароля. К счастью, кто-то, о ком она могла только догадываться, был профессором, шёл по коридору к ней. На нём была ярко-голубая одежда с неоновыми красными звёздами и остроконечная шляпа в тон, длинные каштановые волосы, длинная борода и ярко-голубые мерцающие глаза, скрытые за очками-полумесяцами. Что-то в нём было знакомое. — Ах, моя дорогая, вы, должно быть, наша новая ученица, я профессор Дамблдор, заместитель директора, я буду вашим профессором Трансфигурации. Глаза Гермионы слегка расширились. «Чёрт возьми», — подумала она. — Да, сэр, я Гермиона Нилрем, — ответила она, старательно переминаясь с ноги на ногу, чтобы выглядеть взволнованной там, где никогда раньше не была. — Я сожалею, что мы встретились при таких обстоятельствах, я сожалею о вашей потере, Мисс Нилрем. — Спасибо, — пробормотала она. — Возможно, нам стоит встретиться с директором Диппетом, — предложил он, и Гермиона кивнула. Дамблдор обошел её и прошептал пароль, и горгульи развернулись, открывая лестницу. Он взял инициативу на себя и постучал в дверь, когда добрался до верха лестницы. Он вошёл, и Гермиона последовала за ним, оглядываясь. Кабинет, в который она вошла, был совсем не похож на захламлённый, но организованный кабинет Дамблдора, на столе которого стояли вазы с конфетами. Кабинет директора Диппета был практически пустым, с простой мебелью и портретами каждого директора до него, покрывающими стены. Перед ним на столе лежало несколько стопок пергамента, но остальные были пусты, если не считать чернил и пера. — Армандо, — кивнул Дамблдор в знак приветствия. Гермиона перевела взгляд на мужчину, сидевшего за столом в кресле. Он выглядел старым, намного старше, чем Дамблдор в её время. Он не встал, когда они вошли, она не была уверена, было ли это потому, что он не хотел или физически не мог. Он был одет в то, что выглядело как чёрная ночная шляпа и коричневая полосатая мантия, его волосы были серебристо-серыми, а глаза карими, с множеством морщин вокруг них. Он выглядел таким хрупким, что Гермиона не удивилась, узнав, что Дамблдор займет пост директора школы в ближайшие несколько лет. — Это мисс Нилрем. — Переведённая студентка, — прохрипел он. Годрик! Его голос звучал так, словно он готов был сыграть в ящик прямо здесь и сейчас. — У нас редко бывают переведённые студенты, — заметил он. — Я училась дома, сэр, — тихо ответила Гермиона. — Трагично то, что случилось с вашими родителями, похоже, они готовились к худшему. Мы получили ваши результаты СОВ, двенадцать предметов, это очень впечатляет. — Спасибо. — Вам будет позволено продолжить ваши занятия, но сначала вы должны быть распределены, это традиция, — сказал старый директор, прежде чем кивнуть Дамблдору. Дамблдор поднял Распределяющую шляпу. — Распределящая шляпа определит, какой факультет вам больше всего подходит, — любезно объяснил он. Она кивнула. — Я знаю, «История Хогвартса» - моя любимая книга, — застенчиво сказала она. Он был удивлен её заявлением, но ничего не ответил, надевая шляпу ей на голову. — Ну, Мисс Грейнджер, или лучше сказать Мерлин? Вы проделали долгий путь от дома, не так ли? И для такой задачи я впечатлён. Куда бы нам вас пристроить? Вы должны быть хитры, чтобы справиться с этой задачей, однако, вы должны быть незаметны, и новая змея в змеиной яме обязательно повернёт головы. Слизерин не является жизнеспособным вариантом. Вы бесспорно храбры, и я вижу, что в свое время вы были львом, однако Гриффиндор, который держится особняком, также будет очевиден, Гриффиндор не для вас на этот раз. Хаффлпафф - в вас есть доброта, но вы были затронуты тем, что вы видели и что вы сделали, несчастный Хаффлпафф не может быть возможным. Остается только одно, Равенкло. Вы, бесспорно, одна из самых умных ведьм, которых я когда-либо имел удовольствие видеть. Вы преуспеваете в учёбе, и Равенкло, который не взаимодействует, останется незамеченным, ученики факультета могут даже не заметить вашего прибытия. Это хорошо, это место, где вы будете в безопасности. — Равенкло! — крикнула Шляпа. Дамблдор снял Шляпу с её головы и положил её обратно на табурет в углу комнаты, и она впала в спячку, пока снова не понадобиться. — Поздравляю, мисс Нилрем, я осмелюсь сказать, что после увиденных результатов СОВ - Равенкло вам подходит, — сказал Дамблдор. — Спасибо. — К сожалению, в общежитии Равенкло нет свободных комнат, так как мы получили известие о вашем прибытии только пять дней назад, и, мы считаем, что лучше всего предоставить вам некоторую частную жизнь в связи с вашими трагичными обстоятельствами. У вас всё ещё будет доступ в общую комнату Равенкло, если вы так хотите, — сказал Дамблдор, и она застенчиво поблагодарила их. Это только сделало её миссию намного проще. Дамблдор взмахнул палочкой над чистым листом пергамента, и на нём появилось расписание её занятий, и он протянул его ей. — Это ваше расписание занятий, как вы можете видеть, у вас есть несколько независимых периодов обучения, мы предполагаем, что, будучи единственным ребёнком и обучаясь дома, вы привыкли к независимому обучению, и это, похоже, принесло вам большую пользу, как видно из ваших результатов экзаменов. Мы не хотели перегружать вас, и, поскольку вы взяли двенадцать предметов, мы решили, что лучше предоставить вам некоторое время для самостоятельного изучения. — Благодарю Вас, профессор, я ценю ваши добрые чувства, — тихо проговорила она, не отрывая взгляда от пола. Мерлин! Трудно было притворяться застенчивой, встревоженной малышкой. Это была Гермиона Грейнджер… Нилрем, она была властной, самоуверенной и настолько далекой от того, чтобы кого-то толкнуть. — Я отведу вас в вашу комнату в общежитии, это, должно быть, было долгое путешествие. Это даст вам время переодеться в школьную форму перед ужином. Гермиона поблагодарила их и последовала за Дамблдором через весь замок, пока он не достиг третьего этажа. В замке была точно такая же планировка, как и в её время, ничего не изменилось, даже паутина и запотевшие окна. Кроме того, она знала, что большинство тайных ходов всё ещё существуют, и она воспользуется этим в полной мере. Знание секретов замка было очень кстати и могло принести ей только пользу. Дамблдор подвел её к картине на стене. На картине был изображен луг, пугающе похожий на её луг, с маленькой девочкой лет семи-восьми. У неё были длинные каштановые кудри и ярко-карие глаза, бледная кожа и веснушки на носу и щеках. Молодая девушка бежала по траве, её белое платье развевалось вокруг неё. Она повернулась на пятках, слегка рассмеялась и только тогда заметила их присутствие. — Пароль? — пискнула она, очевидно взволнованная гостями. — «Corvum Nigrum»*, — произнес Дамблдор. Маленькая девочка захихикала, а потом закружилась по кругу, её волосы и платье развевались вокруг неё, и картина открыла дверь. — Здесь я вас оставляю, мисс Нилрем, ужин начинается ровно в шесть. Сейчас два часа дня. Это даст вам достаточно времени, чтобы распаковать вещи, осмотреть свои комнаты и найти дорогу в большой зал. Ваши вещи уже должны быть внутри. — Спасибо, профессор Дамблдор, — пробормотала она, шаркая ногами. — У нас сейчас трудные времена, мисс Нилрем, некоторые из нас видели тьму своими глазами. Он посмотрел на неё так, что у неё возникло ощущение, будто он заглядывает ей в самую душу, и она постаралась укрепить свои недавно изученные окклюменционные щиты в качестве меры предосторожности. Никто не должен был знать о её личности или миссии, особенно Дамблдор, а такова была воля её отца. Возможно, Дамблдора и причисляли к «светлым» волшебникам, но никто не мог отрицать, что он старый дурак-манипулятор, и если он раскроет её тайну, это плохо кончится для неё. Без сомнения, он заставит её делать что-то для большего блага, вместо того чтобы завершить порученную ей миссию. Она не могла рисковать, так что Дамблдор не был её союзником, но и врагом тоже. Ей пришлось действовать очень осторожно. — До Трансфигурации, мисс Нилрем. — Он слегка наклонил голову, повернулся и исчез в коридоре. Гермиона вздохнула с облегчением и шагнула через отверстие размером с портрет в стене, и картина закрылась за ней, наконец-то дав ей возможность вздохнуть. Она была удивлена тем, что увидела, она предполагала, что у неё будет своя спальня и, возможно, ванная комната, но она не ожидала целой комнаты для себя. У неё была своя общая комната, и она тоже была приличных размеров и оформлена в нейтральных тонах, что удивило её. Стены были кремовые и кофейно-коричневые, бежевые стены имели пюсовый акцент, а на шоколадно-орехово-бурых стенах висели пустые рамки цвета слоновой кости, которые, как она полагала, предназначались для её собственных фотографий. У неё был большой незажженный камин, но она представляла, как он будет прекрасно смотреться по вечерам и хорошо согревать комнату, особенно в зимние месяцы. Ей не терпелось свернуться перед ним калачиком с хорошей книгой. У неё был удобный оливково-бронзовый кожаный диван и такое же кресло с подушками цвета шамуа, а между ними - деревянный кофейный столик. Перед камином был тёмно-коричневый ковёр и мягкий палевый плед. Слева от комнаты находилась небольшая мини-кухня, а рядом с ней был рабочий стол со стулом и тёмным книжным шкафом. Справа была лестница, и она вышла из общей комнаты, чтобы осмотреть верхний этаж. Она вошла в комнату справа, которая как оказалась, была ванной. Она была оформлена в тех же кремовых и шоколадно-кофейных тонах, что и остальные апартаменты, придерживаясь той же цветовой гаммы. У неё был большой стоячий душ и, к её большому восхищению, ванна, которой она не могла дождаться, чтобы воспользоваться. У неё была раковина со шкафом под ней и зеркальным дверным шкафом над ней, а также небольшой шкаф для белья, в котором лежали полотенца и простыни. Она вышла из ванной и направилась в последнюю комнату, свою спальню. Это было прекрасно. Стены были успокаивающе синего оттенка, а на полу лежал мягкий белый ковер. Слева рядом друг с другом стояли белый шкаф и комод. В углу комнаты было большое зеркало, а посередине комнаты стояла кровать королевских размеров, изголовье которой было прислонено к стене вместе с маленьким прикроватным столиком. Она подошла к кровати и осторожно коснулась её. Шелковая простыня. Она покачала головой, очевидно, её отец прислал больше вещей для комфорта, больше, чем ей нужно, но она провела год в палатке, она не собиралась смотреть дареному коню в зубы. Мягкие белые шелковые простыни покрывали её матрас, а пододеяльник был сделан из бледно-голубого шелка, который она когда-либо видела, с такими же подушками, она могла только представить себе, каково это было спать. Она заметила, что «Гермиона» была пришита к шелку в углах простыней и подушек, и усмехнулась, покачав головой. Ну, домовые эльфы, конечно, не перепутали бы её вещи с чужими, если бы все они были украшены монограммами. Гермиона заметила зеркало и с любопытством подошла к нему, она никогда не была тщеславной, но ей хотелось посмотреть, как она выглядит в стиле волшебных 1940-х годов. На ней было мягкое цветастое платье чуть ниже колен с короткими рукавами. Материал оказался белым хлопком с красными цветами, на ногах были белые туфли с двухдюймовым каблуком, которые больше она никогда не наденет. Её волосы были уложены на затылке локонами, но откинуты назад, открывая стройную шею и шоколадно-карие глаза. Она знала, что её волосы сочтут странными, учитывая, что они были длиннее, чем у большинства девушек в волшебных 1940-х, у которых волосы были в лучшем случае до плеч, в то время как у неё они были до середины спины, но она не могла найти в себе силы заботиться об этом. Это бы выделяло её, но она могла бы просто сделать себе пучок, и никто бы этого не заметил. Хотя форма - это единственное, что Гермионе будет трудно надеть. Она подошла к сундуку и вытащила оттуда чёрную мантию, серый пиджак, серый джемпер с v-образным вырезом, серую юбку, белую рубашку, простой чёрный галстук и пепельные гольфы, а затем нашла свои чёрные и подходящие к случаю туфли. Взмахнув палочкой, она сняла платье и надела форму. Она посмотрела на себя в зеркало и нахмурилась. Ей это не нравилось, это было странно. Теперь по краям её одежды была синяя подкладка, а на правой стороне груди красовался герб Равенкло. Под мантией на ней был серый пиджак, который она не любила, он был зудящим и тяжелым, отчего она казалась больше, чем была на самом деле. Её юбка была длиннее, чем она привыкла, она доходила до середины голени, и она ненавидела её. Абсолютно ненавидела это! Ткань касалась её кожи каждый раз, когда она двигалась, и она знала, что это будет действовать ей на нервы. Её носки до колен были сделаны из того же колючего материала, что и джемпер, и она поняла, что ей тоже придется что-то сделать. Единственные вещи, с которыми у неё не было проблем, были туфли, которые на самом деле были довольно удобными, галстук, который изменился на синие и бронзовые полосы, кашемировый джемпер и белая хлопковая рубашка. Ей придётся каким-то образом сменить пиджак, носки и юбку. Поэтому она решила пропустить ужин, хотя на самом деле не была так уж голодна. Она начала распаковывать чемодан и была благодарна судьбе, что нашла там свою расшитую бисером сумочку, в ней было всё, что осталось от её прошлой жизни, единственный якорь её времени. Девушка отправила всю свою одежду в гардероб и чуть не завизжала, когда увидела, что у неё всё ещё было много пар джинсов и джемперов, что было бы неуместно в 1940-х годах, но она все ещё могла носить их в своей комнате. Она повесила свою форму и недавно купленные платья и мантии, прежде чем быстро переодеться в джинсы и футболку, чувствуя себя самой собой и гораздо более комфортно. Она отправила свое нижнее белье в комод, а также шелковые ночные рубашки, фланелевые пижамы и несколько костюмов. Затем она взмахнула волшебной палочкой, и все её книги, из её расшитой бисером сумки и чемодана, последовали за ней вниз к книжному шкафу. Ей пришлось наложить несколько увеличивающих чар и защитных заклинаний, но вскоре все книги поместились в книжном шкафу. У неё были свои школьные учебники, но также много книг по тёмной и серой магии, которые, как она знала, были незаконными, но, похоже, её отец нашёл способ незаметно доставить их в Хогвартс. Затем она взмахнула палочкой, и все пергаменты, чернильницы и перья были аккуратно разложены на её рабочем столе. Затем порывшись в своей расшитой бисером сумки, она нашла несколько старых фотографий, которые собиралась повесить в рамки, окружающие комнату. Она нашла фотографию, сделанную в Гриммо, где присутствовали все Уизли, а также Гарри, она сама, Ремус и Сириус. Она быстро увеличила её и поместила в одну из двух фоторамок над камином. Она продолжала этот процесс, пока не наткнулась на фотографию, о существовании которой даже не подозревала. Это была фотография Гермионы и Мерлина, сделанная на лугу. Она не знала, как он это сделал, но она видит это своими глазами. Он пытался научить её элементарному заклинанию, но у неё не получалось, а результаты заклинания вызвали у них обоих приступ смеха. Она видела счастье в их глазах, когда они повернулись к ней и помахали, признавая её присутствие. Улыбка тронула её губы, она увеличила фотографию и поместила её в другую рамку над камином, рядом с той, что была сделана в Гриммо. С этим было покончено. Она была очень осторожна и старалась использовать только те фотографии, которые ничего не говорили о будущем или местах, где они находились. Конечно, ей пришлось сделать несколько заклинаний, чтобы немного исказить одежду, но большую часть времени они были одеты в простые одежды. Гермиона улыбнулась своей законченной работе. Затем она повернулась на пятках и направилась к своему книжному шкафу, доставая самый старый экземпляр «Истории Хогвартса», который у неё был, к счастью, с 1939 года, самый последний по её нынешним временным рамкам. Она провела всю ночь за чтением, а когда нашла ответ на свои проблемы с униформой, то отправилась спать самой счастливой ведьмой.