Хогвартс-пятница, 12 октября 1944 года
Гермиона была в смятении, она знала, что не должна была вмешиваться, но не могла стоять в стороне и ничего не делать, это шло вразрез со всем, во что она верила и за что боролась. Она надеялась, что Риддл не счёл её поведение подозрительным. Когда она взглянула на него, он смотрел в свою книгу, так что, подумала, не заметил. Не повезло ей и с последним уроком этого дня - Защитой от тёмных искусств. Профессор Уэлкинс был немного странным, но намного лучше Квиррелла, Локонса, фальшивого Грюма и Амбридж вместе взятых, так что она не могла жаловаться. Девушка была немного расстроена тем, что не получила возможности учиться у знаменитого профессора Меррит, хотя в школе ходили слухи, что старость сказалась на её способности преподавать и здравомыслии, и поэтому она ушла на пенсию в конце прошлого года. Профессор Уэлкинс объявил, что они будут дуэлировать, и Гермиона не смогла сдержать стон, который вырвался наружу, к счастью, никто не услышал. Они дрались только раз в неделю, но Гермиона изо всех сил пыталась остановить себя от перехода в боевой режим и использования опасных заклинаний, чтобы защитить себя. Семь лет - долгий срок, чтобы вести войну, и её боевые инстинкты никогда не дрогнут, которые она не могла контролировать. — Разбейтесь на пары, — произнёс профессор Уэлкинс, хлопнув в ладоши, чтобы поторопиться. Гермиона вздохнула и ударилась головой о стол. — Похоже, мы с вами партнёры по умолчанию, мисс Нилрем. Гермиона застонала и подняла голову от стола, чтобы посмотреть на Тома Риддла, который смотрел на неё сверху вниз с очаровательной улыбкой на лице. — Полагаю, что да, мистер Риддл, — ответила она, оглядывая комнату и видя, что все остальные уже разбились на пары, все девочки с девочками и мальчики с мальчиками, оставив только Гермиону и Риддла. Если бы она не знала лучше, то подумала бы, что Том всё спланировал, а Гермиона уверена: он всё продумал. Она встала со стула, достала палочку из кармана мантии, крепко сжала её в руке и почувствовала безопасность и комфорт, которые она предлагала ей, помогая успокоиться.***
— Не волнуйся, я буду с тобой помягче. — Спасибо, — проворчала она, и он рассмеялся. Богатый звук, который он совершенствовал годами. Девушки в комнате вздохнули и сердито посмотрели на Нилрем за то, что та вызвала его смех. Столы были заколдованы вдоль стен, и она приняла позу, которую он распознал как оборонительную, и почувствовав, как уголки его рта дернулись в ухмылке, но Риддл отодвинул её, его лицо оставалось стоическим и ничего не выдавало. Он был первым, кто сделал ход, и начал с малого, почувствовав её дуэльный стиль. Она, казалось, была в обороне, бросая только защитные чары, когда это было необходимо, и уклоняясь от более лёгких заклинаний. Том активизировал свою игру, бросая ей проклятия, которые были немного более продвинутыми, и он заметил, что её позиция изменилась. Её тело не было жестким или напряженным и приросшим к месту, скорее она двигалась грациозно, её рука с палочкой и запястье делали плавные, изящные движения, когда Гермиона защищалась от его атаки. Его глаза бегали по комнате, несколько пар закончили свой дуэль и стояли у стены, сплетничая или наблюдая. Там было больше свободного пространства, и теперь они кружили вокруг друг друга. Он был поражен: никто не выдерживал так долго в поединке против него, даже когда он сдерживался. Риддл прищурился: она была хороша, но насколько хороша? Он снова включил свою игру, бросая заклинания, которые в лучшем случае считались серой магией, но это не смутило её ни в малейшей степени, она даже не моргнула ресницей. Её лицо оставалось пустой маской, когда она просто бросала более сильное Протего или двигалась быстрее, но всё ещё грациозно. Парень огляделся вокруг, ещё несколько пар закончили, но всё ещё было достаточно, чтобы отвлечь внимание от него. Пришло время по-настоящему испытать её. Он провёл годы, исследуя и практикуя тёмную магию, и сейчас было хорошее время, чтобы использовать её с пользой. Он произнёс проклятие, которое, если попадёт в цель, вызовет ощущение, что его сжигают заживо, и пройдёт несколько часов, прежде чем оно остановится. Бледно-зелёный луч покинул его палочку и направился прямо к ней, он знал, что простое защитное заклинание не остановит его. Том был удивлён, увидев, что её глаза немного расширились, а затем сузились, но всё ещё не проявляли эмоций на её лице. Она не могла знать этого проклятия, ему потребовалось два месяца, чтобы найти его, и оно было в книге, которую Лестрейндж нашёл в своей семейной библиотеке, в редкой, крайне незаконной книге. Как она могла узнать о проклятии? — Plenam Clypeus*, — тихо прошептала она, и в её голосе не было и следа беспокойства или страха. Он был мягким и спокойным. Он наблюдал, как щит окружил всё её тело, выглядя чем-то похожим на толстый жёлтый пузырь. Его проклятие было поглощено щитом без усилий, как будто он даже не бросил его, и жёлтый пузырь, окружающий её, упал. — Что это было, чёрт возьми? Он увидел, как изменилась её боевая поза: с лица упала непроницаемая маска. Она стала выше ростом, глаза её горели огнём, щеки пылали румянцем, а в волосах сверкали те маленькие молнии, которые он видел сегодня утром. Наконец-то он сломал её холодную маску безразличия. Вот оно снова, мощная магия, окружающая её, была великолепна, удушлива, ошеломляюща, и он почувствовал, как его собственная магия вибрирует в ответ. Том чувствовал, как она пытается дотянуться до неё, чтобы взаимодействовать с ней, исследовать и сливаться, но он притянул её обратно в себя, заставляя магию опуститься. За те секунды, что ему потребовалось, чтобы овладеть собственной магией, она бросила на него проклятие, которое он никогда не произносил сам, но движения палочки были ему знакомы. Это было проклятие, которое могло привести к разрыву его внутренних органов. Магия была не совсем тёмной, но достаточно серой, чтобы он знал о ней, и если бы она попала в цель, то причинила бы огромную боль, а если бы не исцелилась быстро, то последовала бы смерть. — Чёрт, — выругался он в момент недоверия и упал на землю, зная, что Протего - не важно, насколько сильный - не сможет остановить его. Риддл взглянул на неё, и магия вокруг Гермионы показалась ему более могущественной, более сильной, если это было возможно, и он не думал, что это так, до сих пор. Её окружала аура, серебряная и зелёная, если быть точным, и цвета сияли вокруг неё, сливаясь и переплетаясь, купая её в неземном сиянии, когда она окружала её, движения очень напоминали ему змею, скользящую по земле. Она была текучей и грациозной, тихой и смертоносной. Он не был уверен, что это такое, и не был убеждён, что остальные в комнате тоже могли это видеть. Он поднялся с пола, его высокая фигура выпрямилась и напряглась от его магического здания, кружащегося вокруг него и начинающего заражать атмосферу. Нилрем, казалось, тоже это почувствовала, потому что стала еще выше, выпрямив спину и крепко сжав в руке волшебную палочку. — Sanguinem**, — прошипел он, и проклятие направилось в её сторону. Чёрная магия заставит кровь хлынуть из каждого отверстия, не очень приятное зрелище, и он знал, что только один щит защитит от него, тот, о существовании которого она наверняка не будет знать. — Nigrum Foramen***, — тихо пробормотала она. Риддл с удивлением наблюдал, как перед ней появилась маленькая вихревая фигура. Он без труда проглотил проклятие целиком и исчез из поля зрения, оставив её совершенно невредимой и смерив убийственным взглядом. Что это был за щит? Он никогда раньше не видел ничего подобного. — Мисс Нилрем, мистер Риддл! Они оба отвели взгляд от напряженного взора, который они держали, чтобы увидеть, что профессор Дамблдор смотрит на них обоих от двери в класс. Двое тяжело дышали, и пот начал стекать по их лбам от силы, необходимой для выполнения таких магических действий. Тёмная магия не была известна своей легкостью, одной из причин была физическая сила, которая требовалась, чтобы оставаться под контролем магии. — Этого вполне достаточно, вы доказали, что вы способные дуэлянты, — сказал он резко и неодобрительно. Они оба заметили, что весь класс сосредоточился на них, тараща глаза и сплетничая. Он посмотрел на своих последователей, их широко раскрытые глаза метались между ним и ведьмой, явно удивленные тем, что их лидер не выиграл дуэль: скорее, это была ничья. — Мисс Нилрем, пожалуйста, пойдём со мной, — коротко сказал Дамблдор. Она нахмурилась, но без колебаний взяла свою сумку, положила её на плечо и вышла за дверь. — Занятия на сегодня почти закончились, я предлагаю вам привести класс в порядок. Профессор Уэлкинс, — кивнул Дамблдор на прощание. Он бросил последний взгляд на Тома. Риддл стиснул зубы и ощетинился, увидев самодовольство в глазах Дамблдора, прежде чем выбежать из комнаты. — Тихо класс, — откашлялся Уэлкинс. — Давайте приведём это место в порядок, — он хлопнул в ладоши, и студенты принялись расставлять вещи по местам. — Что, чёрт возьми, это было? — спросил его Розье, когда они вышли из класса и направились в общий зал Слизерина. — Это хороший вопрос, — медленно и задумчиво ответил он. Все его последователи стояли по бокам от него. Лестрейндж, Розье, Эйвери, Малфой, Долохов и Нотт, а также студенты расступились, проходя по коридорам. — Я никогда раньше не слышал об этих проклятиях, — заметил Нотт. — Они считаются серой магией, границей с тёмной, мисс Нилрем что-то скрывает, она не должна знать этих проклятий, большинство не знает об их существовании. Гермиона не та, кем кажется. Она кажется слабой, но сильна. Её поведение интровертно, но она может постоять за себя и других. Она выглядит спокойной, но в тоже время вспыльчивой. В ней что-то есть. Все его последователи переглянулись. — Что? — Спросила Эйвери, почти боясь услышать ответ. — Она могущественна. — Могущественна? — Великолепно, разве вы не чувствовали этого во время дуэли? — Ну, атмосфера действительно была немного напряженной, но мы предположили, что это ты, — прокомментировал Нотт. — Это чувство было похоже на твою собственную магию. — Нет, не было. Они обменялись слегка обеспокоенными взглядами. Похоже, их предводитель заинтересовался девушкой, они никогда не видели, чтобы такое случалось за семь лет учёбы в Хогвартсе, и если бы она была такой могущественной, как считал наследник Слизерина, он либо уничтожил бы её, либо завербовал, независимо от её крови. Если Том Риддл что-то и любил, так это власть. — Просто, насколько мощным мы говорим? — Долохов поднял бровь. — Я ещё не уверен, но никогда не чувствовал ничего настолько сильного. Это было поучительно. — Ты заинтересовался ею, — заявил Малфой. Малфой был любимцем Риддла, ему сходило с рук гораздо больше, чем остальным, он мог сделать заявление, за которое другие были бы наказаны. — Она интригует, — задумчиво произнёс Том. Они знали, что не должны отвечать. — Я хочу, чтобы ты привел её ко мне, в Выручай-комнату. Она будет с Дамблдором, если не пойдёт в библиотеку, она все-таки Равенкло, они там живут.***
— Не хотите ли рассказать мне, что произошло в классе, мисс Нилрем? — спросил Дамблдор, сидя за столом в своем кабинете, а Гермиона стояла перед ним. — Я потеряла контроль над собой, прежде чем прийти сюда, я сражалась за свою жизнь, а не за образование. Мои инстинкты включились в уравнение, когда я почувствовала угрозу, — тихо сказала она. — Я искренне сожалею обо всем, что вам пришлось пережить, мисс Нилрем, но те заклинания, которые я не смог идентифицировать, неопознанные заклинания не разрешены в Хогвартсе. — Мне очень жаль, профессор, но это больше не повторится. — Проследите, чтобы он не промахнулся. Нилрем, это предупреждение. В следующий раз будут приняты дисциплинарные меры. — Я понимаю, профессор, благодарю вас. — она повернулась и пошла к выходу из кабинета. — Мисс Нилрем, ваша форма… — «История Хогвартса» гласит, что блейзер или мантию нужно носить, но не то и другое вместе. Юбка должна прикрывать колени, а гольфы или чулки рекомендуется носить в холодную погоду, они не обязательны. Я могу сказать вам номер страницы. Он усмехнулся. — Поверю вам на слово, мисс Нилрем. Гермиона вышла из кабинета и со вздохом прислонилась к стене, радуясь, что ей удалось избежать наказания. Её никогда в жизни не наказывали, и она не собиралась получать их сейчас. — Ты не можешь потерять контроль, Гермиона, — упрекнула она себя. Она оттолкнулась от стены, спустилась на третий этаж и направилась к своей комнате в общежитии, было такое чувство, что за ней следят, и поэтому, не желая показывать свои комнаты, она прошла прямо мимо портрета и направилась в библиотеку. Нилрем скользнула за угол и тут услышала голоса. — Куда же она пошла? — Она только что была здесь. Гермиона выглянула из-за угла, чтобы увидеть мерцание, прежде чем чары разочарования были сняты. Это были Малфой и Розье. Она глубоко вздохнула и схватила палочку, лежавшую в кармане мантии. И вышла из-за угла. — Почему вы преследуете меня? Они оба подпрыгнули и обернулись, а Гермиона ухмыльнулась им, когда их глаза расширились. Они оглядели её, впервые по-настоящему посмотрев. — Я понимаю, что он имеет в виду, говоря о её поведении, — пробормотал Малфой Розье, который кивнул в ответ. Она подняла бровь, когда они не ответили, и Розье откашлялся. — Том хотел бы поговорить с тобой. — Том? — Том Риддл, староста мальчиков, — пояснил он. — А почему он хочет меня видеть? — Мы не знаем, — пожал плечами Малфой. — Он никогда не говорит, Том просто хочет поговорить с тобой. — Мне нужно проверить одного фамильяра. — Я уверен, что это не займет много времени. — А у меня есть выбор? — Нет. — Я так и думала, — вздохнула она и повернулась на пятках, направляясь в противоположную сторону. — Куда это ты собралась? — спросил Розье. Она услышала, как они догнали её, прежде чем перейти на шаг по обе стороны от неё, вероятно, чтобы помешать ей убежать, оба были так близко, что им не потребовалось бы много времени, чтобы схватить её и потащить к месту назначения, если бы она отказалась идти добровольно. — Седьмой этаж, — ответила она, слегка повернув голову, чтобы посмотреть на него. — Куда? — Там он меня и ждет, не так ли? Выручай-комната? Они замедлили шаг, позволив Гермионе сделать несколько шагов между ними, прежде чем Розье и Малфой быстро догнали её. — Откуда ты об этом знаешь? — осторожно спросил Розье. — Я знала о её существовании ещё до того, как приехала сюда, и больше никаких вопросов, пожалуйста. Им не потребовалось много времени, чтобы добраться до седьмого этажа, и большая арочная дверь уже ждала её, а также Долохова, Эйвери, Лестрейнджа и Нотта. Когда они узнали о её появлении, их рты одновременно растянулись в ухмылках, что, по её признанию, было немного жутковато. — Удачи, милая, — жестоко усмехнулся Долохов, наклонив голову и глядя на неё сверху вниз. — Ты просто злишься, что я ударила тебя по заднице, — беспечно сказала она. Он сверкнул глазами в ответ и потянулся за палочкой. — Том не хочет, чтобы она пострадала, — сказал Нотт, останавливая Долохова. — Он не будет защищать тебя вечно, — усмехнулся Долохов. — Я не нуждаюсь в его защите, — фыркнула Гермиона. — Ты даже не представляешь, на что он способен, — предупредил Эйвери, и в его глазах промелькнул страх. — Ну, ты и понятия не имеешь, на что я способна. Он ведь не выиграл нашу дуэль, не так ли? — ответила Нилрем, прежде чем положить руку на дверь и толкнуть её, делая шаг внутрь.