Хогвартс-пятница, 27 октября 1944 года
— Учитывая обстоятельства, я не уверен, что это разумно, мисс Нилрем. — Не будь кислой лимонной долькой, Альбус, — упрекнул Диппет, глядя на Гермиону с почти печальным выражением лица, и, честно говоря, ей было всё равно. — Армандо, ты же понимаешь, что такой ненужный и незапланированный визит связан с большим риском. Мисс Нилрем здесь для её безопасности и защиты. — Да, считается, что она сбежала в Америку, а не в Британию. Я уверен, что она будет в полной безопасности, судя по тому, что я слышал, она вполне способна защитить себя. — Услышав заявление директора, Гермиона удивленно заморгала, явно не ожидая его слов, учитывая, что в наши дни ведьмы считаются более слабыми. — Но я вижу риск в том, чтобы оставить её без сопровождения, — признался он. «О Боже, нет!» — Подумала Гермиона, точно зная, что сейчас вылетит изо рта старого болвана, прежде чем его мозг успел высказать эту мысль. — Поэтому я позабочусь о том, чтобы у неё был подходящий эскорт, возможно, Том Риддл, — добавил он. — Он доказал, что заслуживает доверия, и мы можем гарантировать, что он справится с этой ответственностью безупречно, он идеальный джентльмен и обеспечит безопасность мисс Нилрем. «Что случилось с её способностью защищать себя?» — О, директор, это невероятно любезное предложение, но мне бы не хотелось отрывать мистера Риддла от его занятий. Я вполне в состоянии совершить этот визит самостоятельно. — Мисс Нилрем, такая молодая ведьма, как вы, не должна бродить по улицам без сопровождения, это опасный мир, в котором мы живём, — настаивал Дамблдор. Такая молодая ведьма, как она сама? Что это должно было означать? Она едва сдержала раздраженный взгляд. — Честно говоря, профессор, я не хочу доставлять столько хлопот из-за такого пустяка. — Чепуха, — не согласился Диппет. — Я не позволю ученику пропустить праздник из-за чего-то, что так легко исправить с помощью быстрой прогулки из Хогвартса. Это не ваша вина, что вы приехали в Хогвартс так внезапно и без подготовки к празднованию семестра, вы не знали о школьных традициях Хогвартса. Я уверен, что мистер Риддл не откажется сопровождать вас. — Я случайно услышала, как один из его соседей из его факультета по дороге сюда объяснял другому, что мистер Риддл будет очень усердно готовиться к экзамену по Нумерологии, который должен состояться в понедельник. Нумерология — очень сложный предмет и требует большого внимания, я не хочу, чтобы мистер Риддл был потревожен, возможно, лучше всего будет другой эскорт. — Мистер Риддл много работает, — кивнул он в знак согласия, — именно поэтому ему не помешал бы перерыв в занятиях, немного свежего воздуха может творить чудеса для очищения ума. Насколько мне известно, у вас обоих есть свободное время от учёбы, в то время как большая часть вашего года будет посещать занятия по ЖАБАам. Вы можете покинуть замок в это время, но я настаиваю, чтобы вы вернулись до начала ужина сегодня вечером. На вашем месте, мисс Нилрем, я бы укутался, погода становится удивительно холодной, и я думаю, что во время вашего визита ничего не изменится. Насколько я понимаю, у вас есть разрешение, верно? Я передам мистеру Риддлу, чтобы он встретил вас в вестибюле. Я бы посоветовал аппарировать в Хогсмид и начать поход непосредственно с «Трёх Метел». — Ненавижу доставлять столько хлопот, — она опустила голову, тихо кипя от злости. Как, чёрт возьми, она собирается осуществить свои планы, если Риддл заглядывает ей через плечо? — Ничего страшного, мисс Нилрем, — заверил её Диппет, и Гермиона заметила, что Дамблдор был удивительно спокоен после упоминания о Риддле. — Вам лучше поторопиться, у вас не так много времени, чтобы подготовиться, — улыбнулся он ей. Гермиона едва удержалась, чтобы не впиться в него взглядом в ответ. Она знала, что он имел в виду. Что она ведьма, а ведьмы не торопятся, следя за тем, чтобы их волосы были идеальными, а макияж - на месте, если она случайно столкнется с потенциальным поклонником. Как будто она может быть такой тщеславной! — Директор, профессор, — она наклонила голову, прежде чем повернуться и выйти из кабинета, тихо кипя от злости, пока спускалась по лестнице и шла по коридору, направляясь к своему общежитию. — Мисс Нилрем? Гермиона остановилась и посмотрела через плечо, сжав руки в кулаки и сделав успокаивающий вдох, заставляя свою магию вернуться в себя. Она не могла позволить кому-либо узнать, насколько могущественна она на самом деле, если только сама не хотела заявить о себе. — Профессор, — вежливо спросила Гермиона, ожидая, что Дамблдор пойдёт рядом с ней, прежде чем продолжить своё путешествие. — С вами всё в порядке? Я не мог не заметить, что вы были довольно непреклонны в том, чтобы мистер Риддл не сопровождал вас. — Я в порядке, профессор, — заверила она его. — У меня нет проблем с мистером Риддлом как таковым, скорее из-за того, что мне вообще не нужен эскорт. — Мы живём в опасные времена, мисс Нилрем, Грин-де-Вальд вполне может вас искать. Было бы глупо предполагать, что у него нет шпионов. — Я знаю, профессор, именно поэтому у меня есть все намерения использовать чары гламура, чтобы скрыть свою истинную личность, — солгала она. На самом деле в этом не было необходимости, Грин-де-Вальд понятия не имел, кто она такая, но если до него дойдёт хоть слово о её лжи и он обнаружит её силу и наследие, что ж, ей конец. С Риддлом и Дамблдором она справится. Риддл, Дамблдор и Грин-де-Вальд, нет, спасибо. Глаза Дамблдора блеснули. Как же она раньше не заметила, как это её раздражает? — Похоже, ваша сортировка в Равенкло была довольно точной. Что касается мистера Риддла… — Я ему не доверяю, — прервала она его длинную речь, прежде чем успела начаться, не в настроении для этого. — Я не думаю, что он предпримет что-то неподобающее, особенно учитывая, что вы и директор Диппет знаете, что он будет моим сопровождающим. Но если он это сделает, я более чем способна защитить себя. Его глаза слегка сузились, изучая её вопросительно, когда он вспомнил момент слабости, когда она позволила своей силе проявиться во время дуэли с Риддлом. — Не сомневаюсь, мисс Нилрем, — ответил он. — Прошу меня извинить, профессор, но у меня не так много времени, чтобы переодеться к моему визиту. — Конечно, не забудьте вернуться в замок до ужина. Гермиона кивнула, прежде чем отойти от него и направиться к лестнице, чувствуя его взгляд на своей удаляющейся спине. Если бы он продолжал пристально разглядывать её, всё стало бы намного сложнее, но она действительно любила вызов.***
— Мисс Нилрем, — поприветствовал её Том Риддл, одарив очаровательной улыбкой. Гермиона повернулась, чтобы посмотреть на него через плечо, и нахмурилась. — Ты опоздал, мистер Риддл. Я никогда не считала тебя человеком, который опаздывает. Его улыбка немного дрогнула, прежде чем вернулась на лицо, глаза слегка сузились, а аура потемнела, когда он подошёл ближе. Она не боялась его, даже когда он остановился перед ней, его высокий рост заставил её поднять голову, чтобы сохранить зрительный контакт. — Обычно это не так, однако моё прибытие было сорвано из-за того, что второкурсница нуждалась во мне, и как староста мальчиков я должен был позаботиться о ней. — Как благородно, разве это не Гриффиндорская черта? — она закатила глаза, её губы дернулись от его явного раздражения. — Тебе не обязательно сопровождать меня, мистер Риддл, я совершенно уверена, что у тебя есть дела поважнее, например, приспешники, которые ничего не могут сделать без тебя, и всё такое. Несмотря на раздражение, его губы дрогнули. Ну, она не ошиблась, молча признал он. Они были идиотами, даже Малфой, несмотря на то, что блондин пользовался его благосклонностью. — И я вполне способна сама о себе позаботиться. — Конечно, — он успокаивающе улыбнулся, а она прищурилась. — Не надо меня опекать, ты единственный, кто знает, что это утверждение совершенно верно, или мне следует напомнить тебе о нашей дуэли? — Дуэль, которую ты не выиграла, — самодовольно заметил он. — Ты тоже, — огрызнулась она, — но я бы, несомненно, выиграла, если бы Дамблдор не помешал. — Ты действительно веришь в это, не так ли? — сказал он, и его веселье не было скрыто в его ледяных голубых глазах. — Я знаю, — Гермиона подняла голову и сложила руки на груди. — В любом случае, мне лучше уйти, у меня много дел и так мало времени. Она обошла его и направилась к выходу, через двор и через сад, пока не достигла больших ворот, которые вели в деревню Хогсмид, Риддл быстро перешёл на шаг ещё до того, как она ушла. — Уверяю тебя, ты не хочешь сопровождать меня в этом путешествии. Это будет невероятно скучно. — Уверяю тебя, мисс Нилрем, я действительно хочу, — ухмыльнулся он, зная, что одно его присутствие раздражает её. — Разве у тебя нет других дел? Я дала тебе выходной с Диппетом, ты мог использовать его. — Не особенно, что касается твоего щедрого труда, я бы предпочёл, чтобы это был я, а не Данверс или другой префект. Тебя нужно защищать. — И только ты можешь это сделать? — девушка выгнула бровь, глядя на него. — Конечно, — улыбнулся он. — Ты, в конце концов, мисс Нилрем, ты бесценна, и мы не позволим, чтобы с тобой что-нибудь случилось, правда? Его рука поднялась, костяшки пальцев мягко скользнули вниз по её щеке, и она сердито посмотрела на него и отступила назад, злясь и на него, и на дрожь, пробежавшую по её телу. Его рука оказалась намного теплее, чем она ожидала, и прикосновение было очень интимным, чего она не чувствовала уже очень давно. Она ненавидела его за это, но в то же время она хотела обернуться ему навстречу. — Я не твоя, — прошипела она. Его глаза вспыхнули, что-то тёмное и собственническое. — Пока нет, — ухмыльнулся он. — Никогда! — Она зарычала, её руки сжались в кулаки, и она сердито топнула ногой. Том усмехнулся, глядя на неё, и постучал пальцем по её носу, как будто она была крошечным милым котенком. — Твой гнев восхитителен, — он покачал головой, улыбаясь ей сверху вниз. Гермиона едва удержалась, чтобы не схватить палочку и не заколдовать самодовольного ублюдка! Но она не могла прекратить то, как её магия вырвалась на свободу, обволакивая их обоих, её плотное воздействие было подобно одеялу, защищающему их от холода, тяжелого и пьянящего. Риддл резко вздохнул, его глаза закрылись, когда ресницы коснулись его скул, и он испустил тихий вздох, его очи открылись и казались немного темнее, чем раньше. — Я никогда не буду твоей, — усмехнулась она. Он наклонил голову и улыбнулся. — Разумеется, я всегда получаю то, что хочу, мисс Нилрем. — И что же? Это я? — она усмехнулась. — В замке полно ведьм, в Британии, во всём мире, найди себе кого-нибудь другого. Она бросилась прочь, кипя от гнева, когда он последовал за ней. — К сожалению, это не ты, не так ли? У них нет такого невероятного, полезного дара. Они не могут помочь мне, они не могут дать мне то, что мне нужно. — А я могу? — она остановилась, повернувшись к нему лицом. Его глаза медленно осматривали каждый дюйм её тела, начиная с растрепанных кудрей, собранных в беспорядке на макушке, толстых очков, сидящих на носу-пуговке, больших, сверкающих огнём глаз, которые прятались за ними, и пухлых розовых губ, скривившихся в недовольной гримасе. — Чего ты от меня хочешь? — Вот в чём вопрос, — пробормотал он, продолжая рассматривать её, скользя взглядом вниз по шее, по фигуре в мантии и заканчивая черными школьными туфлями, прежде чем вернуться к её лицу. — Я хочу тебя, Нилрем. — Только через твой труп, — прошипела она, её глаза гневно сверкнули, её магия сгустилась, пока не стала удушающей, и он зачарованно смотрел, как маленькие золотые искорки вьются вокруг её волос. Никогда прежде он не видел такой физической магической реакции на ярость ведьмы или волшебника. Он знал, что если бы они были достаточно сильны, ауру можно было бы почувствовать, даже увидеть, как он делал во время дуэли и видел цвета, которые окружали её. Он знал, что его собственная аура казалась тёмной, когда он проявлял гнев. Но видеть физическую реакцию было завораживающе, интригующе. В первый раз, когда он стал свидетелем этого, он подумал, что это была случайность, возможно, даже игра его воображения, но теперь, теперь он знал, что она была намного сильнее, чем он когда-либо думал. Мощная. Ценная. Осведомленная. Он должен заполучить её, даже если ему придётся убивать всех, кто встанет у него на пути. Она будет принадлежать ему. Странно, подумал он, что ведьма, с которой он познакомился менее семи недель назад, произвела на него такое впечатление, проникла в его мысли, и всё это без всяких усилий. Во всяком случае, она изо всех сил старалась избегать его, а когда это не помогало, делала всё возможное, чтобы досадить ему. Девушка была для него слишком ценной, и он подумал, что это не плохо, что она красивая. Она пряталась за очками, волосами и одеждой, но от природы была хорошенькой. Вокруг неё не было остаточной магии косметических чар, к чему он привык за эти годы, учитывая ведьм в его факультете. Но когда она злилась, с тёмными, горящими огнём глазами, растрепанными волосами, брызжущими золотыми искрами, с розовыми щеками и жемчужно-белыми зубами, крепко стиснутыми, с побелевшими костяшками пальцев, она была прекрасна. Изумительна. Возможно, она будет полезна во многих позициях, подумал он, и его губы скривились в ухмылке. И судя по тому, что он видел, Дамблдор был заинтересован в ней, возможно, защищал, и ему действительно нравилось раздражать старого дурака. — Поверь мне, Гермиона, — промурлыкал он её имя, наслаждаясь тем, как сузились её глаза, потемнели щеки и аура её магии ударила ему в грудь, заставляя сделать вдох, чтобы не задохнуться. Мерлин, эта ведьма была пьянящей! — Когда-нибудь моё тело будет над тобой, — закончил он, снова коснувшись костяшками пальцев её щеки. Она задохнулась от возмущения, её рука поднялась, чтобы отбить его руку, и он рассмеялся, богатый и тёмный звук, который он практиковал теперь, был искренним. Она открыла рот, он был уверен, что на кончике её языка прозвучит резкий ответ, но он оборвал её. — Разве ты не говорила, что у тебя много дел, но мало времени? Я более чем счастлив стоять и беседовать с тобой столько, сколько ты пожелаешь, но мы должны вернуться через несколько часов. Она посмотрела на него так, словно собиралась пнуть его в голень или заколдовать. Он знал, что она запуталась в его мыслях, когда он поймал себя на том, что задается вопросом, какое заклинание она будет использовать, какие эффекты оно может иметь и насколько тёмным оно будет. Она уже доказала, что ей безразличны свет и тьма, добро и зло. Может быть, он никогда раньше не видел его, может быть, он тоже научится этому. — Клянусь, Риддл, я постараюсь сделать это путешествие как можно более неприятным для тебя, — пригрозила она. Он усмехнулся. — Но ты составляешь мне компанию, ничего неприятного, — улыбнулся он. Она открыла рот, угрожающе ткнула пальцем ему в лицо, сердито посмотрела на него, а затем издала звук разочарования, вскинув руки вверх. — Ты невозможен, — прошипела она. — Напротив, я считаю себя достаточно разумным, — ответил он. Она зарычала, прежде чем развернуться и умчаться дальше по тропинке прочь от защитных стен Хогвартса. Том даже не пытался сдержать смех. Подлинный, а не фальшивый или практикуемый.***
Гермиона думала, что ей придётся проделать замечательную актерскую работу, когда она пробиралась через оживленную толпу Косого переулка, никогда не предполагая, что она посетит его раньше, было бы подозрительно, если бы она знала, куда направляется, но, честно говоря, Косой переулок был одновременно и тем же самым, и другим. В то время как она узнала большинство магазинов, витрины не были такими же, и некоторые из них были даже в другой части переулка, что означало, что когда-нибудь в будущем они будут перемещены. Внешность потерявшегося кролика было не так уж трудно подделать. Том усмехнулся ей со своего места, идя рядом. — Клянусь, если в меня врежется ещё один человек, я его прокляну, — раздраженно фыркнула Гермиона, глядя через плечо на удаляющуюся спину густо накрашенной ведьмы, что, по мнению Гермионы, не принесло ей никакой пользы. — Как бы это ни было забавно, мне поручено беречь тебя от неприятностей. — Ты явно не знаешь меня, Риддл, — ответила она, уже давно забыв о «мистере», и грустная, но ласковая улыбка тронула её губы, а в памяти всплыли воспоминания о прошлых приключениях. — Я когда-то в юности нарушила много правил. — В юности? — Он выгнул бровь. — В юности меня лишили детства, я была вынуждена расти быстрее, чем любой другой ребёнок. Я выучила своё первое атакующие и защитные заклинания и использовала их на практике, когда мне было двенадцать. А дальше стало ещё хуже. И если ты хочешь знать, то технически, мне восемнадцать, я взрослая в обоих мирах. — Твой день рождения уже прошёл? — удивленно спросил он. — Да, — ответила она, пожав плечами. — А теперь, поскольку я никогда здесь раньше не была, — солгала она, — Где ближайший банк? Я не могу сделать ничего, что мне нужно, без средств для этого. С любопытством глядя на неё, он кивнул один раз, прежде чем его рука обхватила её предплечье, чуть выше локтя, и он потянул её через толпу. — Ты должен знать, что я не люблю, когда меня трогают, — нахмурилась она, глядя ему в затылок. — Я не виноват, что ты такая маленькая и легко теряешься в шумной толпе, — ответил он, не оборачиваясь. — Извини, я среднего роста! — Да, но я уверен, что в основном это твои волосы. Она вскрикнула от возмущения. — Как ты смеешь! — О, ты только посмотри, мы уже у банка. Она резко закрыла рот и подняла голову, её глаза остановились на большом золотом здании банка Гринготтс. Он был таким же внушительным, каким она его помнила, и в последний раз, когда она была там, она ограбила хранилища, вызвала тысячи разрушений и украла их слепого дракона. Интересно, он всё ещё там? Опять же, какова продолжительность жизни драконов? Она не могла вспомнить. Покачав головой, она посмотрела вниз на ступеньки, чтобы не споткнуться. — Не волнуйся, Гринготтс управляется гоблинами, — сообщил ей Риддл. Она закатила глаза. — Да, спасибо за эту бесполезную информацию. Я знаю, что по всему миру существуют сотни филиалов Гринготтса, — саркастически ответила она. — Знаешь, ты никогда не говорила. Ты выросла в мире магглов или волшебников? Она моргнула, не ожидая такого вопроса, и задумчиво прикусила губу. Как ей ответить на этот вопрос? — И то, и другое, — технически это не было ложью. Она жила со своими родителями-магглами до одиннадцати лет, а потом Уизли практически удочерили её. — Как же так? — Мой отец никогда не говорил моей матери о существовании магии, пока моя магия не начала действовать. — Сколько тебе было лет? — с любопытством спросил он. — Три, может, четыре, не помню. Я просто помню, как она была там однажды, а потом исчезла на некоторое время, обнаружив, что ей трудно переварить эту новость. Она вернулась, как и обещал мой отец, и когда мне исполнилось одиннадцать, мы переехали в волшебный мир, но отец дал понять, что я смогу выжить в обоих мирах, если потребуется. До того, как мы официально переехали, он часто брал меня с собой в ближайшие волшебные города, хотел, чтобы я знала свое наследие, видела его с юных лет, чтобы оно не было слишком подавляющим. — Хм, — задумчиво промычал он. Том наконец отпустил её руку, когда они вошли в здание, и Гермиона пошла впереди, направляясь к большой и очень высокой стойке регистрации. — У тебя есть счёт? — Очевидно, — она закатила глаза. — Все мои средства были переведены в этот филиал, как только я узнала, что перехожу в Хогвартс. Остановившись перед гоблином, сидевшим прямо в центре длинного стола, она откашлялась, пока он не оторвал взгляд от лежащего перед ним документа. — Я бы хотела посетить своё хранилище, пожалуйста, — вежливо сказала Гермиона. — Имя? — Гермиона Нилрем, — ответила она. Гоблин прищурил чёрные глаза и свободной рукой сдвинул очки на переносицу. — Это не то имя, которое признают в нашей ветви. У вас есть ключ от сейфа? — Нет, — ответила она. — Но я хочу посетить своё хранилище. Во время их разговора все гоблины, сидевшие за столом, прекратили свои занятия и повернулись к ним, Гермиона также чувствовала взгляд Риддла на своём затылке, когда он стоял позади неё. — По-моему, это хранилище… — Она помедлила, прежде чем сунуть руку под мантию и вытащить из кармана кусок пергамента, развернула его и протянула ему. В присутствии Риддла она не хотела говорить об этом вслух и подготовила письменное подтверждение. Подозрительно глядя на неё, гоблин поднёс пергамент к носу и внимательно прочёл написанное. Гермиона Нилрем (Мерлин) Хранилище ноль-пять-Феникс-Камелот. Всё его тело напряглось, все сорок восемь дюймов его тела, прежде чем глаза метнулись к ней, и обратно к пергаменту, а затем снова к ней, его глаза были широко раскрыты, рот приоткрыт, а кончики его заостренных ушей смешно шевелились. — О, моё золото, — прохрипел он. Гермиона вежливо улыбнулась. — Конечно, и я хотела бы увидеть и своё, если вы позволите. — Нагнук? — спросил гоблин справа. Он молча передал пергамент, и второй гоблин внимательно посмотрел на него, прежде чем удивлённо посмотреть на девушку. — Это невозможно, — выдавил он, не сводя с неё своих чёрных глаз. — И всё же я стою здесь. У меня не так много времени, и мне нужно выполнить несколько дел, прежде чем я уйду. И, может быть, моему знакомому дадут чашку чая, я не знаю, сколько времени это займет. — Да, конечно, мадам М… Нилрем, — сказал Нагнук, первый гоблин. Он едва не вскочил со стула и выхватил пергамент у гоблина, стоявшего рядом с ним, чтобы избавиться от него как можно скорее, чтобы скрыть её личность. Она написала его, а не произнесла по какой-то причине, вероятно, не желая, чтобы волшебник позади её знал, предположил гоблин, и поэтому она пришла под другим именем. «Волшебство», — подумал он. Она стояла у всех на виду. Наследница Мерлина. На протяжении многих лет многие утверждали, что являются потомками великого чародея, но никто из них не знал истинного названия хранилища, он знал, что она была той самой, с или без теста на проверку крови. — Рагнорак, пожалуйста, проводи гостя мадам Нильрем в один из кабинетов и приготовь чай. Мадам Нильрем, следуйте за мной, пожалуйста, — сказал он, направляясь к двери позади стола, зная о шепоте, который раздавался среди его собратьев-гоблинов, наблюдавших за их уходом. Оглянувшись через плечо, она не удивилась, увидев раздраженный взгляд Риддла, направленный на её удаляющуюся фигуру. Ещё одна загадка, которую он должен разгадать.***
Гермиона была уверена, что поездка до хранилища заняла почти час, и к концу её сильно тошнило. Взяв себя в руки, пока гоблин терпеливо ждал и спрашивал о её здоровье (чего она никак не ожидала), она выбралась из повозки на платформу, окинув взглядом единственную дверь. Она видела платформы, на большинстве из них было добрых несколько десятков дверей, но почему на этой только одна? — Мерлин - один из первых пяти членов волшебного общества, вложивших деньги в Гринготтс, что делает его не только самым лояльным из наших клиентов, но и одним из старейших, — объяснил гоблин, очевидно, заметив насмешливое выражение на её лице. Гермиона кивнула и последовала за ним к большой двери хранилища, удивляясь тому, что она была не просто золотой, а с гигантским красно-оранжевым Фениксом в центре и зажатым в когтях серебряным кинжалом. Девушка удивленно моргнула, когда гоблин прижал руку к двери только для того, чтобы кинжал исчез из когтей Феникса и появился снова, паря перед ней. Не задавая вопросов, она потянулась к нему, серебро было удивительно теплым в её руке, а рубины, заключенные в металле, сверкали в свете факелов, расставленных вдоль стен. Она вспомнила наставления отца и, прежде чем прижать её к двери, нанесла порез на левую ладонь. Прошло несколько мгновений, прежде чем из-под двери засиял ослепительный золотистый свет, такой яркий, что Гермиона закрыла глаза и повернула голову. Когда тихое щебетание достигло её ушей, глаз девушки открылись, и с её губ сорвался вздох при виде Феникса на двери, только это была не фреска и не картина, а живой Феникс. Он смотрел на неё своими чёрными глазами и хлопал крыльями, и она отшатнулась, её рука упала с двери хранилища, когда он взлетел, прямо с двери, пока не материализовался перед ней, живой, дышащий Феникс. Она нерешительно протянула руку, и Феникс наклонил голову, слеза капнула на её открытую рану, раз, два, три, пока не появился дым, а когда он рассеялся, порез исчез, зажил. — Спасибо, — сказала Гермиона. — Знаешь, ты очень напоминаешь мне моего Феникса, Афину, — тихо сказала она. Феникс открыл свой рот, издавая прекрасную песню, прежде чем она услышала «щелчок», а затем Феникс исчез, и снова стал неподвижной фреской на двери хранилища. Медленно моргая, Гермиона перевела взгляд на стоящего перед ней гоблина, его чёрные глаза смотрели на неё с обожанием, Гермиона почти ожидала, что он упадёт на колени и поцелует её туфли. — Почему вы были так добры ко мне? — Добры, мадам Мерлин? — он говорил свободно, так как они были без свидетелей. — Да, добры. Меня предупредили, что меня могут встретить враждебно ещё до того, как я стану тем, кто я есть, и даже наверху вы были вежливы по стандартам гоблинов. Его губы дернулись в усмешке от её слов, зная, что это была чистая правда. — Мерлин был первым волшебником, который проявил доброту к нашему виду. Именно он дал нам мужество бороться за свои права, он показал нам лучшую жизнь, он проложил путь к нашей свободе. Мы обязаны ему всем. Всё, чем мы являемся, всё, что мы делаем, и всё, чего мы достигли - это его дело. — Звучит знакомо, — пробормотала Гермиона. — Прошу прощения? Гермиона откашлялась, нервно переминаясь с ноги на ногу. — Видите ли, когда я была моложе, я начала кампанию по освобождению всех домашних эльфов из рабства, — призналась она. Гоблин наблюдал за ней, прежде чем раздался хриплый смешок. —Вы действительно его наследница, — кивнул он. — Хранилище открыто, потратьте столько времени, сколько вам нужно. Вы можете забрать всё, что пожелаете, независимо от количества или размера. Всё, что находится в сейфе, принадлежит вам и только вам, мадам. Конечно, мне придётся написать отчёт, чтобы мы могли вести самые последние записи, но такие файлы хранятся внутри хранилища, в отличие от других, которые хранятся наверху. Ваша тайна и конфиденциальность имеют первостепенное значение, а хранилище Мерлина имеет лучшую безопасность во всём Гринготтсе, он сам использовал свою магию во время одного из своих возвращений. — Спасибо, — сказала Гермиона, уже чувствуя себя ошеломленной, а она ещё даже не вошла в хранилище. Гоблин кивнул, прежде чем отойти в сторону и занять позицию охранника у двери хранилища, и девушка протянула руку, прижимая её к двери, и та волшебным образом распахнулась. Она купалась в золоте, серебре, радугах, комната волшебным образом освещалась шарами огня и света, огромные груды золота, серебра и драгоценных камней отражали свет. Перед ней стояли сундуки всех размеров и форм, а также доспехи, драгоценности, стопки книг, фолиантов, свитков и мебель, судя по всему, сделанная во времена правления Артура. Всё это было слишком, было таким поразительным, она отшатнулась и уперлась спиной в стену. Всё, что было перед ней, было бесценно, это была история, она была уверена, что стоит на небесах историка. Должно быть, это стоило миллионы. И всё это принадлежало ей. — Мерлин! — Да, дитя моё. Она моргнула, медленно подняла глаза от земли и увидела, что перед ней стоит улыбающийся отец. Неужели она сказала это вслух? — Да, это так, — улыбнулся он. — А, что? — И это тоже, — усмехнулся он. Покачав головой, она перевела дыхание. — Я не хотела этого делать. — Я знаю, — кивнул он. — Но я почувствовал твою нужду и пришёл. — Это… — Она замолчала, бешено размахивая рукой. — Где? Как? Что? Когда? Кто? А? — она с трудом произнесла это, и он усмехнулся, прежде чем молча позвать стул с другой стороны хранилища. Проклятая штука выглядела старше самой магии, но это не помешало Гермионе сесть на неё. — Кажется, я упоминал, что Артур щедро платил мне за мои услуги. — Да, но... — она бешено замахала обеими руками, и он засмеялся, качая головой. — Я объясню тебе, как я достиг такого богатства, в другой раз, когда ты сможешь обработать информацию, — поддразнил он. — Но я подумал, что мог бы заглянуть к тебе на минутку, я скучал по тебе, дитя моё. Гермиона покачала головой, прежде чем встать со стула, убедившись, что она твердо стоит на ногах и больше не боится упасть в обморок, она преодолела небольшое расстояние между ними и заключила его в объятия. От него пахло волшебством. Чистая магия. — Я тоже скучала по тебе, отец, — ответила она, не видя его улыбки, уткнувшись лицом ему в грудь, и он поднял руки, чтобы прижать её к себе. — Как протекает твоя миссия? — Как будто ты ещё не знаешь, — фыркнула она. — Всё равно расскажи, — подбодрил он. — Я вижу, но не могу чувствовать твои эмоции или читать твои мысли. Гермиона вздохнула и ещё крепче прижалась к нему. Он утешал, обнимал её, она снова чувствовала себя маленьким ребёнком, как будто он высасывал из неё страх, беспокойство и стресс. — Всё идёт так хорошо, как только можно, учитывая резкое изменение планов. Его интерес ко мне растёт, и, клянусь, с каждым днём он всё больше бесит меня. Он преследует меня, его приспешники следят за мной, он раздражает меня, он настаивает, чтобы я была его, в каком контексте, я ещё не совсем знаю. — Он сильный и умный, невероятно умный, но он всё ещё подросток, а ты, мой маленький Феникс, невероятно сильная и умная ведьма, красивая и таинственная. — Вовсе нет, — возразила она. — Так и есть, — возразил он. — Ты просто так говоришь, ты же мой отец. Он усмехнулся. — Может быть, и так, но, признаюсь, мне аплодировали за то, что у меня такая красивая и умная дочь. — Нет, — усмехнулась она, отстраняясь от него. — Да, Ровена в восторге от того, что тебя поселили в её факультет, Салазар раздражён тем, что тебя у него украли, Годрик расстроен тем, что тебя не перевели в прежний факультет, а Хельга беспокоится, что ты не окружена добротой её малышей. Моргана была самой громкой, часто хвалила твои дикие волосы и огненный дух, ты очень напоминаешь ей саму себя, когда она была в твоём возрасте. Гермиона удивленно моргнула. — Она была твоим врагом! — воскликнула она. — Вот именно, — рассмеялся он. — Она была моим врагом и поет тебе дифирамбы, она не сделала бы этого, если бы не верила, что это правда. Моргана никогда не умела лгать. — Боже мой, Моргана считает меня хорошенькой, а Риддл не оставляет меня в покое, это официально, я сошла с ума, — прошептала она. — Нет, уверяю тебя, это не так. Гермиона покачала головой. — А Риддл? Он поднял бровь. — Разумеется, я наблюдал за ним. — Конечно, — она склонила голову набок. — Как и другие, которые, должен добавить, находят твоё общение с юным наследником Слизерина весьма занимательным. Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз видел, как Салазар чуть не обмочился от смеха. — Он доволен, что я так усложняю жизнь его наследнику? — удивленно переспросила она. — Дитя моё, он обожает тебя. Ладно, теперь она сошла с ума. — Наблюдая сверху незаметно, я признаю, что мы заключили небольшое пари, — смущенно признался он. Она никогда не видела такого выражения на его лице. — В смысле? — девушка выгнула бровь. — Ну, половина старейшин считает, что Риддла интересует только твоя сила, твои знания. — Так оно и есть, — кивнула Гермиона. — А другая половина? — Ну, другая половина считает, что он заинтересован в гораздо большем. — О, чёрт возьми, нет, — она сморщила лицо, и он усмехнулся. — Он очень красивый волшебник, — пошутил он. — Он ещё и психопат-убийца, — усмехнулась она. — Он ещё не совершил ни одного из этих будущих поступков, — заметил он. — Да, но он уже убил четырёх человек и сделал два крестража. Он наклонил голову, соглашаясь с ней. — Он не может искать искупления или хотеть его, но он может измениться, изменить своё поведение. Если для этого требуется установить с ним отношения, романтические или какие-то другие, ты можешь это сделать? — Не знаю, — призналась она. — Я имею в виду, что он Риддл. Будущий Тёмный Лорд уничтожит мир, каким мы его знаем. — Но теперь он подросток, молодой человек, который никогда не знал ни любви, ни доброты. Никто не рождается злым, маленький Феникс. Возможно, именно твоё влияние изменит его нынешний образ мыслей. — А может, и нет, — возразила она. — Но быть в отношениях… спать с… Риддлом, — она вздрогнула. — Это никогда не входило в наши планы. — Но что, если это то, что нужно? Ты можешь это сделать? — настаивал он. — Честно говоря, не знаю. Я подготовилась к тому, что стану членом его ближайшего окружения, его правой рукой, возможно, даже товарищем, но любовницей, девушкой, парой - это совсем другое, — нахмурилась она. — Как мне отличить то, кем он является сейчас, от того, кем, я его знаю, кем он станет? Как ты относишься к таким отношениям? Он улыбнулся. — У меня нет права голоса в этом вопросе, маленький Феникс, это может быть только твоё решение. Я не говорю, что это принесёт плоды, но если это произойдёт, ты должна решить. Я только хочу, чтобы ты была в безопасности, чтобы ты была счастлива. Если ты решишь вернуться в будущее, как только твоя миссия будет завершена, ты вернешься не в мир, который ты когда-то знала, а в нечто совершенно иное. Нет никакой гарантии, что у тебя сложатся такие же дружеские отношения или будут те же переживания. Гермиона Грейнджер могла бы никогда не отправиться в Хогвартс, но вместо Шармбатон. Гарри и Рон, Уизли, возможно, никогда не узнают тебя, возможно, никогда не родятся или, возможно, родятся в другое время, мы не знаем исхода, пока он не наступит. Гермиона прикусила губу, уже зная всё это, и она намеренно отодвинула мысль о необходимости принять решение о возвращении или пребывании на задворках своего сознания. — Я только хочу, чтобы ты была счастлива и в безопасности, Салазар, с другой стороны, — он сделал паузу, и она посмотрела на него, вопросительно подняв бровь. — Он очень рад, что ты когда-нибудь выйдешь замуж за наследника Слизерина и произведешь на свет детей Слизерин-Мерлин. Гермиона затаила дыхание. — Я знаю, он немного напорист, он провёл более тысячи лет с Годриком и, кажется, перенял некоторые из его черт, — усмехнулся он. — Салазар всегда был мне как брат, даже в те годы, когда мы жили вместе, он давно хотел объединить наши семьи, и теперь это возможно. — Вряд ли, — нахмурилась она. — Как я уже сказал, это твоё решение, твоя миссия. Делай, как считаешь нужным. Это совершенно нормально, если ты обнаружишь, что у тебя появляются к нему чувства. Да, он сложный и технически является убийцей, но имей в виду, что смерть Миртл Уоррен была несчастным случаем, и он только навредил своей семье магглов после того, как узнал, что они знали, что он был в приюте, и они не хотели иметь с ним ничего общего из-за действий его матери. Они наказали невинного ребёнка. Ты сама вспыльчива, и я знаю, что ты теряешь контроль, я видел это. Возможно, Риддл сделал то же самое, возможно, он не собирался убивать их той ночью, только чтобы встретиться с ними. Это не имеет значения. Он всё ещё молодой волшебник, красивый, обаятельный, умный и могущественный. Если бы не его прошлые поступки, я не вижу причин, по которым ты колебалась бы, вступать с ним в отношения. — Может быть, — пробормотала она. — Я лучше вернусь, а то другие сильно обижаются, когда я слишком долго отсутствую, и я думаю, что теперь моя очередь устраивать ужин. — А что именно ты там делаешь? — спросила она, заинтригованно. — Ты удивишься, — улыбнулся он. — Теперь, если я тебе понадоблюсь, ты знаешь, что я буду здесь. Он поцеловал её в лоб, прежде чем исчезнуть из поля зрения, и Гермиона вздохнула, прежде чем снова сесть на стул, почти ожидая, что он сломается под её весом.***
— Тебя не было больше часа, — таково было приветствие, которое она встретила, яростно хмурый Том Риддл, приближающийся к ней после того, как его забрали из офиса, где он был оставлен, пока её не было. — Правда? — удивлённо переспросила она. Гермиона, конечно, думала, что это было долго, возможно, её ненависть к поездке на телеге вызвала ощущение, что это было намного дольше, чем на самом деле, и её отец, вероятно, остановил время, как он часто делал, когда навещал её, не желая, чтобы она опоздала на занятия, если он появлялся перед важными делами. — Да, — ответил он с несчастным видом. — Извини, я не думала, что это займёт так много времени. Ну, я думаю, нам лучше продолжить с моим списком дел, прежде чем закончится время. Не дожидаясь ответа, она повернулась и направилась к выходу из здания. — Ты собираешься рассказать мне, что случилось? Гоблины просто ликовали после твоего ухода. — Ну, это не твоё дело, но я недавно обнаружила, что мой отец имел большое влияние на гоблинов, и они очень уважают его. Что же касается других твоих вопросов, то на них я не собираюсь отвечать. — Ты невозможна, — сказал он ей. — Напротив, я считаю себя достаточно разумной, — невинно ответила она. Он сверкнул глазами, понимая, что она использует его собственные слова против него. — А теперь, где находится ближайший магазин одежды, мне нужно кое-что для завтрашнего бала. Он медленно моргнул, шагая рядом с ней. — Бал? — Да, почему, по-твоему, мне позволили покинуть замок так быстро? Все студенты знали о бале еще до начала семестра и поэтому взяли с собой свои праздничные наряды, а я понятия не имела. Диппет был решительно настроен на то, чтобы я пошла на бал, и не позволила себе пропустить его только потому, что у меня не было подходящего платья, а значит, и нашей маленькой вылазки. — Ты же сама говорила, что такие вещи тебя не интересуют. — И поверь мне, я бы потратила деньги на книги или даже на пирог, — вздохнула она. — Знаешь, если ты не будешь надоедать мне до конца прогулки, я могла бы купить тебе пирог на обратном пути. — Подкупаешь меня едой? — он выгнул бровь. — Да, — бесстыдно ответила она. — Это часто срабатывает, но это должна быть правильно приготовленная еда. Том хмыкнул, запоминая невинно раскрытую информацию для последующего использования. — В любом случае, это мой первоначальный пункт, я не забочусь о таких вещах, но я забочусь о том, чтобы выглядеть наполовину прилично. Я не могу быть обеспокоена сплетнями, если я приеду в своей школьной мантии, следовательно, платье необходимо, и, поскольку меня пригласили на вечеринку Слизнорта во вторник вечером, я не очень хорошо вальсирую в своей мантии или платье, которое я могла бы надеть на бал, он сказал мне, что существует очень специфический дресс-код. И, таким образом, я ищу два платья, а не одно. Она ничуть не удивилась, когда он повёл её в «Твилфит и Таттингс», а не к мадам Малкинс. На самом деле она никогда не была внутри магазина, но раньше, проходя мимо, мельком взглянула в окно, и обстановка не удивила её. Именно сюда приходили богатые ведьмы, что объясняло люстры, роскошную мебель, царственный пурпур и серебро и, конечно же, ценники. К ним тут же подошла ведьма, и когда Гермиона быстро объяснила ситуацию, добрые голубые глаза старшей ведьмы смешно расширились, прежде чем она взмахнула палочкой над своими волосами, седые пряди собрались в узел на затылке, выглядело так, как будто она собиралась идти на войну. Взмахнув волшебной палочкой, Гермиона обнаружила, что её плащ и мантия исчезли, оставив её в голубом цветастом платье. Ведьма суетилась вокруг, выбирая предметы со стеллажей и размещая их за бархатной занавеской, двигаясь быстрее, чем Гермиона ожидала от хрупкой на вид женщины. Её глаза метнулись к Тому, спрашивая: «Она серьезно?». Только он не ответил, его глаза блуждали по её телу, изучая её фигуру так, как раньше он не мог этого сделать. Это был первый раз, когда она была без своей формы или мантии, и платье, которое она носила, возможно, могло быть немного теснее, чем положено, но оно было удобным для неё. — Риддл! — прошипела она. Его глаза метнулись к ней, сверкая, а губы растянулись в ухмылке. — Да? — спросил он. — Имей хоть каплю уважения, — нахмурилась она, скрестив руки на груди. Его ухмылка стала шире, а её глаза сузились, прежде чем она в гневе умчалась прочь, решив осмотреть магазин и выбрать по крайней мере один вариант самостоятельно, ведьма, похоже, уже выбрала половину запасов магазина. Через полтора часа Гермиона стояла за бархатной занавеской, примеряя платье номер… Она уже не могла вспомнить, сбилась со счёта. Вот почему она ненавидела ходить по магазинам. Ей было скучно, хотелось есть, руки болели, а тело болело от слишком тесных корсетов и платьев. — О, ты прекрасно выглядишь, — проворковала ведьма, стоя позади Гермионы. Гермиона посмотрела на своё отражение в зеркале, и её губы исказила гримаса. — Нет? — Нет, это слишком… розовый, — она поморщилась. Ведьма тихо рассмеялась, затем кивнула, помогая Гермионе снять платье и выбирая другое из кучи. — Вот это? — Нет, — покачала головой Гермиона. — Оно слишком пышное. — Вот это? — А где же всё остальное? — спросила она возмущенно. Она примерила почти все платья, кроме трёх, и ведьма исчезла, чтобы просмотреть платья, которые у неё были в подсобке, платья, которые технически ещё не были выставлены на продажу. Вскоре она вернулась. — Дорогая, — сказала ведьма из-за занавески, — почему бы нам не спросить мнения твоего парня? Может быть, у него есть идея, в чём он хочет вас видеть? Гермиона высунула голову из-за бархатной занавески, держа её так, чтобы никто ничего не увидел, пока она частично одевалась. Она посмотрела на Риддла, нахмурившись, когда он не поправил ведьму. На самом деле он небрежно сидел в плюшевом кресле, откинувшись на спинку, положив правую лодыжку на левое колено, и положив руки на подлокотники, выглядя спокойным - совершенным воплощением непринужденности. — Он не мой парень, — настаивала Гермиона. — И всё же, — перебил Риддл с ухмылкой, и Гермиона свирепо посмотрела на него. — Никогда, — поправила она. — Ему было поручено сопровождать меня через Косой переулок, если честно, он - огромная заноза в заднице, и так было с того самого дня, как я его встретила. — Ты мне льстишь, — очаровательно улыбнулся он. Гермиона нахмурилась, прежде чем скрыться за занавеской, пробуя платье номер… Она оставила попытки вспомнить. Убей её сейчас же! Она думала, что её убьет Риддл, а не проклятый магазин. — Не слишком расстраивайся, — услышала Гермиона голос ведьмы. — Я уверена, что всё будет так, как и должно быть. Признаюсь, вы оба очень напоминаете мне меня и моего мужа. Я терпеть не могла этого человека, когда мы впервые встретились, а теперь мы женаты уже шестьдесят три года. Гермиона нахмурилась, услышав её ответ. — Я только надеюсь, что она даст мне шанс, который вы дали своему мужу. Ей хотелось ударить его по лицу. — Я уверен, что она это сделает. — Я тебя слышу! — крикнула Гермиона из-за занавески. — Извини, дорогая, я ещё раз загляну в подсобку, я ненадолго, — сказала ведьма, её удаляющиеся шаги были неслышны из-за ковра на полу. Примеряя последнее платье, Гермиона нахмурилась и потеряла всякую надежду. Возможно, ей просто придётся выбрать наименее ненавистное. Вздохнув, она снова высунула голову из-за занавески, её губы растянулись в ухмылке, когда она увидела, что голова Риддла откинулась назад, когда он уставился в потолок, его пальцы взволнованно постукивали по подлокотникам. — Ещё не надоело? — невинно спросила она. Он поднял голову и улыбнулся ей. — Напротив, я очень доволен собой. Давненько я не чувствовал себя таким расслабленным. Если честно, то это были лучшие два с половиной часа моей недели. Гермиона нахмурилась. — А? Не месяц? Год? Десять лет? Боже упаси, жизнь? — Я когда-нибудь говорил тебе, что ты забавная? — он склонил голову набок. — Я когда-нибудь говорила тебе, что ты раздражаешь меня? — сказала она в ответ. — Да, — ответил он без колебаний. — Почему бы тебе не показать мне платье, которое ты сейчас надела, возможно, я смогу высказать своё мнение. — Возможно, мне это не нравится, — ответила она, отступая за занавеску и глядя на своё отражение, когда услышала его смех. Сегодня Риддл был в отличной форме, надо отдать ему должное. Ведьма вернулась с несколькими платьями, и Гермиона пересмотрела все, кроме двух последних. Примеряя предпоследнее платье, она широко раскрыла глаза от удивления, а женщина позади неё улыбнулась. — Да? — Да, — быстро кивнула Гермиона, прежде чем передумать, и ведьма рассмеялась. — Отлично, будем надеяться, что тебе понравится и второе платье. Я проглядела их в первый раз, они были хорошо спрятаны, вот и надеялась… При втором и последнем платье глаза Гермионы расширились ещё больше. — Да? Гермиона прикусила губу. — Я не уверена насчёт цвета, — призналась Гермиона. — Чепуха, оно тебе очень идёт, прекрасно гармонирует с цветом твоей кожи. — Хорошо, — согласилась Гермиона, но не потому, что была согласна со словами, а потому, что хотела уйти. Если бы у неё было время, она бы остановилась в «Флориш и Блоттс», ей нужно было больше материалов для чтения. По общему признанию, библиотека Хогвартса годилась только для этого. Переодевшись, девушка отправила отвергнутую одежду обратно на свои места, причем стопка была больше, чем Гермиона, и она отнесла два выбранных платья к прилавку, скрытому мешками с одеждой, так что только она и ведьма - как там её звали? - знала их дизайн. — Закончили? — спросил Риддл, когда она вышла из-за занавески. — Похоже, тебе не терпится, — заметила она, довольная. — Я только хочу убедиться, что ты довольна своим выбором, — ответил он. Она сердито посмотрела на него, схватила со второго кресла мантию и плащ, надела их и направилась к стойке. После того как все доработки были сделаны и, к счастью, они не потребовали много времени, Гермиона заплатила за платья, которые стоили больше, чем всё, что она когда-либо покупала. На самом деле, они стоили более трёх лет рождественских подарков, включая всех Уизли. — Сколько у нас ещё времени до возвращения? — спросила Гермиона, приняв сморщенные пакеты и подойдя к Риддлу. Она отметила про себя, что он молча сотворил заклинание времени. — Чуть меньше часа. — Отлично, — ухмыльнулась она, поворачиваясь и выходя из магазина, Риддл последовал за ней, выгнув бровь, видя, что она двигается быстрее, чем за всё время прогулки, и внезапно разволновался. По дороге в Гринготтс она видела «Флориш и Блоттс» и потому пошла впереди, шагая в тепло и вдыхая запах чернил, кожи и пергамента. Это было знакомо. — Так, значит, вот что тебя возбуждает? — спросил Риддл. — Заткнись, — проворчала она, направляясь к стойке, где на табурете сидел молодой человек с пыльным фолиантом, прижатым к лицу. — Извините, — сказала она. Мужчина опустил книгу, его тёмные глаза медленно скользнули по чертам её лица, затем губы растянулись в улыбке, и он поднял руку, убирая с лица несколько золотистых прядей. — Могу я вам помочь? — он наклонился вперёд, упершись руками в стойку и глядя ей прямо в глаза. — Да, собственно говоря, меня интересует ваша коллекция из Азкабана. — Боюсь, я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, — ответил он, очаровательно улыбаясь. — Может быть, есть что-то ещё, что может вас заинтересовать? — сказал он, опустив глаза ещё ниже. — Боюсь, что нет, мне особенно нужно кое-что из коллекции Азкабана. — Честное Слово, мисс… — Нилрем, — подсказала она. — Мисс Нилрем, у нас нет такой коллекции. — Лжец, — сказала Гермиона, сунув руку в карман мантии и вытащив мешочек с галеонами, бросив его на стойку с тяжелым стуком. — А теперь? До сих пор нет такой коллекции? Молодой человек перевёл взгляд на сумку, потом на неё, а потом на Риддла, стоявшего позади неё. Как только он это сделал, на его лице появилось испуганное выражение. — Я сейчас вернусь, — пробормотал он, поднимаясь с табурета и исчезая в задней комнате. Выгнув бровь, Гермиона обернулась и увидела тёмный, внушительно пугающий взгляд Риддла, направленный на захлопнувшуюся дверь. — Что ты делаешь? — Ничего, — ответил он, поднимая на неё глаза и очаровательно улыбаясь. Она фыркнула. — Похоже, сегодня в этом магазине полно лжецов, — заметила она. — Ты что-то сделал, я знаю. Он был в порядке, пока не посмотрел на тебя. Почему? — Он не выглядит намного старше нас, возможно, он недавно окончил Хогвартс и узнал моё лицо. — И это вызвало бы ужас, почему? — Не знаю, — нахмурился он. Она усмехнулась. — И что же ты сделал? Пытал его? Запугал его? Твои приспешники выбили из него всё дерьмо? — Ты действительно низкого мнения обо мне? — спросил он, и в его голосе прозвучала обида. — Да, — сказала она без страха. — Я знаю тебя, Риддл. Я видела тебя в самом худшем свете. Я знаю, на что ты способен. Словно говоря что-то, чего ей не следовало говорить, Гермиона ахнула, позволила своим глазам расшириться и зажала рот рукой. Это было частью плана. Он весь день давил на её слабые места, пришло время вернуть себе контроль. Риддл выглядел определенно ликующим, когда он шагнул вперёд, зажав её между собой и стойкой за её спиной, и он наклонился ближе, его руки легли на стойку по обе стороны от неё, и он уставился в её испуганные глаза. — Ты меня видела, — понизил он голос. — Ах ты, умная маленькая ведьма. Спасибо, что подтвердили то, что я уже знал. Скажи, ты видела меня в прошлом или в будущем? — Понятия не имею, о чём ты говоришь, — солгала она, убирая руку со рта. Он ухмыльнулся. — Гермиона, кажется, сегодня в этом магазине полно лжецов, — тихо пробормотал он, сверля её взглядом. Её глаза расширились по-настоящему, и она обнаружила, что она перестала дышать, когда он наклонился ближе, кончик его холодного носа коснулся её шеи, когда он уткнулся в неё носом. Слова отца внезапно обрушились на неё, как тонна кирпичей. Зачем он это делает? Действительно ли он хотел большего, чем она предполагала, или он делал это, чтобы заставить её чувствовать себя неловко, чтобы проникнуть под кожу и заставить её дрожать? Она не знала, что делать, она чувствовала, что назревает битва. Должна ли она оттолкнуть его, отрицать любую возможность отношений, хочет он того или нет, должна ли она притянуть его к себе и разыграть всё это, должна ли она уступить и позволить ему соблазнить её? Это было уже слишком. — Я слышал, вы интересуетесь коллекцией Азкабана, — раздался голос. Гермиона оттолкнула Риддла от себя и сердито посмотрела на него, прежде чем повернуться лицом к пожилому мужчине, отказываясь краснеть от того, в каком положении он их застал. — Да, это так, — подтвердила она. — Могу я спросить, зачем? — Можете, но я не буду отвечать. Он приподнял бровь, его зелёные глаза с любопытством наблюдали за ней. — Вполне справедливо, ваш вклад в благотворительность бедных детей? Гермиона молча протянула руку и толкнула галеоновую сумку через стол, пожилой мужчина поймал её и заглянул внутрь, его глаза загорелись. — Отлично, ваш вклад очень ценится и поможет многим нуждающимся детям. — Да, я уверена, что так и будет, — сухо ответила она. — Следуйте за мной, — поманил он Гермиону за собой и повёл в заднюю часть магазина. — А что такое коллекция Азкабана? — спросил Риддл. Она пристально посмотрела на него, собираясь доверить ему это. Девушка знала, что не должна этого делать, но собиралась. Чтобы заслужить доверие, нужно было его отдать. Она делала первый шаг, знал он об этом или нет. Кроме того, в этом не было ничего страшного, возможно, даже немного хуже, чем в закрытой секции, куда дети имели доступ с пропуском. — Вот увидишь, и я уверена, что ты это одобришь. Они остановились в тупике, только волшебник взмахнул палочкой, и появилась дверь, которую он открыл и вошёл внутрь, ожидая, что они последуют за ним. Как только Том вошёл в комнату, тёмная аура коснулась его кожи, и по спине пробежала дрожь. — Тебе достаточно ответа? — спросила она его. — Определенно, — кивнул он в знак согласия, жадно оглядывая полки с сотнями книг, все тёмные, нелегальные, архаичные или все три. Как она узнала о таком месте? Просматривая заголовки справа от себя, он слышал только рассказы об их существовании. Он ожидал найти такие работы в Лютом переулке, а не в «Флориш и Блоттс», детских книжках. — У вас есть пятнадцать минут. Дверь за ними закрылась, и Гермиона вытащила свою волшебную палочку, выпустив вверх шар света, чтобы лучше осветить комнату. Ему не терпелось добраться до некоторых названий, но он знал, что лучше не трогать их, они были тёмными по какой-то причине, большинство из них были прокляты. Вместо этого он последовал за ней, пока она медленно просматривала каждую книжную полку, её пальцы зависали над каждым названием, когда она проходила мимо, но никогда не касались. «Скучный… Скучный… Прочти вот это… И этот тоже… Скучный… О, Мерлин, ужасно скучно… Возможно… Чуть не усыпил меня… Интересный… Может быть… Определенно нет… Некромантия, отвратительно… Некрофилия, с какой стати… Отвратительный… О, интересно… Хм, возможно… Гадание, дай мне передохнуть… А вот и ты, как раз то, что я искала, иди к маме…» Она левитировала книгу с полки, стараясь не дотрагиваться до неё, но он не успел разглядеть название, она была слишком быстра, а Том был слишком рассеян, слушая её внутренние и внешние рассуждения. Чёрт возьми, ведьма была интересной. Он ненавидел её за это и восхищался ею. — Ну что ж, мы здесь, может быть, можем также достать и другие, — сказала она себе, левитируя несколько книг, чтобы убедиться, что она не прикасалась к ним, и они не касались друг друга. Она посмотрела на него, выражение его лица было удивительно пустым, учитывая то, что она ему показывала. — Я люблю хорошие испытания, а ты? Пойдём, у нас осталось совсем немного времени до возвращения в замок, и, поскольку ты не мешал мне и не раздражал меня во время моих поисков, я могла бы просто купить тебе этот пирог. Пойдём, Риддл. Она взмахнула волшебной палочкой, выходя из комнаты, и он последовал за ней, отметив книги, снабженные иллюзорными чарами, чтобы скрыть их истинное название и содержание. — Как ты собираешься протащить их в замок? — С любопытством спросил он. Она обернулась и посмотрела через плечо, выгнув бровь. — Протащить? — она рассмеялась. — Риддл, я собираюсь пойти с ними. Они не будут обнаружены. — Каким образом? Она ухмыльнулась. — У меня есть свои способы. — Если тебя интересуют такие книги, почему бы не поискать их в Секретной секции? — Да, через неделю мне стало скучно. Он нахмурился. — Тебе нужен пропуск, чтобы войти, — сказал он понимающе, кроме того, он провёл там много времени, он никогда не видел её. — А ты знаешь? — Да, — он прищурился. — О, упс. Она положила книги на прилавок, и старый волшебник аккуратно завернул каждую из них, стараясь не прикасаться к ним. — Ты знаешь, что… — начал он, но она перебила его. — Да, да, если я умру, это будет моя вина, если я буду ранена, проклята, одержима и всё такое прочее, это будет моя вина. Брови Тома поползли вверх. — Кто, во имя Мерлина, эта ведьма?