Хогвартс-понедельник, 30 октября 1944 года
— Могу я тебе чем-то помочь? — Гермиона оторвала взгляд от учебника и посмотрела в тёмные глаза Эвана Розье, стоявшего перед её столом. — Нилрем, — приветствовал он, — Это место занято? — Он кивнул в сторону свободного места рядом с ней. Гермиона, подозрительно глядя на него, подняла свою школьную сумку со стула и поставила её на пол у своих ног, не отводя от него взгляда. Увидев это, он склонил голову в знак благодарности и, обойдя стол, сел рядом с ней, достал из сумки учебник по УзМС (Уход за магическими существами) и положил его на стол. Понедельник всегда был теоретическим, в то время как остальные уроки проходили на территории школы. Учитывая, что по мере приближения зимы погода становилась довольно холодной, она была благодарна за полутеплый кабинет. Как только он закончил обустраивать свое рабочее место, положив перед собой перо, чернильницу и пергамент, она снова обратила своё внимание на проход перед ней. Она уже читала «Самые жуткие чудовища», раньше, когда искала информацию о василиске на втором курсе, но ей хотелось немного почитать о мантикорах, теме сегодняшнего урока. — Как ты себя чувствуешь этим утром? Гермиона медленно оторвала взгляд от книги и посмотрела на Розье, выгнув бровь. — Прекрасно, спасибо. А ты? — Отлично, — ответил он, осторожно наблюдая за ней. Губы Гермионы дрогнули, и ради забавы она сняла очки, делая вид, что протирает линзы джемпером, полностью веселясь тем, как дрожь пробежала по телу Розье, и он слегка отстранился от неё. — Приятно слышать, — улыбнулась она, поправляя очки на носу, и он, казалось, успокоился, напряжение в его теле ослабло. Удивительно, как простая пара очков может что-то изменить. С ними он казался равнодушным, без них он был в ужасе. Ей это нравилось. — Итак, если ты не возражаешь, я спрошу, почему ты сел со мной? Я знаю, что ты обычно сидишь один в конце класса. Он пожал плечами. — Возможно, у меня хорошое настроение для небольшой компании. — Или Риддл заставил тебя сесть со мной. Он ведь просил тебя присматривать за мной, не так ли? — Я не знаю, что ты имеешь в виду, — солгал он. Она фыркнула, и его глаза немного расширились от этого неженственного звука, покидающего её. Она забыла, что он был слизеринцем, весь его факультет был заполнен чистокровными ведьмами, и никто из них не была замечена, делающим такую вещь. Она забыла, что только Риддл видел её с этой стороны. — Ну же, Эван, я не идиотка и не слепая. Я прекрасно понимала, что Лестрейндж спугнул хаффлпаффца с его места, чтобы он мог сесть за верстак слева от меня на Травологии, Риддл уже занял место справа от меня на Зельях, к моему большому раздражению, и вот теперь ты тоже сидишь рядом со мной. — Ты должна следить за тем, что говоришь, Нилрем, — предупредил он, его глаза метались по сторонам, как будто он боялся, что за ними наблюдают. Она закатила глаза. — Риддл меня не пугает, отнюдь. Я прекрасно с ним справлюсь. Итак, каков же его план? Окружить меня, чтобы никто не посмел даже пальцем тронуть, чтобы они боялись даже взглянуть на меня? Как это будет работать в отношении использования ванной комнаты? Или время приема пищи? — Она вопросительно наклонила голову. — Я не знаю, почему ты так упряма, просто дай ему то, что он хочет. Так будет проще. — Это дружеский совет? — Она выгнула бровь. — Ты знаешь, что он сделал, — он понизил голос. — Но он способен на гораздо большее, — сказал он ей, и в его глазах появился испуг, прежде чем он покачал головой. — Его терпение в конце концов закончится. Гермиона улыбнулась. — Я справлюсь, Риддл. И нет, я не дам ему того, что он хочет. — А почему бы и нет? — Спросил он с раздражением. — Потому что он хочет меня. И я не хочу принадлежать ему. Я не собственность, я человек, то, что он, кажется, с трудом понимает. Но это тебя не касается, хотя я благодарна тебе за заботу. — Нилрем… — Нет, Эван. Я не дам ему того, что он хочет. Я знаю гораздо больше, чем ты думаешь, и знаю, что делаю. Теперь, если ты собираешься мешать мне учиться, то я была бы очень признателена, если бы ты вернулся на свое прежнее место, у меня есть конспекты, которые нужно записывать, и я не люблю, когда люди мешаю мне учиться. — Он с ворчанием выдохнул и провёл рукой по волосам. — Не делай этого, — упрекнула она, протягивая руку и убирая её с его волос. Честно говоря, она думала, что у Гарри всё было плохо. — Тебе нужно подстричься. — Прошу прощения? — Удивленно переспросил он. — Тебе нужно подстричься, — повторила она. — Извини, я знаю, что довольно сложно выглядеть так, как будто ты только что встал с постели, но, к сожалению, это не работает на тебе, скорее, ты выглядишь как бродяга. — Прошу прощения?! — Он возмущенно повысил голос. Гермионе пришлось подавить смешок. Он действительно выглядел оскорбленным, как рассерженный гиппогриф, и это было смешно. — Ты похож на бродягу, — медленно повторила она. — Не волнуйся, это достаточно легко исправить, и я буду счастлива сделать это для тебя. Нет? Ну, если ты передумаешь, ты знаешь, где меня найти, в конце концов, Риддл следил за мной уже несколько недель, так что я уверена, что ты знаешь мой распорядок дня лучше, чем я. — Всё, успокойтесь, у нас сегодня много дел, — крикнул профессор, входя в комнату. Гермиона даже не расстроилась, что не успела дочитать до конца отрывок из своей книги.***
— Докладывай, — приказал Том, пристально глядя на Нилрем, которая сидела в дальнем конце стола Равенкло, как можно ближе к двери. Он заметил, что она с опаской посмотрела на свой обед, прежде чем поднять бокал с водой, и нарочно понюхала его, прежде чем постучать кончиком палочки по краю. Видимо, довольная результатом, она отхлебнула холодной жидкости, но всё ещё с подозрением разглядывала еду. Она делала это с того самого момента, как села обедать, её взгляд метался между блюдами и раскрытым учебником. В то утро её не было за завтраком, и, несмотря на нежелание признаваться в этом, это выбило его из колеи. — Похоже, она прекрасно разбирается в Травологии, ничего такого я от неё не ожидал, — пожал плечами Лестрейндж, не отрывая глаз от тарелки. Том бросил на него недовольный взгляд, а потом перевёл на Розье. — Я бы сказал, что она слишком хорошо это воспринимает, — ответил Розье. — В классе она вела себя как обычно и намекала, что навредит мне, если я помешаю ей учиться. — Что ты не договариваешь? — Спросил он, слегка прищурившись. Розье неловко поерзал на стуле, потянулся за кубком и сделал глоток, прежде чем поставить его обратно на стол. — Она… Э… — Он заколебался. Заметив предостерегающий взгляд Малфоя, он вздохнул и продолжил. — Возможно, она меня отчитала. — Что? — Том приподнял бровь. — Она сказала, что мне нужно подстричься, потому что я выгляжу как бродяга. Том пристально посмотрел на него, прежде чем смешок сорвался с его губ, удивив всех вокруг, когда они обменялись взглядами. — Она не ошибается, Розье, — ответил Том. — Как мы все знаем, внешность - это всё, — многозначительно произнес он, не сводя глаз с ведьмы, своей одержимости и чувствуя удовлетворение, когда она наконец взяла кусок хлеба с маслом и откусила его. — Сегодня остальные занятия будут проходить вместе с Нилрем, я обязательно присмотрю за ней, но оставайся рядом, ты можешь мне понадобиться, — проинструктировал он.***
— Ты что, избегаешь меня? Гермиона остановилась, устало вздохнула и, повернувшись, оказалась лицом к лицу с Риддлом. — Да, я думала, это очевидно, — ответила она. — Но почему? — Ты настоящая заноза в заднице, — пожала она плечами, развернулась на пятках и пошла дальше по коридору. В этот день у неё было свободное время, но ей не хотелось проводить его ни в библиотеке, ни в своей комнате, поэтому она молча бродила по коридорам в поисках идеального места для легкого чтения. Она не удивилась, что Риддл преследовал её, он не оставлял её одну весь день, и ей потребовалось все силы, чтобы не проклясть его посреди урока. — Я беспокоюсь только о твоем благополучии, — сказал он, шагая рядом с ней, что было не так уж трудно сделать, учитывая его длинные ноги. — Я тронута, — сухо ответила она, — но я более чем способна позаботиться о себе и не нуждаюсь в твоей заботе. — Почему ты такая упрямая? — Упрямая? Я? Я не понимаю, что ты имеешь в виду. Мне нравится думать об этом как о независимости. Она повернула за угол и направилась к двери в конце коридора, за которой, как она знала, скрывался чулан с метлами, но большинство людей не знали, что там была вторая дверь, ведущая на лестницу, ведущую к одной из башен замка. Хотя было ясно, что он был удивлен обнаружением потайной лестницы, о которой никто не знал, это не помешало ему последовать за ней на самый верх, пока они не вошли в пустую комнату. Это было что-то, чего не было на Карте Мародеров, потому что мародеры его не нашли. Единственная причина, по которой она знала о его существовании, заключалась в том, что отец рассказал ей о нём. Круглая комната была пуста и мала, едва хватало места для горстки людей, чтобы удобно разместиться, но для неё и Риддла это было достаточно. Не говоря ни слова, она подошла к окну, поднялась по двум ступенькам, которые позволили бы ей взобраться на каменный карниз, прежде чем протянуть руку, открыла окно и впустила осенний холод. Не обращая внимания на присутствие Риддла, она молча полезла в сумку, вытащила оттуда «Самые жуткие чудовища» и открыла её на закладке. — Как ты узнала про это место? — Спросил Риддл, без сомнения с подозрением оглядывая обстановку. — Мой отец приходил сюда, чтобы учиться отдельно от остальных. Это тоже очень удобно, когда ты хочешь от кого-то спрятаться, но, боюсь, теперь мне придётся искать другое место, — ответила она, многозначительно глядя на него. Он медленно приблизился и сел рядом с ней на подоконник, не используя ступеньки, как она, что её немного раздражало. — И что же привлекло твоё внимание сегодня днём? Гермиона, не отрывая глаз от страницы, подняла книгу и показала ему обложку, прежде чем положить её обратно на колени. — «Самые жуткие чудовища», — задумчиво произнёс он. — Так написано в названии, — согласилась она. — Я уже выполнила своё задание, но подумала, что ещё немного исследований не помешало бы. — А? — Да, мы должны были выбрать два существа по нашему выбору и заполнить профиль в зависимости от вида. — А какие виды выбрала ты? —Только самые интригующие, конечно, — ответила она, и её губы скривились в ухмылке, когда она подняла взгляд от книги и посмотрела на него. — Акромантулы и василиски. Риддл замер рядом с ней, и его глаза опасно сузились. — Интригующе? — Спросил он. — Да, интригующе, — кивнула она. — До меня дошли слухи, что в прошлом году кто-то умер, а также было несколько нападений. Это повергло школу в панику, настолько сильную, что она почти закрылась. Немного покопавшись, мне понравился один очень интересный исследовательский проект, и я обнаружила, что акромантул, как говорят, был ответственен за нападения, но отчёты из больничного крыла говорят, что нападения были связаны с окаменением. — Неужели это так? — Невинно осведомился он. — Да, — кивнула она. — И откуда ты это знаешь? — Ну, я проникла в больничное крыло и просмотрела записи, — призналась она. — Как ещё я могла заполучить эти отчёты? — Это серьезное нарушение школьных правил, Нилрем, — сказал он ей с отсутствующим выражением лица. — Ох, ты будешь хорошим старостой и донесешь на меня? — Она выгнула бровь. — А я-то думала, у нас тут что-то особенное, — закатила она глаза. — Пожалуй, мы оба делали гораздо хуже. Во всяком случае, после некоторого легкого чтения я обнаружила, что акромантулы никак не могли быть ответственны за это, у них нет способности окаменять человека или существо. Василиски, напротив, обладают такими способностями. — Что ты знаешь, Нилрем? — Он понизил голос, и его магия внезапно заполнила маленькую комнату, когда он наклонился ближе, глядя на неё сверху вниз тёмными, опасными глазами. Она улыбнулась. — Ну, я слышала упоминание о возможной потайной комнате в замке, созданной одним из основателей. Говорили, что Тайная комната принадлежала одному из них, Салазару Слизерину, и некое существо было заперто в ней, ожидая того дня, когда Наследник Слизерина вернётся в Хогвартс, чтобы освободить его. Конечно, всё это только предположения и нет никаких реальных доказательств, но это интересно, не так ли? — Невинно спросила она, получая слишком большое удовольствие от его ошеломленного выражения лица. — Как мог какой-то профессор, полностью игнорировать тот факт, что акромантулы не имеют способность окаменять? Но, я полагаю, они были просто рады, что есть на кого свалить вину, и поскольку нападения больше не случались, школа могла оставаться открытой. Ничего страшного, правда? Если только он всё ещё здесь и ждёт, чтобы его снова призвали? Скажи, ты ведь был префектом в прошлом году? Ты слышал что-нибудь об этих нападениях? Как ты думаешь, есть ли доля правды в легенде о Тайной комнате и Наследнике Слизерина? — Она наклонила голову, захлопывая книгу. — Не могу сказать, что видел, — ответил он. Её губы дрогнули. — Ох, какая жалость, — нахмурилась она. — Представь, если бы действительно был Наследник Слизерина, и он учился бы в школе вместе с нами? Я могу только представить себе силу, которой он обладает, и, если честно, я бы очень хотела встретить кого-то настолько могущественного. Говорят, что Слизерин обладал способностью разговаривать со змеями, так что я предполагаю, что эта способность будет передаваться по наследству. Можешь ли ты представить себе обладание таким редким даром? — Мне кажется, что ты почти завидуешь, — прокомментировал он, его тело расслабилось, а выражение лица сменилось довольным самодовольством. — Немного, — призналась она. — Но не все рождаются для величия, — пожала она плечами. — В любом случае, мне лучше вернуться в комнату, мне нужно проверить моего фамильяра. Она встала с выступа, положила книгу обратно в школьную сумку и спрыгнула со ступенек, забавляя его. — Нилрем, ты будешь присутствовать завтра на вечеринке у Слизнорта, не так ли? — Спросил он, вставая с выступа и небрежно засовывая руки в карманы брюк. — К сожалению, — вздохнула она, остановившись на пороге и повернувшись к нему лицом. — А почему ты спрашиваешь? — У тебя есть эскорт? Она слегка наклонила голову, прежде чем протянуть руку, сняла очки с лица и протерла линзы джемпером, выгнув бровь. Перемена в нём произошла мгновенно. Если бы это было возможно, он стал бы выше, его льдисто-голубые глаза потемнели, и его магия тяжело обволакивала её, выражение его лица было похоже на то, что было днём раньше, когда они были одни в Выручай-комнате. «Значит, всё, что нужно было сделать, это снять очки? Интересно», — подумала она. — Нет, у меня нет эскорта. С тех пор я усвоила урок. — Тогда, возможно, я мог бы сопровождать тебя. — Не думаю, что это было бы разумно, — ответила она, не торопясь протирать линзы очков. — А почему бы и нет? — Он выгнул бровь. — Мы оба знаем, что случилось с последним волшебником, который сопровождал меня на вечеринку. — Мы оба знаем, что я не настолько глуп, чтобы желать тебе зла, — ответил он. Она склонила голову набок. — Даже сейчас я не могу представить, что это хорошее решение. В последний раз тебя видели с Селвин, что скажут люди, если увидят, как ты сопровождаешь меня на вечеринку через два дня? — Они не настолько глупы, чтобы делать такие замечания, — возразил он, понимая, что она имеет в виду, даже не произнося этого вслух. — Ты слишком доверяешь школьному обществу, даже больше, чем я. И хотя они не будут распространять слухи о тебе, они наверняка будут говорить обо мне. Как бы то ни было, если слухи дойдут до Селвина и она попытается причинить мне вред, я буду вынуждена защищаться, и я не проявлю милосердия. Поэтому я не хочу рисковать своим положением здесь, в Хогвартсе. — Ты будешь в безопасности, я позабочусь об этом. — Это очень любезно с твоей стороны, и я ценю твоё предложение, Риддл, но для моего спокойствия я пойду на вечеринку одна. — Не так уж плохо будет пойти со мной, — заметил он. — Может быть, — она пожала плечами, — но по крайней мере меня не обвинят в том, что я украла тебя у Селвина, — она закатила глаза, — или, боже упаси, в том, что я заинтересована в тебе. Я не сомневаюсь, что увижу тебя или одного из твоих маленьких приспешников позже, а до тех пор, — она насмешливо поклонилась, прежде чем снова надеть очки и направиться к двери, но остановилась, положив руку на дверную ручку. — Знаешь, Риддл, теперь, когда я думаю об этом, та ванная комната в коридоре второго этажа, это только мне кажется или там была вырезана змея в одной из раковин? — Спросила она, обернувшись через плечо и увидев, что выражение его лица снова изменилось. Боже, как же ей нравилось заводить его! — Хм, должно быть, это совпадение, — покачала она головой, прежде чем выйти за дверь.***
Вторник, 31 октября 1944 года
— А ты как думаешь? Я выгляжу презентабельно? — Спросила Гермиона Афину, обернувшись через плечо. Феникс издала пронзительный крик и захлопала крыльями. — Я приму это как комплимент, — сказала она, прежде чем отвернуться от зеркала, не желая больше смотреть на свое отражение, чтобы не передумать, она уже сомневалась в своем выборе платья и макияжа. — Я ненадолго. — Афина вскрикнула и склонила голову набок. Гермиона закатила глаза. — Это было один раз, и это не моя вина, — возразила она, прежде чем покачать головой и направиться к двери. Гермиона была уверена, что наложит на себя дезиллюминационное заклинание и заглушающие чары на свои туфли, позволяя пробраться в подземелья незамеченной кем-либо из студентов, которые бродили по замку, но в поздний час большинство из них будут в своих общежитиях и общих комнатах ведь скоро начнется комендантский час. Только тем, кому было шестнадцать и старше, разрешалось присутствовать на нелепой вечеринке Слизнорта. Если бы это было что-то вроде рождественской вечеринки, на которой она присутствовала, она бы сбежала в течение часа. Добравшись до места назначения, она услышала доносящиеся из-за двери болтовню и слабую музыку и, собравшись с духом, сняла чары, пока не стала видна, а затем вошла внутрь. Звуки стали чуть громче, и она огляделась вокруг, заметив множество зажженных свечей, факелов и светильников, причудливых скатертей из шелка, на которых стояли закуски и напитки, а также двух официантов элегантно одетых в темную одежду, бродивших вокруг с подносами эльфийского вина и мёда. Здесь было гораздо больше людей, чем она ожидала, и большинство из них она не узнала, что было не так уж удивительно, учитывая, что они выглядели старше, чем нынешние студенты. Прежде чем она успела как следует всё это обдумать, Слизнорт оказался перед ней, похвалив её красоту, несмотря на явное удивление её внешностью, и вскоре она была представлена нескольким чиновникам Министерства, пока он бредил и разглагольствовал об интеллекте Гермионы. Она оставалась спокойной и вежливо улыбалась, говоря только тогда, когда ей задавали вопросы, и казалась скромной или смущенной в подходящих местах. Это было утомительно. Некоторое время спустя, когда Гермиона смогла сбежать от Слизнорта, и, не колеблясь, подошла к напиткам, осторожно рассматривая свои варианты. Она выбрала эльфийское вино, оно не было её любимым, но было легче определить было ли оно испорчено. Не почуяв ничего подозрительного и сделав маленький глоток и попробовав горький вкус, которым он был известен, она сочла его безопасным для употребления. Она знала, что у неё паранойя, но в обозримом будущем она будет с подозрением относиться ко всей еде и жидкости. Она вздрогнула, когда кто-то подошёл к ней и потянулся за бокалом шампанского. — Прости, я не хотел тебя напугать. — Всё в порядке, я была в своем собственном мире и не слышала, как ты подошёл, — ответила она, поворачиваясь, чтобы посмотреть направо, её глаза немного расширились. Хотя она никогда раньше не видела этого волшебника, она не только хорошо знала, насколько он красив, но и то, что он показался ей знакомым. Волосы у него были тёмные, густые и волнистые, спадавшие чуть выше кончиков ушей, а пряди спадали на лоб и глаза. Его кожа была бледной и без единого изъяна, контрастируя с тёмной мантией, а его глаза были такими тёмными, что она с трудом могла разглядеть зрачок. У него был прямой нос, выступающий подбородок и высокие скулы. Он стоял во весь рост, возвышаясь над ней, несмотря на то, что её каблуки были довольно высокие. Осознав, что смотрит на него, она покачала головой. — Прости, но на мгновение мне показалось, что ты мне знаком. Его губы растянулись в ухмылке. — Ты действительно его дочь, не так ли? — Прошу прощения? — Она нахмурилась в замешательстве. — Не хочешь ли потанцевать? — Спросил он, протянув руку по направлению к ней. — Но я даже не знаю твоего имени, — ответила она, осторожно глядя на его руку. — Сал, мои друзья знают меня как Сал. — Но я тебе не друг, — заметила она. — Нет, ты совсем другая, — весело ответил он. Чувствуя себя сбитой с толку, заинтригованной и немного смущенной, она не видела способа выбраться из этой ситуации и положила свою руку в его, позволяя ему вести её к танцполу, где была небольшая толпа танцоров. Он положил руку ей на талию и больше не двигал дальше, а она опустила свободную руку ему на плечо, позволяя ему медленно и нежно вести её под медленную мелодию. — Должен сказать, что сегодня вечером ты выглядишь просто великолепно, Гермиона. — Спасибо, — машинально ответила она и замолчала. — Откуда ты знаешь моё имя? Его губы растянулись в ухмылке. Почему это было так знакомо? — В этом платье ты выглядишь гораздо лучше, чем я мог себе представить. Я вполне довольна своим выбором, несмотря на протесты Вены, что мне действительно нужно выбрать другое платье. — Прошу прощения? — Её брови нахмурились. Он улыбнулся ей. — Я был удивлён, что старая ведьма вообще нашла это платье, я положил его на видное место, и она прошла мимо него три раза, прежде чем заметила его. — Я… Я не понимаю, — она нахмурилась, пытаясь отстраниться от него, но он держал её крепче, не давая сделать это. — А я тебя знаю? Мы уже встречались раньше? — Мы не встречались раньше, ты знаешь меня, но я думаю, что ты очень хорошо знаешь моего внука. Её глаза медленно проследили за его веселым выражением, смотря на его черты от волос до этой проклятой раздражающей ухмылки, прежде чем осознание ударило её по лицу. — Мерлин! — Прошептала она, широко раскрыв глаза. — Твой отец, какое он имеет отношение к сегодняшнему вечеру? — Он невинно наклонил голову. — Это вы! Вы - Салазар Слизерин, — прошептала она, её глаза метнулись вокруг, чтобы увидеть, что никто не смотрит в их сторону или, казалось, даже отдаленно интересуется ими. — Именно так, дорогая. И Сал прекрасно справится, ведь я, в конце концов, твой крёстный отец, — ухмыльнулся он. — Что… — Она запнулась, не в силах собраться с мыслями и подобрать нужные слова. — Боже, я уже давно не видел тебя такой удивленной, я скучал по тебе, — задумчиво произнёс он. — Но… Что ты здесь делаешь? Почему ты так выглядишь? Что ты здесь делаешь? — Повторила она. Он усмехнулся. — Это моё молодое «я»,— ответил он. Она открыла рот, закрыла его и снова открыла. — К сожалению, ты не очень хорошо постарел. Он удивленно рассмеялся над её замечанием. — Ты гораздо больше похожа на своего отца, чем я думал раньше. Кажется, я должен Хельге ужин. — Что? — Она нахмурилась. — Неважно, что я здесь делаю, разве это не очевидно? — Не совсем, нет, — ответила она, не в силах отвести от него глаз. Как будто она танцевала с Салазаром Слизерином, а он был её крестным отцом. — Твой отец занимается каким-то старым делом, и я хотел бы проверить тебя после того, что случилось, — признался он, его лицо внезапно потемнело, его магия изливалась из него в манере, которая была похожа на ту, что была у Риддла. — Я в порядке. — Что? — Он выгнул бровь. — Да, это так. Я позаботилась о том, чтобы правосудие свершилось не только в отношении меня, но и в отношении других девушек, ставших мишенью. Мне повезло, а им - нет. Я признаю, что у меня есть небольшая проблема с уверенностью, что моя еда и питье не были испорчены, но я уверен, что это то, с чем я справлюсь. Заклинание Морганы творило чудеса. Уголки его рта дернулись. — Я никогда не видел эту ведьму такой гордой за всю свою смерть, это было поистине великолепное зрелище, — он одобрительно наклонил голову. — Но я здесь по другой причине. С тех пор как Рус наконец раскрылся тебе и ты знаешь о своём наследии, я подумал, что нам пора встретиться, так сказать, прояснить ситуацию. — Нечего тут говорить, — отмахнулась она. — Это не так, — устало вздохнул он, внезапно став старше своих двадцати с чем-то лет. — Я искренне сожалею, что ты так много страдала под предлогом моих убеждений и моей крови. — Это была не твоя вина, отец объяснил мне, что твои убеждения были потеряны за прошедшие годы, и это то, что ты не мог контролировать. Я понимаю, что ты не ненавидел магглорожденных, точнее, ты опасался их и угрозы от их маггловских семей, что вполне объяснимо, особенно после суда над ведьмами. — Настоящая трагедия, — согласился он. — Но я верю, что магглы сейчас гораздо более восприимчивы, чем раньше, но это не значит, что мы должны раскрывать свой мир и образ жизни перед всеми. Нас нужно держать порознь, потому что так будет лучше для всех. — Согласен, — кивнул он. — И это всё? — Нет, я знаю, что у тебя трудная миссия, — начал он, и Гермиона поджала губы, также хмуро глядя на него, вспомнив, что её отец сказал ей о желании Слизерина, чтобы она и Риддл когда-нибудь поженились. — И я знаю, что мой внук - трудный человек, но с правильным руководством, с правильной ведьмой рядом с ним, он может сделать великие вещи для мира. Мы оба знаем, что вещи должны измениться, и они должны сделать это к лучшему, и, несмотря на его убеждения, у Тома есть способность и сила сделать это. — Но, как ты сказал, его убеждения - это то во что он верит. И как мне это изменить? И даже если я это сделаю, он нуждается в поддержке чистокровных семей, если они обнаружат, что он больше не верит в чистоту крови, он потеряет их. Что тогда произойдёт? — Ты должна показать ему правду, Гермиона. Покажи ему мою правду. — Это легче сказать, чем сделать, — вздохнула она. — В данный момент я близка к тому, чтобы закрыть его рот проклятьем. Он усмехнулся. — Не могу себе представить, чтобы он отнесся к этому благосклонно. Но, возможно, тебе следует дать ему то, что он хочет. — Я не собственность, — нахмурилась она. — Я - человек. Он хочет владеть мной, как будто я кровожадный домашний эльф. Я знаю, что должна быть рядом с ним и завоевать его доверие, но я отказываюсь быть его рабыней. — Тогда не надо. Будь его товарищем. Будь его верным советником. Будь его любовницей. Она нахмурилась. — Отец всё мне рассказал, он сказал, что ты хочешь, чтобы я вышла за него замуж. — Я не против того, чтобы наши родословные объединились, — Он наклонил голову, не потрудившись выглядеть удивленным или извиняющимся. — Ты - всё, что ему нужно, Гермиона. Ты могущественная, ответственная, добрая и заботливая. Но ты также мстительна и умна. Ты знаешь, когда время требует наказания, а когда нет. Ты можешь помочь обуздать его тёмные желания. Хотя ты и не можешь практиковать магию, которую он использует, ты не боишься идти по линии, так сказать. Ты не боишься его и бросаешь ему вызов в уме, силе и воле. У него много недостатков, этого я не отрицаю, но так ли уж он плох? Гермиона глубоко вздохнула, собираясь с духом и тщательно обдумывая свой следующий ответ. — Я признаю, что он красив, и хотя это пугает меня, я пришла к выводу, что некоторое время, пока я была здесь и общалась с ним, он привлекал меня. Я признаю, что чувствую себя в безопасности, когда он рядом, и я не совсем уверена, как, но я знаю, что он не причинит мне вреда. И хотя теперь я знаю, что он никогда не стал бы принуждать женщин, что-то, что делает его менее чудовищным, я знаю, на что он способен, я знаю, что он сделал и что он собирается сделать, и это мне трудно понять. — Это понятно, но он Том Риддл, а не Волдеморт. Он делал ужасные вещи, как и я, когда был в его возрасте, если честно, я делал гораздо хуже. Единственное, что изменило меня - это встреча с женой. Она была для меня тем, чем ты можешь стать для Тома. Её взгляд упал вниз, когда задумчиво прикусила губу. — И всё же быть его любовницей. Одна только мысль… — Она замолчала со вздохом. — Ну, я не твой отец, так что, надеюсь, ты не будешь чувствовать себя слишком неловко из-за того, что я собираюсь сказать. Я видел ваши взаимоотношения, и мне доставляет большое удовольствие ваша перепалка, но даже слепой может заметить химию между вами. Вы часто спорите, но в спальне, я уверен, это будет означать, что ни один из вас не будет не удовлетворен. — Это был твой способ намекнуть? — Она выгнула бровь. — Ты поняла, что я имею в виду, — пожал он плечами. Она закатила глаза. — Дело не в том, что может произойти между нами, а в том, что я буду чувствовать себя виноватой. Я чувствую себя виноватой, что меня влечет к нему, что я буду чувствовать, если пересплю с ним? И больше чем один раз? Я не хочу предавать своих друзей. — Это не так, Гермиона. Ты здесь не просто так, а чтобы спасти их. Как бы трудно тебе ни было понять, твои Гарри и Рон, они мертвы и никогда не вернутся. — Её взгляд упал на пол. — Если ты добьешься успеха, Гарри Поттер и Рон Уизли, скорее всего, будут разными людьми, людьми, которые могут не узнать тебя или друг друга. Они ушли, и ты не предаёшь никого, кроме себя. Если у тебя есть чувства к Тому, какими бы они ни были, это твоё дело и никого другого. Если тебе нравится проводить время в его постели, это твоё решение. Ты тоже должна выжить. Том позаботится о твоей безопасности. Он уже показал, что заботится о тебе по-своему. Если бы он этого не сделал, то не принял бы наркотики так близко к сердцу, не отвёл бы тебя в безопасное место общежития и не позволил бы тебе остаться в своей постели, не потребовал бы их наказания или того, чтобы это продолжалось так долго, особенно когда есть шанс, что они могут быть объявлены пропавшими без вести и он попадет под пристальное внимание. Он подверг себя опасности ради тебя, понимает он это или нет. Я не верю, что он когда-нибудь действительно будет испытывать раскаяния за то, что он сделал в прошлом, но я верю, что с тобой он может достичь великих вещей, и он может научиться управлять тёмными частями себя. — Это слишком сложно, чтобы понять, — пробормотала она. — Я знаю, и мне очень жаль, но я чувствую, что тебе нужна вторая точка зрения, не предвзятое мнение. Она фыркнула. — Ты далеко не беспристрастен. — Так и есть, — он сокрушенно склонил голову набок. Гермиона откашлялась. — Так это ты выбрал это платье? — Да, но мне немного помогла Хельга. Гермиона оглядела себя, прежде чем удивленно посмотреть на него. — Хельга не такая милая и невинная, как её изображают. — Это я начинаю понимать, — кивнула Гермиона. — Но почему такое платье? — Том, конечно, — ответил он, как будто это было очевидно. Она облегченно вздохнула. — Дорогая моя, он не сводит с тебя глаз. — Что? — Прошипела она шепотом. — Он наблюдал за тобой с того самого момента, как ты вошла в комнату, что вполне объяснимо. — Я нигде его не видела. — Он спрятался в углу, беседуя с некоторыми из наиболее уважаемых гостей Слизнорта. — Конечно, — она закатила глаза. — И кто же ты такой, по мнению Слизнорта? — Аврор. Гермиона разразилась хихиканьем. — Пожалуй, учитывая магию, которую ты предпочитаешь, это просто смешно. — Ну, это очень уважаемый выбор профессии, и я был в некотором роде аврором в свои годы жизни. Я защищал школу от внешних влияний и нападок. — Я уже всё это слышала, — ответила она. — Что касается моего внука, то он кидал в меня взгляды с того самого момента, как я подошёл к тебе. Признаюсь, теперь я понимаю, почему ты так его раздражаешь, это довольно забавно. — Я знаю, это моя любимая часть дня, — кивнула она, и он усмехнулся. — Ну, он, похоже, делает всё возможное, чтобы успокоиться, прежде чем подойти, что скажешь, если мы немного подорвем его контроль? — Каким образом? — Весело спросила она. Он ухмыльнулся ей, прежде чем неожиданно закружить её под своей рукой, затем отвернул её от себя, прежде чем снова притянуть к себе и низко опустить, смех сорвался с её губ. К тому времени, как он поставил её на ноги, Риддл уже стоял позади неё с разъяренным выражением лица, его глаза потемнели, и он изо всех сил старался не высвобождать свою магию, но она чувствовала, как она касается её кожи, как летний ветерок. Почувствовав это, Салазар растянул губы в ухмылке, и Гермиона прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Риддл ревновал, но не только, он ревновал к своему деду. Это было бесценно. — Вы не будете возражать, если я украду мисс Нилрем? — Вежливо спросил Риддл. Они оба знали, что это было прикрытием. — Конечно, нет, — ответил Салазар, снова переводя взгляд на Гермиону. — Это было очень приятно, моя дорогая. — Да, — согласилась Гермиона. — Мы ещё увидимся? Тёмные глаза Салазара сверкнули весельем и одобрением, когда он отстранился от неё, взял её руку в свою и поклонился. — Очень на это надеюсь. — Он поцеловал её в тыльную сторону ладони, затем выпрямился во весь рост, отпустил её руку, кивнул Риддлу и, отступив назад, исчез в толпе. Она почти не могла поверить, что это произошло. — Кто это был? Гермиона повернулась к Риддлу, изо всех сил стараясь придать своему лицу выражение растерянности и невинности, как будто она не пыталась намеренно довести его с помощью дедушки. — Мне очень жаль. — Кто это был? — Повторил он, его взгляд потемнел, и он просто побуждал её солгать ему. — О, это был Сал, — невинно ответила она. — Чего он хотел? Она выгнула бровь. — Я не совсем уверена, мы не очень много разговаривали, — она наклонила голову, наслаждаясь тем, как его челюсть заметно скрипнула, и прежде чем она заметила это, он притянул её к себе, положив одну руку ей на талию, а другой придерживая её, быстро двигаясь в такт музыке. Она удивленно моргнула и слегка покачала головой. — Вежливо было бы спросить, не хочу ли я потанцевать, — сказала она, глядя на него снизу вверх. — А ты бы согласилась? — Возможно, хотя бы для того, чтобы избежать сцены. — Этот путь намного легче, — сказал он ей, слегка перемещая свой вес, чтобы увести её подальше от одной из других танцующих пар на танцполе. — Тем не менее, было довольно грубо прервать мой разговор с Салом. — Как ты сама сказала, вы не слишком много говорили, — возразил он, его пальцы сжались на её талии, прежде чем ослабить хватку, и он притянул её немного ближе к своему телу. — Осторожнее, Риддл, ты почти ревнуешь. — Ревную? — Недоверчиво повторил он. — Именно это я и сказала. Ревнуешь. — Это не моя вина. Когда ты одеваешься таким образом, то ты обязательно привлечёшь к себе внимание. — Ты не одобряешь мой выбор платья на сегодняшний вечер? — Она выгнула бровь, её губы дрогнули. Его нос вспыхнул, и хватка на ней напряглась, когда глаза намеренно и медленно прошлись по её телу с головы до ног. — Я этого не говорил. — О, так ты одобряешь? — Если бы я не знал тебя лучше, я бы сказал, что ты оделась для меня. — Зачем мне это делать? — Невинно спросила она. — Ведьма выбрала платье, полагая, что оно подойдёт к твоим тону кожи и фигуре, и я должна её похвалить. Сначала я не была уверена, но теперь, я думаю, что могла бы послать ей подарочную корзину. — И ты, и я, — пробормотал он, не сводя с неё глаз. «Салазар точно знает, что делает», — решила Гермиона. Она сделала свой макияж простым, выбирая немного туши, чтобы сгустить и удлинить ресницы, бежевые мерцающие тени для век и самое драматичное из всего этого, тёмно-красная помада на губах, которая выделяет форму её рта. Платье, с другой стороны, было далеко не простым и не очень похоже на платье, которое она носила на балу в честь Хэллоуина. Её теперешнее платье было сшито из изумрудно-зеленого шелка, удерживаемого двумя тонкими бретельками, и материал выглядел так, словно его облили водой, когда он прилегал к её телу и падал на пол. Вырез был немного рискованным, но не показывал ничего неподобающего, тем не менее, в платье был разрез опасно высоко на правой ноге, показывая её гладкую, бледную кожу, когда она шла, и серебряные ремешки на каблуках ниже. Она должна была понять это раньше. Зелёный и серебряный. Цвета Слизерина. С открытыми руками, плечами и шеей она была уверена, что зачарует все потенциально видимые шрамы, все, кроме одного. Тот, за который зацепился взгляд Риддла. — Что это такое? — Он зашипел, его хватка на её талии напряглась, прежде чем отпустить её, и он поднёс руку к её горлу, его пальцы мягко скользнули по тонкой линии, которую он нашёл там. Признаться, от его прикосновения по её телу пробежала дрожь. — Шрам. — Как ты его получила? — Он бросил на неё раздраженный взгляд за её простой, но уклончивый ответ, и они оба поняли, что он имел в виду. — Это не твоё дело, — ответила она, высвобождаясь из его хватки, поворачиваясь на каблуках и пробираясь сквозь толпу, направляясь к двери. Она едва успела выйти в холодный коридор, когда Риддл навалился на неё, прижав к каменной стене, прижав ладони к её голове, а тело к её телу, хотя на самом деле он не прикасался к ней. — Откуда он у тебя, Гермиона? Она глубоко вдохнула через нос и медленно выпустила воздух через рот. — Я не понимаю, какое это имеет значение, и не понимаю, почему тебя так волнует мой прошлый опыт. — Ты моя. — Нет, это не так, — возразила она, глядя на него снизу вверх. — Когда ты примешь неизбежное? — Никогда, этого не случится. — Так и есть, — уверенно сказал он. Его голова опустилась, нос коснулся кожи её шеи. — Мы оба знаем, что ты будешь моей. Её дыхание сбилось, а кожа покрылась мурашками, когда его магия внезапно окружила её, мозг обнаружил, что трудно думать, не говоря уже о том, чтобы придумать ответ, и прежде чем она осознала это, её руки переместились к его мантии, крепко сжимая ткань в сжатых кулаках. Он издал смешок, от которого у неё по спине пробежали мурашки до самых кончиков пальцев ног. — Не делай этого, — пробормотала она. — Что не делать? — Невинно спросил он, его тело придвинулось немного ближе к ней, помогая отогнать холод, поселившийся вокруг них. — Вот это! — Уточнила она, дергая его за одежду и прислоняясь к стене, когда его магия отступила только для того, чтобы снова окружить её. — Трудно думать, когда ты так делаешь. — Неужели это так? — Пробормотал он, касаясь губами её кожи с каждым произнесенным словом. Нуждаясь в том, чтобы перевернуть столы, Гермиона позволила своей собственной магии освободиться, она лилась из неё, пока не окружила их, переплетаясь с его и делая воздух душным и напряженным. Он поднял голову, глубоко вдохнул, и его глаза закрылись на мгновение, прежде чем снова открыться, его взгляд был тёмным и голодным. Она была в полной заднице. — Да, это так, — сказала она, её голос звучал громче, чем ей хотелось бы, но она ничего не могла с этим поделать. — Уступи мне, — пробормотал он, соблазнительно понизив голос. — Нет. — Со мной ты будешь в безопасности. Защищенной. Удовлетворенной всеми возможными способами. — Нет. Он тяжело вздохнул. — Моё терпение на исходе, — предупредил он. — И моё тоже. — У меня есть сила дать тебе всё, что ты пожелаешь, и всё, что тебе нужно сделать, это быть моей. Я не прошу от тебя многого. — Нет, ты просишь у меня всего, — возразила она. Его нос пробежал по всей длине её шеи, по подбородку, а рот завис у её уха, когда он прошептал… — Том, дружище, вот ты где, а я все гадал, куда ты пропал. О, и ты с мисс Нилрем, — донесся удивленный голос Слизнорта. Гермиона ненавидела то, как Том отстранился от неё, повернувшись к Слизнорту с виноватым выражением лица. — Мне очень жаль, профессор, — сказал он, смущенно улыбаясь и потирая рукой затылок, пока он переминался с ноги на ногу. Глаза Гермионы сузились. Он покраснел! Как, черт возьми, ему удалось это сделать?! Выражение лица Слизнорта сменилось с удивления на довольную понимающую улыбку. — Ах, не волнуйся, я когда-то тоже был подростком, — сказал он, понимающе подмигнув. Гермиона не знала, кого ей больше хочется ударить: Слизнорта или Риддла. — Но пойдёмте, голубки, ночь ещё не наступила, и мне ещё предстоит познакомить вас с некоторыми гостями. Я уверен, что в будущем вы найдёте время побыть вдвоем. — Да, профессор, — согласился Риддл, его рука потянулась к руке Гермионы и, взяв её за локоть, он повёл её вперёд. — Клянусь, Риддл, я убью тебя, — пробормотала она. — Нет, это не так, — тихо ответил он, с обожанием улыбаясь ей. Гермиона не могла не заметить довольную ухмылку Слизнорта. Как только они вошли в дверь, Гермиона изобразила на лице дружелюбную и вежливую улыбку. — Это тот самый волшебник, о котором я тебе рассказывал, Том Риддл, — взволнованно сказал Слизнорт, жестикулируя между пятью старшими волшебниками и Томом. — А эта очаровательная молодая ведьма - его спутница, Гермиона Нилрем, она невероятно умна, она и Том в настоящее время борются за первое место, и мы ожидаем от них обоих великих вещей. — Рада познакомиться с вами, джентльмены, — вежливо улыбнулась Гермиона, склонив голову и сложив руки перед собой, не упуская из виду, что каждый из них смотрел на неё с любопытством, но также и с усмешкой, и она почувствовала, как Риддл напрягся рядом с ней, его рука обвилась вокруг её талии и притянула её к себе. Гермиона блокировала обмен репликами с Риддлом, но вскоре, услышав своё имя, снова встала по стойке смирно. —…Кем ты стремишься стать, как только выпустишься из Хогвартса? — Ну, если быть до конца честным, вариантов так много, что я с трудом выбираю один из них. Мне всегда нравилось учиться, так что, возможно, я могла бы взять на себя мастерство, но я действительно наслаждаюсь вызовом, и единственный способ, которым я чувствую, что это будет достигнуто - это завершить два в течение одного года, что, как я знаю, очень обескураживает, но я верю, что добьюсь успеха. Я также знаю, что есть только несколько ведьм, которые имеют юридическое образование, и такие практики всегда интриговали меня, даже в детстве. Я также интересуюсь знаниями о палочках и секретами, которые скрыты от общества и делятся только между членами семьи. В мире есть много скрытых и давно забытых форм магии, и я могу только представить себе приключения, которые могут быть у человека, открывающего такие знания. Конечно, это всего лишь несколько вариантов, которые я сейчас рассматриваю. Пятеро волшебников посмотрели друг на друга и удивленно заморгали, прежде чем их глаза метнулись обратно к ней. — Но, конечно, любая карьера, которую я выберу, не должна мешать мне помогать Тому в достижении его целей, — она сладко улыбнулась, чувствуя, как пальцы Риддла сжимают её талию, и посмотрела на него, заметив, как потемнели его ледяные голубые глаза. Это был первый раз, когда она назвала его по имени, и он, казалось, одобрил это. — Да, да, как я уже сказал, оба они предназначены для великих дел, — вмешался Слизнорт, взяв ещё один бокал шампанского с подноса, когда мимо проходил официант. — Да, мистер Риддл, Гораций был весьма откровенен относительно ваших устремлений, — сказал один из волшебников. — А за спиной великого человека стоит великая женщина, — сказал другой, злобно глядя на Гермиону. Тело Риддла напряглось, и она почувствовала, как его магия угрожающе заполонила комнату. Она протянула руку, потянув его за одежду, и его тёмный взгляд пронзил её. Он был в ярости. Она слегка покачала головой, и он, казалось, понял предупреждение, когда сделал вдох, и его магия отступила, но не полностью, всё ещё окружая её и касаясь её кожи. — Мне повезло, что я нашёл свою так рано, — улыбнулся он. Гермиона собиралась дать ему пощечину. — Да, и к тому же такая красивая и умная. Действительно, редкая находка.***
Пятница, 3 ноября 1994 года
Нилрем избегала его уже несколько дней, и он ненавидел это. Чаще всего его последователи были на грани раздражения, и они сновали туда-сюда всякий раз, когда он оказывался поблизости. Она сбежала с вечеринки Слизнорта как можно скорее, изумруд её шелкового платья волочился за ней, когда она завернула за угол зала, а её каблуки эхом отдавались в большом замке. Он извинился, сославшись на то, что ему нужно проводить Гермиону до её спальни, прежде чем он сам отправится спать, ему нужно было немного поспать перед уроками на следующее утро, и как только он ушёл, он последовал за ней, но она вскоре исчезла из его поля зрения. В ту ночь, когда он лег спать, образы нежной бледной кожи, тёмных глаз, изумрудного шелка и красных губ заполнили его сознание. Он был уверен, что она надела это платье нарочно, чтобы привлечь его внимание, и так оно и было с того момента, как она вошла на вечеринку к Слизнорту. Свет свечей отбрасывал тени на её кожу, а изумрудный шелк, покрывавший её тело, мерцал и колыхался, как струящаяся вода. Платье могло быть сшито специально для неё. А Мерлин! Рискованный разрез на её платье, несомненно, испытывал его терпение всякий раз, когда её бледная нога обнажалась при ходьбе. Он не мог удержаться от того, чтобы не смотреть на неё, наблюдать, быть одержимым. Салазар, он хотел её! Он хотел её так, как никогда не хотел никого другого, и это сводило его с ума. Ощущение её магии, реагирующей на его магию, опьяняло, ощущение её теплой кожи под его носом и губами опьяняло, а её медовый аромат был незабываемым. Он должен был заполучить её. Она будет принадлежать ему во всех смыслах. Она изо всех сил старалась не обращать на него внимания на их общих занятиях, едва взглянув на него, несмотря на его попытки вывести её из себя, что всегда вызывало реакцию. Она посещала всё меньше и меньше трапез в Большом зале и использовала свои знания о замке в своих интересах, избегая его и его рыцарей, независимо от того, скольким он приказывал следовать за ней. Это приводило её в бешенство. Он напугал её на вечеринке, он знал это, но не мог избавиться от звона в ушах от звука своего имени, слетающего с её губ, от её слов, поддерживающих его и играющих вместе с пробуждением от наполнения его мыслей. Слизнорт оказался полезнее, чем Том думал. Подняв глаза, он увидел, что Розье и Нотт перешептываются между собой, изо всех сил стараясь не привлекать к себе внимания, но безуспешно. Он знал, что они говорят о нём. Оглядев общую комнату, Том ещё раз убедился, что там никого нет, кроме его рыцарей, прежде чем откинуться на спинку кресла, раскрытая книга лежала у него на коленях, он сцепил пальцы и прищурился. — Не хотите поделиться со всеми нами? — Заговорил он. Розье и Лестрейндж застыли, их головы медленно повернулись в его сторону, в глазах мелькнула паника. Нотт открыл рот, прежде чем захлопнуть его, и сел прямо на кресло, шаркая ногами по полу. Глаза Малфоя, Лейстрейнджа, Долохова и Эйвери оторвались от домашних заданий и метнулись между ним и двумя волшебниками. — Нет, милорд, — ответил Розье с дрожью в голосе. — Нет, нет, пол полностью в твоём распоряжении, — Том указал на землю перед собой взмахом руки. — Что ты хочешь сказать? Розье заметно сглотнул, и на лбу у него выступила капелька пота. — Речь идёт о Нилрем. — А? — Невинно спросил Том, его ярость нарастала, но он сохранял спокойствие на лице. — Она… Э… Она кое-что сказала мне в начале недели, — признался он. — И это всё? — Ну, она… — Он поколебался, прежде чем передумать. — Я спросил, почему она так упряма, милорд. Я не ожидал от неё такого ответа. — Том выгнул бровь. — Она сказала мне, что не является собственностью. Она - человек. Если бы я мог дать вам совет, милорд, возможно, обращение с ней как с ведьмой пошло бы вам на пользу. Том задумчиво нахмурился. — Розье прав, — согласно кивнул Малфой. — Хотя мы знаем, что Нилрем не похожа на других ведьм и не заботится о том же самом, она всё ещё ведьма. По моему опыту, они любят, чтобы их слушали. Им нравится, когда их осыпают подарками и вниманием. Они ценят жест, каким бы величественным он ни был. Может быть, Нилрем мимоходом сказала вам что-нибудь полезное? Том порылся в памяти и поджал губы, задумчиво постукивая пальцами. — Возможно, — он склонил голову набок. И вдруг его осенило. — Да, — его губы растянулись в ухмылке. — Я знаю только одно. Малфой, мне нужна твоя сова. — Конечно, милорд, — он склонил голову набок. Том точно знал, как сделать её своей.