House of murders

Ночь. Полумрак в этом прекрасном лесном доме придаёт ещё больше мрачности и таинственности. Шуга заходит в красивом классическом костюме, который так хорошо сидит на нём. На его ушах в тусклом свете лампы поблёскивают массивные серёжки, приятный одеколон мужчины щекочет нос, а на шее сияет тонкая цепочка. Его губы расплываются в улыбке, а глаза сверкают ярче любого украшения. Юнги был особенно великолепен в эту ночь. — Малыш, у меня для тебя сюрприз... — томным голосом протянул Мин, приблизившись к юноше. Он обнял младшего за талию, притянув к себе, и начал оставлять мокрые дорожки поцелуев на шее. Сердце Пака выпрыгивало из груди, стучало как бешеное. Когда Юнги настолько близко, сложно держать себя в руках, сложно дышать. Хочется прямо здесь взять и умереть на месте. — К-какой сюрприз? — парень пытался говорить нормально и спокойно, но получалось плохо. Шуга чувствовал трепет Чимина. Он чувствовал его полностью, Пак для него был подобен открытой книге, но в то же время Мин практически ничего не знал о нём. — Скоро всё узнаешь... — лишь прошептал горячо на ухо брюнет. Он снял футболку с младшего, после чего бесстыдно залез руками в шорты Пака, от чего последний шумно выдохнул. Сняв с Чимина всё, что на нём было, тот блуждал по телу юноши ладонями, исследуя каждый сантиметр. Неожиданно, старший подхватил парня на руки и понёс в неизвестном направлении. А, нет. Не в неизвестном. Он понёс его на чердак. — Шуга, нет, пожалуйста, не надо, только не туда! — словно в бреду повторял юноша, прижимаясь ближе к мужчине. Чимину было страшно от того, что пришло опять в голову Юнги, а ему много чего могло придти в голову. Он пытался ухватиться за каждый кусочек Мина. Он хотел быть рядом, он не хотел отпускать его, но пришлось. Старший буквально бросил парня на знакомый холодный пол, пропахший кровью и страданиями. В центре чердака у стенки стояла кровать, а напротив диван. На кровати лежал какой-то незнакомый голый мужчина со связанными руками, ногами и заклееным ртом. Страшные мысли полезли в голову Чимина, от которых дрожь захватила всё его тело. Его начало трясти, тело не слушалось. Он не хотел верить, что всё происходит на самом деле, он хотел, чтобы это был сон. Что опять задумал Юнги? Всё же было так хорошо. — Чё лежим, м? У тебя есть клиент и ты бы знал, как он хочет тебя, — с насмешкой проговорил Мин, — он рассказывал, как мечтает, чтобы ты насаживался на него сверху и скакал, так давай не будем ему отказывать в его желаниях, Чимин? Пак резко посмотрел в ответ на Юнги. Снизу старший казался таким большим, будто он с легкостью раздавит тебя, словно букашку, и даже не заметит. Во взгляде Чимина читалось неверие, страх, загнанность. Почему Пак должен исполнять желания этого парня? Кто он? Шлюха? Шуга заставляет его скакать на каком-то парне, просто чтобы поразвлечься? Настолько ему стало скучно? А где все те фразы о любви и заботе? Он просто хотел втереться в доверие, чтобы сделать ещё больнее? — Что всё это значит? — дрожащим, сломленным голосом спросил Чимин. — Это значит, что ты будешь трахаться с ним. — ответил грубо Юнги, показав пальцем на кровать. — Давай, ползи быстрее, у меня нет времени на твои сопли. Мин подпинывает юношу в живот, после чего тот начинает еле-как ползти на четвереньках к кровати. Слёзы текут уже рекой, он не хочет чувствовать этого, он не хочет чувствовать ничего. Чимин думал, что они вышли на новый уровень отношений, но оказывается тот лишь манипулировал им, чтобы ещё сильнее нанести удар по больному, да ещё и влюбить в себя. Младший залезает на кровать, останавливаясь и разбито смотря на Юнги, который сидит сзади на диване и ждёт. Ждёт шоу с Пак Чимином в главной роли. Пак надеется каждую секунду, что сейчас Шуга всё отменит и скажет, что лишь пошутил, но нет. Он ничего не говорит, лишь смотрит выжидающе, страшно ухмыляясь. Юноша мысленно молится Господу и матери, он верит — они ему помогут. Дрожащими руками тот опирается на кровать, роняя слёзы на чужое тело, и пытается приставить член к своей промежности. Это так ужасно. Чего ещё Чимин мог ожидать от Юнги? О какой любви шла речь? Он медленно насаживается на ствол, внутри всё горит неистово, Пак пытается расслабиться, но получается не очень. Жгучая боль захватывает всю его нижнюю часть тела, как вдруг боль пронзает ещё сильнее. Парень, лежащий снизу толкнулся вверх, чтобы ускорить процесс, не жалея ни Пака, ни его девственности. Кровь льётся по бёдрам юноши, его порвали, всё внутри дико зудит, хочется выпрыгнуть из тела, но он будто заперт в нём. Все чувства в парне вдребезги разбиваются. Чимину надоело. Чимину надоело заглушать свои всхлипы, свои стоны, ему хочется кричать, орать, надрываясь. Он чуть ли не взвывает, вхлипывает, вскрикивает, он не может больше терпеть боль в себе. Её слишком много, она выплёскивается наружу, будто раскалённая лава, сжигая всё на своём пути. Но парню снизу будто всё равно, он продолжает вбиваться в потдатливого Пака, как сумасшедший, а тот не может с него слезть, потому что сил нет, он хочет упасть, раствориться. Он устал. Чимин стонал. Стонал от боли, как раненный зверь. Он умолял о пощаде, умолял, чтобы всё закончилось, чтобы всё стало как прежде. Выстрел. Оглушительный. Всё резко прекращается кровавой дырой в голове того парня. Он больше не двигается, а лишь смотрит стеклянными безжизненными глазами в потолок. — Он был слишком грубым? Или может быстрым? Теперь это уже не имеет значения, ты можешь делать всё сам, так даже интереснее. — раздался шипящий невозмутимый голос сзади. — Шуга... Отпусти меня, умоляю... Хватит, пожалуйста. — упавшим голосом проскулил тот, измученно посмотрев на своего «спасителя» из-за спины. Зачем он так с ним? Зачем вообще Чимин пошёл в этот лес неделю назад, проще было спрыгнуть с крыши или вонзить в сердце нож. Даже это было бы приятнее, по сравнению с тем, что он чувствует сейчас. — Я никуда тебя не отпущу, пока ты не кончишь, милый. — ответил старший. «Милый» Чимин больше никогда не хочет слышать такое в свою сторону от Юнги. Это так фальшиво, так противно, так мерзко. Несмотря на адскую боль и кровь, Чимин решил, что это последнее, что он выполнит для Юнги. Он устал быть его игрушкой. Это унизительно, это ужасно, это грязно и больно. Найдя чужим стволом свою простату, Пак немного смог расслабиться от приятных чувств, которые всё равно не были равными тому, какую резь ощущал младший внизу и никак не перекрывали боль. Медленно насаживаясь и привыкая к ощущениям, пытаясь игнорировать неприятные и зацикливаться на приятных, Чимин даже стал наслаждаться процессом. Музыкальные громкие стоны изливались из его уст, ему было всё равно, что ему сделают за громкость, ему уже на всё было плевать. Возбуждение медленно расползалось по его телу. Чимин начал представлять, что внизу лежит не мёртвый кусок мяса, а Юнги. Мин придерживает его за бёдра и медленно толкается навстречу. Мин шепчет ему на ухо всякие приятные вещи и целует у виска. Будто бы у них всё хорошо и ничего этого не было никогда. Младшего так возбудили свои фантазии, что неосознанно тот начал шептать имя Юнги, а после выстанывать его. Шуга сначала подумал, что ему кажется, но когда по всему помещению начало раздаваться его имя сладким голосом Пака, он понял, что ему не кажется. Чимин представляет его под собой? Неожиданно. После всего, что сделал с ним Мин, он всё равно остаётся верен. Он всё равно думает о нём. — Давай, стони для меня, малыш... — прошептал на ухо старший, подойдя к кровати ближе и начав оглаживать свой орган через штаны. Он не сдержался и начал водить руками по телу Пака, целовать его спину, плечи, трогать бусины сосков. Брюнет не заметил как сам кончил лишь от стонов младшего. Чимин смог. Оргазм всё таки пришёл, но он был странным, мучительным, нежеланным. Юноша свалился камнем на пол с грохотом и отключился. Он ненавидит Мин Юнги.