Upstream / Против течения

****

– Мартын? – Чего тебе, старче? – Сам ты старче… младшего моего не поищешь? – А что, опять пропал? …телефон у него тот же? – Нет, новый. Сейчас. У генерального директора куча обязанностей, даже если половину из них уже взяла на себя его мать… Конечно, Дима вполне мог бы повесить вторую половину на подчинённых, лишь выслушивая мнение компетентных замов и подписывая приносимые ими бумажки – но одного Котова хватило, чтобы осознать: каким бы дружелюбным и преданным не казался подчинённый, никогда не стоит забывать, что своя рубашка всегда ближе к телу, и собственные интересы всегда перевешивают чьи-то там ещё. Рано или поздно. Так что, как завещал дедушка Карнеги, подчинённых нужно мотивировать, внушая, что интересы компании совпадают с их собственными, но при этом не забывая проверять и контролировать их работу. Тем более, что он – не отец. Старики видят в наследнике лишь неоперившегося птенца. И это – одна из причин, почему Дима оставляет Москву на мать – тут её знают и уважают, а ему будет проще набраться опыта на новом месте. А потом… потом жизнь покажет.  Жизнь… В которой нет места его младшему брату.  Но вот тот куда-то пропал, а потом ещё и на почту пришла пачка фотографий со вчерашней вечеринки, и всё – работать окончательно стало невозможно. Так что Дима решительно свернул все документы, открытые на компе, и набрал номер своего школьного друга.  – …надцать тридцать пять.  – Окей, пять секунд. – Так быстро? – …эм, погоди… если геолокация не врёт, то твой брат решил искупнуться… – Что?! – Да не нервничай… просто погрешность, но забавно. Короче, ищи его в парке, я уже выслал тебе примерные координаты. – Спасибо… слушай, может, мне нанять тебя? – Не, благодарю покорно, у меня на офисы аллергия.  – Ну, удалёнка – не проблема. – …Дементор… спасибо, но нет. Если мучает совесть – завези мне ящик пива, но с официальной работой не приставай. Лады? – А ведь я даже зарплату не озвучил.  – Вот привезёшь пиво – и озвучишь. – Х-ха, договорились. Да, такие люди тоже бывают. Может показаться, что они действуют из доброты душевной, но если постоянно отплачивать им за услуги лишь словесным "спасибо", долго такие отношения не продлятся. Поэтому в календаре Димы появляется новая заметка. Но пиво пивом, а Гошик нашёлся.  Вопрос в том, идти ли его искать. Что он забыл на пруду? Вряд ли встреча с родной матерью так шокировала парня, что тот решил утопиться, да и фото… судя по звонку, Гошик решил, что их сделали по приказу Димы, так что ожидаемо разозлился – но опять-таки не настолько, чтобы покончить с жизнью. – А если… Открыв браузер и зайдя на ютуб, Дима быстро находит недавно появившийся канал и единственное пока видео на нём. И хоть оно единственное, просмотров уже больше ста тысяч – а всё из-за купленной рекламы у видео-блогеров. Комментарии… не то чтобы совсем без негатива, но вроде ничего криминального… – Чёрт, ну почему с тобой вечно что-то не так? – Дмитрий Андреевич? – удивлённо вскакивает со своего места секретарь при его появлении в приёмной. – Вы куда? – По делам. – Сегодня вернётесь?  – Нет. Встреч же не запланировано? – …на сегодня… нет, ничего. – Ну и отлично. Когда Дима выезжает со стоянки, на улице только начинают зажигаться ночные огни. Пока от них мало пользы – ещё слишком светло, но к тому времени, как джип добирается до парка с прудом, небо успевает посереть, а разноцветная листва, усеявшая землю, потерять все краски. Наверное, днём тут даже красиво, но сейчас очень уныло.  Знакомый светлый затылок с красными вихрами обнаруживается под одним из фонарей. Гошик расселся на длинной скамейке один, вытянув длинные ноги, и словно заснул. Пока Дима идёт по заасфальтированной дорожке, тот продолжает сидеть, совершенно не двигаясь, но когда Дима подходит – спокойно поднимает голову: – Привет. – Сколько ты уже тут торчишь? Не замёрз? – А тебе есть до этого дело? – Есть. Простуженный, ты будешь смотреться на видео не особенно фотогенично. – Ах, вот в чём проблема… ну, извини. Не вытаскивая руки из карманов чёрно-красного пальто, Гошик лениво встаёт и обходит Диму. – Куда ты? – К чёрту. – Подожди. Гошик оборачивается. Его взгляд кажется пустым и безжизненным. Всё-таки нельзя было пускать его к матери… – Если хочешь напиться, я могу составить компанию. – Да правда, что ли? – Гошик хмыкает, и свет фонаря высвечивает натянувшиеся потрескавшиеся губы. – А потом ты снова уляжешься спать на диване? – Это имеет значение? – Для меня имеет. "Вот дьявол… и откуда только эта упёртость?" Дима опускает голову, рассматривая носки собственных ботинок. Змеиная кожа испачкалась в грязи и пыли, сбоку к подошве прилип желтый лист и прочий мусор… Досадно и неприятно.  – И я беру свои слова назад, – неожиданно добавляет Гошик. И его красно-белые кеды появляются в поле зрения. Только белый уже давно превратился в серый, а красный потускнел.  – Какие? – О том, что мне нужен лишь секс.  – Тогда… – Дима сжимает зубы и заставляет себя вздохнуть, прежде чем начать снова: – Ты поэтому хочешь поехать со мной? – Да. – Потому что это Америка? Думаешь, там всё радужно и беззаботно и можно делать всё, что угодно? – Там будешь ты. Да и для ютуба разве не будет круче, если мы будем снимать в Нью Йорке? – Возможно… – Тогда- – …но, – Дима не даёт Гошику продолжить мысль, – дело не в стране и не в работе.  – А во мне? Устав рассматривать обувь, Дима уводит взгляд к пруду, а потом и сам следует за ним к чугунному ограждению. По ту сторону плещется чёрная вода, чуть дальше отражаются круглые шары фонарей. Когда Гошик подходит и облокачивается на перила рядом, Дима вспоминает, как они точно так же стояли на пароме. И как он впервые за шесть лет почувствовал его запах… и как в тот миг последние шесть лет растворились, будто и не существовали.  А ведь он очень старался забыть.  Утопить в отношениях с другими это болезненное чувство… – Дело в нас. Мы – неправильные. – И что?! – дёргается Гошик, и вместе с ним вздрагивает весь пролёт ограждения. – А то, что жизнь нужно прожить достойно. Это не игра, в которой можно бесконечно начинать заново… – Кому нужно? Кому вообще какое дело, как кто-то живёт? – Мне. Покосившись на Гошика, Дима видит его открытый рот. Парень явно собирался возразить что-то ещё, но так и замер. В свете уличных фонарей его волосы светятся золотым, а красные локоны кажутся окрашенными кровью. Что за нелепость… – Так растила меня мать, – добавляет Дима. – Так учил меня отец. И снова в ответ Гошик только моргает. – …или ты хочешь, чтобы я пришёл к нему на могилу и рассказал, что сплю с мальчишкой, которого он усыновил? Молчание. – …или заявил матери, что у неё никогда не будет внуков?! Да, всё не просто. Наша жизнь – не только наша. Будь то семья или бизнес – существует слишком много всего, на что влияет сделанный выбор: шаг влево, шаг право – и всё, назад уже не вернёшься и ничего уже не исправишь. А Дима бы многое отдал, чтобы стереть из памяти брата первое июля две тысячи двенадцатого года. – Эй, – подаёт Гошик наконец голос. Его губы вздрагивают на грани усмешки. – К чему быть таким серьёзным? "А для тебя это всё шутка?" – …никто не предлагает тебе жениться на мне или клясться в вечной любви… Честно говоря, я не загадывал так надолго… почему мы просто не можем… Не договорив, Гошик облизывает сухие губы, глядя Диме прямо в глаза, словно пытаясь прочесть в них подсказку. Но Дима безжалостно уточняет: – Не можем "что"? Гошик беззвучно шевелит губами, но сдаётся и закрывает рот. Но в светлых глазах его, кажется, тлеет огонь. А ведь он это серьёзно. Серьёзно считает, что если игнорировать проблему, то её будто бы нет. И не будет. "Какой же ты всё же наивный…" Вернув взгляд к воде, Дима закрывает глаза, прислушиваясь к ветру и холоду, заползающему под одежду. – А как же твоя учёба? – Возьму академ, – тут же следует азартное заявление. – Армия? – Хрена два они найдут меня заграницей.  "Дьявол, как можно быть таким беспечным?!" Кулак сжимает телефон в кармане, а перед глазами вновь встаёт одно из присланных "доброжелателем" фото. То самое, запечатлевшее страстные объятия и поцелуй. А ведь они не виделись всего две недели – но Гошику этого хватило, чтобы начать сходить с ума. Хорошо хоть, что далеко не зашёл – иначе фотографий явно было бы больше. Но страшно даже представить, во что этот парень вляпается, если оставить его в России. "Я ведь… не просто ищу оправдание?" – Ну так что? Вроде бы беспечный вопрос, но кажется, даже ветер затихает, дожидаясь вместе с Гошиком ответа. И Дима сдаётся:    – Ладно. Ты можешь поехать.