****
_________________________________________ "Не возвращайся в Россию, или тебе конец." _________________________________________ Лучше бы Гошик не заходил в ВК. У него в жизни не было столько личных сообщений, да ещё и от совершенно незнакомых людей. – Выключи комп, – командует заглянувший в комнату Дима, натягивая кожаные перчатки. – Ты куда? – Раздавать пиздюли. Хочешь со мной? "Какой-то он подозрительно слишком любезный…" – Спасибо, но нет. Я лучше посплю. – Ну поспи. Одетая в пальто фигура исчезает с порога, а спустя минуту внизу хлопает дверь, и Гошик вновь остаётся один – с той лишь разницей, что к уже ставшим привычными тоске и раздражению примешалось недоумение. Или это его мозг так пытается отвлечься от чувства вины? Зацепившись за ничего не значащий пустяк? Но пустяк ли? Дима должен был его отругать, ну или хотя бы обозвать безответственным болваном… "А ведь это я настоял, чтобы приехать сюда – в Москве бы такого не случилось." Мотнув головой, Гошик сгоряча пинает системник, попав точно в кнопку отключения, и хватает телефон. Уже третий раз за это утро. Но Григорий по-прежнему не берёт трубку – куда он провалился? Ведь Гошику только и надо, что задать пару вопросов. Гудки. Гудки… Так, с телефоном у уха, Гошик умудряется задремать, а потом во сне и вовсе запихать его под подушку. Но звонок пробивается сквозь толщу бамбукового наполнителя и будит, когда за окном уже успевает стемнеть. – Алло? – Hello? Is That Greg? Продрав глаза, Гошик соображает, что звонящий говорит по-английски, и тоже переходит на этот язык. Но он всё ещё сонный, поэтому не сразу врубается, кто ему позвонил и зачем – однако постепенно смысл завулированных предложений складывается в отчётливое предложение… предложение поработать в клубе Disturbed. – Мистер Каттисон, верно? – Пожалуйста, зовите меня просто Крис. В последнюю их встречу директор клуба вёл себя высокомернее некуда – кажется, он даже ни разу ничего не сказал Гошику прямо, словно тот был лишь предметом мебели. Но смотрел… смотрел он на него очень внимательно. – Извините, мистер Каттисон, но боюсь, я не имею права обсуждать с кем-либо такие вопросы… – сжав переносицу, Гошик наощупь добирается до выключателя и зажигает в спальне свет. – У меня контракт с "Бонифацием", разве вы не знали? – Нет, Грэг, – возражают в сотовом, – у вас контракт с модельным агентством "Анастасия". Однако у них нет представительства в Соединённых Штатах, так что разумно, если они поручат заботу о вас другому квалифицированному агентству… вы так не считаете? – Тем более… почему бы вам не обсудить это с ними? – Прежде, чем начать переговоры, мне необходимо заручиться вашим согласием. "Что-то не то… но что? Чёрт, моя голова…" – …знаете, Крис… сейчас не самое подходящее время… – Вы имеете в виду резкую реакцию русской аудитории на рождественский ролик? – Так вы в курсе? – Умоляю вас, Грэгори, нам нет дела до ваших сородичей… что же до моих, то могу уверить – вы в этом видео великолепны. Парочка моих друзей с удовольствием посмотрели их с субтитрами. Почему бы вам не снять следующий на английском? "Если он будет, этот следующий…" Голова продолжает трещать, так что попытка помотать ею награждает Гошика приступом головокружения и тошноты. Но стакан холодной воды слегка облегчает состояние. – Грэг? Вы ещё тут? – Да, я здесь… Крис, в любом случае… мне нужно подумать, вы ведь понимаете? – Кхм, – директор клуба выдерживает небольшую паузу, после которой уже прохладнее соглашается: – Конечно, думайте. Но учтите, мало кому из начинающих моделей делают такие предложения… тем более, такие люди, как я. – Хорошо. Спасибо. Наконец-то этот безумно длинный и напряжный разговор завершается – Гошик с отвращением откладывает нагревшийся телефон и прижимает ко лбу холодный стакан. "Ладно… надо собраться… и решить, что делать. Время у нас… о, уже почти девять? Индейка ещё осталась или…" Взгляд останавливается на неубранной с утра птице на столе, и вопрос отпадает сам собой, а заодно становится ясно, чем это так воняет. Но готовить у Гошика сил просто нет – ноги словно ватные, а глаза постоянно хочется промыть холодной водой или прижать к векам кубики льда… Хорошо, что он вчера догадался закупиться продуктами. – Обойдёшься бутерами с сыром и колбасой… Орудуя ножом, Гошик суёт кусок хлеба в рот, но почти не чувствует вкуса. А ведь по идее он должен был проголодаться, однако есть совсем не хочется. Только спать. Снова. Так что накрыв нарезку крышкой от сковороды, Гошик снова поднимается к себе и забирается под одеяло. Правда – с телефоном. Собравшись с духом, он заходит на свою страничку и среди кучи новых диалогов находит сообщение от Лары: она просит начать думать головой, а не делать тупо всё, что говорят… Скандальный пост был заблокирован, но вместо него поиск находит кучу других, скопированных слово в слово. – Сколько стараний… и всё ради меня – какая досада…****
Второй раз Гошик просыпается от прикосновения чего-то прохладного ко лбу. А открыв глаза, видит сидящего рядом на кровати Диму. Он ещё не переоделся, а свет зажёг не верхний, а только ночник. – У тебя температура. – Ох, вот оно что… – сглотнув сухим ртом, Гошик пытается сесть, но тут взгляд падает на стакан в руках Димы. – О, отлично. – Вызвать врача? – Да брось… посплю – и всё пройдёт. – Ну смотри… Дима покусывает нижнюю губу, наблюдая, как Гошик опустошает стакан, а потом забрав его обратно, встаёт: – Я принесу ещё. – Дим? – М-м? – оборачивается тот в дверях. – Ты не заболел? – Вроде, нет, – задумчиво протягивает Дима, потом всё-таки трогает свой лоб. – Думаешь, ты заразный? "Я не об этом, придурок…" Сил объяснять что-то нет, так что Гошик пожимает плечами и закрывает глаза. Когда ему приносят ещё воды – он уже не слышит.****
Тридцать первого декабря наступает точно так же, как и тридцатое до него, и застаёт Гошика снова в постели – свежей, с только вчера поменянным бельём – но он всё равно решает, что хватит валяться. Первые пару дней Гошик только и делал, что спал, но потом начал потихоньку смотреть фильмы на планшете, хомяча магическим способом появляющиеся на тумбочке бутерброды – а вот за горячим чаем приходилось спускаться самому. Однако дальше так продолжаться не может. – О, ты дома? После душа выйдя на лестницу, Гошик застаёт Диму возле кухонного стола. – Тебе лучше? – задирает тот голову. – Знаешь, как говорят? Если лечить простуду – она пройдёт за семь дней, и если не лечить – то тоже за семь… – И где же это ты простудился, интересно? – Хрен знает. Спустившись и наконец-то разглядев, чем таким занимается брат, Гошик обходит его и усаживается во главе стола: – Меня уже тошнит от сыра и колбасы… у нас есть что-то ещё? – Не хочешь – не ешь, – поджимает Дима губы и аккуратно собирает последний бутерброд. Гошику остаётся только вздохнуть и налить себе кофе. Всё-таки в кофеварке он получается намного вкуснее, чем растворимый. – Есть новости? Дима косится на планшет, лежащий тут же на столе, но мотает головой и принимается завтракать. "Странно, уже прошло четыре дня… почти пять… неужели у тебя и правда получилось всё уладить?" – запивая бутер кофе, Гошик косится на брата, жующего подозрительно сосредоточенно. – "Или всё настолько плохо…" – Меня ведь не уволили? Дима неожиданно начинает кашлять, подавившись. – …да, ладно. Что, правда?