Upstream / Против течения

****

– Кажется, из-за меня твой телефон сломался. Ты ведь не будешь против, если я сам займусь его починкой? На территории части нет ремонтных мастерских, а за её пределы тебя выпустят ещё не скоро. – Конечно, старшой, – соглашается дух на непривычно воодушевлённое предложение Белоснежки. Кузнец щурится, всматриваясь в странную парочку, но суета вокруг них быстро утихает, как и его собственный интерес, и ничто не мешает вернуться к тяганию гантелей. Если честно, злость к этому гомику, посмевшему свести Ленку со своими выскочкой-братом, уже испарилась, но и возобновлять отношения пока нет желания – не так уж они и нужны, эти отношения. В конце концов Белоснежка – птица другого полёта.  В армии все делятся на тех, кто живёт по уставу, и на тех, кто по дедовщине. И пусть в телике и в интернете заявляют, что никакой дедовщины в армии нет… так на заборе тоже много что пишут – но это не значит, что стоит этому верить. Да и куда дедовщина денется, если без неё никуда? Ведь среди срочников мало энтузиастов, послушно следующих приказам, подобно идиоту Бирюшину, зато полно ленивых жоп – а как их держать в узде? Вот решит очередной умник во время марш-броска прогуляться пешком от точки до точки вместо того, чтобы нестись во весь опор – и что старшина ему сделает? Разве что назначит штук пять нарядов вне очереди… так наряды кажутся наказанием только для "запахов" в учебке, а потом к любому приходит осознание, что наряды – единственный способ убийства времени: да, пару ночей не выспишься, но зато несколько дней пролетят, словно миг, и долгожданный дембель станет поближе. Так что на лентяев и халявщиков есть управа только у дедов… "Что ж мне с тобой делать, педрила?" – Кузнец, что случилось? – Ты его знаешь? Этого рыжего? – Никитоса? Есть такое. Чё он натворил?  – Позови-ка. Шестёрка из "духов" подрывается с места, и спустя пару минут парень, словно сошедший с картины про русского богатыря, где-то потерявшего кольчугу и коня, в развалку подходит к вытирающему пот Кузнецу. – Звал, старшой? – Звал. Раздобудь-ка мне покурить, салага. – Извиняй, я не курю, старшой. – А тебя никто и не спрашивал, куришь ты или нет. Твоя задача – раздобыть. Рыжий было собирается ещё что-то вякнуть, но покосившись на дедов, занимающихся по соседству и прислушивающихся к разговору, заметно напрягается и молча кивает. Такова его доля. Но пока у него, считай, ещё каникулы.  – Не пора ли их в "слонов" перевести? – предлагает Рус. – Рано, – отзывается Полено, качающий рядом с ним бицепс. – Но некоторых можно. – Значит, решили, – соглашается Кузнец. Если не считать всяких промежуточных званий, всего срочники проходят пять стадий: "запах", "дух", "слон", "фазан" и "дед". В слоны посвящают после ста дней службы, и некоторые проходят в них до самого дембеля. Слоны выполняют самую тяжёлую работу, а вот деды освобождаются от всяких унизительных нарядов типа драянья туалетов или чистки картошки. Впрочем, это не касается тех, кто живёт по уставу, типа Бирюшина, и всё же дух – старослужащему не ровня. "И с чего ему вдруг брать на себя какой-то ремонт? Чем этот недослон его зацепил?" Навязчивая мысль не отпускает, и когда Никитос так и не приносит сигарету в течение получаса, хотя любой младший обязан её "родить" по первому требованию старшего, Кузнец решает не церемониться: – Эй, ты в курсе, что уже наелся на завтра? – Что? – Кушать завтра будешь одними глазками, – хмыкает Рус, разъясняя дурачине. И пусть тот только посмеет ослушаться – наказание станет строже. За год до избиения в их роте ещё не разу не доходило, но Потапа как-то отлучили от жратвы на полдня. А вот в соседней пару бедокуров низвели до "чертей", окунув бошками в унитаз – но не от большого желания поиздеваться, а чтоб приструнить. Теперь эти черти изолированы от остальных: с ними никто не общается, и даже есть им приходится за отдельным столом. Наверное, это самое суровое из всех наказаний, ведь "чёрт" – не человек и прав никаких не имеет. А кто с ним свяжется… Год назад Кузнец был уверен, что Бирюшина ждёт именно такая тяжёлая участь, однако прошёл слух, что тот будет жить по уставу, да и офицеры весьма прозрачно намекнули на это. К тому же педик оказался довольно крепким орешком с правильными жизненными установками – и Кузнец немного смягчился.  Даже несмотря на то, что сначала на дух не переносил этого мажора. Но потом выяснилось, что они оба – из неблагополучных семей. Кузнец – сирота, воспитанный старухой, до самой смерти торговавшей палёной водкой, и Бирюшин, если верить статье в интернете, тоже родился отнюдь не Рокфеллером. Хотя ему повезло – попал в семью богатеев. Но как это аукнулось парню? Наверняка же поголубел от роскоши и отсутствия траблов.   Стал настоящим пидарасом. Предателем. Конечно, Кузнец уже нашёл себе другую "Ленку", с запросами поскромнее, но обида в душе осталась. Не из-за девчонки, а из-за преданного доверия. Он к этому козлу и так и эдак… а он всё равно выморозил… Скатившееся в ноль настроение не поднимает даже перевод духов в слоны, хоть те и довольно забавно прыгают с пирамиды из стульев. А когда ночью Кузнецу приспичивает сходить в туалет, и ещё на подходе он слышит чей-то голос – вовсе падает ниже нуля. – "…ты мне нравишься. Может, замутим?"  – "И как ты себе это представляешь?" Встав, как вкопанный, Кузнец сжимает кулаки: "Что за ерунда?! Кому это жить надоело?!" – "…ну так что?" – "Я сверху."  – "Ништяк! Уединимся?"  Голоса умолкают, и из одной из кабинок доносится вздох. На цыпочках приблизившись к ней, Кузнец готовится выбить дверцу ногой, как вдруг: – …привет, Лар, извини, что поздно. У тебя случайно не завалялся номер Мартына? …нет, ничего не случилось. Что отвечают Бирюшину, остаётся тайной, но зато до Кузнеца доходит, что до этого он слушал запись, и похоже – с того самого "сломанного" телефона. Сложив два плюс два, получается, что педика подловили. Картинка складывается довольно отчётливая даже без объяснений, но Кузнец всё равно продолжает слушать, что происходит за дверью – да, не по-пацански, но надо же быть в курсе, что за хрень творится в роте.  – …то есть, ты никак не можешь отследить, куда загружены файлы? …отправить почтой если и смогу, то не завтра, да и пока дойдёт… нет, ничего особенного, ладно, извини, что побеспокоил. Закончив разговор, Бирюшин вздыхает. И вдруг стены кабинки сотрясает удар кулака. Кузнец под остаточное дребезжание возвращается в коридор и, топая уже значительно громче, снова заходит в туалет – на этот раз там царит тишина. Тишина, действующая на нервы. Справив нужду и вернувшись в койку, Кузнец некоторое время лежит без сна. С одной стороны его радует, что мудила таки огрёб неприятностей, но с другой… какой-то чёрт попёр против старшего, а это уже нельзя оставить без внимания. От этой мысли настроение Кузнеца совсем чуток, но почему-то становится лучше.