Upstream / Против течения

****

– Может, мне оставить вас? – вновь подаёт голос Григорий.  – Сиди на месте, – бросает Дима мужчине прежде, чем Гошик успевает что-то ответить. – И ты тоже сядь. – Дим… Опустошив стопку и почувствовав, что этого мало, Дима повторяет заказ. И только после разворачивается к Гошику: – Слушаю. – Я не хотел тебя беспокоить. – Дальше. – В прошлом году мы так и не узнали, кто выставил меня на посмешище, поэтому… – Гошик явно старательно подбирает слова. Волнующийся, сейчас он больше напоминает прежнего себя, без этого фасада самоуверенного солдата, с которым вернулся из армии. – Я решил докопаться до правды, чтобы быть уверенным, что подобное не повторится. – Разве ты не говорил, что Григорий исчез? – Говорил… но я попросил бармена связаться со мной, если тот вновь тут объявится.  – И он связался? – Дима поднимает взгляд на бородача за стойкой, невозмутимо вытирающего одну за другой огромные пивные кружки. – Связался. В смысле, он ещё в прошлом году несколько раз звонил на мой американский номер, но я лишь недавно проверил голосовые сообщения… – И как же так совпало, что этот ублюдок пришёл сюда именно сегодня, в день нашего приезда? На "ублюдка" Григорий издаёт громкий "фырк" и прикладывается к своему пиву в высокой бутылке. А вот перед Гошиком стоит кружка, причём почти полная. – …потому что я его попросил. – Прям не бармен, а сваха… Опустошив вторую стопку, Дима наконец-то чувствует, как начинает понемногу расслабляться. И пригнувшись к стойке, бросает на Григория ещё один взгляд. Но Гошик склоняется тоже, загораживая горе-художника: – У тебя и так много проблем, Дим. Я не хотел добавить к ним ещё.  "Это я виноват. Если бы рассказал ему про Милену- …ох, ладно…" – Я понимаю. И как? Он признался тебе в вечной любви? – Ничего, что я всё ещё тут? – притворно жалобно вздыхает мужчина. Ёрничает, зараза, но Дима сам не позволил ему уйти, так что пусть.  Хотя козлу явно есть, чем подпортить им жизнь, поведав не только про себя, но и про Диму с Суровым – ведь Милена вряд ли оставила их встречу в секрете… Впрочем, кто знает, чем там всё закончилась? Вдруг Суровый организовал что-то помимо оговорённой фотосессии? Но как бы ни было, Гошика вполне может шокировать и одна только правда об этой потаскушке. Ведь он любил её… Дима никогда не горел желанием разбираться, что именно произошло между ними, вполне удовлетворённый своими развивающимися отношениями, но если подумать… грудастая стерва довольно много времени провела с Гошиком, чтобы запасть ему в душу… и разочаровавшись в ней окончательно, он может разочароваться во всех девушках вообще… "Только разве это плохо? Так он точно от меня никуда не уйдёт…" – Дмитрий? – проникает в сознание, словно издалека, вкрадчивый голос. – Вас ведь Дмитрием кличут, не так ли? – Не трогайте его, – резко встревает Гошик. – Лучше расскажите, что собирались. – Ну так я как раз об этом и хочу уточнить у твоего… м-м-м, друга. Сколько мне рассказывать? И стоит ли вообще? – Почему у него? Зажмурившись, Дима несколько раз прикусывает губу, косясь на недоумевающе ворочающего туда-сюда головой Гошика, и делает ещё один заказ. Третья стопка наполняется практически мгновенно. Катая её в пальцах, Дима чувствует на себе два пристальных взгляда, но продолжает молчать.  Наконец со стороны Григория доносится громкий вздох, бутылка стукает о стойку и… больше ничего не происходит.  – Я начинаю злиться, знаете ли, – не выдерживает Гошик. – Как страшно. – Да, мать вашу…  Допив пиво, Гошик решительно отодвигает пустую литровую кружку и тоже заказывает текилу. Предчувствуя, что кого-то сегодня придётся волочь в отель на себе, Дима подцепляет с тарелки дольку лайма, макает в соль, а когда Гошик опускает наполовину опустошённую стопку, закидывает ему в рот. Скривившись, Гошик со слезами на глазах вцепляется в стойку – и у Димы тут же возникает непреодолимое желание трахнуть его прямо на ней. Здесь и сейчас.  Но в то же мгновение вспоминается, кто и кого трахнул меньше месяца назад  – и навеянное воображением видение растворяется в полутьме ночного бара. – Правда в том, что я встретил тебя не совсем случайно, – вдруг спокойно произносит Григорий. – Я планировал "случайно" столкнуться у вашего магазина, но немного опоздал, пришлось ехать следом на такси. А вот что ты приехал именно в этот бар по соседству с моим жильём – настоящее совпадение.  – Откуда вы узнали, что я появлюсь именно в тот день? – почти невозмутимо уточняет Гошик, но Дима замечает, как судорожно он вцепляется в рюмку.  – Я не знал. Поэтому попросил пару милых дам сообщить мне, если ты появишься… – Почему именно я? – Потому что мне хотелось с тобой познакомиться. – Почему именно со мной? – Знаешь, у нас, художников, есть отличительная черта – мы одержимы своими желаниями. И если нас что-то вдохновляет, готовы нестись за этим на другой конец света… И когда я увидел тебя в журнале на фотографии рядом с другой персоной, которой я интересуюсь… в общем, как-то так. – Ты просто сталкер, – вмешивается Дима. – Кто? – удивляется Гошик. – Причём тут Стругацкие? – Не такой сталкер… – Диме неудобно за использованное слово. Но он начитался азиатчины, и оно вылетело само. – Я про психов, преследующих объекты своего обожания.  – О-ум… – Хм-м… Глубокомысленные междометия вырываются у Гошика и Григория одновременно. Но молчание затягивается, и Гошик вновь поворачивает голову к мужчине: – Всё равно не складывается. Кто нас сфоткал? А затем выложил в сеть? На что Григорий пожимает плечами, и чуть откинувшись назад, косится на Диму: – Может, ещё один "сталкер"? – Это была твоя бывшая, – отрезает Дима. И опрокидывает в себя уже порядком нагревшуюся текилу. Ему надоела эта жвачка. Надоело паясничество Григория, притворяющегося, что делает одолжение. Надоело само его общество и вся эта ситуация. Но до Гошика, похоже, доходит не сразу. – Что? Милена? Она сюда приезжала?  Некоторое время он сидит, шевеля губами и тупо глядя перед собой. А потом заказывает ещё текилы. И не стопку, а сразу бутылку. – Кстати, она моя племяшка, – добивает Григорий.  Но Гошик никак не реагирует на его заявление. – …хотя я понятия не имел, насколько она ебанутая… Половину бутылки они выпивают молча. Точнее, Григорий всё ещё потягивает своё бутылочное пиво, а Дима не столько помогает Гошику, сколько наблюдает за ним в ожидании, когда же парня развезёт. Однако то ли тот плотно поужинал, то ли смена часовых поясов благосклонно сказалась на его стойкости, но пока лишь уши Гошика становятся всё красней. – Ещё не надумали пожениться? – вдруг вновь подаёт голос мужчина, не догадавшийся, что уже можно бы и свалить. – Не мели чепухи, – вяло отзывается Гошик, придерживая стопку и доливая в неё текилу. – А что? Твой брат может жениться на своей кореянке, ты тоже найди кого-нибудь по душе… Деньги же есть? Вот, значит, и за невестой дело не встанет. – …и будем мы долго и счастливо жить под одной крышей…  – Ну это как вам самим больше захочется. Но знаешь – свингеров и в России хватает, и относятся к ним куда благосклоннее, чем к тем же геям. Правда, забавно? Гошик издаёт смешок, прикрыв рот, будто ему и правда смешно, хотя у Григория смеются только уголки губ. – У денег есть неприятное свойство – кончаться, – напоминает о своём присутствии Дима. – А с ними – и любовный интерес. Никто не пойдёт за бездельника, проматывающего наследство. – Я не проматываю! – вскидывается Гошик, расплескав текилу. – Что значит "никто не пойдёт"? – Тише-тише… – хмыкает Григорий. – Я не думаю, что Георгий – бездельник. Он наверняка найдёт, чем себя занять. Он может даже продолжить карьеру модели. – Но- – …здесь камингаутом никого не удивишь, – продолжает мужчина. – Слышал, ты мечтал стать актёром? Это тоже возможно. Конечно, с настолько специфической репутацией особо не разгуляешься: на роль мачо и покорителя женских сердец тебя, например, возьмут вряд ли, но… разве это повод отказываться от мечты? – Красиво излагаешь, – не заметив, как встал, Дима уже обходит Гошика. – Но готов ли ты взять на себя ответственность за его возможную неудачу? Ничего не стоит сулить золотые горы и внушать, что всё достижимо! Что, мол, стоит только захотеть и постараться! Но увы: большинство мечтателей заканчивают у разбитого корыта! Гошик тоже пытается встать, однако Дима наваливается на его спину локтем, продолжая пристально рассматривать развернувшегося на крутящемся стуле Григория. При ближайшем рассмотрении глаза мужчины кажутся бесконечно усталыми и мудрыми, словно он уже испытал всё на свете – и это вызывает ещё большее раздражение. – Так вот почему ты не даёшь ему мечтать о совместном будущем с собой? – прищуривается Григорий. И на миг в голове Димы поселяется серый шум. Но губы ублюдка продолжают шевелиться, и сквозь шуршание вновь пробивается его бесяще-бархатный голос: – …уже не братья и даже можете официально пожениться. Всё, что тебя сдерживает – это ответственность за бизнес в России. Она – твой Дамоклов меч. Твой Сизифов валун. – Заткнись. Ты ничего не понимаешь. – Ну да, куда уж мне… Сняв со стула белый плащ, Григорий поднимается, шутливо прижимает подбородок к груди и щёлкает каблуками, будто отдавая честь. После чего бросает деньги на стойку и направляется к выходу. Гошик смотрит ему вслед. Молча. Потом оборачивается к Диме, снизившего давление на его спину: – Почему ты раньше не рассказал мне про Милену? – Потому что не хотел, чтобы ты вспоминал эту суку. Ещё вопросы? – Обязательно выпускать шипы? – Что? – Ничего… я устал. Поехали дом- …то есть в отель. Такси приходится прождать около получаса. Жужжание ночного выпуска новостей про растущее количество заражённых коронавирусом топится в остатках текилы. По дороге в отель Гошик смотрит в окно, а в самом отеле, выходя из лифта на своём этаже, вяло оборачивается и тихо спрашивает: – Зайдёшь? Учитывая ситуацию, предложение кажется чем-то вроде подачки.  – Нет, мне завтра рано вставать. – Вот как? …тогда спокойной ночи. Двери лифта закрываются. Сонный лифтёр, старательно тараща глаза, вымучивает дежурную улыбку и нажимает кнопку Диминого этажа, сам же Дима пялится на его отражение в зеркальных створках, всерьёз раздумывая, не затащить ли глазастика в постель и не трахнуть ли по-быстрому. Весь год даже на мысли о подобном не было времени, но почему-то именно сейчас хочется сотворить что-то эдакое… доказывающее, что на Гошике свет клином не сошёлся.  Только вот кого он пытается обмануть? ​​​​​​​