Upstream / Против течения

****

– Что с ним? – Да так… Оставшись с Максимом наедине, Дима вдруг почувствовал пустоту: за два месяца мать успела вновь стать значимой частью его жизнью, хоть и довольно назойливой, но вот она уехала – и на душе немного грустно. А Гошик…  "Хер знает, что с ним творится." – Проводить тебя наверх? Или вернёшься в постельку? Максим, как обычно, насмешлив, но Дима почти что привык.  – Ну, проводи. Подняться на крышу можно только с половины, занятой Зотовым и его парнем. Дима позволяет открыть перед собой дверь, переступает порог и тут же замирает, наткнувшись взглядом на голого парня с полотенцем, наброшенным на бёдра, раскачивающегося в гамаке. Гамак этот подвешен у окна, но взгляд Алекса, как и пульт в его руке, направлен к плазме на стене.  Вроде бы, и что тут шокирующего? Ну, жарко ему, подумаешь…  Только вот Дима ещё ни разу не видел таких шрамов в живую. В фильмах и играх, конечно, встречались и более ужасные зрелища, но это… красные пятна, местами неровная кожа… заметно, что следы от ожогов пытались свести лазером или чем-то ещё, однако под ярким светом солнца они всё ещё хорошо видны.  Заметив его взгляд, парнишка подхватывает полотенце и натягивает выше, на грудь, но оно оказывается коротковатым и обнажает низ живота. От дальнейших метаний Диму отвлекает рука, пудовым весом опустившаяся на плечо.  – Может, хватит глазеть? Максим произносит это тихо, но угрожающе, подталкивая в сторону винтовой лестницы. – Извини. – Заткнись. Несмотря на враждебность, Максим медленно поднимается следом, ненавязчиво страхуя, если вдруг ступени уйдут из-под ног, а руки не смогут вцепиться в перила. Подобная опека всё ещё раздражает, но внутри Дима уже смирился: глупо протестовать, когда о тебе заботятся. Даже если делают из-за чувства вины перед совсем другим человеком. Да, Дима уверен, что если бы не случившееся с Гошиком, Зотову и в голову бы не пришло  им помогать.  Нет, они бы и сами справились – сняли бы какой-нибудь дом… но у Зотова реально оказалось много полезных связей, чью ценность не измерить одними только деньгами. Он помог даже с реализацией новой задумки Димы: не ограничиваться онлайн-примеркой, и вместо множества магазинов открыть пункты выдачи, в которые можно заказать любую одежду, и лишь лично примерив, заплатить за что-то одно, а остальное отправить обратно. Да, идея не нова, но в нынешних условиях она уже начала приносить хорошую прибыль.  – Возвращаться пока не планируете? Крышу этой высотки явно собирались благоустроить получше, но здание сдавалось в разгар эпидемии, так что бассейн пустует, а за растениями явно никто не ухаживает. Стоя у прозрачного ограждения и глядя в даль, Дима чувствует, как кружится голова. Свежий воздух приятен. В последнее время обоняние вернулось, однако радости от этого мало – ведь всё вокруг стало пахнуть варёными яйцами.  Максим закуривает и только после этого отвечает: – А что? Тебе стало тесно на половине хаты? Хочешь заграбастать весь пентхаус целиком? – Почему бы и нет? На самом деле Зотов вполне мог бы и оставить их вдвоём. За ним такой косяк, что Дима совершенно не чувствует себя чем-то обязанным. – Может, скоро и уедем… устроим себе медовый месяц. – У вас вся жизнь – один непрерывный медовый месяц, – хмыкает Дима.  – Не скажи-и-и, – протягивает Максим. – Не скажи-и-и… Повисает тишина, наполненная лишь свистом ветра. Небо светло-голубое, почти серое. Под палящим солнцем очень жарко. Но Максим продолжает стоять рядом. Сильный ветер разносит дым от его сигарет раньше, чем тот успевает достичь Димы – немного обидно. Он так давно не курил…  – Ты серьёзно? – вдруг доходит до Димы. – Хочешь жениться? В смысле, вступить в брак… Перед глазами тут же встаёт недавно увиденное: Алекс в гамаке, пятна от ожогов, ещё не успевшие побледнеть полосы на запястьях и шее… А затем всплывают воспоминания двухмесячной давности, в которых почти такие же следы от верёвок были на теле Гошика.  Вся весёлость и удивление испаряются, сменяясь внезапным подозрением. – Кстати, насчёт записей… – М-м-м? – У вас остались копии изъятых записей? С камер? – А что? – хмыкает Максим. – Думаешь, я оставил парочку для личной коллекции? Дима никогда не считал себя невнимательным, так что сегодня он далеко не впервые заметил странные отметины на открытых участках тела Алекса. А вот следы от ожогов раньше всегда скрывала одежда. – Мне безразлично, в какие игры вы играете друг с другом, но если Гошик был втянут в тот беспредел, потому что тебе захотелось перчинки… Собственный голос звучит довольно жалко. Добавить бы в него жёсткости, но для этого Дима чувствует себя слишком усталым.   – Эка ты вывернул… Максим выдыхает облачко дыма, которое тут же уносит ветер. Ветер же треплет его волосы и заставляет щуриться. У Димы тоже уже немного слезятся глаза.  – Я забуду о том, что только что услышал. Копии записей у меня, конечно же, остались, но не для коллекции. Видишь ли, коповские базы данных – не самые защищённые на свете, и если Каттисон захочет, сможет нанять умельцев и избавиться от улик.  – Его ещё не поймали? – Сомневаюсь, что вообще ловят… У Гоши больше не брали показания? – Онлайн что-то такое было… – Ясно. Дело ведётся, его счета заморожены, любая деятельность организации приостановлена – а это уже результат.  – Не удалось выяснить, кем были те, другие, участники аукциона? – Нет. – …чёрт, я всё ещё не понимаю, зачем он всё это сделал? – Кто? Крис? – Да похуй мне на этого вашего Криса… Максим некоторое время молчит, докуривая сигарету до самого фильтра. Хотя на ветру она докурилась бы и сама. – С Гошей точно всё в норме? – Тц, вот заладил… – Если забьёшь и убедишь себя, что всё хорошо – потом пожалеешь. – Заткнись. – Пф… Максим прав. И не прав одновременно. Не то чтобы Дима не понимает… или не видит… но что тут можно сделать? Всё словно вернулось на десять лет назад: мама хлопочет на кухне, а они с Гошиком сидят в своих комнатах, занятые совершенно разными делами. Да, сегодня мама уехала, но что-то изменилось, и будто бы безвозвратно. Понемногу втянувшись обратно в работу, Дима старался не задумываться слишком глубоко, пока однажды случайно не услышал, как Гошик разговаривает сам с собой в ванной. Точнее, потом оказалось, что он записывал ролик для тиктока… однако, легче не стало.  "…вы, наверное, в курсе, что вчера я опять давал показания онлайн? Кто-то писал в комментариях, что я позорюсь, рассказывая вам обо всём, но я так не считаю. Вы должны знать, как одни люди обманывают и используют других, чтобы не попасться на их уловки и, возможно, уберечь своих близких. Заработок вебкам-моделью может показаться привлекательным и лёгким, однако не стоит связываться с сомнительными агентствами и вестись на красивые обещания…" Да, Гошик завёл свой канал с короткими роликами. Неизвестно, зачем… однако там он показывает себя таким, каким Дима его никогда не видел. И говорит о том, о чём при нём старался молчать.  От первых роликов Дима покрылся крупными мурашками. Он и не думал, что Гошик решится кому-то рассказать свою историю, да ещё и в сети. Это из-за того, что сейчас он не в России? Или потому, что больше не может держать всё в себе?  Конечно, кое в чём Гошик не совсем откровенен: например, в роликах нет ни слова о Зотове и их расследовании, вместо этого выдумка, что Гошик, якобы, по собственному желанию устроился в клуб – ради денег и из-за желания возобновить карьеру модели в более толерантной стране. Но как же всё это мерзко… среди комментариев куча грязи. Пусть и находятся и те, кто пытается поддержать… Ориентация, поиск себя… Однако это уже какой-то другой мир, в котором Диме нет места.  Куда его не пустили.  "Мы ведь всё ещё вместе?" У них давно не было секса. Не только из-за снующей туда-сюда матери или болезни… хотя из-за слабости Диме и правда не до игр в постели… Но всё равно полное исчезновение из жизни интима кажется странным. Неправильным.  Происходящее беспокоит. Даже пугает. Вдруг Гошик больше не хочет таких отношений? Если подумать, после произошедшего он лишь дрочил ему… и то: в последний раз – полтора месяца назад.  – Я примерно представляю, какие у него могут быть проблемы, – прикурив ещё одну сигарету, внезапно вновь заговаривает Максим. – Ты можешь послушать меня, а можешь пропустить мимо ушей, но… в общем, Джеф прошёл через многое, и я доверяю его суждениям, так что… – Погоди… – Максим как-то странно замялся, будто через силу выталкивая из себя слова, но обескуражило Диму другое: – Кто такой "Джеф"? – М-м-м… долгая история. Хотя, наверное, я её расскажу. В конце концов, раз мы лезем в вашу жизнь, оставлять свою в тайне было бы некрасиво.