Upstream / Против течения

****

Пальцы на запястье сжимаются не сильно, но само по себе действие вызывает дрожь, причём… отнюдь не приятного толка.  Не то чтобы Дима стал Гошику противен, нет.  Но откуда этот дискомфорт? Это желание вырвать руку и сбежать? – Что-то не так? – Дима перестаёт улыбаться, и на его осунувшемся лице появляется хорошо знакомое ещё с детства выражение заносчивости, правда, сейчас оно смешано не с враждебностью, а с подозрением. – Ты ведь не замутил с Зотовым, пока я тут валялся пластом? Нелепое предположение выбивает Гошика из колеи, он даже усмехается, мотая головой, и шагает навстречу: – Может, я просто больше тебя не хочу? Уперевшись коленом в край кровати, Гошик смотрит на так и не улыбнувшегося в ответ Диму. Но его пальцы на запястье еле заметно вздрагивают, а затем их хозяин внезапно хмыкает: – Бред. Быть того не может. – И то правда.  Подавшись вперёд, Гошик наседает на Диму, вынуждая отклониться назад, но нависнув над ним, замирает. А сердце тем временем продолжает стучать, словно хапнув лишка адреналина. – Хочешь быть сверху? – вдруг спрашивает Дима, слегка прищурившись. – С чего вдруг… – Ну, меня сейчас вряд ли хватит на хороший забег… Звучит, как дерьмовое оправдание. Чтобы Дима из-за какой-то там слабости предложил собственный зад? Вот уж поистине чудеса.  – Тебе вовсе не обязательно идти на такие жертвы, – присев рядом, Гошик уже увереннее забирается рукой под белоснежный халат, заставляя небрежно завязанный пояс развязаться. – И будь то сверху или снизу – тебе ещё рано так нагружаться, поэтому просто расслабься… я всё сделаю сам. – Хм… Завёрнутая в бумагу половину бургера скатывается на пол, когда Дима подтягивает ноги и отводит колено в сторону, позволяя руке Гошика добраться до бо́ксеров. Но та не спешит забираться под ткань, а сначала опускается на выпуклость, поглаживая, сам же Гошик тянется губами к отчётливо выпирающей ключице. – Тебе совершенно не обязательно быть таким осторожным, – выдыхают в макушку. "Я осторожен?" Влажная дорожка к заострившемуся соску, подрагивающий живот, ставшая больше и твёрже выпуклость…  – Я же не хрустальная ваза. Спорное заявление заставляет улыбнуться. Однако улыбка пропадает, едва рука Димы забирается под широкую штанину его шорт. И рука эта действует довольно бесцеремонно: едва добравшись до члена, тут же сжимает головку в кулаке, причём смятые шорты врезаются в бедро.  – И ты тоже не ваза, – продолжает Дима с нажимом, так что Гошик оказывается вынужден отстраниться, наблюдая, как в шортах движется чужая рука. – Почему остановился?  – Неудобно… – Ах, неудобно? Толчок в плечо недостаточно силён, чтобы уронить, но Гошик послушно падает на кровать. Дима усаживается сверху и грубо вытаскивает его член из-под широкой резинки шорт, прижимая головкой к своему. Ткань бо́ксеров и шорт мешает, и наверное было бы лучше избавиться от них, но Дима совсем не выглядит недовольным. Он поглаживает и сжимает, разжигая в Гошике нетерпение, но всё ещё позволяя оставаться безучастным.  Упустив инициативу, Гошик чувствует беспокойство – смутное, глубокое, непонятное – его трудно перебороть и остаётся лишь игнорировать. – Хей, а ты не слишком ли расслабился? – поднимает Дима взгляд, до этого сосредоточенный на двух блестящих от предсеменной жидкости органах. – Или мне послышалось, что ты возьмёшь всё в свои руки? Гошик не успевает возмутиться, а Дима уже разворачивается, вновь перекидывая через него ногу – раз, второй – оказываясь развёрнут на сто восемьдесят градусов. Теперь Гошику в отличной перспективе представлен зад, затянутый в чёрный трикотаж. При этом Дима наклоняется и губами касается его члена – по телу тут же пробегает заряд удовольствия.  Вздохнув, Гошик косится в сторону, дотягивается до подушки, чтобы перетащить её себе под затылок, и решает вплотную заняться предоставленным задом. Опять мелькает мысль про избавление от бо́ксеров, но потянув белую резинку вниз, Гошик находит, что так даже забавней – смятая и натянутая ткань чёрных трусов разделяет напряжённый член и судорожно сжатую дырочку, словно два разных кадра, и заставляет всерьёх задуматься, чему же уделить внимание в первую очередь? "Что он там заявил? Что не против побыть сегодня снизу?" Схватившись за бёдра, Гошик вынуждает Диму сдвинуться повыше, а затем, облизнув пальцы, принимается осторожно исследовать горячее и тесное нутро. Остатки влаги подсказывают, что кое-кто предварительно посетил ванную – а значит, решение подставить Гошику зад не было сиюминутным решением.  "Боже, какая забота…" Похоже, Дима решил, что после того инцидента Гошик против роли пассива.  Но нащупывая чужую простату и чувствуя, как влажная головка елозит по ключице, Гошик почему-то вспоминает, как его точно так же трогали, подвешенного, связанного и неспособного сопротивляться. Да, Дима не против. Но он так напряжён. И пусть Гошику нравится ощущать содрогание его мышц в ответ на движения пальцев, и то, как он забывает сосать его член, замирая, сжимаясь, и заставляя себя вновь и вновь расслабляться… очень скоро Гошик переключается вниз. Приспустившись с подушки, он позволяет члену Димы войти в своё горло. А сжав его ягодицы – начать двигать бёдрами.  И очень пугается, когда сперма неожиданно начинает заполнять пищевод.  Но выбраться из-под Димы или оттолкнуть его не получается, удушье нарастает вместе с застилающей глаза темнотой… – Сдурел?! Ты мне чуть член не откусил! – П-прости… Помутнение было недолгим, но Гошик явно что-то пропустил, потому что совершенно не помнит, когда Дима развернулся. Сейчас он уже лежит на его коленях, подперев голову одной рукой, а другой играясь со ставшим вялым членом. Его бо́ксеры, как и шорты Гошика, всё ещё приспущены, а во взгляде сквозит раздражение. Гошик тянется, чтобы натянуть свои трусы и шорты обратно, но Дима вцепляется в его член сильнее и мотает головой: – Ты не кончил. – Ну и что? Кончать вовсе не обязательно… – Правда? – одна бровь Димы приподнимается, прячась за длинной, слегка волнистой чёлкой. – Ты хотя бы дрочил, пока я болел?  – Естественно! "Ложь. Почему я соврал? Потому что не хочу, чтобы он понял, что со мной не всё в порядке? Чушь. Я в норме. Просто из-за тех событий… да, я просто хватил лишка возбуждения, вот и 'переел'… " – Почему я не верю? – Это твои проблемы. Гошик решительнее дёргает шорты на себя и тут же морщится от боли, ибо Дима неумолим. Но спустя всего один вздох тот неожиданно расслабляет пальцы и приподнимается на локте.  – Ты прав. Мои, – ещё более неожиданный ответ заставляет Гошика пожалеть о резких словах. – И я буду их решать. – Дим- – Кстати, сколько ты ещё собираешься тут торчать? – Столько же, сколько и ты. – Понятно. Снова поселишься в гостиничном номере по соседству? – Как захочешь, так и сделаю… Пожевывая губу, Дима некоторое время молчит, Гошик, понурив голову, тоже не издаёт не звука. Его совсем не напрягает эта повисшая тишина, наоборот, в ней довольно комфортно.  – Кстати, нас тут пригласили на одно мероприятие… – вдруг заговаривает Дима напряжённым тоном. – Парни скоро возвращаются в Россию, вот и предлагают немного развеяться на прощание. Но если не хочешь – не пойдём. – Какое мероприятие? – Какой-то квест… квестовая комната… слышал о таком? – М-м-м… "Это ради меня?" Дима так долго болел, разве ему не нужно поскорее вернуться к работе? Конечно, он уже частично вернулся… однако тратить время на развлечения, да ещё и в компании Зотова… Да, за эти два месяца они немного сдружились, но всё равно странно.  – …почему бы и нет?