Upstream / Против течения

****

Это действительно было странно – целую неделю то и дело сталкиваться с соседями и наблюдать, как Максим и Дима обмениваются многозначительными взглядами.  Сначала Гошик решил, что причина в деловом предложении Зотова, но у Димы никогда не было привычки смешивать работу и личную жизнь, а общение с соседями уже явно перешло черту "мы просто знакомы". Так, когда тётя Женя уехала, а Гошик "забыл" снова взять на себя обязанности повара, Максим и Дима на пару попытались сварить борщ… и последствия этого эксперимента они с Алексом потом отмывали до поздней ночи. Почему они? А не виновники локальной катастрофы, окрасившей белоснежный мраморный пол и не менее светлую мебель в свекольные тона? Потому что Зотов заявил, что проще вызвать уборщика, и Дима его поддержал. Но Гошику банально стало бы стыдно перед чужим человеком за разведённый свинарник. Алекс какое-то время колебался, но всё-таки присоединился к замыванию кроваво-бордовых пятен… жаль, что несмотря на все их усилия, в ярком утреннем свете кухня всё ещё имела пурпурный оттенок. Местами… Пятнистыми такими местами.  – Ну, в принципе, если не приглядываться…  Вальяжно сплетя руки на груди, Дима подпёр косяк двери в свою спальню, и его самодовольное выражение лица буквально вынудило Гошика запустить в него влажное полотенце.  За завтраком царило молчание: Алекс пожарил яичницу с беконом и помидорами, и все четверо довольно долго возились с кусочками белого хлеба, вымазывая остатки яичного желтка. И это при том, что соседи, в отличии от Гошика и Димы, целых два месяца питались блюдами из ресторана этажом ниже. Да-да, как выяснилось, разделение пентхауса на две части было условным, и на другой половине не оказалось кухни… зато наличествовала лестница на крышу и мини-лифт для доставки малогабаритных предметов, вроде той самой еды. А ещё огромная спальня с не менее огромной круглой кроватью, украшенной балдахином. Гошик увидел её случайно, когда искал Алекса, обещавшего помочь выбрать камеру – оказалось, парень шарит во всякой технике. Но удивила Гошика не его осведомлённость, а балдахин… точнее, крестообразное крепление над кроватью, к которому совершенно точно были подвешены ремни, слегка прикрытые свисающей по краям алой тканью. Однако вопросов он задавать не стал.  Хотя низ живота болезненно сжался, будто получив удар.  В тот день они таки выбрали и заказали хорошую камеру. И в тот же день до ночи драили кухню. А ещё через два, примерно около девяти утра, Алекс постучал в спальню Гошика: – Привет, ты скоро? Гошик уже встал и даже успел умыться.  – А остальные? – Ждём только тебя. – Да ладно, и Дима уже готов? Алекс кивнул, заставив Гошика начать задумчиво покусывать губу. Он всё ещё не понял, зачем им на прощание идти на какой-то там квест вместо стандартного посещения ресторана… разве что Максим в очередной раз решил проявить свою нестандартность? И Дима почему-то ему уступил.  – Нервничаешь? Только услышав вопрос, Гошик осознаёт, что и правда нервничает. Идея ему нравится, но он ни разу не посещал подобных мероприятий с Димой… Ему всегда казалось, что тот не любитель бесполезных увеселений. – Ха, конечно, нет. Выйти на улицу спустя два месяца – довольно необычно: весь этот простор… и все эти люди… Хорошо, что машина ждёт внизу, и они сразу в неё загружаются.  Дима всю дорогу строит невозмутимую рожу, Макс оживлён, а Алекс поглядывает на Гошика, словно заранее извиняясь. Однако стоит им выйти во дворе дома, чьи стены разукрасили многочисленные граффити, и направиться к незаметной на фоне всей этой цветастой живописи двери, как Дима с Максимом вырываются вперёд, Гошика же Алекс придерживает за плечо: – Не торопись. – А что? Эта парочка приготовила сюрприз? – Возможно. Но тебе должно понравиться. У Алекса большие глаза и пухлые губы. Его сложно назвать красавцем, но парень довольно приятный и миловидный. Его взгляд кажется очень честным, незамутнённым, как у очень серьёзного ребёнка.  Но проходит всего каких-то пятнадцать минут, и Гошик уже сидит в полосатой робе, запертый в темноте, а всё тот же чистый голос просит его успокоиться. Как так вышло? Они всего лишь зашли внутрь, за дверь, за которой тут же разделились: Гошика и Алекса втолкнули куда-то и велели переодеться. Игра началась без всякого инструктажа.  Хоть и нервничая, но Гошик послушно сменил одежду.  Темнота… когда-то она показался бы спасением от любопытствующих глаз, однако теперь… да, теперь темнота напоминает ему, что даже во мраке могут скрываться ненасытные камеры.  "Это ведь не ещё одно похищение? Такое ведь невозможно?" – Жуть какая… Голос принадлежит Алексу. И доносится откуда-то сверху. – Что за херня? – Тюрьма. – Э? Гошик и правда успел рассмотреть полосатую робу, лежащую на кровати, больше похожей на лавку, но потом дверь за спиной закрылась, и прочий антураж скрылся во мраке.  Пройдясь по "камере", Гошик упирается в препятствие, наощупь признав решётку из толстых прутьев. – Ты ведь не боишься темноты? – вновь подаёт голос Алекс.  – Я – нет… "…а вот у Димы могут быть проблемы." – Отлично.  Наступает тишина без единого звука. И она Гошику совершенно не нравится, так что оттолкнувшись от решётки, он так же наощупь находит второй ряд нар, где, судя по звуку, устроился Алекс. Явно на втором ярусе. – Так и будешь сидеть? – собственный голос звучит до ужаса стрёмно, словно у струхнувшего подростка. – Разве мы не должны искать подсказки? Чтобы выбраться за час? – За час? Это такое ограничение по времени? – Ты раньше не был в квеструмах? – удивляется Гошик. – Ага, обычно всегда даётся шестьдесят минут, каким бы не был сюжет. Когда есть тема для разговора, нет времени думать о всяких глупостях. Какое облегчение, что их заперли по двое. Хотя странно, что именно в такой комплектации… разве Максим не предпочёл бы оказаться в паре со своим парнем?  – Не знал… тогда, наверное, нам стоит начать… но что можно найти в такой темноте? – Можно, если постараться. Какой-нибудь рычаг или дыру… Если это игра по типу "Побег из тюрьмы", то должен быть тайный ход… Гошик едва успевает договорить, как со стороны решётки доносится звук шагов, и появляется два круга света, как от фонариков. Шаги тоже принадлежат минимум двоим.  "Зловеще…" Гошик пытается взбодриться, однако по позвоночнику разом словно сбегает табун мурашей. А шаги тем временем становятся громче, свет же от фонариков – ярче. Пока за решёткой не показываются двое, одетые в форму американского образца: один, словно медведь, второй – пониже и худой, но с довольно широкими плечами.  – Не спим?  – Нарушаем режим? Оба голоса хорошо знакомы, однако звучат холодно и отстранённо. Свет фонариков хоть и направлен в пол, но рассеивается, позволяя рассмотреть очертания стен и людей. – Мда-а, в присутствии охраны сбежать будет затруднительно, – озвучивает Гошик возникшие опасения. – Разве что охрана согласится помочь, – отзывается Дима, поправляя кепку и снимая с пояса позвякивающую связку ключей.  – Но охрану предварительно потребуется убедить, – добавляет Максим и вытаскивает из-за спины две пары наручников, при виде которых у Гошика начинается нервный тик. Он даже прижимает пальцы к щеке под глазом и убеждается, что это подёргивание ему не почудилось. Ключ вставляется в замок, Дима заходит в камеру первым, вынуждая отступить. Наручники ловят отблеск фонаря и защёлкиваются на всё ещё прижатой к щеке руке: – Чтобы заключённый не сбежал. За спиной Димы Максим подходит к двум нарам у стены, его рост позволяет легко добраться до сидящего наверху со скрещёнными ногами Алекса и нацепить наручники на его лодыжки. "Бред какой-то… ничего не понимаю… не хочу понимать."