Hyung

      Чонгук ассоциирует свою жизнь с очень паршиво поставленной пьесой. Актеры здесь бездарные, сценарии пишутся на коленке, осветители и вовсе забывают про свои обязанности, отчего все действия происходят в темных тонах. Многочисленные герои сменяются одни за другими, некоторые не остаются и на пол акта, а кто-то по типу его переигрывающих родителей, не сходят со сцены и в антракт. Про изначально написанный Гуком сценарий с хорошими друзьями, типичными проблемами в школе, неловким общением с девушками и подобными повседневными трудностями все почему-то забыли на середине. Разбросали никому не нужные листы с тщательно прописанными диалогами и решили выплыть на импровизации. Получается откровенно скверно, но Гук понятия не имеет, как весь этот дурдом угомонить и снова заставить играть по сценарию. Его жизнь без каких-либо сомнений катится в тартарары, а он, как зритель, сидит с чуть дергающимся глазом, беспомощно наблюдая за этим.       Перед ним разворачивается паршиво поставленная сцена развода, и Гук испытывает непреодолимое желание закончить всю эту драму. Мать в роли безмолвной жертвы, отец – тираничный глава семейства. Сил нет ни смотреть, ни слышать. Дамы и господа, расходимся, спектакль окончен. Зал взрывается глухими овациями. Зрителей и не было.       Сокджин хвалит его иронию по отношению к сложившейся ситуации. Не самый эффективный способ справиться со всем происходящим, но все еще лучше, чем ничего. Гук благодарит его, радуясь, что способен хотя бы на это.       В своем воображении он встает с насиженного неудобного кресла, начиная двигаться к выходу. Как вдруг главный прожектор включается, ярким светом освещая сцену. Хм… сценаристы придумали что-то новое? Или световик, наконец, вспомнил, что у него есть работа? Гук лишь может предполагать. Интереса ради он садится обратно, устремляя взгляд вперед. Слышатся приглушенные шаги, после чего чей-то еле различимый силуэт появляется на сцене, оставаясь в тени. В пришедшем Чонгук узнает героя, сбежавшего из театра незадолго до развернувшейся трагедии. По сценарию тот имеет приятный голос, улыбку в десна и пронизывающий взгляд. Несмотря на всю свою вселенскую усталость, Чонгук дает этой никчемной пьесе последний шанс.

***

      Волнение ощущается в покалывании пальцев. Тошнота от беспокойства подкатывает к горлу, когда Гук запихивает сумку в багажник. Он садится в машину, диктуя водителю адрес и его голос совсем чуть-чуть подрагивает. Он едет к Юнги. К своему хёну, которого не видел, кажется, вечность. К тому, чей образ стал размытым пятном в памяти. Таким далеким и недосягаемым.       Тогда, три года назад, Юнги ушел, ничего ему не сказав. Не оставив ни записок, ни каких-либо сообщений. Лишь одна брошенная по телефону фраза, которую Чонгук никогда не забудет. Старший брат уехал, оборвав все связи и растворившись среди столичных улиц. Чонгук не успел спросить его о причинах лично. Не успел поговорить и попрощаться. Все произошло слишком быстро и как-то нелепо.       Юнги постоянно ругался с отцом. И, вероятно, это была лишь их очередная ссора, только с более серьезными последствиями. Как назло, все произошло, когда Чонгук был в школе. Вернувшись домой и обнаружив пустую комнату брата, он тут же метнулся к родителям, спрашивая, что случилось. Мама рассказала, что они поругались, что старший сын здесь больше не живет и просила больше не упоминать имя этого “паршивца” в их доме. Младшего накрыло волной злости и непонимания. Как так получилось? Почему? Почему его родители поступают так?       После, чуть успокоившись, Чонгук осознал насколько беспомощен. Он абсолютно ничего не мог сделать. Не мог поддержать старшего брата, обнять и сказать, как он ему дорог. Не мог противостоять родителям, которые давили на Юнги со всех сторон. Он молча давился своей обидой на этот идиотский мир, проклиная всех на свете. Родители с уходом Юнги свыклись, кажется, мгновенно. А вот Чонгуку понадобилось в разы больше времени, чтобы смириться с отсутствием хёна в его жизни. Чонгук так сильно тосковал по нему. Он неоднократно пытался созвониться с братом, но все было безуспешно. Со временем он просто принял ситуацию, как есть. Это был выбор Юнги, и Гук должен был его уважать. Но отчего-то сердце каждый раз болезненно сжималось, когда он не обнаруживал на входе чуть потрепанную пару черных конверсов.       Весенний Сеул мелькает за окном, а солнце бликами скачет по окнам небоскребов. До встречи с хёном у него остается около тридцати минут. Сердце в груди бьется так бешено, будто после очередного марафона. Тревожные мысли рождаются в голове одна за другой. Прошло так много времени. Как сильно изменился Юнги? Смогут ли они общаться, как раньше? Смогут ли наверстать все то упущенное время? Будут ли они также близки?       У Чонгука нет точных ответов на эти вопросы. Но он не хочет думать о плохом. Чонгук с легким смешком вспоминает, как Сокджин любит затирать ему про пользу позитивного мышления. Поэтому он думает о том, что все будет хорошо. Что раз хен согласился помочь ему, то, наверняка, сам очень скучает и с нетерпением ждет. Что сейчас он постучится к нему в дверь, и Юнги встретит его крепкими объятиями и по давно забытой привычке взъерошит его волосы, одаривая своей фирменной улыбкой.       В памяти невольно всплывают их дни, проведенные вместе, когда они шутили и дурачились. Смотрели фильмы и залипали в игры на старой сеге. Все тогда казалось таким неважным. Чонгук знал, что все проблемы решаемы, пока его хён рядом. Уголки его губ чуть приподнимаются от теплых воспоминаний.       Водитель тормозит, сообщая, что они прибыли. Чонгук выходит, забирая сумку, и направляется по указанному в телефоне адресу. С легким и трепещущем от волнения сердцем юноша подходит к подъезду, нажимая домофон. Проходит всего пара гудков перед тем, как дверь открывается. Юнги уже знает, что это он, поэтому и не спрашивает. Младший заходит в подъезд, сразу же двигаясь в сторону лифта. Волнение нарастает с невероятной скоростью. В какой-то момент в его голове даже проскакивает мысль развернуться и уйти, настолько страх туманит разум. Но он понимает, что это все глупости. Он поднимается в лифте, нервно теребя рукава своей черной безразмерной толстовки. Сердечный ритм барабанной дробью отбивается в ушах. Чонгук выходит из лифта и, дойдя до нужной двери, замирает. В горле пересыхает, а ноги вдруг слабеют от волнения. Чонгук повторяет про себя, что все будет хорошо, но вся его иллюзия спокойствия летит к чертям, когда палец нажимает на дверной звонок. Он до побеления костяшек стискивает ручки своей сумки, когда за дверью слышны чужие шаги. Судорожно сглатывает, когда слышит поворот замка. А после замирает, сталкиваясь взглядом с самым родным ему человеком.       Чонгук думает, что готов отдать все, что имеет за один лишь только этот момент. Момент, когда он вновь встречает того, кого боялся больше никогда не увидеть.       Юнги, смотря в ответ, понимает, что как бы много он не отдал – это не исправит ситуацию. Ситуацию, когда на его пороге появляется человек, которого он не хотел бы видеть больше никогда.