***
Юнги почти заканчивает со своим завтраком, когда Чонгук появляется на пороге кухни. Младший солнечно улыбается брату, желая доброго утра. Юнги отвечает ему слабым кивком и незаинтересованным взглядом. Чонгук гулко сглатывает, закусывая губу и отводя глаза. Сердце сжимается от желания получить улыбку в ответ взамен этой холодной неприветливости. “Время”, - повторяет про себя Чонгук. “Много-много времени”. Младший обходит стол и проходит за спину Юнги, где располагается кухонный гарнитур. Принявшись за свой кофе, Юнги начинает просматривать сообщения в телефоне и довольно быстро вовлекается в обсуждения сегодняшнего плана работы со своим менеджером. В последнем проекте возникли какие-то проблемы, о которых его менеджер, Хосок, окольными путями ему сообщает, боясь гнева Мина. Сам не подозревая, что делает только хуже. Юнги начинает медленно, но верно злиться на Чона, который своими недомолвками и неспособностью сказать прямо, что же там стряслось, только сильнее его раздражает. От тихой ярости отвлекает шуршание за спиной. Довольно затянувшееся, к слову. Чонгук мельтешит туда-сюда, заглядывая во все шкафчики, с шумом открывая и закрывая дверцы. В попытках найти для себя зеленый чай Чонгук осматривает все до чего только дотягивается. Обыскав абсолютно все имеющиеся шкафчики, он недовольно надувает губы. Осознав безуспешность своих попыток, он думает, что обойдется и растворимым кофе. Но найдя на полках лишь ужасный на вкус пуэр и капсулы для кофемашины, выпускает раздосадованный стон. Так ладно, рано сдаваться. Сок. Сок или холодный зеленый чай. В холодильнике Юнги должно же быть хоть что-то. Чонгук с надеждой открывает дверцу. Пройдясь взглядом по полупустым полкам, он не сдерживает разочарованного вздоха. – Ты голодный? – голос брата, как гром среди ясного неба разрезает тишину, заставляя Чонгука вздрогнуть. Поворачиваясь в сторону старшего, он видит, что Юнги даже не отвлекается от своего телефона. Наверно, ему просто надоело слушать отвлекающий шум за спиной. Старший отстранено и немного раздраженно бросает: – Там ничего нет. Если у тебя есть время, можешь заморочиться и приготовить себе яичницу. Чонгук отводя взгляд, выдыхает: – Нет, все нормально, – и чуть помолчав продолжает, – я не хочу есть, – он закрывает дверцу холодильника и возвращается к навесным шкафчикам. Останавливаясь взглядом на ненавистном пуэре он решает, что это лучше, чем ничего. Заварив себе чай, он садится за стол напротив брата. Сейчас ранее утро. Солнце только-только встало. Из приоткрытого окна доносится приятный запах расцветающей весны, смешиваясь с нотками свежезаваренного кофе. И все это создает определенный уют. Они вдвоем, раннее утро, запах кофе. Как раньше. Могло бы быть. Эта никчемная тишина опять слишком давит. Старший явно чем-то увлечен в своем телефоне и Чонгук, боясь потревожить его, просто утыкается в свою кружку. Ситуация до жути напоминает вчерашнюю сцену, и от этой мысли в животе начинает неприятно крутить. В попытках отвлечься от глупых мыслей, Чонгук отпивает свой чай, тут же морщась от отвратительного вкуса. Уйдя куда-то далеко в размышления о том, как кто-то вообще может пить это, он не замечает на себе прожигающего взгляда карих глаз. – Я ничего не купил, потому что не знал, что ты предпочитаешь из еды, – снова слишком неожиданно произносит старший. Чонгук поднимает взгляд на родные черты лица, тут же замирая. Солнечный свет мягко ложится на бледную кожу. Чонгук хочет запомнить это. Запечатлеть на подкорке сознания. Его хён выглядит так… так… Нежная улыбка трогает губы младшего. – Все нормально. Я поем в школе, – улыбаясь, произносит Чонгук. Отчего-то на душе становится так легко. Да, наверно, все те трудности, которые им предстоит пройти стоят того, чтобы каждое утро наблюдать за спокойным лицом хёна с переливающимися на нем лучами солнца. – Мне нужно, чтобы ты составил список продуктов, которые ешь сейчас. И всех необходимых средств гигиены, – спокойно произносит старший, продолжая свои препирания с придурком Хосоком, временами забавно морщась. Чонгук, не сдерживая радости в собственном голосе, произносит: – Мы могли бы съездить вместе сегодня. Чонгук совершает ошибку одну за другой, сам того не замечая. Весь момент ломается, осыпается звенящими осколками. Забавно-хмурое до этого лицо старшего на очередное сообщение Хосока резко меняется. Юнги пронзает его холодным взглядом, будто Чонгук сморозил какую-то несусветную глупость. Голос старшего звучит грубее, будто отрезвляя: – Плохая идея. Улыбка тут же стирается с лица. Чонгук одаривает его непонимающим взглядом. – Почему? Юнги молчит, надеясь, что Чонгук додумается сам. Но младший лишь продолжает недоуменно на него смотреть. – У меня нет времени таскаться с тобой по магазинам, Чонгук. Просто напиши, что тебе нужно. Либо если очень хочешь – сходи сам, я дам тебе карточку. Чужие слова ядом проникают под кожу, отравляя. От прежней легкости не осталось и следа. Лишь губы, поджатые в тонкую полоску и глаза, смотрящие куда угодно только не на брата. Следующие его слова выходят довольно тихо: – Ладно, – парень делает паузу, пытаясь сдержать срывающееся с губ разочарование и заставить голос не звучать так жалко. – Я скину тебе список вечером. – Славно, – все-также без эмоционально бросает Юнги, спустя пару мгновений вставая. Быстро закидывая посуду в мойку, он, больше не смотря на брата, покидает комнату, оставляя Чонгука наедине с этими разъедающими душу мыслями.***
Вечером того же дня, получив сообщение от младшего, Юнги раздраженно выдыхает. Чонгук, наверно, заделался в шутники, думается ему, когда глаза пробегаются по одной единственной строчке: зеленый чай