разбиться и взорваться

приходишь с работы, заебанный — жуть. а этот ублюдок лежит на кровати, вас после драки и разбитого виски в одну смену не ставят. стоило сказать спасибо, что всё ещё пускают на работу, и вы оба не сидите сейчас снова в общаге. хотя и там вам не то чтобы рады. с каких-то пор вы друг без друга никуда, а с вами всегда ваша третья подруга — ненависть с кровью и слезами вперемешку. другим с вами трудно, но вам и вместе далеко не просто. друзья советуют разойтись и не мучаться, но когда пробуете (а пробуете с завидной регулярностью) внутри мучительно рвется каждая клетка. никто из вас не пробовал наркотики ни разу, но оба познали, что такое ломка. наркотики не нужны, когда вы сами себе героин, раз попробуешь — потом никогда не слезешь, навеки обречён. бывших наркоманов не бывает, вы — не бываете бывшими, всегда настоящими. настоящее жгучее и болезненное сколько вы себя помните, но вы всегда терпите и наносите ответный удар. не страшно, когда мир идёт на вас — вы друг друга спасёте. страшно — когда мир не может спасти вас друг от друга. но вы же сами выбрали этот путь. — бля, ну утром сказал — вынеси мусор, хули он всё ещё лежит, воняет с тобой на пару? — сумка падает у кровати. мусор — всего лишь предлог доебаться. — пасть заткни, кирилл, — голоса почти неслышно, лица — не видно, твой руслан повернут к тебе спиной, но ты видишь его со всех сторон всегда. одна фраза способна вывести из равновесия и заставить желать вдарить по еблу, но так же внутри чуешь что-то неладное — за девятнадцать своих и восемнадцать его тонко чувствуешь любое изменение в настроении и состоянии. — хули развалился? — не отступаешь никогда, пока не получишь ответа. — в пизду иди, не ясно? — он поворачивается, ты видишь красные глаза, понимаешь, почему голоса не слышно. всё как всегда. — хоть одну весну ты можешь, блять, не разваливаться? инвалид, — идёшь на кухню, за аптечкой, там — стандартный набор: градусник, таблетки, сиропы, капли. искренне хочется кинуть всё это в рожу руслану, а не переворачивать его на другой бок, насильно впихивать градусник и высчитывать пять минут. за это время выносить этот ебаный мусор, вместе с ним бы вынести эту развалину из своей жизни, да та всегда из бака вылезает и снова рядом оказывается. ты тоже хорош, отмываешь и принимаешь, а если не возвращается — прыгаешь в бак за ним. вы бездарный цирк, несмешные клоуны и неловкие жонглёры, кому нужны ваши представления? — я сам, — твой огрызается, когда пытаешься закапать ему капли, но ничего ему не отдаёшь, бьёшь по рукам, чтоб не лез и лежал смирно, выполнял, что говорят. но руслан-то строптивая сука, даже лекарства не может позволить тебе ему дать. тебя, конечно, мало когда волновало, что он хочет, а что нет — это у вас взаимно — поэтому все равно делаешь по-своему. ваши сердца — пластиковые, любовь — пластмассовая. разлагается сотни лет, но так и не исчезает.