Memoires de sorcellerie

Честно говоря, если бы Чимин не был ведьмой, подумал бы, что он сходит сума. Хотя, почему это ведьмы с ума сходить не могут? Очень даже могут, пляшут в дьявольском кругу с семью грехами. Чимин уподобился не одному греху: чревоугодие, гордыня, зависть. Самый страшный - Ким Тэхён. Чимин понимает, что сам подпустил его к себе, сам позволил проникнуть в его думы, осквернить, подчинить. Он — самый настоящий блуд. Иначе бы в его руках Пак не ощущал себя так, словно он удостоен чести получилось райское наслаждение. Кого он обманывает, это далеко не рай, это ад, в котором ведьма сгорает еще с пятнадцатого века. Его ад стоит перед ним, заглядывает в душу и улыбается. Гуки скорей всего сейчас отдыхает, пока старший сидит в цветочной лавке, шепчет заклинания, цепляет на себя новые руны, артефакты, лишь бы защититься, забыться, не вспоминать то блаженство, что ощутил. Чимин не был святошей, но поддавшись искушению, хочется припасть на колени перед распятием и молить господа отпустить все те грехи. Много Чимин сделал, да не все во благо. За это видимо и расплачивается. У всего есть своя цена. Пак расплачиваться желанием не горит, хочется забвения, но не суждено. Он слышит, как волосы на затылке шевелятся от липкого чувства страха, что окутывает ведьму с каждой секундой. Его дьявол здесь, он пришел. — Скучал по мне? — Тэхён в человеческом облике все равно Дьявол. Он само совершенство, для Чимина точно. Этот парень втёрся ему в доверие, стал учеником, делал не однозначные комплементы, а Чимин будто был слеп. Он прозрел лишь сейчас, но вновь взгляд затуманивается, стоит услышать этот низкий чарующий голос. -- Убирайся, я видеть тебя не хочу. — Прозвучало надломлено, загнанно. Так только ведьма себя и ощущает, он на своей территории, но не ощущает себя в безопасности, потому что прямо сейчас инстинкты самосохранения отключились напрочь. — О, малыш, ты научился лгать? Этот так мило и прискорбно. — Тэхён строит грустную моську. Берет парня за руку, разворачивает к себе, приобнимает за талию, обращая взор на себя. — Пусти меня, ну же! Зачем ты пришел? — Пак отворачивается, не желая смотреть в глаза дьяволу. — Солнце, ты забыл, откуда у тебя твоя сила? Или может, почему ты можешь ей управлять? Всему свое время. Час платить по счетам пришел. — Демон скалится, видит и слышит каждую эмоцию парня, ловит сладкие нотки страха. — Платить, что же ты хочешь? Я не собираюсь умирать, сдашь инквизиции — сбегу. — Чимин вырвался из хватки, зло, посмотрев на него. — Сыграем в игру? — Тэ улыбается, так по детски, не принужденно, как раньше. Чимин растерялся, приподняв бровь. — Игру? И что же это за игра такая, Ви? — Бильярд. — Одно слово, и улыбка переходит в оскал, он ведь знает, что Чимин не откажет. Это его излюбленная игра. Иногда доставляет удовольствие вот так сидеть в кожаном кресле, потягивать красное сухое вино и слушать разочарованный стон противника, когда Чимин заносит кий и ударяет по шару, весьма удачно. — Ну, так что? Играем? Или струсил? — В чем подвох? — ведьма нахмурилась, сложив руки на груди, и откровенно не мог понять, что задумал дьявол. — Никакого подвоха. Если я выиграю, ты станешь моим. — Возмущение накатило на парня волной, тот рыкнул, вскинув руками. — Ещё чего! Решил сделать меня своей пешкой? — Ты и так моя пешка, только не очень послушная. — Тэхён как всегда напирает, подходя ближе, так, что Чимин оказывается прижат к прилавку. — Пропусти меня в свои мысли, ведьмочка. Все эти побрякушки не спасут тебя. — Демон хмурится, злится. Потому что Чимин не слушает, не повинуется, не понимает по-хорошему. — Тебе то какая разница? Ты же всемогущ, а через ведьминский хлам не пробиться.— Чимин сам провоцирует, ухмыляется, думая, что демон бессилен. Тэхён ждать не любит, не терпелив, напорист, горяч до невероятного. Смотря на него, Пак думает, скольких священников совратил этот блуд? Сколько легло под него, сколько мечтало почувствовать на себе этот взгляд? Чимин мечтал, в снах представлял, но некогда не признавался. Признать чувства к дьяволу, все равно, что обречь себя на вечные муки от безответной любви. Ким читает мысли подопечного, слышит все, видит как раскрытую книгу. Взглядом скользит по бледной коже, снимает надоедливый балахон, за коим скрывается парень. Скалится и наслаждается, когда Пак пытается выскользнуть, уйти от ласк. — Малыш, ты обманываешь себя, не зли меня, ну же, открой глазки. — Тэхён поглаживает парня по щеке, усмехаясь этой дрожи в теле под ним. — Не трогай меня, я не буду тебе служить,никогда. — Ты уже принадлежишь мне! — демон злится, на шее парня материализуется цепь и Тэхён тянет, стягивает на шее, до хруста, и смотрит в потемневшие от желания глаза. — Ты мой, а когда ты сам осознаешь это — вопрос времени. Прекрати закрываться, не прячься от чувств, Чими. — Ты превратил мою Жизнь в ад! — Пак кричит, вырваться пытается, и плакать начинает, смотря на демона. Что нежно убирает слезы с пухленьких щек и усмехается, обнажая клыки. — Я и есть ад, я его правитель. А ты мое маленькое сокровище, ведь так? Чимин жмурится, пытается отвернуться, и хнычет, но противоречить глупо. — Так.да, это так, но ты сам сказал, что я свободен, почему же ты явился сюда? Демон хмыкнул и отпустил парня, но стоило Чимину подняться, как он оказался в зале с бильярдным столом. — Сыграем в игру, победишь и загадаешь любое желание. — Тэхён взял кий, повернувшись к парню спиной. — Почему ты это делаешь? — Можно пользоваться магией в открытую, но в пределах нормы. Тэхён разворачивается к столу и смотрит на сложенные шары. — Ответь же! — Чимин будто со стеной разговаривает, это начинает раздражать. — Если я выиграю, ты полностью станешь моим и оденешь на себя диадему вечности. — Что? Диадему вечности? Сума сошел? Я не сделаю этого! — О, если я выиграю, сделаешь. — Тэ усмехнулся, протянув руку ведьме. — Нгх, ты исчезнешь из моей жизни надоедливый бес. — Чимин рыкнул, пожав руку мужчины, а Тэхён загадочно улыбнулся в ответ. Чем ближе игра приближалась к финалу, тем ближе к Чимину была та самая диадема. Это украшение простое, но необычайно красивое и опасное. Оно одевается, на дорогих фамильяров. Подписывая вечный контракт, пока смерть не заберет хозяина. И вот он, ведьма, должен будет стать зверушкой для дьявола? Какая прелесть. Такая перспектива не радует и Чимин думает, как по полной использовать колдовство, что бы выиграть. Потому что в голову нечего не приходит, пока Тэхён уже в который раз отправляет выигрышную партию в лунки. Была ли у Чимина вообще надежда на победу? Тэхён та ещё коварная зараза. Он подлый, эгоистичный и до ужаса привлекательный. Пока Чимин пытался собраться с мыслями, Тэхён отложил кий и подошел ближе к парню, выдыхая ему на ухо. — Ты мой — Дьявол доволен, скалится, обнимает жертву за талию, прижимая к себе. — Ты ведь сжульничал, да? — Чимин поднимает взгляд на Тэ, и ищет хотя бы, что ни будь, в этом черном омуте. — Если ты знал, то зачем согласился? — Тэхён отталкивается бедром от стола и подходит к бару, делает глоток любимого виски. — Не знаю, может мне просто захотелось испытать судьбу. — Ты ведь знаешь, что я читаю твои мысли. Ты не святой Чими, ну так прекрати играть роль праведника. — Я ушел от этого, прекрати. — Мы вместе это сделали. Та церковь, те дома, та конюшня. Ты их убил Чимин, тебя захлестнул гнев, мальчик мой. — Чимин вспоминает и плачет, он ведь не хотел, это все Тэхён, это точно Тэхён. — Не правда, я искупился, я помогаю, я исправился. Тэхён хмыкнул, слушая такое забавное раскаяние. Демон решил не тянуть, так что в его руках быстро образовалась диадема. — Встань на колени. — Тэ держит украшение в руках, строго смотря на Пака. — Иди к черту. — Чимин хотел бы встать, но не мог, в растерянности смотря на демона. — На колени. — Голос позвучал строже. Терпением Тэхён не обладает. Пак не по своей воле встает на колени, Тэ ликует, скалится, наконец, одевая диадему. — Она так идет тебе, малыш, не нужно плакать. Это ведь случилось бы рано или поздно. Тэхён поднимает ведьму с колен и обнимает, прижимает к себе. — Прекрати! Прекрати быть таким нежным, ты дьявол! Исчадье ада! Вы не можете любить! — Чимин отпрянул испуганно от нежных прикосновений. Смотря со злостью на Тэхёна. — Слушай меня, Чими. Ты будешь в безопасности, я не люди. Я не обычный рядовой демон, все мы, когда то людьми были. — Прекрати плакать. Возьми себя в руки. — Не хочу, не хочу! Это не правильно! — Чимин пытается убежать. Тэхён перехватывает его за талию, притягивает к себе. — Не устал бегать? Чими ты ведь теперь мой, не забывай. — Демон прижимает спиной парня к себе, одной рукой крепко сжимая талию, ведет ладонью ниже, по талии, спускается к бедрам, пробираясь сквозь балахон, оглаживает бедро натыкаясь на один из артефактов. Безделушка на бедре оказывается быстро расстёгнута и сброшена на пол со звоном. Звон раздается в голове, бьет по поврежденному сознанию. Чимин обмякает в сильных руках, перехватывает руку демона, недовольно мычит, ощущая горячее дыхание на шее.  — Ещё сопротивляешься? И сколько только в тебе силы, моя ведьмочка? Усмешка дьявола звучит как приговор. Чимин не может сопротивляться. Не в состоянии просто, отчего быстро сдается, руки тянутся к шее демона. Тэхён усмехается, смотрит на ведьму красными глазами, стягивает с рук кольца и браслеты, они так же падают на пол, катятся куда-то, Пак выдыхает судорожно, пытается развернуться, посмотреть на демона. — Ты носишь ту руну с собой? Я ведь чувствую. — Шепчет дьявол, Чимин словно понимая, что тот хочет, расстёгивает подобие на ханбок, развязывает опоясывающий его талию ленту, протягивая Киму. Дьявол улыбается, забирает вещь, на которой россыпью нанесены разные защитные руны и не только. — Ты такая умница Чими. Сейчас будет больно, не кричи, милый. Тэхён берет еле соображающего парня на руки и кладет на стол, аккуратно поддерживая за голень, подкладывает под голову свой пиджак. — Тэхён? Что ты собираешься делать? — Чимин чувствует, как прохладный воздух касается его тела, вызывая табун мурашек, немного отрезвляя мозг. — Все хорошо Чими, верь мне. — Тэхён хмурится, и привстает, берет смазку из бара, которую так удачно сам и положил, немного выдавливает на пальцы, разводя ноги ведьмы в стороны встает между. Чимин заливается краской, словно спелый помидор. — В-вишенка.т.ты. — Паку дыхание перекрывает и кроет до звезд перед глазами, когда пара пальцев в ледяной смазке проникают во внутрь, боли нет, абсолютно, зато есть возбуждение. Тэхён улыбается как идиот, от этого нежного « Вишенка», слетевшего с губ ведьмы. — Малыш, сейчас будет больно, потерпи. — Тэхён снова концентрируется и кладет вторую руку на животик парня. Под ладонью возникает теплое свечение, и тело пронзает дикая боль. Чимин кричит и пытается вырваться, хнычет, чувствует, будто его изнутри разрывает, во всем теле и дело даже не в пальцах, они будто облегчают процесс. Тэхён слабо двигает ими, доставляя некое удовольствие, но перебить раздирающую боль не в состоянии.