Остаточные осколки

      — Мамору…       — Я занят, Кун, — шикнул мужчина в ответ, отмахиваясь. Склонившись над столом и внимательно, с маниакальным и присущим ему одному интересом разглядывая содержимое склянок, он был в процессе важной работы, отвлекать от которой было себе дороже.       — К тебе пришли, — всё же договорил Кунсайт, дожидаясь того момента, когда мистер Чиба, раздражительно выдохнув, пошлёт его куда подальше.       — Пусть ждут, — снова бросил он, даже не отвлекаясь от работы. И на этот раз Кунсайт больше ничего не сказал.       Уже после, когда он вышел за пределы лаборатории, в руках Мамору полоснула чёрная сфера, заставляя содержимое склянок продемонстрировать неожиданную реакцию. Посчитав эксперимент удачным, Чиба усмехнулся.       Антинаучное нечто, которое Мамору всеми силами пытался изучить — тёмная энергия, живущая в его же теле — и наука в чистом виде, мужчина верил, могли бы сотворить многое, если не всё. Он был на пороге открытия, хотя сам не представлял пока его масштабов.       Он был учёным, понимающим во врачебных делах — сам был врачевателем, но пользовался славой не только благодаря научным знаниям. Мощь, которой Чиба Мамору располагал на самом деле, многие называли чёрной, да и оспаривать сей факт было сложно. За помощью к нему обращались люди на грани отчаяния. К ним Мамору часто относился скептически.       Мамору всегда мечтал помогать людям и изучал науку медицины с самых ранних лет, но когда обнаружил у себя способности к чему-то более мощному, попытался найти способ направить и их во благо. Он мог многое — то, о чём другие и помыслить не могли, а в своих опытах и экспериментах добился невероятных успехов. Но признавать заслуги молодого учёного не спешили. Мамору и не был против — люди глупы и недальновидны, так зачем насильно заставлять их во что-то верить?       Мамору выпрямился, свободно выдыхая. Он поспешил убрать все реактивы, инструменты и прочее оборудование, что помешало бы ему осуществить приём — его помощник, Кунсайт, кажется говорил, что к нему кто-то пришёл.       Чиба вышел из лаборатории, направляясь в общую комнату — обычно там обитал Кунсайт, погружённый в какую-то свою работу, и там же иногда дожидались визитёры, пришедшие как минимум за возможностью прожить чуть дольше — увидеть завтрашний день. Наука, вкупе с неоспоримой мощью, была способна и не на такое.       В приёмной сидела какая-то девушка. Она нервно теребила край своего платья, сверля взглядом одну точку — поверхность стола, за которым сидел Кун и перебирал какие-то бумаги. Он облегчённо выдохнул, когда в дверном проёме появился Мамору — сидеть в этой тишине, ощущая на себе пристальный взгляд незнакомой девицы ему уже просто осточертело!       — Вам нужна какая-то помощь? — сухо спросил Мамору, скептически оглядывая гостью. Она тут же всполошилась, услышав голос за спиной и обернулась, чуть боязливо рассматривая мужчину в белом халате. Дурная слава о докторе Чиба, несомненно, дошла и до её ушей. А то бы девица сюда не пришла.       — Мистер Чиба? — неуверенно спросила она, но, не дожидаясь ответа, сама кивнула себе головой. — Меня зовут Усаги. Усаги Цукино. И я хочу поговорить с вами.       — Какие-то проблемы? — снова спросил мужчина, косясь на Кунсайта. Тот должен был уже всё узнать.       — Понятия не имею, — блондин пожал плечами. — Эта мисс отказалась что-то объяснять и вообще весьма твёрдо стояла на своём.       Усаги тут же подскочила с места, подходя к Мамору почти вплотную.       — Мне нужна ваша помощь, прошу. Но я скажу об этом только вам.       Она потупила взгляд, смущаясь, но была уверена в том, что говорила. И Мамору подумалось, что эта девушка сама не представляла, как именно этот человек мог бы помочь ей, но в неоспоримость этой помощи верила твёрдо.       — Тогда говори.       Усаги вздрогнула, когда мужчина обратился к ней на «ты» и указал рукой в сторону какого-то коридора, приглашая пройти. Она неуверенно ступила вперёд, при том снова начав теребить своё платье.

***

      — Когда-нибудь, эти эксперименты выйдут из-под твоего контроля, — сетовал Кунсайт и, впрочем-то, не сильно был далёк от истины. Мамору бы никогда не позволил себе большего, чем мог сдержать, не злоупотреблял знаниями и возможностями, но да кто говорил о том, что именно сам он нарушит священное табу? В таких случаях, как водится, всегда есть отвлекающий фактор, появляющийся в самый ответственный момент. Наверное, именно поэтому Кунсайт всегда держался подальше от женщин.

***

      — Мой брат болен, и никакие лекарства ему не помогают, — сказала Усаги, когда они остались с Мамору наедине. — Не знаю, как долго он ещё будет мучаться, и поэтому я пришла просить вашей помощи. Вы же тоже врач!       Мамору выпустил смешок, затем ещё один.       — Что здесь смешного…       — Обычно люди приходят сюда, когда им остаётся от силы два дня. Все сплошь и рядом боятся связываться со мной и испытывать на себе силу моих способностей. И тогда позволь спросить, сколько осталось твоему брату?       — Он просто болен! — возразила девушка, хмурясь сильнее. — И не умирает. Зачем вы так говорите?       — Тогда я тебя не понимаю…       Мамору нахмурился, наконец разглядывая свою гостью. Он не заметил этого тогда, в комнате, освящённой дневным светом, но здесь, на фоне некого мрака и тёмных цветов, она казалась донельзя бледной. Голубые глаза Усаги были живыми — «Она весьма жизнеспособна», — подумал про это Мамору, — но всё равно было видно, как постепенно из них утекала жизнь. Эта девушка еле держалась бы на ногах, не будь так уверена в важности происходящего.       — Ты умираешь. Болезнь пожирает тебя изнутри. Ты знаешь об этом? — вдруг сказал Мамору.       — Знаю, — кивнула Усаги.       Чиба вдохнул, не ожидая столь уверенного утвердительного ответа.       — И ты пришла просить меня помочь больному брату, при том, что тебе самой осталось не больше суток?       — У нас не так много денег, — ответила Усаги, улыбаясь — еле и измученно, на что хватило сил. — Я специально пришла сюда одна. Ты мог бы помочь моему брату, я заплачу сколько скажешь, — «Точнее, сколько есть», — подумал снова Мамору. — И я не успею дойти назад.       Теперь, Мамору вздрогнул на самом деле. Крупно и весьма заметно, что заставило Усаги забеспокоиться. Но он отмахнулся, отворачиваясь и задумчиво разглядывая склянки со всякими зельями и лекарствами.       Мамору всегда хотел помогать людям и любил изучать саму жизнь. Людям зачастую было не понять, какими возможностями он располагал. Но когда приходили к нему, все как один просили прибегнуть к той самой «чёрной сути», чтобы сохранить себе жизнь.       А сейчас, Усаги… Она стояла перед ним, жизнь утекала из неё слишком быстро, и она знала это. Но просила помощи не для себя, а для брата, который даже не умирал от своего недуга. Просто потому, что хотела помочь. С таким Мамору столкнулся впервые.       — Я помогу, — наконец произнёс мужчина.       Усаги благодарно выдохнула, чуть не оседая на колени — скорее из-за своей слабости, чем из бесконечной благодарности. Но она и вправду была ему благодарна.       — Спасибо, — прошептала она. — Моя семья живёт в нескольких лигах отсюда…       Девушка вздрогнула, когда ощутила прикосновение чужой руки к своей спине, а потом почувствовала, как впервые за последний месяц могла спокойно вдохнуть полной грудью; как силы появились, а бесконечная слабость будто пропала прочь. Она не могла видеть, но в её глазах снова появился живой блеск, а на щеках — румянец.       — Ты… — она моргнула пару раз, осознавая происходящее. — Я же сказала, что не смогу заплатить! Зачем ты вылечил меня? Разве это возможно?       — Возможно, — кивнул Мамору, поднимаясь с колен и подавая Усаги руку. — Можешь не беспокоиться, я помогу твоему брату. И не возьму с тебя денег — они тут совершенно не при чём.       — Но почему?       Мамору посмотрел на Усаги, уверенно и довольно, а потом сказал:       — Из всех тех, кто не побоялся обратиться ко мне за помощью, ты — одна единственная, кто на самом деле заслуживает жить. Я всегда хотел помогать людям, и меня интересовала сама жизнь, но впервые я чувствую, что даю шанс жить тому, кому он действительно нужен.        — И так тебе идёт гораздо больше, — сказал он чуть позже, кивая Усаги — она смущённо покраснела, услышав его слова, а после искренне улыбнулась.       И эта улыбка стоила того, чтобы исцелять.