Остаточные осколки

      Он — я — подскочил на кровати прямо посреди ночи. Тяжело дышащий, с испариной на лбу и совершенно не помнящий приснившегося. Впрочем, тот голос вовсе не приснился, но ему — Чиба Мамору — то было равнодушно — он всё равно ничего не помнил. Зато это послужило толчком для моего пробуждения — всего остального, что было в нём: памяти о прошлой жизни, защитнике Такседо Маске и об Усаги — той, которую я и хотел защищать.       В ту ночь — ночь моего пробуждения — чувство былой тревоги покинуло Мамору, теперь всецело делая его самым простым человеком. Зато я знал, что таковым он не являлся.       Кто я? Рыцарь Лунного Света — так я сказал Сейлор Мун, увидев её впервые с нашей последней встречи. Я не соврал — я же не сказал ничего больше, даже утаив своё истинное происхождение. Зачем я так сделал? Порыв защитить Сейлор Мун был сильнее, и я посчитал, что ей пока не стоило думать обо мне.       Я был и одновременно не являлся тем Мамору Чиба, за которым каждый день после своего пробуждения начала следить Усаги. Он был настоящим, я — всего лишь его частью, однако и сам Мамору не был собой, пока я существовал отдельно от него. Это было так непросто, и потому-то я всегда спешил покидать место битвы раньше, чем Сейлор Мун с глазами полными надежды спешила ко мне, всё на что-то надеясь.       Но я видел, что Мамору Чиба интересовал её куда больше, чем невесть откуда взявшийся Рыцарь. И это обнадёживало, пусть и не делало лучше.       Как бы там ни было, я был самой настоящей частью сознания Мамору — его памятью, им самим в какой-то степени. А значит тоже безумно скучал по Усаги.       Я чувствовал, с каждым днём всё сильнее, как Мамору сходил с ума от этого. Сначала просто метался отовсюду с чувством некоего обмана. После же встречи с Усаги, продолжил метаться уже осознано — он знал, что скучал, знал по кому, и всё равно не мог чего-то понять, чего-то вспомнить.       А я? Я-то как раз помнил, но становилось ли легче? Я защищал Сейлор Мун, а следовательно знал, что она в безопасности. Но это знание и непреодолимое расстояние между нами — ничтожная малость, по сравнению с моей памятью и чувствами, которыми Мамору той ночью тоже щедро поделился со мной.       Он ведь вспомнил, зараза этакая. Он — это я, но я — не совсем он. Он всё вспомнил, при том так и не проснувшись, и в голову ему пришла «гениальная» мысль. В ходе издевательств над своим сознанием в ближайшие несколько минут, собственно, я и появился. А потом Мамору проснулся, вышвырнув меня — его память — из своего сознания и тела, чтобы хоть как-то мочь помогать Усаги. И, кто знает, почему та чёрная кошка не смогла провернуть трюк с памятью с Мамору? Да чёрта с два, потому что он не девчонка в юбчонке! Как я мог вернуться, если Чиба добровольно вышвырнул меня из своей головы, напоследок лишь обронив: «- Защищай её, пока это не могу сделать я». Ну вот, и нормальный ли он человек? То есть я!       Он ходит и бродит вокруг Усаги, ничего не помнит и тем самым мучает всех троих — меня и себя (по сути-то одного) и Усаги, не знающей порой, за что и кого ей хвататься. И я бы и рад ей всё рассказать, но я же часть сознания Мамору, как никак! А ты попробуй, переубеди меня.       Он понимает, что будто чего-то не помнит, я чувствую это, и при том грею себя надеждами, что скоро всё изменится. Я бы давно уже вернулся обратно в тело Мамору — стал с ним как и прежде, одним целым, только бы он хотел этого. И он хотел, с каждым разом всё больше.       Ведь я тоже, был пусть и не человеком вовсе — всего лишь его частью — при том являясь желанием себя настоящего всегда защищать Сейлор Мун, я тоже чувствовал. И надеялся, что всё это скоро закончится.       И теперь, понимая, что часть меня — часть настоящего сознания — возвращается в тело Мамору, а он прикрывает Усаги, даже и не понимая-то толком, что происходит вокруг, моя буря внутри начинает успокаиваться.       Он — теперь уже почти снова я — оседает прямо в её руках, продолжает думать только о том, как сильно скучает по ней, даже ничего не помня. И я знаю, как скучаю по ней, даже помня и зная всё. Он — я — думает, что обязательно что-то вспомнит, когда снова очнётся. И ему не нужны никакие воспоминания, чтобы знать, что уже любит Усаги.       И я наконец раскрываю свою тайну Сейлор Мун, вновь становясь частью уже себя — Чиба Мамору, обещая только, что любовь к ней и желание защищать никогда меня не покинет. И Усаги это знает, потому что верит и тоже любит.       Но одно я знаю точно: плевать на память и на тоску — я готов хоть вечно оставаться в стороне, но главное — это иметь возможность всегда защищать Усаги, а кто я при этом — обычный студент, принц Эндимион, Такседо Маск или даже Рыцарь Лунного Света — значения не имеет.