Семья. Долг. Честь

      Гостиная Слизерина была пуста, что, впрочем, не было слишком удивительно для факультета, где в цене было личное пространство и тишина. Большая часть студентов предпочитала проводить время в спальнях, обходя своим вниманием уютные кожаные диванчики и креслица у общего камина.       На одном из таких кресел полулежала темноволосая слизеринка, вчитывающаяся в ветхие страницы истёртого фолианта. Она изредка бросала короткий взгляд поверх книги на светловолосого парня, зарывшегося с головой в пергаменты. На его щеке виднелось едва заметное пятнышко чернил, а под глазами залегли глубокие тени. Белая рубашка, расстёгнутая у ворота, чуть съехала по худому плечу, обнажая ключицу. Девушка с тяжёлым выдохом отложила увесистый том в сторону. Персефоне Паркинсон всегда нравилось смотреть, как её лучший друг увлечённо чем-то занимается. В это время он становился таким… Настоящим? Да, пожалуй, именно таким. Панси было вдвойне приятно осознавать, что это зрелище доступно лишь ей одной. Его серые глаза полыхали маниакальным огнём исследователя, музыкальные пальцы вихрем пролистывали древние талмуды, изученные вдоль и поперёк, а скулы покрывал лёгкий румянец. Такого тёплого Малфоя было видеть непривычно. Особенно после того, как тот весь день проходил по школе с высокомерной миной, задирая нос выше потолка в Большом Зале, и отпускал ехидные комментарии в адрес всякого, кто умудрялся впасть в немилость бывшего старосты Слизерина. — Панси, милая, техничность своих томных вздохов потренируй на Забини. Я думаю, он будет просто в восторге от этого. — Он нахально хмыкнул, не поднимая взгляда от исписанного скачущим почерком пергамента. — Драко, дорогуша, а ты, часом не заработался? А то меня не отпускает подозрение, что ты либо перетрудился и несёшь бред, либо же ты просто бесстыжая, наглая и самовлюблённая хорёчья морда. — Проворковала слизеринка. — В обоих случаях в качестве лечения я тебе пропишу по рёбрам. Возможно ногой. — Пожалуй, ты права. На сегодня стоит прекратить. Тем более ещё одну пропущенную пару зелий декан мне не простит. — Со смешком отвечал он. — А что, собственно, ты так усиленно конспектируешь? – Осторожно спросила Панси, подозревая, что честного ответа она не дождётся. – Трансфигурацию ты уже сделал. Я видела. - Говорят, будешь много знать – скоро состаришься. – С фальшивой улыбочкой бросил Малфой. - О, Мерлин, где только ты цепляешь это. Колись. Я знаю тебя с детства, уж мне-то можешь не врать. Паркинсон подошла к столу, за которым расположился Малфой, выхватила из стопки подшитых листов одну и, слегка щурясь проговорила: – Не уверена, что нам задавали читать… «Методические рекомендации по тактике ведения боёв против врага, превосходящего силой»? Прости меня, Салазар, ну кто так называет книги? - Умные люди, которые знают слова «методика», «тактика» и «превосходство». – Огрызнулся он. – И это не книга, а статья. - Стесняюсь спросить, на кой хрен тебе понадобилось такое чтиво, - Она перевернула титульный лист и увидела клеймо Хогвартса. – Да ещё и из школьной библиотеки. Мордредовы яйца, только не говори мне, что ты оформил эту хрень на себя. Это же вообще ни разу блядь не подозрительно. - Не считай меня дурнее прочих, Панс. Я не идиот. И статью я стащил из библиотеки, вложив в учебник по основам алхимии. – Он забрал методичку, быстро побросал всё в сумку и рухнул на кресло с тяжёлым вздохом, потирая глаза. Панси напряжённо вгляделась в его лицо. Затем, что-то решив для себя, она повела палочкой, накладывая заглушку. - Квиетус. А вот теперь поговорим, умник. – Она театрально потёрла подбородок, изображая задумчивость. – Представь себе, один мой знакомый белобрысый еблан приехал в школу и сразу же отказался от значка старосты. Причём не абы где, а в Большом зале, при свидетелях. – Малфой вскинулся. - Затем мне сказали, что этот самый еблан ушёл из команды по квидиччу. После чего он стал часто пропускать занятия и большую часть времени проводить за стопками бумаг с дебильными названиями вроде «Методических рекомендаций по ведению боёв с противником, превосходящим по силе». А до того отец пресловутого еблана провинился перед неким крупным криминальным авторитетом, после чего впало в немилость всё семейство Хорёчьих. И ты знаешь, Драко. Когда я услыхала эту историю я подумала, что он был вынужден реабилитировать своё семейство в глазах того самого авторитета путём выполнения некой миссии. Как ты считаешь, я права? - Это всё настолько заметно? – Он схватился за голову. - Твоя привычка распушать хвост под звуки фанфар перед каждым походом в сортир сыграла с тобой злую шутку. Итак, ты должен грохнуть Дамблдора. И желательно не попасться с поличным половине школы. О чём ты думал, когда затевал это предприятие в одиночку? — Я не преувеличиваю, Панси, всё заходит слишком далеко. — Малфой понизил голос. – Отец в Азкабане, мать одна в поместье с толпой психопатов, заглядывающих в рот зарвавшемуся полукровке, а я у него на крючке. — Чем скорее я убью директора, тем скорее она будет в относительной безопасности и тем скорее отец выйдет на свободу. Панси задумалась, не зная как на такое отреагировать. Она огляделась по сторонам и зацепилась взглядом за фальшивое окно. За этим окном всегда был разный пейзаж окрестностей Хогвартса. Вчера был вид на Запретный лес со стороны хижины лесника. Сегодня же окно показывала горную гряду на востоке от замка. - Я не уверена, что сумею тебе помочь грохнуть бородатую вошь. И, честно говоря, сильно сомневаюсь, что это выйдет у тебя. Особенно в бою. Тут нужно вылакать всё Северное море, заполнив его предварительно зельем удачи. И то не факт что поможет. - Спасибо за поддержку. – Он фыркнул. – Директор не может убить ученика школы. Его сдерживает нерушимый обет. - И это твой щит? – Паркинсон закатила глаза. – Может убить он тебя и не может, но серьезно покалечить – вполне. Тут никаких ограничений нет. Да и на крайний случай он легко может изолировать тебя в Больничном крыле и причинить целую кучу пользы. Нет, действовать нужно будет наверняка. Уронить статую ему на голову с восьмого этажа, отравить чем-то редким, подослать Трелони или что-то подобное. Но в Хогвартсе он почти всесилен. А значит, нужно в довесок действовать тонко и осторожно. Ты же своим поведением привлёк уже столько внимания, что только ленивый не заметил твоих выкрутасов. Сложить два и два не составляет труда. Будь осторожнее. — Спасибо, что ты есть у меня, Панси. Ты не представляешь, как я тебя люблю! — Блондин тепло улыбнулся и продолжил. — Уже поздно. Дамблдор никуда не денется. Давай ложиться? — Иди уже, змей подколодный. — С напускной обречённостью она махнула рукой, постаравшись проигнорировать начало фразы. Драко сгрёб сумку и ушёл к себе, а слизеринка всё смотрела в пламя камина, уходя с головой в свои мысли.