Осколки памяти

      Вел открыл глаза и встретился со взглядом встревоженным, но глаза цвета янтаря заискрились. Смотрящий был рад его пробуждению.       — Сколько я проспал? — прохрипел Вел.       — Сутки. Уже четвертый день магазин не открываешь! — бросил Рауд укоризненно. — Чем за аренду будешь платить? Еду за что покупать? — тараторил он, не давая и слова вставить в оправдание.       — Я приболел немного. Но ты ведь не оставишь меня голодным? — сказал больной и коленку острую погладил.       — Вот еще! Я значит должен весь день по городу носиться, заказы сложные выполнять, а ты будешь весь день страдать, а я тебя такого несчастного еще и кормить должен?       — Ненадолго, всего пару дней, — сказал Вел ласково, рукой поднимаясь выше. — Что сегодня, мой хороший, сделал полезного?       Рауд перевел растерянный взгляд на стену.       — Присматривал за собаками одной пожилой эльфийки. Ей надо было срочно уехать в другой город, а маленьких лапусечек она с собой взять не могла.       — Ссадина на руке из-за них? — Вел махнул на затянувшийся кровоподтек на руке.       Рауд надул губы.       — Ты бы видел этих лапусечек! Самая маленькая мне по пояс. Когда я на прогулку вышел, а собаки кота увидели, а потом потянули, а кот на дерево, — рассказывал гарпий, импульсивно размахивая не только руками, но и крыльями. — В общем, когда я за котом на дерево полез, он меня от страха укусил, я не удержался и упал.       — На попу? — спросил Вел еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.       Рауд кивнул.       — Сейчас там красуется здоровенный синяк! — подытожил он, разводя руки в стороны, обрисовывая размер травмы.       — Покажешь? — спросил Вел серьезно.       — Покажу, но сначала ужином накорми.       Рауд прятал довольные глаза, смотря куда угодно только не на Вела, улыбку старался сдержать на милых устах, забавно кривя рот и губы.       Ужин приготовили из продуктов, которых день назад точно не было. Рауд уплетал запечённый картофель и свежие овощи, неожиданно расхваливая кулинарные способности Вела. А на десерт принес пирог из кафе матери.       — Мама передала с пожеланиями скорейшего выздоровления, — сказал важно гарпий и добавил: — Твой любимый — с сыром и шпинатом. А ты разве не с творогом любишь? — спросил и глаза прищурил.       — Эээ… люблю оба, — ответил Вел, задумавшись. Переданный гарпией пирог он действительно любил, но любил в детстве. Получается информация о Веле возвращается в память не только Рауда, но и восстанавливаются воспоминания его близких.       — Эй, чего опять рожа грустная? — гарпий нахмурился.       — А сам то! Каждые пять минут то хмуришься, то губы поджимаешь.       Гарпий не нашел, что сказать в ответ, а просто опять нахмурился.       — Я поел, спасибо! — он встал и двинулся к выходу.       — Рауд, не сердись, побудь еще. — Вел спешно схватил капризулю за руку.       — Я мыться. В отличие от некоторых, вспотел по городу бегать, и ноги в пыли, — начал он укоризненно. — Сегодня ты не отвертишься из-за больной руки, — сказал и глазами сверкнул, крылья расправил и перышки длинные распушились.       Вел просиял, любуясь гарпием. Воинственная поза Рауда возбудила мгновенно. Воевать гарпий ни с кем не собирался, но иногда демонстрировал Велу не капризную и милую сторону, а боевую и устрашающую. Позу, что наводила ужас на другие расы несколько сотен лет назад. Это сейчас гарпии поют сладко, а раньше их леденящие душу вопли разносились над полем боя, заставляя противников замирать от страха. А глаза, горящие словно язычки пламени свечи, пугали всякого, кому не повезет встретить гарпию в темноте.       Вел сглотнул, чувствуя, как по телу возбуждение расползается, опутывает нитями плотными, и дышать стало трудно, и руки, ноги неподъемные, тяжелые. Рауд хмыкнул, видимо остался доволен произведённым на человека впечатлением.       Синяк оказался не устрашающих размеров, как описал пострадавший, но для скорейшего рассасывания был тут же зализан. Разумеется, слюна у Вела не лечебная, но верилось — посылаемые флюиды любви и добра на поврежденную ягодицу, синеву не уменьшат, но хоть обезболят. Или правильнее сказать, внушат гарпию, что после обильного вылизывания его попа перестанет болеть.       Рауд ахал и крутился, демонстрируя страдания, испытывая при этом, как казалось, нестерпимую боль. Вел старался и, увлекшись, переметнулся на здоровую сторону, а затем и розовую дырочку нежно вылизал. Рауд не возражал и страдающие ахи естественным образом превратились в чувственные охи.       Гарпий прервал процесс заживления, притянул довольную, блестящую от слюны морду Вела к себе, наклонился к уху и зашептал, хоть и необходимости в этом совершенно не было, ведь кроме них в комнате никого.       — Я хочу кое-что особенное, — он тяжело выдохнул горячим дыханием в ухо человеку, и тот глаза прикрыл, наслаждаясь дрожью мелкой, что прошлась от ушей до пяток.       — Что же, мой сладенький, хочет? — промурлыкал Вел, рукой вытирая рот. — Чтобы я попку продолжил расцеловывать или член хорошенький вылизал? Может игрушку большую в маленькую дырочку?       — Нет, ты и так почти каждый раз это делаешь. Хочу кое-что другое.       Вел задумался, вроде много чего они уже попробовали. И легкие шлепки по попе. Легкие, потому что гарпий обозначил — он не потерпит синяки на молочной коже. И позы разные, немыслимые. Не пробовали секс в общественном месте и тонкие палочки в уретру не вставляли. Да и уверен Вел, что Рауд не согласится вставлять что-либо в своего маленького дружка, да и не найдут они подходящей палочки по размеру.       — Рауд, а как я пойму, если ты не скажешь? — Сразу же сдался он, гадать можно до утра и в пустую потратить всю ночь, а интима уж очень хотелось.       Гарпий вздохнул печально.       — На ухо шепни, я глаза закрою, чтобы тебя не смущать, — предложил Вел, заметив растерянность во взгляде.       Рауд немного помолчал, потеребил сосок пальцами длинными, а потом наклонился и прошептал:       — Хочу … в твою задницу всунуть.       Вел глаза распахнул, уставился на личико смущенное.       — Ты уверен?       — Да, а что нельзя? Тебе можно значит меня насаживать на свой член, а мне нельзя? — вспылил гарпий.       — Рауд, хороший мой, у тебя ж попка сладкая, мягонькая, гладенькая. А у меня волосатая, мускулистая. Я невероятно удивлен, что мой золотой мальчик хочет меня трахнуть. — Вел головой покачал, не веря в происходящее.       — Тебя размер моего члена не устраивает?       — Устраивает, конечно, устраивает. Я просто в замешательстве и … счастлив. — Вел погладил гарпия по щеке, стирая маленькие пятнышки на бледной коже. Россыпь золотых крапинок, никуда не делась, а Рауд потерся о ладонь и улыбнулся.       — Перевернись на живот, готовить буду, — сказал он деловито.       Вел засмеялся, дивясь куда же пропала робость и взгляд стеснительный. Хотелось сказать, что в подготовке нужды нет. Проникновение он почувствует, но маленький член девственной заднице боли не принесет. Но не стал говорить очевидное, пусть гарпий постарается.       — Да, действительно, волосатая, — сказал гарпий задумчиво и всунул палец. — Чего так узко? — спросил и, не дожидаясь ответа, ввел до конца.       Вел приглушенно выдохнул.       — Потому что девственная.       — Я тоже таким узким был? — спросил Рауд и покрутил палец одновременно надавливая.       — Да. Ты думаешь, чего я прежде, чем тобой овладеть подготавливал попу больше недели? — Вел замычал и губы стиснул от неожиданного напора любовника.       — Аааа, понятно, — протянул гарпий, вынул палец, чтобы тут же засунуть два.       Вел стиснул подушку.       — Рауд, солнышко, попрошу перед тем, как в меня членом тыкать, увлажни слюной, пожалуйста, — протараторил он сжимаясь. Колечко вокруг пальцев напряглось, не давая им свободно двигаться.       — Ты предлагаешь мне тебя там… там …вылизать, — возмутился гарпий и крыльями сильно от негодования захлопал, роняя на постель рыжие перья.       — Нет, мой хороший, хотя бы плюнь, — сказал Вел и убрал перо пушистое, что спланировало ровно на нос.       — А, это я могу, — воодушевился рыжик.       — Не сомневаюсь, — буркнули в ответ.       Рауд немного потолкался пальцами, растягивая стенки, готовя девственную задницу к вторжению. Как и просили, он увлажнил отверстие. С нескрываемым удовольствием плюнул между разведенных ягодиц и с улыбкой на сияющей морде, размазал слюну по приоткрытому отверстию.       — Готов? — спросил Рауд, поднимая Вела на колени.       — Готов, — ответил тот, прогибаясь, оттопыривая задницу.       — Поехали!       Розовая головка прижалась к дырочке, преодолела сопротивление в виде сморщенного колечка и, благодаря слюне, плавно вошла в жаркое нутро. Рауд открыл рот, беспомощно хватая воздух, рискуя потерять сознание от недостатка этого самого воздуха в легких.       — Рауд, через нос дыши, вдох — выдох, — подсказал Вел.       Гарпий бедрами двинулся назад и захлебнулся эмоциями восхищения. Тело на воздушное облако бросили, а оно еще и пружинит. И гарпий в воздухе зависает на мгновение, а потом опять в нежную массу опускается. Он прижался к спине человека, крыльями суматошно забил, обдавая прохладой, заставляя перья и пух кружиться вокруг.       — Вел, как же хорошо… Вел… хорошо… — бормотал он, двигаясь, с каждым толчком увеличивая темп, целуя влажные от пота плечи, спину.       Вел телом ощущал, как гарпий наслаждается, им наслаждается. От осознания, что дарит любимому радость и удовольствие, где-то внутри Солнце разлилось, но не яростью сжигающего все живое огня, а теплом. И шло Солнце мелкими шажками по его душе, оставляя яркие цветы ароматные и сочные, наполненные силой, травы. Темный камень, что на душу давил, покрылся многочисленными трещинами, не выдерживая мощи солнечной. Перед глазами ослепительные вспышки то появлялись, то гасли. Голова закружилась, будто он долго смотрел на огненное светило, голову задрав, пытаясь объять необъятное.       Рауд задрожал, сильнее прижимаясь к разгоряченной спине, и сладко излился в растянутого его стараниями любовника. Вел, испытав выносящий и душу, и мозг оргазм, обмяк под легким телом. Гарпий перекатился и рядом лег, потрясенно хлопая яркими ресницами. Пару минут лежали молча, каждый переживая нечто свое, то, чем не захочешь делиться даже с самым близким.       А после Рауд улыбнулся хитро, Рауд гордился собой, Рауд руки положил под голову, закинул ногу на ногу, устроившись на кровати в позе не властелина мира, конечно, но этой спальни точно.       — По милому личику делаю вывод, что душенька довольна, — резюмировал Вел, и гарпий удовлетворительно кивнул.       — Тебе понравилось? — спросил он, задирая нос все выше и выше.       — Солнышко мое теплое, как мне могло не понравиться, когда ты так умело меня до разрядки довел? И член твой идеального размера для моей задницы.       — Я обещаю, что вспомню только хорошее, — неожиданно серьезно сказал Рауд. — Я знаю… я уверен — хорошее связанно с тобой.       Вел молчал, уткнувшись в волосы кучерявые, грудь гладил.       — Вел, чего ты молчишь? — Не выдержал гарпий и легонько шлепнул человека по ладони.       — Мне важно настоящее и будущее рядом с тобой, но если ты хочешь вспомнить наше прошлое, то я поддержу тебя, — прошептал он, целуя покрасневшую щёчку.       — Значит ты будешь рядом?       — Да, — сказал Вел и поцеловал губы нежные, улыбающиеся.       После обмена неспешными нежностями, Рауд попросил почистить его дружка, что и было сделано с особой заботой. Даже если Вел этой ночью неожиданно оказался принимающим, некоторые традиции лучше не менять. Расслабившийся Рауд, глаза закрыл, его из нежной дремы вырвал голос спокойный.       — Рауд, у меня есть заказ на перо гарпии, может мы твое продадим? — Вел рассматривал рыжее перышко, будто оценивая качество товара.       — Я перья выдергивать не стану, — серьезно ответил гарпий.       — Так и не надо, смотри! Соберём на полу, на постели. Этого будет достаточно.       — Зачем заказчику перья гарпии? Он извращенец? — Рауд смотрел с сомнением.       — Ха-ха, не буду утверждать, что это не так. Он художник, и хочет сотворить нечто высокохудожественное.       — Сколько платят?       — Сто монет!       — Согласен, но при условии — мне восемьдесят, тебе — двадцать.       — Может свою часть натурой возьмёшь? — поинтересовался Вел.       Восемьдесят монет — это, конечно, грабеж.       — Да иди ты… — Рауд недовольно махнул рукой.       — Куда, мой сладенький? Могу на, могу в, — промурлыкал Вел, сжимая рыжика в объятиях.       — Перья собирать! — выпалил гарпий и засмеялся. ***       Вел шел по улице, улыбаясь и красному Солнцу, и зимнему ветру, и случайным прохожим, что отвечали также улыбкой. Сегодня он будет баловать гарпия любимой едой. Даже специально сходил в другой конец города на рыбный рынок за деликатесом. Запеченные креветки в остром соусе у него получаются просто объедение. Стоили правда дорого, и готовил он блюдо всего пару раз. Но сегодня повод замечательный — год в отношениях. Условно, конечно. Рауд в любви признался недавно, но вот первый секс у них случился ровно год назад. Вел и ведет отсчет их отношений именно с того дня.       Сначала он испытывал боль, сострадание к лучшему другу, желание окружить его заботой, каждый день дарить смех и доброту. Он и сам не заметил, когда начал испытывать к Рауду непривычную теплоту, что превращалась в нечто горячее, большое. Рауд не оттолкнул, хоть и сомневался, но ответил на ухаживания Вела. Уже год, как гарпий позволяет человеку любить уникальное существо на континенте. То есть себя. Вел втянул морозный воздух и глаза закрыл, вспоминая, как в первый раз услышал стоны гарпия и уже тогда голову потерял от его узкой дырочки, нежной кожи, мягких перьев. Предвкушение горячей ночки, пробежалось мурашками по телу, он встряхнулся, как собака воду с шерсти стряхивает, и почти вприпрыжку заспешил домой.       Вел вошел на собственную кухню и на мгновение засомневался, что находится в своем маленьком жилище. За крохотным столом сидел Рауд, его мать и отец. Как только поместились?       — У нас будет Ладушка! — импульсивно выкрикнул Рауд, так и сверля взглядом Вела.       — Кто такие «у нас»? И я знать не знаю про какую-то Ладушку.       Вел раздраженно скривился. Рауд только его золотой мальчик и никому его не отдаст, особенно каким-то непонятным Ладушкам.       — Вел, присядь, — спокойно сказал Верховный.       Вел опустился на стул рядом с пыхтящим гарпием.       — Надеюсь ты собой доволен?! Потому что я залетел! Сам будешь яйцо высиживать.       — Куда залетел? — Недоуменно хлопал глазами Вел. — Я сделаю все, что ты скажешь и яйцо высиживать буду. Но, может, мне кто-нибудь объяснит, что происходит?       — Вот! Я же говорил, он тугодум. — Рауд обреченно махнул рукой.       — Рауд беременный, — сказала немолодая, но эффектная гарпия.       — Как? — Вел подскочил со стула и тут же опустился назад, выпрямился словно струна, и вид имея будто кто по лицу пощечин надавал, а за что — непонятно.       — Только вы двое знаете, как так состыковывались. — мать Рауда прокрутила пальцами в воздухе и хохотнула, вид имея довольный, и это радовало.       Вел схватился руками за голову. Выражение на лице расшифровать трудно — и счастье, и смятение.       — Но он же гарпий?       — Гарпий, — согласилась она. — Но в больнице нам любезно объяснили — к 25 годам у мальчика полностью сформировались репродуктивные органы. Так что он, конечно, самец, но в теле Рауда есть пару органов, как у настоящей самки.       — Срок какой? Когда мы с тобой … сделали … ребенка? — спросил будущий отец с трудом веря в свои же слова.       — Дурак, — прошипел Рауд и демонстративно отвернулся.       Повисла пауза. Гарпия достала длинную сигарету, и не успела поднести ко рту, а сигарету аккуратно вынули из пальцев.       — Уважаемая, ребенку вреден табачный дым, — сказал Вел, выбрасывая белую тонкую трубочку.       — Рауд, милый, а твой будущий муж отличный человек. И отцом будет замечательным, в отличие от некоторых, — сказала гарпия, и недобро зыркнув на Верховного, добавила: — Кстати, а зачем мой дорогой муж пришел? Мы и без тебя неплохо справлялись.       — У меня отпуск, — ответил Верховный, не обращая внимания на колкости жены.       — На сутки? — Гарпия прекратила тарабанить длинными пальцами по столу и замерла.       — На двое.       — Все, мои дорогие, разбирайтесь дальше сами — будете проводить брачный ритуал или нет! Мы поддержим любое решение. Хорошенько обдумайте ситуацию, и мы пойдем обдумывать. — Гарпия изящно подхватила человека за локоть и поспешила к выходу.       — Рауд, солнышко. — Вел импульсивно взял гарпия за руку. — Ты же знаешь, все будет, как ты скажешь, но ребенку нужен отец. Расти без отца грустно и скучно.       — У ребенка будет отец. Я не самка! — истерично крикнул тот.       — Не самка, — подтвердил Вел, хотя после произошедшего начал сомневаться.       — Но двое родителей лучше, чем один. Посмотри на мать, ей же трудно с вами.       — Трудно, но нас десять! — согласился гарпий, а поразмыслив добавил: — Нам же необязательно исполнять ритуал замужества?       — Необязательно. Будем жить вместе, переберешься ко мне. Нет, здесь тесно, попрошу расширить жилую площадь, — говорил Вел, а потом неожиданно замолчал и не сдержал слез от нахлынувших эмоций радости.       — Эй, ты чего? — Рауд непонимающе уставился на человека, чьи плечи вздрагивали, а лицо странно перекосило.       — Это мне плакать надо. Я ж растолстею и… наверное не переживу кладку яйца, — сказал он, нервно кусая губы.       — Рауд, хороший мой. — Вел придвинулся ближе к гарпию, не решаясь встать — тело ватным стало, расслабилось. Он обнял любимого, погладил плоский живот и получил болезненный тычок в бок.       — Вот! Я так и знал, проверяешь, потолстел или нет?       — Нет, малышку погладил, — сказал ласково Вел и поцеловал обиженный носик.       Рауд улыбнулся и губы надутые подставил для поцелуя.