И как я с тобой связалась?

      До концерта Panic-struck оставалось не больше часа, мы с Куртом уже были готовы пойти к пиццерии. Я была одета в принесенные Куртом из его дома вещи, а также надела парочку цепей и браслетов. Мой же друг не особо стал заморачиваться над аксессуарами, поэтому его образ состоял лишь из заплатанных джинсов, черных конверсов и — о как же без его любимой многослойности — серой футболки с парой пижамных рубашек. Курт посоветовал по минимуму «снабжаться челюстями», потому что даже в таких небольших заведениях, как La Salvadoreña, могут происходить слэмы.       Все то время, пока мы были наедине возле Уишки, я старалась держаться как можно непринужденнее, но Курт начал замечать странности в моем поведении. Однажды я все-таки услышала запах марихуаны, когда мой приятель был возле меня, но я бы действительно приняла его за что-то другое, если б не тот разговор.       Солнце все еще блестело на ясном небосводе после ночного ливня, тепло которого проницало каждый сантиметр тела, по-летнему приятно согревая. Какие-то прутья покачивались на волнах сверкающей реки, тянущейся лентой и неизвестно откуда берущей свое начало. В мутной воде ничего не разглядеть из-за ила, лежащего на дне. На краю берега растет небольшой кустик маргариток, который одна-две пчелы регулярно опыляют почти каждый день.       Я делала попытки успокоиться и не быть слишком взбудораженной перед моим первым походом на такое значимое мероприятие, но мысли о том, что Курт не бросил курить траву, не давали мне этого сделать. Я не могла заставить себя равнодушно относиться к ужасной привычке моего друга, ведь мы не раз обсуждали с ним эту тему. Он клялся, что перестанет, я ему верила, но…       — Ри-ит? — Курт, с привычной для меня внезапностью подошел ко мне, когда я стояла на широком бетонном блоке возле упора моста, обхватив свою руку. — Все в порядке? — он приблизился ко мне и начал тереться о мое плечо, мурлыкая. — Нам уже нужно выдвигаться в путь, — блондин протянул мне маленький и еще совсем юный цветок с белыми бархатистыми лепестками.       Все в порядке?!       Как он может думать так, когда делает то, что уже обещал мне никогда впредь не совершать?       — Ага, идем, — я нехотя потрепала парня по волосам, по которым Курт почти никогда не проходился расческой. Взяв двумя пальцами маргаритку, я поднесла ее к носу, вдохнув слабый аромат, что уже смешался с сигаретным дымом, которым Курт пропах напрочь.

***

      Около входа в подвал пиццерии, охраняющегося двумя громилами в черных майках и боксерских шортах, свысока смотрящих на других через солнцезащитные очки, отшивались кучки подростков и более взрослых людей, что пришли оторваться в пятничный вечер. Я немного побаивалась подходить к ним, но Курт взял инициативу в свои руки и подал тем двум наши билеты, после чего мужчины пропустили нас через металлическую дверь внутрь здания.       Следуя за Куртом, я уже на первых шагах почувствовала едкий запах никотина и… тот самый — пряный и сладковатый — марихуаны. Я поняла, что слэмы и бунтари — далеко не самое страшное, что здесь может случиться.       Мой друг с радостью на лице отвел меня в сторону, идя вдоль стены вперед, к самой сцене. Несколько роуди все еще выносили аппаратуру, настраивали инструменты и ставили микрофоны, готовя все необходимое для концерта. По бокам помещения, уже достаточно заполненного людьми, стояли небольшие столики («которые вскоре будут разбросаны», — подумала я) с пиццей, пивом и другими угощениями от заведения.       Спустя несколько минут на сцене появились те самые Panic-struck, чей выход на публику очень обрадовал хоть и невеликое количество фанатов: по залу разнесся свист, веселые выкрики, аплодисменты, и собравшиеся начали переговариваться, создавая шум из многочисленных голосов.       — Смотри, это Оливер Мелтон, барабанщик, — Курт не без эмоций указал на молодого патлатого парня с прямыми темными волосами, что сел за установку и взялся за палочки. — Эти — Роберт Крик, басист, и Элиот Уорелл, гитарист, — двое парней, очень похожих друг на друга крепким телосложением и прическами, смеялись и говорили меж собой, беря свои гитары со стоек. — А вот этот — Хьюго Рэмси, солист, — я увидела юного парня, что подходил к микрофону, немного поднимая его на уровень своего роста. Он взмахнул своими русыми, длинными, чуть ниже плеч волосами, ярко-зелеными глазами оглядел пришедших на концерт его группы и слегка ухмыльнулся. Курт, должно быть, увидел мое опущенное вниз и побагровевшее лицо и немного ткнул меня локтем в бок, кивнув в сторону солиста.       Хьюго еще немного повременил с началом, наслаждаясь атмосферой и оттягивая момент; а затем постучал по микрофону подушечками пальцев, представил свою группу и первую песню, которая называется «Pigeon murder».       Через несколько проигранных песен и выпитых банок пива с выкуренными сигаретами Курт как-то незаметно для меня ушел. Как раз после его ухода ко мне присоединилась наша общая знакомая, Лея. Девушка была в черном платье, в черно-белую полосочку гольфах, замшевых туфлях и с аккуратно собранными в пучок волосами. Она яро подпевала каждой песне Охваченных паникой, но уже изрядно успевшая выпить, Лея чуть ли не выбежала на сцену и не нарвалась на слэмеров.       Софиты мерцали разноцветным и частым светом, вокруг себя я слышала лишь звуки электрогитары, барабанную дробь, голос солиста, доносящийся до меня откуда-то издалека, руки рокеров и рокерш, пальцы которых сгибались в жесте «коза».       Мне срочно нужно его найти…       Пробиваясь сквозь толпу, я наткнулась на икающую Лею, стоящую возле двери в туалет и нехило флиртующую с незнакомым парнем.       — Где Курт? — я, не понимая своих эмоций в данный момент, смотрела на девушку исподлобья, но она даже не обратила на это внимание.       — Он… ик… здесь… ик… в уборной… — я не стала дослушивать дальнейших разъяснений, а просто вломилась в сортир, что находился сбоку от нее.       И каково было мое удивление, когда в тумане сигаретного дыма я увидела лежащих на холодной плитке обдолбанного Курта и еще нескольких ничего не осознающих парней, силы которых хватило бы только на то, чтобы скрутить и зажечь очередной косяк. Я почувствовала прилив злости и ненависти к нему. Я еще никогда не испытывала подобного, потому что ситуация не усугублялась до такой степени.       Я подошла к светловолосому парню, что красными от наркоты глазами кое-как разглядел мое лицо, села возле него на колени и всматривалась в него. Долго. Проходили мгновения, минуты, а может и часы — ни он, ни я все равно бы не различили: он — потому что накурился; я — потому что потеряла счет времени, пока прожигала его ненавидящим взглядом.       — Какого… хрена… ты… такая… мерзкая… тварь… снова… нажрался… — после каждого слова я трясла Курта, схватив его за воротники обеих рубашек. — Какой же ты придурок, Кобейн, видеть тебя больше не хочу! — я с размаху дала ему леща, отчего тот немного пришел в чувство.       — Тихо… все… я в порядке, Ри…       — Только не надо сейчас прикидываться, ты знаешь, что мы говорили об этом! Я думала, сегодняшний день будет лучшим за этот год, но и сегодня ты все испортил!!! — я сорвалась на крик, а безжизненная компания Курта никак на него не отреагировала.       — Так… — Курт кое-как приподнял свое тело, чтобы наши головы были на одном уровне, — пожалуйста… я прошу тебя… — он тяжело вздохнул. — Да, я тварь. Да, я идиот и придурок. Да, ты можешь проклинать меня, ведь я этого заслужил, — его голубо-красные глаза наполнились слезами, и он начал содрогаться. — Рит, прости меня… Убей меня…       В попытках подавить рыдания и желание избить Курта, действительно, до смерти, я подошла к нему сзади, обхватила за тело и поволокла из пропитанного запахом марихуаны холодного помещения. Выйдя, я попросила у Леи ключи от ее дома и поинтересовалась, есть ли там кто-то. Она, судя по всему, была тоже не в состоянии соображать, поэтому легко выполнила просьбу, чем я и воспользовалась.       Заказав такси, я, держа приятеля под руки, выбралась на улицу из всей этой невыносимой шумихи, полной грудью вдохнув свежий прохладный воздух. Уже было темно и, судя по затянутому небу, в скором времени должен был начаться дождь.       Спустя 15 минут возле пиццерии остановилась нужная машина, в которую я впихнула сначала Курта, а затем села сама рядом с ним. Сказав водителю адрес — Ханна-авеню, 498, — мы отъехали. Мы уехали от того места, где я готова была почувствовать себя самой счастливой на свете; где я могла бы познакомиться с Охваченными паникой, взять автограф от самого Хьюго… Боже, о чем я сейчас думаю? Мой друг в отвратном состоянии.       Добравшись до дома Леи, я заплатила таксисту, вытащила из автомобиля Курта, довела его до входной двери дома и без малейшего угрызения совести открыла ее. Сняв с себя верхнюю одежду, я отыскала по коридору ванную комнату и помогла Курту дойти туда. Он еле передвигал ноги, мне приходилось чуть ли не полностью тащить его на себе.       — Тебе срочно нужно принять душ, он тебя взбодрит, — стягивая с парня вещи, я уже набирала воду в ванну. — По крайней мере, хуже не будет, так говорила моя мать когда-то. Может, предчувствовала, что это мне пригодится, — я приподняла уголок рта, но, подумав, что Курт это мог заметить, я сразу же сделала серьезное выражение лица.       Оставив парня в одних плавках, я подсобила ему, и он залез в ванну. Взяв первый попавшийся шампунь, я вспенила его в руках, а затем нанесла на растрепанные блондинистые волосы Курта. Он немного встрепенулся от холода, но по его телу сразу же прошлись теплые струи воды. Когда с мытьем было покончено, мой приятель самостоятельно выполз из душа. Я вышла оттуда и направилась на поиски чего-нибудь поесть, чтобы не смущать его. Через пару минут Курт появился в дверном проеме кухни с обмотанным полотенцем вокруг бедер. Он ужасно виновато глядел на меня все еще покрасневшими блестящими глазами, в которых читалось: «прости меня».