22 июня 2018 года Фредерикстад, Новая Дания
С утра у реки воздух свежий — пахнет лесом, озоном и необыкновенно бодрит. Бежать легко. Солнце ещё не печёт, небо затянуто облаками, совсем не жарко. Раньше, до нападения в «Эгерборге», Эва ненавидела тренировки. Теперь они нравятся. Тело слушается, мышцы приятно ноют, напоминая — она живая. Живее, чем когда-либо. И, хочется верить, мудрее. В этот раз будет иначе — без осечек. На грунтовке — огромные трещины, после засушливого лета земля изголодалась по влаге. Эва тоже. Сегодня вроде к вечеру обещали долгожданный дождь. Сказали, грянет буря. Эва мысленно скрещивает пальцы. Она устала от жары. Пусть уже в Новую Данию придёт нормальное канадское лето. Винс бежит рядом, он сосредоточен, задумчив. При желании запросто обгонит её на короткой дистанции, но в длинном забеге они наравне. Он быстрее, она — выносливее. Непобедимые, несмотря ни на что. Неразделимые. Тропинка петляет, сужается, и Эва пропускает его вперёд. Внимательно смотрит под ноги. Мох мягко пружинит, главное, не зацепиться за корягу. Размеренные движения успокаивают, вселяют уверенность. Дают возможность снова всё взвесить, расставить по местам. Отпустить прошлое, когда их с Винсом будущее висело на волоске. Сосредоточиться на настоящем, которое ни хера не лучше. Два сопливых идиота, о чём только думали? Эва вспоминает: она думала о мести. Хотела убрать с дороги Ивара, забыв, что за его спиной — целый клан. Обдолбаные, озлобленные бараны, оставшиеся без пастуха и готовые растоптать любого, на кого им укажут. Хеннингсен не мелочился, натравил всех. Обвинил в предательстве, повесил на неё убийство Барбары и на одном дыхании — Ивара. Знал, что ни она, ни Винс никогда не мечтали о власти. Всё, что им было нужно — свобода. Мог тормознуть, мог направить гнев и возмездие на соседей, мог отгрызть у итальяшек кусок в пользу «Асатру», мог стать новым лидером клана. Но предпочёл устроить охоту на неё. О перестрелке с полицией раструбили тогда по всем каналам. Винс узнал быстро, примчался к ней в бар перепуганный до усрачки, бледный, взъерошенный. Вцепился в плечи, заграбастал в ручища и долго-долго прижимал к себе, не говоря ни слова. Она не смогла больше скрывать, там же призналась, что беременна. Винс сначала тупо глазел на неё, а потом широко улыбнулся, счастливо-счастливо, будто сорвал в покер крупный куш. Эва помнит ту его улыбку. Сегодня она видела её снова, когда они проснулись в охотничьем домике. Винс долго трахал, зажав в ладонях лицо Эвы, пристально смотрел ей в глаза, а потом заявил, что только теперь по-настоящему верит: они вместе. Вместе. И снова вынуждены прятаться, снова главная ставка — их жизни и свобода. Как будто не прошло двадцать с лишним лет, как будто не было за плечами тюрьмы и остального дерьма. Как будто ничего вообще не изменилось. Как будто они ходят по кругу. Но кое-что всё-таки было иначе. Тогда Эва не сомневалась — Виола если не на их стороне, то хотя бы им не враг. Сейчас она не уверена ни в чём. Они с сестрой плохо ладили с детства, но детские разборки — нелепая фигня по сравнению с тем, что стоит на кону теперь. А рыжая бестия всегда была умной, всегда просчитывала ходы наперёд. Придётся хорошенько напрячь мозги, чтобы обыграть её на её же поле. Избавиться от Златовласки — слишком заманчивое и правильное предложение, тут Винс прав. Похоже на ловушку. Но вряд ли Виола всерьёз рассчитывала, что Эва не поделится с Винсом, о чём шёл трёп в кафешке. И уж точно не ждала согласия. А ещё ей очень не понравилось его появление здесь в Новую Дании. На байки Виола ожидаемо не купилась, сразу связала приезд с «Сарой». Интересно, почему? И чего хочет добиться? Неужели рассорить их с Винсом? Глупо. Раз уж говнюк притащил свой зад из-за неё в такую даль и не придушил в первые десять минут за враньё, то завтра не свалит, потому что его попросили. Подъём заканчивается, а с ним — и лес. Впереди речка — шириной не больше двух метров. Не глубокая, но пугающе бурная, с многочисленными порогами. Оба берега — скалистые, с острыми краями, ещё и скользкие. Навернуться и переломать ноги — как нехуй делать. Винс останавливается, сгибается пополам, упираясь ладонями в согнутые колени. С довольной лыбой кивает на грязно-жёлтый бурлящий поток: — Не нра… авит… тся? Мо… оже… ем верну… уться. Эва с ухмылкой закатывает глаза. Конечно не нравится. То же новость — она ненавидит воду, без особой нужды в неё не лезет, и Винсу это отлично известно. Но они сюда не купаться пришли. Их план включает в себя слишком много «если» — кто знает, может, поплавать тоже придётся. Винс прав — им надо быть готовыми ко всему. — Спу… стим… мся здес… есь. — Дыхалка у него сбита. — Чуть ни… иже мож… жно вброд. Там, — он машет в противоположную сторону, — по… постре… елям. Как раз обсо… охне… ем. Эва приглаживает выбившиеся пряди, заправляет их обратно в хвост. Первой подходит к краю, осторожно заглядывает вниз. Берег крутой — под прямым углом к земле, но весь в корнях и выступах. Будет сложно, но не невозможно. На спуск уходит несколько минут — они медленно лезут друг за дружкой, сначала она, следом — Винс. Он дважды поскальзывается, матерится, ей на голову сыпятся комки грязи, но Эва молчит. Бережёт злость для реки, там она ей пригодится. Наконец обрыв заканчивается, подошвы уверенно касаются камней. — Какое же блядство! — Винс с шумом спрыгивает рядом секунды через три. Брезгливо отряхивает перепачканные в глине ладони, естественно ничего не выходит. Она с улыбкой наблюдает за ним. Произносить вслух не хочется, но ей нравится всё, что между ними происходит. Как происходит. Что оба сейчас здесь, грязные, уставшие, довольные. Живые. Вместе. Что они снова готовы поставить на карту собственные жизни и свободу, что даже сегодняшний вечер может оказаться для них последним. Побывав в тюрьме и чуть не сдохнув, Эва знает, чем рискует. Страх и опасность лишь добавляют адреналина. Вряд ли они оба умеют жить иначе. И лучше бы побыстрее научиться. Но рисковать собственной шкурой приятнее, когда в любую секунду есть тот, кто прикроет твою спину и возьмёт огонь на себя. К лешему всё! У них получится, обязательно получится. Они заслужили. — Догоняй! — Эва пихает Винса в плечо, бросается к реке. — С ума сошла?! — доносится вслед. — Стой! Она не слушает, мчится по берегу, перепрыгивает через камни. Через несколько метров глаз выхватывает пологий выступ: скалы расступаются, между двух порогов русло сужается. Не думая, Эва бросается в реку — она на удивление тёплая, но всё равно приятно охлаждает. Эва яростно трёт ладони, смывая грязь. Наклоняется, зачерпывает воду, плещет в пылающее лицо. Пить не решается. — Ненормальная! — слышится за спиной запыхавшийся голос Винса. Эва со смехом несётся дальше — наперерез потоку к противоположному берегу. Здесь неглубоко, по пояс. Совсем не страшно, хотя неудобно — леггинсы сильнее сжимают ноги, низ футболки намок и противно липнет к ляжкам, мешая двигаться, кроссовки тяжелеют. Подошва соскальзывает с валуна, Эва на миг теряет равновесие. Пытается уцепиться, но только больно сдирает кожу на пальцах и ударяется локтем. Ступни теряют опору, и Эва уходит под воду с головой. Захлёбывается, отчаянно барахтается, стараясь удержаться на плаву. Помнит: ниже по течению очередной порог — если отнесёт туда, переломает к хуям все кости. Сильные руки подхватывают, тянут наверх, потом — в сторону. Колени и пятки ударяются о камни. Пусть! Главное, она снова может дышать. Над головой матерится Винс, рывком швыряет Эву на берег. Спотыкается, падает рядом. Эва отплёвывается, смеётся. Слишком быстро всё случилось, она даже не успела испугаться. — Ебанутая! Что ты ржёшь?! Ты же утонуть там могла, — злится Винс. Не по-настоящему, просто даёт выход эмоциям. Эва приподнимается, толкает Винса в грудь, вынуждая перевернуться на спину. Ложится сверху, обхватывая ладонями его лицо. Пусть она не была первой, не была единственной. Но, черт его дери, станет последней в жизни Винса.Оромокто, Новая Дания
Хуярить в Оромокто по жаре — то ещё удовольствие. Но Златовласка настояла забить стрелку за палочкой бильярда, и Винс решил не ломаться. Местечко устраивало — на окраине города, у реки. Вокруг дохерище парковок и снующих по торговому центру без дела людей. И, конечно, полно камер. Безопасно: если Хансен с Виолой сядут на хвост, то на глазах изумлённой публики нарываться не будут. А у него полно отходов, чтобы свалить быстро и по возможности незаметно: рядом банк, аптека и супермаркет. Чуйка молчит, неприятностей не обещает, но проверять ебучее везение Винс не спешит. Пристраивает старенький пикап в пешей досягаемости — у ресторанчика, подальше от центральной стоянки. Берёт двойной смёрреброд с яйцом и беконом, чтобы не привлекать внимание. Прогуливается в обход к реке, неторопливо осматривается. Солнце слепит, очки не спасают, но у воды хотя бы не так душно. Ветерок. И обалденное небо. Расправившись со жратвой, Винс закуривает и топает через парк к торговому центру — спецом с противоположной стороны. На всякий грёбаный случай. Снаружи бильярдная глаз не особо радует. Бурый бетон с арками, неприметная вывеска, затемнённые стекла, всего один этаж. Внутри — поярче, но тоже не люкс. Невысокий потолок, на стенах — ковролин цвета канифоли, такой же невнятный бар, тёмно-зелёные диванчики по периметру, в центре в два ряда — с десяток бильярдных столов и ещё три — в зоне для курящих. Полумрак, лампы, кроме одной — над самым дальним столом — не горят, почти все экраны, кроме тех, что над стойкой, выключены. Камер в зале нет, только одна — в баре над кассой. Из колонок сочится медляк, Винс слышал его дважды по дороге сюда, но названия не запомнил. Он с облегчением выдыхает. Обычно летом погонять шары до обеда приходят бесючие детишки, но в зале пусто. Кроме девушки-бариста и Златовласки — никого. Обе, заметив его, приветливо лыбятся. Шлюшка сегодня приоделась: в розовом мини в облипочку, на шпильках. Ловко закидывает ногу на ногу всё так же вполоборота к Винсу, машет ему ладошкой. — Как жизнь? — Не жалуюсь. На трусы с носками хватает. Как сама? — Ты опоздал, — роняет она с укором, когда он останавливается около неё. Призывно хлопает по соседнему табурету и делает знак бариста. — Две водки. Та кивает и послушно выполняет просьбу: не глядя достаёт стопки, привычным движением подхватывает с полки бутылку, наливает поочередно до краёв и с характерным цоком опускает выпивку на стойку. А затем деловито отходит в другой конец бара, как будто у неё дохера забот. — Хули так долго? — Златовласка недовольно косится на Винса. Он с ухмылкой садится рядышком, упирается коленом в оголённую по жопку ляху. — Заблудился. — Ясно. А я боялась, мамочка не отпустила. — Мамочка не в курсе, — врёт Винс. Эва знает про их стрелку и даже любезно согласилась навести уют в новой норе, пока он катается в Оромокто. Выбивать из Сиф правду лучше по одному — тут между ними полное согласие. — Хуясе, — Златовласка с идиотской лыбой таращится на него. Он только сейчас замечает, что она неслабо закинулась. Блядские глазёнки бесстыже сверкают, рука недвусмысленно гладит его ногу, подбираясь выше. Соблазнительная сучка, но уже выпотрошенная, а потому неинтересная. И всё-таки необходимая. Она заразительно смеётся. Хватается за стопку, салютует в воздухе: — За доверие! — и, запрокинув голову, глотает водку. Кривится, но не спешит запивать. С ухмылкой смотрит на него исподлобья. — Тебе ведь нравится меня трахать, сучёныш. Больше, чем её. Она не спрашивает. Он не торопится отрицать. Надо, чтобы Златовласка думала именно так. В чём-то она права — ему нравится. Им обоим нравится её трахать. Златовласка выразительно смотрит на его нетронутую стопку. — Угощаю. — Винс с улыбкой придвигает её к ней. — Как хочешь. — Она пожимает плечами. Залпом выпивает. Смотрит на него, ухмыляясь. — Что? Уже полдень, а это только вторая. — Ты большая девочка. Знаешь, что творишь. — Он суёт руки в карманы джинсов. Нащупывает пачку. Хочется курить, но в баре нельзя. — Так как? Парочку партий, пока ты в сознании? Или сделаешь мне предложение, от которого я не смогу отказаться, прямо тут? — Пошли, — Златовласка проворно соскальзывает с табурета. Подхватывает сумочку и цокает по паркету в конец зала — к самому дальнему столу в закрытой зоне, где горят лампы. Винс топает следом. Закрывает за ними стеклянную дверь, с наслаждением закуривает. — Я думал, мы попиздеть о полезном собирались. Она как раз заканчивает выбирать кий. — Одно другому не мешает. Я разбиваю. Он не возражает, выдергивает первый попавшийся для себя. Исподтишка наблюдает, как Златовласка выравнивает на столе пирамидку из пятнадцати красных шаров, методично расставляет по местам цветные. Винс смутно помнит правила — последний раз он играл в бильярд лет пять назад с какой-то крашеной шмарой, чьё имя не трудился запоминать. И свой зад притащил сегодня сюда вовсе не ради любви к игре. Златовласка прицеливается, ударяет — биток несётся между коричневым и зелёным шарами, ласкает крайний красный справа, отталкивается от бортика и катится обратно за жёлтый шар. Винс, с сигаретой в зубах, обходит стол. Мудаку ясно: с такой позиции загнать в лузу хоть какой-нибудь из красных — точно не с его ебучим везением. Значит, отыгрыш. — А ты неплох, — заявляет Златовласка, когда после неё Винсу удаётся загнать в лузу сначала красный, а следом — чёрный. Вытаскивает его и возвращает на метку у дальнего бортика. — Почему ты согласился приехать? Он прицеливается и промахивается — на столе по-прежнему четырнадцать красных. — Сегодня или вообще? — Сегодня. Винс выпрямляется, пожимает плечами, уступая место Златовласке. Он до сих пор ни хера про неё не знает. До сих пор не доверяет. Возможно, даже сильнее, чем прежде. Из-за Эвы. Но дело не в ревности. Не то чтобы перспектива наблюдать, как они трутся пёздами, его вдохновила, но не напрягла настолько. Напрягает Златовласка. Он всё ещё не может просчитать её ходы. Хансен с Виолой — опасный головняк, но с ними проще. Их он знает. Понимает, чего хотят и какую хуйню ждать. Сиф Ольсен — всё ещё грёбаная головоломка. В отличие от Эвы, Винс не спешит ей верить, какой бы отменной давалкой ни была. Поэтому он сегодня здесь, поэтому играет с ней в бильярд. И не в бильярд тоже, какую бы игру она ни затеяла. — Ты позвала. Я подумал, может быть любопытно. Ты и я, как в старые добрые времена, когда мы делили алмазы на двоих. — Мило, — Златовласка с ухмылкой натирает мелком кончик кия. — А если я скажу, что не обманывала тогда? — В смысле? — Что ты ответишь, если, допустим, я предложу тебе убрать с дороги не только Хансена с его бабой, но и Эву? — Ты не настолько дура, — Винс усмехается. Делает последнюю затяжку, дотягивается до пепельницы, чтобы затушить окурок. — Не еби мозги. День не резиновый. — Ага. Сейчас. Только уделаю тебя. Она наклоняется над столом, спиной к Винсу. Не торопится, прицеливаясь. Бьёт чётко, уверенно. Биток впечатывается в красный и по касательной отправляет его в лузу. Винс переводит взгляд на задницу, скользит взглядом по голым ногам, пока Златовласка примеряется к синему шару. Провоцирует, сучка. Но в штанах полный штиль — он тащился в такую даль не ради левого траха. Тем более теперь, когда у него снова есть Эва. — Схожу за бухлом. Тебе водки? — Возьми пива. Когда Винс возвращается, на столе кроме цветных и битка всего пять шаров, а Златовласка с сигаретой сидит на диване. — Знаешь, мне нравится, когда мы только вдвоём, — роняет она, выдыхая дым. — И правда, как в старые добрые времена. Винс сильно сомневается, что они у них вообще были. Хотя из всех ебучих шлюх в его жизни Златовласка — единственная, кто зацепила по-настоящему. Если бы Эва не воскресла, он бы ни минуты не сомневался, на чью сторону вставать: Хансена с Виола или Златовласки. А дальше кто знает, как бы карта легла. Он протягивает ей бутылку, отпивает из своей. — Вижу, ты созрела для беседы. — Если честно, я думала, всё будет проще, — вздыхает она. — Всё? — Винс тоже закуривает. Садится рядом, усмехаясь. — Ну да. Фонд, бриллианты… А потом появилась она, и всё покатилось в ебеня. — Она — это Эва? Златовласка кивает. Молча курит. Винс тоже. С тем, что она только что озвучила, он даже готов согласиться. Ограбление не выглядело сложным. Спереть брюлики, кинуть пару палок, грохнуть Халля и свалить на покой. Он понятия не имел, что Хансен с Виола примажутся, а с ними Эва. И здесь у них с Златовлаской нихуёвая разница в положениях. А раз его сюда позвали, стоит задавать правильные вопросы. — Когда ты узнала, кого позвал Халль? Она скалится. — Всегда знала. — В смысле? — В смысле я подослала его к ним. Они клюнули. Если бы отказались, — продолжает она с ухмылкой, — я бы нашла других. — Почему? — Почему нашла бы? — Почему они? — Потому что ты злобный мудак. — Херовое объяснение. — Вы бы сработались ради дела, провернули всё в лучшем виде, а потом ты бы узнал от меня про Эву. Что на самом деле она жива и всё ещё в тюрьме. Что они тебя обманули, — Златовласка с той же ебучей улыбкой стряхивает пепел в металлическую пепельницу. — Ты бы разозлился. Очень. И с радостью помог бы мне избавиться от сладкой парочки, получил бы свою половину и умчался вызволять из темницы воскресшую принцессу. Винс глубоко затягивается. Всё было бы именно так. Она права. — А про «Эгерборг» когда узнала? — Раньше, чем тебе хотелось бы. — Почему не предупредила? — Ты бы всё испортил. — Тварь. — Не то чтобы это охуенная неожиданность, но уебать сучку хочется сильно. Насадить на кий прямо здесь. — Мы же не в бильярд приехали играть. Так? Златовласка отпивает, возвращает бутылку на столик. — Я знаю, где Хансен прячет оружие. Винс присвистывает. Начало впечатляет. — Он знает об этом? — Конечно нет, — трясёт башкой она. — Тогда ему вряд ли понравится эта новость, — Винс аккуратно выдыхает дым в сторону. — В этом смысл. Я тут подумала… Раз уж всё и так накрылось пиздой, мы с тобой можем обойтись без них. Он хмурится, смотрит на неё. — А если яснее? — Я говорила с Виолой. Призналась, что это я позвала тебя на огонёк. Они согласны продолжать, — Златовласка протягивает ему пепельницу. Наблюдает, как он тушит окурок, а сама продолжает говорить: — Хансен не будет ерепениться и готов проглотить твоё участие. — Ещё бы. Без меня пидору в Фонд не забраться. — Он это понимает. Но меня волнует не он. Нам нужна его взрывчатка. — И Виола, чтобы хакнуть систему. Без неё охранку не взломать. — Главное можно сделать заранее. Остальное сделаю я. — Ты? — Винс почти готов услышать признание, как между минетами она бегала на курсы доморощенных хакеров. — Мой человек. — Какой человек? — Я ему доверяю, поэтому охранка не проблема, — ухмыляется Златовласка. — Это всё, что нужно знать. На тебе ограбление Фонда. Влезть туда с принцессой, вытащить бриллианты. И по возможности не посвящать её в детали нашего разговора. Вдруг ей не зайдёт наша идея. Винс хмурится сильнее. Затея Златовласки выглядит соблазнительно. Слишком. — Если ты собираешься грохнуть Хансена с Виолой, боюсь, их отсутствие будет сложно скрыть. Эва заметит, — с иронией произносит он. — Фишка в том, что их должна убить Эва. На мгновение Винс теряет дар речи. — С какого хера ей убивать родную сестру? — Уверена, у неё появится такая необходимость, — её губы расплываются в мерзкой слащавой улыбке, — как только она узнает, что Виола с Хансеном подстроили нападение в «Эгерборге». Винс встречается с ней взглядом. Остальное догоняет без лишнего трёпа. Эве неожиданно скостили срок, и Хансен подсуетился, чтобы она никогда не вышла на свободу. Не повезло, а добивать побоялся. Или Виола уговорила выходить сестру, чтобы потом использовать и подставить. Кроме них некому. Живая Эва на свободе мешала только им. Вот уроды. А Златовласка знала. С самого начала. Поэтому заливала, как ей не нравится хакерша. Подкатила к Эве, устроила им встречу, потом грохнула Халля, подставилась, столкнула всех лбами. А теперь разыграла свой лучший козырь — покушение в «Эгерборге». Блядская кукла! — Халль знал об этом? — Догадывался. — Поэтому ты его утопила? Златовласка ухмыляется. — Он с самого начала был занозой в жопе. Да и нужен был мне, только чтобы заманить сюда Хансена со своей бабой и стволами. Винс молчит, обдумывая всё, что услышал. Чтобы убрать Хансена с Виолой, ему необязательно ничего говорить Эве. Справится сам. — Что конкретно ты задумала? — Склад Хансена недалеко. Прокатимся вместе. Посмотришь. Внутрь пока не лезем, там везде камеры. — Что потом? — Я организую нам встречу. У меня. Например, завтра вечером. Или даже сегодня. Помиритесь, пожмёте друг другу руки, станете снова дружной семьёй. Когда получим оружие и коды, избавимся от лишних карт. Дальше просто: на вас с Эвой — сейф, на мне — компьютерная система Фонда. Винс задумчиво кусает губы. Фонд вообще не проблема, туда всё равно никто не полезет. — А если завтра случится облом? — Тогда для кого-то мой ужин станет последним. Постарайся, чтобы не твоим. Потом придётся придумать новый план. Но пока давай верить в этот. Винс гасит окурок, запивает последнюю затяжку холодным пивом. Вроде бы всё складывается, но для идеальной картинки чего-то не хватает. — Почему я? Ответ очевиден. Без него в сейф не проникнуть. Винс всё равно хочет слышать, что скажет сейчас она. — Марьяж — это верная взятка. — Не убедила. У тебя на руках два. Поэтому тот же вопрос. Почему я, а не Хансен? — У тебя козырная масть, — улыбается Златовласка. — Пиздишь, как дышишь, — хмыкает Винс. Лесть он любит, но не настолько откровенную. — Но это ещё не всё, дорогой. Мне нужны гарантии. — Она не отводит взгляда и продолжает нагло лыбиться. — Гарантии чего? — Что я не стану второй Джанед. У Винса вырывается нервный смешок. Значит, ей и об этом известно. Шустро. — Как ты себе это представляешь? — Что именно как? — Твои ебучие гарантии. Может, мне ещё расписку дать, что я тебя не убью? Наконец-то она больше не улыбается. — Джанед убил не ты. — Не я. И не Эва. Её вообще там не должно было быть в тот день. И не было бы, если бы не трепло Хансен и не сучка Виола, подославшая своего ёбаря к Эве с откровениями про роман с Джанед. Ведь знали, скоты, что Эва ломанётся в торговый центр и всё испортит. — Джанед убил взрыв. Сейчас Винс даже не удивится, если тот был подстроен с самого начала умелыми пальчиками Виолы. Могла ли она знать, кто перерезал Ивару горло? Легко. У Хеннингсена было до хрена возможностей разыскать её и рассказать всё. Про Барбару, мотель, Хансена. Много чего. Внушить Виоле мысль о мести. Вот почему она покрывала затею с ювелирным. Вот почему потом подставила. Вот почему с лёгкостью согласилась, когда Эва просила убедить его в своей смерти. Наверняка от страха тряслась, падла, что будет, если сестра проговорится и выдаст их. Или что выдаст он, когда начнёт кататься на свидания в «Эгерборг». Мечтала, чтобы Эвина ложь стала правдой. А когда Эву собрались выпустить, организовала ей путешествие в ад. И потом, когда в очередной раз обломалась, придумала с Хансеном новый план: кинуть сестру в Фонде после ограбления, спустив на неё всех чертей. Действительно, кто будет слушать сбежавшую заключённую? Скрутят, бросят за решётку обратно. И тогда от побега не отмажет уже ни один адвокат. Они с Хансеном наверняка всё просчитали. Упустили только одну мелочь — что Златовласка выберет его и уговорит ввязаться в это дело. И всё им испортит. — Гарантии тебя не спасут, лапуль. Просто постарайся не давать нам причин хотеть твоей смерти. Их и без того много. Винс с улыбкой встаёт. Деловито потирает ладони. — Ну что, доиграем? Ты вроде собиралась меня уделать.Фредерикстад, Новая Дания
Со вчерашнего вечера Том просмотрел коротенькое видео трёхлетней давности из холла больницы в Хильмерстаде бесчисленное количество раз. Даже успел переслать его Тофту и дважды обсудить с ним, а потом ещё раз с Нилом. Последний ничем помочь не мог — камера зафиксировала разговор под таким углом, что разобрать по губам, о чём беседовали Фриис и Ронан, невозможно. Тофт понимал в случившемся едва ли больше Тома. Но оба сходились в одном — эта встреча в корне меняла всё, что они знали про тот роковой день. И больше никаких «если» — Стефф не ошиблась, она действительно разглядела в толпе у дома родителей Винса Фрииса. Что он делал во Флёдстене и насколько мог быть причастным к убийствам по-прежнему оставалось непонятным. Заснуть получилось с трудом и то под утро. Правда, назвать полноценным сном несколько часов отключки, когда подсознание продолжало искать ответы, смешивая реальность и вымысел, можно с большой натяжкой. Пришлось закинуться аспирином и несколькими чашками крепкого чёрного кофе, а потом заставить себя заняться насущными проблемами. Арендовать машину, связаться с приятелем Тофта, заехать в местное отделение королевской полиции, отметиться там, отрапортовать Франку. Тот обещал устроить встречу с Сиф в ближайшие дни, а пока велел без повода не высовываться и по возможности прощупать Алефельдов. С этим проблем не возникло — Ларс сам вызвался устроить сегодня вечером дружеские посиделки с шашлыками, пригласив на них младшую кузину в том числе. Том решил не форсировать события. Расспросить и договориться гораздо проще за бутылочкой пива, чем искать повод заявиться к хозяйке клуба по собственной инициативе. До возвращения Ларса из офиса ещё несколько часов, и Том с чистой совестью погружается в собственное расследование. В сотый раз смотрит, как в холл больницы заходит Фриис, как он несколько минут крутится возле магазинчика со всякой всячиной, как замечает спешащего Лукаса и, выждав пару минут, идёт за ним, но натыкается на выходящего из лифта Ронана. Судя по секундной заминке, встреча стала большой неожиданностью для обоих, но они явно сразу узнают друг друга и вряд ли рады видеть. Ронан что-то говорит, наступая. Фриис пятится, отвечая. Они успевают перекинуться ещё несколькими фразами, прежде чем Фриис первым бросается к выходу. Ронан несётся за ним, вытаскивая на бегу мобильник. Том помнит, что последний входящий звонок на телефон Ронана был сделан гораздо раньше — днём, когда ему звонил отец Стефф. Исходящих звонков было несколько — и все на сотовый Стефф: утром и позже, когда Стефф так и не дошла до больницы с парковки. Каких-то фотографий или пересланных сообщений не нашли. Мог ли у Ронана быть второй мобильный, зарегистрированный на другое имя и не попавший в руки полиции? Вполне. Мог ли его забрать Фриис? Легко. Том решительно придвигает к себе ноутбук, одновременно набирая телефон Нила. — Соскучился? — Как быстро ты можешь переслать мне расшифровку всех отчётов Ольсен по Фриису и Лунн? Так, чтобы Франк ничего не заподозрил. Нил напряжённо сопит в трубку. Потом озвучивает недовольно: — То есть ты решил окончательно угробить мою репутацию, а заодно свою карьеру? — Как быстро, Нил?Оромокто, Новая Дания
Ехать на предполагаемый склад вдвоём Винс отказался. Одно дело искать подходы к Златовласке в одиночку, другое — лицезреть воочию ебучие планы Виолы и Хансена, о которых они забыли рассказать. Правда, Златовласка, в отличие от него, не спешила верить в незнание Эвы. Или, наоборот, умело делала вброс, подкидывая его воображению красочные картинки, на которых Винс — единственный лох и кто вообще не в курсе. Он спорить не стал. Вот приедет Эва, вместе прокатятся на лесную прогулку, там и выяснят, кто из них лох. Пока ждали, погода окончательно испортилась. Серые тучи плотно затянули небо, и моросящий дождик с минуты на минуту может превратиться в ливень. Светить новые номера благоразумно не стали, решили ехать на внедорожнике Златовласки. И теперь, уже втроём — Винс рядом с водительским сиденьем, Эва сзади посередине — они минут двадцать тащатся по кочками между ёлок. Златовласка обещала, что здесь их не засекут, зато она им покажет такое, от чего они обязательно охуеют. Винс мысленно приготовился, в том числе к подставе. Пока опасения не оправдались. Слежки не было, ничего подозрительного по дороге он не заметил. Эва, судя по расслабленной мордахе, тоже. Даже Златовласка ведёт себя прилично и выглядит практически трезвой, хотя перед уходом из бильярдной успела бахнуть водки. Наконец внедорожник останавливается. — А вот и долгожданный сюрприз, — она тычет ладошкой в лобовое стекло, по которому барабанят крупные капли. — Это и есть склад? — разочарованно тянет Эва. Она явно собиралась увидеть что-то другое. Перед ними в обе стороны, насколько хватает зрения, убегает металлический секционный забор, за ним в кустах сереет старый бетонный ангар с покатой ржавой крышей. В таких фермеры держат своё барахло, но точно не в глуши и вряд ли с видеонаблюдением на въезде. Местные даже на ночь не запирают входные двери, а тут вдруг кто-то озаботился, навесил замки и качественную охрану. С какой стати? Потому что однажды у него спиздили трактор? Звучит бредово и означает, что в ангаре хранят что-то важнее сенокосилки. Глядя на размеры — пару танков и частный самолёт, не иначе. Не то чтобы Винс охуел, но удивился. Хансен что, решил объявить Риму войну или завоевать Аляску? — С чего ты взяла, что он моей сестры? — На лице Эвы читается недоверие. — Формально территория принадлежит «Алефельд АС», — Златовласка продолжает таращиться в лобовое стекло. Поясняет, догадываясь, что название вряд ли что-то говорит им с Эвой: — Местная фирма, занимается перевозками и логистикой. У них свой автопарк и склады в восточной части Конгсборга, недалеко от аэропорта. Ещё один — в порту. — И этот? — уточняет Винс. — И этот. С географией у Винса всегда было хуёво, но не настолько. — На окраине Оромокто, в сотне километров от остальных. В лесу. Смысл? — Хотела бы я знать. Наверняка раньше он был. Теперь ангар сдают в аренду. — Златовласка роется в кармашке джинсовой куртки, вытаскивает оттуда пачку. Забирает у Винса тлеющую сигарету, прикуривает от неё и сразу возвращает. Оборачивается на Эву и снова смотрит на него: — Договор оформлен два с половиной года назад. На десять лет, со стопроцентной предоплатой. — Ого, — Эва удивлённо вскидывает брови. Тоже закуривает. — У кого-то большие планы на будущее. Но ты не ответила. С чего ты решила, что Хансен хранит здесь оружие? — Вот тут начинается самое любопытное, — Златовласка возвращается к созерцанию ёлок. — Согласно документам, арендаторов двое. Оба местные. Молодая девица, работает в «Алефельд» секретаршей. И старпёр-фермер. С ним сложнее. Осенью попал в аварию, разъебашил новенький автомобиль об столб на ровном месте и теперь арендует в лучшем случае пару валунов на берегу Гьёлль. Он, кстати, был родственником владельцев. Это по-прежнему ни хрена не объясняет. — И?.. — Эва озвучивает один на двоих вопрос. — И я связалась с девицей. Представилась из Управления пожарной охраны, мол, пришло время для сезонной проверки, а она ни сном ни духом, что вообще арендует ангар. Заявила, что я ошиблась номером. — Поэтому ты решила, что ангар принадлежит моей сестре? — Поэтому, — терпеливо объясняет Златовласка, оборачиваясь к Эве, — это показалось мне подозрительным. Я сделала вид, что поверила. Извинилась, потом пробила её тачку по камерам в радиусе пары километров за все три года. На всякий случай. Девица если и соврала, что ничего не знает, то в любом случае ни разу не появлялась в этом районе на своей машине. Зато здесь часто ошивались покойничек и твоя драгоценная сестрёнка с другом, — Златовласка многозначительно вздёргивает аккуратные бровки, выпуская сигаретный дым. Смотрит поочередно на Винса и Эву. — Вам уже нескучно? Винс хмуро кивает на ангар: — Как ты вообще на него вышла? — Случайно. Искала зацепки, проверяла дорожные камеры. Халль упоминал, что Хансен с подружкой уже бывали в Новой Дании раньше. Дом в Сковине тоже их. Я хотела понять, что они здесь потеряли. Пиздит. Или говорит далеко не всё, что знает. Винс бросает на Эву многозначительный взгляд, упирается затылком в стекло. Делает затяжку, развлекая себя простой арифметикой. Златовласка свалилась на него в начале декабря. По её же словам, после того, как Халлю удалось окончательно уболтать Хансена с Виолой на участие в ограблении. На уговоры и ломку ушло три недели, столько же, может, меньше — на поиски. Значит, плюс-минус в конце октября они точно знали о предстоящем деле. Примерно тогда же адвокат добился для Эвы условно-досрочного. И почти сразу кто-то подсуетился, чтобы её зарезать, пока она заперта в «Эгерборге». В бильярдной Винс не сомневался, кто. Теперь пазл не складывается. Хрен с ним с Хансеном, того запросто могло бомбануть. Но Виола всегда осторожничала. Она бы не вписалась вслепую, не имея ни малейшего понятия, кто ещё будет в команде. Тем более кому-то по-любому пришлось бы лезть внутрь и возиться с сейфом. Значит, им кровь из носа нужен был взломщик — такой, кто гарантировано не запорет сложное дело. И стопроцентно такой, кому они доверят свой зад. В обоих случаях Эва подходила идеально. Винс не видит ни одной мало-мальски веской причины, зачем они стали бы от Эвы избавляться при таком раскладе. А вот вытаскивать её с того света и заметать следы — хуеву кучу причин. Скорее всего, как всегда затеяли собственную игру, решив использовать Халля, а потом кинуть. Тогда же выяснили, кто за ним стоит. Посчитали, что Златовласка им по зубам. Теперь наверняка больше так не считают, вот почему Виола пошла на риск и предложила Эве избавиться от шлюшки вдвоём. Ему они, конечно, не доверяют. Особенно теперь, когда знают, что его привела в дело именно она. Эту же мысль будут пропихивать Эве любым способом. А Златовласка тем временем пошла на опережение. Сначала красиво пришила Халля, единственного стоящего свидетеля против себя, как только он выполнил свою часть плана и стал не нужен. Теперь ездит по ушам, стравливая. Хер его знает, что поёт Хансену и Виоле. Пиздеть-то — не камешки ворочать. Но в одном точно не обманула — они с Эвой для неё козырной марьяж. Не потому что на раз-два распакуют сейф. Или не только поэтому. Ещё помогут завалить Хансена с Виолой, если правильно разыграть ситуёвину. Например, заставить их поверить, что именно Хансен с подружкой заказали убийство Эвы в тюрьме. Ему и того меньше надо — после подставы с мнимой гибелью Эвы у Винса без того целый вагон претензий. Он переводит взгляд на сереющий за забором ангар. Сучка! Всё-таки сдержала слово. Винс действительно охуел — от размаха и новых перспектив. Получается, Златовласка всё про них знала, всё отлично рассчитала. Ограбление — не конечная цель, а ловкая прикрышка. Способ заманить в Новую Данию. Настоящая причина, зачем небесная шлюшка затеяла эту аферу, заключалась в другом — в том, что на самом деле Хансен с Виолой прячут в грёбаном ангаре. Сейчас Винс готов поставить на это свои яйца. — Знаешь, что там? — спрашивает он, выпрямляясь и не особо надеясь услышать честный ответ. — Приблизительно. — Поделишься догадками? — Обязательно. Иначе зачем мы здесь сидим? — ухмыляется Эва. Вряд ли она сумела понять всю схему, но главное считала между строк. Златовласка с хитрой улыбкой разглядывает тлеющий кончик сигареты. Поднимает глаза на Винса, смотрит исподлобья на него, переводит взгляд на Эву. — Перед тем, как ангар сдали в аренду, здесь затеяли нехилый ремонт. Закупали в основном бетон, осветительные приборы и поливалки. Ну и всякое по мелочи. Только я не вижу, чтобы в итоге что-то дельное построили. — Она замолкает. Выждав паузу, многозначительно добавляет: — Наверху. — Намекаешь, что строили внизу? — уточняет Эва. — Именно. Без понятия, что там было раньше, но теперь здесь выращивают отборную шмаль под чутким руководством Хансена и твоей сестрёнки. — Ты уверена или предполагаешь? — в голосе Эвы Винс слышит сомнение. Златовласка пожимает плечами. — Уверена, но доказательств у меня нет. Её доказательства Винсу на хер не сдались. Пазл складывается идеально.