Драбблы по Детройту

После того, как прогремел тот взрыв, Хэнк был как будто в тумане. Он мог бы подумать, что его контузило, если бы не находился достаточно далеко и если бы мог думать о чем-нибудь другом кроме Коннора. Напарника, который оттолкнул его в сторону, а сам получил мощный удар в грудь куском какой-то строительной арматуры из развороченного взрывом здания... Переговорщик всегда рискует. Отпустив заложников, террористы поняли, что их обманули и всё же взорвали заряд. Хэнк и Коннор находились ближе всех. И вот теперь он жив, а напарник нет. О сохранении памяти не могло быть и речи, слишком мало было времени. Корпус разворотило так, что техник из Киберлайф только пожал плечами и уехал, сказав, что ему здесь делать нечего и надо вызывать службу утилизации. RK800 упаковали в большой чёрный пластиковый пакет и стали ждать труповозку для андроидов. Тогда Хэнк психанул. Он послал всех нахуй, погрузил тело в машину и увёз домой. Его не трогали, всё равно андроид был никому не нужен кроме него. Списанная аппаратура, отработанный материал. Безнадёжно сломанный. Но лейтенант знал, что напарник так просто не сдастся. И он тоже. Всю ночь он просидел, обложившись книгами по анатомии андроидов и инструкциями по эксплуатации. Время от времени глотая энергетик из банки, Хэнк изо всех сил напрягал свой мозг, пробуя то одно, то другое. Таких умственных усилий он не испытывал со времён экзаменов в полицейской академии. Он не был техником и ничего не знал об андроидах. И, возможно, именно поэтому у него получилось. Когда к утру внутри разбитого корпуса вспыхнул синим цветом и слабо заработал тириумный насос, а на виске начал медленно вращаться пока ещё красный диод, Хэнк не выдержал. Он закрыл глаза рукой и заплакал, хотя стесняться было абсолютно некого.