***
— Драко, ты просто идиот, — Панси швырнула поднос на стол, уселась напротив Драко и уставилась на него. — Благородный, самоотверженный, но все же идиот. Тео покачал головой и продолжил ковырять вилкой свой пудинг. Малкольм и Пирс, сидевшие по обе стороны от Драко, переглянулись. — Слушай, Панси, — осторожно начал Малкольм. — МакМиллан уже обругал Драко всеми возможными способами. — Он-то тут при чем? — При том, что он староста, — буркнул Драко. — И будет участвовать в любых разбирательствах касательно любого студента. В расследовании по Бжински он тоже участвовал. — Так вот, МакМиллан сказал, что ты должна написать докладную на имя Уиттла или Бораго, и тогда у Маре будут проблемы. Дуэли можно будет избежать! — Мерлинова мать, — вздохнула Панси. — Уиттл что-то об этом говорил. И как я могла забыть? — МакМиллан вчера был уверен, что ты уже написала эту докладную, — протянул Драко. — Нет. Но обязательно это сделаю сразу же после занятий. Я вчера была в таком шоке, что совершенно забыла, а ведь Бораго и Уиттл упоминали об этом! — Они знали, что так будет? — в один голос спросили Малкольм и Пирс. — Подозревали. Меня, знаете ли, не взяли даже пробирки мыть ни в одну зельеварню. Даже в частные аптеки, не говоря уже о клинике Святого Мунго. Так что они получили приблизительный срез общественного мнения. — Напишешь сегодня? Кажется, надо как можно скорее это сделать. — Да. Сегодня у меня нет смены, сразу после занятий напишу и отнесу. — Сначала Уиттлу или сразу Бораго? — Обоим. Никто не смеет говорить, будто я продажная женщина. — Вот и славно, — Драко улыбнулся, и Панси ответила тем же. — Думаешь, Маре не попытается втянуть в это Драко? — мрачно изрек Тео. — Пялится так, словно думает, как насолить еще сильнее. Драко покосился на стол, за которым сидел Маре с однокурсниками, и впрямь неприязненно поглядывая на Драко. — За вызов на дуэль не исключают, — завел Пирс свою шарманку. — У меня такое ощущение, что ты сам себя пытаешься в этом убедить, — Малкольм покачал головой. — Повторяешь в четвертый раз за утро. И вчера раз десять это сказал. Мы уже все поняли. Пирс нахмурился и ковырнул вилкой свой пудинг. — Наверное, ты прав, — пробормотал он. — Драко и мой друг тоже. Я думал, что у меня никогда не будет друзей. Даже просто собеседников. И тут появляетесь вы двое, ведете себя так, словно мы сотню лет знакомы. Так что я бы очень не хотел потерять кого-то из вас. — Драккл, Пирс, прекрати, — Драко мотнул головой, чувствуя, как в носу начинает пощипывать. Он не ожидал услышать такое от довольно скрытного Пирса, да еще и в обстановке, которая не особо располагает откровенности. — Я и не знал, что это так важно для тебя. Я тоже рад, что встретил вас двоих. А теперь давайте покончим с завтраком. Никто из преподавателей пока не знает о вчерашнем, так что не будем переживать раньше времени. А вот за опоздание на последнюю лекцию Мышьякофф нас не похвалит. — Точно, — Пирс кивнул и активнее заработал вилкой. — Эта неделя — последняя перед подведением итогов семестра. К сожалению, с некоторыми из вас мы, скорее всего, попрощаемся, а потому я советую отложить все лишнее и сосредоточиться на учебе, — произнес Мышьякофф, едва вошел в лекционный зал. — Он знает, — шепнул Малкольм на ухо Драко. — Наверняка МакМиллан ему рассказал. — Вопреки расхожему мнению, ни я, ни профессор Бораго, ни любой другой преподаватель не испытываем удовлетворения от массовых отчислений. Так что постарайтесь, пожалуйста, и закончите семестр с минимальным количеством потерь. Мистер Слейтен! Когда я просил отложить все лишнее, я имел в виду в том числе и плюй-камни. Слейтен густо покраснел и затолкал что-то — наверное, пресловутую игру — поглубже в сумку. — Итоги семестра по моему предмету будут подведены по результатам выполнения письменной работы. Сейчас я продиктую, а вы запишете вопросы к зачетной работе. Вопросов много, но они будут скомпонованы по три в билеты. — Простите, сэр, — Винс поднял руку. — Но это больше похоже на экзамен. — Нет, мистер Винс. Экзамен подразумевает практическую часть. В зачетной работе вас ждут исключительно теоретические вопросы. Но если вы так просите, мистер Винс, я могу дать вам личное практическое задание. — Я… Нет, сэр. Простите, сэр. Я просто уточнил, — Винс стушевался. — А я просто преподаю вам еще один урок. Колдомедицина — это та отрасль, в которой каждое уточнение может обернуться ворохом дополнительных проблем и кучей работы. Впрочем, мистер Винс, подобные уточнения крайне важны при диагностике. Так что вы, юноша, не столь безнадежны, как мне казалось. Винс настороженно покосился на профессора Мышьякофф. — Успокойтесь, мистер Винс. Считайте фразу про практическое занятие шуткой и посмейтесь. Не будь я вашим куратором, я бы и в самом деле наказал вас за наглость. Но топить свой же курс не по мне. Так что берите перо и записывайте вопросы. Справедливости ради хочу отметить, что я дам вам только вопросы. Не потому что хочу усложнить всем жизнь, а лишь по той причине, что сам еще не решил, как будут скомпонованы билеты. С дальних рядов донеслись нервные смешки, а затем заскрипели перья. — Вам Мышьякофф хоть список вопросов дал, — буркнул Тео, когда они встретились за обедом. — Нам Бораго просто пообещал, что все вылетят вон. — Как и всегда, — отмахнулась Панси. — И вообще, вспомни, что ты лучший на курсе, Нотт. Бораго может сколько угодно грозить массовым отчислением, но тогда, в лаборатории, он был доволен и тобой, и этими троими. Она кивнула в сторону Драко, Малкольма и Пирса. — Может быть, — Тео нахмурился. — Но это не значит, что теперь мы с Бораго стали закадычными друзьями, будем собираться по субботам в его кабинете и пить огневиски. — Да я и не претендовал, — отмахнулся Драко. — Было бы неплохо, но тогда вокруг началось бы столько интриг и провокаций, что и представить страшно. Драко фыркнул и проследил взглядом за МакМилланом, который шел к выходу из столовой. — Я пойду, — бросил он, вскочил с места и двинулся за МакМилланом, не обращая внимания ни на удивленных Малкольма и Пирса, ни на взволнованного Тео, ни на откровенно злого Пьера Маре. — МакМиллан! — окликнул Драко, выйдя в коридор. — Малфой? Что-то случилось? — Да, — раздраженно прошипел Драко, подойдя ближе. — Ты рассказал профессору Мышьякофф про вчерашнее? Взгляд МакМиллана выражал искреннее недоумение. — С чего ты взял? — А что, разве ты не рассказывал? Почему тогда он заговорил о том, что надо отложить все лишнее так, словно намекал на мою дуэль с Маре? — Потому что ты — дракклов параноик, Малфой. Конечно, Мышьякофф может уже быть в курсе вчерашнего, я этого не отрицаю. Но узнал он это точно не от меня. Сколько человек было вчера в лаборатории? — Не меньше тридцати. Думаешь, кто-то из них мог проболтаться профессорам? — Любой студент любому профессору, — МакМиллан кивнул. — Если речь обо мне, то я никому ничего не говорил. И вообще, Малфой, вспомни, как быстро разлетались слухи, сплетни и новости по Хогвартсу. Думаешь, тут все иначе? Драко поморщился, вспоминая школьные годы: даже новость о том, что кто-то из гриффиндорцев чихнул, докатывалась до слизеринских подземелий всего-навсего за двадцать минут. — И вообще, Малфой, никаких дуэлей. Ты поговорил с Паркинсон? — Да. Она напишет докладную после занятий. У нее, знаешь ли, экзамены на носу. — Да я-то не тороплю. Просто не хотелось бы, чтобы слухи докатились до Бораго. Вспомни, как он отреагировал на твою ссору с Бжински. Драко прищурился. Звучало так, словно МакМиллан всерьез за него переживал. Хотя нет, скорее всего он пекся о своей шкуре, не желая разборок, в которые рисковал оказаться втянутым в случае дуэли. — Малфой, — МакМиллан неловко переступил с ноги на ногу. — Ты и сам знаешь, что многие от тебя не в восторге. — Говори нормально: почти все студенты хотят, чтобы я вылетел из Академии. — Ну, — он замялся. — Можно и так сказать. Но я не в восторге от провокаций. Честно говоря, Малфой, я не верю в твое исправление. Но не собираюсь пытаться тебя подставить или спровоцировать. Пусть все идет своим чередом. Если я прав, ты сам покажешь настоящее лицо со временем. Если же нет — впервые в жизни порадуюсь ошибке. Драко хмыкнул. — Я и не надеялся, что ты на моей стороне. — Я ни на какой стороне, — МакМиллан покачал головой. — Только на стороне справедливости и равных возможностей. — Приятно слышать, — Драко кивнул. — В таком случае прошу прощения за обвинения. МакМиллан смерил его удивленным взглядом и протянул руку, которую Драко пожал. — Если что-то будет после докладной Панси, я сообщу, — произнес он. МакМиллан кивнул и пружинистым шагом направился к выходу из основного корпуса.***
— Малфой. Драко, Малкольм и Пирс сидели в библиотеке и корпели над билетами профессора Мышьякофф, рядом с ними Мередит и Тесса почти панически листали «Тысячу магических растений и грибов», проверяя друг друга по опроснику профессора Споры. Панси была на дежурстве, Тео заканчивал там же последнюю лабораторную работу, на которую ему попросту не хватило времени. Драко отвлекся от «Основ Колдомедицины» и уставился на Стивена Слейтена. — Что-то случилось? — Бораго вызывает тебя к себе в кабинет. Сейчас. Он невероятно зол. Драко крупно передернуло. Он поднялся на ноги, закрыл книгу и с тоской взглянул сначала на Малкольма, а затем на Пирса. — Ну все, я пошел. — Веди себя естественно. Как мы и говорили, ты только вызвал Маре на дуэль, вы еще не успели подраться. Маре тебя спровоцировал высказываниями о Панси. Все будет хорошо. — Тогда я не прощаюсь, — Драко криво усмехнулся и вышел из библиотеки. До кабинета ректора он дошел быстро — чересчур быстро как для человека, который крупно прокололся. Что там говорил Малкольм? Вести себя естественно? А если единственное естественное желание — это ворваться в кабинет и уничтожить Пьера Маре, порвать его голыми руками, выпустить в него добрый десяток очень древних и очень темных заклинаний? — Мистер Малфой, мы только вас и ждали, — произнес профессор Мышьякофф, стоявший у стены, противоположной двери. Рядом стояла высокая, сухопарая женщина, которая смерила Драко гневным взглядом. Профессор Бораго восседал за своим столом, красный, как печеный томат. На стульях для посетителей сидели четверо: Панси и МакМиллан старательно отворачивались друг от друга, зато незнакомая девушка с Пьером Маре разве что не за руки держались. — Малфой! Вам было оказано высочайшее доверие, а вы… Что вы учинили в лаборатории? — Прошу прощения, сэр, меня спровоцировали. Удивительно: минуту назад он был тугим комком нервов от желания причинить кому-то боль, глаза заволакивало алой пеленой — а теперь, пожалуйста, спокойствие на грани отрешенности затопило его душу. — Он обещал убить меня! — Прошу прощения, сэр, но я лишь сказал, что если мистер Маре хочет поговорить со мной, ему стоит говорить со мной, а не с мисс Паркинсон. — Дуэли в Академии запрещены! — взвизгнул Бораго. — Но дуэли не было, сэр, — Драко вежливо улыбнулся. — Я только назначил ее дату, и теперь глубоко в этом раскаиваюсь. Не поймите меня неправильно, это было импульсивное решение. Мистер Маре назвал мисс Паркинсон… Я не рискну это повторить. Скажем так, обвинил в том, что место лаборанта досталось ей после полового акта с вами, сэр. — Маре! — взвизгнула незнакомая дама. — Это правда? — Профессор Спора, вы, видимо, недостаточно внимательно читали докладную лаборанта Паркинсон, — с легкой иронией в голосе произнес профессор Мышьякофф. Бораго, казалось, рисковал лопнуть от возмущения. — Молчать! Всем! Профессор Мышьякофф покачал головой, скрестил руки на груди и замер. — Вы в курсе, Малфой, что дуэли в Академии запрещены? Похоже, разговор пошел по кругу. — Да, сэр. — И вы вызвали мистера Маре на дуэль, зная, что это запрещено? — Да, сэр, — Драко едва удержался от тяжелого вздоха. — И все из-за того, что мистер Маре оскорбил лаборанта Паркинсон? — И вас, сэр, — выпалил Драко. — Меня? — Бораго выпучил глаза и уставился на Маре. — А кого же еще, Либациус? — тихо произнес Мышьякофф. — В докладной лаборанта Паркинсон написано, что мистер Маре говорил о ее связи именно с вами. Думаю, подобные высказывания оскорбляют как лаборанта Паркинсон, так и тебя. Ее Маре обвинил в некомпетентности, да, сказал, что она может занять должность лаборанта только в качестве вознаграждения за интимную связь с руководителем. Но в то же время в подобном заявлении есть намек, скажем так, на коррупционную деятельность. Твою, Либациус. Ты ведь знаешь, что коррупция — это не только про галлеоны, но и об устройстве на работу родственников и молодых любовниц. Бораго разве что не позеленел от злости. — Жиг, прекрати, — проворчала профессор Спора. — Я прекращу, Филлида, мне не жалко, — отмахнулся Мышьякофф. — А вот почтенная супруга Либациуса… Представь, что начнется, когда она узнает, какие слухи о ее муже гуляют по Академии. Мир тесен, а волшебный — и подавно. Бораго подскочил на месте и заерзал так, словно кресло превратилось в гору раскаленных углей. — Маре! Это правда? Вы действительно такое сказали? — Нет, сэр. — Ложь, — хором отчеканили Драко, Панси и МакМиллан. — Пьер, — пробормотала его спутница. — В лаборатории было двадцать семь человек. — Спасибо, мисс Кэнделл, — Мышьякофф хмыкнул. — Хоть кто-то придерживается здравого смысла. Бораго треснул кулаком по столу, и все присутствующие вздрогнули. — Вы, мистер Маре, через месяц должны приступить к практике в клинике Святого Мунго. Я не собираюсь выслушивать от их главного колдомедика нотации о том, что Академия выпускает хамов и идиотов, которые неуважительно относятся к лаборантам и зельеварам. Мы уже однажды попали в подобный скандал пять лет назад, и я не хочу снова это терпеть. — Сэр, я не это… — А что вы имели в виду, Пьер? — Спора подала голос. — Я не хотел вас оскорблять, профессор Бораго, — начал Маре. — И лаборанта Паркинсон тоже. — Но оскорбил, — ввернула Панси. — Пьер, зачем? — Кэнделл вцепилась ему в руку. Маре опусти голову и уткнулся взглядом в пол. — Пьер. — Я хотел вывести Малфоя. Он недостоин учебы в Академии. Убийца не может стать целителем. Бораго вскочил на ноги, и его кресло с грохотом опрокинулось. — Я здесь ректор! Я решаю, кто будет учиться в Академии, а кто — нет! — заорал он, брызжа слюной во все стороны и сопровождая каждое слово ударом кулака по столу. Сухими остались только Спора и Мышьякофф, которые стояли позади Бораго. — Отчислен! — взвизгнул Бораго. — Сэр! — Маре вскочил на ноги. — Профессор Бораго, сэр, пожалуйста… — Вон отсюда! — Либациус, у мальчика неделя до выпускных экзаменов. — Мы колдомедики, а не политики! — рявкнул Бораго. — Мне надоели эти бесконечные интриги! Отчислен! Точка! Вон отсюда! Маре закрыл лицо ладонями. — А вы что встали, Малфой? — Сэр, я… Вызов — это еще не дуэль, — пробормотал Драко. — У вас дел нет? Или я вам зачет отменил? Брысь отсюда! — Да, сэр, — Драко закивал. — Кэнделл, МакМиллан, вас это тоже касается! — Да, сэр, — МакМиллан вскочил и бегом бросился прочь из кабинета. — Я могу идти, сэр? — тихо спросила Панси. — Да, лаборант Паркинсон. Панси кивнула и вышла из кабинета. Драко поспешил за ней. Он догнал Панси у дверей столовой, где она стояла и вытирала салфеткой лицо. — Ненавижу совещания у Бораго. Неплохой дядька, но как разозлится — устраивает дракклов фонтан. Чудо, что меня не стошнило, — пробормотала Панси и протянула Драко салфетку. — Да уж, — он кивнул и тоже вытер лицо. — Только не вздумай говорить, что я легко отделался. — Не буду. Хотя бы потому, что ты не отделался. Это только начало, Драко, и мы оба это прекрасно понимаем. — МакМиллан мне сказал, что многие хотят моего отчисления. Чуть ли не вся Академия. — Удивительно, что сам МакМиллан не участвует в провокациях. Я думала, он будет в первых рядах. — И я так думал, но он говорит, не нравится этот путь. Мы вчера побеседовали. МакМиллан считает, что время расставит все по местам, и я покажу свое лицо. Но провоцировать меня он не считает нужным. — Хаффлпаффец, что с него взять. Ладно, я побегу в лабораторию. У меня смена вообще-то. Профессор Уиттл, конечно, меня подменяет сейчас, но я бы не хотела сильно задерживаться. Драко обнял ее и поцеловал в макушку. — Беги, лаборант Паркинсон. А я пока займусь вопросами Мышьякофф. Интересно, сколько успели разобрать Малкольм и Пирс, пока меня не было. — Наверное, все. И заботливо дадут тебе переписать. Я рада, что у тебя появились друзья, Драко, — она улыбнулась, поцеловала его в щеку и умчалась. Драко переступил с ноги на ногу, вздохнул, нашарил в кармане пачку сигарет и побрел на улицу. От пяти минут его отсутствия ничего не должно было измениться. В конце концов, главное уже свершилось. Его не отчислили.***
— Итак, список студентов, которые допущены к зачетной работе, — произнес профессор Уиттл. — Вчера ночью мы с лаборантом Паркинсон закончили проверку последних лабораторных работ. Конечно, мы — и особенно профессор Бораго — не в восторге от того, что по вине пятнадцати остолопов нам теперь положены сверхурочные. Драко кивнул. Панси за завтраком говорила, что они промаялись до двух часов ночи, и с долей обреченности в голосе сообщила, что итоговый экзамен у Споры, она скорее всего завалит. — Но вернемся к нашему списку. К выполнению зачетной работы допущены: Винс, Джокунд, Дюпуа, Карстен, Кит, Лэнг, МакМиллан, Малфой, Монаган, Монаган, Принстон, Редмонт, Редмонт, Рейнхолд, Слоу, Смит, Стринг, Тоул. Малкольм толкнул плечом сначала Пирса, а потом Драко. Кузины Редмонт держались за руки и улыбались, Винс и Рейнхолд тяжело дышали, пялясь друг на друга, МакМиллан гордо ухмылялся. Остальные тоже явно вздохнули с облегчением. Кроме пятерых. — К сожалению, не все оказались допущены к выполнению итоговой работы. Мисс Кэтрин Блэйр. Блэйр встала, избегая прямого взгляда на Уиттла. — У вас выполнено тринадцать работ из пятнадцати. К сожалению, со второй и десятой работой вы не справились. — Сэр, у меня есть шанс выполнить эти две работы до завтрашнего дня? — Поговорим об этом после занятия. Задержитесь, когда мы с основной массой закончим. Блэйр кивнула. — Можете присесть. Следующий — мистер Стивен Слейтен. Слейтен поднялся и неловко переступил с ноги на ногу. — Восемь из пятнадцати, мистер Слейтен. Из них шесть вы даже не пытались выполнить. То же самое касается и мистера Салливана Спарка. Молодые люди, вы понимаете, что даже обладая феноменальными способностями, вы не сможете выполнить семь работ за вечер? А мы с лаборантом Паркинсон не собираемся всю ночь это проверять. Я думаю, задерживать вас бессмысленно. — Сэр, мы… — начал Спарк. — Этого больше не повторится. — Разумеется. До вечера вы должны забрать документы в кабинете профессора Бораго. — Но сэр… — Слейтен разве что не всхлипывал. — Мистер Слейтен, если вы думали, что нам просто нравится рассказывать первокурсникам страшилки, вы ошиблись. Советую найти отрасль, в которой личная ответственность ниже, чем в колдомедицине. Слейтен и Спарк переминались с ноги на ногу. — Молодые люди, не заставляйте меня выводить вас из лаборатории, как двух нашкодивших шишуг. Уиттл явно начинал злиться, так что Слейтену и Спарку пришлось взять вещи и направиться к выходу. — Джеймс Флип. Флип, болезненно бледный, даже зеленоватый, встал. — Двенадцать из пятнадцати, мистер Флип. Третья, восьмая и пятнадцатая. Если желаете, мы можем обсудить ваше положение после занятия. — Нет, сэр, — Флип помотал головой. — Я, наверное, пойду. Уиттл повел рукой. — Воля ваша, мистер Флип. Вы знаете, где кабинет профессора Бораго. Флип подхватил сумку и выскочил из лаборатории. — Мисс Камилла Уэйтс. Четырнадцать работ из пятнадцати. — Да, сэр, — Уэйтс кивнула. — Тринадцатая… — Да, мисс Уэйтс. Не самое счастливое число. Если желаете, можете остаться после занятия. — Спасибо, сэр, — Уэйтс кивнула и села на место. — Замечательно, — Уиттл кивнул. — Итак, в этой лаборатории остались только те, кто допущен — или условно допущен — к выполнению зачетной работы. Завтра в десять часов утра вы войдете в эту же лабораторию и возьмете со стола билет, назовете мне его номер и положите обратно. Это связано с тем, что билетов всего пятнадцать, а вас, с учетом условно допущенных — двадцать. Ничего нового и неожиданного в билетах не будет. Всего лишь одна из лабораторных работ, которые вы выполняли в течение семестра. Во времени я вас не ограничиваю, но попытка всего одна. Почти как в реальной практике. Драко покосился на Малкольма, затем на Пирса. — Не стоит сегодня бежать в лабораторию и пытаться отточить навыки. Только переутомление заработаете. Естественно, условно допущенных это не касается, но с ними у нас будет отдельный разговор. А остальным я бы посоветовал повторить теоретический материал и хорошенько выспаться. Перенапряжение и нервный тремор еще никому не помогли. Драко позволил себе хмыкнуть — негромко, так, чтобы слышали только Малкольм и Пирс. — Если вопросов нет, можете идти. Мисс Блэйр, мисс Уэйтс, с вами мы продолжим. Все студенты поднялись и побрели к выходу, вполголоса обсуждая предстоящую работу. — Что у нас дальше? — бодро поинтересовался Малкольм. — Осталось обработать с десяток вопросов профессора Мышьякофф и можно готовиться к зачету Бораго. — Да. Как только у нас будет список вопросов, — напомнил Пирс. — В противном случае придется просто выучить весь конспект. Ничего сложного. — Да, действительно, — Драко фыркнул. — Сколько там в пересчете на свитки? Мили две? Тут уже рассмеялись и Малкольм с Пирсом. — Твоя Хогвартская привычка пересчитывать все в длину свитков когда-то меня доконает, — Малкольм закатил глаза. — А как по мне, для конспектов Бораго эта система идеальна, — возразил Пирс. — «Много» звучит довольно расплывчато, а вот «Две мили конспекта» в полной мере передает тяжесть и глубину наших страданий. Драко даже спорить не собирался. Если в итоговой работе по Анализу и зачете по Общей Колдомедицине он был более-менее уверен, то Теория Зельеварения вызывала необъяснимую тревогу. — Драко, да мы же с ним за одним лабораторным столом стояли. Нам ли бояться Бораго? — Это кажущееся преимущество, — сообщил Тео Нотт, который будто бы из-под земли появился. — Я тоже думал, что у меня не будет проблем с его зачетом. — И что? Как это было? — Малкольм и Пирс уставились на него. — Ад на земле, — признался Нотт. — Вызвал меня первым, сказал, что в качестве примера. Мурыжил меня минут сорок, кучу дополнительных вопросов насыпал. — Пример превратился в показательную порку? — Драко нахмурился. — Да, и вам, мои юные друзья, ее тоже не избежать. — Тоже мне, старик нашелся, — фыркнул Драко. — Ты, между прочим, на месяц меня младше. Вот тут уже все четверо рассмеялись и в приподнятом настроении вышли на улицу. Стоявшие у лабораторного корпуса Винс и Рейнхолд смерили их недовольными взглядами. — Что, ваших соседей не допустили к итоговой работе? — Допустили, — Драко пожал плечами и закурил. — Хотя ты прав, вид у них не самый веселый. — Наверное, МакМиллан тоже перевел конспекты Бораго в свитки, и теперь они в унынии, — буркнул Пирс. — Две мили. Это ж умереть можно, — подхватил Малкольм. — Вообще-то две с половиной, — невозмутимо произнес Нотт, и Драко чуть сигарету из пальцев не выпустил. — Ты серьезно? Я же в шутку сказал про две мили. — В прошлом году Захария Смит в шутку перевел все конспекты в свитки. Получилось две с половиной мили. — Смит тоже здесь? Почему я его не видел? — Потому что Смиту стоило не только переводить конспекты в свитки, но еще и читать их. Смит завалил зачет, и Бораго его отчислил. Честно говоря, точная длина конспекта была его единственным знанием. Драко фыркнул. Смит ему никогда не нравился, хоть и был чистокровным. Впрочем, до бывшего однокурсника ему дела не было. Куда сильнее волновал рассказ Теодора и предстоящая показательная порка — как это охарактеризовал Тео. — Спасибо, Нотт, ты его испугал, — буркнул Малкольм, с тревогой глядя на Драко. — Мне просто не улыбается перспектива перечитывать две с половиной мили конспектов за… Сколько осталось до зачета у Бораго? — Неделя. Завтра Уиттл, потом день отдыхаем, в пятницу Мышьякофф, в субботу консультация у Бораго, в воскресенье отдыхаем, в понедельник зачет. — Это пять дней, — мрачно сообщил Драко. — И зачет на шестой. Две с половиной мили конспекта за пять дней — и это при том, что мы будем еще пытаться сдать Анализ и Общую Колдомедицину. — Вы каждую лабораторную по десятку раз сделали! — раздался за спиной звонкий голос Панси. — Если Уиттлу не придет в голову завязать вам глаза, то Анализ вы сдадите. — Как дела со Спорой? — Драко повернулся и с тревогой уставился на нее. — Сдала на отлично! После нашей встречи у Бораго она ко мне стала получше относиться. — Странно, — Драко поджал губы. — Маре отчислили, когда он был в шаге от окончания Академии. Я боялся, что Спора наоборот обозлится на тебя из-за своего студента. — Мы беседовали с ней позавчера. Я забегала за соком растопырника, и мы перекинулись парой слов. Студентов у нее еще много будет, а вот преподавательская солидарность должна сохраняться. К тому же, Маре действительно зацепил не только меня, но и Бораго. Намек на коррупцию — это плевок в лицо всему профессорскому составу, особенно после скандала с Феликс Фелицис. На профессора Бораго свалилась гора проверок, и Уиттлу пришлось снова встать к котлу. Успокаивающая микстура старика уже не берет. Все пятеро переглянулись. — Но экзамен Споре ты сдала. Это хорошо, — Драко попытался вернуть беседу в приятное русло. — Что осталось? — Ингредиенты животного происхождения и Анализ. Спора казалась самой сложной. — Ты бы не расслаблялась, — Нотт покачал головой. — Да где там. Мне сегодня еще дежурить в лаборатории. — И у девочек с нашего курса работы принимать, — Малкольм кивнул. — Блэйр и Уэйтс. У них буквально по одной работе не хватает. — У Блэйр двух не хватает, — уточнил Пирс. — Да плевать, — отмахнулась Панси. — Лишь бы Уиттл им разрешил. Не хочу получить нагоняй за самоуправство. Мне это место позарез нужно. Все с пониманием кивнули.***
— Перекур, — Драко вздохнул и потер глаза, которые уже горели огнем от перенапряжения. — Знаешь, курение уже не кажется мне вредной привычкой, — проскрипел Пирс. — Драко хотя бы раз в час-полтора отвлекается, выходит на улицу. Смена обстановки явно идет ему на пользу. — Ну, вы тоже можете выходить. Курить-то не обязательно. Стойте, дышите воздухом пока я курю. — Давай летом об этом поговорим, — буркнул Малкольм. — Я выберу теплый домик, хоть и с милями конспектов, чем по доброй воле пойду морозить задницу. — Сляжешь с нервным срывом, — Пирс покачал головой. — И слягу. Завтра сдадим Бораго зачет, и я лягу спать. Суток на двое. Все равно Рождественскую вечеринку отменили. — Ну, вы пока мечтайте, а я пойду покурю, — Драко накинул мантию и вышел. На улице мело. Он поднял ворот мантии повыше, не позволяя снегу попадать за шиворот, и поджег кончик сигареты. Даже не верилось, что пять дней пролетели как один. Работу для Уиттла он сдал на отлично, затем быстрая подготовка к зачету у Мышьякофф, еще один отличный результат — и двое суток почти непрерывной зубрежки. Рейнхолд и Винс где-то пропадали, наверняка в домике у МакМиллана — по итогам первого семестра они с Мэтью Монаганом остались вдвоем. Отчисленные Спарк, Слейтен и Флип как раз были их соседями. Драко выдохнул сизый дым и прикрыл уставшие глаза. Десять часов отделяло его от момента, когда все закончится и можно будет отдохнуть. Что там Малкольм говорил о двух сутках сна? Это звучало довольно заманчиво. — Это все из-за тебя, ублюдок! — раздался крик. — Из-за тебя, кретина, мы из Академии вылетим! Драко лениво приоткрыл один глаз и посмотрел на аллейку. Четверо второкурсников перегородили дорогу двоим студентам, чьих лиц Драко не видел из-за спин. — Да при чем тут мы? — в возмущенном возгласе Драко узнал Рейнхолда. — А ты вообще заткнись! Силенцио, Ступефай! Тело Рейнхолда отлетело в сторону, ударилось о дерево и рухнуло в сугроб. — Да что я сделал-то? Я вас даже не знаю! — Из-за тебя мы остались без Пью Медвина! Без Энди Коулса! Без Люка Уолсена! Без их зелий! У нас Бораго во вторник, а без Феликса его не сдать! — Это противозаконно, — голос Винса дрожал. Он явно струсил. — Круцио! Визг расколол ночную тишину. Драко отбросил истлевший окурок и бросился к нападавшим. — Эй, какого драккла? — Малфой! — один из нападавших повернулся и уставился на него. — Ты же Пожиратель Смерти! Покажи этому придурку, что бывает, когда мешаешь людям жить. — Я тебе могу показать, что бывает, когда раскидываешься Непростительными заклятиями. Остальные трое тоже повернулись к Драко, а Винс кряхтел за их спинами, пытаясь подняться. — Думаешь, он прав? Этот сопляк прав? — Знаешь, слишком много людей пострадало от беззакония. Вы, как будущие колдомедики, должны спасать людей, а не мучить их или потакать преступлениям. — Посмотрите-ка, этот идиот проникся нытьем старика Бораго! В живот угодило какое-то невербальное заклятие, и Драко скрутило в три погибели. — Сначала проучим кретина, из-за которого мы остались без Феликса, а потом вернемся к Малфою. — Нет, сначала Малфой, — перебил его другой паренек. — Я знал одну девчонку, ее дядю замучили дружки Малфоя. У нас с той кралечкой ничего не вышло, но я не против почесать об этого ублюдка кулаки. Или палочку. Круцио! Мир вокруг стал ярко-красным. Виски разрывало от боли. — Круцио! Второй луч врезался в бок. В уши словно набили ваты, чей-то крик и топот доносились издалека. — Круцио! Третий луч ударил в спину. Собственный вопль Драко слышал со стороны, будто дух его отделился от тела. — Круцио! Боль стала нестерпимой, что-то загрохотало, сердце трепыхнулось, и все вокруг перестало существовать.