Новая Империя

      Кассандра безуспешно пыталась зажимать рукой рану, когда на лестнице послышались быстрые шаги и она увидела Соласа в длинном черном плаще с накинутым на голову капюшоном. Поднявшись на этаж, он остановился, широко раскрыв от ужаса глаза. Бросившись на пол возле эльфийки, он тут же стал осматривать рану, на нож, лежащий рядом, он бросил только быстрый взгляд.       – Её нужно перенести ко мне, здесь на полу я точно ничем не помогу. Где ваш лекарь?       – Он ушел еще днем за пару часов до её возвращения, сказал, что пойдет прогуляться.       Солас грязно выругался по его адресу на эльфийском, из чего Кассандра поняла только два слова – одним из них было то, которое иногда употребляла Лавеллан, вторым – имя самого лекаря.       – Значит, придется справляться без него. Кассандра, возьми нож, но аккуратно, чтобы не порезаться. Я понесу её, остальные поднимите те два тела снизу, бросьте их в комнату, чтобы они не привлекали внимание.       – Я справлюсь, идите, – буркнул Варрик.       Солас снял с шеи эльфийки кристалл и убрал в карман, затем осторожно поднял Лавеллан на руки и, пройдя мимо Лиама, стал аккуратно спускаться по лестнице, обходя лежащее на ней тело человека. Выйдя на улицу, он двинулся быстрым шагом в направлении своего дома, следом за ним спешили Искательница и её маг. Войдя внутрь, Солас тут же свернул в крыло с его комнатами и, дойдя до конца коридора, вошел в свою лабораторию. Сметя с большого стола на пол все, до чего смог достать, он положил на него свою ношу.       Кровь из нанесенной ей раны продолжала струиться, и вся его одежда уже была залита ею, но он этого не замечал. Он попросил показать ему еще раз оружие и Лиам протянул ему нож, который ему в свою очередь отдала Кассандра. Солас осмотрел лезвие и попробовал на нем пару заклинаний, но, видимо, не преуспел, потому что в раздражении сморщил нос. После этого он попытался применить какие-то заклинания к ране, но, очевидно, у него снова ничего не вышло, а кровь продолжала сочиться. Он потрогал руку эльфийки, которая действительно была холодна как лед, в то время как на лбу от жара выступили капли пота. Она часто дышала и с каждым вдохом и выдохом поток крови, струившейся из раны, то усиливался, то ослабевал, но не останавливался ни на секунду. Глаза Соласа в панике метались по столу, по полкам и шкафам лаборатории и по её телу эльфийки.       – Я… я не могу. Она умирает!.. Эта магия или яд вытягивают из нее кровь и не дают ране закрыться. Они не пропускают магию, так что я не могу применить целительные заклинания. Рану нельзя даже зашить – кровь все равно будет идти. Я не целитель. Я не могу...       Он вцепился руками в столешницу так, что что пальцы его побелели, а дерево захрустело.       – Нет, можешь! Должен хоть что-то! Какого демона тогда тебе дана эта сила, если ты не можешь ничего?! – крикнула на него Кассандра.       – Я не всесилен! – заорал он, ударив по столу рукой, и от того места, где приземлился его кулак, в разные стороны рванулись зигзаги молний и всполохи огня, а ближайшая к столу штора вспыхнула, но пляшущее пламя тут же стало превращаться в лед, пока вся ткань не покрылась ледяными язычками.       Он явно находился буквально на грани, отчего его напряжение даже выплескивалось наружу такими магическими вспышками помимо его воли. Лиам, до этого стоявший у окна, как будто охраняя выход к отступлению, отскочил подальше и прижался к противоположной стене, но Солас даже не обратил на это внимания.       Кассандра, зная его импульсивный характер, ожидала чего угодно. Что он её тут же прикончит, превратит их в камень или начнет швырять по комнате и разбивать все, что попадется ему под руку, но была ошарашена, когда после этой вспышки гнева он просто медленно осел на пол возле стола и, глядя в пол, тихо повторил: «Я не знаю, как...».       Она подошла и рывком, схватив его за шиворот, попыталась поставить на ноги.       – Нет, ты знаешь! И можешь! И можешь хоть прямо сейчас на этом месте убить меня, но я буду орать на тебя, пока она еще дышит и пока есть хоть один шанс! Соберись! Вспомни! Подумай! Придумай что-нибудь, если не лекарство, так способ! Если не способ, так выиграй время! Или отдай кристалл, и я буду молить Дориана. Он – не эльфийский бог, но, мне кажется, он будет бороться за её жизнь не слабее тебя!       Солас со злостью посмотрел на нее и оттолкнул. Его вид сейчас представлял жуткое зрелище – весь перепачканный кровью, глаза сверкают металлическим блеском от ярости.       – Я ушел тогда, зная, что она умирает! Зная, что я не смогу на это смотреть! Я не хотел видеть, как она умирает у меня на руках!Я и без того виноват во всем, что произошло в её жизни! Я уже пережил её смерть, когда мне сказали, что она умерла, и вот я вижу её снова, живую! Ты не знаешь, что это такое! Я столько лет медлил только потому, что знал, что она где-то там, а когда понял, что её нет, уже смирился со всем... И вот я снова вижу её, стоило решиться всего на пару встреч, чтобы через мгновение вы отдали её мне для того, чтобы она умерла на моих руках! Мои руки – в её крови! То – от чего я ушел пять лет назад…Злая ирония… И ты смеешь упрекать меня, что я не ищу способов? Я всегда только это и делал – искал и искал…       Он бросил взгляд на стол с умирающей эльфийкой и указал на нее Кассандре.       – Её дыхание все чаще, но это только ускоряет действие яда или заклинания, и с каждой минутой поток крови становится только сильнее...       Он запнулся. «Придумай что-нибудь. Выиграй время».       – Я... У меня есть идея, но...       – Делай.       Он пристально посмотрел на нее.       – Ты даже не спросила, в чем она состоит.       – Если не в том, чтобы убить её, то – делай, – твердо, приказным тоном повторила Искательница.       Солас смел со стола все лишнее, что на нем еще оставалось, заморозил магией графин с водой и протянул его Кассандре:       – Прижимай к вискам, нужно понизить температуру.       А сам взял с полок какие-то травы и бутылки с зельями и начал что-то быстро смешивать и мять в ступке. Когда он закончил, то забрал у Кассандры графин, снова растопил воду и развел в паре вазочек кашицу, которую приготовил. Он забрался прямо на стол и положил себе на ноги голову Лавеллан, а затем стал медленно вливать в её рот эту смесь. Когда первая вазочка опустела, он поставил её рядом на стол и продолжил так сидеть, проверяя дыхание раненой. Оно постепенно замедлялось, как и сердцебиение, пока не стало настолько медленным, что даже он сам в какой-то момент забеспокоился, все ли хорошо.       – Что ты сделал?       – Она спит. Я замедлил её ритм жизни, а от этого замедлилось и кровотечение. Я выиграл время, как ты и просила. Она все так же умирает, но намного медленнее. Хотя, она уже потеряла столько крови…Не знаю, сколько времени я выиграл. Надеюсь, его хватит, чтобы придумать, как ей помочь, – Кассандра уже хотела осмотреть рану, но Солас её остановил. – Не трогай её кровь. У неё... странный запах. Думаю, она отравлена. Я все же склонен думать, что это был яд, хотя на ноже и была магия, чтобы не дать нам закрыть рану магическими средствами. Конечно, если у тебя нет на руках ни одной царапины и ты уверена, что не отравишься…       Его голос был теперь настолько спокоен и даже деловит, что Кассандра невольно подумала, что он задумал что-то еще. Что-то злое. А когда он продолжил, поняла, что не ошиблась.       – Что с теми, кто на нее напал? Мне показалось, один выжил?       – Да, ему только отрубили ноги.       – Это неприятная потеря, было бы легче, если бы он смог сам сюда прийти.       – Что ты задумал?       Он окинул ее спокойным взглядом отливающих металлическим блеском глаз и, мгновение помолчав, ответил:       – Поговорить.       – Я могу вернуться в таверну и мы приведем его сюда.       – Было бы славно. Если получится – захватите и второго. Хотя, это будет довольно подозрительно, если вы будете ходить по городу с трупом… Надеюсь, вы справитесь. Забери с собой мага. Он тут не нужен. Если его магических сил не хватает на живых, может, он будет полезнее рядом с трупом. Хотя бы как дополнительные руки.       – А не будет подозрительно, если из дома Фен’Харела будет ночью раздаваться ужасающий крик?       – Его никто не услышит. Этот дом защищен магией, а окна закрыты невидимыми барьерами, через них нельзя пройти и снаружи не слышно, что делается внутри. Она здесь в полной безопасности. Подай мне ту чашку со стола, – и он указал Искательнице на еще одну вазочку, которую он приготовил в прошлый раз.       Когда они уходили, Солас продолжал сидеть на столе и держать на своих ногах голову Лавеллан. Кассандре пришла в голову мысль, что она никогда не забудет эту жуткую картину, где она оставляла подругу: пожженные или покрытые инеем (а чаще и то, и другое вместе) предметы мебели и шторы, и все вокруг заляпанное или залитое кровью, а в центре всего – Солас, с багровыми пятнами на одежде и с руками по локоть в крови, одной рукой по капле дает целебное зелье эльфийке, а другой осторожно гладит её по волосам.       Когда они появились в лаборатории снова, складывая на полу два тела, Солас уже привязал к ране странный сгусток из перетертых трав, через который сочилась какая-то грязь.       – Вытягивает яд, – Сказал он, когда поймал взгляд Варрика, пришедшего с Искательницей и магом. – К сожалению, частично вместе с кровью, так что она потеряет её еще немного, пока её организм не очистится. Я буду все это время рядом, чтобы давать ей кроветворное зелье.       – Жаль, что с нами не было Ассана, чтобы придумать такое лекарство. Нам бы не пришлось идти к тебе.       – Он бы не успел его применить, даже если бы был там. Я думаю, расчет был именно на скорость. Да, яд бы вытягивался, но не так быстро, как надо, и она бы все равно умирала, истекая кровью. Сейчас кровь в её теле почти не движется благодаря тому, что сделал я, а потому очищение постепенно принесет результат.       – Значит, медленно. Сколько времени это займет?       – Не знаю – я не лекарь. День. Неделю. Месяц.       Они помолчали, каждый, очевидно, копаясь в своих мыслях.       – Я позабочусь о том, чтобы вы смогли задержаться в городе на это время, – он поймал странный взгляд Варрика, и, подумав о том, как могли прозвучать для гнома его слова, добавил. – Если, конечно, хотите. Это не тюремное заключение – это предложение остаться.       – Славно, а я-то уж подумал… – почему-то ехидно ответил Варрик.       Солас с удивлением посмотрел на гнома. Он явно не понимал, в чем причина этого ехидства или молчаливой угрюмости, которую тот явно проявлял в обществе эльфа. Однако посчитав, что Тетрас – довольно разумный гном, и сам скажет, что у него вертится на языке, когда сможет облечь это в нужные слова, он промолчал и не стал донимать его вопросами. Оставив эту мысль, он перешел к другой, уже некоторое время занимавшей его. Варрик, конечно, сам не шпион и не сыщик, но удалось же ему при этом стать известным писателем, в книгах которого перемешаны расследования и интриги. У него в этом плане хватит ума, чтобы разделить беспокойство Соласа и понять его предложения. Возможно даже у него есть и свои, и он сочтет возможным поделиться ими с ним.       – Мне пришла в голову мысль… Я хотел бы обсудить это именно с тобой.       – Правда? Мысль пришла? И часто с тобой такое бывает? Да еще и чтоб со мной её обсудить.       Солас сморщил нос от злости. Нет, это просто невозможно! Что он о себе возомнил? Да что он, в конце концов, ему-то сделал?       – Варрик, если у тебя есть ко мне что-то, что мешает тебе сейчас со мной разговаривать – выкладывай.       – Что ж, выложу, – согласился гном. – Охотно, после того, как мы разберемся с ней. Что за мыль посетила твою блестящую голову?       Кассандра хмыкнула, обратив внимание на то, как лунный свет, пробивающийся через оконные стекла, падал на гладкую голову эльфа.       – Я не настолько невежлив, Кассандра. Она блестящая не только потому, что лысая, а, наверняка, еще и умная. Или ты считаешь, что только поэтому?       Солас закатил глаза и отвернулся от них. Варрик, оказывается, просто невыносим. Как ему это раньше не приходило в голову?       – Выкладывай уже, – сказал гном.       Эльф заставил себя успокоиться и снова поднял голову.       – Я думаю, убийц может быть не только двое. Ведь они где-то взяли этот яд и этот нож, и зачем-то следили за ней. А значит, если пойдет слух, что она выжила, за ней могут прийти снова. Я, конечно, на время выздоровления, спрячу её здесь, но её будут искать. И могут напасть на вас. Я думаю, стоит пусть слух, что нападение было успешным, и она умерла по дороге к целителю. Дориану можете сказать правду, он должен знать, – Солас достал из кармана кристалл и показал Кассандре. – Это – не кристалл Дориана, а мой. Я дал ей его, чтобы она могла связаться со мной, если ей что-нибудь будет нужно. Поэтому он останется у меня. Тебе нужно будет найти второй кристалл. Если ты знаешь, как он работает, значит, она говорила тебе о нем, возможно, ты знаешь, где его искать. Дориан, конечно, наверняка будет винить меня в случившемся и скажет, что нападение организовал я. Не забудь ему сказать, что, хотя убийцы – люди, а то, что я собираюсь предпринять, в связи с произошедшим, Дориану довольно выгодно, я все же не подозреваю его, не забудьте добавить и это. И скажи, что слух об убийстве – только слух, и она в безопасности в моем доме.       – Почему ты сам ему не скажешь, если знаешь о кристалле и знаешь, что сказать? – спросила Искательница.       – Потому что он должен услышать это от тебя. Мои слова для него – ничто, даже если я буду описывать чистую правду. Кроме того, мотивы нападения мне не вполне ясны. Я бы хотел искать, куда ведут нити, по эту сторону от линии фронта, а его попросить делать то же самое с его стороны. Но, если об этом буду просить я, он не послушает.       – В этом есть смысл, – вздохнул Варрик. – хоть мне и хочется тебя убить уже сейчас, мне хотелось бы сделать это гораздо сильнее, если бы я не видел нападения, а только узнал о нем от тебя. Что касается второго, то, думаю, тут ты тоже прав. Но предупредить нужно будет не только Дориана, но и Каллена, ведь искать зацепки придется им обоим, Дориан сам не сможет заниматься этим, не привлекая внимания.       Солас кивнул.       – Но больше никого, кто не входит в нашу старую команду. Особенно эльфов.       – У тебя, судя по всему, уже есть кое-какие догадки? – пристально посмотрел на него гном, на что эльф кивнул.       – Вы уже знаете, что люди живут здесь на очень строгих условиях. Им нельзя пользоваться птицами, элувианами и выходить из города. Они приходят сюда раз и навсегда, кроме того, при входе у них забирают любое оружие.       – Ого, – присвистнула Кассандра. – Но кто соглашается на такое? Так вот почему нам так повезло с твоим приглашением!       Солас кивнул.       – Это те люди, кто связал свою жизнь с эльфами. Полагаю, жена того убийцы эльфийка. Мы не хотели разлучать семьи, поэтому позволили им войти в город, хотя и ограничив их свободу. Поэтому я уверен, что сами они не могли получить оружие от других людей из-за стен. Его передал им эльф. И поэтому меня очень интересует причина, по которой ваш лекарь отсутствовал именно сегодня.       – А если он тоже ранен или уже убит? Ты подозреваешь только предательство? Я вот вполне могу предположить, что сначала убрали лекаря, а потом уже напали на нее.       – Такое тоже может быть. Поэтому, если он появится живой и невредимый, было бы очень неплохо узнать, где он был и что делал. А я пока буду заниматься ей, – кивнул он сначала на Лавеллан, а затем на два тела на полу, – и теми двумя.       Кассандра кивнула и, взглядом позвав Лиама за собой, вышла в коридор. Варрик задержался в комнате и, когда Солас поднял на него взгляд, грубо заговорил.       – Ты оставил её,–гномскрестил руки на груди и сжал губы. – Да ты знаешь, как она жила с тех пор, что с ней было?! Она из-за тебя потеряла все: клан, руку, всю свою жизнь, её ненавидят и люди, и эльфы, и тем не менее если б ты не ушел, она бы этого, наверно, даже не заметила, ведь она ни разу тебя не упрекнула.       – Варрик... – Солас покачал головой.       – Ты, –гном тыкнул ему в грудь пальцем,– оставил её!       – Я не мог забрать её с собой!       – Да ну?! – Варрик развел руками. – Я смотрю, ты смог забрать с собой тысячи эльфов, но почему-то не мог забрать её одну! Удивительное бессилие для всемогущего и всемудрейшего эльфийского бога. Видимо, не очень хотел, чтобы она жила. А, если это так, то после всего, что между вами было, моё отношение должно быть тебе понятно. Иначе, ты не очень-то и мудр.       С этими словами он отвернулся и пошел прочь из комнаты, оставив Соласа наедине со своими мыслями.       Кое-что он все-таки не сказал своим бывшим друзьям –на самом деле он опасался, что нападение произошло из-за него: кто-то знает об их с Лавеллан прошлом и мстит ему через нее. У него даже есть догадки, кто это мог бы быть. Это месть. Он подпустил её слишком близко, и ему нанесли удар. Но кто именно в его окружении передает сведения его врагу? Тот эльф из команды Лавеллан? Или его собственная помощница? Ему казалось, он видел её несколько раз недалеко от гостиницы, где остановилась бывшая Инквизитор, и видел этого эльфа недалеко от дома Соласа, когда они жили в городе прошлый раз. Он следил за Лавеллан? Иначе зачем ему или ей бывать в этих местах?       Он осторожно переложил голову эльфийки со своих ног на стол и слез с него на пол. Подойдя к телам на полу, он проверил пульс обоих – один был жив, по второму было сразу видно, что он умер – похоже, их маг все же мог быть полезен, когда дело касалось боя. Солас спустил с высокого потолка цепь с кандалами, закрепил их на запястьях еще живого, но находящегося в бессознательном состоянии человека, и подвесил его над полом так, чтобы лицо человека было на уровне его глаз. Он не раз проводил допросы, поэтому его лаборатория была подготовлена к таким случаям – он уже сказал Искательнице, что ни один звук из этих помещений не проникнет наружу. Сама она в темноте ночи, видимо, не заметила, что здесь есть и кандалы, и клетка, подвешенные под высоким потолком, иначе тот вопрос, что она задала, у нее не возник бы.       Приготовив пленника, Солас начал приводить его в чувство, чтобы задать свои вопросы. Когда человек открыл глаза, Солас спокойно смотрел ему в лицо. Увидев этого эльфа, человек по-видимому понял, кто стоит перед ним, и в страхе задергался на цепях, но эльф спокойно продолжал смотреть на него.       – Кто ты? – наконец спокойным, но властным тоном произнес он. – И как ты попал в мой город?       Человек молчал и только с ужасом смотрел на Соласа.       – Я бы очень хотел, чтобы ты отвечал на вопросы. Моя комната уже залита кровью, мне бы не хотелось добавлять к ней еще и твою. Это просто потратит и мое, и твое время, не принося удовольствия ни мне, ни тебе. Тебе в первую очередь.       Человек повернул голову и увидел на большом, стоящем в центре комнаты столе, тело эльфийки. Он снова дернулся и посмотрел наверх на свои руки в кандалах, приделанных к большой толстой цепи.       – Ну? – нетерпеливо спросил Солас, прислонившись к краю этого стола.       – Я пришел в город с семьей.       – Я это подозревал, – кивнул Солас. – Надеюсь, мне не придется узнавать о тебе у твоей семьи. Я бы хотел, чтобы наша встреча осталась между нами и ты рассказал о себе сам.       – Вы их не найдете, если я не назовусь, – огрызнулся человек.       – Это спорно. Я вполне могу выставить твое тело на площади и попросить эльфов, которые знают о тебе, назвать мне, где ты жил и с кем. Но в этом случае о твоем преступлении узнает весь город. Не могу представить, как они будут смотреть на твою семью после этого, – он деловито протянул руку к кинжалу, который лежал рядом, взял его в руки и, рассматривая лезвие, продолжил. – А ведь оружие тебе дал эльф. Интересно, твоя жена знает об этом что-нибудь? Мне стоит пригласить её? Могу это сделать, пока ты жив, чтобы ты мог поприсутствовать.       Человек дернулся снова, но огонь злости в его взгляде словно потух, и теперь там оставался только страх.       – Моя жена умерла, ты не сможешь поговорить с ней.       – Жаль. Как это случилось? Ты поэтому напал на эту женщину? Это связано?       – Частично. Моя жена участвовала в битве за Кваринус и была ранена. Она не прожила после этого долго. Но этого бы не случилось, если бы она не начала эту войну, – кивнул он в сторону лежащей на столе эльфийки.       – Мне казалось, все в курсе, что войну начали и ведут эльфы. Я и властитель Арлатана, а не какая-то женщина.       – Я знаю, что она – Инквизитор. Мне сказали. Она крутила людьми и войсками тогда и крутит сейчас. Зачем она пришла в город, как не для того, чтобы вести эту войну с Тевинтером, добиваясь каких-то своих целей? Тот эльф много сказал и, думается мне, все это очень похоже на правду. Она устала сидеть в безвестности и решила начать новую войну, чтобы на этот раз её боготворили эльфы. Союз с владыкой Арлатана – хорошая партия, чтобы закрепиться на этой новойвершине. Только чья она вестница теперь? Вестница Фен’Харела?       – Дурак… – грустно и мрачно протянул Солас, медленно бродя туда-сюда перед глазами пленника, – и ты решил погубить свою жизнь, поведясь на очередные эльфийские сказки? Кто этот сказочник? Что это за эльф?       – Я тебе ничего больше не скажу. Я рассказал о себе только потому, что все равно уйду в могилу, но о других я рассказывать не буду.       – Однако ты испугался, когда я предложил поговорить с твоей семьей, хотя твоя жена и мертва. Значит, есть кто-то еще. Дети?       Человек молчал, так что Солас взглянул на него и усмехнулся.       – Так и есть. И они здесь. Не жаль оставлять их в такой ситуации? Ведь от союза эльфа и человека рождаются только люди. Интересно, что с ними будет здесь после всего этого?       – Ты их и пальцем не тронешь.       – Ты в этом так уверен? Но ты уже не сможешь это проконтролировать. Однажды они просто войдут в этот дом и больше никогда из него не выйдут.       – Они ничего не знают!       – Я хотел бы в этом убедиться лично.       Солас остановился напротив человека и, приблизившись к нему вплотную, смотрел тому прямо в глаза. От этого взгляда мурашки пробежали по телу пленника, а в мозгу засела мысль, что он не остановится ни перед чем. Он убьет каждого, до кого доберется.       – Так ты готов говорить со мной или мне искать другого собеседника?       – Я скажу. Только это не должно коснуться моей семьи! Я готов ответить за свои действия сам. – Хорошо. Если ты умрешь здесь, ты просто исчезнешь для всех вокруг.       – Я не знаком с тем эльфом. Он просто приходил в таверну и садился за тот стол, где обычно сидели мы с другом, и мы разговорились. Однажды он сказал, что в город прибыла бывшая леди Инквизитор, которая когда-то помогла остановить войну львов в Орлее и победила сумасшедшего магистра Корифея. Теперь она прибыла в город помогать эльфам, и с этой целью встречалась с Фен‘Харелом и советником властителя, чтобы сделать ему предложение. Если бы она присоединилась к нему, эльфы бы точно получили сильного союзника со связями по всему Тедасу. Он сказал, что входит в её отряд, поэтому знает все, но не одобряет её выбора. Поэтому он предложил её убить.       – И ты не задумался, почему это было нужно эльфу? Ведь, если, по его словам, она пришла, чтобы помогать эльфам, это было в его интересах.       – Нет, но я этот план оценил, несмотря на то, что он исходит от эльфа.       – Как выглядел этот эльф?       – Как все эльфы. Длинные уши, худой и высокий.       Солас, который до сих пор мерял шагами пространство перед пленным, остановился.       – А волосы? Цвет, длина?       – Не знаю. Он всегда был в капюшоне.       – Когда он передал вам нож?       – Сегодня вечером.       – Где?       – В таверне.       Хотя уже была глубокая ночь, пленник этого явно не знал и продолжал жить вчерашним днем. По описанию человека Солас сразу подумал об Ассане – эльфа как раз не было этим вечером в гостинице. Это был мужчина, значит, не Мириам. Абелас отказался стереть валласлин, если бы это был он, человек бы обратил на это внимание, значит лицо эльфа, который подговорил людей, было чистым.       – Это все, что ты можешь мне сказать? Что за магия на этом ноже?       – Он сказал только, что на этом ноже яд, который нельзя убрать магией.       Солас кивнул.       – За твой поступок я не могу сохранить тебе жизнь, ты должен ответить за содеянное. Но ты заслужил спокойную и быструю смерть.       Человек слегка кивнул, и Солас, обойдя его сзади, прикоснулся к его вискам с обеих сторон, отчего голова пленника, потерявшего сознание, упала ему на грудь. После этого эльф сделал легкий жест пальцами и тело пленника превратилось в тлеющую головню и стало постепенно осыпаться на пол пеплом. То же самое он сделал и со вторым телом, после чего вернулся к эльфийке.       Её руки были все так же холодны, а компресс из перетертых трав уже был не таким черным, а скорее бордовым – хороший знак, что затея Соласа работала и яда в её теле становилось все меньше. Он снова сделал целебную смесь из трав и, взяв чашку, влез на стол так же, как он это делал пару часов назад.       За окном уже появлялись первые признаки рассвета: мрак стоял не такой плотный, а небо на востоке понемногу начинало светлеть, хотя солнечных лучей еще не было видно. Напоив девушку лекарством, он сменил компресс и хотел было пересесть в кресло, но, испугавшись, что может задремать, остался сидеть на столе. Еще через несколько часов, когда за окном совсем рассвело, он услышал в коридоре шаги, и, испугавшись, что это его помощница, быстро наложил на дверь в лабораторию барьер. Раздался осторожный стук и по голосу он узнал Кассандру. Похоже, искательница тоже не спала всю эту ночь и дожидалась только рассвета, чтобы её приход не был подозрительным. Он снял барьер с двери и пригасил её войти. Когда она закрыла за собой дверь, он снова вернул барьер на всякий случай.       – Я бы не хотел, чтобы сюда вошла моя помощница, – пояснил он на вопросительный взгляд Кассандры.       Он говорил очень спокойно, совсем не так, как раньше: в его глазах уже не было того зловещего блеска, а в тоне не просвечивало желания мстить или убивать. Он был тем спокойным мудрым Соласом, какого она помнила в Инквизиции.       – Похоже, она еще не пришла – в доме стоит мертвая тишина, – ответила Искательница, переведя взгляд с него на две кучки пепла на полу. – Как прошел допрос?       – Не очень успешно. Он не знал имени того, кто дал им оружие, – начал Солас и передал женщине все сведения, которые ей сказал человек.       Кассандра задумалась, сдвинув брови.       – Я не думаю, что это Ассан.       – Поясни. Это потому, что он такой милый, или у тебя есть действительные причины так думать?       – Человек сказал, что оружие им передали вечером перед нападением. Все это время мы с Лиамом были в таверне внизу. Эти двое пришли туда позже, после того, как Ассан ушел. Потом к ним приходили и подсаживались разные личности, но Ассана среди них не было. Да, он весь день где-то отсутствовал и его до сих пор нет, но он передать им оружие точно не мог.       – Когда он появится, спроси его, где он был. Сомневаюсь, что эльф, только раз бывавший в этом городе, уже мог обзавестись кучей дел и знакомых.       – Спрошу. Кроме того, я с ним общалась и присутствовала при их разговорах, – кивком указала она на Лавеллан, – он не похож на того, кто будет убивать. Тем более из-за того, что ему не понравился какой-то там «план». Он был вне себя от того, что в Киркволле один из твоих людей убивал тех эльфов, кто мог или хотел раскрыть кому-либо постороннему информацию о проходе через элувианы. Кроме того, она спасла ему жизнь. Не думаю, что он это забыл.       Солас поднял голову.       – Я этого не знал. Мне казалось, проводники предпочитают скрытность и осторожность, а не убийства. Мне нелегко это признавать, но хороший лекарь нам бы очень пригодился, так что было бы хорошей новостью узнать, что этому эльфу можно доверять.       Кассандра кивнула и, рассматривая эльфийку, спросила:       – Как она? Что ты можешь сказать?       – Её состояние пока не изменилось, – пожал он плечами. – Компресс чистит старую кровь, зелье помогает образованию новой. Но я не знаю, можно ли её вывести из того состояния сна, в которое я её ввел. Она потеряла столько крови, что я боюсь подумать, сколько её еще осталось в этом теле. Её руки до сих пор как лёд, но она дышит. Только это дает мне надежду.       – Я пришлю к тебе Ассана.       Солас поднял на Искательницу глаза и хотел было что-то возразить, но она продолжила:       – Сначала, естественно, я устрою ему серьезный допрос, когда он появится, и буду давить на него, пока он не убедит меня, что ему можно верить.       Эльф кивнул, соглашаясь с ней.       – Прости за те слова, что я сказал о твоем маге. Представляю, как он зол.       – Напротив, он просил меня быть с тобой мягче.       Солас удивленно посмотрел на Искательницу, проверяя, серьезно ли она сейчас говорит. Похоже, что это было так.       – Он сказал, что если бы был на твоем месте, а перед ним на столе лежала я, то он говорил и делал бы вещи, наверно, и похуже.       – Но ведь такое и правда когда-нибудь может произойти. Конечно, вы недавно вместе, судя по всему, но неужели тебе не страшно однажды лишиться его? Ведь однажды маги и Искатели истины снова могли бы встать по разные стороны баррикад, и что ты будешь делать тогда? Или его могли бы убить, пытаясь подобраться к тебе.       – И поэтому мы должны держаться подальше друг от друга, как это сделал ты? Нам провести всю жизнь в одиночестве только потому, что это может случиться? А если этого не случится? Да даже если ты уверен, что это точно произойдет, и у нас есть только год или два, я думаю, что при нашей жизни мы тем более должны ловить каждый такой момент, и лучше я буду потом с радостью вспоминать о том, что у нас было, даже если это будет длиться недолго, чем всю жизнь прожить, жалея о том, чего не было. Да даже если у нас все кончится плохо, и мы расстанемся, ненавидя друг друга, лучше я какое-то время буду жалеть о том, что сделала, чем всю жизнь жалеть о том, чего я не сделала, – она помолчала и добавила, разворачиваясь к двери. – Я пойду. Думаю, я приду теперь завтра, сегодня уже нет смысла и мои частые появления здесь выглядели бы странно. Тебе нужно что-нибудь?       – Думаю, да, – ответил Солас, поколебавшись, – ты не могла бы принести что-нибудь из её одежды? Кассандра кивнула и вышла из комнаты, оставив его размышлять над её словами.