Новая Империя

      Дориан отходил к Вайрантиуму, стоящему в устье реки, разделяющей империю Тевинтер на две части, еще не зная о сцене, разыгравшейся у подножия Ста Столпов. Войдя в город, он в первую очередь запросил донесения из Неромениана и был удивлен известием, что армия в полном составе покинула город и теперь его занимают эльфы. Разъяснений о состоянии армии и её расположении новый командующий не давал, так что положение Тевинтера было более чем туманно.       Жители Неромениана перекочевывали в Вайрантиум, оставались на ночлег и шли дальше вглубь империи, ожидая продолжения войны и желая уйти как можно дальше еще до её начала. Не дожидаясь сообщений из столицы, Дориан написал туда сам. Одно письмо он отправил прямо в магистериум, другое – Мэйварис. С Лавеллан он еще не связывался, но сделать это было необходимо, чтобы разъяснить ситуацию, ведь перемирие было достигнуто между Дорианом и Соласом, и состояние войны теперь было неясным.       Сдача города сразу же после принятия командования сильно ударила по репутации нового магистра в армии, которая была и без того шаткой, а потому, несмотря на его приказ отказывать Павусу везде и во всем, его приняли в казармах городской стражи с воодушевлением и гостеприимством, а странный приказ теперь трактовался не иначе как каприз, который солдаты нарушали с особым удовольствием.       Ответ Мэйварис оказался быстрым, но коротким и странным: «Письмо произвело эффект, но ты должен прибыть лично, теперь мало доверяют бумаге». Решив сразу же прояснить обстановку хотя бы на фронте, Дориан связался с Лавеллан, которая в это время уже была в Арлатане.       «Как я рада тебя слышать! Я все это время волновалась, что вы пострадали, когда ты не ответил!» – начала она тараторить вместо приветствия.       Дориан засмеялся.       «Я не слышал. В любом случае, мы все живы и даже почти все в порядке. Кассандра и Рунд были сильно ранены, но они уже идут на поправку.»       «Где вы?»       «В Вайрантиуме.»       «Хвала Создателю! Солас говорил, что вы вряд ли знаете, что армия людей вышла из города, а потому не пойдете в Неромениан. Но я все равно волновалась.»       «Как он после такого поражения?»       «Подавлен. Расстроен. Зол. Но, погоди, откуда ты знаешь, что мы ничего не нашли?!»       Дориан снова засмеялся.       «Так вы успели?!»       «Да.»       «О, боги, он думает, что сфера у Абеласа! Мы нашли в руинах его человека, а наши разведчики позже обследовали ущелье и нашли там другие тела его людей.»       «Ублюдок сбежал, и вот уж кто действительно подавлен, расстроен и зол, так это он. Он почти держал её в руках и упустил. Расскажи мне все, что случилось за это время. Я был ошарашен, когда добрался до Вайрантиума и узнал, что Неромениан теперь эльфийский.»       «Да, это решение было принято спонтанно. Когда Солас, еще находясь в Арлатане, понял, где сфера, он бросился к ущелью, а армии приказал выдвигаться к Маротиусу. Когда он пришел к подножию гор, там уже стояла часть армии Тевинтера, которая до этого была на равнинах перед городом. Он думал, что люди только подошли и еще не успели добраться до руин, так что желая опередить их, он поднял руины в воздух и перенес к Маротиусу.»       «Что?! Так вот о чем болтают здесь солдаты! А я думал, это бред!»       «Да, в тот момент он решил, что это единственный способ всех опередить. Он еще не знал, что руины уже пусты.»       «Хорошо, что нас к тому времени там уже не было!»       «Это верно. После этого ему передали, что остатки армии людей покинули Неромениан и направляются к ущелью, так что он отдал приказ эльфам, собравшимся в Маротиусе, перейти через элувианы в Карастес и оттуда двинуться на город и занять его. Думаю, скоро ваш новый командующий двинется в Вайрантиум, чтобы выгнать тебя и оттуда.»       «Это ему тоже не удастся – я сегодня же хочу выдвинуться в столицу. Там что-то происходит, что требует моего личного внимания. Я написал в сенат письмо, что из-за того, что они отстранили меня от армии и поставили во главе нее какого-то балбеса, Тевинтер опять потерял город, а местонахождение армии теперь никому не ясно. Прости, я написал, что эльфов следует наказать и я могу это сделать, но мне нужны полномочия, чтобы действовать от лица всего Тевинтера.»       «Но ты… правда хочешь их наказать?»       «Нет, это предлог. Мы с тобой прекрасно знаем, что я не смогу этого сделать. Но, думаю, мы с Соласом смогли бы договориться о чем-нибудь, что выглядело бы как моя победа. Правда, для этого мне должны дать полномочия вести такие дела, однако, на мое письмо не ответили, а Мэйварис пишет, что я должен прибыть в столицу лично. Почему-то моим письмам там не вполне верят.»       «Там и правда происходят какие-то странные вещи, агент Соласа передает, что там начались какие-то интриги в сенате.»       «Интриги? Надеюсь, не против меня!»       «Да вроде бы даже наоборот.»       «Тогда это очень напоминает работу одной нашей хорошей знакомой…»       «Лелиана?! Ты виделся с ней?»       «Нет, только читал её письмо. Я знаю, что она на моей стороне и предлагала помощь. Если это и правда она, то интриги ведутся не против нас. Что ж, в любом случае стоит посетить Минратос как можно скорее. Успокой Соласа – я остаюсь верен нашим договоренностям.»       «Хорошо, спасибо тебе.»       После разговора с эльфийкой Дориан стал чувствовать себя немного увереннее. Передав всему отряду разговор и описав события, случившиеся за время их отсутствия в долине, Павус со спутниками покинул Вайрантиум и выдвинулся в столицу.       Мэйварис Тилани встретила их с пышностью, свойственной только ей – друзья еще только подходили к заставам у столицы, когда к ним присоединился большой военный отряд, отправленный Мэйварис, чтобы провести их через город с «подобающей магистру, носящему имя Дориана Павуса, честью», как сказал капитан отряда. Было очевидно, что это не только радушие, но и показной жест, но Дориан не имел ничего против – Тилани точно лучше него понимала нынешнее положение дел в столице и знала, что делала.       С таким почетным караулом они проследовали сначала к дому Павуса, чтобы путники могли привести себя в порядок и оставить дорожные вещи, а затем так же пышно переместились в еще более богатое поместье Мэйварис.       – ДорианПавус, герой войны! – встретила она его с радушной улыбкой. – Ты очень вовремя! Заседание сената по поводу твоего письма состоится через два дня, очень удачно, что ты приехал чуть пораньше.       Мэйварис радостно обнимала Дориана, стоя в шикарном платье, не уступающем бальному наряду императрицы Орлея, посреди изящной гостиной, настолько огромной, что там с удобством разместился бы целый полк, не говоря уже о маленькой команде из семи человек.       – Вот это прием! Рад тебя видеть! Как я понимаю, мне нужно многое узнать о том, что здесь творилось с момента моего ухода из Неромениана. Кстати, рад тебе представить мою великолепную команду, – ответил ей Дориан и представил всех членов отряда. – И, будь любезна, посвяти нас, наконец, во все то, что здесь происходит. Что за таинственность?       – Думаю, я смогла бы немного это прояснить. С того момента, как я отправила тебе то письмо с предупреждением, здесь происходят странные вещи: сначала был убит разведчик сената, при котором нашли донесение, что ты покинул город, а командующий вывел из него всю армию, чтобы пойти за тобой. Официальных сообщений о своих действиях командующий в сенат не присылал, так что это убийство и донесение взбудоражило сенат, это выглядело как попытка скрыть отход армии: убийство произошло на глазах стражи, они уверяют, что письмо не подбрасывали – его хотели забрать. Официальный отчет командующего был получен после этого и в нем говорилось совершенно другое. Он писал, что армия эльфов подошла к городу и командующий был вынужден вывести войска и дать бой, который закончился победой. Однако все прочие донесения, в том числе от личных осведомителей магистров в армии, этого не подтверждали. Они действительно говорили, что командующий получил отчет о том, куда ты выехал, и следом отдал приказ выдвигаться по тревоге в ту же сторону. Затем кто-то влез в твой дом в столице и пытался на бумагах с твоим именем написать какое-то письмо якобы от тебя Фен’Харелу с благодарностью, что он помог тебе сбежать из Неромениана от гнева «нового сильного противника в лице командующего». К счастью, как раз в это время слуги проходили по этажу, закрывая окна на ночь, и интригана спугнули, ему удалось сбежать.       – Как удачно он выбрал время, – задумчиво пробормотал Дориан.       – Вернее, ты хотел сказать «неудачно»? Ведь он почти попался!       – Да-да, я так и сказал. Какая удача! Для нас, разумеется. Но продолжай, что дальше?       – Дальше это быстро дошло до сената и сразу же было сочтено грубой интригой и, естественно, все тут же поняли, кому это могло бы быть выгодно. После этого тем, кто поддерживал этого магистра, стало не очень удобно подавать голос в сенате. Думаю, не ошибусь, если скажу, что именно потому твои письма читают с осторожностью, ожидая подвоха. А потом в столице получили донесения из Вайрантиума, что Неромениан взят без боя: эльфы просто подошли к городу и вошли в него, так как в нем не было армии. Было бы действительно глупо с их стороны оставлять такой город, если его оставил Тевинтер. Они отпустили гарнизон, никого не убив, сказав только, что это ответ на нарушение перемирия, так как армия людей подошла к ущелью у Маротиуса, где был позже найден убитый эльфийский отряд, но они не будут казнить людей, понимая, что приказ отдавал не Павус, а возьмут только город. Твое имя в столице стало довольно важным. Тебе достаточно появится в сенате, сказать снова все то, что ты писал ранее, тем самым подтвердив, что письмо написано тобой, чтобы тебе выразили поддержку очень многие. Особенно после Неромениана. Все движение армии там представляется теперь личной игрой магистра против тебя, его имя теперь не принято называть, его место в магистериуме под большим вопросом. Самое печальное для нашего юного дарования то, что каким-то образом письма, в которых наш великий архонт обещает ему на дебатах поддержку по поводу его назначения в командование, стали известны общественности и всем магистрам. Так что он пал не только сам, но и потянул за собой вниз длинную цепочку из громких имен, и последнее в их ряду – имя архонта.       – Правильно ли я понимаю, что это место теперь вакантно?       – Еще нет, но это вопрос двух дней.       – То есть, – подала голос Кассандра, – мы попали не на обсуждение нового командующего армией, а на голосование по поводу нового архонта Тевинтера?       – Именно, леди Пентагаст. От того я и радуюсь, что вы очень вовремя. Вы же понимаете, дни сбора сената нужно обговаривать заранее, так что я запросила собрание, пока вы были в пути, и вот только несколько дней назад все смогли договориться о дате. Я рада, что вас ничто не задерживало в дороге.       – А где сейчас армия? – задал вопрос Каллен.       – В Вайрантиуме. Боюсь, если наш юный командующий будет так отчаянно бежать за Дорианом, скоро все войско можно будет ждать в столице, и мы будем сидеть здесь, окруженные кольцом солдат Тевинтера, а те, в свою очередь, кольцом эльфов.       – В таком случае, моего прибытия должны бы бояться, а не вызывать меня сюда такими действиями.       – Да, такая шутка здесь уже ходит. «Не следует ли нам тогда отправить Павуса к эльфскому демону, чтобы наш командующий, наконец, повел армию куда нужно?» или вот: «где та победа, на которую следует посадить Павуса, чтобы командующий армией смог, наконец, вести армию к победе?» Здесь ходит много шуток по поводу того, куда тебя следует отправить. Но, замечу, впервые эти шутки идут нам на пользу, а не во вред. Конечно, все наши противники не пропали внезапно, все так же раздаются голоса, призывающие помнить о наших люцернах, о твоих взглядах… так что дорога не усеяна цветами, ты должен понимать. Дебаты в сенате будут жестокими. Но до этого времени, – обвела она взглядом всех присутствующих, – я приглашаю всех провести это время в моем поместье.       – Какое милое гостеприимство! Это от души или с расчетом? – улыбнулся Дориан.       – С расчетом и от души, – мило улыбнулась ему Мэйварис. – Мне хочется, чтобы все видели, где остановились герои войны, принесшие первый и главный успех в этой бессмысленной бойне, и, главное, из какого дома Дориан Павус пойдет на собрание в сенат, возможно, решающее. А кроме того, мне правда хотелось бы познакомиться поближе с твоими друзьями, которых ты мне еще не показывал.       Мэйварис, к удивлению Кассандры, оказалась довольно приятной. Искательница опасалась, что женщина, вращающаяся в столь высоких кругах, будет чопорной, напыщенной, а кроме того, о её злоязычии и мстительности ходили легенды, так что, не желая навредить репутации Дориана, Кассандра, помня этикет, старалась вести себя соответственно тому обществу, в котором оказалась, хотя это и было для нее неприятно, и, хотя она и устала за время похода, старалась сидеть ровно, держать чашку с чаем как подобает леди и поддерживать беседу, как подобает светской даме. Однако Мэйварис, уже очень скоро с улыбкой заметила, что она прекрасно понимает, что леди Пентагаст – женщина в высшей степени образованная по части этикета, но также понимает, что Искательница Истины – воин, так что совершенно не требует от гостьи неприятных той церемоний, и даже предлагает прилечь на диван, если той хочется, и подавая гостям пример, сама забралась на софу с ногами и, подозвав слугу, приказала принести напитки «более приятные».       Удивительно, но ей удалось сделать так, что все члены их команды чувствовали себя в её компании и посреди этой роскоши совершенно естественно и расслабленно, даже Каллен, который терпеть не мог дворцы, этикет и все с этим связанное, в тот же день уже чувствовал себя так же спокойно и свободно, как в своих казармах, а Варрик, несмотря на свои натянутые отношения с Торговой гильдией и довольно тесную связь этой организации с Мэйварис, совершенно забыл об этом факте за те дни, что они гостили в поместье. Однажды он даже так и заявил Лавеллан: «Мне нравится эта женщина. Удивительно, но она очень ничего для того, кто связан с гильдией. Конечно, я еще не видел, как она ведет себя во время деловых переговоров, но уж точно не так, как гномы Кэл Шарока.»       В день собрания Дориан и Мэйварис еще утром покинули компанию и с пышной свитой из охраны верхом отправились к зданию сената. Отряд, оставшийся в поместье, хоть и понимал, что это мероприятие может продлиться долго, к вечеру уже изнывал от нетерпения. Кассандра ходила взад и вперед по той самой гостиной, в которой их принимали в день приезда, Варрик, Рунд и Каллен затеяли партию в карты, чтобы отвлечься от мыслей о сенате, а Лиам и Тейя уселись на подоконниках, заняв наблюдательные посты у окон, выходящих на подъездную дорогу поместья. Когда солнце начало заходить за пики Высокого Предела – хребета гор, с запада непроходимой стеной защищающих Минратос и все море Нокена, на берегах которого стояла столица Тевинтера, Оба наблюдателя громко оповестили всех присутствующих, что к дому приближается отряд всадников – это были Дориан Павус и хозяйка поместья.       Уже через полчаса Дориан, с досадой подкручивая пальцами усы, входил в гостиную, оставив Мэйварис за порогом отдать распоряжения слугам.       – И… Как все прошло? – осторожно задал вопрос Каллен, неуверенно глядя на мага.       – Ужасно! – воскликнул Дориан, эмоционально всплеснув руками.       – Он преувеличивает, – раздался из коридора спокойный голос Мэйварис, который, хотя и не был довольным, все же не был расстроенным.       Кассандра, подняв брови, с удивлением посмотрела на Дориана.       – И все-таки расскажи, что там было и каков итог, – попросила она спокойно.       – Они тянут, медлят, увиливают. Ничего нового, – раздраженно бросил Дориан.       – Они прислушались, они заинтересованы, но они очень осторожны, наученные прошлым печальным опытом, – снова раздался спокойный голос Тилани, которая перебирала поданные слугой письма и бумаги, делала пометки и давала указания.       – То есть, они во всем отказали? – подал голос Варрик.       – Да! – крутя ус, гневно ответил Дориан.       – Нет, – снова поправила его слова Мэйварис.       – Похоже, Посверкунчик слишком драматизирует. Надеюсь, Пироженка прояснит ситуацию?       Варрик не был бы Варриком, если бы и такой женщине, как Мэйварис Тилани, не придумал прозвище – высокие посты и звания для него и раньше не были преградой, и, как теперь убедилась Кассандра, не было преградой и чувство благодарности за гостеприимство. Когда он в первый раз в разговоре назвал Тилани «Пироженкой», она замерла и задержала дыхание, ожидая, какая сейчас последует сцена. Но Мэйварис тоже не была бы той, кто она есть, если бы устроила из-за этого скандал – она удивленно, но с лукавой улыбкой посмотрела на гнома, а затем весело рассмеялась. «Меня и раньше называли по-всякому, но, чтобы «пироженкой» …», – сказала она тогда.       Варрик в ответ на это честно признался, что она напоминает ему пирожное на палочке вроде тех, что продают на площади Вал Руайо, но вместо палочки из печенья в случае Мэйварис это – миниатюрный кинжал. «Никогда не узнаешь, на что напоролся, пока не попробуешь укусить эту прелесть». Кассандра ожидала, что это описание выведет женщину из себя, но, судя по всему, она оценила тонкость художественного вкуса знаменитого писателя и даже осталась довольна.       – С удовольствием, господин Тетрас, сейчас, еще пара бумаг… – снова донесся из коридора её голос, а вскоре появилась и она сама.       По выражению её лица было понятно, что она тоже недовольна результатом заседания сената, но, в отличие от Дориана, не считает это катастрофой, а скорее досадной заминкой.       – Все единогласно решили, что командующего нужно сменить; большинство согласилось, что Дориан мог бы занять это место; одна половина согласилась, что это стоит сделать сейчас, а другая половина считает, что еще можно подождать; и лишь некоторая часть ответила согласием на смену архонта – большинство опасаются таких перемен и хотят подождать окончания войны, в то время, как лишь некоторые думают, что при нынешнем архонте она никогда не закончится. Они в смятении, но я не знаю, на что они надеются.       – Они надеются на покой и продолжение затишья! С тех пор, как мы выехали из Вайрантиума, а тот петух вошел в город, ничего не происходит и они успокоились! Они ждут, что так пойдет и дальше, и им будет достаточно просто держать всю армию там, чтобы эльфы не двигались вглубь империи, и можно будет жить дальше, как они живут сейчас!       – В таком случае, я уже сказала тебе, нам нужны подвижки на фронте, – сказала, Мэйварис, изящно усаживаясь на диванчик рядом с Кассандрой. – Такие, чтобы все видели, что ты – здесь и не имеешь к этому отношения. Более того, чтобы все поняли, что это происходит именно потому, что ты – здесь, а не там.       Кассандра, Тейя и Каллен переглянулись.       – Вы имеете ввиду, нам следует отправить в армию шпионов и устраивать провокации? – осторожно спросила Искательница.       – Создатель! Вовсе нет! Это было бы слишком грубо и примитивно, – замахала руками Тилани. – Я имею ввиду, что Дориану следует связаться со своим «оппонентом» и обговорить ситуацию, ведь их перемирие под угрозой. Не думаю, что оно угрожает эльфам, но ведь они на что-то соглашались, когда оно было заключено. Не знаю, что мог пообещать Дориан в обмен, но, как я понимаю, если перемирие сорвется, сорвется и сделка? Надеюсь, он не обещал жениться на какой-нибудь эльфийской принцессе?       Присутствующие старательно изображали вид, будто не знают ни о каком соглашении, а Кассандра уже хотела было сказать, что не имеет понятия ни о каком обещании, как Варрик разрядил обстановку, уводя разговор на другую тему.       – Сомневаюсь, что таковые имеются, – вставил гном, пожимая плечами, – если, конечно, они не успели навыдавать друг другу титулов и организовать в каждом городе по королевству. Тогда можно было бы опасаться, что ему отыщут принцессу. Но не вижу смысла в таком союзе. Что им с того? Скорее Дориан по дружбе выторговал себе место посла Тевинтера при эльфском боге. Если так, то я его понимаю – в Орлее сейчас слишком горячо, чтобы быть послом там.       – Это было бы и правда похоже на него, – рассмеялась Мэйварис. – Что ж, в любом случае, если кто-то может с ними связаться, это было бы славно. Нам не помешает активность на фронте.       – Ваше ве… Кхм… Ваша карета готова, госпожа, – прервал беседу вошедший слуга и она поднялась с дивана, намереваясь покинуть гостиную.       – Увы, придется вас покинуть. Стоит сделать пару деловых визитов, пока свежи эмоции от прений – к утру разум возобладает и добиться чего-либо будет уже труднее. Надеюсь, к завтраку у нас всех будут друг для друга более приятные новости.       Одарив всех очаровательной улыбкой, она вышла из комнаты. Все хранили молчание, пока её шаги не перестали раздаваться по мраморным полам холла, после чего первым открыл рот Каллен:       – Значит, связываемся с Соласом?       Дориан кивнул.       – Надеюсь, Кассандра сможет это сделать? – и он умоляюще посмотрел на Искательницу. – Мне бы не хотелось ему рассказывать о своих проблемах в сенате.       – Да, конечно. Но я передала кристалл не ему, как ты и просил, так что, вставлю о тебе словечко среди нашей дружеской болтовни.       – Скажи нашей птичке, что мы по ней очень скучаем, Искательница, – буркнул Варрик.       – Это будет первым, что я ей скажу, – ответила Кассандра и тоже вышла, направляясь в свою комнату.       Солнечное великолепное утро и правда получилось насыщенным новостями, а Дориану, к его огромному удовольствию, даже удалось удивить Мэйварис, когда он за завтраком на свежем воздухе благоухающей, усыпанной цветами террасы делился с ней своими планами после того, как деликатно выслушал все о её вчерашних визитах.       – Да ты шутишь! – воскликнула она, так и не донеся пирожное до рта, и даже совершенно забыв о нем.       – Совсем нет, я уже даже успел отправить несколько писем, в том числе одно в магистериум с описанием своих намерений.       Отвернувшись от Дориана, Мэйварис обратилась к Кассандре:       – Вы мне кажетесь более разумной, чем он. Объясните лучше вы мне, в чем смысл этой авантюры сейчас, когда Дориану не стоит покидать столицу, и действительно ли все так, как он это описал?       – Да, все верно, мы и правда хотим лично встретиться с Фен’Харелом и либо обговорить новые условия перемирия, либо подтвердить старые, – кивнула Искательница. – Я не вполне одобряю эту затею с письмами, ведь их могут перехватить, но саму встречу всецело поддерживаю – ведь в прошлый раз она прошла вполне успешно и что из этого вышло? Перемирие. Сейчас, как мне кажется, тоже можно многого добиться. Думаю, уже одно сообщение об этой встрече может сильно взбудоражить сенат и изменить кое-какие расклады.       – Вот это верно, но вы не знаете, в какую сторону изменятся эти расклады!       – Вы думаете, не в нашу пользу?       – Кто знает? Новость действительно шокирующая. От этой встречи могут ждать чего угодно! А если Дориан покинет город и что-то пойдет не так или случится какая-то провокация, ведь вы верно сказали – письма могут перехватить, в этом случае Дориан потеряет все, если переговоры окажутся провальными!       – Напротив, я уверена, что эта встреча пройдет точно по нашему плану, – понизив голос и слегка наклонившись к Мэйварис, сказала Искательница.       Опешив, Тилани повернулась к Дориану, который вместо ответа лукаво подмигнул ей, отправив в рот виноградину.       – Вы… Вы что-то задумали! – догадалась она.       – А это я предпочитаю оставить между нами, дорогая! Но мне будет приятно, если ты разнесешь новость об этих переговорах по домам наших великолепных магистров, чтобы это стало известно каждому человеку в городе, не исключая, само собой, даже прислугу.       – Ну с этим я, само собой, помогу. Конечно, мне хотелось бы знать больше, но, думаю, мое неподдельное удивление убедит всех гораздо быстрее. Когда вы планируете встречу? И где?       – В Соласе, через четыре дня. Выдвигаемся через три. Так что за три дня нам нужно собрать отряд сопровождения и приготовиться.       – Три дня?! Вы шутите! Как вы проделаете такой путь в три дня?       – Я собирался устроить это через две недели, но Фен’Харел любезно предложил проводить нас своими эльфийскими тропами, так что весь путь мы проделаем в один день. Но нашим дорогим магистрам таких подробностей знать необязательно. Достаточно того, что им будет сказано о том, что я покидаю столицу через три дня.       – Надеюсь, такие путешествия он способен проделывать только сам с помощью своей магии. Не представляю, какая поднялась бы паника, узнай совет о том, что эльфийская армия может преодолеть расстояние до столицы за сутки.       – Может им стоило бы об этом знать? Тогда они ценили бы перемирие гораздо больше. Что ж, раз мы обменялись всеми новостями, я пойду собирать отряд. Мы договорились, что с каждой стороны должно быть не больше двадцати человек, включая переговорщиков. Как думаешь, те ребята, что встречали нас на подходе к Минратосу, нам подойдут?       Обговорив с Тилани все, чем она могла бы помочь отряду, Дориан и его спутники начали готовиться к встрече. Как они и предполагали, эта новость произвела в городе фурор. Часть магистров тут же стала открыто поддерживать эти переговоры, а часть – со свойственным противникам скептицизмом пытаться искать скрытые мотивы. Кто-то вспомнил, что Дориан утверждал на сенате, будто не может вести переговоры от лица всего Тевинтера, не обладая достаточными для этого полномочиями, а значит, заключали эти злые языки, он не собирается договариваться ни о чем, что касалось бы всей империи.Другие им отвечали, что перемирия ему удалось достичь и не обладая высоким постом в сенате, и потому он может договориться продолжать соблюдать условия, но не окончить войну.       Сам Дориан, казалось, не обращал ровно никакого внимания на все эти разговоры, и на публике был даже недоволен тем, что все всем известно, но продолжал спокойно готовиться: за первый день он собрал небольшой отряд, в следующий – встретился с некоторыми магистрами, чтобы спросить их мнение и узнать у них, что он мог бы сделать на переговорах и какие вопросы задать. В третий он собирался в дорогу. Вечером этого дня столица замерла в ожидании.       На закате Кассандра зашла в комнату, где Дориан сидел в кресле, глядя в окно на город вдали, еще переливающийся в лучах яркого солнца.       – Ты готов?       – Да.       – Отлично.       Она достала кристалл и позвала. Солас ответил тут же, как будто уже ждал её.       «Мы готовы.»       «Отлично, все идет по плану, мы выдвигаемся.»       Передав Дориану слова эльфа, она присела рядом на стул.       – Не жалеешь?       – О чем ты?       – Об этом плане.       Дориан пожал плечами.       – Я жалею только о двух городах – Минратосе и Кваринусе. До первого, я надеюсь, благодаря нашим действиям, он не дойдет, а с потерей второго я уже примирился. Я знаю, что мы его не вернем. Что касается Вайрантиума… «Иногда нужно чем-то жертвовать, чтобы достичь большего.» Это его слова, сейчас я с ними согласен. Надо будет сыграть с ним в шахматы, когда мы снова встретимся, он отлично играет.       – Да, уж он-то отлично знает о стратегиях, хитрых манёврах и жертвах. Меня успокаивает мысль, что в наше прошлое посещение города мы активно поддерживали мнение, что война продолжится, так что, надеюсь, многие люди успели уйти вглубь империи.       – Да, я тоже. Как считаешь, нам уже следовало бы выдвигаться или еще нет?       – Думаю, можно начать готовить лошадей. Хотя бы вывести их во двор, чтобы было видно, что мы собираемся. Варрик предлагал сыграть после этого в карты.       Он кивнул и вместе с Кассандрой они покинули комнату, чтобы отдать приказания.       За эти дни на равнинах Тевинтера многое изменилось, о чем в столице еще не знали: за четыре дня до встречи, в день, когда в Минратосе было объявлено о переговорах, в Вайрантиум вошел эльф в пыльном плаще и потребовал встречи с командующим. Личный слуга магистра тут же узнал в нем Реваса, шпиона Дориана Павуса, которого допрашивали в прошлый раз в Неромениане, и бросился к своему господину.       Эльфа проводили в комнату в казармах, где он должен был ожидать аудиенции с командующим.       – Вот так встреча, – с порога бросил магистр. – Не думал, что тебе снова захочется встретиться, да еще и добровольно. Что изменилось?       – Я подозреваю, что Павус предаст Тевинтер! – с отвращением выпалил эльф. – Он мог бы закончить войну одним ударом, а вместо этого устраивает мирные переговоры с эльфским демоном.       – Откуда ты знаешь? – человек подозрительно прищурился, глядя на эльфа.       – Вся столица знает, что они собрались снова встретиться. Я был на равнинах, когда Фен’Харел перенес эльфийские руины к Маротиусу, я видел, сколько сил у него это отняло. Он сейчас слаб, как обычный смертный, и тем не менее, Павус не собирается его убивать, чтобы прекратить войну, а только договориться! Мне кажется, они в сговоре.       – И почему же тебе пришло в голову сказать об этом мне, а не отправить донос в магистериум? Или, если ваш Фен’Харел действительно так слаб, почему ты не пойдешь и не убьешь его?       – За все то время, что Павус в столице, сенат не смог решить ничего конкретного. Неужели он решит что-то сейчас, за пару дней до встречи?       – Ты прав, они довольно медлительны. Но пару дней? Где же будет эта встреча?       – В Соласе, здесь, на юге. Кроме того, с каждым из них будет отряд до 20 человек. Я один не смогу отомстить предателю, мне нужны люди. Если ты откажешься, я буду искать кого-то посмелее.       – Ты врешь! За пару дней из столицы до Соласа не добраться.       – Фен’Харел обещал их провести своими эльфийскими тропами. Тебя разве не удивляло, как эльфийская армия с такой скоростью смогла занять Неромениан, который ты только оставил? Они могут быстро преодолевать большие расстояния, если им это нужно.       – Назови точное время и место встречи. Я сравню твой рассказ с донесениями из столицы.       Ревас еще раз передал магистру все то, что получил от своих шпионов в городе: и то, что встреча будет через четыре дня, и место встречи, и количество солдат с каждой стороны. Эльф видел, как у человека загорелись глаза – времени как раз оставалось достаточно, чтобы армия успела добраться до места, но решать нужно было быстро. Шпион не подал виду, что ждал именно такой реакции, а продолжал изображать отчаяние и досаду.       – Можешь идти, – наконец сказал магистр. – Я отправлю птицу в город, чтобы проверить твои слова.       – Если будешь проверять и думать слишком долго, я постараюсь найти кого-то еще, – с оскорбленным видом ответил Ревас и вышел.       Он постоял у дверей казарм, осматриваясь, потом резко и быстро двинулся к выходу из города, сел на коня и рванулся прочь. С предосторожностями доехав до условленного места, он спрыгнул с седла и пролез в небольшую пещеру, скрытую от глаз густыми зарослями, где его ждал высокий эльф в блестящих чешуйчатых доспехах.       – Успешно? – спросил Абелас.       – Вполне. После прошлого поражения он стал осторожнее, хочет сначала перепроверить мои слова, но я уверен, что как только он получит ответ, тут же бросится туда.       – Ты не говорил снова про сферу?       – Нет, как ты и просил.       – Хорошо. Если шемлен не возьмет её с собой на переговоры, мы спокойно обыщем его дом в городе и заберем её, когда их всех перережут. Ты уверен, что люди смогут убить Фен’Харела?       – Думаю, что да. Я видел, что он едва держался на ногах, если бы не его эльфийка, он бы вряд ли так быстро пришел в себя, чтобы вести армию дальше.       – Его эльфийка? Расскажи мне о ней.       Магистр к этому времени уже отправил самых быстрых птиц к своим людям в столицу, чтобы узнать все подробности, но это оказалось излишним: когда птицы уже были отправлены, из ставки к нему прибежал солдат со срочным донесением, которое в точности повторяло слова эльфа с одной только разницей: дата встречи там не называлась, но говорился день, в который Павус намеревался покинуть город, и место, куда он направлялся, поэтому командующий, не дожидаясь, когда прилетят птицы с ответами, начал готовить войска и уже к вечеру армия выдвинулась на юг.       Почти то же самое происходило и в Арлатане: Солас подготовил армию и выслал командиров в Неромениан, шпионов – на равнины Тевинтера, а сам с небольшим отрядом продолжил ждать дня встречи в городе.       К концу третьего дня он получил отчет агента, что армия людей, покинувшая Вайрантиум, добралась до Соласа на юге, окружила его и напала на отряд эльфов, высланный туда для отвлечения внимания. Отряд благополучно вернулся через элувиан и передал информацию о стычке. В это же время Кассандра Пентагаст сообщила ему о том, что они готовы, и Солас отдал приказ армии из Неромениана выступать на Вайрантиум и сам со своим отрядом выдвинулся туда.       События четвертого дня повергли столицу Империи в шок. Сначала, выйдя как обычно к завтраку на террасу своего поместья, Мэйварис Тилани застыла от удивления, когда увидела на подъездной дорожке своего дома все тех же лошадей, на которых еще вчера вечером должен был выехать отряд, сопровождающий Дориана, и тех же наемников. Она уже хотела послать слугу узнать, в чем дело, как сам Дориан и его друзья как ни в чем не бывало вышли к ней и сели за стол.       – Что это значит? Все думают, что вы на переговорах! Я думала, что вы на переговорах!       – Да, так и должно было быть. Но, думаю, теперь основные переговоры перенесутся поближе к нам, в магистериум. Так что нам больше не нужно никуда ехать.       – Объясните, что происходит!       – Ты разве еще не получала почту? Встреча не состоялась по вине всеми нами любимого командующего армией, мирные переговоры отменены.       – Стоп, что?! Вы же утверждали, что все пройдет по плану!       – Да, дорогая, все так и прошло.       Дориан продолжал спокойно и даже весело смотреть на подругу, и та стала меняться в лице.       – Так… это и был ваш план? В том, чтобы встреча не состоялась? – негромко спросила она.       Дориан кивнул.       – Думаю, эльфы уже отправили письма архонту или в сенат. Если нет, у меня есть их письменный отказ от переговоров, который я могу показать сенату, когда он соберется. Думаю, это будет сегодня.       – Откуда такая уверенность?       – Наш командующий сдал Вайрантиум. Магистры должны будут это обсудить.       Мэйварис вычурно выругалась.       – Я сейчас же отправлюсь в сенат, чтобы узнать подробности! Думаю, тебе стоит сделать то же самое.       – Я так и планировал,–кивнул Павус, – кроме того, все смогут своими глазами убедиться, что я не покидал города.       После завтрака они вдвоем покинули поместье и направились к зданию сената. Было заметно, что город пришел в движение: повсюду суетились какие-то люди, шел обмен новостями, кто-то бежал с донесениями, а какие-то магистры, очевидно, рассуждая так же, как Дориан и Мэйварис, спешили к зданию сената, чтобы во всем убедиться. Появление Дориана действительно произвело впечатление – все были убеждены, что он еще прошлым вечером покинул столицу. Теперь его вид вызывал едва ли не больший интерес, чем сами новости, так что в здание сената Тилани и Павус зашли, окруженные толпой.       Они вошли в круглый зал заседаний и разместились в своих креслах, расположенных полукругом у большого круглого стола, стоящего на небольшой сцене – места для членов магистериума. Напротив них одиноко стояло пустое кресло архонта, сам он стоял рядом, опираясь на его спинку и переговариваясь с помощником. Так же полукругом у самых стен зала в несколько рядов располагались пустые кресла попроще для помощников и более низших членов совета, верхний балкондля чиновников низшего звена – Публиканиум, который практически не влиял на решения сената – уже был полон народу, ожидавшего развития событий.       Дебаты состоялись тут же, поскольку оказалось, что в сборе все члены магистериума, включая его главу. Архонт Радонис обратился к присутствующим, призывая их к тишине, и положил на стол перед собой письмо. Взгляды собравшихся тут же уставились на этот небольшой листок пергамента, было трудно разобрать текст, но ближайшие магистры сумели заметить, что строк в нем всего несколько и написаны они красивым, даже изящным разборчивым почерком. Рядом с этим листком архонт выложил стопку мятых, оборванных и исписанных каракулями записок.       Мэйварис склонилась к Дориану и шепотом спросила:       – Это твое письмо? Довольно скромное.       Павус отрицательно покачал головой.       – Тишина, прошу всех! – повторил Радонис. – Раз мы собрались здесь сегодня в едином порыве, можно воспользоваться этим незапланированным собранием, чтобы решить важнейший вопрос. Я предлагаю поставить на голосование отставку командующего армией и выбор на его место нового человека. Основания, – и он указал на бумаги перед собой, – все здесь.       Он взял в руки сначала стопку записок и начал описывать их содержание.       – С ночи я начал получать птиц со странными сообщениями. Первое, – и он переложил первую записку из рук на стол, – предупреждало о том, что эльфийская армия подошла к городу. Не указали даже название города! Второе, – и он проделал то же самое со второй запиской и всеми последующими, – сообщало о том, что Вайрантиум взят эльфами. Третье – гарнизон города распущен, все жители и охрана города выпущены за его стены и отправлены на все четыре стороны, людских потерь нет. Четвертое показало мне вершину глупости, на которую мог пойти командующий армией! Оно пришло позже всех, потому что было отправлено из другого города, до которого гонец вынужден был добираться пешком! Я его зачитаю: «Армия покинула Вайрантиум, забрав всех лошадей и оставив только охранный гарнизон. Всех птиц командующий забрал с собой. Пеший гонец отправлен в Марнус. Срочно!»       С гневом произнеся последнее слово записки, Архонт бросил её на стол.       – Отправлено это «срочное» донесение было три дня назад! Этим все не ограничилось. Уже утром я так же получил вот это послание, – и он взял в руки пергамент, – от нашего противника. Его я для вас тоже зачитаю, полагаю, оно было рассчитано на то, что его услышат все. «Приветствую правление Тевинтера в первый, но, видимо, и в последний раз. Поскольку тевинтерская армия не подчиняется сенату, я не вижу причин, почему я должен вести переговоры с людьми, которые не могут ничего обещать или влиять на ход войны. Я вижу, что решать это могу только я сам лицом к лицу с самой армией. Мне жаль, но, возможно, придется избавить вашу империю от этой неконтролируемой толпы. Надеюсь, мирные жители Вайрантиума благополучно добрались до новых мест жительства.»       Когда он положил пергамент на стол, в зале продолжала стоять мертвая тишина.       – Твое письмо он не зачитал, – снова прошептала, повернувшись к Дориану Мэйварис. – Ты уверен, что он его получил?       – Абсолютно, – кивнул Дориан, тоже обескураженный, – я отправил его с одним из солдат, тот ответил, что передал его лично секретарю.       В это время и другие магистры начали наклоняться друг к другу, перешептываться и переговариваться.       – А почему наш дипломат не дает отчета сенату? – громко спросил один из магистров, намекая на Дориана и глядя прямо на него. – Я удивлен, что он здесь, а не на равнинах, куда должен был уйти еще вчера вечером.       Дориан, спокойный и уверенный в себе, встал со своего места и, поклонившись присутствующим, ответил на заданный вопрос.       – Я сам удивлен, господа, что мой отчет не был прочитан вместе со всеми представленными нам бумагами, но, уверяю вас, он был отправлен архонту еще до рассвета. Впрочем, я сам могу пересказать присутствующим его содержание, однако, мой рассказ будет краток. Вчера вечером, как вы все знаете, меня должны были проводить на переговоры, но связной сообщил, что в Неварре у места встречи стоит тевинтерская армия и потому эльфы просят у меня разъяснений, которых я, естественно, дать не смог. После этого ночью я получил сообщение от того же связного, что армия людей напала на эльфийский отряд, который готовил встречу, а уже ближе к рассвету мне было передано письмо, в котором меня уведомляли, что встреча не состоится и я могу больше не утруждать себя заботами, которые не в моей власти, – и он достал из-за пазухи конверт и выложил его на стол перед собой. – Каждый желающий может ознакомиться с этим письмом и убедиться во всем сказанном мною; я заранее говорю, что принимаю любое недоверие, ведь все присутствующие знают о моих отношениях с нашим командующим армией, чтобы предположить с моей стороны наговор на его имя, но, если кому-то интересно мое мнение, все это выглядит как попытка сорвать мои возможные достижения, без оглядки на империю и её интересы.       И с выражением досады и личной обиды Дориан сел обратно на свое место, пока его письмо переходило из рук в рукимежду магистрами.       – Что скажете на это вы, архонт Радонис? – спросил тот же магистр, что задавал вопрос Дориану.       – Скажу, что все так и выглядит. Если сопоставить по порядку все присланные донесения, то складывается именно такая картина. Как только командующий узнал о готовящейся встрече, он тут же оставил город и выдвинулся с армией на юг, предусмотрительно забрав с собой даже птиц, чтобы в столицу не было отправлено ни одного отчета.       – И почему в таком случае вы не прочли нам отчет магистра Павуса? Ведь он, даже такой краткий, все же гораздо более подробный, чем те записки, которые вы тут выкладывали.       – Я не взял его с собой, посчитав, что этих донесений вполне хватит. В них ведь написано то же самое, не так ли?       В зале снова послышался шум, а кто-то на балконе даже произнес настолько громко, что это было слышно всему залу: «конечно не взял, ведь это он предлагал нам этого командующего, помните прошлое заседание сената?», «еще бы, зачитывать такое мнение перед всем сенатом». Дориан и Мэйварис сидели невозмутимо спокойно, как будто все происходящее никак не касалось их. Наконец, один из членов магистериума встал и громко произнес:       – Раз архонт предложил проголосовать об отстранении командующего, я предлагаю не медлить и проголосовать.       – А затем предлагаю проголосовать за новое назначение на этот пост, – добавил другой, видимо, уже уверенный в результате голосования. – Мы достаточно медлили в прошлый раз, что довели ситуацию до такого тупика. В этот раз нужно проявить твердость.       Он еще не успел закончить, как отворилась дверь в зал, в которую во время заседания сената мог заходить только срочный посыльный, и это был именно он. Юноша, одетый как следопыт, спешно подбежал к Архонту и положил перед ним небольшой пергамент, свернутый рулоном и запечатанный сургучной печатью с каким-то гербом. Все в зале тут же устремили взгляды на это донесение, вероятно, очень важное, а ближайшие магистры пытались рассмотреть печать, но архонт быстро сломал её и пробежал глазами свиток.       Все вокруг сверлили его глазами, но он, дочитав пергамент до конца, спокойно отложил его в сторону, поднял глаза и сказал:       – Что ж, голосуем. Кто выступает за отстранение текущего командующего нашей армией?       Все присутствующие магистры единогласно подняли руку. В этот момент дверь снова распахнулась, и тот же юноша снова вбежал в зал, но в этот раз он подошел уже не к архонту, а к одному из магистров, сидящих напротив него, и тоже передал свиток, но уже не такой официальный. Человек развернул пергамент, быстро прочел его и поднял глаза на архонта.       – Что это значит?       Архонт не произнес ни слова, спокойно глядя на магистра, а весь зал замер в тишине и ожидании.       – Я поясню присутствующим суть моего вопроса. Это, – он поднял свиток так, чтобы его могли видеть все, в том числе те, кто находился на балконе над залом магистериума, – срочное донесение от нашего посла в Неварре. Он сообщает, что король Маркус, узнав о том, что вся неуправляемая тевинтерская армия, якобы ведущая войну с эльфами, собралась практически у самых границ Неварры, отправил архонту Радонису официальное послание, на которое он требует ответа – это объявление войны или глупость? Как я понимаю, свиток, лежащий перед архонтом – то самое послание короля Маркуса. А еще я вижу, что архонт не считает нужным ставить сенат в известность о том, что мы сейчас можем начать третью войну еще и на юге в дополнение к войне с Кунари на севере и войне с эльфами на востоке. И потому я спрашиваю, что это значит?       – Значит, что это не та причина, по которой мы собрались сегодня здесь, – твердым и даже жестким голосом ответил архонт, – мы собрались обсудить должность командующего, и, когда он будет выбран, он сможет заняться решением подобных проблем. Не вижу угрозы в заявлениях короля Маркуса.       – Я вижу, одной из причин наших проблем является попытка что архонта, что бывшего командующего – ведь мы уже проголосовали об его отставке – скрывать важные новости о состоянии дел в империи от сената. Если вам для решения дел в империи магистериум не нужен, вы считаете, что сами можете владеть информацией, распоряжаться ей и принимать решения единолично, то я не вижу, почему сенату нужен этот архонт.       В зале поднялся ропот, публиканиум пришел в движение и, видя согласные кивки и одобрение на лицах присутствующих там людей, магистр громко произнес:       – Предлагаю проголосовать за смещение архонта Радониса с его поста архонта Империи Тевинтер.       Магистры, перешептываясь, постепенно поднимали руки, поддерживая предложение.       – Вы не можете! Должность архонта передается по наследству или выбранному мной преемнику!       – Думаю, что можем, учитывая, что весь сенат единодушен в этом решении, – сказал магистр, указывая рукой в сторону балкона, где весь публиканиум стоял с поднятыми руками, поддерживая решения магистериума. – Полагаю, что все присутствующие понимают, что вы здесь ведете какую-то странную игру, которая мало согласуется с интересами империи. Мы собрались, чтобы решать вопросы выживания нашего государства, а вы скрываете от нас отчеты, которые раскрывают, сколько ваши действия уже принесли Тевинтеру бед. При вашем правлении и при участии вашего ставленника мы потеряли уже почти половину империи, а теперь можем потерять и вторую! К сожалению, сейчас уже не идет речи о победе в войне, но мы еще можем вести речь о приличном поражении и договоре, а для этого нам нужен новый архонт, который еще помнит, как быть послом и дипломатом, – и он снова поднял руку, призывая к голосованию.       – Я понимаю, к чему вы клоните, – ядовито заметил Радонис, – но члены магистериума не могут претендовать на место архонта, это ваш же, магистериума, закон.       – Я знаю наши законы, – кивнул магистр, – но на место архонта может претендовать командующий армией, который, при своем назначении, может отказаться от места в магистериуме. Итак, голосуем! Кто за то, чтобы назначить новым командующим Дориана Павуса?       И это, и последующие предложения, выдвинутые на голосование в магистериуме, были приняты либо единогласно, либо почти единогласно, а публиканиум, который больше не мог участвовать в голосовании, продолжал поднимать руки всякий раз, когда звучало предложение голосовать. Возможно, эта горячая поддержка толпы повлияла на многих оппонентов Дориана, которые, к удивлению многих, теперь поддержали его кандидатуру, и по окончании собрания сената, он уже принимал поздравления о новом назначении и готовился писать письма с уведомлениями во все концы Тедаса.