Новая Империя

      В Арлатане все это время следили за развитием событий в Тевинтере. Конечно, Солас в тот же день узнал о том, что в империи теперь новый архонт и, Лавеллан, узнав эту новость, в тот же день связалась с Дорианом, чтобы поздравить его. Маг, с радостью и благодарностью приняв поздравления, перешел к делу и сам напомнил эльфийке об их договоренности, заключенной много месяцев назад в палатке на равнинах Тевинтера, и попросил обдумать, как и когда она хотела бы реализовать последнюю часть их плана. Для начала нужно было что-то решать с войной, и это она должна будет обсудить с Соласом.       Не откладывая дело в долгий ящик, Лавеллан напомнила эльфу, что Дориан держит слово и хочет выслушать их предложения, но в то утро, когда происходил этот разговор, Солас, к удивлению Лавеллан, был чрезвычайно невнимателен ко всему, что было связано с Минратосом: он читал донесения с эльфийских застав и был чем-то обеспокоен. Даже записку с сообщением о новом архонте Тевинтера он, быстро пробежав глазами и не выражая никаких эмоций, просто передал ей, сказав:       – Пожалуй, тебе это будет более интересно, vhenan, я поздравлю его позже, если, конечно, к тому времени ты не сделаешь этого от моего имени.       Все его внимание в последние пару дней занимала тактическая карта Тедаса, развернутая на большом столе в главном зале, на которой чернилами разных цветов были начерчены границы государств, расставлены фигуры, обозначающие войска, важные точки и заставы. Он читал донесения и делал пометки на карте, после чего размышлял, стоя возле нее, скрестив руки и то и дело поднимая одну из них и пальцем в задумчивом жесте постукивая по подбородку.       Лавеллан старалась не заговаривать с ним в такие минуты – он не был груб или раздражителен, когда она отвлекала его, но разговора все равно не получалось: он либо переспрашивал, что она говорила, и ей приходилось повторять сказанное или свой вопрос, в то время как он либо отвечал коротко и односложно, либо порой даже забывал ответить, снова уходя в свои раздумья.       Его явно что-то серьезно беспокоило, но что именно – он не говорил. Она ждала, что он скажет об этом сам, когда будет готов. Очевидно, что-то серьезное происходило на границах новой зарождающейся эльфийской империи, которая теперь занимала весь лес Арлатан и всю северо-восточную часть Тевинтера, почти треть всей её территории, вплоть до реки у города Вайрантиум, разделявшей империю пополам и теперь служившей обозначением границы нового государства.       В этот день он получил новую стопку донесений и теперь, склонившись с гонцом над столом, выслушивал его отчет, пока тот водил пальцем по точкам на карте. Когда гонец закончил свое донесение, Солас передвинул в точку, указанную следопытом, фигурку с изображением меча, перечеркнутого крестом. Таких фигурок на карте было уже несколько и это его явно беспокоило.       – Это тоже не сочли бы серьезной проблемой, но этот отряд охранял элувиан. Следопыты и раньше сталкивались с людьми на равнинах, все было похоже на стычку, как и раньше, но в этот раз коридор был взят.       Уже некоторое время Солас получал донесения о нападениях на отряды следопытов, передвигающихся вдоль границ. О первых атаках ему не сообщили, посчитав, что отряд не выходит на связь, потому что их что-то задержало. Но когда следопыты не ответили во второй раз и не пришли в назначенную точку, туда послали военный отряд и только после того, как стало понятно, что это нападения, о них стали сообщать Фен'Харелу. Их было уже несколько, тот, кто это делал, явно чего-то добивался. Это была не армия людей, это был кто-то очень умелый и такой, кого эльфы подпустили к себе слишком близко. С шемленами они бы так не поступили. Он долго думал, в чем состоит цель нападавшего, и теперь, когда нападение было совершено на отряд, охранявший элувиан, ему стало понятно, что искал враг – коридор.       Конечно, это не было критично – элувианы, с которыми передвигались военные, вели либо на отдаленные точки перехода, либо в ближайшие города, но не в Арлатан или Перекресток. Если враг хотел попасть в Арлатан, ему придется воспользоваться элувианами там, но ни один из них так же не ведет в сам город, а лишь на опушку леса перед городскими воротами, которые всегда охраняет городская стража, так что ему придется пройти через них.       – Когда примерно произошло нападение?       – С нами не было лекаря, который осмотрел бы убитых, но командир следопытов в этом районе говорит, что двенадцать часов назад с отрядом связывались и все было благополучно.       – Значит, двенадцать часов по нашей империи бродит непонятно кто и неизвестно где?! – и он, сдвинув брови и сморщив нос, со злостью посмотрел на следопыта.       Молодой парень растерялся и открыл было рот, чтобы сказать что-нибудь в свое оправдание, но, так и не найдя слов, промолчал.       – Капитаны городской стражи уведомлены? Проверили все точки, куда мог вести тот элувиан?       – Да, Фен'Харел, я не дошел только до капитана стражи Арлатана, потому что направился сразу к вам.       – Но ты отправил кого-нибудь, кто передаст это сообщение вместо тебя? – и он вопросительно поднял бровь.       Глядя, как парень бледнеет и силится сказать «нет», Солас все сильнее закипал от злости. Он выпрямил спину и сцепил руки за спиной, наблюдая мучения следопыта, в спешке ищущего оправдания. В этот момент в дверях зала появился стражник, который, церемонно поклонившись, чтобы обратить на себя внимание, тут же прошел к ним и заговорил:       – Фен'Харел, у ворот появился эльф, утверждающий, что он – следопыт из Неварры. Он попросил меня передать тебе, что будет у городского властителя, твое присутствие при отчете он считает необходимым.       – Из Неварры? Где он был, когда ты оставил пост и как давно это было?       – Оставался у городских ворот. Меня подменил другой стражник и я тут же отправился к вам, думаю, это было не более четверти часа назад.       Солас потер подбородок. Почему агент не пришел к нему, а пошел к властителю? К нему шли послы торговцев или гонцы с письмами от тех же торговцев или высокопоставленных эльфийских чиновников из других городов их молодого государства. Но чтобы следопыт…       – Мы пойдем сначала к городским воротам – я хочу посмотреть на этого агента, если он еще там. Вы оба идете со мной. Ты вернешься к службе, а ты – передашь капитану стражи то донесение, которое должен был передать, – и, не говоря больше ни слова, он двинулся к выходу и покинул дом в сопровождении этих двух эльфов.       Уже много дней как Солас стал замечать, что встречные эльфы внимательно на него смотрят. Они все так же почтительно здоровались с ним, как с их правителем, но теперь как будто пытались увидеть в нем какую-то перемену. Один из шпионов сказал ему, что с того случая в горах Тысячи Столпов кто-то стал разносить по городу слух, будто Фен‘Харел лишился своих божественных сил и больше не бог. Он и правда тогда сильно ослаб, но дар Митал не из тех, что способен закончиться от такой мелочи, как перенос разрушенного здания на несколько миль. Он был ослаблен напряжением, от которого давно отвык, но с тех пор уже прошло много дней, и он вполне восстановился. Больше, чем сам этот слух, его волновало, кто мог его пустить? Источник должен был иметь возможность находиться в городе и при этом присутствовать при тех событиях, но он тогда оставил почти всю армию в Маротиусе, кажется, даже капитан стражи Арлатана не видел его уставшим. Или видел? Это он – источник тех слухов?       Пока Солас размышлял таким образом, они уже подходили к городским воротам и он, отвлекаясь от своих мыслей, замедлил ход и стал внимательно оглядывать всех, кто бродил возле ворот или толпился на площади. Не заметив никого подозрительного или похожего на следопыта, он хотел уже подойти к стражникам, как, бросив на них взгляд, узнал в одном из них Реваса – своего агента в Тевинтере. Все прошлые мысли и предположения тут же пронеслись в его мыслях, и цепочка сложилась. Предатель! Он кого-то провел в город, иначе зачем ему вставать на воротах, как не для того, чтобы его спутника проверял не стражник, а он сам! Солас резко остановился и, повернувшись к стражнику, сопровождавшему его, отдал ему приказ.       – Тот эльф, что заменил тебя, предатель. Взять егоживым или убить, если придется! Быстро! Он не должен уйти!       Стражник бросился к воротам, на ходу обнажая меч и крича этот приказ остальным стражникам. Ревас бросился наружу из города, но лучники на стенах тут же взяли луки на изготовку и приготовились стрелять, как только он пройдет под городской стеной и покажется на виду. Солас не стал наблюдать, чем закончится погоня, а, отдав приказ стражнику, в спешке начал соображать, с какой целью враг мог пройти в город. Убить властителя? Но в этом нет смысла, его сменит другой, вот и все. Армия? Её он тоже не остановит убийствами, кроме того, капитан городской стражи тоже принимает участие в битвах, а на них никто не нападал. Что, если цель он сам – Солас? Возможно, но тогда убийца просто отправился бы в его дом, зачем ему уводить его оттуда?.. Vhenan!       Его прошиб холодный пот. Она осталась в его доме. Одна. Кто бы ни был этим врагом, он хотел, чтобы Солас ушел из дома.       Повернувшись к следопыту, он быстро отдал ему приказ:       – К капитану городской стражи! Вооруженный отряд в мой дом! Быстро!       И с этими словами сам бросился бежать обратно по направлению к своему дому, на ходу думая только об одном: «только бы успеть! Только успеть!» Пролетая через ступени, ведущие к входу, он с ужасом вспомнил, что в этот день снял барьер с входа в жилое крыло.       В это время Лавеллан с широко распахнутыми от страха глазами пятилась к двери лаборатории, отступая перед медленно подходящим к ней Абеласом. Эльф достал из ножен длинный, блеснувший в дневном свете, падающем из высоких окон, кинжал и мерзко, самоуверенно ухмыльнулся. От страха она будто потеряла голос и даже не могла закричать, но все окружающее как будто замедлилось, и даже она сама: казалось, до двери лаборатории было всего несколько шагов, но почему это расстояние сокращалось так медленно? Она так долго идет, что уже должна была упереться в неё спиной, а Абелас, тоже почему-то двигающийся нереально медленно, уже давно мог бы догнать её и убить, но продолжал приближаться.       – Даже не знаю, пожалуй, это будет даже лучшее наказание Фен’Харелу, – с ехидной усмешкой произнес эльф, отбрасывая полы плаща, чтобы замахнуться.       – Решил закончить сам то, с чем не справились твои глупые люди в прошлый раз? – стараясь говорить твердо, произнесла эльфийка.       – Как мило, что не мне одному пришла в голову мысль убить тебя. Видимо, ты того стоишь!       В этот момент она, наконец, уперлась спиной в невидимый барьер, перекрывавший вход в комнату и мысленно назвала пароль. Барьер, на который она оперлась, тут же пропустил её, дверь оказалась не заперта и она ввалилась в лабораторию в ту самую секунду, когда Абелас бросил в нее кинжал. Она так внезапно лишилась опоры, что, потеряв равновесие, полетела спиной вперед, больно ударившись при падении об пол.       В этот самый момент из-за поворота вылетел Солас и, увидев, как она упала, с ужасом подумал, что она убита. Он еще не рассмотрел нападавшего, но его уже обуяла такая ярость, страх и отчаяние, что, Абелас, услышавший сзади топот быстрых шагов, выхватил было из-за пояса второй кинжал и замахнулся для нового удара, но не успел даже обернуться и мгновенно превратился в камень. Даже не обратив внимания на статую, Солас бросился к эльфийке. Пока он бежал, в его памяти всплыло кладбище в Тени, куда они физически попали, когда боролись с драконом Корифея. Там, увидев на его надгробии надпись: «Смерть в одиночестве», Лавеллан тогда улыбнулась ему и сказала: «Я рядом». Это был его страх, его кошмар, который только сейчас полностью завладел им. Он ответил тогда Кошмару: «ничто не предопределено», но неужели демон был прав и его ждет такой конец?       Он подбежал к девушке и, приподняв её голову, пытался осмотреть, найти, куда она ранена. «Живи, только живи!» – крутилось в его голове. Он даже с иронией отметил для себя, что не испытывал такого чувства утраты, поражения и страха, когда не нашел сферу. Только сейчас по своим чувствам он действительно осознал приоритеты. Понял, что действительно имело для него значение. Он даже не вспомнил о тех элвен, ради которых столько лет отказывался от того, что было ему дорого. Как все это было не важно сейчас! Не важно вообще! Только сейчас он, наконец, понял, что уже давно сделал выбор, и лишь наделал кучу новых ошибок, пытаясь убедить себя в другом, и все это время делая то, что было не нужно на самом деле ни ему, ни эльфам, чтобы в итоге прийти к пониманию этой простой истины.       Лавеллан зашевелилась и, вздохнув со стоном и медленно открывая глаза, потерла затылок. Солас от радости так сильно обнял её и прижал к себе, что она даже похлопала его по спине, чтобы он не задушил её.       – Я так рад, ты не представляешь, как я рад, что ты цела! Я так боялся, что не успею!       – Я в порядке, но я так неуклюже упала, что у меня аж засверкало в глазах, а потом все просто поплыло. Ужасная будет шишка! У меня таких, наверно, даже в походах никогда не было!       Он засмеялся.       – Какая ерунда!       В этот момент снова послышался топот и в коридоре показался запыхавшийся и испуганный Ассан. Увидев Соласа и сидящую на полу эльфийку, он бросился к ним, не обращая внимания на Абеласа.       – Раненые есть? О, боги, я думал, что…       Он не успел договорить и остановился в нескольких шагах от них, когда в коридор ворвался отряд стражников во главе с капитаном. Увидев статую, они почтительно остановились на расстоянии – было ясно, что Фен‘Харел справился без их помощи и сил у него, несмотря на слухи, оказалось для этого вполне достаточно.       – Ассан, подойди сюда и помоги, – попросил Солас. – Возьми графин с водой и миску и принеси сюда. Нужно приложить холод к ушибу.       Он едва заметным движением руки убрал барьер и помог Лавеллан подняться на ноги, после чего аккуратно усадил её в кресло. Когда эльф принес все, что нужно, Солас, выливая воду из графина, тут же замораживал её и ломал, так что миска заполнялась кусочками льда. Закончив, он протянул миску Ассану и, оставив его помогать Лавеллан, вышел в коридор к страже.       – Мои люди пытались взять того шпиона, но он решил сбежать, так что его застрелили, – доложил капитан. – Что прикажете сделать с этим? – и он кивнул в сторону статуи.       Солас подошел ближе и рассмотрел её. Взглянув только мельком на черты лица, он сразу узнал, кто это.       – Абелас… – сказал он со вздохом. – Соберите еще людей, если нужно, и выставите эту статую на площади перед входом в мой дом, напротив статуи волка. Найдите скульптора: я хочу, чтобы его поставили на постамент и выбили на нем надпись.       – Будет сделано, Фен‘Харел, – с поклоном ответил капитан, – а пока я хотел бы снова предложить выставить охрану у вашего дома. Я давно предлагал вам, но вы отказывались, хотя дом властителя охраняется.       – Пожалуй, ты прав, теперь речь идет не только обо мне – в этом доме стало больше жителей и на этот раз я соглашусь с тобой.       Капитан кивнул и покинул дом Ужасного Волка, чтобы выполнить приказания, оставив вместо себя на входе караул из двух солдат.       Через день, только едва оправившись от пережитого и все еще не в силах спокойно смотреть на статую убийцы, Лавеллан сидела на лавочке за домом, где меньше всего был слышен стук молота по скарпели скульптора: Солас приказал выбить под статуей Абеласа надпись, что это – «дар Ужасного Волка тем, чьи руки поднимут оружие против него и придут в его дом со злом», посчитав, что это гармонирует с надписью, выбитой на постаменте волка: «дар Ужасному Волку от тех, чьи руки теперь свободны от оков. Пусть хранит он твой дом, как Ужасный Волк – покой в нашем городе». И уже второй день два скульптора то вместе, то по очереди обрабатывали мрамор, выполняя заказ.       Солас все утро где-то пропадал, так что она решила сбежать от надоедливого шума, чтобы в тишине, наслаждаясь великолепной погодой, почитать книгу, к которой несколько последних дней никак не могла притронуться из-за бурных событий. Сбегая, она, все же, предупредила Ассана о том, куда направляется – лекарь неожиданно для нее отнесся к случившемуся очень серьезно, несмотря на то, что все окончилось благополучно. Из-за этого случая даже, как ей показалось, он немного испортил отношения с Мириам: он успел рассказать ей, пока прикладывал лед к её затылку, что, когда увидел бегущих к дому Фен‘Харела стражников,понял, что что-то случилось с Лавеллан, и оставил Мириам буквально посреди улицы, опрометью бросившись к другой эльфийке. Сама Мириам ни о чем не сказала, но Лавеллан заметила, что эти два прошедших дня они практически не разговаривали друг с другом, хотя Ассан и проводил все это время в их доме, но по большей части в главном зале или в гостиной Соласа.       Она уже прочла несколько страниц, когда на книгу упала тень и Лавеллан была вынуждена поднять глаза.       – Я могу присесть рядом? – вежливо поклонившись, спросил капитан стражи.       – Конечно, присаживайтесь. Что привело вас в такое тихое место? – она сложила книгу, заложив закладку, и жестом указала ему на свободное место рядом с собой.       – Вы. Я проверял караульных и узнал, что вы покинули дом и сидите в одиночестве. После случившегося я решил убедиться, что здесь тоже все в порядке. Как вы?       – Отлично, капитан. Просто однообразный шум немного действует на нервы, и я бы не хотела, чтобы к концу дня меня опять мучила головная боль, – ответила эльфийка с извиняющейся улыбкой.       – Понимаю. Что за книгу вы так внимательно читаете? Я видел, как Мириам утром скупила все новые романы у торговца книгами и пергаментом, это для вас? И теперь вы читаете один из них?       – О, нет, это другое… – и она показала обложку, на которой изящными эльфийскими буквами было выведено название. Она еще не успела сказать, о чем книга, как капитан с удивлением присвистнул.       – Она на эльфийском! И вы понимаете, о чем она?       – Конечно, а разве вы не знаете языка элвен? Ведь вы живете в Арлатане, – с улыбкой спросила Лавеллан.       В этот момент из-за угла дома показался Солас, идущий по дорожке, ведущей к скамейке. Он увидел капитана рядом с Лавеллан и это ему не понравилось, но на том расстоянии он еще не слышал, о чем они разговаривали, а потому ускорил шаг. Приблизившись, он смог расслышать ответ капитана, который, смутившись, отвечал, что ему мало знаком этот язык.       – Насколько я знаю, свободно на нем говорит только Фен‘Харел, кроме того, вы не похожи на его помощницу. Вы тоже элвен, как и он?       От слов капитана в душе Соласа проснулась гордость. Значит, не только он замечает, насколько она стоит выше всех прочих эльфов, не только он видит в ней величие элвен.       – Все возможно, даже то, что она – не моя помощница, – ответил вместо эльфийки Солас, подойдя уже совсем близко.       Его голос не бы суровым или угрожающим, и тем не менее, капитан вскочил с лавки и, совсем смутившись и попросив прощения, что отвлек, поклонился, прощаясь, и быстрым шагом ушел по той же дорожке.       – Как быстро ты его прогнал, – засмеялась эльфийка.       – Я не прогонял, – хитро прищурившись, ответил эльф, – ты сама слышала. По-моему, это ты смутила капитана и дала ему отставку.       – Все прошло так удачно только потому, что твое появление не дало ему возможности задать новые вопросы.       – Надеюсь, теперь вопросы просто не появятся, – и с этими словами он протянул ей маленький бархатный мешочек.       Лавеллан удивленно протянула руку и взяла его.       – Что это? – спросила она настороженно.       – Открой и узнаешь, – засмеялся Солас. – Там нет ничего страшного.       Все еще глядя на него удивленно и настороженно, она развязала шнурок на мешочке и высыпала на ладонь красивое изящное кольцо.       – Vhenan, ты согласна стать женой Ужасного Волка?       Если бы он сказал, что снова уходит и оставляет её, она не была бы удивлена сильнее, чем этими простыми словами. Она посмотрела на него широко распахнутыми глазами, не зная, что сказать, но как только подобрала слова, её глаза наполнились слезами и она смогла только улыбнуться и кивнуть головой, а затем, зажав подарок в руке, бросилась к нему и обняла его.       – Что ж, можем считать это официальным согласием, или нам нужна церемония? – услышала она его хитрый голос за спиной и сама засмеялась сквозь слезы, не зная, почему.       – Пожалуй, нам больше никто не нужен, чтобы сказать друг другу все, что следует, – подумав, ответила она и отпустила его из своих объятий.       – И тебе даже не нужно времени подумать? Ты же осознаешь, кто тебе делает предложение?       Она отрицательно покачала головой и Солас улыбнулся.       – В таком случае осталось только определиться, что следует говорить, – он раскрыл её ладонь, взял кольцо и приготовился, взяв её за руку, – помоги мне, что я должен сказать?       – Ого, впервые вижу, что великий Фен‘Харел не знает, что нужно говорить!       – Я мог бы вспомнить, что в таких случаях говорили у нас, но это вряд ли будет иметь для тебя тот смысл и значение, что и те же клятвы, к которым ты привыкла.       Она вытерла последние слезы свободной рукой и стала вспоминать долийские клятвы, какие слышала еще в клане, и, произнеся сама все, что смогла вспомнить, она помогла произнести все это и Соласу, после чего он надел ей на палец кольцо и поцеловал.       – Но есть одно «но», – весело сказал он, вставая с лавочки и подавая ей руку, – нам придется объявить об этом всему городу. Ты теперь жена их бога, эльфы должны это знать. Ты уже выступала перед толпой народа в Инквизиции, думаю, ты справишься.       – В тот раз ты сбежал и оставил меня стоять перед толпой одну. Теперь произносить перед ними речи будешь ты!– хитро сказала Лавеллан.       – Согласен, виноват по всем пунктам, – засмеялся Солас, – но стоять в стороне у тебя не получится – танцевать со мной на празднике тебе все же придется!       И он, взяв её за талию, немного покружил с ней возле лавочки, пока на тропинке, ведущей к ним, не показалась Мириам. Заметив её, Лавеллан осторожно дала Соласу знак остановиться и шепнула:       – Но пока я хотела бы, чтобы ты об этом не объявлял публично. Мне хочется, чтобы праздник состоялся в присутствии наших друзей, и, думаю, если Кассандра и Варрик получат такие новости не от нас с тобой и все пройдет в их отсутствие, это будет для них очень неприятно.       Он кивнул.       – Хотя Варрик будет недовольно ворчать на меня в любом случае, я согласен. Что ж, если хочешь, назовем это время «помолвкой», кажется, так это называется у людей?       Лавеллан радостно кивнула и, поцеловав его, повернулась к смутившейся Мириам, которая уже подошла к ним совсем близко.       – Господин, пришел ответ из Тевинтера на ваше письмо.       – Очень вовремя!       И они, следуя за Мириам, отправились обратно в дом, чтобы ознакомиться с официальным ответом архонта Павуса на такое же официальное приглашение его для обсуждения мира между ними: хотя они могли переговорить друг с другом «с голоса на голос» в любое время, все же для соблюдения всех формальностей и для исключения ненужных сплетен и подозрений в кругах магистров приходилось для вида вести деловую переписку. Впрочем, за исключением деловых приветствий, содержание этих писем не сильно отличалось по характеру от того, какое сложилось между ними в личном общении, разве что они оба удерживались от уколов по адресу лично друг друга.       Таким образом, заранее обговорив место и дату встречи, Солас направил в Тевинтер официальное предложение, а Дориан, заранее дав свое согласие, ответил официальным согласием на его письмо. После этого начались сборы и подготовка: в Арлатане было объявлено о празднике по этому случаю, а агенты Соласа все дни до объявленной даты расставляли отряды на пути следования делегации и готовили коридор из элувианов, чтобы тевинтерцы, минуя перекресток, вышли на опушке леса перед эльфийским городом, где их уже ждал Солас у заранее для этой встречи подготовленного большого шатра из легких воздушных тканей. Лавеллан была там же и, увидев путников, с радостью встретила их, выбежав к ним навстречу. Солас поприветствовал их в своей обычной манере: дружелюбно, но более сдержанно, сцепив за спиной руки и только кивнув им.       Кроме официальных лиц – помощников архонта – вместе с Дорианом прибыл и отряд из друзей Лавеллан, который, впрочем, за время пути немного уменьшился: Мэйварис оказалась настолько гостеприимной, что была ужасно огорчена тем, что все собираются её покинуть и упорно уговаривала их остаться, говоря, что официальные встречи не требуют присутствия всех, и эту неприятную обязанность Дориан может выполнить и в одиночку. Кассандра, однако, которой Лавеллан в личном общении намекнула, что хотела бы видеть их всех, настаивала, что им нужно присутствовать. В итоге, отряд собрался почти весь, за исключением гнома Рунда: он поддался на уговоры и ему, по его словам, действительно в обществе Мэйварис было бы гораздо комфортнее, чем на официальных приемах среди эльфов.       Таким образом, они добрались до Арлатана почти все и даже Каллен и Тейя, которые в прошлый раз, когда была возможность посетить город, от приглашения отказались. Теперь же они стояли почти последними в толпе прибывших и с удивлением осматривали все вокруг в отличие от других членов отряда, которым все здесь уже было знакомо, и они все свое внимание направили главным образом на встречающих их эльфов, а не на окружающую их красоту.       Дориан так и присвистнул, увидев Лавеллан, а Варрик, которому Кассандра хоть и рассказывала обо всем, что происходило в жизни эльфийки, широко и от души улыбнулся, не находя слов, и вышел к ней навстречу, раскрыв ей руки для объятий.       – Дорогая, я вижу, ты только хорошеешь! – воскликнул Павус, обнимая девушку, когда гном отпустил её. – Каффас, я теперь больше склонен уступить ему в этих переговорах! Надеюсь, вы это не специально устроили.       И, изящно взяв её за руку, он немного покружил её, оглядывая со всех сторон. Он впервые своими глазами видел, что Солас вернул ей руку, хотя и слышал об этом от Искательницы, а теперь, в легких белоснежных одеждах она и вовсе была похожа если не на эльфийскую королеву, то уж точно не меньше, чем на аристократку. Солас стоял у входа в шатер и с гордостью смотрел, как они её встречают, а услышав слова мага, с улыбкой ответил:       – Мне жаль тебя огорчать, но я ни разу не вспомнил о тебе, когда делал что-либо, в том числе, когда готовился к этой встрече. Признаться, я до сих пор не уверен, нужно ли было встречаться лично, ведь пообещать друг другу держать армии в ножнах можно было и через письма.       – О нет, мое присутствие было очень нужно. Думаю, мы тебя в этом сейчас убедим, – ответил он эльфу, подмигнув Лавеллан и подходя к шатру. – Кстати, о твоих письмах: мне не очень нравится их стиль, но магистериум оценил выражения, в которых ты выразил поздравление по поводу моего назначения. Похоже, оно пошло мне на пользу.       – А что он написал? – поинтересовалась эльфийка. – Увы, мне он этого письма не показывал.       – Он выразил удовлетворение по поводу того, что «в империи появился хоть кто-то, с кем можно поговорить» и надежду, что у этого нового архонта есть «хоть немного ума, чтобы эти разговоры имели смысл».       – Ты знаешь, мне никогда не доставляло трудностей выражение моего отношения к Тевинтеру. Так и что же вы задумали? Чем еще я должен помочь твоей империи? – продолжал он, пропуская Павуса с эльфийкой внутрь шатра и заходя следом.       Остальные члены отряда и делегации остались под легким навесом у шатра и прилегли на забросанные подушками ковры, намереваясь дождаться окончания встречи в более удобном положении. Солнечная жаркая погода успела их измотать за время путешествия по империи довольно быстрый переход через эльфийские земли, и теперь лежать в прохладе под навесом было настоящее удовольствие.       – Скорее мы оба должны помочь друг другу завершить то, о чем мы договорились много месяцев назад в палатке посреди тевинтерских равнин, – сказал Дориан, присаживаясь на подушки посреди шатра и с приятным удивлением обнаруживая рядом корзинку с вином и фруктами.       Солас нахмурил брови и сморщил лоб, пытаясь вспомнить все, о чем шла речь в тот день, и все равно не мог вспомнить, о чем еще они могли договориться.       – Я тебя не понимаю, – сказал он наконец. – Мне кажется, мы сделали все, о чем договорились. Я обещал прекратить захватывать города, если Тевинтер прекратит нападать. Ты обещал помочь с поисками. Вроде все.       – А еще мы говорили о том, что я продвинусь во власти и не забуду эльфов, – продолжал тевинтерец, наливая себе бокал.       – Я не могу представить, что ты можешь для них сделать, – равнодушно отмахнулся Солас. – Я и тогда не питал на это никаких надежд и не верил этим словам, и сейчас ничего не изменилось.Vhenan, думаю, ты зря принесла на переговоры вино, – обратился он к Лавеллан.       – Оно было приготовлено не для переговоров, а для того, чтобы отметить то, что последует за ними. Но тут всего одна бутылка, так что ничего страшного не произойдет, – смеясь пожала плечами та.       – Планировала отметить наш успех, а? – подмигнул ей Дориан. – Тогда одной бутылки будет маловато.       – Остальное ждет нас в таверне, так что тебе придется сначала постараться сделать все идеально, чтобы туда попасть, – с улыбкой парировала Лавеллан.       – Что ж, в случае с Дорианом одной бутылки и правда будет мало. Но мы отвлеклись, – вернул их к серьезной теме Солас. – С какой целью мы сегодня собрались здесь?       – В тот раз, когда мы рассказали тебе наши условия, я рассчитывала, что мы просто узнаем, что именно ты задумал и откажемся тебе помогать, и была очень удивлена, когда Дориан вместо отказа назвал какие-то условия, – начала эльфийка. – Помнишь, ты тогда даже оставил нас вдвоем в палатке, чтобы мы могли договориться между собой? – Солас кивнул. – Так вот, мы договорились.       – Мы пришли к таким условиям: ты оставишь в покое наш мир и попытки возврата в прошлое и поможешь мне стать архонтом, и за это я, когда у меня будет власть, дам эльфам свое государство на севере, – продолжил Дориан рассказ Лавеллан.       – Оно к тому времени было у них и без тебя, – снова отмахнулся Солас.       – Да, территории, которые Тевинтер все равно считал бы своими и старался бы отнять. Я сделаю так, что эти земли отойдут к эльфам. Мы закончим войну с условием, что эта земля – ваша, но вы не будете претендовать на другие наши земли и города. А кроме того, мы с тобой сделаем еще кое-что: мы используем силу той сферы, что находится у меня, для создания магического купола над эльфийскими землями, в котором эльфы смогли бы вернуть часть своей эльфийской магии, но только в пределах этого купола: чтобы сила Тени частично просачивалась туда, но завеса при этом оставалась, и эльфы, находясь в этой зоне, могли использовать силу Тени для изменения мира внутри «купола». Мы были когда-то в Вир‘Диртаре, в вашей великой библиотеке. Если она до сих пор существует, пусть даже в том виде, значит что-то подобное можно создать и отдельно, в другом месте. Например, в вашем новом Арлатане. Это даст вам многое, но в то же время даст Тевинтеру уверенность, что эльфы не захотят покидать эту зону и будут оставаться в её границах. Я готов пожертвовать силой сферы ради того, чтобы обезопасить империю от новых вторжений и войн с эльфами. Но нам придется открывать сферу вместе – открыть её можешьтолько ты, а я – проследить, чтобы сила была использована на то, о чем мы договорились, иначе я помешаю заклинанию и просто выпущу энергию сферы в воздух, потратив её впустую.       Солас замер. Сфера здесь? Рядом? А он все это время продолжал её искать, надеясь, что его агенты обыщут все места, где мог скрываться Абелас. Оказывается, все это время она была в Минратосе! В нем снова заговорил внутренний голос, говорящий, что он мог бы просто отобрать её: все эти люди – ничто перед его силой. Но… Тут он повернул голову и посмотрел на Лавеллан, которая сидела рядом и смотрела на него своими красивыми смеющимися глазами. Такая красивая, такая родная. Здесь, рядом. А там, в другом мире – ничего. Там «смерть в одиночестве», как предрекал ему Кошмар, а здесь – «ничто не предопределено», как ответил ему он сам.       – Я согласен, но…       – Но?! – удивленно вскинул брови Дориан.       – Но, раз уж мы займемся этим, я хотел бы сразу с твоей помощью достать из озера возле города остатки старых руин, если ты не против. Полагаю, силы в сфере хватит на то, чтобы прочистить еще и водоем. Кроме того, на его берегах можно будет и начать ритуал, очень удобное место – как раз центр леса.       Дориан облегченно рассмеялся.       – А я-то уж думал ты хотел выставить условия. Согласен, отчего ж нет? Приступим или тебе нужно приготовиться?       – Приступим, – кивнул эльф.       Они поднялись, Солас протянул руку Лавеллан, помогая встать. Дориан, невольно обратив внимание на этот жест, заметил на руке эльфийки кольцо и произнес:       – Какая милая вещица! Что-то мне подсказывает, она появилась не просто так. Расскажешь?       Лавеллан хитро улыбнулась, но ответила:       – Конечно, именно для этого я и приготовила то вино, которое ты только что выпил. Так что теперь тебе придется подождать этого рассказа до того момента, как мы все вернемся в город.       – Интрига, – вздохнул Дориан. – Секреты от милого Дориана, нехорошо.       – Если будешь действительно «милым Дорианом», я сам тебе все расскажу еще до возвращения сюда, так что, – протянул он руку, открывая полог шатра и пропуская вперед эльфийку и человека, – не будем медлить. Надеюсь, любопытство заставит тебя ускорить шаг.       – Признаться, я рассчитывал на сопротивление с твоей стороны и даже опасался, что ты попытаешься отобрать у нас сферу, – разоткровенничался маг, пока они шли по широкой, окруженной густым лесом тропе, в конце которой виднелась синяя гладь озера.       – Признаться, мне приходило это в голову, – спокойно признался Солас.       – Я удивлен. Приятно удивлен, – Дориан посмотрел на эльфа странным взглядом, в котором, как показалось Соласу, даже промелькнуло уважение. – Это сильный контраст по сравнению с тем, каким я видел тебя при нашей последней встрече. Тогда ты был просто какой-то сумасшедший.       – Возможно так и было, – задумчиво кивнул эльф, опираясь на посох, – но я тоже удивлен тем, что ты выполняешь это обещание, учитывая, что договаривался ты не со мной. Я до сих пор не знал о вашем уговоре и, учитывая, какое впечатление я тогда произвел, я не удивлен, что вы решили меня в это не посвящать.       – Похоже, у меня талант удивлять. Мои мать и отец были из непростых семей и были выбраны друг для друга, чтобы произвести на свет еще более могущественного потомка. Нового Архонта, если повезет. А появился на свет я. Разочарование и крушение всех надежд. Я, который отвергал все, что отец для меня предназначал, сбежал из дома, чтобы не видеть его, презирал его. И что в итоге? Он умер, а я вернулся в Тевинтер и стал магистром, чтобы мстить за него. Я принял часть его дел и идей.И вот теперь я – архонт. Какая ирония. Удивительные повороты судьбы. Вот отец удивился бы, если бы мог меня сейчас увидеть, – с удовольствием крутил ус Дориан. – Может, я еще и семьей обзаведусь. Вот это будет новость в столице!       И он засмеялся.       – Планируешь сделать предложение Мэйварис?       – Что? О, нет! Мэйварис, она… Конечно, для брака в Тевинтере совершенно необязательно любить друг друга, браки заключаются только из расчета, но мне гораздо больше нравится видеть её своим другом, чем женой.       – Вы взяли от элвен гораздо больше, чем принципы магии.       Дориан закатил глаза:       – Ты об этом никогда не забываешь, да?       – Нет, вспоминаю, только когда вижу тебя, так что достаточно редко.       Тропа расширилась, и они вышли на просторный, заросший травой берег озера. Здесь они остановились, и,осматриваясь, выбрали удобное место для ритуала. Лавеллан уже было села на траву возле них, но Солас мягко попросил её отойти подальше вглубь леса и остаться на тропе, чтобы они случайно её ничем не задели. Она вздохнула, но повиновалась и там, усевшись на большой валун под одним из деревьев, стала внимательно следить за магами.       Сначала Солас что-то говорил Дориану, стоя рядом и опираясь на посох. С этого расстояния она не слышала, что он говорил, кроме того, он стоял к ней спиной, но, судя по всему, он говорил о ней, потому что на лице Дориана изобразилось удивление, а затем он, выглянув из-за спины эльфа, улыбнулся и подмигнул ей. Солас усмехнулся, повернув голову и посмотрев на нее, но затем они перешли к обсуждению чего-то более серьезного. Солас встал лицом к озеру и стал указывать человеку на вершины валунов, торчащие из озера, и что-то объяснять и показывать. Дориан кивал и иногда что-то спрашивал или уточнял, после чего они, обо всем сговорившись, взялись за сферу, которую Павус достал из заплечного мешка и оперлись на свои посохи.       Человек кивнул, давая понять, что готов, и тут же в небо столбом вырвалась зеленая вспышка магии. Лавеллан в испуге привстала с камня, смутно боясь, что сейчас произойдет что-то неожиданное, непоправимое. Только бы Солас удержался и не обманул! Она вдруг вспомнила его слова, сказанные, кажется, не больше четверти часа назад: «мне приходило это в голову». Он думал об этом! Он до сих пор думал о сфере! Он решил не убивать их всех, чтобы забрать сферу, но что, если он решил просто забрать её силу во время ритуала? Сможет ли Дориан помешать ему, если Солас захочет это сделать?       Она с тревогой всматривалась в двух магов на берегу, в их напряженные лица. Дориан, кажется, все силы тратил на то, чтобы удержаться на ногах и не отрывать руку от сферы, в то время, как Солас стоял с закрытыми глазами гораздо более спокойно, хотя и на его лице было заметно сильное напряжение. Столб магической энергии, исходя из сферы, постепенно менял цвет и, в том месте, где он ударял в небо, он уже был оранжево-красным, цвета заката. В этом месте неба начала спиралью скручиваться туча из красно-оранжевого тумана, в котором то и дело вспыхивали молнии. Туча постепенно разрасталась, пока маги поддерживали заклинание, и в конце концов все небо над лесом стало оранжево-красным и от молний, которые его то и дело пересекали, расходилась переливающаяся рябь, как у магического барьера.       Лавеллан потеряла счет времени, она не могла бы сказать, сколько времени прошло с момента, как они сюда пришли, она только стояла в отдалении и в ужасе смотрела на происходящее, когда по тропе к озеру стали подбегать такие же испуганные горожане, а впереди всех бежали Кассандра, Лиам и Варрик.       – Что здесь происходит? – выпалила Искательница, приблизившись.       – Жопа Андрасте, они хотят разорвать небо?! – выкрикнул Варрик. – И ты просто смотришь на это?!       Гном уже хотел бежать к магам, чтобы раскидать их в разные стороны, но Лавеллан его остановила.       – Нет! Стой! Дай им закончить. Они знают, что делают.       – Вернее, ты хотела сказать: «Дориан знал, что хочет сделать»? Судя по его лицу, мне не кажется, что он и сейчас так же уверен в том, что они делают.       – Я… я думаю, так и должно быть. Когда Солас поднимал в воздух руины, я видела, какое это напряжение и скольких сил это ему стоило. Думаю, для Дориана это гораздо труднее, поэтому он выглядит немного… хуже.       Испуганные горожане останавливались от них на почтительном расстоянии. Они смотрели на магов, а затем переводили взгляд на Лавеллан, шепчась и пытаясь понять происходящее. Многие из них еще помнили о событиях, при которых завеса, отделявшая их мир от Тени, чуть не была разрушена, и помнили о том, какие чудовища выходили из разрывов в завесе, поэтому страх, который они испытывали сейчас, глядя на небо, был вполне обоснован. В толпе горожан показались Каллен, Тейя и Ассан, пытающиеся протиснуться между жителями и подойти к отряду.       Кто-то попытался броситься к магам, чтобы остановить их, но Лавеллан перегородила дорогу и остановила эльфа.       – Нет! Не подходите близко, если не хотите пострадать, дайте Фен‘Харелу закончить ритуал!       – Он хочет снять завесу! Ведь он уже делал это раньше! Он убьет всех нас!       – Нет, он хочет защитить всех эльфов Арлатана, вернув им хотя бы часть того, что он у них отнял!       Эльфы перестали кричать, но продолжили перешептываться, недоверчиво глядя на нее и не зная, что им делать. Лавеллан понимала, что сейчас они могут напасть на нее, что они не поймут ничего, даже если она начнет им объяснять все – они вряд ли поняли даже то, что она им уже сказала, и паникующую толпу останавливает только ужас перед тем, что с ними может сделать Фен‘Харел.       – Лучше бы тебе отойти немного назад, – шепнула ей Кассандра, выходя вперед и выставляя перед собой щит в качестве предупреждения всякому, кто решится напасть на эльфийку.       – Не глупите, ребята! Стал бы он завоевывать для вас города, если бы хотел все это вот так запросто разрушить? – выкрикнул гном.       Эта простая истина, кажется, отрезвила толпу сильнее, чем попытки Лавеллан объяснить происходящее.       – Давайте уж дождемся, чем все закончится, а? Прервать ритуал мы все равно не сможем, верно? А набить друг другу морды мы всегда успеем, необязательно начинать прямо сейчас. Давайте дождемся и узнаем, кто прав – вы или она.       И, показывая всем пример, он присел на траву у края дороги. Рядом с ним сел Ассан, после чего то же самое сделали несколько ближайших эльфов, не сводя глаз ни с магов на берегу, ни с отряда эльфийки, а затем их примеру последовали и многие другие эльфы вокруг.       – А вы мастер вести переговоры, господин Тетрас! – негромко восхитился Лиам. – Так просто и быстро успокоить толпу!       – Знал бы ты, парень, как у меня поджилки тряслись, когда я тут на траву садился с таким деловым видом. Главное – не терять самообладания. Они бы, если б захотели, разорвали нас, не глядя. Ты, может, не заметил, но там сзади стоит наверно вся городская стража.       Позади толпы и правда стоял огромный отряд эльфийских солдат, тоже наблюдавших за происходящим. Увидев на берегу Лавеллан, один из солдат отделился от отряда и начал приближаться к ним. Это был капитан стражи, который, как и предсказывал Солас, больше практически не разговаривал с Лавеллан и не задал больше ни единого вопроса о ней, однако в нынешней ситуации, у него, судя по всему, не было другого выбора, и он решил обратиться за разъяснениями к эльфийке.       – Госпожа, – обратился он к ней, приветствуя её глубоким поклоном. – Надеюсь, вы понимаете, что, не имея возможности попросить разъяснений у Фен‘Харела, мне приходится спрашивать их у вас.       Лавеллан выпрямилась и, сцепив за спиной руки, отчего действительно стала похожа на знатную госпожу, ответила тоном командующего армией:       – Капитан, я скажу вам то же, что сказала всем жителям Арлатана, пришедшим сюда. Фен‘Харел не может снять завесу по понятным причинам, но хочет хотя бы частично вернуть эльфам, живущим здесь, то, что у них было отнято, когда она была создана. Для этого здесь проводится этот ритуал и прерывать его нельзя. Если не хотите или не можете обеспечить мою безопасность и тех, кто пришел сегодня на переговоры с Фен‘Харелом, можете вернуться в город или ждать окончания ритуала там, где стоит ваш отряд стражи. Когда Фен‘Харел закончит, он сам решит с вами все. Если все же вы до сих пор подчиняетесь нам, мне бы хотелось, чтобы вы встали вокруг магов, чтобы не подпустить на берег толпу.       Капитан молча кивнул и отошел, после чего стражники стали подходить к берегу и вставать стеной, не давая толпе подходить ближе. Когда они были выставлены таким образом, капитан вернулся и встал не небольшом отдалении от отряда, чтобы наблюдать за всем происходящим со стороны.       Варрик даже присвистнул.       – А ты важная птица, госпожа!       – Я же говорил, что мы везем с собой принцессу, – вставил вдруг Ассан, до этого момента молчавший.       – Ну уж ты скажешь, как всегда, – махнул рукой Варрик, что избавило Лавеллан от попыток отвечать эльфу самой и она снова уселась на валун.       В это время на берегу, где стояли маги, что-то стало происходить и внимание всех присутствующих обратилось к ним: вокруг Соласа и Дориана сам воздух стал искрить и молнии, которые ранее сверкали только в небе, стали сверкать и вокруг них. Наконец, шар из молний, сформировавшийся вокруг заклинателей, вырвался в небо и, столкнувшись с красным туманом, который заволок небосвод, лопнул с оглушительным хлопком. Поток магии из сферы прекратился, а молнии разбежались кольцами по небу, как расходящиеся по воде круги, забирая вместе с собой красный туман, и все стихло.       Небо снова приобрело свой естественный голубой цвет, как в обычный солнечный день, и ничто вокруг не напоминало о ритуале, проходившем здесь еще минуту назад, кроме состояния обоих магов: Дориан, как только поток магии прекратился, оторвал руку от сферы и тут же упал на песок, тяжело дыша. Солас был явно истощен не меньше человека, но все же внешне ничем не показывал своей усталости и опустился на песок рядом с человеком совершенно спокойно.       – Видите? Мы все еще живы, – бодро напомнил толпе Варрик.       Эльфы явно уже забыли, что еще недавно хотели разорвать и его и людей, и теперь больше с интересом, чем страхом, ожидали, что будет дальше, и, перешептываясь, пытались понять, что изменилось. Два мага на берегу тоже что-то обсуждали. Эльф что-то сказал и встал на ноги, но человек, продолжая лежать на земле, только устало махнул рукой. Солас подал ему свою руку и Дориан, явно нехотя, встал. Они снова что-то обсудили, повернувшись лицами к озеру, Солас указывал рукой то в одном, то в другом направлении, водил рукой то снизу вверх, то сверху вниз. Лавеллан никак не могла понять значение этих движений и только пожимала плечами на вопросы Лиама и Варрика о том, что еще они собрались делать.       Наконец, Солас поднял с песка сферу, выпавшую из их рук, когда ритуал прекратился, и, вытянув вперед руку, начал один за другим поднимать лежащие в озере гигантские валуны. Камень, на котором сидела Лавеллан, тоже зашевелился, и она вовремя спрыгнула с него на землю, после чего валун сначала медленно покатился по земле, а затем стал подниматься в воздух, присоединяясь к постепенно поднимающимся из воды гигантам. Каменные обломки начали крутиться в воздухе то соединяясь, то разбегаясь в стороны и Дориан, положив руку на сферу, стал помогать эльфу поднимать и выравнивать их.       Когда валуны поднялись в воздух на приличную высоту, эльф и человек сформировали из них гигантский остров с круглым отверстием в центре, проходящим сквозь весь остров, через которое из озера к вершине столбом поднималась вверх вода и многочисленными ручьями и водопадами ниспадала с высоты обратно в озеро. Часть камней с берега была густо покрыта мхом и теперь зелень живописно свешивалась с некоторых камней. Дориан при помощи Соласа поднял с берега и водрузил на камнях на вершине острова красивое цветущее миртовое дерево, после чего оба мага снова уселись на песок.       Шум водопада теперь заглушал взволнованный шепот и разговоры пораженных этой красивой магией горожан. Никому из них теперь и в голову не приходило, что их мир рушится, наоборот, кажется, только сейчас они начали понимать, что к ним возвращается магия мира эльфов.       Лавеллан бросилась на берег к Соласу и Дориану, которые, казалось, как старые друзья просто сидят рядом и болтают. Упав рядом с ними на колени, она, однако, успела услышать обрывок их спора об использованных заклинаниях и принципах, в котором каждый из них с колкостями убеждал друг друга либо в том, что магия была эльфийской, либо в том, что она – тевинтерская.       – Как в старые добрые времена, – усмехнулась эльфийка, когда они замолчали и обернулись к ней.       – Что поделать, – устало улыбнулся Дориан, – должен тебя предупредить: ты собралась выйти замуж за ужасного упрямца.       Солас только сморщил нос и отвернулся от человека, а Лавеллан улыбнулась.       – Значит, он рассказал тебе?       – Конечно. А это, – он подбородком указал на парящий остров, – свадебный подарок. Так ты это хотела отметить после переговоров?       Эльфийка кивнула.       – Что ж, это отличный повод переместиться в вашу таверну, тем более теперь нам точно нужно чем-нибудь подкрепиться. Она – твоя, – кивнул он на сферу, обращая на нее внимание эльфийки.       – Разве она не пустая? – эльфийка осторожно подняла с песка тяжелый холодный шар.       – Не знаю, – пожал плечами человек, поднимаясь на ноги, – но в ней точно больше нет той силы, что могла бы сотворить какой-нибудь ужас, так что это не важно. Я обещал отдать её эльфам – и я отдаю. Сделаете себе парящую клумбу перед домом, если там еще что-то осталось.       – Дориан, я так тебе благодарна! Спасибо тебе за все!       – Вам тоже спасибо, вы знали, какой у меня теперь в столице дом? – смеясь кивнул головой Дориан и, заметив наконец оцепление из эльфийских стражников, присвистнул. – А я и не знал, что нас окружили. Я арестован?       – Скорее спасен от паникующей толпы, – и она рассказала обо всем, что произошло на берегу за прошедшее время.       Когда они подошли к тропе, где их ждали все их друзья, толпа стала медленно расступаться, чтобы освободить для них дорогу. Эльфы с благоговением смотрели на Соласа и кланялись ему, когда он проходил мимо, после чего толпа, пропустив вперед всю их группу, снова смыкалась и шла следом за ними. У городских ворот они остановились и Солас, повернувшись к столпившимся за их спинами эльфам, громко произнес:       – Спасибо, что все вы когда-то пошли за мной и были там у озера сегодня. Я понимаю, что все вы были напуганы, ведь я не сказал вам, что собираюсь сделать. Но в полдень на празднике я расскажу вам все, что сегодня случилось, и объявлю важную для меня новость. А до этого момента я хотел бы провести немного времени с моими гостями.       Сказав это, он спокойно отвернулся от толпы и вошел в город. Эльфы продолжали идти за ними, держась на почтительном расстоянии, но теперь разбредались каждый по своим улицам и по своим делам, так что, когда они подошли к дворцу властителя города, большая часть толпы уже рассеялась и они спокойно вошли в здание.        Там в большом зале, где в прошлый раз Лавеллан была на свадьбе дочери властителя города, теперь был накрыт большой стол для их компании. Ожидая, пока все рассядутся, Солас и Лавеллан стояли в стороне, о чем-то сговариваясь, а затем, встав во главе стола, эльфийка радостно сообщила всем собравшимся о предложении Соласа и своем согласии.       Солас в свою очередь, как и обещал, выйдя в полдень к собравшейся на площади у дворца толпе, сообщил, что леди Лана вернула эльфам артефакт их народа и объяснил, что произошло у озера. Закончив свой рассказ, он подал ей руку и сообщил удивленной толпе, что теперь она – его жена, а парящий остров над озером – их свадебный подарок всем жителям этого города. Ликующая толпа поздравляла их и до глубокой ночи празднованием был охвачен весь Арлатан. Когда горожане стали расходиться, они проходили мимо дома Фен‘Харела и несли к его порогу цветы и подарки, так что к утру вся площадка перед аркой входа была усыпана цветами.       Дориан до поздней ночи поднимал бокалы, поздравляя Лавеллан и требуя от Соласа новых и новых заверений, что ни один волосок не упадет с её головы по его вине, так что утром покинул город совершенно не выспавшийся, чтобы известить Тевинтер о том, как он «поставил эльфов в жесткие рамки и наложил на лес заклятие, которое будет держать эльфов в его границах». Вместе с Дорианом город покинули Каллен и Тейя: капитан боялся везти девушку в Ферелден через земли, охваченные войной и полные храмовников, а потому решил оказать помощь Дориану в борьбе с ними на территории Тевинтера, где Тейя была бы в большей безопасности. Вместе с магом они выдвигались в столицу империи, а затем планировали постепенно перебраться южнее, пока не дойдут до неваррского Камберленда на побережье, выгнав разбойников обратно на их земли.       Остальные члены отряда оставались в Арлатане еще несколько недель, позволяя Лавеллан насладиться общением с ними перед длительной разлукой: Дориан предложил Лиаму место в посольстве Тевинтера в Орлее и маг, предварительно посоветовавшись с Искательницей, согласился это предложение принять, а потому Кассандра и Лиам собирались из Арлатана выехать туда. На Лиама так подействовала эта внезапная свадьба, что он тут же сделал Кассандре предложение, боясь, что по прибытии в Орлей она оставит его и уедет в Горы Охотничьего Рога, где она возрождает орден Искателей Истины. Кассандра, тоже боясь, что в такое неспокойное время может случиться все, что угодно, тут же согласилась, о чем, правда, кроме самого жениха сообщила только Лавеллан, рассудив пока подержать это в секрете.       Лиам собрался серьезно взяться за дело: хотя ему не дали место посла – послом мог быть только тевинтерец, – но место помощника в посольстве было все же только на ступень ниже и потому он дни напролет проводил, собирая сведения и заводя знакомства даже в Арлатане, на случай, если они могут понадобиться, так что Кассандра даже однажды выразилась, что, если так пойдет и дальше, этот помощник никогда не доберется до Орлея, а останется послом здесь. Хотя Кассандре нравился этот город, и она особенно не торопилась покидать его, эта неопределенность с днем отъезда её все же нервировала, и потому Искательница все чаще срывалась то на маге, то на Варрике, впрочем, гном, судя по всему, находил в этом даже какое-то особое удовольствие.       Варрик искренне жалел, что Лавеллан останется жить так далеко от Киркволла и, хотя за прошедшее время его отношение к Соласу сильно улучшилось и он даже иногда снова стал называть его Смеюном, он все же не упускал момента, чтобы попенять Ассану за то, что все его старания пропали даром. Эльф только пожимал на это плечами, никак не отвечая, впрочем, однажды на очередное подобное замечание выразил желание остаться в городе лекарем, и, таким образом, возвращаться в Киркволл Варрику предстояло в полном одиночестве, отчего Лавеллан сильно мучила совесть и ей удалось уговорить гнома, чтобы эльфы провели его элувинами до самого города.