We will meet. Necessarily.

Вернёмся немного назад, когда Саша и Серёжа ушли. Мы вышли к южной части парка. Тут было относительно спокойно, но проверить не помешало. — Ты чувствуешь? — сказал Серёжа, опасливо посматривая на потрескавшуюся дорогу, по которой раньше ездили машины. — Что? — Опасность, витающую в воздухе. — Так всегда сейчас, — хмыкнула я и отвернулась. Я задумалась о родителях, о Москве… Как они там сейчас? Как держится Москва? И ведь даже телеграмму не написать, я фактически не знаю, где они находятся… И они не знают, где я. Это удручало, телефонов у нас с собой тоже не было. Из мыслей меня вывел чей-то отчаянный крик и звуки стрельбы. На соседней стороне улицы военные боролись с террористами. Мирные жители попали под горячую руку, женщина на земле корчилась от боли, держась за ногу. К ней подбежала девочка, лет тринадцати, в белом платье, наклонилась над ней. Я наблюдала за этой картиной, затаив дыхание. Потом она помогла ей подняться, и они ушли. В этот момент раздался взрыв. Я упала на землю, закрыв уши. Взорвалось здание лагеря. Григорий ведь предупреждал. — Саша, сзади! Кто-то больно потянул меня рывком за волосы. Я завопила, и пнула недоброжелателя в ногу. Тот повалился на землю. Это оказался бандит. Он тут же вскочил, невзирая на боль, и ударил меня головой в грудь. Я громко охнула, и увидела Серёжу, борющегося со вторым. Бандит больно потянул меня за руку, не давая подойти. Я ловко извернулась и врезала ему по голове. Тот камнем упал на землю. Грудная клетка дико болела. — Отойди от него, придурок! — крикнула я, подбегая ко второму бандиту, запрыгнула ему на спину и схватила за горло. Он попытался вырваться, но я вцепилась крепко. — Всем назад, стрелять буду! Бандит вырвался, и я с грохотом упала на землю. На нас смотрел Григорий, потирающий револьвер. «Он… Он же сказал что оставит нас в покое. Почему он здесь?» У меня сбилось дыхание, бандит и Серёжа удивлённо смотрели на мужчину. Григорий приблизился ко мне. — Вот так судьба так свела, и снова здравствуй. Я посмотрела на него с опаской. — Прошлая наша встреча прошла не очень удачно. Бояться меня не надо… Тут подбежал Серёжа и с силой врезал Григорию по носу. Тот отшатнулся и схватился за него. Револьвер вылетел у него из руки. — Отойди от неё, — сказал с нажимом Серёжа. Григорий, глазами метая молнии, потянулся за револьвером. — Да… Да как ты смеешь, мелочь, бить меня по носу! Я двое старше тебя! — истерически закричал мужчина, хватая револьвер правой рукой, а левой держась за кровоточащий нос. — Ну, сука, ты сейчас у меня получишь сполна… Он дрожащей рукой поднял оружие на Серёжу. В следующий момент все произошло максимально быстро. Он выстрелил, и тут я закрыла Серёжу собой, как вратарь защищает ворота в футбольном матче. Тело пронзила жгучая боль и я зашлась в громком крике. Григорий, смотря на меня грустными глазами, сказал: — Ты сделала свой выбор, так я не буду его осуждать. Это героический поступок, спасти своего друга, но… — он бросил револьвер к моим ногам и наклонился над моим лицом, прошептал, — Это война, на ней выживают сильнейшие. Я схватила револьвер и дрожащими руками и нацелила дуло ему в лоб. В памяти встала картина в лагере, только тогда он был загадочной тенью, трусливо скрывающеюся. — Сдохни, урод! Сдохни! — я оттолкнула Григория и выстрелила. Он упал на землю и больше не шевелился. После кинула оружие в сторону. По щекам текли слезы. Я закрыла рот рукой. Ко мне только что пришло осознание, что я убила человека. «Я не хочу умирать на этой гадкой войне, мне всего лишь двадцать два года, твою мать… Но я знала, на что иду». Я посмотрела в небо. Начал накрапывать дождь. Серёжа испуганно вскрикнул, увидя рану. Всё плыло перед глазами. Друг схватил меня под мышки, помогая встать и тут земля ушла у меня из-под ног. Я провалилась в беспамятство.

***

Как только Серёжа положил Сашу на скамейку я кинулась к ней, плача. — Что с вами случилось?.. — тихо прошептала я и убрала её мокрые волосы со лба. — Рану надо перевязать. На улицы опустилась ночь. Серёжа подошёл и снял свою футболку, что выдал нам лагерь… Когда-то. А сейчас это здание полностью было разрушено. Я завязала футболку и нежно поцеловала Сашу в лоб. «Пусть с тобой всё будет хорошо. Прошу.» Сейчас я как никогда беспокоилась за жизнь девушки. Моего соулмейта, с которым я иду бок о бок с самого начала войны. И наша связь была нерушима. Я решительно встала и сказала: — Лаврентий, мы пойдём в больницу. И быстро, — я хотела было развернуться, но Лаврентий остановил меня, выставив руку вперёд. — Эй, девчонка, поубавь пыл. Буквально час назад ты тряслась от страха, а сейчас рвёшься вперёд. Я не решилась возражать, а он тем временем продолжил: — У меня есть старая подруга, что живёт недалеко отсюда. Может она поможет, — он потёр подбородок. Я кивнула, и мы двинулись. Лаврентий шёл впереди, неся Сашу. Серёжа по пути рассказал все произошедшее, а я задумчиво молчала, переваривая сказанное. — Так получается Григорий мертв? — Да. Так ему и надо, засранец, — Серёжа в сердцах пнул лежащий на асфальте камень, и тот улетел куда-то в сторону. «Но все же мы не знали его в полной мере. Не знали его мотивов, прошлого. Может тогда все бы прояснилось более мирным путем. Черт возьми, это война, о чем я вообще думаю?!» — Мы пришли, — сообщил Лаврентий и постучал в дверь дома. Он стоял тут один и уцелел чудом. Дверь открыла женщина в теплом свитере, выглядела она добро. Судя по всему была не молода. — Лавр… кхм, Лаврентий, пройди за мной, — цокнув, сказала женщина и добавила: — Расскажете мне все потом, гостиная слева. Я Ирина. Я вижу, вы устали, так что… Не буду вас мучить, — она ушла вглубь дома с мужчиной. Мы с братом прошли в гостиную. Тут стоял разложенный диван. Я легла на него. Пойдёт, сейчас не привыкать. И глубоко заснула от накатившей усталости.