365 days

       Сон на мягком футоне после расслабляющего душа и для кого-то даже массажа, был самым сладким и приятным. Да и городского шума и беспокойства, как они привыкли, здесь вовсе не было. Лишь умиротворяющая тишина, лёгкий ветерок, пробивающийся сквозь щели в окне и стрекочущие вокруг цикады. Каждый из двух парней по-разному перенёс первую ночь их путешествия. Шуичи, по-детски забывшись обо всём сладко спал вплоть до того момента, когда мужчина уже сам принялся его будить, словно малое дитя, что так сильно не хотело просыпаться и идти в школу. Корекиё же проснулся намного раньше, чем его товарищ, виной тому стала накопившаяся в помещении за часы сна духота, солнце во всю распалялось, охватывая своими золотистыми лучами всё вокруг себя. В первой половине дня и примерно до пяти-шести часов жара стояла невыносимо знойная, поэтому всё самое мучительное ещё было впереди. Этот жар заставил антрополога задыхаться, он широко открыл глаза, сдёргивая маску и хватая ртом воздух.       Сначала всё шло хорошо, он всю ночь витал в своих мыслях где-то под потолком, мысленно общаясь с сестрой, давая своему материальному телу отдохнуть. Они говорили о многом, но в основном о прошлом и о будущем. Из раза в раз его ничуть не утомляла её компания. Как вдруг, его чудесный сон превратился в кошмар. В нём Шингуджи свалился в глубокий котёл, начиная заживо сгорать. Его ощущения ото сна были такими яркими и убедительными, от запаха горелой плоти до её шипения и мучительной агонии, в которой он корчился от боли. Его ожидало не самое лучшее пробуждение, однако, как же приятно было осознавать, что реальность была куда снисходительнее и всё это на самом деле было лишь знойной жарой, от которой он смог избавиться путём широко распахнутых окон. С утра ещё можно было надеяться на прохладный и свежий ветерок, сохранивший в себе ещё немного ночной прохлады. А уже ближе к обеду он испарится, словно его здесь и не было, оставляя после себя лишь духоту.       Обтирая мокрое лицо рукавом, мужчина приподнялся, осматриваясь и понимая, что Сайхара всё также мирно спит, раскрывшись и почти вывалившись из своего кимоно. Если бы в помещении не было так душно, Киё, вероятнее всего посчитал бы это вопиющей срамотой. Но сейчас можно было отнестись к этому более понимающе и снисходительно. Прохладный душ смог привести его в чувства и дать сил для нового дня, ведь он обещал быть достаточно длинным и утомительным. Излюбленная утренняя рутина могла отвлечь кого угодно, дать немного помечтать или же просто сосредоточиться на процессе приготовления пищи и вложить в неё частичку своей души. Корекиё находил это занятие очень увлекательным, в особенности ему нравилось отгадывать, когда же всё-таки проснётся его друг, наверняка он как обычно попытается выкрасть и съесть что-то во время процесса готовки. Мужчина находил это забавным, подмечая в голове и даже усмехаясь с того, как по-детски он привлекал к себе внимание. Словно ребёнок, пытающийся своровать кусочек рубленной моркови со стола, на котором готовила мать, просто для того, чтобы та небрежно потрепала его по волосам, своей мокрой после мытья посуды рукой, с улыбкой проговаривая то, какой же её сыночек всё-таки проказник. Замечтавшись, мужчина и не заметил как всё закончил, его на пару секунд пробрала тоска неудовлетворения. Ведь из-за своих собственных мыслей он как следует не насладился процессом. Если завтрак был готов, значит уже можно было будить детектива. Тот, как и полагалось, сначала противился, пытаясь отвернуться и снова нырнуть в дружелюбно распахнутый мир сновидений, но приятный мужской голос был намного настойчивее. — Шуичи, пора вставать, если ты этого не сделаешь, я насильно возьму тебя на руки и оболью водой. — сложно было определить лукавство, если оно вообще присутствовало здесь. Ведь говорил он достаточно серьёзно, хотя была в голосе какая-то мимолётная снисходительность. — Ммм... Да, пожалуйста... Облей меня, мне ужасно жа-аарко... — пробормотал юноша, утыкаясь лицом в подушку. Сравнение Шуичи с капризным ребёнком уже плотно засело в голове Шингуджи, тот лишь улыбнулся, переходя на более компромиссный настрой и пытаясь уже уговаривать детектива встать с кровати. — Не хочу... Двигаться - это жа-аарко.... — Тебе жарко, потому что ты уткнулся лицом в подушку, не глупи. Когда ты встанешь и умоешься, тебе станет легче. Давай же, Шуичи, я уже приготовил для нас завтрак, ты же не хочешь заставить меня злиться, верно? — попытки уговорить детектива подняться с кровати медленно начинали утомлять антрополога, к его счастью Шуичи всё же соизволил встать, сонно шагая к ванной. Попутно, чуть ли не вываливаясь из своего кимоно, на что Корекиё лишь тихо шикнул. Столь властный голос с нотками манипуляции мог сподвигнуть на что угодно, а в особенности его слова про еду. Они были той самой солью на ране, его прежде сонный желудок тут же начал реагировать, требуя пробуждения. Ну и конечно же, злить Киё отнюдь не хотелось. Хотя, мужчина уже вовсе не надеялся на такой исход событий и был готов взять его на руки и самолично отнести в сторону прохладной воды. Пока эта "спящая красавица", слава богам, без веретена, выполняла повседневные утренние процедуры, Корекиё убрал с пола футоны, осторожно свернув их и убрав на дальнюю полку пустого шкафа, после протирая стол влажной тряпкой. За ночь пыль могла попасть к ним через щели в окнах или через обветшалую крышу. Только после этого осторожно раскладывая столовые приборы, в этом плане он был очень требователен и хотел видеть на столе исключительный порядок. На удивление, Шуичи очень быстро вернулся и Корекиё не пришлось его ожидать слишком долго, неловко постукивая пальцами по поверхности деревянного стола и обдумывать всё, что произошло вчера. Но тот быстро отмахнулся от этой мысли, невольно раздражившись, что вообще как-то начал в своей голове над этим размышлять. Его похмуревшему взору попался выходящий из душа детектив, что не удосужился переодеться и вышел всё в том же кимоно, только чуть опущенном и не настолько плотно затянутом, иначе, вероятнее всего он бы задохнулся и от жары. Юноша уже приоткрыл свой рот, чтобы что-то пролепетать, как мужчина приподнял бровь, в ещё большем недовольстве, а после глубоко и снисходительно вздохнул. — Ты же помнишь, мы договорились соблюдать уговор. Неужели сложно принимать пищу в тишине? Не заставляй меня повторять это каждый раз, когда мы садимся за трапезу. Иначе... Мне будет несколько проблематично кормить тебя через кожаный кляп, верно?        К концу предложения Шингуджи добродушно улыбнулся своими драконьими глазами, и даже было заметно, как его щёки чуть приподнялись, кажется он широко улыбнулся. Эти медовые глаза смотрели всё также хищно и пристально, не отрываясь от объекта своих наблюдений. На что парень сдержанно кивнул, сглотнув и опуская голову вниз. Его пробирало какое-то неловкое смущение или стыд, каждый раз когда он так смотрел на него. Был ли это внутренний дискомфорт? Возможно... Ведь Сайхару не покидало стойкое ощущение того, словно ядовитый змей, в лице Шингуджи, залез к нему под одежду, начиная своевольничать и ползать по всему телу. Последующий завтрак также прошёл в тишине, которую прерывали разве что звонкие песни цикад и птиц, к которым присоединялся шелест травы. Покорность и покладистость Шуичи в который раз безмерно радовали Киё, тот чувствовал себя разъярённой королевской коброй, которая вот-вот проглотит тихую серую мышку, что пробегала неподалёку. Эта мышка была такой крохотной, миловидной, хрупкой и добродушной на вид, что на уровне инстинктов хотелось её съесть, медленно и мучительно разжёвывая, обгладывая каждую тонкую косточку. Из-за этого в Корекиё просыпалась какая-то подсознательная злоба на него, а в голове беспорядочно крутились мысли наподобие:       "— Он слишком хороший, слишком добрый, эту доброту, словно полевой цветок хочется растоптать. Вбить ногами в землю, потому что он недостоин жизни в таком гадком и ужасном месте.", "— Его добротой можно разве что пользоваться, кто угодно... Даже самый мерзкий человек из всех мерзких людишек сможет управлять таким как он в своих убогих, омерзительных целях."       Мысленно он спрашивал себя о том, не пользуется ли он сам этой маленькой серой мышкой и тут же убеждал себя самого в обратном, по крайней мере, он пытался. Ему была чужда искренняя доброта к себе, та самая, чьё сияние можно сравнивать со святой Девой Марией, единственная любовь всей его жизни - ненаглядная сестра, что стягивала на его шее невидимую человеческому взору петлю. Она затягивала её медленно, осторожно, шаг за шагом при жизни... А когда её не стало и она покинула бренное тело, та петля всё так же продолжала затягиваться, только уже более искусно. Любовь была так коварна, она буквально ослепляла и во всю отдавшийся этому чувству мужчина совершенно не замечал столь ужасных вещей. Не замечал как сам он, постепенно становился похожим на сестру, что затягивала эту петлю на его шее, и сейчас Киё медленно, но верно шёл именно к такому. Но об этом, как-нибудь потом...        Сайхара осторожно отодвинул стул, вставая из-за стола и подходя уже с грязной посудой к раковине. Из-за своих беспорядочных мыслей Корекиё совсем не заметил, как засиделся и того, как юноша осторожно забрал и его посуду. Мужчина так же поднялся из-за стола, подходя к мальчику со спины и мягко перекладывая руку на талию для того, чтобы также ненавязчиво его отстранить и самим заняться такими бытовыми вещами. — Не нужно... Спасибо, я сам с этим справлюсь, ты можешь идти. — бархатисто прошептал Киё, перекладывая вторую руку ему на плечо, уже чувствуя, как под его пальцами кожа мальчика начинает краснеть и гореть от смущения. Возможно на это и был расчёт и хитрость. Можно ли было назвать это жульничеством? Да, зная слабости своего друга, он мог иногда прибегнуть к таким способам. Хотя, судя по всему вовсе не "иногда", а очень даже часто. — Ну же, Шуичи, ты можешь быть свободен. Тебе стоило бы переодеться, негоже щеголять в одном спальном кимоно, так ещё и спущенном. — Нет. Всё нормально, я могу это сделать самостоятельно, Киё-сан. Я ведь не ребёнок, ей богу... — смущённо прощебетал Шуичи, начинаясь жмуриться, но всё же не отходя с места и продолжая стоять на своём, хотя изначально он всё же чуть не поддался. Киё мог сразу же отступить, но желание подразниться было сильнее, поэтому он не без иронии в голосе начал пародировать детектива, опуская голову на плечо. Реакция не заставила себя ждать, Шуичи начал робко хихикать, подрагивая и перекладывая мокрые ладони поверх ладоней антрополога. — Щекотно, щекотно!.. — Что такое? Кх-ехехехе, ты же любишь так делать, когда я чем-то занят. Может быть мне тоже щекотно? А ты, как маленький проказник раз за разом вот так подкрадываешься ко мне, так ещё и воруешь кусочки еды. Эталон непослушного сынишки, которого ещё предстоит наказывать и наказывать... — Киё хитро улыбнулся одними глазами, опалив его плечо своим горячим дыханием ещё раз, вслушиваясь в то, как мило хихикает мальчик, который уже поставил посуду в сушилку и сейчас занимался лишь тем, что поддавался на небольшую провокацию. Возможно, эта шалость, которую себе позволил антрополог, стала последствиями вчерашнего вечера, когда в мужчине разыгралось воображение и он стоял буквально на краю от греховной пропасти блуда, он же похоть, что был вторым среди основных смертных грехов. Он не считал это чем-то плохим с точки зрения морали, даже наоборот. Большим грехом он считал предательство своей ненаглядной сестры, в любви которой он клялся, стоя на коленях и умоляя её ещё хотя-бы ненадолго остаться в этом бренном мире, который не достоин даже тени её светлого образа. — Как думаешь, может быть мне начать вводить более строгие правила и наказывать тебя стеком?.. Кх-ехехехе, я бы полюбовался твоим смущённо-стыдливым выражением лица. — Разве тебе неприятно, когда я так делаю? И вообще... Я не виноват, что ты готовишь всё настолько вкусно, что мне хочется попробовать это намного раньше. — Шуичи выдохнул, довольно улыбаясь от приятных ощущений в области шеи, уже зная что попал в точку. Раз Киё брал на себя роль того, кто постоянно что-то готовит, то наверняка ему хочется слышать в адрес своего скромного хобби что-то приятное. Он своей шеей почувствовал, как сквозь маску у Киё проступила улыбка, словно в знак благодарности за сказанные им слова. Досчитав до пяти, для смелости, Шуичи резко развернулся, застыв на пару секунд, глядя с приподнятой головой на стоящего вплотную антрополога. Разница в их росте была не такой уж и большой, скорее терпимой, но чтобы разглядеть и считать эмоции с его лица, приходилось пристально всматриваться. В отличие от детектива, которого могло застыдить и смутить что угодно, Корекиё был более спокоен и отстранён от поверхностных суждений. Поэтому, со стороны это могло показаться более забавным и даже местами странным, как пугливый Шуичи набравшись сил развернулся, чтобы застать того врасплох, но потерпел крах. Этот острый и хитрый взгляд прожигал насквозь и мужчина даже не дрогнул, лишь усмехнулся, тихо посмеявшись. — А? — Кх-ехехехе, ты решил бросить мне вызов, Шуичи? Или это была одна из твоих подростковых шалостей? — антрополог приподнял бровь, быстро прокручивая в голове все события вчерашнего вечера и сопоставляя их с нынешними. Всё это казалось ему какой-то затягивающейся игрой в кошки-мышки. И чёрт возьми, как же ему нравилась эта их игра, пусть даже разница в их возрасте давала о себе знать. Ему нравилось что детектив, обычно весь из себя робкий и зажатый активно старался ответить ему чем-то на его небольшие провокации. Корекиё был бы настоящим лжецом, если бы сказал, что вовсе не подначивает его. То, что тот повернётся и решит смутить мужчину было слишком очевидно. — Ну? Так ты придумал, что ты будешь делать дальше?       Вид смущённого Шуичи доставлял Корекиё отдельное удовольствие, он был готов схватить этого маленького крольчонка, обвиться змеёй вокруг его туловища и проглотить. Сайхара, что надеялся хоть как-то смутить мужчину, сам попался в свою же ловушку. Сделав очень глубокий вздох антрополог отошёл, поучительно и может быть даже ехидно, сказав юноше не играть с ним в такие игры. Он всё ещё помнил и прокручивал вчерашний вечер у себя в голове. Его так быстро и импульсивно завлекла такая простая провокация, была она намеренной или случайной - неизвестно, зато известно, что стоит лишь этому сероглазому парнишке проявить хоть каплю телесной близости, как крышу словно ветром срывает вместе с черепицей на ней. Было ли дело в том, что сам Киё уже долгое время был, если так можно выразиться, вдовцом и ему было чуждо тепло? Возможно... Мужчина старался не думать о том, что произошло и судя по всему, происходит даже сейчас, но это было крайне сложно. Это была навязчивая мысль, избавиться от которой было практически невозможно. Их неудавшийся поцелуй, что так предательски прервался ещё можно было списать на волю судьбы, случайность, да на что угодно. Но только лишь в случае юного детектива, которого можно было оправдать его наивной натурой. Он мог даже не до конца осознавать происходящее, по-дружески обнимая своего единственного выжившего товарища, а можно ли было оправдать так Корекиё? Вряд ли. Если бы он сказал, что не понимает к чему всё это ведёт, то был бы самым большим лжецом за всю историю лжи. Ведь ещё тогда он ясно давал себе отчёт в том, что сейчас они вот-вот должны поцеловаться. Вчерашний вечер так вообще, с ним ситуация была куда запутаннее. Из потока анализа своих мыслей его вывел уже знакомый голосок. — Вечно ты надо мной издеваешься!.. И я не играю вовсе, о чём ты вообще? — немного растерянно протянул Шуичи, отходя от раковины и собираясь найти свои вещи, ведь ходить в кимоно не самая лучшая идея в такую жару. — Кстати, что мы будем делать дальше? Ты хотел показать мне утёс или всё же не только его? — А? Утёс... Да, да, нам нужно сегодня хорошенько потрудиться на благо обогащения наших знаний. Но об этом мы поговорим по дороге, а пока тебе нужно переодеться. Я не буду смущать тебя. — с привычной интонацией и загадочностью в своих объяснениях ответил ему антрополог, направляясь в ванную комнату. Он не мог сказать точно, действительно ли он не хотел его смущать или просто держал вынужденную субординацию, чтобы случайно не начать подкармливать бесов сидящих и болтающих ножками на его плечах. Мужчина достаточно быстро умыл лицо прохладной водой, после досконально осматривая своё лицо, уже спрятанное под маской, чтобы убедиться в том, что ничего не просвечивает, после тактично спрашивая у Шуичи о том, закончил ли он с переодеванием. — Я могу вернуться? — Да, конечно. Тебе помочь заплести волосы? Сегодня ужасно жарко, наверное тебе будет неудобно, Киё-сан. — поинтересовался Сайхара, заинтересовано перебирая сандали в обувной тумбочке и не поднимая глаз на мужчину. Обычно их предоставляли для гостей, в такую жаркую погоду они были как нельзя кстати. — Нет, уже и сам справился с этим, спасибо. Ходить по мелким камням и скалистым породам в сандалях крайне плохая затея, ты мало того, что выпадешь из них, так ещё и можешь изранить свои ноги, к концу дня они будут кровоточить и болеть. Хотя, если ты хочешь чтобы я носил тебя на руках, тебе не обязательно так жертвовать своим здоровьем.       Спорить с человеком, что знал об этом гораздо больше любого другого, Шуичи не стал, послушно кивнув и надевая на ноги более привычные сапоги. Перед уходом они выложили лишнее из рюкзаков, оставив там только по бутылке воды и различных походных вещей на всякий случай, поэтому идти было даже легче обычного. Даже несмотря на жару, настроение было достаточно бодрым, в особенности, когда Корекиё пообещал сводить его к пляжу после их похождений. Как и говорилось ранее, путь предстоял по крайне неприятным дорогам, усыпанными мелкой и не очень галькой. Основная задача на сегодня, как намекнул ему антрополог заключалась в том, чтобы поспрашивать местных жителей и постараться узнать побольше об этом утёсе.       По данным, что Шуичи успел найти: старичков в деревне было не так уж и много. А тех, кто всё ещё был при уме и доброй памяти - ещё меньше. Поэтому, в их список уместилось от силы штук десять старичков. Так как деревня была не особо большой, задача казалась достаточно лёгкой в исполнении. Шуичи был уверен, что интервью пройдёт успешно и кто-то да сможет рассказать им побольше о тайне утёса Ясэ-но-дангай. Так как большинство стариков в деревне доживали свои последние дни в одиночестве, достаточно было приветливо улыбнуться, показать им своё расположение, умаслить их гостинцами и завести с ними разговор по душам. И они всё расскажут. И свою жизнь, начиная от самого своего появления на свет, и о своей трудной жизни и о местных легендах, лишь бы их выслушали и отнеслись к ним с теплотой. Всю дорогу до первого домика, отмеченного в списке они провели в молчании, изредка красноречиво переглядываясь. Даже когда выбирали угощения для стариков в местной кондитерской лавочке, ни словом не перемолвились, так как всё заранее обсудили. Сначала, Корекиё внимательно изучал поведение своего спутника, ведь сначала ему показалось, что тот снова затеял игру в "молчанку", обидевшись на антрополога за его молчание во время приёма пищи. Но, как оказалось, это было ошибочным суждением и юноша вполне себе был настроен доброжелательно, без всяких обид.       Когда они добрались до этого домика, двое как один изумлённо ахнули. Он был хоть и старым и отжившим своё время, но красивым. Краска на его стенах и черепице выглядели совсем свежими, словно господин Фукуда на днях её обновлял. Возле домика был маленький ухоженный сад. Рядом стояла старая, но хорошо покрашенная колонка с водой, добротный сарайчик, который он приспособил под хранение, левее находились курятник и свинарник. Сам господин Фукуда кормил на террасе собаку, по виду такую же умудрённую жизнью Акита-ину. На нём была чистая и аккуратно выглаженная рубашка классического фасона, простые тёмные брюки, пара старых добрых, хорошо начищенных туфель. Старик заметил гостей только после того, как его собака поприветствовала их всё ещё бодрым лаем. — О, Хина-сан, вы такая вежливая. Первой приветствуете наших гостей. — он приветливо кивнул головой, осматривая новоявленных молодых людей в странной одежде и с рюкзаками, улыбнулся. — Я Араи Фукуда, сапожник, а это моя дорогая Хина-сан, отрада моих очей. А вы, молодые люди? Собака, услышав то, как ласково о ней отзывался хозяин, завиляла хвостом и уткнулась чёрным мокрым носом в его раскрытую специально для этого ладонь. Шуичи страшно захотелось её погладить и задобрить собачьим лакомством, но сначала нужно было представиться, иначе было бы невежливо кидаться к чужой собаке. Он немного смущённо посмотрел на Киё, что лишь качнул головой давай тому самостоятельно представить их. Ему уж очень хотелось понаблюдать за своим учеником, ведь лучший способ научить кого-то - это дать ему волю самостоятельно получить опыт. — Я Шуичи Сайхара. Мы... студенты, собираем местный фольклор. Рады знакомству. — он учтиво поклонился, как полагается, в дань уважения мудрости хозяина дома. Корекиё последовал его примеру, усмехаясь их новому роду деятельности. Студенты, а как же ещё. Ну, пусть будут студенты, не пугать же их тем, что Шуичи детектив, а Киё антрополог. Могут и не вспомнить, что за антрополог такой и отнестись к ним, как к шпионам, что выведывают государственные тайны. Господин Фукуда поклонился им в ответ, его умные, обрамлённые морщинками глаза хитро сощурились и заблестели. Собака уже во всю вилась вокруг ног, напрашиваясь на то, чтобы её погладили крайне доброжелательные незнакомцы. — Могу ли я погладить вашу собаку? Она очень активная. Сколько тебе лет, Хина-сан? — Погладь, видишь как проситься. Уже десяток с лишним, старушка, а всё вьётся вокруг, хвостом виляет как молодая. Кобелей правда уже не гоняет, но оно и хорошо, щенят-то жалко топить, а разводить не получится. Мне и так животины хватает. — довольно протянул старик, потирая подбородок и внимательно рассматривая сначала свою собаку, а потом и гостей. — Откуда же такие студенты прибыли? Место это глуховато, а вы по говору не местные. — Юго-восточная часть Японии. Хм, да где-то полсуток езды на электричке. Мы обычные студенты факультета истории и философии, нам хотелось бы побольше узнать о нашей родной стране. Нам задали причудливую работу, узнать о легендах и мы решили, что никто не сможет рассказать нам об этом лучше чем коренные жители этого чудесного места. — Шуичи было неловко подвирать, но вряд-ли бы кто-то из местных жителей смог спокойно отнестись к почётным выпускникам Академии Пика Надежды. Предрассудков было много, даже слишком, а уж если кто-то знает, что действительно там происходило, то вряд ли бы им удалось сохранять спокойствие. Юноша украдкой взглянул в сторону Корекиё, что очень внимательно наблюдал за ходом разговора, машинально себе что-то записывая, даже не глядя на страницы. — Мы не обременим вас разговором? — Похвально-похвально, молодёжь нынче совсем забросила учёбу и родную страну, все разъехались и знать ничего не знают. Да что ты, вовсе нет, мне только в радость с умными юношами поговорить. — мужчина довольно хмыкнул, переводя взгляд на высокого статного мужчину, немного шутливо спрашивая Шуичи. — Сайхара-кун, а что за молчаливая робкая девица с тобой? Последующий вопрос смутил Шуичи, тот от лёгкого волнения совсем забылся и не представил своего спутника перед старичком, а тот молчаливо испытывал его, наблюдая за тем, как тот учится. Его данный вопрос отнюдь не выбил из колеи, Корекиё привычно для самого себя захихикал, продемонстрировав во всей красе свой низкий, немного скрипящий голос. Он прекрасно понимал, что их собеседник отнюдь не дурак, а лишь пытался вывести на разговор антрополога. Чтобы не заставлять уже сгорающего от неловкости Шуичи оправдываться и чуть ли не падать в ноги старику, он решил ответить сам за себя. — Боюсь, вы не угадали, Фукуда-сан. Простите, я не хотел перебивать ваш разговор. Меня зовут Корекиё Шингуджи, очень рад нашему с вами знакомству. — спокойно, глядя на него улыбчивыми глазами проговорил он, мельком посмотрев на Сайхару. Тот с облегчением выдохнул, радуясь, что теперь не он один ведёт переговоры. — Поделитесь с нами вашими знаниями? Господин Араи Фукуда глубоко задумался, приложив свою мозолистую, морщинистую руку к подбородку. Казалось, он так сосредоточился, что уснул. Но нет, скорее, он лишь делал вид, что пребывает в глубоких и долгих раздумьях. Ведь не каждый день к нему приходят молодые люди весьма интересной наружности, одетые как студенты. — Так и быть. Поделюсь, но и вы тоже. Хина-сан учуяла съестное, глядите как вертится, хвостом виляет. Задобрите животинку, спрашивайте что нужно. — И правда, вся извелась. Хина-сан, вы любите собачье печенье? Подойдите поближе, я вас угощу. — Шуичи осторожно достал из бокового кармана рюкзака упаковку с печеньем, открыл её и достал на пробу пару-тройку штучек. Собака радостно подбежала к нему, встав на задние лапы и положив на него передние. Затем, она понюхала его раскрытую ладонь, в которой он держал угощение и всё быстро съела, напоследок благодарно уткнувшись в неё. Шуичи с удовольствием почесал её за ухом. Киё и хозяин собаки с интересом наблюдали за этим зрелищем, а потом старик решил, что пора им зайти к нему в дом. Хине-сан от всего сердца пообещали ещё больше печенья, если она не будет отвлекать гостей.       Но и когда они все вместе зашли в дом господина Фукуды, рассевшись вокруг котатсу, тот не спешил рассказывать им то, зачем они и пришли. Он словно пытался оттянуть момент и заинтриговать приезжих, вытянуть их на личный разговор. Парни отвечали на его вопросы в рамках легенды, что они придумали, односложно, в общих чертах. Но после того, как они выпили несколько кружек успокаивающего чая. По наблюдениям Корекиё было похоже, что у старика в кружке был какой-то особый чай, ибо вскоре его речь приобрела сходство с каким-то неизвестным диалектом. Они задобрили дедушку угощением и разговорами, после чего он сдался. И наконец рассказал всё, что знал. — Итак, было это во времена молодости одного из моих предков. Сам я ничего лично застать не мог, хотя, выгляжу я достаточно старым. — господин Фукуда усмехнулся, пригладив аккуратно стриженную бороду и посмотрел на гостей. Ему было интересно, слушают ли они его, для него было важно, слушают ли они его внимательно. — Военачальник Минамото-но Ёсицуне спрятал в бухте неподалёку четыре дюжины кораблей. Да так хорошо, так исправно спрятал, что никто их в глаза больше не видел. Куда они могли деваться? Никто не знает. Да вот только поговаривают, здесь, под утёсом бродят заблудшие души. Их так много, что все как один. Вид у них один и голос один. Они плачут и зовут, но на утёс забраться не могут и не могут выйти из бухты. Могут только зазывать к себе таких молодых да любопытных как вы. Слыхали сколько в прошлом году молодых с утёса не воротилось? — Сколько? И часто они пропадают? И причём здесь исчезнувшие корабли? — решил воспользоваться моментом и полюбопытствовать Шуичи. А старик словно этого вопроса и ждал. — Да где-то с десяток студентов. Особо часто пропадают парами. Как вы. — господин Фукуда хитро сощурился и окинул взглядом обоих своих гостей, пытаясь нагнать нужную атмосферу. Собака повернулась вокруг своей оси и утомившись прилегла к нему на колени. — Ах, корабли. Да, корабли... Мне мой дед как-то сказал, мол, корабли те проклятыми были. И доверху набитыми всяческим добром, золото краденное, шелка всякие, поди тоже краденные. И добро это столько людских жизней отобрало, что и не счесть. И все они там, под утёсом бродят. Ух, неприкаянные. Жадность людей губит.       Больше ничего старик не сказал. Шуичи поблагодарил его, погладив напоследок спящую Хину-сан, они с Корекиё снова поклонились Фукуде-сану и попрощались с ним. Он их проводил до своей террасы и ушёл обратно в дом. Шуичи с горящим взглядом предвкушал встречу с остальными стариками и рассказывал своё впечатление от встречи с первым из них. А Корекиё шёл неподалёку и внимательно его слушал, детективу всё это было в новинку, ему было так интересно и непривычно, глаза его сияли как хорошо начищенные монеты. Мужчине было интересно и любопытно наблюдать за ним, ему и самому было интересно, но куда более интереснее было рассматривать своего спутника и радовать взор тем, как же у него складно выходит пользоваться не только своим Абсолютным талантом, но и своим природным очарованием.       Они обошли многие дома из списка. Совсем крохотные и довольно просторные, благополучные и старые, не видевшие ремонта уже лет двадцать. Их жильцы пересказывали им одну и ту же легенду об интересовавшем их утёсе, додумывая разные детали, которые наверняка не имели никакого отношения к настоящей легенде. Сайхара, как и было положено прилежному "студенту" и Абсолютному детективу, записывал всё, что ему только рассказывали. Каждую версию легенды, даже если они были практически идентичны. Так было нужно, чтобы сравнить показания, а позже, путём исключения выявить что же из сказанного ближе к истине. Так учил его глубокоуважаемый дядя. И Шуичи впитал как губка всё, что он говорил ему. Оставался лишь последний домик, последний старик. Он жил на самом склоне, куда добираться чуть сложнее, особенно после целого дня допросов, тщательно замаскированных под интервью. — Киё-сан, остался последний, господин Миямото. — он протянул своему учителю небольшой список, с аккуратно зачёркнутыми пунктами. Один пункт - один человек. Пробежав по нему глазами, мельком, Корекиё глухо засмеялся. Сайхара в ответ спросил удивлённо, — Что же тебя рассмешило, учитель? — Кх-ехехехе. Как иронично, что этот список похож на лист из дневника Шинигами. На самом верху, говоришь? — Шуичи в ответ кивнул, снова перечитывая список, чтобы точно понять, чем он насмешил Киё-сана. Ему было любопытно чувство юмора учителя, хоть он его и не понимал. Господин Фукуда, госпожа Ямакава, господин Окада, господин Оокамото, госпожа Миура, господин Кояма, госпожа Симада, господин Сэки, господин Цудзи и господин Миямото. Все из них, кроме господина Миямото были старательно перечёркнуты. От бесконечных "господин" и "госпожа" и их перечитывания у Шуичи закружилась голова. Он засомневался, правильно ли он всё написал и всё показалось ему очень странным. Как во сне. Он резко остановился, чтобы перевести дух, что Корекиё сразу приметил. Он хитро сощурил свои янтарные глаза, которые на закатном солнце выглядели чуть красноватыми и ещё более проницательными, и достал из своего рюкзака бутылку воды. И протянул её своему переутомившемуся ученику. — Вот, возьми. Это скоро пройдёт, если ты чуть-чуть попьёшь. Вода приведёт тебя в чувство, ты так увлёкся, что совсем не щадя себя порхал под палящим солнцем, забывая попить. — Спасибо, Киё-сан. — только и ответил Сайхара, принимая бутылку из его перебинтованных рук. Он почувствовал на себе внимательный, изучающий взгляд своего учителя, но сам поднимать своих глаз не стал, чтобы проверить свои ощущения. Отпив несколько глотков, он закрутил крышку и передал наполовину опустевшую бутылку обратно. Его рассудок стал менее замутнённым, он почувствовал себя более уверенным. Но из головы всё не хотел выходить смех учителя и его взгляд. — Я готов покорять вершины, Киё-сан. Надеюсь, он сейчас дома. И мы застанем господина Миямото в добром здравии.       Хоть Шуичи и был настроен решительно и чувствовал бодрость от прилива адреналина, он взбирался на холм не так ловко как хотелось бы. Ему пришлось приложить усилия и помощь своих рук, чтобы зацепиться за него и не соскользнуть вниз. Со стороны это выглядело весьма забавно и даже мило, учитывая то, как перекосилась его кепка, растрепались его волосы и одежда. Корекиё с довольной усмешкой наблюдал за ним, гадая, справится ли он сам или придётся его подтолкнуть, протянуть ему руку. Оказалось, последнее. Он вытянул его за изгиб локтя, когда тот чуть не свалился с "покорённой вершины" и помог ему встать на ноги. Хотелось помочь и поправить его одежду, незаметно прикасаясь к нему, уж больно был высок соблазн, но Киё чувствовал, что его ученик был пока не готов к подобному. Поэтому, он просто поправил его кепку, не забыв коснуться пряди его чёлки и пропустить её через пальцы. Шуичи смущённо покашлял, пытаясь исправить эту обстановку. И пока не произошло что-то ещё более смущающее, направился к одному из множества одинаковых домиков, выполненных в едином стиле. Нужный домик был в конце улицы, у Шуичи голова чуть не пошла кругом, от ряби одинаковых домиков с красной крышей, зелёным забором и жёлтыми стенами.       Встав у забора, и на всякий случай воровато оглянувшись назад, Сайхара осторожно нажал на звонок. Потом, для верности, ещё раз. Вместо привычного собачьего лая в ответ прозвучало воронье карканье. Спустя две минуты ворота отворились и сквозь них показалась седая голова старика, самого пожилого в их списке. На его плече горделиво восседал ворон, вцепившись лапками в ткань лёгкой вязаной жилетки. Корекиё наблюдал за этим зрелищем с не меньшим интересом, чем сама птица наблюдала за ним. — Гости. Я не ждал гостей. А ты, Соити-кун, ждал? — голос господина Миямото был хриплым и дрожал. Дрожали и пальцы, которыми он почёсывал голову своего ручного ворона, тот трогательно тёрся о них клювом, как кошка и довольно покряхтывал. — Ждал? Скучно тебе со мной, старым и больным? Ах ты, прохвост. Пусть сначала представятся. — Здравствуйте...Я Шуичи Сайхара, студент. Пишу проект по местному фольклору. — он по привычке низко поклонился, на что господин Миямото удовлетворённо кивнул головой и махнул рукой, мол, сойдёт, отставить. Потом, когда Шуичи выпрямился, старик посмотрел на Корекиё, изучая его через лупу, которую он достал из своего кармана. Смотрел он на него долго, с прищуром, после чего, по непонятной для гостей причине, цокнув языком. — Простите? — Не местные вы. Вид у вас какой-то чудной. А девушка твоя что-то уж больно высоковата. И молчит, словно воды в рот набрала. Ну ладно, это ещё хорошо. Пилить меньше будет. Как тебя звать хоть, прелестница? — Корекиё Шингуджи. — произнёс он как можно более высоким голосом, не поднимая головы и поклонился. Хотя, внутренне ему хотелось рассмеяться от того, что этот старик был далеко не первым, кто принял его за юную подружку Шуичи-куна. Он даже хотел ему подыграть, чтобы получить интересующую их информацию и самому втихаря посмеяться. Благо под маской ничего не видно. Сам же Шуичи с неподдельным удивлением в щенячьих глазах посмотрел на того, то ли удивляясь таким метаморфозам голоса, то ли тому, что мужчина подыгрывал ему в этом. — Что-то не так, дорогой? — Хорошо, так вы проходить в дом будете? Там и поговорим. Может я чего интересного вспомню. Не стойте, проходите, проходите. Уважьте старика. — он хрипло засмеялся, махнув рукой в знак приглашения, чтобы наверняка молодёжь всё поняла, особенно "подружка" Шуичи, которая показалась не особо понятливой господину Миямото. Ворота широко распахнулись, не без труда, конечно, с характерным скрипом и так же закрылись за гостями. Старик Миямото проворчал про себя, — Надо бы их смазать. Скрипят не хуже моих колен. Да, Соити-кун?       Когда ворон ему ответил, Шуичи на пару секунд выпал из реальности, уже во второй раз. А потом, вспомнив, что это обычное дело для таких умных и надрессированных птиц, что они могут превосходно имитировать речь и даже тон голоса хозяина, он успокоился. Киё страшно хотелось похлопать своего ученика по плечу, задержав на нём чуть дольше обычного ладонь, чтобы ещё раз увидеть это растерянное личико и то, как он приходит в себя и старается "держать лицо". Шуичи показалось, что его учитель и эта красивая чёрная птица чем-то похожи. Но чем конкретно, он пока не мог объяснить даже самому себе. У него на уме сейчас крутилась лишь тайна утёса Ясэ, до жути хотелось узнать правду о нём, какой бы она не оказалась. Но конечно же лучше, если бы она оказалась достаточно мистической, загадочной. — Не стесняйтесь, садитесь в гостиной на диване. Места на вас двоих у меня хватит. Может хотите чего? Твоя подружка наверное сладкое любит, не стоит девиц голодом держать, а то капризная будет, костлявая. Вон какая высокая, косточки в плечах видны! — мужчина потёр свои полуслепые глаза. — Я бы с огромнейшим удовольствием, но мы уже поели. Вы не расстроитесь? — ответил ему Корекиё своим "новым" голосом, грациозно поклонившись и явно во всю усмехаясь. За сегодня они уже успели несколько раз поесть, каждый из этих милых старичков предлагал их накормить и многим они не могли отказать. Накануне парней действительно хорошо накормили и не хотели отпускать без гостинцев миловидные старушки, у которых они так же брали интервью, так что, есть это последнее, что им сейчас хотелось. Шуичи думал, что он лопнет, если съест ещё кусочек чего-либо и его мутило от запаха яблочного пирога, что стоял на столе. Послушность и вежливость детектива чуть было не погубила их. Корекиё, что видел как лицо его спутника становится всё бледнее, сказал, что им пора, утаскивая того от стола. Но всё же старушки успели понапихать им в рюкзак кое-какие фрукты. Старик еле слышно вздохнул и протянул своему ворону, Соити-куну, кусочек пирога. Тот его энергично склевал и благодарно потёрся о руку господина Миямото. — Ну почему же, не обижусь. — он на секунду замялся. Затих. Но потом снова продолжил говорить, как ни в чём не бывало. — Скоро темнеть начнёт, вы наверное торопитесь. И вряд ли вам эти сказки нужны, что для привлечения туристов старики распускают. И для того, чтобы с ними кто поговорил. Ну нет, вы слышали? "Эти не упокоенные души - души кораблей. Корабли ищут пропавшее золото и мстят тем, кто ошиваются на утёсе", бу-у. Ага, как же. Детский лепет для дурачков наивных. — Да, слышали. И не такое. Разное говорили. Так разве всё это просто сказки, Миямото-сан? — поинтересовался Шуичи, устало вздохнув и уже готовясь записывать. — Самые натуральные сказки. Ну, не смотри так, не вздыхай. Я хоть и стар и плохо вижу, но эти твои глазёнки щенячьи сердце разрывают. Коль это всё правда была, я бы и слова не сказал. Но это всё чушь! Самая что ни на есть чушь. Потому что я знаю, как было. Когда я был молод, была война. И наши испытывали всякие опасные штуки на военнопленных. А их тела сбрасывали в ямы и сжигали. Чтоб наверняка. Так вот, наш отряд сбрасывал их с того самого утёса в воды. Теперь понятно, внучек? Воды возле утёса опасны, отравлены. И поэтому и мрут все приезжие студенты вроде вас, они подходят близко, надышатся этого и помирают. Падают и дело с концами. Шуичи записывал всё машинально, за день его почерк немного искривился, отчего приходилось переписывать некоторые слова более старательно. Только после того как всё было записано до Сайхары словно дошёл смысл сказанного, он переспросил, тряхнув головой. — Тела? Там внизу тела?! А... А почему их не убрали? Что за опыты? — Сайхара ненадолго застыл, хмурясь и глядя куда-то вверх. Чему Корекиё с упоением умилялся, когда детектив делал так, это значило, что в его голове происходят сложные мыслительные процессы. Он бы мог ему подсказать и помочь составить логическую цепочку, но решил, что обсуждения они оставят на потом и сейчас вмешиваться он не будет. Как только его размышления были закончены, он словно ожил, сам отвечая на свой вопрос. — Ну да... Точно... Была война и на солдатах могли тестировать опасные вещества, их могли содержать не в лучших условиях и учитывая обстоятельства, они были подвержены огромной дозе радиации. А из-за этого дольше и гниют, отравляя утёс. — Ну вот, и сам всё знаешь, так зачем спрашивал тогда? Хех, точно чудной. Верно-верно мыслишь, внучок. А не убрали потому, что некому, утёс скалистый и неудобный, свалиться на раз-два, так ещё и всё там ядом трупным пропитано. — Миямото-сан устало выдохнул, чуть скривившись. — А молодёжи всё проверять надо, эх...        Ещё немного поспрашивав о подробностях, они поблагодарили его и удалились. Старик был заметно уставшим, да и они сами были физически и морально выжаты и измотаны погодой. Она была не такой беспощадной, но из-за отсутствия ветра было тяжело, благо, солнце уже пошло на спад и робкий закат с радостью сопровождал их. Первым, как и ожидалось, заговорил Шуичи, снимая кепку с головы и обмахиваясь ей, поскольку в доме было душно. — Я просто возмущён! Неужели всё оказалось так... мрачно и жестоко? Сбрасывать людей с утёса, умирающих и заживо разлагающихся от препаратов! Так ещё и другие люди даже сейчас, по сей день умирают там, дышат этой гадостью и всё. А я ведь тоже это вдыхал... Ужас. — детектив брезгливо и испуганно поёжился, после резко развернулся к Киё, чем вызывая у него ещё больший интерес. Парень злобно ткнул мужчине в грудь пальцем, хмурясь. — Ты лжец, Киё-сан! Ты же знал что там происходит, точно знал. Так ещё и вовсе не помогал со всем этим, у меня язык стёрся пока я говорил. Как так можно вообще? — Кх-ехехехе! Забавнее картины не найти, мне так нравится когда ты злишься. По-твоему история с призраками и кораблями была намного интереснее? Истина всегда обнажающая, она оголяет человеческую натуру не в самом приглядном свете и в этой истории мы это отчётливо увидели какие бывают жестокие люди в военное время. Кх-ехехех... — мужчина просто не мог сдержать смеха, после стараясь не хохотать ещё сильнее, принялся пояснять свои действия. — Ты теперь на меня злишься? Интересно-интересно. Что ж, мой дорогой ученик, я знал легенду о кораблях и рассказал тебе всё, что было мне известно. Когда я был здесь в первый раз, я чуть было не упал с того несчастного утёса, мне причудилось всякое, но моя ненаглядная сестрица, что бережно хранит мою душу, уберегла меня от смерти. Я был так юн и не решался более сюда соваться. Я не знал, будет ли с тобой точно так же и решил это проверить, но тебе не стоит так волноваться, я бы не отдал тебя так просто в лапы стра-ашного утёса с, кх-ехехехе, призраками местных. — А сегодня? Почему не помог мне? Ты же обещал, что мы будем вместе... — уже более спокойно, но всё ещё немного понуро спросил его Шуичи. — Сегодня? А разве меня не было рядом? Кх-ехе, ты настолько прекрасен, Шуичи, что я не прекращаю восхищаться тобой. Ты без моего слова и говорить боишься? — Киё всё не мог унять желания подшутить, он бы соврал, если бы сказал, что это не приносило ему удовольствия. — Как учитель, я обязан научить своего драгоценного ученика всему тому, что так важно в моей отрасли. Понимаешь? Ты должен сам уметь разговаривать с разными людьми, договариваться, врать, да что угодно. Нет ничего лучше, чем живая практика, не находишь? И я всегда рядом и готов помочь тебе в любую секунду. — Что-ж... Как скажешь. — парень выдохнул, убирая руку и задумываясь о чём-то своём. — Неужели ты расстроен? Ты сожалеешь? Тебе не кажется это таким интересным? — тактично поинтересовался антрополог, задерживая его ладонь своей. — Понимаешь ли... Мне было очень нужно дать тебе этот опыт, это ведь было не так страшно и опасно, верно? К тому же... Дальше нас ждёт действительно очень много опасностей, поэтому тебе стоило как можно быстрее научиться хотя бы основам коммуникации с другими людьми в таких условиях. — Нет, вовсе нет. — Шуичи поднял голову чуть повыше, внимательно рассматривая лицо Корекиё, что кажется был серьёзен и немного обеспокоен. — Нет, но я... Мм.. Хотел посмотреть как это делаешь ты, после всех твоих рассказов о путешествиях. Опасности? — Не загружай этим голову, я объясню тебе чуточку позже, может быть даже завтра. Ты же послушный? — одними лишь глазами тот хитро улыбнулся, видимо пытаясь сгладить ситуацию. Слова Сайхары были ему приятны, на них он благодарно кивнул. — А сейчас... Ты кажется хотел искупаться? Тут неподалёку есть речка и вода в ней после такого дня, словно парное молоко. — Ловлю тебя на слове, Киё-сан. Речка? Правда-правда? Конечно, я буду самым счастливым, если смогу хотя бы окунуть ноги, они буквально горят после этого тяжёлого дня!.. Шуичи заметно расцвёл, кажется его действительно умотали сегодняшние детективные приключения. Однако, оба были достаточно довольны, ведь за один день они сумели добыть достаточно информации, чтобы ещё день-другой отдохнуть и просто прогуляться. Робкая ладонь парня коснулась длинных забинтованных пальцев Киё, на что тот отреагировал практически моментально, обвивая его пальцы своими. Неспешным шагом они двинулись в сторону реки, сохраняя спокойную и в этот раз обоюдную тишину.