***
Тело Рантаро и Казнь Каэде сильно подкосили парня. Тот самоотверженно пытался даже в самую последнюю секунду спасти её и ухватить девушку за руку. Но бессердечная железная машина была сильнее и буквально вырвала её с места суда. Его сердце ещё очень долго горевало, не сумев найти утешение. Пускай крепкий Кайто и поддерживал его, пытался взбодрить и придать сил своими речами и тренировками, но каждый вечер юноша с грустью бродил по огромной школе, ища себе место. В попытках развеяться Шуичи неуклюже врезался в высокого Киё, что смотрелся крайне устрашающе в ночной глуши посреди коридора. Золотистые глаза сияли посреди ночной тьмы, выглядя более пугающе, чем обычно. — Ходить ночью опасно, Сайхара. Детективы должны обладать превосходной логикой и дедукцией, разве нет? — с холодной насмешкой произнёс тот, не отводя взгляда с растерянного и попятившегося Шуичи, в его сияющих в ночи янтарных глазах читалась едкая ухмылка. С долей издёвки тот наклонил голову, задавая вопрос. — Ты заблудился? Или просто не находишь себе места после смерти подружки? — Прости, я не специально. А?.. Да, так и есть… Я не могу быть таким же спокойным как ты, чему вообще тут радоваться? Это слишком… — Жестоко? Бесчеловечно? Несправедливо? Что ж, таковы люди, в особенности маньяки, запирающие других в стенах школы в непонятном месте. Люди жестоки и порочны, и если ты не хочешь стать следующим, тебе следовало бы быть осторожным и прекратить слоняться по ночам. Ты слишком наивен и доверчив, тебя будет слишком просто убить. Нам придётся несладко, если мы утратим Абсолютного Детектива в нашей убийственной игре. Кх-ехехе. — антрополог немного бестактно прервал его на полуслове, уже прекрасно зная, что тот скажет. Он с интересом наблюдал за реакцией Шуичи, ожидая, что тот прыснет и убежит, назовёт его "больным", развернётся, спешно удаляясь, но тот лишь понуро пожал плечами, осторожно опустившись на какую-то коробку. Недолго думая, Сайхара спросил у своего нового собеседника, не боится ли он сам, так же разгуливая по коридорам. Шингуджи не стал протирать собой пыль, поэтому предпочёл продолжать стоять. На заданный вопрос он ответил неоднозначно, ещё более загадочно, но достаточно уверенно. — Я не боюсь смерти. Смерть - это лишь одна из форм человеческой души, и я, возможно, был бы рад покинуть тело и изучить что-то новое. — Я не верю в загробный мир и переселение душ, вряд ли за чертой есть хоть что-то. — устало протянул Шуичи, внимательно рассматривая собеседника. — А что ты делал в этом крыле?.. —Кх-ехехе, у меня найдётся достаточно легенд и историй, так или иначе связанных с загробной жизнью. Большая часть из них - это рассказы шаманов, но, тем не менее. Если тебе будет интересно, я расскажу, но вряд ли на ночь глядя тебе захочется слушать про обряды и жертвоприношения. Ты и так бледный и слишком запуганный, детектив Сайхара. — сквозь маску нельзя было разглядеть выражение лица мужчины, но глаза выдавали его: он очевидно улыбался, что ставило юношу в лёгкий ступор, однако, он выдохнул. Жизнь научила Шуичи, что осуждать незнакомого человека очень опрометчиво, ведь очевидно, что у такого поведения были причины. — Я нашёл там ещё одну библиотеку и увлёкся её изучением. Если ты готов продолжить разговор и не против послушать истории, то мы можем пойти туда и не стоять в этой грязи, а если нет, то я могу проводить тебя до комнаты. Или я кажусь тебе более опасным, чем потенциальные убийцы среди остальных? Кх-ехехе. — Ты достаточно жуткий, но вряд ли убийца. Не знаю почему, но я не думаю, что ты способен на такое. — Шуичи задумчиво прокрутил сказанное самим собой ещё раз, словно пытаясь убедиться в этом. Корекиё немного удивлённо приподнял бровь, тихо хихикнув и загадочно протянув, что всё возможно. На что юноша лишь хлопнул глазами, чуть нахмурив брови. — Да, наверное, лучше переместиться в библиотеку, всё равно не спится… Осторожным шагом они двинулись в сторону целой сокровищницы книг. Шингуджи шёл спокойно впереди, держа руки за спиной, а мальчик тихо плёлся сзади, немного нервно постукивая пальцами. Он старался не судить по мрачной обложке, пытаясь заглянуть поглубже, отчего и согласился. Любой после бархатисто прошёптанных слов "всё возможно" спешно сбежал бы прочь, но Шуичи пересилил самого себя. Возможно, он рисковал или был слишком наивен, как уже подметил мужчина, но ему захотелось немного испытать удачу, и он принял предложение. Всё оказалось не так плохо, поэтому они действительно сели за стол в читальном зале, и при тусклом свете лампы антрополог принялся рассказывать ему самые причудливые легенды: по своему содержанию они были больше похожи на какую-то фантастику, но так или иначе, их было очень интересно послушать. На первых двух юноша заинтересованно и почти не отрываясь смотрел на рассказчика, но на третьей заметно обмяк на собственных ладонях, которыми он подпирал голову. Усталость прошлых дней сказалась на нём, и юноша попросту уснул, словно под какую-то чарующую сказку. Шингуджи прервался, с любопытством наблюдая, как тот посапывает и клюёт носом в стол. Оставлять его здесь одного было бы слишком жестоко, но и сидеть всю ночь в ожидании не было лучшим решением, поэтому Корекиё осторожно, сначала с опаской, потрогал его пальцем в лоб. На это спящий Шуичи никак не отреагировал, продолжая дремать. Мужчине стало крайне неловко и в тот же момент как-то стыдно, сделав глубокий вдох, он коснулся его ладонью, пытаясь как-то растрясти и разбудить. Попытки были тщетны, и Киё не придумал ничего лучше, чем отнести его на руках до комнаты. Это решение он принял достаточно быстро, всё-таки вариантов больше не было, может быть, ему бы повезло и детектив проснулся бы при попытке поднять его на руки. Но нет, тот даже не хмыкнул, продолжая посапывать, ведь на руках будет куда удобнее и теплее, чем на стуле в странной скрюченной позе. Быстрым шагом, почти бегом, Корекиё, словно вор, укравший золото, направился к комнатам. Ему было ужасно неловко держать кого-то у себя на руках, тем более, имея риск быть пойманным, и эта неловкость вызывала в нём неприкрытое раздражение. К нему и так относились с подозрением, и вряд ли увидев его, несущего тело посреди ночи, примут за того, что просто решил отнести уснувшего Шуичи в его комнату. Скорее всего, поднимется паника, и мало того, что он получит новый шквал осуждения, так ещё и "спящая красавица" придёт в чувства и будет в недоумении от происходящего. Быстро занеся того в комнату и немного неуклюже уложив на кровать, Корекиё скрылся за дверью, искренне надеясь на то, что ни одна живая душа не заметила его ночных похождений. Следующее утро было более спокойным: все, как обычно, собрались на завтрак, Кируми на славу постаралась для них и сделала несколько различных блюд. За что каждый был ей отдельно благодарен, и она, словно волшебная фея, порхала на кухне и готова была помочь практически каждому. Бойкий Кайто с задором дразнил Маки, разводя вокруг себя неимоверный шум, чем крайне раздражал антрополога. Он был шумным и занимал много места, иногда активно размахивал руками, так и норовя с размаху ударить Шингуджи по лицу, ввиду чего антрополог с ещё большим раздражением отсел в сторону. Все, кроме галантной Тоджо, казались ему здесь какими-то несуразными: кто-то шумным, кто-то глупым, кто-то пошлым и вульгарным, кто-то грубым, а кто-то просто надоедливым. Каждому из них, так или иначе, он придумал своё обозначающее прозвище. Но на завтрак решил присоединиться кое-кто ещё, стоило Шуичи войти внутрь столовой, как все на пару секунд затихли, после продолжая шум и пытаясь втянуть в это парня. Тот в своей привычной манере улыбнулся, пытаясь вникнуть в ход споров и простой болтовни, это удавалось ему крайне легко, ведь все заведомо относились к нему положительно. Мужчина внимательно, можно сказать пристально, смотрел на него, ожидая, когда внимание юноши наконец-то обратится и на него. Столь сверлящий взгляд было сложно не заметить, поэтому Шуичи осторожно взглянул в его сторону, на пару секунд замешкавшись, не зная, как поступить. Кайто не дал ему вовремя принять решение и с громкими спортивными лозунгами утащил его в сторону заднего двора, призывая наконец-то потренироваться, на что Киё лишь хмыкнул, отправляясь в свою комнату. Шуичи ещё долго наматывал круги вместе с Кайто и Маки вокруг огромной территории, его ноги больше не могли продолжать выносить это, и он замертво свалился на траву, пытаясь отдышаться. К счастью, его страдания прервала крайне интересная новость о том, что в одном из помещений девушки устроили импровизированный СПА-день и все желающие могут к ним присоединиться при наличии купальника. Харукава в своей строгой манере отказалась, а Кайто лишь грустно просвистел, видимо надеясь на что-то. Небольшим мужским коллективом они двинулись в сторону отдельного помещения с бассейном, из которого уже были слышны девичьи смешки и немного писклявые обсуждения разных женских штучек. Тактично постучавшись, они вошли внутрь, встретили их достаточно радушно, да и Тенко, увлечённая массажем спины от Кируми, даже не прыснула ничего в адрес пришедших. Помимо них из мужского коллектива присутствовал только Кибо, что немного озадачило ребят, ведь рядом был объёмный бассейн, а он так спокойно разгуливал. Шумная компания не могла не привлечь новых людей, и постепенно большая часть учеников стянулась на посиделки у бассейна. Мимо чуткого слуха антрополога не прошло даже это, пусть комната и была оснащена всем для комфортного сна и отстранённости, их голоса донеслись и до него. Отрываясь от книги, он прислушался, после поднимаясь из-за стола и даже слегка заинтересованно выглядывая в небольшое окошко. Невольно пропуская мысль о том, что Шуичи наверняка отправится туда со своим придурковатым и шумным дружком. Немного скривившись, мужчина задумался о чём-то своём, отходя от окна и продолжая читать книгу, пускай уже не так увлечённо. Всякому веселью приходил конец и вскоре огромной шумной толпой они вернулись обратно, в таком обильном потоке голосов Шингуджи еле как отделил голос Шуичи, тот говорил не так уж и громко, отчего не удалось разобрать суть его предложения, но учитывая последующий смех, он сказал что-то весёлое. Время было уже позднее, да и учитывая бурную деятельность, маловероятно, что детективу захочется прогуляться по зданию и вновь случайно набрести на антрополога, поэтому Корекиё быстро выкинул из головы навязчивую идею прогулки. Да и к чему это? Мужчина привык к умиротворённому одиночеству, надменно считая, что никто, кроме его покойной сестры не достоин его компании. На протяжении многих лет он убеждал себя в этом, в глубине души понимая ошибочность своих суждений, но раз за разом отгоняя эти мысли, чтобы не нагонять тоски. Вскоре в коридоре стало совсем тихо, все разошлись по своим комнатам, а кто-то небольшой компанией отправился в столовую на поиски чего-то съестного. Лишь тихий стук в дверь прервал её, заставляя Киё немного нервно вскинуть бровь и так же нервно взглянуть на стрелки настенных часов. Подойдя к двери, он спокойно спросил о том, кто же его беспокоит в такой час. Ответ тут же заставил его смягчить тон голоса и немного расслабиться. — Что привело тебя сюда, детектив Сайхара? — с интересом и нескрываемой лукавостью поинтересовался мужчина, отойдя от прохода и позволяя ему войти внутрь. Вид у его гостя был немного непривычный: слегка растрёпанные волосы и плохо застёгнутая рубашка, судя по всему, Шуичи вовсе не переодевался после своих похождений и решил сразу заглянуть к антропологу. — Уже достаточно поздно, кажется, ты совсем не заботишься о собственной безопасности. — Добрый вечер, Корекиё-сан, прости за беспокойство… — неловко протянул Шуичи, стараясь казаться не таким подозрительным и нелепым. В его собственных глазах он казался себе слишком несуразным для разговоров с более умным и талантливым учеником. Чтобы не заставлять хозяина комнаты чувствовать дискомфорт и раздражение, юноша решил быстро изложить свою мысль. — Спасибо тебе, я что-то совсем расклеился и было бы ужасно неловко, если бы меня так нелепо убили, подловив в коридоре. Это было бы даже смешно, хах. Ты можешь называть меня просто Шуичи, я как детектив, предпочитаю английскую вариацию обращения либо просто по имени. — Ох, вот как… Что ж, пожалуйста, "просто Шуичи", кх-ехехе. Я думал, что это уже стереотип, что все детективы без ума от англицизмов, Лондона и историй про Шерлока Холмса. Мне, как традиционному японцу, вас не понять, Мистер Сайхара. — антрополог просто не сумел сдержаться, осторожно и немного неловко подшутив, пытаясь как можно изящнее, но не без издёвки проговорить английское "Mr. Saihara", после внимательно наблюдая за его реакцией. На его удивление парень не стал обижаться, лишь тихо хихикнув. — Раз так, то можно просто Киё. Так всё же, Шуичи, тебя привело сюда лишь желание поблагодарить? Или я могу тебе чем-то помочь? Может мне снова рассказать тебе легенду, и ты словно младенец заснёшь прямо на этом коврике? Кх-ехехе. — Да, было бы неплохо снова послушать тебя, поэтому, может, завтра? Было бы очень хорошо тебя всё-таки слушать, а не спать, Киё-сан. — на удивление Шингуджи, его новый собеседник не стал ответно поддразнивать его, а лишь с приятной улыбкой повторил то, как Корекиё представился для него. Столь заманчивое предложение нельзя было не принять, тем более, когда кто-то так тянется к получению новых знаний. Распрямив плечи, Корекиё довольно кивнул, с поблёскивающими глазами смотря на то, как приветливо ему дарят улыбку. — Тогда до завтра! Спокойной ночи, Киё-сан. После этих слов юноша скрылся за дверью, оставляя Шингуджи немного неловко стоять посреди комнаты. Он чувствовал себя слишком странно, где-то в душе теплом отдавалось приятное чувство. Чувства заинтересованности и предвкушения, что не дадут ему даже толком выспаться, ведь в голове вилось роем так много мыслей и различных моделей построения диалога, всё-таки не хотелось спугнуть единственного человека, что проявил интерес к нему. В полудрёме и постоянном размышлении он провёл всю ночь, в отличие от Шуичи, что слаще всех спал у себя в комнате, даже толком не переодевшись, всё-таки тренировки давали о себе знать и уматывали как раз до такого состояния, когда единственное о чём ты мечтаешь - поскорее прильнуть головой к подушке. Утро началось как обычно, всё было по-прежнему и хотелось, чтобы так было всегда. Шуичи куда больше нравилось с утра пораньше слушать весёлые голоса своих друзей, чем в глухой тишине стучать вилкой по тарелке. Парень, как обычно, умылся и оставил пиджак на кровати, он уже знал, что Кайто выдернет его на пробежку, а бегать во всём обмундировании будет банально жарко. Он потихоньку привыкал к такому распорядку дня и даже входил во вкус. Зайдя внутрь столовой, он не наткнулся на своего друга и их мрачноватую подругу, зато наткнулся на громко вопящую Миу и еле сдерживающегося Киё, что, судя по виду, был готов её ударить. Словно у него на лбу бегущей строкой с маленьким экранчиком было изображено, как он хватает её за светлые волосы и хорошенько припечатывает лбом об стену. Понимая, что если не среагировать быстро, то среагирует Корекиё и, возможно, действительно прибьёт шумную Ируму, парень вмешался в их разговор, переманивая внимание на себя. — Доброе утро, ох, Миу, ты сегодня такая… Э… Активная! Что-то случилось? Что-то изобрела? — приходилось выдумывать на ходу, чтобы хоть как-то отвлечь девушку. Парень немного неловко потёр затылок, сразу же переводя взгляд за спину Миу, на деле ему было как-то не важно, что ответит ему изобретательница. Куда более интересно было разглядеть Шингуджи, что как-то взволнованно и всё ещё злостно поглядывал на спину той, что вывела его из себя, после чего на секунду встречаясь с глазами юноши и тут же опуская их. Детективу было страшно спрашивать, что же такого произошло, но сглотнув он тихонько поинтересовался. — Миу, что ты… Кхм… Сделала? — О! Шуичи, тц, скажи этому клоуну уже! Ась? Ахаха, да, я невъебенно активная! Это ты меня ещё во время ебли не видел. Я? Да если бы! Я хотела, но у меня как-то настроение пропало из-за этого чудика. Вот гад, скажи? — та недовольно фыркнула, размахивая руками и стараясь не смотреть в сторону мужчины. Если бы они встретились глазами, то точно бы подрались. От сквернословий девушки Шуичи слегка поморщился, пытаясь стереть из памяти всю гадость, что вылилась из её рта. Она словно ждала его вопроса, поэтому начала рассказывать почти в ту же секунду, ещё более активно махая руками. — Я всего лишь хотела взглянуть на его тупое, блять, лицо! Он начал что-то там кряхтеть, и мы начали спорить, жуть. Ну разве так сложно? Можно подумать, кому-то вообще есть дело до его идиотского лица! Я уверена, что я первая и последняя девушка в его жизни, которой захотелось взглянуть на этого придурка! Не выдержавший присутствия Ирумы Шингуджи поднялся из-за стола и на пару секунд задержал взгляд на Шуичи, словно пытаясь что-то сказать, но не найдя в себе на это силы, он удалился прочь. Ему было как-то не по себе, и казалось, что любое общение вызывает в нём чувство дискомфорта, тем более с такими, как Миу. С Шуичи безумно хотелось пообщаться, но словно всё и все были против, постоянно раздражая мужчину и заставляя его закипать. Он знал, что не впишется во всю эту дружескую идиллию, в которой Шуичи и его друзья шутят о чём-то своём, говорят о чём-то своём, и ему не будет места среди них. Останься он в столовой, то прежде чем они успеют немного поговорить, придёт Кайто и, как обычно, утащит парня на тренировку, на что тот немного безвольно даже не пикнет, поддаваясь. Смирившись с мыслью об привычном одиночестве, он решил провести время с пользой в обнаруженной недавно библиотеке, даже не надеясь на то, что сегодня займётся чем-то другим. Усевшись поудобнее, мужчина принялся изучать книгу, которую он заприметил ещё в момент первого посещения. Шуичи тоже хотелось уделить ему время, узнать друг друга чуточку поближе. Он не мог сказать почему, да и странное это слово. "Почему", разве нужна какая-то особая причина, чтобы хотеть с кем-то общаться? Не было ничего лучше, кроме простой человеческой заинтересованности. Но всё шло как-то спонтанно, да и нельзя разорвать себя на несколько частей, отделяя каждому по кусочку. Антрополог казался ему слишком безучастным и отстранённым ото всех, но на пару секунд ему показалось, словно во взгляде мужчины была какая-то толика безмолвной печали. Детектив не был глуп, отнюдь. Присвоенный ему дар позволял мыслить чуть шире и заметить на себе его взгляд, словно кричащий: "Посмотри на меня, может, мы могли бы поговорить?" Задумавшись над этим, он не заметил, как они с Кайто уже пришли к беговой дорожке, на удивление, их подруги сегодня с ними не было. Возможно, у неё были какие-то свои дела, о которых она мельком сказала Кайто, не уточнив подробности, чему тот был крайне возмущён и сгорал от любопытства. Сайхара слушал его, но слова пролетали куда-то мимо до тех пор, пока ладонь друга не хлопнула его по плечу. — Эй! Ты опять начал уходить в себя из-за смерти Каэде? Если да - я тебя ударю. — максимально грозно проговорил тот, после делая более снисходительное выражение лица. — Ты собрался бегать в рубашке? Опять? Это же неудобно, она ещё сильнее к телу прилипнет. — Нет! И не надо меня бить! Пожалуйста. — Шуичи встрепенулся, отгораживаясь руками, видимо и правда подумав, что Кайто хорошенько врежет ему, когда разговор перешёл в другое русло детектив стыдливо отвёл взгляд, объясняясь. — У меня нет футболок… Кхм, когда мы сюда попали, в моей комнате не было спортивного комплекта. Шумного Кайто и его возмущения про тайны Харукавы было сложно не заметить, вернее, не услышать. Ещё издалека Шингуджи уловил этот голос, морщась и уже готовясь подняться со стула библиотеки и закрыть распахнутое окно, чтобы не слушать все эти вопли. Внутри было в меру душно, отчего антрополог открыл окно, удобно усаживаясь поблизости с выбранной книгой. Однако голос Шуичи вызвал в нём интерес, хотя он не признавался в этом самому себе, делая вид, что очень увлечён чтением, хотя он мыслями всецело затаился неподалёку, откровенно подслушивая чужие разговоры. — Серьёзно? У тебя просто нет футболки? Так что же ты сразу не сказал, у меня их целый шкаф. На, возьми мою. Она чистая, я только надел! — Кайто без какого-либо стыда и даже мысли стянул с себя футболку, закидывая её на плечо друга. Отчего Шуичи смутился ещё больше, начиная отговаривать его и просить одеться обратно. — Да ладно тебе! Просто переоденься и побежали, чем раньше начнём - тем больше потренируемся! Было непонятно, кто смутился больше, Шуичи от столь неловкого момента или же Киё, что стал случайным свидетелем и стыдился вдвойне за "срамоту", что, по его мнению, происходила. В его голове пронеслась реплика: "— Какой стыд, с кем ты вообще общаешься, Шуичи? Это так бестактно. Хорошо, что ты достаточно стыдлив, чтобы поддержать такую… пошлость." Мысль, что проскочила в его голове, подобно хрустальной чашке, разбилась с последующим ответом юноши, который, выдохнув, согласился. Ему показалось, что это вовсе не так уж и плохо, и в футболке будет бегать намного удобнее. Осторожно расстегнув рубашку, он протянул её Кайто, который, не зная, что с ней делать, закинул её на подоконник раскрытого настежь окна. Детектив быстро влез в немного большую футболку, потягиваясь и улыбчиво благодаря друга. Глаза Шингуджи не посмели блеснуть в сторону окна, из которого ему был бы виден процесс переодевания. Он с лёгким недопониманием взглянул на небрежно лежащую рубашку, чувствуя себя настолько неловко, насколько это вообще возможно. По последующему благодарному "спасибо" Киё был уверен, что юноша смущённо улыбнулся, точно так же, как он обычно улыбается другим. Как он улыбнулся ему самому прошлым вечером, упорхнув из комнаты. Каким же он всё-таки был… Лёгким. Душевно лёгкий и приятный человек, улыбку которого так хотелось увидеть снова. Киё отчётливо поймал себя на этой мысли, сразу же пытаясь убедить себя в обратном, ведь ничто и никто не мог затмевать его разум, в котором должна была быть лишь одна единственная старшая сестра. Из столь противоречивых мыслей его снова выдернул голос, теперь уже менее приятный и желанный. Кажется, Сайхару и его дружка настигла неугомонная Ирума. — Ну конечно, куда же без грудастой хамки… — пронеслось в его голове, пока глаза старательно пытались продолжить читать злосчастную книгу, на которую ему было уже практически наплевать. — Ну нихуя, вот это я удачно подошла! Кайто, у тебя такой пресс, оказывается, я-то думала, что ты неудачник! Эй, Шуичи, а покажи свой! — Миу в своей привычной манере начала извергать пошлости, тут же расплываясь в улыбке и потягивая руки в сторону висящей на Шуичи футболки, на что тот резко отскочил, растерянно приоткрывая рот. — Сегодня какой-то ебланский день, честное слово. Сначала этот кретин со своей маской, теперь ты! — Миу, прекрати уже. Ты что-то хотела? — чётко проговорил Кайто, немного строго скрестив руки на груди. — Если нет, то не мешай, мы хотели позаниматься, и твоя болтовня нас отвлекает. — У-ааа… Да блять! Я хотела присоединиться к вам и тоже немного потрясти фигурой, стряпня Кируми очень вкусная и я не хочу раздуться до размера бочки. — на удивление, Миу не пошутила и не сказала пошлость хотя бы в одном своём предложении. Парни не стали спорить, лишь пожав плечами, двинулись вперёд, а та за ними. Два круга вокруг огромной территории они бежали молча, на третьем Миу запинаясь пролепетала, пытаясь отдышаться. — Я… Уф… Я что-то… Подзаебалась. Может перейдём на шаг? Спортивный шаг… — Рано ещё, мы пять кругов пробегаем, потом два шагом. Ещё три, Миу. — быстро и по делу проговорил Шуичи, продолжая собранно бежать и не отставать от Кайто, который сегодня был необычайно активным. Абсолютная Изобретательница что-то фыркнула, гордо продолжая бежать. Но, к сожалению, её не хватило на четвёртый круг. С горем добежав третий, она рухнула на траву, очень громко вздыхая. Сайхара лишь пожал плечами, побежав дальше. Когда они вернулись к месту, девушки уже нигде не было, видимо, она уползла за водой или просто решила, что это вовсе не для неё. Никто этому особо не удивился, более того, они даже не заговорили про это. Как и полагалось после бега, они разошлись по своим комнатам, чтобы принять душ и немного освежить свою голову. День сегодня начинался на удивление с весьма знойной погоды. Но даже она не смогла вытолкнуть из головы детектива мысли о столь загадочном мужчине, это стало уже делом принципа. Сайхара давно заметил за сбой дурную привычку, заставляющую его встревать в разного рода неприятности. Он просто не мог и не хотел вовремя остановиться, проявляя свой подростковый интерес к разнообразным и интригующим вещам. Они договорились встретиться сегодня, но не обговорили, когда конкретно. Отчего было как-то неловко и просто навязчиво идти к нему, но выбора не было. Да и ему самому уже поскорее хотелось поговорить с ним наедине, любопытство Шуичи не дало ему долго нежиться под струёй тёплой воды. Спешно вытирая волосы полотенцем, он натянул на себя чистую рубашку. Ходить в брюках в такую духоту не очень хотелось, поэтому он отыскал в закромах шкафа какие-то плотные бриджи. Волосы могли высохнуть и на ходу, поэтому, чтобы не растягивать время, Сайхара спешно выскочил из комнаты, весьма бодро постучав в дверь антрополога. В ответ последовала лишь неловкая тишина, не похожая на то, что Шингуджи просто проигнорировал его. Поэтому юноша двинулся дальше, он немного с иронией стукнул себя по лбу, вспоминая про найденную недавно библиотеку и уже зная, где будет искать антрополога в первую очередь. Чутьё не подвело детектива, и тот с первого раза смог угадать местонахождение мужчины. Тот сидел спокойно и почти неподвижно, казалось, что он заснул, склонив голову, но стоило Шуичи мелькнуть в дверном проёме, как антрополог в эту же секунду повернул в его сторону свою голову. Бриджи смотрелись необычно и даже немного непривычно на детективе. Про себя он отметил, что у него достаточно худые ноги, но из-за бега мышцы были более очерченными. Немного залюбовавшись юношей, Киё кашлянул в кулак, бархатистым голосом спрашивая его о причине визита, видимо, решив услышать это лично. — Кхм… Мы вчера договаривались с тобой, Киё-сан. Я тебя отвлекаю? — растерянно проговорил Сайхара, поведясь на провокацию. Усладой для глаз было наблюдать за эмоциями мальчика, но откровенно издеваться было бы очень жестоко, отчего мужчина кивнул, откладывая книгу. Его хитрые глаза словно невзначай, скользнули по аккуратно сложенной на столе рубашке, а после с ещё большим интересом наблюдая за реакцией парня. Тот сразу и не заприметил свою рубашку, которую кто-то бережно снял с подоконника и свернул квадратом. — Ох, вот где она. Я думал она куда-то свалилась или её кто-то уже пустил на половые тряпки. Спасибо тебе, Киё-сан. Эта нежная, но почему-то болезненная для сердца улыбка заставила Корекиё самого улыбнуться. Пускай через маску этого не было видно, но глаза не дали её скрыть. Он чувствовал себя каким-то прекрасным героем, что спас своего собеседника от ужасной утраты. Чтобы не тратить зря столь драгоценное время, они почти сразу преступили к обсуждению одной простенькой легенды. Шингуджи сначала рассказал о ней, а после стал задавать наводящие вопросы, чтобы тот мог сам догадаться. Это было лишь вводным началом, после чего мужчина плавно начал рассказывать основы, это было не менее увлекательно слушать, тем более из уст Киё. Тот имел крайне интересную манеру речи и красиво жестикулировал своими длинными пальцами, словно вводя в небольшой гипноз. В ходе такого увлечённого рассказа и обсуждения стрелка часов неумолимо быстро преодолевала круг за кругом. Вскоре живот юноши издал характерный крик о помощи, пытаясь выпросить еды. Антрополог предложил выпить один очень вкусный чай, который утолял не только жажду, но и голод. Неспешно они отправились в столовую, которая на удивление оказалась пустой. Видимо, все уже успели пообедать и заняться своими делами, отчего было даже как-то спокойнее, ведь теперь им никто не помешает побыть вместе. В корзинке на столе стояли свежие кексы, видимо, Кируми снова постаралась на славу, за что каждый вновь был ей благодарен. Шуичи, не сдержавшись от своего любопытства, с интересом наблюдал за тем, как его новоиспечённый учитель будет есть. Но стоило ему моргнуть, как кусочка кекса уже не было, а мужчина спокойно его жевал. Киё не сказал ему ни слова, лишь про себя отметив, что детектив уделяет ему чрезмерное внимание. В такой обстановке они неспешно насладились вкусным чаем и перекусили сладкой выпечкой. Конечно, будь у Киё выбор, он бы с удовольствием съел что-нибудь острое и пряное, но в таких условиях нужно было радоваться всему. Как только трапеза была окончена, они вернулись в библиотеку, продолжая довольно бурные дискуссии. Примерно так теперь проходил уже не первый день, юноша немного сбился со счёту. Но ему очень нравился новый распорядок дня, он был насыщенным и не заставлял скучать или думать о чём-то плохом. Если после интенсивных занятий у него оставалось время, то он старался провести его ещё с кем-нибудь. Кокичи был слишком юрким и непредсказуемым, но порой было даже весело, с другими он поддерживал хорошие приятельские отношения. День завершался тренировкой с Маки и Кайто, между которыми витала какая-то своя химия, отчего Шуичи было очень радостно и в тот же момент тоскливо, ведь место, в котором им по неволе удосужилось оказаться, вряд ли пощадит хоть кого-то. Утром за лёгким завтраком они все активно обсуждали что-то, буквально загораясь какой-то идеей или планом. Долго такой комфортный завтрак длиться не мог и, словно снег, свалившийся на голову, в столовую нагрянул Монокума, сначала вручая им огромный фонарь воспоминаний, а после ненавязчиво намекая, что в своих комнатах они могут найти новый "сюрприз", по совместительству являющийся новым мотивом. Чтобы успокоить подростков, что начинали паниковать и уже были готовы начать возражать, он скучающе сказал, что это всего лишь планшет, в котором они смогут увидеть кого-то, кто безумно важен одному из их одноклассников. Конечно же, никто не мог просто взять и проигнорировать это заявление, тут же разбредаясь по комнатам, сначала были возражения и попытки схитрить, но любопытство и безвыходность были более доминирующими. Перед этим между учениками разгорелся настоящий спор, как же поступить после? Просмотр - это одно, однако, что делать с полученной информацией? Кокичи и некоторые ребята поддержали идею о том, что нужно рассказать всё друг другу и не утаивать такие вещи. Большинство же поддержало мысль о том, что этого делать ни в коем случае нельзя, ведь иначе это может привести к новому убийству. Кокичи лишь ехидно хмыкнул о том, что он всё равно узнает правду. Данное заявление Кайто принял достаточно враждебно, уже почти начиная новый конфликт, который угас так же быстро, как и вспыхнул, ведь всех начинало раздирать любопытство. Монокума не соврал, ведь стоило Сайхаре зайти внутрь комнаты, как взгляд сразу зацепился за лежащий на кровати планшет. Взяв его в руки, юноша нажал на кнопку проигрывания, предварительно с сомнением оглядев устройство. Коротенькое видео быстро прокрутилось, показывая детективу улыбающегося Кайто, который так гордо стоял в одеянии космонавта. Рядом с ним стояли радостные старички, которых тот обнимал за сгорбившиеся плечи. Судя по словам ехидно улыбающегося медведя, самыми близкими людьми для его друга были его бабушка и дедушка, которые всегда поддерживали своего внука во всех начинаниях. Из хаотичного и грустнеющего потока мыслей его вывел навязчивый стук в дверь и последующий голос Кайто, который требовал, чтобы они выдвигались на пробежку. Послушав своего друга, Шуичи спешно засунул планшет под подушку, выходя из комнаты и не желая заводить тему про мотив, спрашивая его про Маки. На что Кайто раздосадовано ответил, что она изредка могла присоединиться к ним, однако мрачной девушке по вкусу было заниматься вечером. После молчаливой пробежки следовал быстрый душ, где-то от семи до десяти минут, чтобы с тела спало напряжение. Когда утренняя рутина наконец-то закончилась, Шуичи спешно побежал в библиотеку, где его уже ждал Киё, готовый рассказать ему новую легенду, после проверяя усвоенные знания, и он старался не думать о том, что ему пришлось увидеть. Ведь сердце рвало в клочья от досады за другого человека. Встряхнув головой и немного растрепав волосы, детектив наказал себе забыть это, иначе задумка Монокумы удалась бы на славу. Спешно забегая в библиотеку, он обнаружил, что мужчина уже сидел на привычном ему месте в кресле, читая какую-то книгу. Не поднимая глаз, Киё отметил, что тот опоздал, заставляя Шуичи тотчас извиняться и неловко потирать затылок. Заводить тему про мотив они также не стали, посчитав, что и без того хватает тем для обсуждения. Бархатным и низким голосом Корекиё вновь начал свой рассказ, откладывая книгу с закладкой в сторону. Вопреки любым мнениям о том, что антропология - это якобы скучно и вовсе не интересно, Сайхара не мог оторваться, ведь каждая история звучала настолько необычно и загадочно, что всё его детективное чутьё жаждало найти разгадку. После того, как в очередной раз Шингуджи и его миловидный ученик проголодались, они решили немного перекусить. Кируми вновь постаралась на славу, сделав для них вишнёвый пирог. Была ли вишня такой сладкой, а может, там было просто много сахара, но на языке приятно таяла ягода, разливаясь приторным вкусом. Маленькая липкая капелька испачкала уголок губ детектива, на что мужчина сразу же обратил внимание, хитро улыбаясь и глазами исследуя его губы. Чтобы не смущать мальчика так сильно, большим пальцем антрополог прикоснулся к своим собственным губам через маску, как бы намекая тому. Приём отзеркаливания сработал как нельзя лучше, Шуичи в ту же секунду вытер губы. Словно тенью, в голове Киё проскочила юркая влажная мысль о том, что вкус ягоды стал бы ещё сочнее, если бы его губы можно было облизнуть. От пикантности мысли он сам слегка удивился, про себя усмехнувшись и пообещав, что сладкое они больше есть не будут, видимо, посчитав, что сахар плохо на него влияет и навеивает сомнительные идеи. Столь мирную и поистине сладкую обстановку прервал внезапный гость, от вида которого у Корекиё мрачнело лицо, а Шуичи тяжело вздыхал, готовясь к новой порции словесного потока. Миу, как обычно бодренькая, зашла внутрь, довольно оглядываясь и подходя к одиноко сидящим парням. — Эй, голубки, у меня есть для вас такое охуительное предложение! Я как раз искала зрителей! — девушка гордо задрала голову, на что Корекиё демонстративно отвернулся, не желая даже смотреть в её сторону. — Эй-эй! Ты что, надулся? Тц, да плевать. Ближе к делу! Здоровяк Кайто забился на какое-то безумное желание с Рёмой! Они через час собираются в зале игровых автоматов! Это вообще улёт! Я бы поставила на Кайто, у него такой невъебенный пресс! А ты, малыш Шуичи? —М-малыш?!.. — от столь странного прозвища со стороны Ирумы он даже подавился чаем, начиная откашливаться. Киё тут же хорошенько постучал ему по спине, возможно, даже перестаравшись, после опомнившись и утешительно погладив по спине детектива. В голосе смешалось всё и сразу: недоумение, возмущение и последующее смирение, пожалуй, в том был весь Сайхара. — Я… Не знаю, я бы посмотрел на их игру, не хотелось бы приуменьшать способности Кайто, но Рёма не так прост. Интересно… Мгм… Киё-сан? — Что такое "малыш Шуичи"? Кх-ехехехе. — Киё в лёгкой усмешке скривил бровь, поворачивая к нему голову. Изобретательница оценила его подход, крикнув что-то в духе: "Ты не так безнадёжен!", на что мужчина лишь грозно взглянул на неё, всё ещё держа в голове картину, как с размаху впечатал бы её голову в стену, после сразу же с любопытством и усмешкой смотря на юношу, у которого покраснели даже уши от возмущения. — Я полагаю, ты хотел, чтобы я пошёл с тобой, верно? — Прекратите меня так называть, пожалуйста. — детектив был готов провалиться сквозь землю от собственной неловкости, но было видно, что антрополог лишь ради шутки ради, позволил себе эту небольшую шалость. Проницательность мужчины была быстрее смущающегося юноши, поэтому Сайхара мог ответить односложно и не заставлять самого себя загонять в ещё большие рамки стыда. — Верно. Мне… Было бы приятно. — Ох, ну раз "приятно", могу ли я теперь отказать? После такого точно нет. Я с удовольствием понаблюдаю за тобой и твоими друзьями во время игр. — про друзей он немного приврал, до них ему практически не было дела, и лишь из азартного любопытства он понаблюдал бы за тем, как подростки вопят и играют в автоматы. Он прекрасно понимал, что вряд ли впишется в компанию, но это его совсем не задевало. Он даже был рад, что никто не будет приставать к нему, и он сможет с абсолютным душевным спокойствием наблюдать за объектом своих личных интересов. Его улыбка сменилась нескрываемым раздражением, после того, как Миу в своём привычном духе отшутилась про них, тут же умолкая. Кажется, она всей кожей прочувствовала, что мужчина был готов убить её, отчего, поджав хвост, сбежала. Лишь когда блондинка скрылась за дверью, Киё в спокойной манере проговорил. — Тебе хочется поддержать своего дружка или ты просто не умеешь отказывать людям? — Умею. — интонация голоса Сайхары сменилась на внезапную серьёзность и спокойствие, чему Корекиё улыбнулся, восхищаясь тем, как интересно сменяются эмоции его собеседника. Когда лицо детектива становилось серьёзным, оно приобретало особую красоту, особую мужественность и в тот же момент грациозность. — Я просто хочу, чтобы мы могли провести время как можно лучше, иначе все начнут сходить с ума от страха и чувства полного заточения. Мне хотелось бы верить, что весь этот ужас сможет закончиться, но... — Но он не закончится, пока не умрёт большая часть всех тех, кому ты улыбаешься. Такова суровая правда жизни. Поэтому, если ты хочешь стать одним из немногих, кто выживет, тебе стоит быть настороже и прекратить распыляться на всех. — детектив не смог закончить предложение, замявшись и словно не желая признавать действительность. Зато Шингуджи мог, его лицо даже не дрогнуло от сказанных слов, отчего юноша лишь печально хмыкнул. Не было ничего хуже, чем понимать безвыходность собственного положения. — Не печалься, если будешь осторожен, то обязательно выживешь. — А другие? — А другие - нет. Вот и всё. — коротко ответил мужчина, пристально посмотрев в светлые глаза своего собеседника. В его глазах блестело нежеланное понимание, словно он всеми силами пытался опровергнуть сказанное, но сам понимал, что это лишь попытки утопичного самообмана. Чтобы не вгонять юношу в ещё большую тоску и не нагнетать обстановку, мужчина решил отвлечь его предложением прогуляться и послушать ещё одну историю, на что юноша с удовольствием согласился. Осторожная прогулка в этот раз не была прервана, и они могли спокойно прогуливаться, ведя дискуссию на тему поэзии. Вернее, по большей части говорил Киё, задавая мальчику каверзные вопросы и наблюдая за тем, как тот пытается найти верный ответ. В некоторых случаях этого ответа попросту не было. — Кх-ехехехе, интересная позиция, Шуичи. Хоть правильного ответа нет, но я обязательно запомню и запишу твой вариант. Может, когда-нибудь он найдёт своё подтверждение. — Хм, с одной стороны, хорошо, когда у каких-то загадок нет ответа, и люди имеют возможность самостоятельно составить логическую цепочку. Однако, с другой стороны, отсутствие ответа порождает ошибочные суждения и мифы. Это наверняка ещё больше усложняет твою работу? — в ответ антрополог лишь пожал плечами, довольно улыбаясь глазами. Ему искренне нравилась сообразительность Шуичи в таких вопросах, поскольку ему не приходилось что-то разжёвывать. Как и ожидалось, их обсуждения растянулись на целый час, и они по счастливой случайности вспомнили о предложении Миу, вернее вспомнил Шуичи, быстрым шагом направляясь к зданию с игровыми автоматами. Корекиё, конечно, вовсе не забывал об этом, но решил немного слукавить и не напоминать мальчику об этом. Ему же было лучше, если бы тот забылся в разговоре, и они провели остаток времени в дискуссиях. Когда они пришли к зданию с игровыми автоматами, оказалось, что это не просто игровой зал, а самое настоящее казино. Шингуджи быстро пристроился у одного автомата, опираясь на него спиной, ведь там ему будет намного лучше видно происходящее. Шуичи же понял, что его представления о нём полностью не совпадали с реальностью. Конечно, всё вокруг светилось и переливалось разноцветными огнями, зал был просторным и стильным, напрочь уставленным игровыми автоматами. Но в понимании детектива казино выглядело иначе, как в фильмах про шпионов и мафию, а не как игровой клуб в любом торговом центре Японии. Но так даже было лучше, эта атмосфера способствовала более весёлым, более сплочённым дружеским посиделкам. А ведь Каэде бы это понравилось, видеть, как они вместе играют в автоматы и улыбаются. Она ведь так хотела, чтобы все участники убийственной игры подружились. Шуичи был приятно удивлён увидеть не только Миу, которая и пригласила их в казино и подала эту идею, но и других ребят, с которыми он неплохо общался. Ближе всех к нему стояли Рёма Хоши и Кокичи Ома, что только-только зашёл внутрь. Рёма был как всегда спокоен и расслаблен, во рту он держал леденец и с наслаждением посасывал его. Кокичи же был в довольно приподнятом настроении, его глаза искрились от предвкушения, он не мог устоять на месте, казалось, вот-вот и он начнёт бегать по всему залу, да так, что его придётся вылавливатьвсей их дружной компанией. Он еле стоял на месте, готовый вот-вот взорваться. — Привет, Шуичи. Ну как, ты уже чувствуешь этот сладкий вкус победы? Мне, как Абсолютному Лидеру, было бы очень любопытно посмотреть на твой выигрыш! Ты будешь сегодня играть? А с кем? Если будешь, я поставлю на тебя! — может ему это только казалось, но Кокичи словно специально растягивал слова на конце, а когда он подошёл ближе, стало чуть-чуть не по себе. Детектив чувствовал, что это явно до добра не доведёт, что бы не задумал Ома. Тот словно старался завалить его целой кучей вопросов, отвлекая, а может просто любопытствуя в своей привычной манере. — Хочешь содовую? Я нашёл тут о-очень много содовой! —А? Да. Конечно. Мы славно все вместе поиграем. О, Киё-сан, и ты здесь! —импровизированно выдал Шуичи, искренне надеясь, что ему подыграют и помогут сгладить эту неловкость, увлекая в новый разговор и отпугивая Кокичи. Удивление Корекиё было почти незаметно, видимо, он быстро понял причину волнения юноши, которая, к слову, стояла рядом и вовсю окружала детектива. Его глаза хитро улыбнулись, скользя по такому беспомощному Сайхаре. От этого юноше становилось ещё больше не по себе. Шуичи почувствовал капельку пота на своей щеке, она медленно сползала вниз. Он быстро вытер её, надеясь на то, что никто не заметил того, что он нервничает. Машинально отпив из небольшой баночки с содовой, Шуичи не заметил, как его лицо сменилось восторгом, и он с удивлением посмотрел на довольного Кокичи. — Ммм! Она очень вкусная! Где ты её нашёл? — Мы с Рёмой пришли как только смогли. — коротко подыграл ему Корекиё. На самом деле ему не хотелось бы присутствовать здесь. Он предпочёл бы побыть наедине с собой в библиотеке за изучением старого свитка, имеющего большое культурологическое значение. Или просто наедине с собой. Но раз здесь был Шуичи, то он согласился на всю эту авантюру, ведь щенячьим, по мнению антрополога, глазам детектива сложно отказать. Рёма что-то ему ответил в своей обычной манере, пожёвывая палочку леденца. Вездесущий и облепляющий детектива Кокичи ему не очень нравился, вернее, не нравился вообще, но пока очевидных причин для открытой ненависти не было, поэтому Шингуджи постарался сделать вид, что не видит, как тот крутится вокруг его ученика. — Можно мне тоже попробовать? Это, наверное, очень вкусно, судя по вашей реакции. На великое удивление Ома радостно протянул ему ещё бутылку с содовой. От такой неожиданной щедрости удивились и остальные, к ним тут же подбежала Ирума, надеясь, что и ей достанется. У Омы был целый рюкзак газировки, отчего каждый мог ей насладиться и немного побаловать себя её сладостью. Она была действительно вкусной, так что грех было не выпить. Сайхара всё ещё чувствовал на себе наглый и совсем немного злорадствующий взгляд мужчины, что неспешно пил свою газировку, и продолжал пристально смотреть на него, словно с издёвкой посмеиваясь от глуповатых попыток откреститься от надоедливого Кокичи. Пальцы юноши немного нервно перебирали в руках монетку, доставшуюся ему от Монокумы. — Хэй, Шуичи, а чего ты так нервничаешь как блядский девственник? — как ни в чём не бывало окликнула его Миу, быстро допивая свою содовую и сминая банку. — С такой-то монеткой как у тебя всё будет заебись. Вот у меня её нет! Я её уже проиграла этому мелкому гаду! — Да, Шуичи, дашь её в руках подержать? Покажи её мне, покажи! Моя была не такой красивой, и я купил на неё целый рюкзак содовой. А монетка Миу мне пригодится на ставках, ни-хихихи. — Кокичи был так взбудоражен, что едва держал себя в руках. Он сорвался с места и подошёл так близко, вплотную к Сайхаре, даже перевесился через его плечо. Наигранно ведя себя как маленький и гиперактивный ребёнок, он в очередной разрушил любое мыслимое и немыслимое личное пространство. От такой близости Шуичи не знал, куда себя деть. Он решил всё-таки показать ему найденную им монетку, чтобы тот, наконец, успокоился и слез с него. — Вау, какая красивая. Можно, я потрогаю твою монетку? Можно? Можно? Уа, спасибочки! Не волнуйся, я верну обратно! Ни-хихихи. — Х-хорошо, потрогай. — промямлил Шуичи. Когда до его ладони дотронулись пальцы Кокичи и задержались на ней, обводя её контур, он чувствовал такую неловкость, что начал краснеть, попутно даже злясь из-за этого. И только потом, когда Кокичи, наконец, взял из его ладони несчастную монетку, повертел её во все стороны и даже зачем-то облизнул перед тем, как вернуть на место, парень стал волноваться чуть меньше. Но недоумение никуда не делось, немного брезгливо он посмотрел сначала на монетку, а потом на того, кто её намочил своим болтливым языком. — Зачем ты это сделал? — На удачу. Мы ведь сможем поиграть в секретные игры на автоматах с монетой Шуичи? Или нам нельзя? — подмигнул ему Кокичи, наконец-то отходя чуть подальше обратно к автоматам, пытаясь высмотреть секретные кнопки или, может, потайные ящички. Пока Шуичи стоял и приходил в себя, пытаясь найти хоть что-то разумное в действиях Омы, в зал уже забежал Монокума. Он любил заходить в такие моменты и прерывать веселье на самом его начале. Миу, только увидев его, сразу взбесилась, что заставляло Шингуджи устало потереть переносицу, ведь он уже знал, что как только откроется её рот, из него выльется целая тонна гадостей. — Что? Да кто выдумал это правило? — абсолютно ни к месту и крайне возмущённо выпалил Монокума. Шуичи показалось, что пространство вокруг него на секунду исказилось. — Ты, мелочь? Действительно, кто бы это мог быть. — прокричала в гневе Миу, злостно топнув ногой. — Нет, не-ет, это был не я. — попытался оправдаться мишка. Но верить ему никто не собирался. — Ой блять, да брось ты.— пренебрежительно проговорила Миу, скрестив руки на груди. Она и все остальные были уверены в том, что монетка Шуичи даст им возможность поиграть во что-то особенное, а Монокума лишь отговаривает их. Иначе, будь это просто безделушка, стал бы он вылезать к ним? Но никто не захотел слушать его, свято веря в то, что эта монетка действительно стоящая. — Я пришёл сюда не дурака валять. И я не лгу, потому что мишки не лгут. — теперь и он сам был взбешён тем, что ему никто не верит. Выглядел он весьма грозно, учитывая всю его мультяшную и несуразную комплекцию. — Не очень-то убедительно звучит. — заметил Рёма. — Для начала, эта медаль для моих детишек, Монокубов. Она предназначена совсем для другого, не для того, о чём вы подумали. Но если так нужно, попробуйте. Пу-пу-пу. ~ — сказал он и под шумок удалился, пока Миу не разобрала его на части и не сделала из него говорящий утюг. — Так мы можем использовать её, даже если она предназначена совсем для другого? — задумался Шуичи. Кажется, его волновал более практический вопрос. Миу всё, что она услышала, не очень устраивало. Она разозлилась ещё больше, ей не хотелось, чтобы её принимали за идиотку, отчего она продолжала возмущаться и активно жестикулировать. — Миу... — Что? Ты хочешь, блять, сказать, что всё, что я сказала ложь? И я использую непроверенную информацию? — девушка всё не унималась и закипала буквально на глазах. Ещё немного и она бы загорелась, давая другим возможность жарить над её головой маршмеллоу. — Типичная бесполезная Миу… Ты, видно, хотела всех вокруг надурить этой информацией. — хихикнул Кокичи, втайне злорадствуя над изобретательницей, хотя, видимо, совсем не втайне. Та сделала самое несчастное лицо и издала стон полный боли, кажется, даже её мог сломить этот низкорослый мальчишка. Рёма же ответил, что ему нет дела до того шутка это или нет, ведь он пришёл не за этим. Пока они препирались, к ним успел прийти Кайто, один из главных зачинщиков сегодняшнего вечера. Он явно был не особо восхищён присутствием Кокичи, который казался ему куда более раздражающим и коварным, даже больше, чем Рёма. Неприязнь между этими двумя витала в воздухе, и, кажется, Ома был только рад этому. С улыбкой Шуичи про себя отметил: если бы причиной сегодняшнего вечернего сбора была очередная потасовка Кокичи и Кайто, очевидно, пришли бы все. — А вот и наша восходящая звезда! Ни-хихи, я надеюсь, Рёма быстро сделает тебя, и я выиграю все ваши монетки. — О, ребят, что вы здесь делаете? — Кайто демонстративно проигнорировал едкий комментарий, красноречиво показав ему средний палец, на что Кокичи ещё сильнее надулся, также демонстративно показывая ему язык. Наконец-то Абсолютный Астронавт подал голос. Шуичи оживился, увидев своего закадычного товарища. Он был рад его видеть, тот был единственным, кто меньше всех его смущал и ради кого он пришёл сюда. Хотя, возможно, он просто не умел отказывать людям, как и говорил антрополог. — А, Кайто. Рад, что ты пришёл, мы тебя уже заждались. Хочешь содовую? — сказал ему детектив. Кайто в ответ помахал ему рукой и широко улыбнулся. Шуичи почувствовал, что ему стало намного легче. С Кайто ему всегда было спокойно и легко, он был тем самым другом, с которым и в гром, и в молнию было бы весело. На его плечо всегда можно было положиться, отчего становилось ещё более радостно. Кайто довольно кивнул, когда речь зашла о содовой, но когда он увидел, из чьих она рук, отказался. Сказав при этом, что не собирается пить отраву и им не советует. На что все пожали плечами, продолжая пить сладкую жидкость. Сайхара невольно сглотнул, стараясь хоть как-то уладить их конфликт. Киё лишь молча наблюдал за этим, по большей части за эмоциями детектива, что так доброжелательно рвался мирить каждую заблудшую душу. — Ребят, да бросьте вы… — Что ты здесь забыл, Кайто? Я думал, ты всегда проклинал азартные игры. Говорил, что ноги твоей здесь не будет. Что с тобой случилось? Было бы лучше, если бы ты струсил и не пришёл вовсе. Мы бы так хорошо провели время! Ни-хихи, я бы всех обыграл.— как бы случайно спросил его Кокичи, ехидно улыбаясь и желая сделать всё, чтобы вывести астронавта из себя и хорошенько повеселить всех. "Всех" в его понимании - это его самого в первую очередь. Когда Шуичи робко встрял в их разговор, Ома состроил ангельское личико, словно вовсе не замечая Кайто. — Я готов вместо Рёмы обыграть этого болвана, если желание мне будет должен Шуичи-кун! Фамильярность Кокичи заставила Сайхару вновь поперхнуться содовой, он ощущал искренний дискомфорт, когда кто-то так резко нарушал его личные границы и начинал смущать. Когда что-то такое выдавал Шингуджи, ему не было так стыдно, его это, безусловно, смущало, но мужчина был очень очарователен в своих словах и действиях. Зачастую его шутки были куда смешнее и остроумнее простых задирательств Кокичи. А в случае с Омой больше было похоже на то, что он попросту издевается над ним, потехи ради, что было недалеко от правды. Не дождавшись ответа от Шуичи, мальчик тихо буркнул себе под нос. — П-подожди. С чего ты вообще взял, что я здесь ради азартных игр? У меня не могло быть другой причины? Я просто решил, что неплохо было бы развеяться и потренировать свои мозги в хорошем споре! Вот и забился с Рёмой поиграть. — возмутился Момота. Кокичи уже начал отравлять собой воздух вокруг него. Эта ехидная усмешка, эти блестящие от азарта глаза. "— Вот гадёныш" — подумал про себя Кайто, стараясь сдержаться и придумать достойный ответ на его гадкие провокации. Неожиданно для всех в разговор встрял Корекиё, с усмешкой в голосе вопрошая о том, может ли быть иная причина присутствия всех остальных здесь, кроме как азарт. У него был не менее коварный вид, чем у Кокичи. Эту вуаль загадки, что окутывала его, придавала ему чарующую изюминку, в отличие от Верховного Лидера, которому это придавало лишь раздражение публики. Шуичи на миг зачарованно засмотрелся на него, осторожно рассматривая каждую деталь его внешности и словно сопоставляя её с кем-то из прочитанных им книг. В них часто использовался такой привлекательный образ, чтобы женщины, читающие его, были по уши влюблены в столь интересного персонажа. Однако сейчас Киё был очень даже реальным, что не могло не восхищать. Антрополог был крайне наблюдательным, поэтому сразу же заметил, как детектив с интересом рассматривал его, но виду он не подал, не решившись смущать того своим хитрым взглядом. — Нет, ты ошибаешься! — возразил Кайто в ответ ему и Кокичи. Однако вид его говорил им об обратном, словно он прежде всего хотел убедить в этом самого себя, а только потом всех остальных. — Я пришёл сюда не за тем, чтобы играть в азартные игры! Я просто нацелен на победу! — Так ты излучаешь позитив, потому что думаешь, что победишь? Уверенность в себе - это хорошо, Кайто, но не когда ты всё время ошибаешься. — сказал с улыбкой Кокичи, с наслаждением и чувством превосходства отсчитывая время до того, когда Светило Звёзд взорвётся. Ему это было лишь в радость. На удивление, Миу пока помалкивала, видимо, не хотела получить ещё едких комментариев в свою сторону и решила временно прикусить язык. — Так что, будем дальше трепаться или уже начнём? — Что ты сказал? Ты ещё пожалеешь и возьмёшь все свои слова обратно! Как ты посмел сомневаться в победе Кайто Момоты? Я бросаю тебе вызов, Кокичи! — кажется, он был решительно настроен надрать кое-кому зад. И этим кем-то сегодня будет вовсе не Рёма, с которого всё началось. Наблюдать за перепалками было интересно всем, кроме уже заскучавшего детектива, которому хватало этого шума и в обычное время. — Ни-хихи, я принимаю твой вызов. — довольно улыбнулся Ома, словно только этого и ждал. Ему в целом нравилось провоцировать людей, но реакция Кайто казалась ему наиболее интересной. Из чистого ли садизма он это делал, никто не знал и, наверное, даже не хотел. Сайхара устало вздохнул, понимая, что это явно надолго, он хотел обратиться за помощью к Киё, но тому, видимо, тоже захотелось немного позабавиться, поэтому глаза Шуичи с просьбой во взгляде посмотрели на Рёму, которому было абсолютно наплевать на споры этих двоих. — Как же им легко манипулировать. — с усмешкой подметил Рёма Хоши. Все остальные тихо между собой перешёптывались. Кажется, что-то назревало и Миу уже думала начать делать ставки на совершенно другой бой, мужская драка казалась ей интересней каких-то там автоматов. — Кх-ехехе… Столь же просто, как приманить мотылька к огню. И он в погоне за теплом и светом летит на верную смерть. Он обречён сгореть дотла в объятиях пламени. — мудро заметил Корекиё, не сдвинувшийся ни на миллиметр от того места, где он всё это время и стоял. Шуичи не мог не удивиться этому. Его спокойствие, равнодушие немного пугали. И, похоже, не только его. Миу тоже было не по себе от того, как и что он говорил. Она чувствовала, как от него исходит опасность и продолжала побаиваться, а того это вполне устраивало. Чтобы как можно скорее началась игра и все споры были решены делом, Шуичи спешно предложил начать игру, первым выкладывая на стол свою монетку. Кайто, Кокичи, Рёма, Корекиё последовали его примеру, поставив на кон свои монеты. Сайхара даже сам не понял, как оказался втянут в игру. Да и кого это волновало? Все, кроме девушки, начали увлечённо следить за ходом игры каждого между собой. Сначала были Кайто и Кокичи, их рвение посоперничать было сильнее всего, но, к сожалению или счастью, они уходили вничью. Возможно, рвение было чрезмерно сильным. Рёма пока лишь просто заинтересованно наблюдал и изучал тактику каждого из участников. Корекиё грациозно пригласил Шуичи на небольшую дуэль, и юноша не мог отказаться, небольшим жульничеством Киё смог его обойти на одну единицу, чему никто из них не расстроился. Мальчик лишь ласково улыбнулся, поздравляя того с победой. Кокичи, заметив, что детектив занят кем-то другим, навязчиво и нагло прыгнул к нему на спину, жалобно уговаривая сыграть с ним. Отговариваясь тем, что Кайто ему не ровня и играть с ним ужасно скучно. Юноша осторожно спустил его с себя, будучи готовым сделать что угодно, лишь бы на него так больше никогда не вешались. В ходе игры Сайхаре удалось обойти Верховного Лидера, чему тот вовсе не огорчился и, судя по подозрениям детектива, тот схитрил и поддался ему. Во всей этой идиллии не участвовала лишь вспыльчивая изобретательница, которую почему-то не взяли в расчёт и это её очень озаботило. — Стоп, подождите, какого хуя вы отодвинули меня в сторону и даже не дали с вами поиграть? Это какая-то особая членоносная вечеринка, а вы мне и не сказали, да? — её возмущению не было предела. И её можно было понять. Кому бы хотелось быть отброшенным в сторону аутсайдером? — Ты, в отличие от нас, разбираешься в этих штуках. И могла сжульничать. И результаты были бы нечестными. — пожал плечами и развёл руки Кайто. Для него это было само собой разумеющимся, все отреагировали примерно так же. Шуичи вообще посчитал, что она не играет потому, что у неё нет монет и она лишь наблюдает за ними. Кокичи что-то едко прыснул про то, что она неудачница, которая проиграла ему в самой простой игре и с остальными ей не потягаться. — Ч-что ты сказал? А за каким хуем мне это всё надо? Да я бы ни в жизнь так не поступила! — запротестовала изобретательница. Но её никто не слушал. Рёма так вообще сказал, что у неё всё на лице написано и она бы сжульничала куда коварней остальных, и в игре бы не было никакого смысла. Немного надувшись, девушка села на стул, крайне агрессивно выпивая содовую и ожидая, когда уже начнётся шоу поинтереснее мальчишечьих игр в гонки и стрельбу. — Ну что? Вы закончили, детишки? Может уже начнём то, ради чего собрались? А то я уже вся успела промокнуть и высохнуть, ожидая вас, пф. — Итак, давайте начнём игру. — радостно похлопал в ладоши Кокичи, предвкушая интересное зрелище. В итоге зрелище полностью оправдало себя, для Кокичи уж точно. Он чувствовал себя превосходно, наблюдая за тем, как кто-то кому-то раз за разом проигрывает и мрачнеет. С каждым проигранным раундом лицо Кайто всё сильнее бледнело. Отчего Кокичи так масляно спросил, не хотел бы он попить немного содовой, ведь его лицо начинает их беспокоить. Мало ли, вдруг он решит упасть в обморок. На столь издевательские замечания Абсолютный Астронавт грозился его ударить, на что мальчик тут же начал жаловаться детективу, говоря о том, как же теперь ему будет страшно спать одному. Шуичи лишь раздражённо закатил глаза, чувствуя себя даже каким-то уставшим от такого внимания. Ему было весело, иногда шутки Кокичи были действительно смешными и задорными, но, когда тот был слишком близко, это не могло не напрягать. Шингуджи с неприязнью смотрел на это, стараясь держать себя в руках. Он коротко отшутился о том, что никто в здравом уме не захочет пачкать руки ради того, чтобы просто прибить Кокичи, на что тот затаил обиду, сказав, что припомнит ему. Пока эти трое заболтались, они пропустили то, что пропускать было никак нельзя. Под громкий визг Ирумы Кайто шокировано развернулся, начиная что-то лепетать и заставляя визжать не только девушку. — Ч-что? Но почему? Но я ведь Кайто Момота, Светило Звёзд!.. — раздался голос, полный отчаяния и боли. Ноги обладателя этого голоса, обычно неунывающего и задорного, предательски подкосились, и он рухнул на пол казино, выложенный красивой синей плиткой. В этот раз проигравшим был Кайто, и Ома ликовал, глядя на то, как он рыдает, практически лёжа на полу, задаваясь вопросом о том, как несправедлива жизнь. Миу смеялась громче всех, казалось, что она вот-вот лопнет от смеха, задохнётся. Рёма излучал довольство своей победой и уверенность, ведь он вспомнил былой азарт соревнований. Даже Корекиё был доволен проигрышем Кайто, хоть это и не было видно по его лицу, так как оно закрыто маской, но его взгляд и поза выдавали в нём это. Из всех ребят только Шуичи было так же не по себе, как и его другу, он немного растерянно огляделся, не зная, что ему сказать для поддержки своего товарища. — Вооооу! Это было потрясающе, Рёма! — ликовал Кокичи и подпрыгивал от радости, что подарило ему поражение одного высокого парня с козлиной бородкой. Он хлопал в ладоши, разделяя веселье Миу, которая еле как смогла унять свой смех, тихо похихикивая. — Как ты его размотал! — Победа такого рода не повод для хвастовства и гордости. — достойно ответил ему Рёма. Он хоть и чувствовал себя победителем, но не считал что-то такое грандиозным. Он знал цену победе и успеху. Во всяком случае, так было написано в его деле. — Слушай, может у тебя есть ещё какой-то туз в рукаве на этот случай? Поделишься им со мной по секрету? Ну пожалуйста! — всё никак не унимался Кокичи, ему просто жизненно необходимо было вытянуть из, и без того огорчённого Кайто, все его соки. Это уже начинало действовать на нервы мужчины, он думал, как бы его при удобном случае проучить. Рёма ответил, что делиться ему нечем, что он просто, как и все, жал на кнопки. Никто этому не поверил и все большой толпой принялись расспрашивать его, пока Сайхара помогал подняться своему другу, пытаясь хоть как-то его поддержать. — То есть ты хочешь сказать, что ты просто удачливый? Это просто глупое суеверие! — здесь Кайто уже не выдержал, его обида и боль переросли в злость. Он чувствовал себя униженным, втоптанным в грязь. Его тотальный проигрыш посчитали как само собой разумеющееся. Он даже не стал спрашивать, кто на кого ставил. Видимо, чтобы снова не ощутить себя проигравшим. — Я не могу игнорировать этот комментарий. Удача - это не какая-то глупая часть суеверия. — сказал стоявший до этого в сторонке Корекиё. У него был такой серьёзный, такой поучающий и вместе с тем интригующий вид, что Шуичи понял, что сейчас начнётся его любимая часть. Мужчина был рад покрасоваться своими знаниями и проявить их в любой обстановке, даже плечи его ещё шире расправились, подходя чуть ближе ко всем. — О, моя Кокичи-интуиция покалывает! Значит, Корекиё прочитает нам лекцию по антропологии! Фу! — воскликнул Абсолютный Лидер, демонстративно закатив глаза и пытаясь изобразить абсолютную скуку. — Да. Кхм. Для начала, существуют слова с причудливым безумным значением, понять которые очень сложно. Это глубоко связано с японским концептом "Котодама", силой слова. — пояснил антрополог. Все призадумались и пытались понять этот концепт по-своему, но кое в чём Миу успела их обогнать, не давая мужчине закончить и перебивая его. — Это, как если бы ты сказал "зелёный", чтобы сильнее меня завести. Или "красный", чтобы я остановилась? — вид у Миу был крайне мечтательный, когда она произносила эти слова. Она сумела шокировать ими всех присутствующих. Особенно это задевало самого Корекиё, который её не то что на дух не переносил, а то и вовсе уже ненавидел. Мало кто смог понять, к чему она это произнесла. Вряд ли кто-то вообще пытался выцедить из её слов что-то дельное. — Пожалуйста, успокойся… Закрой свой грязный рот. — скрипя зубами, попросил её антрополог, думая о том, что она уж точно была самой последней, от кого он мог хотя бы в теории хотеть услышать подобное. Вернее, Миу бы возглавляла чёрный список. — Ну а ч-что? Я… хотела разрядить обстановку! — возмутилась девушка. Может, она просто оправдывалась, кто знает, а может, действительно пыталась влиться в разговор и как могла, как умела, хотела его поддержать. Но это у неё крайне неудачно выходило. Девушка понуро замолкла, да так, что казалось, что на её головушке скоро вырастут грибы. В чём-то детективу даже было жалко её, но он полностью поддерживал позицию мужчины, не желавшего слушать всю пошлость её ума. — Котодама - это вера в то, что каждое слово имеет свою силу и способно повлиять на реальность. Произношение позитивных слов влияют на удачу, негативных, напротив, на неудачу. — продолжил Киё свою мини-лекцию. Несмотря на то, что Миу его очень сильно доставала, держался он достойно и всем своим видом старался выглядеть статно и начитанно. — Отлично, теперь, когда ты нам это объяснил, это не выглядит как просто невезение. — с лёгкой издёвкой Кокичи встрял в его речь, почему-то глядя при этом на Кайто. Словно пытаясь его незаметно поддеть, пока тот старательно переваривал информацию, сказанную ранее. — Если кто-то постоянно слышит негативные слова и пропускает их через себя, это влияет на его неудачу. А чувство неудачи очень сильно влияет на мотивацию и концентрацию внимания, так ведь? — Даже голос Корекиё в момент разговоров на его любимую тему менялся, что уж говорить про его внешний вид. Он словно расцветал во всей своей аристократичной красоте. Он хорошо справлялся с ролью учителя антропологии. Его все внимательно слушали, хотя и были такие, как одна навязчивая, шумная изобретательница, которых он на дух не переносил. Но главное, что ребята впитывали каждое его слово, хоть и немного боялись его странностей. — Я понял… Так или иначе вера в суеверия имеют свой эффект. И могут напрямую повлиять на удачу или неудачу. — дурная привычка заставила Шуичи озвучить свои мысли. Корекиё задержал на нём взгляд, наслаждаясь тем, что он внимательно его слушал, думая о том, какой он способный ученик. Усладой его глаз было то, как юноша задумчиво приподнимает взгляд, погружаясь в свои мысли, а значит, действительно размышляя над сказанным. Когда они обсуждали различные легенды, детектив часто думал вслух, после неловко вздрагивая. — Как раз это и случилось с Рёмой и Кайто. Рёма наотрез отказался верить в это, отмахиваясь от слов и убеждая всех в том, что это лишь воля случая и его личной уверенности в самом себе. Он был не из тех, кто верил в мистику или какие-то подобные вещи. Шуичи немного обеспокоенно посмотрел на мужчину, видимо, подумав о том, что того это заденет. Но всё оказалось намного лучше, мужчина любил вести дискуссии и с довольными сияющими глазами продолжил своё повествование. — Это верно. Слова имеют такую силу, потому что мы наделяем их уверенностью или отнимаем её. В них скрывается большая сила. Слова правды или лжи одинаково могут послужить пулей в пистолете. Применять их подобно выстрелу. — Корекиё позволил себе расплыться в довольной улыбке, прикусывая язык и внимательно наблюдая за всеми. Но никто этого не видел, а вот то, как сияли его подобные янтарю глаза - видели все. И на всех этот его взгляд действовал по-разному. Шуичи, например, это завораживало, он начинал смущаться и мелко дрожать, когда этот взгляд останавливался на нём дольше обычного. Остальным же казалось это весьма жутковатым, но виду никто не подал. Коротким одобрительным кивком мужчина ещё раз согласился с высказыванием детектива. — Я полагаю, что нам нельзя недооценивать силу удачи. — заключил для себя Кайто, уже порядком успокоившись. Ситуация удобно перетекла в какие-то далёкие филососфские обсуждения, заставляя всех забыть о недавном поражении Кайто. Даже Миу, которой только дай повод, она руку по локоть откусит. Взбодрившись, астронавт дружелюбно улыбнулся, обращаясь к своему недавнему сопернику. — Хэй, Рёма, а у тебя нет каких-нибудь ритуалов перед игрой или чего-то подобного? Я бы с удовольствием научился у тебя! — Я понял о чём ты. Ну, обычно перед матчем я подхожу к корту с правой ноги, тогда всё идёт хорошо. То же самое я делал и перед игрой на автоматах. Хмф, на этом всё. — ответил Рёма, наконец, дожевав свой леденец. — Хехехе, я гарантирую, что и твоя ракетка тоже изгибается вправо! — коварно улыбнулась Миу, до этого достаточно долгое время молчавшая благодаря Корекиё. На удивление, от её шутки всё-таки кто-то хихикнул. От смешка Омы в девушке прибавилось уверенности. — Пожалуйста, замолкни… Навеки. — то ли взмолился, то ли зашипел антрополог, взгляд которого стал более чёрствым. Как бы ему хотелось, чтобы эта особа больше не произнесла ни слова рядом с ним. Чтобы её не было там, где был он. Он уже не раз и не два представлял, как её пустая голова раскалывается, как орех и её жалкая душонка покидает тело. Чтобы не довести ещё одну пару до состояния "почти драки" Шуичи осторожно, еле заметно коснулся его ладони, мягко улыбаясь уголками губ. Злоба Киё пропала очень быстро, он спокойно вздохнул, пару секунд держа глаза закрытыми, после отводя взгляд куда-то в сторону. — Я буду разговаривать с тобой только после того, как ты вымоешь рот с мылом и отрежешь себе язык, чтобы больше никогда не утомлять меня своей пошлостью. — П-прекрати затыкать меня, я всего лишь хотела пошутить! — прокричала она, едва ли не заплакав. Комичность этого момента Кокичи оценил по достоинству, начиная хихикать пуще прежнего и что-то тихо нашёптывать на ухо девушке. После этого её "печаль" как рукой сняло, она в привычной манере захохотала, покосившись на мужчину. Тот с абсолютно безразличным выражением лица глянул на неё, не задержав взгляд дольше пары секунд. Наблюдать за Шуичи было куда интереснее и приятнее, это его даже в какой-то мере успокаивало. — Отлично, я тоже должен попробовать способ Рёмы! — просиял Кайто, наконец-то приободрившись и набравшись сил для другого раунда. Шуичи облегчённо вздохнул, увидев, что его другу уже легче. По крайней мере, ровно настолько, чтобы он мог делать вид, что всё в порядке. — Ну что, начнём? — Ни-хихи, ты такой доверчивый, Ка-айто. — протянул Кокичи с коварненькой улыбкой. Он уже потирал руки в предвкушении того, как Кайто продует подчистую. Снова. Он ждал этого больше всех присутствующих. Ему было сложно устоять на месте, что было видно по его подрагивающим коленям, которые были готовы в любую секунду согнуться и унести своего хозяина в истеричные бега. Несмотря на все надежды и разговоры об уверенности, обойти Рёму Кайто вовсе не удалось даже со второго и третьего раза. Он феерично проиграл со счётом 0:3 в пользу своего соперника. Абсолютный Астронавт с искренним разочарованием и огорчением снова рухнул на пол, начиная говорить о том, что такое просто невозможно и это очень жестоко. Радости Кокичи просто не было предела, он уже, наверное, отбил себе все ладони от хлопков и, конечно же, ему не удалось удержаться от комментирования данной ситуации. Поэтому он в очередной раз констатировал факт поражения и сказал, что лучше бы ему признаться в том, что в играх он полный ноль, чем позориться дальше. Между парнями снова завязалась перепалка, которую уже никто даже не слушал, ведь ничего нового, кроме угроз и взаимной неприязни не было. Детектив задумался, смотря куда-то мимо них, он случайно подумал вслух о том, что их разногласия заставляют его самого чувствовать себя не в своей тарелке. На что Шингуджи спокойно ответил, что это лишь их личная манера общения, и Шуичи это не касается. Он говорил это так легко, словно видя людей насквозь. В его словах была доля правды, ведь их споры порой действительно выглядели немного раздуто, возможно, им самим было от этого весело. Неловко потерев ладони, Шуичи кашлянул в кулак, стараясь сгладить свою нервозность от того, что вновь не смог удержаться от комментария. Вскоре, устав от всего, Кайто хлопнул детектива по плечу, сказав, что им уже пора на пробежку. — Хорошо, может быть, это и к лучшему. — задумчиво протянул Шуичи. Он не знал, радоваться ли ему за то, что конфликт между его приятелями не разгорелся подобно лесному пожару. Но он чувствовал, что это не может продолжаться так долго, что вскоре может возникнуть новый, даже на пустом месте, из-за сущей глупости. Он понимал, что Кайто нужно отвлечься, отдохнуть от Кокичи. Может быть, просто поболтать наедине или выйти на пробежку поможет ему расслабиться. Их никто не останавливал, всё равно все уже хотели расходиться по своим делам. Нет, Миу, конечно, сначала хотела, но её вовремя остановили одним пристальным и осуждающим взглядом колких глаз. Последнее, что слышал Шуичи, выходя из казино, это её возмущённые крики. Конечно же, нужно было сначала подготовиться к пробежке, как минимум переодеться во что-то более подобающее, более удобное. Необходимость немного побыть в тишине и отдохнуть была крайне острой. Иначе Кайто угрожал взорваться, как пороховая бочка, поэтому обычно неразлучные друзья ненадолго разминулись. Зная, что его друг пошёл поговорить с Маки, Сайхара был уверен, что тот сейчас в надёжных руках. Но, тем не менее, предчувствие чего-то серьёзного, непоправимого и неизбежного не покидало детектива. Он до сих пор не мог отойти от смерти Каэде и наедине с самим собой его захлёстывало волной сильного сожаления, чувства вины выжившего перед умершими. Перед Кайто, который так старался его приободрить и сделать всё, чтобы он забылся, показывать слёзы было равносильно преступлению. Но наедине с собой он не мог сдержать рыданий. И за это ему тоже было невыносимо стыдно. Ведь он живой, здоровый, целый, и в муках умер не он, разве он имеет право плакать? Он был готов вновь окунуться в это состояние, но мысль о чём-то глупом быстро забила его голову. Возможно, это было чем-то похожим на защитную реакцию, которая помогала ему держаться. Шуичи спешно забежал в свою комнату, так же спешно переодеваясь в футболку и бриджи, которые он приспособил для бега. А потом сразу на поле, там он мог вдоволь проанализировать в сотый раз ту или иную ситуацию, что к ней привело и мог бы он её избежать. Времени у него было достаточно, пока Кайто проводит его с Маки или просто отдыхает от эмоциональности недавних игр. Юноша устало откинулся на траву, разглядывая такое чарующее ночное небо, что почти всегда было одинако искусственным, но от этого оно не переставало ему нравиться. Что-то вроде маленькой отдушины от мрачности происходящего. — О, так ты уже тут, как я посмотрю. А почему один? — услышав знакомые интонации голоса Шуичи замер, насторожившись, тут же поднимаясь обратно и принимая сидячее положение. Он медленно повернулся, стараясь склеить обратно своё обычное выражение лица. Хотя, если честно, поворачиваться лицом к Кокичи сейчас не очень и хотелось. Но это было лучше, чем сидеть к нему спиной. Кто знает, что он задумает в тот или иной момент. — А, этот неудачник сейчас со своей подружкой, да? Ну и отлично, можешь провести это время со мной, Абсолютным Лидером! — Он должен подойти с минуты на минуту, может чуть позже? Мы уже договорились с ним на это время выйти вместе на пробежку. — Шуичи мог лишь равнодушно пожать плечами, он надеялся, что ему не придётся придумывать глупые оправдания, только чтобы Кокичи отстал от него и не помешал их с Кайто планам. Ему и самому уже становилось порядком тошно от всех этих перепалок, не хотелось провоцировать новую. — Пробежка? Звучит слишком скучно. Тем более с таким слабаком, как наше "Светило". Пойдём со мной, Шуичи-кун. Обещаю, тебе будет весело. Так весело, как ни с кем другим. — улыбаясь, проговорил Лидер. У него был слегка перевозбуждённый вид, эта коварная усмешка и странный взгляд, который Шуичи не мог прочитать. Всё это настораживало. Но если Кокичи так и будет настаивать, ему не останется ничего, кроме как согласиться, лишь бы тот вновь не устроил очередной конфликт и не встрять в него соучастником. — Соглашайся, Шу-и-чи-кун. — Прости. Я не могу бросить Кайто, он мой друг. Но если ты так хочешь, можешь побегать с нами, только лишь с условием, что твой рот будет закрыт. — устало потерев переносицу, Шуичи был вынужден согласиться, мысленно уже начиная себя ругать. Всё-таки Корекиё был прав, он не умел отказывать и стоять на своём, ему это никогда не удавалось, вернее, это уже давно осталось в прошлом. Его сразу безжалостно грызла совесть. И только Кокичи хотел ещё что-то сказать, переманивая его на свою сторону, только он положил свою загребущую руку на его плечо, он почувствовал, как его спину сверлит чей-то недоумённый, недовольный взгляд. Он усмехнулся, чувствуя, как его кожа начала гореть под этим взглядом. Он уже знал, кто там, и даже предчувствовал, что тот скажет, не без наслаждения представляя его реакцию, его эмоции, его злость. Кокичи питался бы ими каждый приём пищи, если бы мог, это так бодрило и веселило его, что он казался самым счастливым человеком на земле. — Так кого ты неудачником назвал, злобный коротышка? Меня, Кайто Момоту, Светило Звёзд? Если я продул Рёме - это ещё не значит, что я лузер. Мне просто не повезло, вот и всё! — прокричал Кайто. Шуичи вздрогнул, обернувшись на источник звука. Он не думал, что его друг так скоро вернётся, и уж точно не хотел, чтобы он услышал то, что говорил ему Кокичи. Мысль о том, что Кайто слишком близко примет всё к сердцу и у них с Омой вновь вспыхнет такой скандал, заставила его побледнеть. — Очень уж хотелось бегать с таким неудачником, как ты. Да ни за что в жизни! Ни-хихи, Шуичи-кун тебя здесь уже заждался, а ты с подружкой прохлаждаешься. Разве так поступают друзья? Ох, а вот я, Шуичи-кун, настоящий друг. Я бы ни-икогда не променял своего товарища на какую-то девчонку. — Кокичи протараторил это, скорчив насмешливую рожицу. Сегодня в планах мальчишки была одна очевидна цель: довести Кайто, только вот зачем? Причины такого поведения детективу были непонятны. Ома с удовольствием шёпотом отсчитывал момент до того, как астронавт, подобно одной из звёзд, взорвётся. — Раз, два, три, четыре, пять… — Что ты сказал? Да что ты вообще знаешь? Как ты можешь судить о нашей с ним дружбе? У тебя вообще есть хоть один друг? Да ты больший неудачник, чем я. Чем все вместе взятые неудачники. Иди и прогуляйся подальше отсюда. — процедил сквозь зубы Момота, дав себе обещание, что, если этот низкорослый провокатор издаст ещё хоть один звук, он хорошенько его ударит. Мысли об этом заставляли его злостно хрустнуть кулаками. — Ни-хихи, а спорим, я бы тебя обогнал? Я быстро бегаю, в отличие от некоторых. Видел я, как ты тренируешься, хоть вперёд ногами выноси. И как только тебя допустили до места астронавта? — произнёс он с самым наглым и невозмутимым выражением лица, продолжая счёт. Уж эти слова точно станут последней каплей, последним гвоздём в крышке гроба его терпения. Пока они препирались, на их крики вышли все ребята, что были до этого с ними в казино, решившие немного задержаться и ещё поиграть. Похоже, их привела Миу, с большим интересом наблюдающая за разворачивающимся шоу. Она вовсю хохотала, предлагая снова сделать ставки на то, кто кому первым врежет. Довольный своим выигрышем Корекиё подкинул горстку монет, равнодушно говоря о том, что это будет Кайто. Мнения по поводу ставок разделились, а Шуичи просто хотел их помирить. Но не знал, в какой момент стоит влезть и остановить их, поэтому растерянно стоял между ними. — Да я… Да ты!.. Я в отличной форме, в отличие от тебя… На себя посмотри, недомерок. Я выше, я сильнее, я выносливее тебя, а ты… ещё парочку сантиметров и был бы одного роста с Рёмой! — в этот раз его слова звучали более угрожающе. Кайто сжал кулаки до побелевших костяшек, а его лицо до самых ушей налилось краской. Запах "жареного" доносился даже до сторонних наблюдателей, Миу приободряюще вскрикнула, подпрыгнув. Сцепив зубы, астронавт сдавленно процедил. — Беги, урод. Услышав это и поняв, что к чему, однако, не испытывая никакого страха, Кокичи немедленно среагировал и, пихнув Кайто в плечо, принялся наматывать круги вокруг Шуичи, а после и вовсе ретировавшись за его спину, цепляясь за его плечи руками и вертясь в разные стороны, уклоняясь от гнева Кайто, направленного на него. Чем ещё лишь больше распалял в нём гнев и заставляя его носиться за ним кругами, в попытках схватить. Миу с хохотом сказала, что завидует тому, как вокруг Сайхары КРУТЯТСЯ мужчины, чему Киё мрачно хмыкнул, отдавая девушке монеты, а Рёма тихо усмехнулся, подкинув монетку в руки Ирумы, которая была единственной, проголосовавшей за Кокичи. — По-хорошему говорю тебе, отстань от Шуичи. Хватит прятаться за его спиной, как чёртов трус! — вырвалось из уст Кайто, КОТОРЫЙ всё ещё не мог взять и утащить коротышку за воротник, пока он прятался за спиной его друга, пока тот его защищает, пытаясь самому не попасть под удар. Шуичи было жаль больше всего, ведь с одной стороны его одёргивал Кокичи, пронырливо уворачиваясь, а с другой Кайто, что пытался ударить Абсолютного Верховного Лидера. — Выходи, и я надеру твою мелкую задницу! — Шуичи-кун, а он… А он м-меня обижает! Он хочет убить меня! Помоги мне, не отдавай меня ему! ОН УБЬЁТ МЕНЯ! — капризный плач Кокичи и его слёзные жалобы на жестокого садиста Кайто всячески жалобили детектива. Он так натурально изображал из себя жертву, что у Шуичи сердце разрывалось и постепенно сдавали нервы. Ему почему-то стало действительно жалко мальчика, он был словно потерянный маленький ребёнок в торговом центре. Понимая, что Сайхара стоит между двух огней в самом эпицентре конфликта, наблюдающие зашептались, посчитав, что все их ставки были неверными и первым получит Шуичи, что вовремя не бросил идею о перемирие. Но, тем не менее, никто к ним близко не подходил, никто, кроме Корекиё. Тот уверенным и быстрым шагом подскочил к троице, становясь, по всей видимости, четвёртым, кто пытался убедить в чём-то несчастным образом втянутого в это Сайхару. — Шуичи, послушай своего друга или хотя бы меня. Отойди, дай этим двоим побыть наедине. Лучше пойдём со мной, погуляем, а я тебе что-нибудь почитаю. — предложение антрополога звучало крайне заманчиво. Особенно из его уст, произнесённое так маняще, с придыханием. Он даже был готов взять и силком его увести подальше отсюда, от тех, кого он считал непроходимыми идиотами. Сам Сайхара не знал, что ему делать и куда себя деть. Он чувствовал себя в самом максимально неловком положении, одном из немногих. Его облепили со всех сторон и тянули его внимание и время. Он нервничал, не зная, кого ему предпочесть и каким образом выпутаться хотя бы себя. Миу, увидев это зрелище, крайне "остроумно" отшутилась, приблизившись, чтобы получше всё рассмотреть. Её слова встретили всеобщим осуждением, а длинная рука Киё несильно стукнула её по макушке, заставляя поджать хвост и вновь умолкнуть, лишь похихикивая в стороне. После он снова принялся уговаривать детектива отойти и пойти с ним. — Ну же, пойдём отсюда. Завтра побегаете. Сегодня твоим друзьям катастрофически нужно выяснить отношения. — Шуичи, помоги мне! Они все хотят меня убить! Увааааа! — Кокичи вновь взмолился, запрыгивая на спину Шуичи и цепляясь за него руками и ногами, как коала. Кайто и Корекиё снова сделали попытку расцепить их и увести каждого в свою сторону с определёнными целями. Но Шуичи, у которого ещё больше разыгралась тревога в этой ситуации, решил, что им обоим лучше бежать отсюда, от греха подальше. Может, его уже настолько всё вымотало, что он решил сбежать прочь, поддержав безумную идею Омы. Может, на это и был расчёт хитрого плута. Так или иначе, усталость и напряжение дали о себе знать. — Бежим, скорее! Кокичи, ну чего ты застыл, тебя же убивают! — немного драматично и с какой-то кривой и вымотанной иронией крикнул ему Шуичи, резко спустив его со своей спины, чтобы им было удобнее бежать, и взяв его в охапку, как только мог. Ома хоть и был обладателем небольшого роста, но весил он не как собачка или котик, которого он мог легко на себе утащить. И они побежали что есть сил. Кокичи тащился следом за детективом, мельтеша своими короткими ножками, попутно вскрикивая. Со стороны это выглядело весьма потешно, и Миу обессиленно упала на колени, заливаясь смехом. Но Кайто это весьма раздражало, он не мог позволить ему убежать слишком далеко, тем более с его другом. Но и побежать следом за ним было бы слишком низко для него, поэтому он взял первый попавшийся предмет в свои руки, а именно футбольный мяч, и со всей силы запульнул вслед убегающим парням. Правда, когда тот долетел до цели, Кайто понял, что он промазал, и Кокичи не получил даже десятой доли того, что он должен был получить. А вот Шуичи получил сполна за своего товарища по бегству. Юркий мальчишка успел пригнуться и спрятаться за Сайхару, и мяч с силой врезался тому в затылок. Вышло очень неловко, но всё же их удалось остановить. Оба парня повалились наземь, Шуичи запнулся и упал на колени, хорошенько пробороздив ими землю и сбивая с ног Кокичи, который только успел матерно ругнуться, падая под него. — Шуичи, вставай, вставай! Он идёт, он сейчас убьёт меня! Ааааааа! — закричал Верховный Лидер что есть мочи, но пока он кричал, было уже поздно. К ним подошёл Кайто, глядя на Шуичи с чувством вины, взял Кокичи за воротник и вытащил его из-под пострадавшего друга. После всех проделанных манипуляций он закинул его к себе на плечо и направился назад, туда, где и разгорелся их конфликт. Шуичи был крайне шокирован таким исходом, его содранные колени горели от боли, его затылок, в который попали мячом, глухо пульсировал. Но он, словно от нервов или просто от накала адреналина, принялся сдавленно хохотать, чуть ли не до слёз, хватаясь за живот. — Ну всё, коротышка, теперь мы с тобой поговорим наедине, по-взрослому и никто тебе не будет помогать. Никто тебя не спасёт! — донеслось до чуткого слуха всех очевидцев, которым для полноты картины не хватало театрального бинокля и ведра попкорна. Кокичи громко зарыдал, было слышно, как он отбивается. Но явно не по-настоящему, уж очень он старался и переигрывал. Наверняка, именно этого он и добивался. По крайней мере, Корекиё подумал именно так. Как только Шуичи вдоволь выпустил пар, насмеявшись от души, он решил прилечь прямо там, на траве, разглядывая темнеющее небо. Ему явно нужно было прийти в себя, передохнуть. Его выражение лица сменилось каким-то облегчением, видимо, небольшая шалость пошла ему на пользу. Он и не заметил, как Кокичи и Кайто пропали из виду, как и почти все остальные. То, как к нему подошёл Корекиё, он тоже не сразу заметил. Он сел рядом с ним на траву, разглядывая его с примесью сочувствия и чего-то ещё. — Ты нехило ушибся, тебе, наверное, очень больно. Дай мне посмотреть, что у тебя с коленями, тебе нужно их обработать. — проговорил он с некой теплотой в голосе. Шуичи слабо кивнул, было видно, что его хорошо приложило от удара Кайто. Он явно не мог идти сам. Или же Шингуджи захотел так подумать. — А лучше сразу пойдём в медпункт, там есть всё необходимое. Я тебя отнесу. Всё хорошо. Это выглядело… Необычно, я не ожидал, что ты решишь убежать с Омой. Думаю, теперь ты понимаешь, о чём я тебе говорил. Тебе не нужно было вмешиваться, им нужно самостоятельно решить свой конфликт. Пусть дерутся сколько душе угодно, дети... — Да, я понимаю. Вернее, понял. — улыбчиво выдал юноша. Он даже не успел ничего возразить, да и не хотел, на душе было слишком легко. Ему оставалось только довериться своему старшему товарищу и как можно более удобно устроиться у него на руках. На сей раз Корекиё чувствовал нечто иное, беря его на руки. Ему это даже было приятно - ощущать на себе его вес, его теплоту и дыхание. Он довольно улыбнулся, позволяя обнять себя руками за шею. Шуичи немного смутился от такой близости с антропологом и отвёл от него взгляд, глядя куда-то вниз и думая о чём-то своём. Видимо, о том, как он вообще вновь вернулся к беспокойной жизни. Неподалёку умирала от смеха Миу, которую очень насмешило это зрелище. Она не пожалела, что осталась досматривать сей спектакль. Она крикнула им вслед что-то совершенно идиотское, но на это уже никто не обратил внимание. У каждого в голове вертелось что-то своё. Антрополог бережно нёс юношу с места крайне нелепого происшествия, аккуратно занося в комнату, отведённую под медицинский кабинет. Здесь было чуть ли не полное оснащение, словно они попали в карманную клинику. Конечно, поскольку это была убийственная игра, сбоку ненавязчиво висел тесак и прочие устрашающие оружия, больше похожие на пыточные. Усадив его на кушетку, мужчина принялся искать всё нужное для обработки ран, как и ожидалось, необходимые медикаменты нашлись в ближайшем ящике в аптечке. Внимание Корекиё привлёк один настежь распахнутый ящик, в котором словно побывал ураган, кто-то явно что-то искал. Не придав этому особого значения, тот вернулся к объекту своей заботы. Сначала необходимо было обеззаразить рану, в которую наверняка забилась пыль и земля, в то время, когда Шуичи пробороздил асфальт своими несчастными коленными чашечками. Киё, даже несмотря на небольшую разницу в росте, в размере одной головы был всё же выше юноши, да и тело его было более вытянутым. Из-за чего ему было бы неудобно сесть на стул напротив и сгибаться в три погибели ради этого. Был удобный вариант сесть рядом на кушетку, но ради этого также нужно было бы согнуться, так ещё и собственная тень мешала обзору. Корекиё осторожно опустился на пол, сначала опускаясь на колени, а после подгибая ноги под себя. Чтобы кепка на голове не мешала обзору, он снял её, осторожно положив рядом. Шуичи невольно смутился, уже пытаясь убедить того, что сам в состоянии обработать столь незначительные раны, но Киё быстро прервал его. — Ох, тебе не стоит беспокоиться, я хорошо умею обращаться с ранами. Ты ведь не хочешь, чтобы грязь забилась ещё сильнее, и твоя нога медленно и мучительно сгнила, верно? Кх-ехехехе, так что окажи мне услугу, будь хорошим мальчиком и позволь мне быстро обработать все твои "боевые" ранения. Если бы так хотел позаботиться о себе, тебе стоило не ввязываться в чужие перепалки. — мужчина сверкнул янтарными глазами, после сразу же опуская их на расцарапанные колени, чтобы лишний раз не засмущать детектива. Осторожные длинные пальцы обвили лодыжку, отрывая её от пола и бережно уложив на своё плечо. Закинутая на плечо нога была удобно зафиксирована, и всё было прекрасно видно. Взгляд антрополог не поднимал, внимательно осматривая колено и прощупывая область рядом. — Не болит прямо здесь? Нет резкий ощущений? И к чему ты вообще побежал с ним..? Детский сад. Голос мужчины показался Шуичи каким-то отстранённым и немного печальным, но отчего же? Ему было жаль юношу? Но за что? Ничего серьёзного ведь не случилось, лишь небольшая шалость. Или проблема была в самой шалости, которая могла испортить мнение или же просто разочаровать. На вопрос он не ответил, промолчал, заставляя Шингуджи поднять глаза чуть выше, вопросительно и немного взволнованно вглядываясь в краснеющее и задумчивое лицо, которое отрицательно качнулось, как бы отвечая тому. Убедившись, что более серьёзная помощь не нужна, мужчина принялся обрабатывать рану, хорошенько промыв её перекисью и убирая лишнее ватным диском. Эта процедура повторилась несколько раз, чтобы уж действительно наверняка не подвергнуть ногу процессу гноения. Забинтованные руки Корекиё немного щекотали поверхность кожи, отчего Сайхара ещё больше смутился, на что его "спаситель" глухо хихикнул, всё так же не поднимая взгляда. Чтобы дать ране время для быстрого заживления, Корекиё решил наложить небольшую бинтовую повязку. Уж в этом он разбирался хорошо и мог сделать так, чтобы это никак не сковывало движения. Затянув небольшой узелок, Киё поинтересовался о том, туго ли ему и нужно ли ослабить, после, довольно улыбнувшись, принялся повторять всё то же самое с другой ногой, так же осторожно поднимая её себе на плечо. Его острый взгляд подметил, как Шуичи устало прогнулся, немного сползая вниз. Сначала он зевнул один раз, после ещё два и затих, судя по всему, задремав, чем изрядно повеселил антрополога, который уже понимал, что снова понесёт его на своих руках. Почему-то эта мысль его уже так не нервировала и не стыдила, как это было в момент их первого ночного занятия, словно что-то в нём успело поменяться. Невольно улыбнувшись, с какой-то трепетной нежностью, его пальцы осторожно погладили поверх бинта. Как же порой было приятно осознавать, что ты мог быть кому-то полезен или нужен, в особенности, когда спустя столько лет он мог позаботиться о ком-то кроме своей сестры. Всем людям так свойственно желание быть нужным кому-то. Когда обе коленки были обработаны и забинтованы, Шингуджи поднялся с пола, разминая плечи и выпрямляя их. Глазами он пробежался по задремавшему детективу, практически лежавшему на кушетке. Тотчас собственные веки показались ему тяжелее обычного, а в голову, словно пеленой ударил туман. Тело поразила какая-то неведомая слабость, побороть которую было невозможно, отчего Киё опустился на край кушетки, хватаясь за голову. Пара секунд и тело само опустилось ниже, выдавая перед глазами лишь чёрную картинку. Пробуждение оказалось вовсе не добрым, отнюдь. Антрополог с ужасной головной болью корчился в неизвестном для него помещении, сил не было даже на то, чтобы открыть глаза, что уж говорить про то, чтобы встать на ноги. Рядом слышался какой-то шум, но пока он был не в состоянии обратить на него внимание. Это ощущение проходило быстро, так же быстро, как осознание ситуации. Вчерашняя содовая, которую так доброжелательно предлагал им Кокичи на протяжении всех игр - вот что послужило такому резкому желанию уснуть. Когда мужчина выпил её, ему почти сразу показалось, что со вкусом было что-то не то, какой-то странный привкус на языке вертелся, но не задержался надолго. По своей невнимательности он позволил этому прохвосту напоить не только самого себя, но и Шуичи. Снотворное выкрали из того самого ящика в медицинском кабинете, которому мужчина "не придал особого значения", ведь у него было дело поважнее. Он выпил всего ничего, но, кажется, в каждой баночке была сконцентрирована огромная доза, раз голова так сильно болела. Становилось даже страшно, что же там сейчас происходило с детективом, который выпил намного больше. К слову о нём, Шуичи, словно убитый, лежал где-то неподалёку, боли в голове не было, видимо, в данном случае лучше было выпить чуточку больше. Он спал, мысленно пытаясь проснуться и ощущая какой-то подвох. Однако у него это выходило плохо, он тихо проскулил, на хрупком теле ощущалась неестественная слабость. — Просыпайся, сонная головушка! Ни-хихи! Шу-и-чи-кун. — задорно и почти бархатно протянул Кокичи, нависая над ним и заставляя медленно открывать глаза. Шингуджи почти мог слышать это, стараясь прийти в себя хотя бы немного, но пока это было безуспешно. Детектив широко распахнул глаза, растерянно смотря на крайне весёлое лицо Кокичи, которое было настолько близко к его собственному лицу, что Шуичи мог почувствовать, как свисающие пряди волос щекочут его щёку. Кокичи сидел на нём, опираясь руками о пол, и что-то с задором лепетал. Сонливость словно рукой сняло, Сайхара спешно подскочил, скидывая мальчика с себя. В голове тут же закрутились мысли о побеге, он уже был готов выскочить за дверь до того, как парень среагирует и преградит ему путь, но перед глазами всё ещё плыли круги, когда тот представлял сию ужасную картину. Многие его одноклассники лежали на полу, кто-то ещё не очнулся, а кто-то как Корекиё, поскуливая, держались за головы. Растерявшийся детектив упустил возможность побега, ведь дверь в ту же секунду преградил Гонта, что был намного выше и крупнее даже, чем Кайто и Киё, что уж говорить о Шуичи. Усладой для глаз Абсолютного Верховного Лидера было то, как ничего не понимающий детектив пытался как можно быстрее собраться, что вызвало ещё один смешок. Сей злобный гений решил устроить своим драгоценным товарищам хорошую взбучку: кому-то просто из личных мстительных побуждений, кому-то веселья ради. Так или иначе, все, кого удалось поймать, оказались в лаборатории Гонты с многочисленными стеллажами, в которых были насекомые. Это выглядело очень жутко, в особенности для Шуичи, который немного побаивался насекомых. Как рассказал ему болтливый Кокичи, те, кого они не поймали, скоро пополнят их ряды. Всё, что успел понять детектив в этой суматохе, так это то, что Ома с три короба наплёл доверчивому Гонте о том, что его одноклассники ненавидят жуков. В сердцах Кокичи решил рассказать ему об этом ужасе, чуть ли не хныкая о том, как же прекрасны эти букашки и как он сам просто обожает проводить с ними время. Сайхара ни за что в жизни бы не поверил в это, он слышал, как голос парня ломается лишь от одного упоминания насекомых. Не было на свете более гадкого лжеца, чем Кокичи, который так подло всех подставил. Такому легковнушаемому Гокухаре многого и не нужно, он быстро озверел и был готов повестись на что угодно. Тогда хитрый плут придумал свой злостный план: одних он опоил и притащил в лабораторию, других они пытались ловить, каждый прятался, как мог, но кому-то не повезло, и они попросту не смогли противостоять крупному и крепкому мужчине. Кайто и Маки не было среди присутствующих, видимо, они надёжно спрятались. Хотя Сайхара бы больше поверил в то, что Маки спрятала Абсолютного Астронавта, не дав тому немного погеройствовать. Уж кого, но Кайто он ожидал увидеть здесь первым, всё-таки с ним у Омы были более личные счёты, учитывая вчерашнюю ссору. Пока Шуичи сопоставлял в голове всё услышанное и увиденное, Кокичи радостно, чуть ли не вприпрыжку попрощался с ними, убегая прочь. — Желаю вам хорошенько повеселиться, а я пока пойду отсюда… Меня ждут новые злобные делишки! Всё-таки я должен узнать ваши секретики. Ни-хихи, ещё увидимся Шуичи! Пока Кокичи устраивал болтовню, с гордостью говоря о своём гениальном плане, Корекиё уже успел очнуться, поднимаясь на ноги и стараясь максимально спокойно оценить обстановку. Ведь лучше всего будет принимать решения на более холодную голову, умирать так глупо он уж точно не планировал. Часть истории от Абсолютного Верховного Лидера он прослушал, однако это не помешало ему в осознании того, что ситуация была крайне паршивой, хоть и не настолько безнадёжной. Все очнувшиеся также в растерянности оглядывались, но уже было поздно. Гонта со всей пылкостью пролепетал о том, что скоро все познакомятся с его прекрасными насекомыми и, узнав их получше, смогут их полюбить и даже перестать ненавидеть. С этими словами из другой двери огромным роем вырвались летающие и стрекочущие жучки. Сначала все лишь ахнули, но вскоре это превратилось в сплошные крики и писк. Насекомые стремительно наполняли комнату, окружая их и пытаясь подловить. Химико, как самую маленькую, завалило первой, тысячи жуков облепили её, заставляя рухнуть на пол и начать истошно кричать. Крик в данном случае был не самым лучшим решением, ведь насекомые в буквальном смысле забивали уши, нос и рот. Отважная Тенко тут же кинулась ей помогать, так же, как и Анджи. От Химико мало чего осталось, торчала лишь одна нога с причудливым сапожком, хуже картины для инсектофоба не придумаешь. Сайхара в панике бегал кругами, уже начиная в истерике метаться от угла в угол. Цумуги скривилась, словно её сейчас стошнит, видимо, не выдержав рвотных позывов от ужаса, где-то рядом громко сигналил Кибо, тоже стараясь убежать. Изначально у антрополога дела шли получше, ему удавалось уворачиваться, так же нарезая круги вдоль и поперёк лаборатории, но в глазах снова начало рябить от таких укачивающих движений, и, запнувшись об какую-то тумбу, он повалился на пол, зацепившись за стеллаж в попытках удержаться, он повалил за собой ещё и его. В эту же секунду насекомые облепили его, заставляя ругаться и дёргаться, словно в припадке. Ситуация была действительно ужасающей, где-то рядом бегал Кибо, отгоняющий от себя и Цумуги насекомых, пока ту от отвращения и страха тошнило. Химико находилась в самом худшем состоянии, её, такую крошечную и хрупкую, завалило полностью, и девочки отчаянно пытались ей помочь, но и сами потихоньку угождали в ловушку из жуков. Сайхару одолевали искренний страх и паника, он не знал, как помочь самому себе, а что уж говорить про остальных. Взгляд юноши быстро вернулся в сторону антрополога, который зажмурился, пытаясь убрать насекомых хотя бы с лица, чтобы была возможность открыть глаза и побежать прочь. Детектив брезгливо зажмурился, пытаясь приободрить самого себя и заставить сделать хоть что-то. Он кричал самому себе где-то в голове: "— Чёрт! ВОЗЬМИ СЕБЯ В РУКИ!", а после, сделав глубокий вдох, он двинулся вперёд, пытаясь схватить Шингуджи за дёргающуюся руку. Тот в лёгком испуге не сразу сообразил, что к чему, пытаясь вырваться из хватки, но, услышав голос детектива, поддался. Преодолевая чувство искреннего омерзения от множества маленьких лапок, что уже начали ползти по его запястью, он всё же выдернул мужчину, который резким рывком стряхнул с себя почти весь этот ужас и мрак. Обычно завораживающий голос Корекиё перешёл в тревожный крик. Он в приказном тоне сказал Шуичи помочь девочкам, что было на него совсем не похоже, но, видимо, в экстренных ситуациях в нём просыпался какой-то другой Киё, с которым Шуичи ещё не был знаком. Сайхара был готов повторить судьбу Цумуги, ведь его уже тоже начинало тошнить от вида насекомых, но времени на это не было. Жмурясь и кривясь, он схватил маленькую Химико за шиворот, начиная трясти и скидывать с неё насекомых. Бедняжку тут же подхватила Тенко, начиная вопить о том, что её сейчас вырвет. Под женский крик, сигнализацию Кибо, рвотные позывы Широганэ и, конечно же, панику Шуичи, антрополог спешно пытался выбить запертую дверь. Он несколько раз безрезультатно пнул её, после поменяв тактику и решив замахнуться чем-то потяжелее и посильнее. Грубо прикрикнув и заставляя всех отойти, он длинными пальцами крепко ухватился за злосчастную тумбочку, из-за которой ему не удалось устоять на ногах, и со всего размаху швырнул её в дверь. Силы мужчина не пожалел, и вместе с большей частью двери тумбочка вылетела куда-то в сторону. Схватив детектива за руку, он спешно выскочил, убегая куда глядят глаза и очень громко ругаясь, так, что, наверное, даже Миу бы сейчас рядом с ним не стояла. Шуичи был бледнее снега, его кожа даже чуть не позеленела от испытанного им отвращения. Все остальные кинулись врассыпную от Гонты, что не на шутку озверел от происходящего, тут уже каждый был сам за себя. Импульсивно действуя, они выбежали на улицу, оглядываясь и сбрасывая с себя остатки жуков. — Чёрт. Чёрт. Чёрт. — как-то слишком обречённо и злостно выдал мужчина, отчаянно пытавшийся найти взглядом, куда можно сбежать и спрятаться. Его голова всё ещё не пришла в норму, отчего его самого потихоньку начинало мутить. Не все могли спокойно переносить действие снотворного, тем более в неправильных и спонтанных дозировках. Сделав глубокий вдох и втягивая в себя воздух, он с надеждой посмотрел на Шуичи, который также был взволнован, но кажется, в его голове был какой-то план побега. По крайней мере, Шингуджи так показалось, ведь взгляд юноши был задумчиво поднят вверх. — Сейчас нам очень пригодятся твои способности. — Я… Я знаю, куда мы можем пойти, но я не уверен, остановит ли это Гонту! — Шуичи заметно замялся, начиная неестественно для ситуации краснеть. — У нас нет времени, Шуичи! Веди. Быстрее, Шуичи, я его слышу. — отдышавшись, мужчина снова схватил того за руку, дёргая куда-то в сторону и снова начиная бежать. Сайхара быстро кивнул ему, побежав в сторону места потенциального спасения. В такие моменты он был искренне благодарен Кайто и Маки за их ежедневные пробежки и тренировки, теперь бежать было намного легче, хоть и дыхание было очень сбитым. Мужчина доверился ему и даже не планировал отставать. Искать укрытие было опасно, но и бегать всю ночь от огромного и сильного Гокухары они не могли, тем более, когда оба находились в парочке шагов от того, чтобы повторить участь Цумуги. Один от отвращения, другой от отравления подмешанным им лекарством. Они бежали не так долго, как предполагалось, заскакивая на территорию ранее неизведанного здания с огромной вывеской, красноречиво говорящей об его предназначении лучше любых других описаний: "Love HOTEL KUMASUTRA". Мужчина не мог не обратить на это внимание и замялся, ровно так же, как и его спутник у входа, теперь-то было понятно, почему он засмущался при упоминании "места куда они могут пойти". ТУДА Киё не пошёл бы даже под страхом смерти от ядерной бомбы, для него это казалось очень унизительным, но сейчас его душу больше грела возможность немного опозориться и потерпеть шутки от надоедливой Ирумы, чем быть растерзанным кучей омерзительных склизких лапок. Поэтому он быстро затолкнул Сайхару внутрь, забегая следом и со всего размаха захлопнув дверь, чтобы уж наверняка он запер её на все видимые глазу защёлки. Ему оставалось лишь надеяться на то, что Миу уже убили треклятые насекомые и она не успела ничего увидеть, чтобы после обсмеять его и вывалить тонну гадких шуток. Сделав глубокий вдох, мужчина скептично осмотрелся. Перед ними была небольшая стойка регистрации, за которой был картонный Монокума в женской одежде. Всё вокруг пестрило розовыми огоньками и напоминало по обстановке бордель. По большому счёту, это место недалеко ушло от объекта сравнения, что вызывало в Киё максимальную неловкость. Но он не винил мальчика, наоборот, его внимательность помогла им спастись, и Гокухара сюда уж точно не сунется. Сюда вообще никто не пришёл бы в здравом уме, кроме извращенки Ирумы и какой-нибудь парочки. — Я не буду спрашивать тебя о том, откуда ты вообще знаешь про такое место. — Кхм… Я увидел его, когда мы бегали по утрам с Кайто… Нет, в смысле, мы бегали с Кайто, и я увидел это место, а не то, что мы с Кайто… — от накатившего адреналина язык мальчика заплетался, выдавая странную формулировку фразы, на что мужчина усмехнулся. Он прекрасно понял, что тот имел в виду, но грех было немного не подшутить, отчего его глаза хитро сощурились. Сайхара уже прекрасно понимал, что за этим хитрым взглядом последует шутка, отчего слабо стукнул его по плечу. — Н-не смотри на меня так!.. Киё-сан… — Со мной ты тоже, я так понимаю, решил "побегать"? Как интересно, кх-ехехе… — антрополог издевался над ним не так долго, прекрасно понимая стрессовость ситуации. Руки мужчины осторожно легли на плечи Шуичи, а глаза ласково показали, что он всего лишь шутит и вовсе не надумал себе ничего плохого, на что тот благодарно кивнул, начиная осматриваться. — Давай поскорее зайдём в одну из комнат, хорошо? Просто… Меня не радует мысль о том, что кто-то может нас здесь заметить. Вряд ли тут вообще кто-то есть, но это ничего не меняет. С лёгкой опаской они двинулись вверх по лестнице, всё ещё страшась, что где-нибудь здесь затаился кто-то ещё. Никто не исключал возможность того, что не одни они прятались в таком месте от Гонты. Однако ни одного малейшего звука, похожего на человеческий голос, не удалось уловить, разве что где-то далеко играющую музыку из колонок под потолком. От волнения они немного сглупили, забыв заранее взять ключ от комнаты на стойке регистрации, отчего Киё немного нервно хлопнул себя по лбу, спешно возвращаясь вниз. Может быть, это место так повлияло на него, что он совсем забыл о такой элементарной мелочи, за это он мысленно проклинал самого себя. Ему казалось, что такая чушь могла навеять Шуичи дурные мысли о том, что в голове антрополога витает что-то иное, нежели их спасение. Не очень хотелось выглядеть в глазах своего ученика похотливым и грязным. Конечно, он бы не назвал себя святым или правильным человеком, наоборот, многое в его жизни он бы счёл за грех, но хотя бы ненадолго, на долю секунды ему хотелось быть немножечко чище, чем он есть на самом деле. В душе его, истыканной тонкими иголками, бушевали перемены, проникая всё глубже и глубже. Шингуджи не понимал причину, но ему нравилось ощущать, как жизнь его приобретает краски. Может быть, в нём разгорелось желание, может быть, его душа пожелала поменяться, а может, лишь складывающиеся обстоятельства заставляли его приспосабливаться наилучшим для себя образом. Пока для ответа на этот вопрос было слишком рано, но он обязательно раскроется в будущем, которое ещё не так близко, но его очертания постепенно вырисовывались в этой истории. Всему своё время. Взяв два ключа от соседних комнат, мужчина развернулся и направился обратно, не хотелось заставлять детектива ждать, тем более, когда они оба устали. Мужчина вернулся быстро, коротко сказав о том, что, если будет что-то нужно, юноша может его разбудить. Немного замявшийся Сайхара озадачил антрополога, который уже открыл дверь в комнату и был готов скрыться за ней, в то время как парень неуверенно перебирал ключ, смотря куда-то в ноги. Односложный вопрос о том, всё ли в порядке, заставил Шуичи ещё больше засмущаться, но тот всё же взял себя в руки, уже более смело проговаривая свою просьбу. Осторожным, стыдливым голосом юноша попросил своего учителя ещё немного посидеть с ним, если у того, конечно, есть силы на это. Корекиё мог его понять, ведь резкий всплеск адреналина после хорошей дозы снотворного мог негативно повлиять на нервы и без того уставшего мальчика, которого регулярно кто-то куда-то дёргал. Может быть, ему стало жаль юношу, а может, он и сам не умел отказывать в такие моменты. Так или иначе, антрополог кивнул ему, отходя от двери и позволяя зайти в комнату. Свет внутри включился автоматически, представляя взору достаточно специфично украшенную комнату. Всё так и пестрило розовыми и красными оттенками, местами абсолютно абсурдно и вырвиглазно. В центре комнаты красноречиво намекающе стояла огромная кровать, выглядящая действительно удобной. Стоило взгляду сдвинуться чуть правее, как картину портила очень абсурдная стойка с различными элементами БДСМ. Шингуджи глухо кашлянул, выключая свет одним лёгким движением и погружая их обратно во тьму. Сейчас это было намного лучше, чем смотреть на всё эту карикатурную нелепицу, которая не вызывала никаких чувств, кроме чувства стыда. Сайхара лишь тихо ойкнул, потирая глаза от столь резких перепадов света. Мужчина хотел блеснуть знаниями и сказать о том, что данное место совсем не похоже на то, где можно практиковать данную отрасль сексуальных утех, но решил, что сейчас не самое подходящее время для проявления таких знаний. Да и юноша мог неправильно понять и ещё сильнее смутиться. — Люди часто сторонятся тьмы. Тьма для людей - это всегда образ чего-то страшного. Но порой, она намного приятнее и безопаснее, как думаешь? — чтобы разбавить неловкое молчание, произнёс Киё, проворачивая ключ в замочной скважине ещё раз, чтобы уж точно закрыть дверь. Свет из коридора попадал лишь из щёлочки снизу, но в данном случае он был вовсе ни к чему. Ключ он оставил внутри замка, чтобы было удобно открыть дверь и в потёмках случайно не промахнуться и не уронить его. На заданный мужчиной вопрос Шуичи ответил лишь тем, что даже во тьме всегда может быть что-то хорошее, точно так же, как и при свете дня могут быть самые жестокие и коварные люди. — Ох, ты так замечательно рассуждаешь, я полностью согласен с тобой. В этом и заключается правда. Кх-ехехее. Однако… Во тьме находятся все человеческие страхи. Глаза постепенно привыкали к темноте, да и от окна на них падал какой-никакой свет, пускай и тусклый. Киё устало опустился на кровать, тяжело выдыхая и чувствуя, как горлу подкатывает лёгкая тошнота. Вежливым, но немного хриплым голосом он попросил Шуичи найти здесь что-нибудь попить, ведь чувствовал себя не самым лучшим образом, и ему казалось, что сделай он ещё одно движение, ему станет ещё хуже. Сайхара без лишних вопросов принялся вслепую изучать комнату, явно держа себя и своё смущение в руках. Найти что-то из напитков было легко, недалеко стоял минибар, внутри которого помимо алкоголя был ещё и холодный чай неизвестной для юноши марки. Шутки ради, он спросил антрополога, чего бы ему хотелось больше: намешанного химозного чая или виски, на что тот лишь сверкнул ехидными глазами. Ему очень хотелось отшутиться в ответ, озвучивая, что или, может, кого он сейчас бы хотел, но прикусил язык, понимая о неуместности шутки. Этот чай - это всё, что было в небольшом холодильничке, поэтому Шингуджи залпом выпил лишь половину, остальное вежливо предлагая Шуичи. Отказываться детектив не стал, ему и самому после такого насыщенного отбивания от насекомых очень хотелось пить, и усталость постепенно накрывала ослабевшее тело. Вкус у чая был специфичный и отдавал чем-то гадким, но это было лучше, чем напиться виски. Наступила очередная тишина, юноша осторожно сидел на краю кровати, неловко потирая забинтованные колени. Тишину вновь решил прервать мужчина, осторожно подвигаясь с другого края кровати, острым глазам удалось уловить, как тело юноши слегка подрагивает. — Скажи, детектив Сайхара, чего ты боишься? Кого? Отчего ты сейчас кинулся в дрожь? — голос его прозвучал достаточно громко в абсолютной тишине, он словно эхом пронёсся сквозь Шуичи, заставляя затылок леденеть. Он всем телом чувствовал этот взгляд, эти горящие медовые глаза, но повернуться так резко он не решался, ведь после такой интонации становилось как-то не по себе. Осторожно приподняв ноги и согнув их в коленях, юноша уткнулся в них лицом. На заданный вопрос он не ответил, лишь тихо хмыкнул, боясь признаваться в своей слабости и уязвимости, но змеиные глаза видели всё. Они видели насквозь каждое маленькое смятение человеческой души, даже в такой тёмной комнате. Для того, чтобы чувствовать не нужен свет. Мужчина соврал бы, если бы сказал, что не хотел напугать мальчишку, считая, что тому стоило бы быть более осторожным. Ведь если он мог так просто доверять такому подозрительному и жуткому человеку, как Корекиё, значит, он так же легко сможет довериться и другому. Только вот… Не каждый захочет упустить возможность совершить убийство местного детектива, который способен раскрыть их преступление. У мужчины не было таких мыслей на счёт Сайхары, уж слишком ему приглянулось вести с ним беседы, да и на душе становилось как-то печально, когда он представлял того мёртвым. Терпение постепенно сходило на нет, мужчина принял сидячее положение, а его длинные пальцы осторожно легли на плечи детектива, тактично спрашивая ещё раз. — Не заставляй меня дважды повторять вопрос. — Я боюсь того, что будет. Я хочу верить, что мы сможем найти решение проблемы и выбраться живыми, но ты правильно сказал. Остальные умрут, они все умрут, может быть, даже я и ты, а значит, нет надежды на то, что всё будет хорошо. Так какой же толк от меня как от детектива, если все будут продолжать умирать? Я должен понять, как всё это распутать и выбраться, но за столько дней в мою голову не пришло ничего дельного. Когда мы бродили по тем катакомбам, мы не смогли найти выхода, мы все лишь потеряли силы и время, да и то, идея была даже не моя. — слова его слетали с губ быстро, пытаясь поскорее освободить своего хозяина от тяжкой ноши, от которой ему день за днём становилось так грустно и паршиво на душе. Киё с неким удивлением взглянул на него, он мог ожидать чего угодного, но никак не душевных излияний столь жалобным, но в тот же момент твёрдым голоском. Даже сам Шуичи не ожидал от себя такого. Но он уже не мог остановиться, ведь накативший стресс уже выплёскивался через край. — Все так любезны со мной, все ждут от меня чуда, все ждут, что я найду выход. Но если я не смогу? Что тогда мы сможем сделать? И кто защитит меня самого от чужой напасти? Я не смог обнаружить подвох, и сегодня Кокичи загнал нас в свою глупую ловушку. Да, я ненавижу жуков! Я терпеть их не могу и мне стало так противно, что хочется вывернуть себя наизнанку! А в следующий раз нас так же беззаботно загонят в другую, из которой будет выбраться сложнее. И что тогда? — Не стоит забивать свою умную голову такими мыслями, они лишь отравят тебя, и тогда ты действительно уподобишься сказанным словам. Ты недооцениваешь свой потенциал. Просто прими тот факт, что ты не сможешь спасти каждую заблудшую душу. Кх-ехехе, просто ты даёшь людям ложную надежду, беря на себя слишком много. — Шингуджи немного позабавило это, он чувствовал себя таким особенным и гордым, ведь мог лично наблюдать за тем, как другой человек раскрывает ему свои чувства. Словно хрупкий замёрзший бутон, который достаточно лишь осторожно коснуться пальцем, и он в эту же секунду раскрошится. Как же приятно было осознавать, что кто-то мог доверять тебе свои горести и печали. Эмоционально пробурчав всё это, Сайхара отвернулся, утыкаясь лицом в собственные колени. — Посмотри на меня. Повернись. Может из-за стыда или собственного упрямства, но юноша не повернулся, замирая на месте в столь трагичной позе. Корекиё нахмурился, прикусывая губу и немного растерянно смотря на это. Ему редко приходилось кого-то утешать, он никогда не питал эмпатии к чужим слезоточивым историям или жалобам на жизнь, зачастую он и вовсе не слушал их, равнодушно смотря мимо. Сейчас же его сердце немного предательски кольнуло, напоминая ему о том, что оно всё ещё есть в груди и его не вырвала мёртвая сестра, забирая с собой в гроб. Шингуджи не хотелось лезть в чужую душу, ему не хотелось перенимать чужие проблемы на себя, но сейчас в его голове затаилось желание снова быть нужным и полезным. Осторожно переложив пальцы на его плечи, он развернул юношу к себе, паучьими лапками подушечки пальцев переползли на спрятанные и прижатые к забинтованным коленкам щёчки. Может, Сайхара не сопротивлялся, а может, антрополог сам не заметил, как силой заставил того поднять голову. Немного заплаканные, блестящие и такие испуганные глаза смотрели на Корекиё, заставляя того вновь ощущать себя беспомощным и растерянным. Он хорошо помнил такие глаза, он был с ними знаком, как никто другой. Они по-детски смотрели и буквально кричали: "Обними меня, мне страшно!", они в немой мольбе просили тепла и понимания, на которое мужчина долгие годы был скуп. Растерянный антрополог пару секунд пытался взвесить все "за" и "против" лишь после наклоняясь к Шуичи, заключая его в свои объятия. Руки осторожно, но достаточно крепко притянули юношу к себе, заставляя того прижаться к нему сильнее. Ноги детектива быстро распрямились из согнутого положения, тот осторожно пересел на колени к антропологу, смущённо прислонившись раскрасневшейся щекой к его грудной клетке и робко втягивая чужой запах. Слова сейчас были не нужны, да и к чему? Тёплые человеческие объятия лучше всяких убеждений помогали успокоиться и почувствовать себя в безопасности. Киё уже долгие годы считал себя человеком, который был неспособным к состраданию и ласке по отношению к другим, но сейчас его сердце вырывалось из груди от трепетных чувств. Ему не хотелось разжимать руки, ведь чувство собственной необходимости так пленило. Оно становилось наркотиком, от которого ты начинал зависеть всё сильнее, идентично тому, как кто-то зависел от твоего тепла. Сайхара казался ему таким крошечным, таким невинным, что в нём просыпалось чувство жадности. Его передёргивало и кривило от мысли, что на его месте мог быть громкий Кайто, подставляющий своё плечо для этого мальчишки. Пальцы мужчины осторожно огладили его спину, впиваясь в неё чуть сильнее, чтобы немного сдвинуть с колен, которые из-за неудачной позы быстро затекали. Смущающийся Шуичи ответно сохранял молчание, наслаждаясь моментом как можно дольше. Его нос уловил приятный и еле заметный запах духов. Может это были и не духи вовсе, а лишь гель для душа или запах ароматного чая, но детектив был очарован. Аромат антрополога не был похож на те, что он мог заметить у других. Он не был похож на шипровый запах его друга, что сразу ударял в нос. Тело Киё источало что-то фужерное, лесное и свежее, может это было лишь разыгравшимся воображением, но в голове юноши ещё надолго засядет этот завораживающий запах. В скором времени, когда ноги Шингуджи затекли, он осторожно опустился на подушки, принимая лежачее положение и утягивая за собой Шуичи, который тут же пристроился головой на его груди, внимательно вслушиваясь в сердцебиение. Ему стало интересно, что же в такой момент ощущает его молчаливый учитель. Сердце отбивало чуть ускоренный ритм, заставляя юношу невольно улыбнуться. От хитрых глаз антрополога не ускользнуло даже это, он быстро подметил, что парнишка уже вовсе не боится, и страх медленно, но верно отступил, а значит, всё было в порядке, можно было постепенно возвращаться в нормальное состояние и разрывать столь тесный физический контакт. Но руки его не дрогнули, точно так же, как и всё тело, оставаясь в неизменной позе. Сам не понимая отчего, но ему предательски не хотелось отпускать Шуичи, всё нутро начинало изнывать лишь от одной мысли, словно от него оторвали бы кусочек чего-то важного и незаменимого. Он настолько долго прокручивал в голове различные варианты, пытаясь подобрать что-то более логичное, что совсем не заметил, как юноша уже успел уснуть, так беззаботно пригревшись у него на груди. " — Ах. Вот оно что… Мне был дарован ещё один шанс позаботиться о ком-то. Что ж, я обязательно сохраню твою жизнь, Шуичи… Считай это моей благодарностью за твоё искреннее доверие ко мне." — с лёгкой улыбкой пронеслось у него в голове, после чего сон мягко накрыл его своими ладонями. -------- Ночь прошла спокойно, без излишних происшествий. Никто не вломился к ним в комнату, никто не бегал по коридорам и не кричал. Пускай это место было не самым благородным, но в нём действительно царила тишина, и ни одна живая душа им не помешала выспаться вдоволь. Даже оповещение Монокумы здесь было каким-то тихим, хотя, может, они просто утомились и не слышали ничего вокруг. Вдвоём спать было не так уж и плохо, было достаточно тепло и комфортно, что доставать одеяло не пришлось, и они обошлись без него. Немного помятые после вчерашних приключений, они проснулись практически синхронно, ведь Шуичи начал ёрзать, и мужчина просто не мог не почувствовать рядом с собой какие-то шевеления. В душ они сходили по очереди, сразу после этого, крайне осторожно покидая это злосчастное место. Судя по звукам и внешней обстановке, всё уладилось, по крайней мере, на улице никто ни за кем не бегал, и у ворот кто-то вполне преспокойно стоял, кажется, это была Тенко. Взволнованные после вчерашнего, они чуть ли не в один голос поинтересовались о том, как же всё закончилось и что сейчас происходит внутри стен огромного здания. Девушка ответила как-то слишком рвано, явно думая не об этом. Но из её ответа можно было понять, что можно было спокойно возвращаться обратно, и Гонта уже давно успокоился. Такая хорошая новость с самого утра не могла не радовать, но ещё больше сейчас их бы порадовал хороший завтрак, вчера у них во рту побывали только насекомые, и от этой мысли неприятно сводило живот. Всё ещё немного с опаской и недоверием они воровато оглянулись, только после заходя внутрь и убеждаясь в том, что всё было тихо. Почти всё. С кухни всё же доносились какие-то голоса, некоторые из них уже можно было обозначить, и наличие Миу в столовой не радовало антрополога от слова совсем. Желание наконец-то нормально поесть было сильнее неприязни, отчего мужчина лишь посильнее стиснул зубы, делая максимально невозмутимое и даже немного злое лицо, чтобы та уж точно оставила свои попытки ему досадить. Внутри вовсю кипела жизнь, впрочем, как и всегда. Все очень бурно обсуждали вчерашнее происшествие и делились опытом "побега" и пережитыми эмоциями. Громче всех, конечно же, вопила Ирума, рассказывая, как ей пришлось всю ночь стоять в одном белье, смущая Гонту и не давая ему себя поймать. Гокухары, к слову, не было, видимо, после вчерашнего бедняга в сердцах корит себя. Заботливая Тоджо со всем своим милосердием сказала, что нужно будет занести ему еды, ведь, по её словам, такому "крепкому мальчику" обязательно нужно хорошо питаться. Антрополог, как обычно, не планировал участвовать во всех этих разговорах, лишь внимательно слушая и с удовольствием поедая острый томатный суп. Тем более не хотелось ворошить их личный опыт побега и сокрытия в том ужасно непристойном месте. Компания миловидного детектива была ему приятна, и он был безумно благодарен тому, что ему удалось спастись именно с ним, и Киё вряд ли бы захотел терпеть хоть одну гадкую шутку от изобретательницы в их сторону. Тема разговора плавно перешла на главного зачинщика их вчерашних приключений, к обсуждению активно присоединился Шуичи, дожёвывая приготовленный Кируми салат. Все разделились во мнениях: кто-то как Кайто, хотел хорошенько избить прохвоста, кто-то был более… снисходительным, предлагая просто избегать контакта со столь неоднозначной персоной. Детектив не мог сформировать внятную позицию, поскольку ему хотелось верить в лучшее, но и закрывать глаза на произошедшее было просто верхом глупости. Он был достаточно добр, но вместе с тем справедлив и рассудителен, как и полагается настоящему детективу. В этот раз в столовой им с Киё удалось сесть рядом, мужчина не стал, как обычно, отсаживаться на самый дальний стул, а вполне уверенно сел на соседний. Осторожно, одними лишь пальцами Сайхара коснулся его коленки, заставляя того немного напряжённо сжать ложку в своей ладони, после поворачивая голову с немым вопросом в медовых глазах. Без лишних разговоров юноша кивнул в сторону двери, по всей видимости, желая поговорить с ним лично, на что антрополог тихим и низким голосом уточнил, нужно ли им уйти сейчас или они могут ещё немного поесть. В голосе его читалась тихая ирония, которая не могла не вызвать смущённой улыбки у мальчика, тот снисходительно ответил, что они могут продолжить трапезу. Шингуджи было так легко и приятно на душе от осознания того, что всё складывалось так хорошо и благоприятно для него. В его груди теплело от осознания того, что он может быть одним из тех, кого детектив выделял в качестве своих друзей. От этого даже возникало искреннее чувство гордости за самого себя, словно он выиграл в лотерею главный приз. С этим чувством возникало что-то ещё, более гнетущее и противоречивое, но над этим задумываться не хотелось. Сразу после окончания трапезы они покинули столовую, неспешно прогуливаясь вдоль коридоров. — Киё-сан, я хотел спросить кое-что… Скажи, не мог бы ты зайти со мной в комнату, и кое-что проверить? Я немного опасаюсь после случившегося возвращаться… Если мои догадки верны, то Кокичи выкрал из наших комнат планшеты с мотивом, а значит, он был внутри и мог сделать гадость. — Сайхара виновато опустил голову, задумываясь о произошедшем ещё раз. Мужчина кивнул, соглашаясь с тем, что лучше пока держаться вместе и хорошенько всё рассмотреть. Двери комнат оказались открытыми, а замки и вовсе, вскрытыми и выломанными. Внутри всё было, как и прежде, только какой-то лёгкий беспорядок, видимо, до обнаружения планшета в его вещах порылись. Стыдливо заглянув под подушку, он не обнаружил там ничего, кроме смятой простыни. Антрополог криво усмехнулся, подмечая столь детский тайник. — Если бы я спрятал мотив получше, то он бы не нашёл его, и я бы не подставил близкого мне человека, а сейчас… Сейчас неизвестно, что будет дальше и чем нам обернётся всё это. — Думаю, лучше позвать Монокуму и попросить его починить наши комнаты. Уверен, моя находится в таком же состоянии, тц… Не хотелось бы спать с ножом под подушкой, кх-ехехе, иначе можно заколоть какого-нибудь нежелательного гостя. — похищенный планшет никак не интересовал Шингуджи, куда больше его беспокоило состояние его комнаты, которая, как и ожидалось, оказалась в таком же состоянии. Внешний вид пострадал сильнее всего, ведь спрятал планшет он намного лучше, отчего Оме пришлось хорошенько всё разворотить, в конечном итоге всё равно находя его. Мужчина даже не стал проверять тайник. С заметным раздражением смотря на то, как его вещи хаотично валялись по всей комнате. Сайхара лишь поинтересовался, почему же его это беспокоит намного больше возможных последствий шантажа. — М? Кх-ехехе, ну… Можно сказать, что мне повезло чуть больше, ведь у меня было видео, адресованное мне самому. Шантажировать меня будет попросту нечем, ведь дорогой мне человек уже давно... Оставил меня. Я утолил твоё любопытство? А теперь позволь, мне нужно всё прибрать, я советовал бы тебе заняться тем же, если ты, конечно, не хочешь пропустить наше занятие антропологией. Они быстро разошлись, каждый занимаясь приборкой своей комнаты. Хотелось жить в человеческих условиях, а не в захламлённом гадюшнике. Как и договаривались, они встретились в библиотеке перед обедом, стараясь отвлечься рассказами и обсуждениями новых легенд. Раздражение, мелькающее в глазах Киё во время их проверки комнат, сошло на нет, и мужчина был вполне себе в обычном состоянии. В своём роде, для них двоих это было чем-то, что могло успокоить и расслабить. Миловидный и такой улыбчивый юноша, искренне заинтересованный в рассказах учителя, просто не мог не греть сердце антрополога, что до безумия любил своё увлечение. Шингуджи таял, каждый раз наблюдая за тем, как Сайхара снова и снова удивлённо переспрашивает его о каких-то деталях, пытаясь убедиться в сказанном. После занятий, как и всегда, они отправились немного перекусить, в этот раз уже не в одиночестве. В компании из ребят было даже как-то веселее, когда Кайто ел, он был чуточку тише, а значит, антрополог мог сосредоточиться на своих мыслях, всё также сидя рядом с детективом. В таком размеренном темпе прошло ещё около трёх дней. Во время очередного утреннего приёма пищи в столовую таким задорным и окрылённым шагом влетела Анджи, довольно хлопая в ладоши и восклицая о том, что сейчас в спортзале будет происходить настоящий магический сеанс. Столь громкое заявление не смогло не заинтересовать их, более того, все чуть ли не напрочь забыли о Кокичи, которого они вновь обсуждали и который не появлялся уже достаточно долго. Киё лишь глухо усмехнулся, подмечая, что всех присутствующих так легко отвлечь какой-нибудь незначительной глупостью. На все девяносто девять процентов он был уверен в том, что с настоящей магией это не имеет абсолютно никакой связи, но исключительно ради интереса он был одним из тех, кто двинулся за очень довольной девушкой. Может, в обычное время большинство бы сочло это за какую-то глупость, но делать всё равно было нечего, да и отвлечься от стресса хотелось. Шуичи был не столько заинтересован, сколько насторожен, ему идея не очень понравилась, и он интуитивно нахмурился, чувствуя, как всё его нутро пульсирует, словно предвещая что-то ужасное. Ему хотелось по привычке поправить свою кепку, но она отсутствовала. Заметив изменения в лице юноши, Киё с ещё большим интересом стал наблюдать за ним, осторожно сократив расстояние между ними, он опустил голову ниже, наклоняясь над самым ухом и бархатным голосом спрашивая того о причине сомнений. По коже пробежались мурашки, заставляя даже уши Сайхары покраснеть. Смущение было не таким долгим, как хотелось бы видеть хитрому антропологу, ведь юноша быстро вернул своё задумчивое выражение лица, говоря о том, что у него плохое предчувствие. Мужчина лишь ещё хитрее улыбнулся, полагаясь на острое чутьё своего нового друга и предвкушая что-то очень интересное. Зайдя в зал, все немного растерялись, увидев огромный контейнер с водой, над которым висел контейнер поменьше. С первого взгляда было сложно понять, что же находилось внутри, но как только глаза присматривались чуть лучше, можно было заметить огромное скопление живых и битком забитых пираний. Все разом ахнули, с подозрением смотря на всю эту конструкцию, потому как она выглядела достаточно внушительно, но недостаточно надёжно. Все так удивились, что не сразу заметили стоящего неподалёку Кокичи, но стоило ему попасть в их поле зрения, как голоса загудели ещё сильнее, смещая внимание на него. Каждый хотел высказать ему очень многое, но Анджи спешно успокоила их, делая вид, словно недавно она вовсе не откапывала Химико из огромной кучи жуков. Ход её мыслей был мало кому понятен, если вообще хоть кто-то из присутствующих мог понять её. Она что-то задорно пролепетала про Атуа и про то, как он простил Кокичи его детские шалости. Все как один с возмущением продублировали её слова, но конфликт быстро замялся, ведь энергичная блондинка огласила начало их увлекательного магического шоу. У Корекиё после недавних приключений тоже могли возникнуть претензии, но тратить своё время и энергию на пустое сотрясание воздуха он не был намерен. Куда интереснее было наблюдать за конструкцией этого дешёвого фокуса, механику которого он быстро разгадал и с досадой мысленно подметил, что это будет скучно. Он надеялся хотя бы развлечь себя тем, что сможет понаблюдать за реакцией детектива, хотя всё же кое-что заинтересовало его. Спокойным и немного холодным голосом Шингуджи поинтересовался, как же они так быстро сумели соорудить всё это лишь вдвоём, на что Ёнага с широкой улыбкой без доли сомнения сказала о том, что они просто попросили помощи у Монокумы. Это вызвало у публики ещё большее удивление и недоумение, никто не захотел переспрашивать, и все просто выстроились так, чтобы всем было видно. В зал смиренно и как-то чрезмерно хмуро зашла Тенко, продолжая витать в облаках и мрачно смотря на всё это, какая-то мысль, очевидно, очень обременяла девушку, но делиться она ей не хотела. Сайхара не стал настаивать, лишь тяжело выдохнул, стараясь и из своей головы выкинуть всё лишнее и сосредоточиться на "магии". Киё лишь тихо просмеялся, стоя поодаль ото всех и без особого интереса оглядывая всё это ещё раз. После необычайно задумчивой девушки в зал зашёл Гонта, виновато поглядывающий на остальных, но никто даже не подумал о том, чтобы злиться на него, кто-то даже постарался поддержать. После устроенных в столовой дебатов все пришли к выводу, что несчастного Гокухару обманули. Суть предстоящего магического представления была проста: Химико должна была магическим образом спастись из огромного контейнера с водой до того, как время таймера истечёт, иначе её участь - стать кормом для пираний, которые так ненавязчиво висели в ожидании и были готовы в любую секунду перекусить свежим аппетитным мясом. Маленькая девочка с заметным сомнением на лице поднялась на деревянный выступ, готовясь совершить погружение в огромный аквариум. Под задорный говор Анджи, Химико прыгнула в воду, заставляя всех напрячься. На что Ёнага отвернулась от них, доброжелательно помахав девочке рукой сквозь стекло, закрыла обзор для всех пришедших длинной и плотной тканью, снова разворачиваясь к публике. Огромное табло с характерным для таймера звуком начало так мучительно медленно отсчитывать время, на все манипуляции и магические исчезновения ей давалась всего одна минута, каждый с интересом наблюдал за происходящим и надеялся на то, что фокус получится удачным, и юная фокусница выберется из воды живой и невредимой. Может, конечно же, не все желали ей такого, однако публика была вовлечена в томящее ожидание и наблюдение. Тик-Так-Тик-Так-Тик-Так. В скором времени цифры таймера стремительно приближались к нулю. Не выдержав такого напряжения, Гонта спешно оттолкнул стоящих рядом ребят, подступая ближе к огромному контейнеру и под всеобщий гул начиная залезать на деревянный выступ. Он вызвался первым на помощь маленькой девочке, которую, возможно, уже скоро будут жевать голодные рыбы. Шоу было прервано и под истекающий таймер парень в панике принялся искать возможность отворить огромную крышку. Гул голосов сбивал его с мысли, и он растерянно оглядывался, в панике пытаясь уцепить хоть за что-то, после переходя на крик и прося Анджи остановить магическое шоу, девушка с абсолютно спокойной и немного пугающей улыбкой проговорила, что магию не остановить. Как и ожидалось, паника по нарастающей охватывала всех людей, вместо таймера на табло появилась огромная надпись "СМЕРТЬ" и с характерным гудком нижняя панель висящего контейнера с пираньями отворилась, скидывая их в воду. Вместе с пираньями в воду рухнуло что-то ещё, но никто до последнего не мог разглядеть, все их мысли были заняты Абсолютным Магом, что должна была быть съедена. В ту же секунду сдалась и Тенко, словно лопнувшая от собственных переживаний, она кинулась контейнеру, сдёргивая огромную ткань. Следом за ней двинулись вперёд и остальные, тотчас замирая от ужаса. Заживо съеденное пираньями тело Рёмы так безвольно лежало в воде, пока хищные рыбы откусывали от него кусок за куском, обгладывая до самых костей. Вода окрасилась под цвет крови, в ней всё ещё плавали куски отгрызенного мяса. Внезапно, ещё ничего не подозревая, на деревянную доску поднялась Химико, торжественно махая рукой и говоря о том, что магия удалась. Голос её прервался на полуслове, когда взгляд опустился ниже, и она увидела ужасную картину, от которой в мгновение начинало мутить. Гонта спешно подхватил её на руки, видя, как девочка белеет на глазах и стремится вот-вот рухнуть вслед за Рёмой. Из его рук девочку тут же выхватила рыдающая Тенко, которая успела так сильно разволноваться за свою подругу. Из-за тошноты им пришлось спешно удалиться в уборную, пока остальные пытались прийти в себя. Шингуджи лишь хмыкнул, подмечая, что чутьё Шуичи оправдалось, больше ему ничего в голову не пришло. Он хотел предложить детективу вместе поработать над расследованием, но вездесущий Кайто был тут как тут, отчего антропологу стало неловко, и он лишь немой рыбой успел приоткрыть рот. Мысль о том, что он вместо его дружка мог быть очень даже полезен юноше, заставляла антрополога немного скривиться, чувствуя себя потерянным и даже оскорблённым. Однако это быстро улетучилось, перебиваясь собственными убеждениями в том, что это всё не должно его волновать. Под неприятные смешки Монокумы началось расследование, Шуичи был необычайно сосредоточен, и каждая мышца его лица даже не думала дрогнуть. К своему истинному предназначению он относился серьёзно, даже если душу выворачивало наизнанку от страха и боли утраты. Но мёртвого человека не воскресить и не вернуть к жизни, отчего единственное, что оставалось, так это сделать всё, чтобы виновный был найден и никто больше не пострадал. Магическое шоу обернулось кошмаром, многие, не выдержав, покинули зал. На протяжении нескольких часов детектив вместе со своим другом усердно исследовали всё, что могло быть хоть как-то связано с делом. В ходе расследования обнаружилось достаточно интересных деталей, которые могли хоть как-то помочь в расследовании, хотя, если бы Сайхару попросили честно ответить, он бы сказал, что понятия не имеет, кто мог бы завернуть такое дело. Тем, кто оставил клочок своей одежды, мог быть кто угодно, разве никто из них хотя бы раз не носил тёмные вещи? Рыться в чужой корзине с бельём было крайне глупо, а более чётких указателей на убийцу не было. Времени на сомнения уже не оставалось, ведь ехидный голос Монокумы объявил о том, что в скором времени будет начат второй классный суд, а это значило, что все должны были немедленно явиться на него, вне зависимости от своих дел и обстоятельств. Лифт медленно, мучительно опускался вниз, заставляя обстановку ещё больше нагнетаться. Шингуджи, как уже повелось, стоял в стороне, прислонившись спиной к стенке, глаза его были не очень заинтересованы в происходящем, он витал где-то в своих мыслях. Может быть, он обдумывал собственную версию происходящего, а может и нет. Почувствовав, как кожу легонько начало пощипывать, он приподнял глаза, ловя на себе взгляд детектива. Лицо его было наполнено каким-то немым страхом и паникой, что не могло не вызвать в мужчине лёгкую улыбку. Нет ничего слаще человеческого смятения и эмоций, которые можно было изучить и может даже впитать. Чуть приподнимая кепку длинными забинтованными пальцами, Киё предоставил Шуичи возможность посмотреть ему прямо в глаза. Во взгляде антрополога читалась широкая и максимально приободряющая улыбка, на которую вообще был способен этот в меру холодный мужчина. Он искренне верил в то, что юноша сможет распутать это дело, и был одним из тех, кто доверил ему свою жизнь в сегодняшнем суде. Конечно, антрополог был готов как помочь Шуичи, если сочтёт это нужным, так и наоборот, опровергнуть ошибочное суждение, с которым он не сможет согласиться. Второй классный суд был начат. Каждый внёс свою лепту в распутывание этой загадки, пускай и без глупых шуточек Кокичи не обошлось. С помощью чужого алиби, обстоятельств и улик удалось выстроить логическую цепочку событий. Некоторых можно было исключить сразу из списка подозреваемых, поскольку они имели железное алиби, и это, несомненно, упрощало задачу. Грамотно выстроенные улики и обстоятельства всё больше и больше приближали их к разгадке, все разделились на два лагеря, начиная вести дебаты. Шуичи не мог согласиться с утверждениями Киё и остальных ребят, отчего им пришлось какое-то время находиться по разные стороны баррикад. Но ради своего дела Сайхара был готов спорить даже с ним, твёрдо настаивая на своём. Шингуджи с неимоверным упоением наблюдал за тем, как в юноше зарождалась уверенность и мужество, когда раз за разом ему удавалось опровергнуть лживую и заблудшую мысль оппонента. Удивительной красотой раскрывался такой зажатый и неуверенный в себе бутон, преображаясь и приобретая новые краски. Да и сам Шуичи ощущал, как голос его становился твёрже, а глаза не были такими испуганными. Его Абсолютный талант мог раскрыться только после чужого кровопролития, но как же прекрасен был тот миг, когда мужчина не мог оторвать восхищённых глаз от серьёзных и таких хрупких черт лица, со всей своей решительностью поражающих душу насквозь. Абсолютный Детектив определил личность убийцы как Кируми Тоджо, поскольку кроме неё попросту не оставалось подозреваемых, на которых могли указывать столь подходящие улики. Конечно же, та оправдывалась и пыталась защитить себя. Однако от истинного детектива не ускользнёт ничего, и к концу своих размышлений он был уверен в том, что не ошибся, и убийцей была именно она. Казнь отважной Кируми была поистине вдохновляющей, и ещё долгое время после неё каждый, находясь под впечатлением, не мог сказать ни слова, делая из всего этого какой-то свой вывод. Для Шуичи её казнь стала метафорическим толчком и символом того, что за свою жизнь нужно бороться до последнего вздоха, точно так же, как за жизни других. Юноша смотрел не отрываясь, пытаясь впитать в себя всю храбрость и отвагу, которую источала девушка. Ему было искренне жаль, что два столь прекрасных человека покинули их, он не винил Тоджо, на плечах которой лежала огромная ответственность, не винил Рёму, который утратил смысл своей жизни и был не против, чтобы девушка принесла его в жертву. Антрополог с еле заметной улыбкой в глазах и смешком восхитился человеческой красотой Кируми, на что, как и ожидалось, вылилась грязная критика со стороны, но ему было абсолютно всё равно до чужих слов, с гордо расправленными плечами он уже планировал уйти в сторону своей комнаты, но чуткий слух уловил нарастающую громкость голосов, из которых он мог приметить голос Шуичи. Встревать он не стал, лишь внимательно наблюдая издалека. Кокичи просто не мог вытворить что-то такое, чтобы никого не взбесить, более того, в этот раз он зашёл ещё дальше, прилюдно раскрывая истинный талант мрачной Харукавы, уличив ту во лжи и попутно подначивая остальных. Вспылив, девушка не выдержала и накинулась на него, пытаясь задушить, в то время как Кайто и Шуичи пытались помочь парню и предотвратить оплошность со стороны их подруги, на что Ома едким голосом прохрипел о том, что ей не привыкать убивать других людей. Эта потасовка закончилась тем, что Кайто спешно увёл Маки куда-то в сторону, пока девушка пыталась отогнать его от себя и злостно шипела в его сторону, на что тот мысленно сравнил её с озлобленной кошкой, еле сдерживая улыбку. Сайхара отчаянно попытался поговорить с Кокичи и заставить его объясниться, но тот быстро убежал, видимо, побоявшись снова попасть под горячую руку. Смотреть больше было не на что, поэтому все тотчас устало разошлись по своим комнатам. Сколько дней уже успело пройти? Каждый из них отличался лишь тем, что количество учеников вновь сократилось. После смерти Кируми еду приходилось готовить самостоятельно, изначально предлагался вариант жеребьёвки, который мог вполне упростить им задачу и расход продуктов. Однако такой вариант, по очевидным причинам возросшего недоверия, мог оказаться для всех смертельным. Небольшие усилия и фокусы с ядом могли привести к мучительной и, более того, массовой кончине. Шингуджи мысленно оценил такой способ убийства, как слишком скучный и примитивный, не было ничего проще отравления наивных людей, доверчиво разинувших свои рты. Хотя кое-кого он бы предпочёл напоить бешеной дозировкой мышьяка и, с упоением возвышаясь над ней, наблюдать за тем, как тело корчится в агонии. Каждый питался, чем мог, Но Корекиё старался внимательней относиться к тому, что ест его друг-детектив. Предлагая вместе принимать пищу, он, возможно, надеялся на то, что они смогут побыть вдвоём и насладиться трапезой и тишиной, однако ситуация оказалась немного не такой, какой её себе вовсю представлял антрополог. Шуичи с радостью согласился на такое предложение, так привычно и ласково улыбаясь ему, так, как улыбался всегда, заставляя душу тепло трепетать. В назначенное время они договорились встретиться на кухне и после завтрака пойти исследовать недавно объявленные Монокумой новые Абсолютные лаборатории. И Шуичи пришёл, правда, не один, вместе с ним пришло ещё три незапланированных человека, а в конечном итоге присоединился ещё и четвёртый. На свою несчастную голову Киё забыл подчеркнуть их уединённость, в результате чего к ним присоединились Маки и Кайто, с которыми Сайхара поделился такой идеей, как совместная готовка в кругу людей, которым можно было доверять. Те, как ни странно, тоже хотели готовить по такой схеме между собой. И если присутствие этих двоих было мужчине хоть как-то понятно, то присутствие Кокичи вызывало в нём кучу вопросов. После недавних событий Маки и Кокичи, мягко говоря, не ладили, поэтому присутствие прыткого парнишки заставляло девушку держать при себе крайне угрюмое выражение лица. Спрашивать мужчина не стал, предполагая, что великодушие Шуичи и надоедливость Омы сыграли свою роль. Он даже не заикнулся о том, что доверять Кокичи равносильно игре в русскую рулетку, решив, что детективу тут было виднее, он сглотнул, пытаясь сделать свой голос максимально спокойным, ведь на самом деле такое общество ему не приносило удовольствия от слова совсем. Четвёртой внезапной гостьей стала Цумуги, жалобно напросившаяся к ним, ведь после происшествий ей стало как-то не по себе. Мысленно Киё даже передразнил её, сказав, что она могла бы остаться у себя в комнате и не лезть. Сегодня утро для него началось очень раздражительно, что читалось в его глазах, которые он спешно прикрыл кепкой, отворачиваясь к плите. Оставалось лишь надеяться, что к ним не заявится ещё и Ирума с её шумными и пошлыми криками, иначе бы вместо овсянки с фруктами он сварил бы её, желательно в адском котле и подпихивая в бока острыми вилами. На удивление, никаких драк и споров не было, все вели себя в меру сдержанно и спокойно, Шуичи вызвался помогать мужчине с посудой, но Широганэ опередила его, сказав, что и так навязалась к ним и ей нужно хоть в чём-то быть полезной. Кокичи довольно болтал свисающими со стула ногами, стараясь не смотреть в сторону Харукавы, которая не спускала с него своих внимательных глаз. Чтобы немного сгладить обстановку, Сайхара предложил во что-нибудь поиграть, желательно в то, что не спровоцирует конфликт. Такой игры, к сожалению, не нашлось, и они договорились на партию в карты, заранее обговорив правила, чтобы кое-кто хитрый даже не думал жульничать. На удивление, Ома действительно играл честно, проиграв один из раундов. Однако из оставшихся двух он вышел с победой, довольно улыбаясь и внимательно рассматривая карты всех остальных, подкрадываясь сзади. Маки уже была готова вспыхнуть, но вовремя себя одёрнула, кинув на того крайне недобрый взгляд. — Ни-хихи, Кайто на удивление повезло с картами, надеюсь, его голова не профукает возможность занять второе место. Эй, Шу-и-чии, не расстраивайся, выиграешь в следующий раз. Хочешь, угощу содовой? Сахар положительно влияет на настроение. — последнее мальчик протянул с улыбкой, заставляя Корекиё резко повернуться в их сторону. Мужчина прекрасно помнил то, как прохвост щедро опоил их, после чего они с трудом могли вернуться обратно в суровую реальность. Вся эта фамильярность донельзя раздражала его, но он, поджав чуть пересохшие губы, промолчал. Шуичи тоже хорошо помнил такой "добродетельный" жест, чуть нахмурившись, отказался, тактично поблагодарив за приободрение. Услышав отказ, антрополог отвернулся обратно к плите, продолжая непрерывно помешивать кашу. В ходе игры Маки и Кайто вышли вничью, а Сайхара добровольно сдался, с такими картами не было смысла продолжать. — Ску-ука, ты даже не попытался, не будь таким скучным, Шуичи! Хех, а хочешь, я научу тебя беспроигрышным тактикам для любых подобных игр? Всего одно условие, и я выдам тебе все-все-все тайны. Если ты присоединишься к моей преступной организации, то я поведаю тебе много интересного. — Да ладно тебе, ты сам успел один раз проиграть, не такие уж и беспроигрышные тактики. Шуичи, не слушай его, не забивай голову. — в разговор вмешался Кайто, зевая, потягиваясь и как-то сонно осматривая их. Сегодня он не отличался особой бодростью и энергичностью, что, возможно, сыграло свою роль, и именно благодаря этому они с Омой всё ещё не сцепились. Сегодня его лицо было бледнее обычного, отчего было даже как-то непривычно. — Маки Ролл, может… Побегаете сегодня без меня? Я как-то вообще не выспался… Мне, наверное, лучше вернуться в комнату, иначе я засну прямо здесь. Хах. Не скучайте! К великому удивлению, Кайто ушёл быстрее, чем ожидалось, очевидно, тот чувствовал себя не самым лучшим образом, и лучшим решением было побыть в полном одиночестве. Харукава нервно задержала взгляд на двери, после почти сразу отправляясь следом и коротко прося антрополога оставить две порции. На просьбу он ответил тихим согласием, с облегчением выдыхая, ведь теперь кислорода в небольшой кухне станет побольше. Поняв, что больше никто его не сдерживает, Кокичи с ещё более довольной улыбкой покосился на Шуичи, окружая того какими-то странными вопросами и возгласами. Сайхара старался его не слушать и на всё отвечать односложно и нейтрально, ему не очень хотелось поддерживать глупые забавы мальчика, однако был искренне благодарен тому за то, что он никак не отшутился и вёл себя вполне сдержанно по отношению к ушедшим Кайто и Маки, видя которых он обычно выворачивал всю свою язвительную душонку наружу. Наконец, тот более не смог сдерживать себя, с хитрыми глазами упрашивая детектива покормить его с ложечки, навязчиво хватая того за руки. Смущённый донельзя Шуичи, сгорающий от стыда, пытался отстраниться от столь настойчивого парня. В руках Шингуджи задрожал нож, а мысленно он тысячу раз проклинал Харукаву, присутствие которой хоть как-то сдерживало прохвоста. Сделав глубокий вдох, он продолжил нарезать заранее очищенные умелыми руками Цумуги яблоки. Косплеерша, наоборот, с интересом и лёгким румянцем наблюдала за ними, тихо хихикая от того, как Шуичи в буквальном смысле пытался убежать от гоняющегося за ним Омы. Не выдержав этих мельтешений, мужчина раздражённо сжал рукоять ножа, максимально бархатным голосом прося детектива достать столовые приборы и разложить их на столе, желательно не разбив их. Отвлечься и хоть как-то отогнать от себя настойчивого и уже порядком надоедливого Кокичи было просто необходимо. Спешно, может быть, даже слишком, юноша подбежал к антропологу, стараясь сделать максимально непринуждённое выражение лица, он попросил мужчину угостить его парочкой долек яблока. Сайхаре отнюдь не хотелось выглядеть таким же навязчивым, как Ома, что гонялся за ним пару секунд назад, наоборот, но сейчас ему было просто необходимо. Корекиё всегда был готов ему помочь и немного подыграть, поэтому снисходительно и почти с улыбкой протянул ему кусочек яблока, кивая головой в сторону посуды. Взгляд Шингуджи сместился в сторону Абсолютного Верховного Лидера, глаза его уже не были столь добрыми и снисходительными, своим видом он надеялся запугать или хотя бы немного отпугнуть того от Шуичи. Когда посуда была осторожно расставлена, в полной тишине, они вчетвером принялись завтракать. Овсяная каша была идеально выдержана, благодаря добавленным фруктам она приобретала пряный и приятный вкус, отчего у Шуичи даже покраснели уши, и он с сияющими глазами был первым, кто закончил есть и начал нахваливать кулинарные способности антрополога. Ома был не в восторге от каши, сравнив это с завтраком в детском саду, однако быстро умолк, продолжая есть. Цумуги воздержалась от комментариев, просто благодарно кивнув тому и безучастно смотря куда-то в сторону. Приём пищи не продлился долго и закончился так же молчаливо, как и начался. Косплеерша помыла за собой тарелку и удалилась прочь. Чтобы всё было справедливо, Корекиё вежливо и бархатисто попросил Сайхару заняться мытьём остальной посуды, внимательно наблюдая за тем, как он это делает. Краем глаза при этом поглядывая на Ому, что болтал ногами и чего-то ожидал. Мужчина мог предположить, что ожидал он занятого посудой детектива, отчего хотелось лишь демонстративно закатить глаза. Киё был не из тех людей, кто промолчит о своей неприязни, наоборот, он мог открыто высказать своё негодование каждому, кто заставлял его испытывать дискомфорт. Но почему же сейчас его губы словно склеились воедино? Возможно, причиной был детектив, который пускай и испытывал периодический стыд от импульсивности Кокичи в его сторону, но пытался подружиться и вести себя максимально доброжелательно. Кокичи был одним из тех, кого великодушный Шуичи пытался понять точно так же, как он пытался понять антрополога. Не судя поверхностно, юноша пытался заглянуть куда-то глубже, находя в нём что-то, за что могла зацепиться человеческая душа. Антрополог не мог приложить ума и додумать, что же такого он высмотрел в этом низкорослом человечишке, который за последнее время успел натворить достаточно злодеяний, чтобы зарекомендовать себя как последнего человека, с которым нужно иметь хоть какие-то дела, а также навсегда вычеркнуть его из списка потенциальных друзей, более того, он в открытую заявлял о том, что это было лишь началом, и впереди их ждёт ещё более коварные планы. Закончив с посудой, Сайхара развернулся к ожидающим его ребятам, мысленно пытаясь с чего-то начать разговор и нарушить недоброжелательную тишину. Антрополог оказался быстрее, напоминая ему о том, что они хотели исследовать новые лаборатории на разблокированном для их проживания третьем этаже. Как Шингуджи и предполагал, Кокичи увязался за ними, только вот что конкретно ему было нужно? Околачиваться и виться хвостом за детективом или это была очередная проказа? Второй раз мужчина уже не позволил бы себя обмануть, поэтому, идя чуть поодаль, сзади, он внимательно наблюдал за ним. Две новые лаборатории оказались целой сокровищницей для этих двух людей, первой была лаборатория Абсолютной Художницы, которая уже вовсю пыталась творить новый шедевр, поэтому они решили не мешать ей и тихонько прикрыть дверь. Коридор, да и вообще в целом третий этаж выглядел как-то слишком мрачновато и уныло для столь творческих направленностей, из-за плохого освещения коридор выглядел так, словно кривой дорожкой вёл в ад. Второй по счёту оказалась лаборатория Корекиё, как Абсолютного Антрополога, что не могло не радовать. Тот с довольными и искрящимися от восхищения глазами осматривал каждый уголок, ведь внутри было так много различных письменных материалов и принадлежностей, а помимо них в лаборатории стояли огромные стеллажи с редкими экземплярами. Шуичи разделял его восторг, но хозяйствовать в чужой лаборатории он не стал, стоя в сторонке и лишь наблюдая за тем, как высокий мужчина с довольным видом блуждает от одного стеллажа к другому. Кокичи же их восторга не разделял, скучающе посвистывая и периодически повисая на локте Сайхары. Внимание не особо восхищённого Омы привлёк лишь один экспонат, ради которого он даже отпустил Шуичи, у которого постепенно начинала отсыхать рука. — Ого, тут есть хоть что-то стоящее! Интересно, это настоящая катана или просто муляж для антуража? — руки Кокичи тотчас отцепились от локтя детектива, начиная тянуться к позолоченной катане, стоявшей в качестве одного из экспонатов. Надолго удержать в своих ручках её не удалось, ведь антрополог с заметной нервозностью выхватил её, заставляя Ому даже немного вздрогнуть. — Эй… Дай посмотреть! — Н-не смей здесь ничего трогать! Если ты оставишь на катане хоть одну царапинку, я оторву тебе твои нечестивые ручонки, перед этим сломав каждый палец, зажав его металлическими щипцами. — голос мужчины звучал так жёстко и устрашающе, что по спине пробегались мурашки, а в душе появлялась твёрдая уверенность в том, что Киё действительно мог так поступить. Шуичи не решился встревать в их небольшую перепалку, посчитав, что попадать под горячую руку ему не хочется. Вместо этого он прошёлся вдоль лаборатории, с интересом осматривая всё чуточку ближе. Кокичи, видимо, под впечатлением, быстро улизнул прочь, не желая проверять действительность сказанных антропологом слов. Стоило мальчику убежать прочь, как настроение Шингуджи сменилось, он с гордой и радостной улыбкой во взгляде принялся рассказывать Шуичи обо всём, за что могли зацепиться его глаза. Конечно, за один день невозможно было рассказать обо всём, но хотя бы поверхностно пройтись по основным экспонатам было просто необходимо. Но об этом можно было не беспокоиться, ведь у них в запасе было ещё столько дней или, может, даже недель спокойной жизни, где они могли снова и снова изучать антропологию. ---------- Новый день. Тоскливый день. Неизведанно тоскливый для Корекиё, ведь он попросту не мог определить причину своей лирической печали. Прошло уже несколько дней с момента обнаружения новых лабораторий, но сил не было даже на то, чтобы просто выйти куда-то дальше столовой или библиотеки. Антрополог потерял ход времени, отчего ему казалось, словно прошла уже целая, такая мучительно долгая и гнетущая вечность. Концентрироваться на занятиях с Шуичи было сложно, голос постоянно хрипел, а слух немного притуплялся, заставляя Корекиё выдерживать долгие паузы во время их с Шуичи диалогов. Почти всю ночь, которая показалась ему вечной из-за внезапной бессонницы, его терзали различные мысли. Одни из них были о ненаглядной сестрице, голос которой, словно барабаны во время марша, с болью отдавался в ушах, навеивая не самые добропорядочные идеи и побуждения. Другие были всецело посвящены его новому другу, который в последнее время казался ему куда более решительным и спокойным. Шуичи заметно набрался сил и уверенности, что не могло не радовать, ведь быть робким и трусливым ягнёнком посреди потенциальных волков - дело гиблое. Волки растерзают ягнёнка при первой же возможности, не оставив даже крохотной косточки. И никто не гарантировал, что этим волком не мог оказаться сам Корекиё, который был далеко не так свят, как хотелось бы верить юноше. На руках антрополога было достаточно крови, пусть даже она была давно отмыта и от неё не осталось и следа. Но стоит лишь закрыть глаза, как ладони вновь начинало жечь от жара кипящей на них крови молодых девушек, которых он когда-то убил. Это не то, что он бы хотел ему рассказать, он и сам хотел бы забыть этот ужас и более никогда не ворошить чудовищные воспоминания, но сестрица помнила обо всём, ласково нашёптывая на ухо о том, как же ей одиноко и холодно. У мужчины невыносимо разрывало душу от того, как он представлял свою ненаглядную старшую сестру покоящейся под холодными могильными плитами, хотелось рыдать и снова забиваться в угол от истерики. Пальцы невольно сжались на собственном горле, пытаясь заглушить подступающий ком от разразившихся на него эмоций. Только не снова. В последний раз, когда его одолевали столь сильные чувства, он чуть было не убил себя, изрезав руки в кровь и в некоторых местах протыкая их насквозь. Эту гнетущую боль можно было заглушить лишь пролитой кровью, лишь ответная боль и страдания приносили его душе успокоение. Лицо мужчины побледнело, а сам он, резко подскочив со стула, начал метаться от угла к углу своей пустой и холодной комнаты. Он долго таил это внутри себя, на протяжении нескольких лет он старался даже не смотреть в сторону женщин, ведь видя их нежные улыбки, в нём машинально закипала злость и тоска, такая, что хотелось хорошенько замахнуться топором, разрубая на куски эту миловидную черепушку. Женщины были слабы и беззащитны, их было легче убивать и легче избавляться от их окровавленных тел. В особенности при обстоятельствах странствий, кругосветных путешествий. Сколько нужно жертв в этот раз, чтобы заглушить эту чудовищную боль? Сколько крови нужно ещё пролить? Киё так не хотелось снова впадать в минувшее, как он думал, безумие, ему хотелось сохранить свой рассудок, ведь иначе ему уже ничего сможет помочь. Он будет всеми осуждён и публично растерзан, никогда более не получив греющую сердце улыбку. — Как ты будешь смотреть на меня? Ты никогда не поймёшь меня после такого, никогда. Все твои надежды рухнут в один момент. Но я… Я попытаюсь сделать всё так, что ты даже будешь мне благодарен. Я убью всех этих девушек, и дело с концом. Тогда количество соперников-кандидатов на выживание в этой резне уменьшится и ты будешь ещё ближе в победе! Первой я придушу эту похабную сволочь, я буду душить её до тех пор, пока не сломаю ей шею, она попадёт в ад и никогда не удосужиться попасть в рай к моей ненаглядной возлюбленной. Цумуги и ту лесбийскую троицу туда же. Но они не так плохи, лишь глупы и немного надоедливы, поэтому их можно просто заколоть ножом. — задыхаясь от истерики, прохрипел Корекиё, хватаясь за голову и продолжая навязчиво бродить вдоль собственной комнаты. Голос его дрожал и срывался на рыдания, а глаза в ужасе метались по помещению, словно пытаясь разглядеть чьи-то незримые очертания. — Я убью… Убью их!.. НИ одна из них не достойна этой жизни так, как достойна её ты!.. Прошу… Отчаяние смешивалось с болью, заставляя антрополога устало рухнуть вниз, сворачиваясь в комок. Попытки вернуть себя в обратное состояние не увенчались успехом, и ему ещё долго время пришлось лежать и тихо подрагивающими голосовыми связками что-то бормотать. Как бы ему хотелось стать другим, как бы хотелось перестать ломать чужую жизнь, такую хрупкую и недолговечную. Любую жизнь было так легко оборвать, будь то намеренное убийство или, может, нелепая случайность. Затемняющая пелена, словно тюремная решётка, не позволила мужчине вовремя осознать и пресечь тот момент, когда подрагивающие ноги привели его в пустующее крыло третьего этажа. План по убийству достиг его разума крайне быстро, достаточно было подстроить какой-то повод, чтобы собраться всем вместе в одной из этих разваливающихся комнатушек, после чего под покровом кромешной тьмы перерезать всех неугодных остро заточенной катаной. Спрятать такое большое количество тел за считанные секунды не получилось бы, но ненадолго отвлечь… Для этого достаточно лишь хорошенько ударить по заранее подготовленным половицам, да так, чтобы весь пол с дребезгом обвалился, и все они рухнули вниз. Пока бушует суматоха, мужчине бы хватило времени, чтобы убить себя следом и более не играть во весь этот фарс с расследованиями. Он был уверен, что Шуичи сможет раскрыть такое лёгкое дело в два счёта. А отдаваться на растерзание Монокуме - удел слабаков. Шуичи, проникнувшийся доверием к антропологу, согласился бы на любой ритуал, хотя бы из собственного интереса. Привёл бы за собой кого угодно, ведь в кругах подростков он был неким идеалом, с которым каждый хотел пообщаться и провести вместе время. Сердце предательски щемило, когда Киё пытался представить, как же сильно будет опечалено лицо юноши, когда он узнает обо всём, как же сильно это по нему ударит. Ему было искренне жаль, что им так не повезло и они сблизились в таких условиях, ведь муки разлуки всегда были тяжелы. Дрожаще выдохнув, мужчина ещё раз осмотрелся, мысленно стараясь прикинуть объём работы, даже без постороннего вмешательства эти половицы выглядели крайне ненадёжными, так что распилить и выложить их в нужной форме не составит особого труда. Куда более трудно будет принести из садовой рекреации нужные инструменты, не показавшись никому из тех, кто, по мнению Киё, впал в маразм, поддавшись сладким речам про Атуа и начав патрулировать каждый уголок. По своей сути это было достаточно благим делом, если бы только эти ограничения на передвижения были лишь на ночное время. В дневное время они ещё больше мозолили глаза. Но мужчина бы не был собой, если бы в его голову не пришла хитрая идея о том, что можно самую малость приврать, говоря о том, что инструменты нужны ему для починки собственной лаборатории. В которой, о ужас, что-то упало, и нужно было хорошенько поработать над ремонтом. Мелкие инструменты он умело спрятал бы в одежде, а всё остальное под предлогом ремонта пронёс бы к своей лаборатории. Для пущей убедительности ему было даже не жалко разбить несколько стеллажей, заранее убрав оттуда всё важное. Собственный план казался ему настолько хорошим, что он почти сразу принялся подготавливать всё необходимое для его воплощения. На третьем этаже было подозрительно пусто, а значит, можно было устроить подстроенный погром. С безразличным и пустым взглядом мужчина хорошенько ударил ногой в корпус стеллажа, после чего тот под тяжёлой подошвой высоких берцовых сапог с хрустом разломился на несколько частей. Для ещё большей убедительности он повторил подобный трюк с ещё одним стеллажом, конечно, было немного жаль, но к чему сожалеть о материальном, если в скором времени всё это будет абсолютно не важно. Как только погром был закончен, Шингуджи спустился вниз, воровато осматриваясь и только после двигаясь в сторону сада, расположенного не так далеко от столовой. Как и ожидалось, из неё слышались чьи-то голоса, достаточно весёлые, несмотря на шумный голос Кайто, который, судя по всему, опять гонялся за Кокичи. Но никто не думал возражать, никто не кричал, наоборот, слышался задорный и тёплый смех, тот, что приятно ласкал слух. Это был смех Шуичи. "— Вот значит как… Так они теперь друзья." — эхом в его голове пронёсся высокий и немного ехидный голосок, заставляя поморщиться и слегка сжать кулаки. "— И не стыдно ли? Ты так хотел поделиться с ним своими бесценными знаниями, а он и забыл, предпочитая компанию клоунов. А я ведь говорила тебе, что все люди одинаково уродливы и всегда ищут новых жертв для своего тщеславия. Тихо прошипев, мужчина ухватился за голову, стараясь заглушить голос в своей голове. Навязчивые мысли заполняли черепную коробку до краёв, заставляя антрополога ещё какое-то время стоять в согнутом положении. Когда ему удалось опомниться, почти срываясь на бег, он зашёл внутрь другого помещения, стараясь сконцентрироваться на первоначальной задаче. Благодаря тому, что все находились в столовой, ему удалось проскользнуть незамеченным, захватив с собой целую гору различных инструментов, и, если бы кто-то взглянул на это со стороны, это бы чем-то выглядело крайне… Странным. Ведь вряд ли для починки нескольких стеллажей было нужно столько всего. Последующие два дня Корекиё был всецело занят подготовкой: вскрыть полы оказалось не так легко, тем более бесшумно и не прибегая к полному разрушению. Для начала нужно было выпилить все доски, при этом не задев каркас пола, и заново разложить и приколотить их в нужном порядке. С каркасом работать было сложнее, ведь его нужно было подпилить так, чтобы не провалиться самому раньше времени, но при этом, чтобы одним ловким ударом ноги пол обвалился. Их встречи с Шуичи оборвались так же резко, как и начались когда-то. Мужчина старался избегать его, либо не выходя из своей лаборатории, в которой он для виду делал ремонт, либо занимаясь приготовлением комнат. Если бы Шингуджи планировал убийство с последующим выигрышем, то, конечно, лучше было бы запастись железным алиби, но ему это было ни к чему. И вряд ли мужчина смог бы притвориться, что всё было хорошо, ведь детектив всегда тонко чувствовал смятение. Отчего тоска всё сильнее и сильнее охватывала его, ведь противоречивые чувства заставляли Киё сомневаться в правильности своих действий. Поток мыслей надолго захватил антрополога, заставляя немного забыться и упустить тот момент, когда до острого слуха донеслись чьи-то голоса. Спешно спрыгнув под пол и задвинув половицы, мужчина затаился в тёмном углу подполья. Чтобы не убить никого раньше запланированного времени, ему пришлось подпирать одну из досок руками. — Ни-хихи, ты решил устроить мне свидание в каком-то сарае? Как необычно! У тебя такая интересная фантазия, Шу-и-чи. — едко, но с толикой привычной ему игривости проговорил Ома, припрыгивающими шагами двигаясь вперёд. От сказанного у Киё даже дёрнулся глаз, вряд ли кому-то хотелось быть случайным свидетелем чужих ласк, тем более в данной ситуации. Однако всё оказалось намного проще, и незамедлительная реакция Шуичи немного успокоила антрополога, заставляя с облегчением выдохнуть. Стыдливый детектив лишь прыснул о том, что просто хотел прогуляться по зданию, немного слукавив о том, что на самом деле он пытался найти Корекиё, что уже который день нигде не появлялся, а если и появлялся, то в этот же момент спешно уходил, даже не бросив взгляда в сторону юноши. Такое поведение заставило бы волноваться любого, отчего и на душе его было тревожно, словно тот предчувствовал подступающую беду. — Может, погуляем в другом местечке? Мне не очень нравится этот этаж, тут одни чудики, один другого стоит. Таланты вроде них ничего не стоят и… — Ты ошибаешься. — резко и даже грубо прервал его Шуичи, не желая слушать оскорбления в чужую сторону. С серьёзным и максимально холодным взглядом высказывая свою точку зрения. — Кайто тогда сказал тебе правду. Если ты так будешь относится к людям, у тебя никогда не будет друзей и ты будешь один. А что касается Анджи и Киё-сан… Да, они немного странные и у них немного специфичное отношение к своему особенному делу, но это их настоящее "я". В какой-то степени я даже завидую тому, как спокойно они могут любить свои таланты и отдаваться полностью делу, не боясь показаться странными или глупыми. Но они не такие, как ты можешь подумать, они… Прекрасные люди. Щёки детектива немного порозовели, когда он проговаривал последние слова, в голове его плотно засел образ спокойного, такого грациозного и по-своему прекрасного антрополога, что склонился над книгой в библиотеке в тот жаркий день. Он искренне верил в то, что говорил, даже не подозревая, чем прямо сейчас занимался мужчина, который слышал каждое слово, стоя буквально в нескольких метрах от него. Тело его пронзил неизведанный доселе разряд электрического тока, а слова юноши заставляли всерьёз задуматься. Они прокручивались снова и снова, слово за словом, даже когда два парня уже ушли прочь, руки всё никак не могли вновь взяться за рукоять тесака. Она уже не казалась такой удобной, наоборот, теперь она была даже слишком тяжёлой и неподъёмной для него. Сегодня был не самый удачный и продуктивный день ввиду сомнений и внезапных гостей. Которые, к слову, всё никак не хотели заканчиваться. В этот раз ещё более бесцеремонно, с какими-то незамысловатыми песенками в комнату заскочила Анджи. Ввиду того, что Корекиё не успел вовремя среагировать и задвинуть половицу, в полу красовалась огромная дыра. Мужчине было бесполезно в последнюю секунду пытаться её переставить, ведь это было бы чересчур заметно, единственное, что ему оставалось, так это затаиться в тёмном углу под полом и надеяться, что вниз никто не спустится. Бодрая девушка резко остановилась, увидев столь странную картину, ведь ещё недавно эта комната выглядела более сносно, теперь же она была весьма… Разобранной. Ёнага всего лишь искала дополнительные свечи для своей новой постановки, с которой она планировала написать картину, но наткнулась на что-то неизведанное для неё. Она осторожно, словно чувствуя, как чьи-то острые и дьявольские глаза смотрели прямо на неё, заглянула вниз. Недостаточно глубоко, чтобы заметить мужчину, но достаточно, чтобы заметить сваленную кучу досок и различного орудия. Девочка с привычной интонацией что-то проговорила в духе: "Это так странно! Вот так чудо!", заставляя Корекиё ещё сильнее напрячься и задуматься о том, не увидела ли она его? Возможно, но художница быстро покинула комнату, сделав вид, словно ничего не произошло. Из коридора послышался чужой голос, кажется, это была Тенко, интересующаяся тем, что такого происходило в этой комнате. На заданный вопрос Анджи ответила скомкано, улыбчиво, уводя Чабаширу подальше, начиная рассказывать ей о том, как Атуа сказал ей, что там водятся призраки. Остальную часть разговора Шингуджи не услышал, да и ему не очень хотелось, куда важнее сейчас было сделать ноги из этого местечка. Затаиться на какое-то время и ещё раз всё обдумать было самым разумным решением. Чтобы как можно быстрее покинуть комнату, он даже не стал ничего менять, оставляя внешний вид комнаты на самотёк, быстро вылезая и скрываясь в своей собственной лаборатории. За последующие несколько дней их общение с Шуичи не продвинулось дальше мёртвой точки, разве что лишь немного, но это уже заставляло антрополога думать о чём-то более хорошем. В один из дней, набравшись достаточно смелости, детектив подкараулил его у комнаты, заставляя заговорить с собой. Разговор оказался немного неловким для обоих, Сайхара неловко спросил его о том, всё ли с ним нормально, не нужна ли ему какая-либо помощь, что вызвало в Киё внезапное волнение. Некорректно сформулированный вопрос заставил мужчину немного притупиться взглядом, быстро перебирая возможные ответы. Сердцу было бы очень больно, отвергни он его в грубой и привычной форме, даже его губы немощно сжимались, отказываясь проговаривать что-то ужасное. Продолговатая ладонь Корекиё невесомо легла на плечо Шуичи, а его губы немного подрагивающе попросили детектива о том, чтобы он дал ему немного времени. Он пообещал, что они обязательно поговорят об этом позже. После чего спешно удалился прочь, закрывая за собой дверь. Хотелось сказать что-то ещё, хотелось быть чуточку теплее, может быть, даже таким же тёплым, каким был сам юноша, какими были его взгляд и улыбка. Обычно ему было омерзительно тошно от любого подобного поведения в свою сторону, казавшимся ему чем-то похабным и наигранным. Но сейчас всё становилось чуточку другим, что не могло не восхищать и не пугать одновременно. Сделав глубокий вдох, Шингуджи опустился на постель, которая из-за беспокойного потока мыслей становилась для него всё более холодной и такой мучительно неудобной. Высокий женский голосок вновь подобрался к нему из-за спины, начиная нашёптывать что-то на ухо, на что антрополог как можно сильнее зажмурился и начал судорожно проговаривать какие-то мольбы. -------- Новый день начался без происшествий и на протяжении времени был даже тихим, Корекиё воспользовался кухней раньше всех, желая позавтракать в полной тишине, что стало уже привычным делом, ещё с малых лет в их семье было принято сохранять молчание во время приёма пищи, считалось, что так еда будет духовно чище и не будет осквернена разговорами. Поначалу Киё до ужаса не нравилась эта традиция, ему раздирало душу от того, как родители и старшая сестра могли сохранять хладнокровное спокойствие даже в самых странных ситуациях. Перечить отцу было недопустимо, да и Шингуджи был тем, кто с малых лет питал благородное уважение к своей семье, не смея возразить. Периодически это гнетущее молчание становилось для него слишком болезненным, заставляя ещё неокрепший детский мозг чувствовать себя потерянно. Даже когда родителей не было дома, сестра продолжала сохранять молчание, с такой ехидной улыбкой проговаривая ему в начале трапезы о том, что традицию нужно беречь и исполнять. Всё, что оставалось мальчику, так это смиренно слушаться её, ожидая, когда же это поскорее прекратится. Хотелось кричать, умолять и падать в ноги, упрашивая не игнорировать его существование и хоть немного обмолвиться между собой. С возрастом даже такие вещи приедались и начинали казаться чем-то обыденным, поэтому мужчина достаточно быстро смирился с этим. Поток его лирических раздумий о прошлом прервала внезапная посетительница столовой. Тяжёлым и уверенным шагом в столовую забежала Абсолютный Мастер Айкидо, сразу же отправляясь на небольшую кухню. Корекиё не прислушивался, но нос его уловил приятный запах кофе, возможно, Чабашира пыталась взбодриться, что было как-то не свойственно для, и без того, бодрой девушки. Да и вид у неё был, мягко говоря, напряжённый. Поэтому, чтобы не заражаться чужими эмоциями, антрополог покинул столовую, возвращаясь в свою лабораторию с заново наполненной чашечкой чая. Спустя время Тенко также последовала на третий этаж, только вот цели у неё были абсолютно другие. Она долго терпела и молчала о том, как же сильно Анджи её раздражала. Она бесила её всем: её манера речи и постоянная улыбка до ушей, её глуповатый вид, её постоянные бредни про Атуа, её промывку мозгов всем остальным глупцам. Но если предыдущее она могла стерпеть, то сейчас, когда она полностью запудрила мозги Химико, девушка просто не могла этого больше выносить. Ей было невыносимо больно от того, как они всё сильнее и сильнее отдалялись друг от друга, Анджи медленно и крепко, словно паразит, захватила её подругу, уверяя в том, что Атуа дарует ей самую настоящую магию. Она втянула несчастную Химико в свой культ поклонения. Сначала Тенко притворялась ради неё, стараясь не утратить хотя бы последнюю связь с Юмено. Она была готова поверить даже в летающих единорогов, парящих среди пышных облаков из сахарной ваты, лишь бы девочка вновь не отвернулась от неё. Вокруг происходили ужасные вещи, и ей искренне хотелось защитить объект своей чистой симпатии. Доверия к Ёнаге не было, она не верила ни единому её слову и была уверена в том, что Абсолютная Художница замышляет что-то ужасное. Широким и уверенным шагом девушка прошлась вдоль мрачного коридора третьего этажа, резким рывком она дёрнула ручку двери, распахивая её. Внутри просторной лаборатории, которая противоречиво была захламлена огромным количеством банок с красками и различными творческими принадлежностями, стояла не только хозяйка. Вместе с ней рядом была Химико, как обычно сонная, но в этот раз ещё и безвольно грустная. — Тенко?.. Что-то случилось? — безучастно пробубнила низкорослая девочка, приход гостьи её нисколько не заинтересовал, вопрос был задан скорее ради приличия. — Да, случилось! Уходи отсюда, Химико, тут опасно. — нервно проговорила Чабашира, срываясь на крик. Как и ожидалось, слушать её Юмено не собиралась, лишь недовольно скрестив руки на груди, скептично спрашивая о причине "опасности", на что Тенко разгорелась ещё сильнее, сжимая кулаки. — Какие же все придурки! В особенности ты! Как ты не видишь? Она создала секту поклонения какому-то там Атуа, втянула в это самых тупых и доверчивых! А сама планирует всех убить! Я видела её вчера, она была в одной из комнат и с кем-то разговаривала. Ты что-то пыталась спрятать, не так ли, Анджи? Ты не пустила меня в ту комнату, отговариваясь какой-то ерундой! Но я знаю, что ты там делала. Я заглянула в комнату когда тебя не было, там после тебя такой бардак, весь пол практически разобран, в полу огромная дыра. И знаешь что в этой дыре? Химико? В этой дыре целая куча оружия, от ножа и отвёрток до пил и тесаков! Да плевать на всех этих дураков, убивай кого хочешь, поехавшая, но Химико… Не смей втягивать в это Химико! Иначе никакой Атуа тебе не поможет. Анджи слушала молча, лишь хлопая глазами и поначалу даже не улавливая суть разговора, но смысл дошёл до неё быстро, взгляд её помрачнел и стал непривычно серьёзным, таким, что навеивал настоящий мрак. Химико инстинктивно отошла в сторону, чувствуя, как обстановка накаляется. Ёнага молчала, была словно немой, но глаза её говорили о многом. В глазах её плясали самые настоящие бесы. Практически не моргая, она смотрела на то, как Тенко полыхает, а после умолкает, делая еле заметный шаг назад. — Ты готова обвинить Анджи потому что Анджи забрала у тебя девочку, которая тебе нравится? Хих, Атуа всё видит, он видит, как ты ревнуешь. Атуа говорит, что Химико не нужна твоя защита, Химико не нужна ты, просто смирись с этим. А ещё тебе на самом деле очень-очень страшно, Атуа всё-всё видит. Слова художницы ранили всё сильнее, она говорила так спокойно и уверенно, словно ей на ухо действительно нашёптывал сам Атуа, что разжигало в Чабашире новую волну ненависти, на глазах росинками заблестели капли слёз. Правда всегда обжигала сердце и наносило ему непоправимые раны, такие, что в сердце не оставалось более места для любви и прощения. Сжатый кулак замахнулся на стоящую рядом художницу, которая всё с таким же мрачным выражением лица смотрела на неё, в последнюю секунду ловко уворачиваясь и начиная хихикать. Тенко уже не слышала её слов, она ничего не слышала, в её душе была лишь злость и желание доказать небезразличному ей человеку свою правоту. Поймать Анджи, что отпрыгивала раз за разом, было нелегко, поэтому Мастер Айкидо пошла на хитрость, резко дёрнув ту за жёлтый плащ и заставляя рухнуть на пол собственной мастерской. На удивление, Ёнага оказалась достаточно бойкой, руки её хоть были тонкими и хрупкими, но мёртвой хваткой держались за запястья Тенко, которая ухватилась за тонкий нож для вырезания узоров на статуях, направляя его на Анджи. Остриё шила грозило вот-вот проткнуть одну из них, в тот момент, как запуганная до смерти Юмено с ужасом лепетала о том, чтобы они прекратили это. — Нет! Скажи! Скажи это! Признайся уже! Что ты всех обманула! Признайся, что ты обманула Химико! Признайся, что все твои бредни про Атуа просто ерунда! При… Признайся, что ты пыталась подстроить убийство! — голос Тенко срывался на крик, сбивался, ведь девушка пыталась восстановить дыхание. Она заметно устала, и эмоции брали над ней верх, со лба упала капелька, скатываясь вниз, на белеющие от силы сжатия кулаки. Анджи не думала сдаваться и выглядела не менее устрашающе, глаза её были горящими, как два ночных огня, а сама она дрожала, до хруста сжимая запястья своей противницы, пытаясь удержать позицию и перенаправить шило в противоположную сторону. На истошные крики Чабаширы она лишь ещё громче рассмеялась, не в силах остановиться и заливаясь собственным смехом. Сейчас, казалось, было уже совершенно не важно, кто был прав, а кто виноват, куда важнее было то, кто же выйдет из этой драки живым, ведь разозлились они не на шутку. Это больше не было похоже на сумбурную потасовку. Девушки в ужасе боролись друг с другом за неизвестное что-то, хотя здесь было бы более уместно сказать "кого-то". Ничего более не было важным, лишь только одно. Анджи, ввиду своего положения находилась в очевидном проигрыше, Тенко была тяжелее и более устойчиво сидела на ней, что давало ей преимущество. Руки художницы постепенно начинали всё сильнее и сильнее затекать, с каждой секундой ещё было всё сложнее удерживать шило на безопасном для себя расстоянии. Если она ослабит свои руки хотя бы на секунду, то тонкое лезвие проткнёт её горло. Молящим, почти испуганным голоском Ёнага вскрикнула имя стоявшей неподалёку девочки, в ту же секунду среагировала и нависнувшая над ней Тенко, поворачивая голову в сторону Химико. Воспользовавшись единственным моментом на спасение, ловкая рука художницы быстро выхватила шило, откидывая руку в сторону, ногой она как можно сильнее пнула стоящий рядом стеллаж. Она всего лишь хотела отвлечь этим соперницу, чтобы суметь выбраться и разойтись по разным сторонам, но в одно мгновение ситуация вышла из-под контроля. Пошатнувшийся высокий стеллаж запустил цепную реакцию не только стоящих рядом предметов мебели, но и сооружений, что висели под потолком. Третий этаж по вине Монокумы был ходячей развалиной, и всё на нём держалось еле как. Падающий стеллаж сорвал с петель некоторые трубы, после чего с отвратительным скрипом начали падать и они, первым земли коснулся стеллаж, хорошенько припечатывая Тенко к полу. Чтобы обезопасить себя хотя бы немного, художница отпрянула в сторону, убрав руку, даже не подозревая, что скоро шило, что она попросту не успела откинуть в сторону, окажется внутри черепной коробки Чабаширы. Девушка под ударом упавшего на неё элемента мебели шатнулась вперёд, теряя равновесие, её лоб со всей силы был нанизан на тонкое и продолговатое остриё. Падающие сверху трубы только усугубили ситуацию, добивая несчастную девушку и так же мгновенно прибивая голову и тело Анджи к полу, раздробив череп. Алая кровь грязно прыснула, заставляя Химико в немом ужасе открыть рот, в который попало несколько капель, с каждой секундой всё больше и больше заполняя комнату, сочась из-под мёртвых тел. Запах железа заставлял желудок моментально среагировать, отчего Юмено приобрела серый цвет лица, чувствуя, как рвота начинает подступать к горлу. Находиться тут было настолько невыносимо, что девочка, шатаясь, выползла наружу, начиная рыдать навзрыд и дрожащими пальцами вытирать лицо. В ушах глухо резонировал звук скрежета металла и склизкие звуки смерти. Находившийся в соседней лаборатории антрополог не мог не заметить весь этот шум, ещё с самого начала он услышал какие-то перекрикивания и был бы большим лжецом, если бы сказал, что это не вызвало в нём интерес. Неспешно делая глоток чая, Корекиё продолжал читать свою книгу, попутно прислушиваясь. Мимо его слуха не ускользнул и громкий грохот, и последующие за ним крики и всхлипы Химико, звук был достаточно неприятным и весомым для того, чтобы полюбопытствовать о происходящем. Выйдя в узкий коридорный проём, он мог видеть лишь истошно рыдающую Юмено, что была ужаснутой чем-то настолько, что её тело сводило от судорог, а изо рта чуть ли не шла пена. Немного нахмурив брови, он прошёл мимо, бесцеремонно открывая дверь мастерской Анджи и наблюдая столь удручающее зрелище. Картина была не самой приятной: мёртвые девушки, утопающие в огромной луже крови и свалившихся на них сверху труб, досок и других вещей. Издалека было не разглядеть, но мужчина был уверен, что при осмотре трупа это будет то ещё зрелище. Размозжённая черепная коробка Анджи и проткнутая насквозь голова Тенко вряд ли будут отличаться сносным видом, но, как уже вошло в привычку, выбора у них не будет и всё же придётся проводить расследование. Это дело обещало быть таким скучным, ведь, судя по крикам, и так было понятно, что между ними началась драка, судя по реакции корчащейся от боли девочки, что стала свидетелем этого, всё было именно так. Впрочем, какое ему было до этого дело? Его целью было убийство, а сейчас это становилось всё проще и проще. Два человека из его списка уже самоликвидировались, а если убить беззащитную Юмено прямо сейчас, то всё можно будет скинуть на несчастный случай. Но в голову мужчины пришла идея намного лучше, такой беззащитный комочек сейчас был готов поверить хоть во что, если бы это помогло хоть как-то справиться со страданиями. — Бедняжка… Химико, тебе пришлось увидеть, как две твои подруги дерутся насмерть из-за тебя. Никому не пожелаешь такого. Наверное, ты чувствуешь себя такой виноватой? Наверное, ты хотела их остановить, но испугалась. Очень жаль, очень, ведь будь ты чуточку смелее, тебе бы удалось их вразумить. Но этого не случилось, поэтому теперь придётся пожинать плоды собственной трусости. — голос Шингуджи был наигранно сочувственным, в нём проскальзывали ноты издёвки и садизма, которые невозможно было уловить столь потерянной и запуганной Химико, девочка с ужасом смотрела на антрополога, что пугающе возвышался над ней и даже не думал помочь ей встать. Глаза его горели, как дьявольский огонь, словно он и был тем самым дьяволом, что видит всё насквозь, заставляя Юмено в немом удивлении приоткрыть рот. Губы его без толики стыда проговаривали импровизированные слова. —Хочешь взглянуть на них ещё раз? Я могу тебе помочь, ведь я… Я глубоко уважал Анджи, но мне было так стыдно признаться в этом, сама понимаешь, ведь иногда так не хочется быть белой вороной среди остальных. Анджи была такой необычной, ведь Атуа всё это время витал за её спиной. Ты тоже это ощущала? Хочешь знать, почему я хочу тебе помочь, о, милое, несчастное дитя? — Ты… Ты говоришь так, словно… Словно ты видел всё своими глазами. Кто ты? Почему ты… — слова путались, и девочка с трудом могла озвучить хотя бы один вопрос, но Киё без труда мог предугадать и понять, что она хотела ему сказать. Длинные пальцы приподняли кепку, позволяя девочке взглянуть в его глаза. Они были словно два округлых зеркала с яркой и светящейся рамкой, внутри которой был виден гнетущий мрак. Когда Абсолютная Художница изрекала истину, что якобы нашёптывал ей сам бог, у неё был точно такой же взгляд. На подсознательном уровне Юмено ощущала, что горечь на душе рассеивалась, и за мужчиной витала лишь мрачная аура, но страх и разбитое эмоциональное состояние не позволяло Химико обдумать всё должным образом. Состояние, в котором она была, не позволило бы ей вовремя одуматься, чем и воспользовался антрополог, склонившись к ней. — Ты и есть… — Всё верно, дитя, не утруждай себя, не нужно ничего говорить. Я уже знаю всё, что ты бы хотела у меня спросить. Я могу помочь тебе снова увидеть их, для этого нам нужно провести ритуал. Я смогу призвать их бренные души до тех пор, пока они не достигнут рая, но только вот… Сможешь ли ты смотреть им в их призрачные глаза после всего, что произошло по твоей вине? Смертные, что просили меня о возможности увидеть своих умерших любимых, чаще всего не выносили гнёта вины и убивали себя. Не каждый способен смотреть в глаза смерти без сожаления. Когда тело моё было смертно, я даже думал убить себя, ведь я лишился любви всей своей жизни и тогда… Тогда ко мне явился бог и даровал мне возможность видеться с ней каждый раз, когда я пожелаю, взамен я пообещал вместить частичку его многогранной души в своё тело. Анджи поступила когда-то точно так же, верно? Настал и твой черёд, дитя. Но если ты сомневаешься, лучше убей себя ещё до начала ритуала, иначе смерть от угрызений совести будет куда мучительнее. Тебе не стоит волноваться, дитя, я никому не расскажу о том, насколько ты виновата перед ними. Змеёй, эдемским искусителем Киё наклонился чуть ниже, приобнимая девочку и уже не в силах сдерживать коварную ухмылку - всё обернулось так удачно, что даже его очевидная ложь была настолько внушаема, что девочка была не в силах сопротивляться, тут же принимаясь рыдать и цепляться пальчиками за плечи антрополога. Но в этом всём было кое-что, что заставляло душу Корекиё с болью раздираться, ему было так отвратительно за то, что он говорил и делал, ему так не хотелось совершать подлость, измываясь над доверчивым ребёнком вроде Химико, ему не хотелось снова нести на себе грех за чужие смерти, не хотелось вновь ощущать запах крови на себе. Лицо Шингуджи скривилось, а в лёгких снова начинало не хватать воздуха, казалось, словно всё, что было до этого, творил вовсе не он, это не было его личным желанием. Ведь то, чего он действительно хотел, было понимание и человеческое тепло, которого он был лишён. Его охватывало безумие, его поглощала жестокость, и он был не в силах справиться с ней. На все эти звуки уже успело прибежать несколько человек, в том числе и детектив. Картина в коридоре их немного удивила, Киё, чьё лицо было мрачнее тучи, и его страдальчески сморщенный лоб показывал, что что-то определённо его огорчало. Помимо всего, в объятиях мужчины была рыдающая девочка, что просто не могла успокоить себя. Признаться честно, Сайхара был удивлён, он никак не ожидал, что антрополог станет утешать кого-то. Это приятное удивление и восторг человеческим милосердием быстро сменились ужасом, что им удалось увидеть в лаборатории. По инерции он тут же захлопнул дверь, отскакивая и хватаясь за грудь. Такая же реакция возникла у всех, кто следом заглядывал внутрь. Под звук оповещения от Монокумы началось вездесущее обсуждение ситуации. Цумуги заботливо забрала Химико, ведя её к самой ближайшей раковине, чтобы та могла умыться, пока остальные пытались прийти в себя и тихо перешёптывались. Шуичи сделал глубокий вдох, на немного ватных ногах подходя к антропологу, что выглядел крайне отстранённо. Вид его был спокойным и безучастным, однако глаза могли сказать о совершенно другом. Они были растерянными, они были пустыми и страдающими, в них было что-то, что не давало Сайхаре покоя. Юноша приоткрыл рот в попытке начать разговор, но на пару секунд замялся, видя, как Шингуджи даже не посмотрел на него, витая в своих собственных мыслях. — Тут произошло что-то ужасное… Но Киё-сан, спасибо тебе, большое спасибо, что пытался помочь Химико. Она… Судя по внешнему виду, в ужасном состоянии. Спасибо тебе, давай… Давай вместе расследуем это дело? — бровь Киё в удивлении вздёрнулась после благодарных слов юноши, но после немного понуро опустилась. Шуичи даже не подозревал, что на самом деле происходило до их прихода, и от этого было так больно, ведь юноша пытался видеть в антропологе что-то хорошее, хвалил его и был таким добрым. Становилось даже как-то стыдно, отчего Шингуджи лишь пожал плечами, вновь отводя глаза в сторону. Детектив чуть более гордо расправил плечи, посчитав, что мужчина просто принял такое убийство близко к сердцу, продолжив говорить. — Расскажи мне, что случилось здесь. Ты наверняка знаешь больше, я бы хотел сначала расспросить Химико, но она… Сейчас не в состоянии. Мужчина отвечал достаточно уверенно, но что-то в его речи было не так, он пытался говорить спокойно и рассудительно, придавая себе прежний статный вид, однако… Нутро детектива било лёгкую тревогу, и появилось странное ощущение того, словно происходящее на деле было совсем иным. Корекиё говорил абстрактно, описывая то, что лишь успел услышать какие-то крики, а после рыдания Химико. В обычное время ему было бы лестно и ехидно при прослушивании комплиментов в свою сторону о том, какой же он всё-таки молодец, как же благородно и добросердечно он поступил. Но сейчас сердце его было не на месте, оно с колющей болью билось, и каждое слово Шуичи ранило, ведь всё это была лишь ложь. Ведь когда тебя хвалят за что-то лживое, это не приносит никакого удовольствия. Пока детектив узнавал от Киё возможные подробности, к ним успела вернуться Химико. Девочка выглядела очень расстроенной и потерянной, однако уже не металась в истерике, и кожа её была куда более сносного цвета. Зайти внутрь лаборатории она не решилась, осторожно подходя к остальным, она первым делом приблизилась к высокому мужчине, одёрнув того за рукав и заставляя его обратить на себя внимание. — Шингуджи-сан. Давайте проведём ритуал. Слова девочки звучали резко, очень неожиданно и никак не вписываясь в происходящее. Словно она говорила на каком-то чужом языке. Никто поначалу даже не понял, что она сказала, удивлённо хлопая глазами, только после понимая о чём она. Но даже это осознание не дало им ровным счётом ничего. Мужчина кивнул, выходя в центр и громко проговаривая, судя по всему, чтобы Юмено не пришлось это делать самостоятельно. Голос его был уверенным и немного драматичным, предлагая всем желающим поучаствовать в их запланированном ритуале, в котором они хотели связаться с душами недавно умерших девочек. После такого заявления глаза многих округлились и стали смотреть с ещё большим удивлением, на что Химико чуть ли не плача, проговорила о том, что ей это очень нужно и без их участия ничего не получится. Конечно, после такого растроганные девушки и все, кроме Маки, были готовы поучаствовать в любом ритуале, ведь им было так жаль несчастную девочку. Многие восприняли это как попытку какого-то утешающего самовнушения с доской Уиджи, поэтому всё показалось им безобидным. Да и сам Киё выставил это именно так, шепнув Сайхаре о том, что бедняжка совсем отчаялась и для её же блага лучше было бы сделать какую-нибудь такую нелепицу, чем терпеть все её слёзы. Юноша кивнул, соглашаясь с ним и легонько приподнимая в полуулыбке уголки губ. Они разошлись в разные стороны: девушки помочь Киё с подготовкой выбранной комнаты, а все остальные принялись изучать тела и всё, что находилось рядом. Сайхара был ответственным, когда дело непосредственно касалось его специализации, поэтому, даже несмотря на ужасную картину, он был первым, кто убрал с их тел всё лишнее, осматривая их уже более детально. ----------Сейчас было не время для чувств.
Мужчина сделал глубокий вздох, пытаясь собраться с духом и наконец-то завершить задуманное. Так будет лучше для всех: Шуичи лишился бы сразу большей части соперников, а Корекиё исполнил безумную прихоть мёртвой сестры, что одиноко страдала в холодной земле. Он был даже рад, что Сайхара не попросился принять участие в ритуале и его не придётся втягивать в эту резню. К сожалению, когда всё будет воплощено в реальность, юноше придётся расследовать самое громкое убийство за всё это время, оно подкосит его настолько, что более он не позволит себе так беспечно относиться к людям. Он будет ожесточён, и сердце его станет похожим на камень, что было даже к лучшему. Антрополог болезненно улыбнулся, в последний раз смотря куда-то в сторону двери, он был так сердечно рад тому, что в последний раз ему удалось увидеть Шуичи с лёгкой улыбкой на немного обветренных губах, ему не придётся кривить душой на суде, в котором с каждой минутой парень будет становится всё серьёзнее. В ритуале помимо него и Химико вызвались принять участие Миу и Цумуги, которых до глубины души поразило случившееся, вместе с ними увязались и Гонта с Кибо, что было немного неожиданно. Хотя мужчине было уже всё равно, он за считанные секунды успел бы совершить задуманное, в крайнем случае, просто разламывая доски и обрушивая всю эту конструкцию. Кайто, Маки, Шуичи и Кокичи выбрали остаться и продолжить расследование, чтобы позже успешно провести классный суд. Кокичи парочку раз отпустил несколько шуток, повиснув на локте Кайто, но после того, как тот начал угрожать ему, сменив объект своей надоедливости, он тут же запрыгнул на спину к Шуичи, говоря о том, что так ему будет намного лучше видно. — Эй! Засранец, прекрати уже ко всем лезть! Не время для твоих тупых шуток... — прохрипел Кайто, пытающийся стянуть с Сайхары мальчика, что опять мог натворить бог знает чего и заставить Шуичи участвовать в своих глупых разговорах в самое неподходящее время. Ловкий Ома быстро перебрался на спину Кайто, тут же сжимая ноги и забираясь к нему на плечи. От такой наглости тот успел лишь прошипеть, чувствуя, как его немного удушает то, как мальчик сидит на нём, скрестив ноги и утыкаясь коленями в подбородок астронавта. Но Абсолютному Верховному Лидеру пришла идея получше, поэтому он стал внимательно осматривать потолок, вернее то, что от него осталось. Делая это неспешно и немного неуклюже, при этом заставляя Кайто беситься ещё сильнее и терять самообладание. — Т-ты… Я скину тебя, если ты сам не слезешь! Слезай сейчас же! Эй… Ты меня вообще слушаешь? Не вздумай там ничего расковырять, иначе нас тут всех прибьёт. Слезай нахуй, быстрее. — Да не дёргайся ты так! Я пытаюсь осмотреть потолок этого сарая, и, если ты не будешь меня раскачивать, я обязательно постараюсь не доломать всё, обрушив на твою тупую голову. — с привычным смешком выдал Ома, лишь сильнее скрещивая ноги и начиная немного поддушивать мужчину, что был вынужден стоять смирно и не рисковать их безопасностью. Не считая исполнения, идея с осмотром потолка была довольно хороша, она помогла им извлечь одну важную улику, которая могла бы помочь им на суде. С горем пополам они справились с этой задачей и даже не подрались, если не считать случай с удушением. Кокичи и Кайто были любителями поспорить между собой и пообмениваться колкостями, и грязный язык парнишки выдал ответный каламбур, играя со словами последнего предложения. Ответ заставил Кайто с возмущением краснеть и закипать, то ли от злобы, то ли от стыда. Шуичи не очень одобрял такие вещи в столь серьёзный момент, но нервный смешок соскочил и с его губ. Чтобы не усугублять положение, он оставил дальнейшее на Маки с Кайто, для себя уже почерпнув всё нужное, он увёл Кокичи прочь, предложив исследовать соседние комнаты. — Неудивительно, что тут что-то произошло, жуткое местечко. Мешать Киё они не стали, спокойно заходя в одну из оставшихся двух комнат. Ритуал мужчина придумал ещё заранее, подделав старинные бумаги под те, которые он мог бы получить по придуманной легенде в одном из своих странствий. Доверчивые глупцы даже и не додумались оспорить или уточнить какие-то детали происходящего, ведь кто станет расспрашивать его о таком. Иначе разговор мог бы затянуться на огромное количество времени, ведь никому здесь, кроме Шуичи, и дела не было до каких-то там скучных легенд. Может быть, это и завело их в столь опасную ситуацию. Коротко, но достаточно ясно он объяснил, как будет проводиться ритуал, выставляя всё нужное в центр и начиная чертить различные круги. Его движения были прекрасно отточены, и на это не ушло так много времени, как ожидалось ранее. Сердце начинало бешено колотиться в предвкушении исполнения своего собственного плана. Они зажгли заранее подготовленные свечи, вставая в нужном для Корекиё порядке, так, чтобы мужчина находился как можно ближе к подготовленной для ритуала катане, лежавшей неподалёку за досками. Сделав глубокий вдох и последующий выдох, он задул горящую свечу. Его примеру последовали все остальные, за исключением Химико, что лежала на полу в согнутой позе и накрытая плотной белоснежной тканью. Комната погрузилась в бесконечный мрак, более не было ничего, только лишь голоса ребят, повторяющие за ним ритуальную песенку. Протянув дрожащую руку к катане, он старался не издать лишних звуков, что могло бы отвлечь ребят от песни и насторожить, но даже после того, как это удалось, ситуация не улучшилась. Антрополог застыл, всё сильнее и сильнее сжимая рукоять, разум его молил о помощи, молил о чуде, что могло бы остановить его. Он молил о том, чтобы этот кошмар поскорее кончился, и больше ему не пришлось пачкать свои руки, обрывая чужие жизни. Может быть, какой-нибудь из богов услышал бы его мольбы и решил смиловаться над проклятой душой, послав хотя бы мимолётную возможность на спасение из этого греховного замкнутого круга. Песня почти закончилась, и пора уже было начинать действовать. Сделав пробный замах, Антрополог нацелился на стоящую рядом Цумуги, что ничего не подозревала, как вдруг резкий и очень неприятный звук отвлёк всех. Грохот и последующие крики Сайхары взволновали не только Корекиё, из рук которого с лязгом выпала катана, но и других. Мужчина спешно распахнул дверь, выскакивая из комнаты, словно спасаясь от дьявольской погони. Сомнений быть не могло, это был звук разрушившегося пола из соседней комнаты. Кому, как ни ему, знать об этом, сердце больно ударилось о рёбра, представляя картину того, как сейчас перед его глазами возникнет то, как юноша окажется случайной жертвой его ловушки, поломанным, лежащим разбитой фарфоровой куклой среди обломков. Такой же поломанный, как те девочки. Сейчас уже было вовсе не до ритуалов и прочего, всё в момент стало таким бессмысленным и неважным. Может, Киё просто хотел зацепиться хоть за что-то, лишь бы избежать очередного приступа безумия и спастись от самого себя. А может, это действительно было знаком свыше. Шингуджи предпочёл подумать об этом чуточку позже, неуклюже оглядываясь и заходя в комнату справа. Как и предполагалось, часть пола разрушилась, и двое мальчиков свалились вниз. В произошедшем он мог винить разве что самого себя. Однако он был уверен, что, если бы Кокичи не выкинул очередную глупость, после которой, судя по всему, и произошёл обвал, этого бы не случилось. Впрочем, Ома был одним из последних, о ком бы он сейчас хотел подумать. Осторожно спускаясь вниз, мужчина ещё раз огляделся, сначала ощупав руками оставшиеся половицы, только после этого наклоняясь к Шуичи, который недовольно потирал разбитый затылок. — У-уу… У меня перед глазами пронеслось несколько звёзд, какой ужас… А? Киё-сан? — детектив приземлился куда удачнее, чем его проказливый друг, который раскроил себе лоб и какое-то время лежал замертво, после довольно вскрикивая и хихикая. Ему было всё как царапинка, даже несмотря на то, что всё лицо уже было перемазано в крови. Шуичи лишь отделался шишкой. Изначально, когда они зашли внутрь и решили осмотреться, Сайхара обнаружил, что несколько половиц шатаются и если кто-то наступит на них с другой стороны, противоположная приподнимется как качель. Ома, что сегодня был необычайно активен, решил немного поиграть, раскачивая Шуичи и в какой-то момент, сделав это слишком сильно. Обломанные доски заставили обоих провалиться вниз. Когда юноша кратко пересказал случившееся, Киё с облегчением выдохнул, понуро опуская голову, его пальцы сплелись на плечах детектива, чуть подтягивая к себе. — М? Ч-что-то… Случилось? Киё-сан? Прости, мы вас отвлекли от ритуала. Тебе нужно вернуться и продолжить, ты ведь делаешь это, чтобы помочь Химико справиться с утратой. Ты так сочувственно отнёсся к чужой беде. Это действительно восхищает, поэтому я не смею тебя задерживать. Тепло улыбнувшись, Шуичи поднялся на ноги, помогая сделать тоже самое и Кокичи. На какое-то время тело антрополога застыло, с немым удивлением и страхом смотря на то место, где только что был Шуичи. — Неужели… Неужели это действительно то, что поможет мне спастись? Неужели это и есть моё спасение? Столько лет я был в мороке безумия, и даже самая ласковая и искренняя улыбка казалась мне отвратительной. Но сейчас… Почему сейчас всё иначе? Почему я не могу завершить то, что я начал? Почему мне так больно именно сейчас?!.. Я не должен колебаться, но после его слов я чувствую, как бессилен. С каждым его словом у меня слабеют руки и оружие в них более не держится. Хах… Кажется, это и есть та самая человеческая красота. Из потока мыслей его вывел женский крик, доносившийся неподалёку. После него сверху раздался ещё больший шум. Из-за глубины подполья Киё пришлось подсадить Кокичи и Шуичи, пропуская первыми, сам же он ловко вылез, продолжая обдумывать всё происходящее на ещё один, уже миллионный круг. Сейчас всё казалось каким-то нереальным и слишком блеклым на фоне собственных внутренних монологов, в которых он снова и снова представлял ласковый образ, прокручивая вновь и вновь все приятные слова. Реальность была намного хуже, все в ужасе столпились в центральной комнате под звон оповещения Монокумы. Белое полотно, под которым лежала Химико, было полностью пропитано кровью, растекающейся по хлипкому полу. Сама девочка лежала лицом вниз до тех пор, пока кто-то не перевернул её. Тело было мертвенно бледным, а на лице застыла гримаса терзаний. Кто-то сразу же начал яростно возмущаться о том, что это какое-то невозможное безумие. Убивать более двух жертв было запрещено правилами, отчего все ещё больше напряглись, посчитав, что среди них появился безумец, что решил устроить массовую резню. На все эти громкие заявление появился Монокума, довольно хихикая и говоря о том, насколько это скучное дело по своей сути. С его ехидным замечанием никто не согласился, ведь они не понимали абсолютно ничего. Всё казалось каким-то ужасным кошмарным сном, после которого они будут без сил. Шингуджи был одним из первых, кто вместе с детективом зашли внутрь, стараясь осмотреться как можно быстрее, ведь в такой суматохе убийца мог замести какие-либо следы. Раз уж убийство не состоялось, антропологу оставалось лишь спешно достигнуть комнаты и скинуть катану в подполье. Скинув с Юмено ткань, он ловко перекинул её на катану, стараясь сделать это так быстро, чтобы ни одна живая душа даже не заметила этого. Как и ожидалось, ввиду того, что все отвлеклись, ему это удалось, осталось лишь наступить на нужную половицу, и катана сама свалилась бы вниз. Кашель в кулак не замаскировал звук лязга полностью, но звучало это намного лучше, чем глухой звук, нарушающий перешёптывания. Шуичи, подумав, что тот чихнул, машинально пожелал ему крепкого здоровья, помрачневшими глазами осматривая место и какое-то время даже не решаясь нагнуться ниже. В его голове пролетало множество разных версий, некоторые из которых были не самыми утешительными, но сейчас было совершенно не время для того, чтобы поддаваться чувствам. По одной из его версий, убийц могло быть двое, что куда сильнее осложняло задачу. Всё, что он мог - это положиться на свою интуицию и приступить к изучению улик, которых было не так много. Мёртвое тело с колющим ранением в области горла, окровавленная ткань, небольшой ножик и больше ничего. Каких-то дополнительных деталей вроде ещё одного орудия убийства просто не было. Шингуджи был необычайно задумчив и витал где-то в своих облаках, ему будто дела не было до всего этого, словно он враз потерял интерес и сочувствие к девочке, что не могло не настораживать. В голову юноше пришла одна идея, для которой ему был нужен пронырливый Ома, топчущийся где-то в коридоре. Кажется, он ударился намного сильнее, но, когда по просьбе юноша подошёл к нему, минуя толпу, лоб его был чистым и выглядел он уже менее убитым. — Ты уже успел обработать рану, это хорошо. Кхм, мне нужна твоя помощь, у меня есть одна… Мысль. — Шуичи немного замялся, смотря в сторону Киё, что даже не думал сдвинуться с места. Мужчина казался отстранённым, но почему-то у юноши появилось ощущение того, что тот необычайно сосредоточен, подслушивая разговор, и лишь делает вид своей отрешённости. Сделав глубокий вдох, он продолжил говорить с Кокичи, после решив обратиться к мужчине с прямым вопросом. — Знаешь, ты как-то нащупал в соседней комнате плохо прибитую половицу. Может, тебе попробовать найти здесь такую же? Только более аккуратно. Просто чтобы найти её. Я хочу попробовать забраться внутрь и посмотреть, возможно ли убийце провернуть с этим какие-то фокусы. И если я окажусь прав, значит, убийца в теории мог этим воспользоваться. Киё-сан, скажи, эти три комнаты одинаковые? — М? Что, ещё раз? Ах, одинаковые ли они… Думаю, да. С виду они ничем не отличаются друг от друга, разве нет? Тебе нужна моя помощь, детектив Сайхара? — бровь Корекиё слегка дрогнула, когда он вышел из искусственного транса. Это выглядело вполне естественно, но Кокичи, что молча стоял рядом, лишь ехидно усмехнулся, внимательно наблюдая за ним. Сам же Шингуджи со спокойным выражением лица смотрел исключительно в глаза детективу, пытаясь понять ход его мыслей. Всем телом ощущалось некое напряжение между ними, но виду никто не подавал. Шуичи задумчиво кивнул, на пару секунд опустив взгляд, а затем снова вернув его с ещё большей сосредоточенностью. Следующие вопросы были крайне тонкими, касающиеся содержания ритуальной легенды и того, что происходило в комнате, пока никого не было. Юноша пытался расспросить того непринуждённо, так, словно это был очередной разговор, но все всё прекрасно понимали, отчего Шингуджи решил действовать на опережение. — Я обязательно расскажу тебе о ней, но тебе не кажется, что сейчас совсем не время? Так что, тебе нужна моя помощь или я могу уйти? Я хотел бы вернуть свечи в свою лабораторию. — Ты увиливаешь от вопроса, потому что тебе есть что скрывать. Ни-хихи. — едко проговорил Ома, не спуская хитрых глаз с мужчины, на что тот никак не отреагировал, не поддаваясь на провокацию и продолжая держать зрительный контакт исключительно с Сайхарой, что, вопреки ожиданиям, держался крайне строго, не смея повестись ни на что. Ещё какое-то время те молчаливо посверлили друг друга взглядом, детектив вскоре сдался, сказав, что они оставят этот разговор до суда, на котором умолчать уже не получится. — Шуичи, оставь это дело, давай лучше хорошенько осмотрим все тайны подпольной жизни, не удивлюсь, если там мы обнаружим много чего интересненького. Нужные половицы они нашли достаточно быстро, а Киё даже и не думал им мешать, лишь пристально наблюдая за их действиями. Сначала он предпочёл сдерживаться от помощи, занимаясь своими делами вроде унесённых свеч, которые не несли в себе ни малейшей ценности, как улика. Однако после, быстро сообразив, что его положение крайне шатко, как ни в чём не бывало, вызвался первым, кто спустится вниз, чтобы помочь мальчикам без лишних травм проникнуть под пол. В голове всё так же крутился взгляд Шуичи, что просто не мог не заставить его испытывать столь противоречивые чувства: с одной стороны, он испытывал лёгкий страх от того, что юноша очень явно его подозревал, это ощущалось каждой клеточкой кожи, которая содрогалась от того, как же мужественно он выглядел. С другой же стороны, его одолевал чистый и неподдельный восторг от того, как прекрасно выглядел детектив, когда был таким непоколебимым и строгим. Исследование подполья продвигалось неспешно, разве что они нашли парочку оставленных инструментов, которые пока не давали им прояснение ситуации, но были записаны в блокнот. Шингуджи пытался придумать, как же ему спрятать катану, но ничего дельного не приходило в голову, кроме как покорно следовать за ними и держать свои руки на виду, чтобы не привлекать излишнего внимания. Сверху послышался чей-то голос. — Йо, вы снова упали и провалились куда-то? Больше я тебе не буду рожу вытирать, засранец. Шуичи, вылезай оттуда! — Кайто недовольно потёр лоб, смотря на них с некой опаской, после хмуро косясь на свою окровавленную футболку. На немой вопрос в глазах Шуичи тот ответил с крайним раздражением, заставляя Кокичи довольно хихикать. — Этот придурок наврал мне, что он вот-вот помрёт, да и видок у него был так себе, ну, я взял какую-то заспиртованную бурду у Анджи в лаборатории и оттёр футболкой кровь, а то вдруг он действительно себе всю голову пробил. А он захохотал и убежал куда-то. Тц, больше никогда тебе не помогу… — Ты спас меня от верной смерти, я так благодарен тебе! В знак благодарности я готов даже!.. — восторженно и наиграно залепетал Кокичи, неожиданно для всех Шуичи достаточно сильно пихнул того в бок, хмуря брови и кратко объясняя Кайто суть того, зачем они спустились вниз, прося либо помочь, либо не мешать. Развернувшись, детектив продолжил обходить всё на ещё один раз, внимание его привлекло кое-что поблёскивающее и продолговатое. Кайто последовал просьбе и удалился, чтобы лишний раз не накалять обстановку своим присутствием и бессмысленной болтовнёй. — Ну, во-от… Спугнул моего спасителя, ты такой жестокий! Оу? А что это? Детектив осторожно поднял с пола небрежно валяющуюся катану, внимательно осматривая её в полутьме и после сразу же смотря на Корекиё, лицо которого выражало лишь спокойствие. Мужчина молча ожидал последующего вопроса о том, что же она тут делает, только после этого говоря о том, что катана была нужна ему для ритуала и метафорического разрубания барьера. Но, по всей видимости, она провалилась через половицу. Он говорил это размеренно и чётко, видимо, продумав заранее такой ответ. Юноша хотел задать ещё пару вопросов, хмуря брови и приоткрывая рот, как вдруг внезапный звонок о том, что расследование подошло к концу, прервал его, заставляя умолкнуть. Мужчина незаметно выдохнул, ему был крайне тягостен сегодняшний день и хотелось поскорее закончить всю эту возню. Кто знал, как мог обернуться сегодняшний суд, может быть, Корекиё действительно признают как виновного и дело с концом. Узнать это он мог, лишь смиренно идя со всеми в место общего сбора. ------- Спускаясь в лифте, Шингуджи привычно прислонился спиной к стенке, скрещивая руки на груди и исподлобья смотря на Шуичи, который в этот раз не повернул голову в его сторону, смотря куда-то в спину стоящего чуть поодаль впереди Кайто. В этот раз их стало заметно меньше, лифт с каждым разом пустел, и уже был близок тот момент, когда их останется всего парочка человек. Кажется, сегодня Сайхаре не нужна была поддержка, и его распрямлённая спина, выпяченная вперёд грудь говорили об внутренней уверенности, это не могло не радовать, ведь постепенно в парне просыпалось мужское начало. Хотя Киё бы соврал, если бы сказал о том, что вовсе не скучает по робкому выражению лица детектива. Третий суд был официально начат. Странного было предостаточно, и со всем этим предстояло разобраться. Шуичи был настроен крайне решительно, он начал первым озвучивать возможные варианты событий, запуская первую волну дебатов, в которых Киё старался держаться спокойно, даже несмотря на то, что Кокичи пытался подначивать его. В ходе многочисленных обсуждений Шуичи удалось установить тот факт, что пол в комнатах был испорчен намеренно, поскольку под половицами внизу были обнаружены соответствующие инструменты, на это указывали ещё такие факторы, как: исследование третьего этажа до происшествий. Когда они проводили осмотр в первый раз, местность хоть и казалась немного жуткой и потрёпанной, но разрушенной она не могла быть. Установить личность того, кто бы мог это сделать, удалось сразу, как бы неприятно это было озвучивать, Сайхара озвучил имя антрополога, спрашивая его о том, как он может опровергнуть это. Корекиё в ухмылке приподнял бровь, чуть прогнувшись через стойку, он спросил юношу о том, уверен ли он в том, что мыслит в правильном направлении, на что Шуичи, немного замявшись, повторил свой вопрос, стараясь не поддаваться на уловки. Долго отпираться мужчина не стал, задавая ответный вопрос о том, как это связано с убийством, ведь ни одну из девушек не убили этой ловушкой или же способом, который мог быть с этим связан. Тогда кто-то выдвинул мысль о том, что он мог воспользоваться темнотой во время ритуала и убить Химико, а после выбросить оружие и слиться с толпой. Тогда, уже более нервно и раздражённо, антрополог сказал о том, что тогда вся его одежда была бы в крови, поскольку при ранении в область горла кровь забрызгала бы не только его руки, но и наряд, лицо, волосы. Его аргумент звучал не так убедительно для некоторых, поэтому пришлось разделиться на группы по мнениям. Шуичи, посчитав его рассуждения правдивыми, встал на его сторону, в душе даже радуясь тому, что мужчина постепенно мог отвести от себя подозрения. Суд затягивался и ходил по замкнутому кругу, поскольку ловушка с полом никак не давала покоя и катана, что по совпадению оказалась неподалёку, однако, это действительно никак не совпадало с причиной смерти Тенко и Анджи, поэтому процесс пришлось приостановить, спрашивая у Монокумы о том, какое количество убийц в этом суде. На что тот зевающе поведал им о том, что виновник смерти всех трёх девушек один, после недовольно возмущаясь о том, что один из присутствующих прекрасно знает о произошедшем, но предпочитает отмалчиваться и тянуть этот нудный суд, по словам Монокумы, это был самый глупый суд из всех. Впрочем, в его словах была доля правды. Шингуджи не был уверен в том, в какой момент ему стоит рассказать обо всём, но, поняв, что всё постепенно заходило в тупик, он решил первым заикнуться о предполагаемых причинах, дав Шуичи невесомый намёк и почву для собственных рассуждений. Он лишь задумчиво подчеркнул то, что в последнее время Тенко вела себя странно. Сайхара кивнул, начиная задумываться над этим и прокручивать в голове всё ещё раз. А ведь и правда, в последнее время девушка была слишком нервной и достаточно… Ревнивой по отношению к Химико, что регулярно ходила с Анджи и старалась держаться её. Дальнейшая логическая цепочка была без труда составлена, и мужчина мог лишь улыбчиво кивнуть, в голове подмечая то, насколько профессионально юноша исполняет свою работу. Составленная картина произошедшего выглядела следующим образом: Тенко, что по ранним показаниям Киё, пришла в лабораторию Анджи, пыталась разобраться с художницей. Между девушками вспыхнул сначала конфликт, а после драка, что закончилось для них плачевно из-за неудачного стечения обстоятельств. Возможность того, что подозреваемый антрополог мог подстроить обвал в лаборатории Ёнаги, была исключена, поскольку по показаниям Кокичи, сделать что-то с потолком намеренно было невозможно. Всё-таки он не зря забрался для этого на Кайто, отчего Светило Звёзд одобрительно кивнул. Ещё немного порассуждав, они пришли к выводу о том, что причиной этого конфликта была сама Химико, которая впоследствии убила себя, не вынеся терзаний совести. Девочка чувствовала на себе огромную вину за то, что не вмешалась и не помогла им решить всё мирно до того, как жестокая случайность лишила их жизни. Некоторые, к примеру, Цумуги, всё ещё сомневались в непричастности Шингуджи, на что тот лишь демонстративно закатил глаза, решив промолчать. Более добавить было нечего, и они пришли к единому выводу, проголосовав за уже покойную Химико, что стала яблоком раздора. Казнить было некого, чему Монокума был ужасно не рад, от гнева он даже убил одного из своих детей, но до такого никому не было особого дела, все были по-своему опечалены, и разговор не клеился. Полные отчаяния, они разбрелись по своим комнатам, сегодня на пробежку они не пошли, потому что Кайто вновь чувствовал себя неважно. Маки и Кокичи даже вызвались его проводить до комнаты, хотя последний был крайне необычной компанией, которую Харукава быстро отогнала. ---------- После сегодняшнего дня Сайхару одолевало много мыслей, одни из которых были всецело адресованы антропологу. В голове юноши просто не укладывалось то, что удалось выяснить в ходе расследования. Мужчина пытался подстроить убийство, и у него бы наверняка всё получилось, и кто-то бы мог пострадать, если бы не стечение не менее плачевных обстоятельств. После такого нельзя было просто взять и спокойно пойти в свою комнату, нельзя было просто проигнорировать это и оставить как есть, это не дало бы уснуть, да и их обещанный разговор с Киё уже как-то затянулся. Зайдя в свою комнату, юноша спешно принял душ, стараясь смыть вместе с водой всё лишнее и настроиться на достаточно тяжёлый диалог. Чтобы не задерживаться, Шуичи предпочёл не застёгивать верхние пуговицы рубашки, спешно накидывая поверх плеч пиджак и так же спешно покидая свою комнату, предварительно закрыв её на ключ. Постучав в дверь, юноша ожидал, когда ему откроют, стараясь сменить выражение своего лица на более лояльное и спокойное, не хмурясь так много. Пришлось какое-то время подождать, поскольку антрополог открыл не сразу. Судя по внешнему виду, он и сам только вышел из душа. — Я могу тебе чем-то помочь в столь поздний час? Детектив Сайхара? — как всегда учтиво поинтересовался мужчина, отходя чуть в сторону и пропуская того внутрь помещения. После столь официального обращения Шуичи чуть скривился, понуро опустив глаза. Даже если их разговор был бы не дольше полминуты, стоять на пороге было не очень удобно. Шуичи уверенно зашёл внутрь, ещё раз тяжело выдыхая и пытаясь сконцентрироваться. Корекиё, как всегда, был проницательным, поэтому с лёгкостью мог определить причину столь грустных вздохов. — Полагаю, ты хотел поговорить со мной. Впрочем, мы с тобой давно хотели поговорить, верно? Не стоит волноваться, я не укушу тебя. Или, может, после такого ты не захочешь вести со мной беседу? — Нет, как раз наоборот, я хочу поговорить с тобой, потому что мне бы не хотелось прекращать наше общение. Да… Начну, пожалуй, с самого главного. Ты планировал убить кого-то? — на заданный вопрос Корекиё пару секунд помолчал, не отводя взгляда в сторону, после уверенно и без излишних слов коротко отвечая согласием. Всё-таки этому разговору было суждено продлиться намного дольше, поэтому антрополог присел на край кровати, пристально смотря на стоящего у стенки детектива, который последовал его примеру и тоже сел рядом на поверхность постели. Юноша прекрасно знал, что мужчина ответит именно так, но слышать это было достаточно тяжело. — Почему не убил? Только лишь из-за ситуации? — Кх-ехехе, ты удивительный человек, Шуичи. Вместо вопроса о том, почему же я решился на такое, ты спрашиваешь меня о том, почему я этого не сделал. Хм… Я и сам задумывался над этим… Может, чаю? — Корекиё улыбнулся одними глазами, снимая кепку и откладывая её на тумбочку, юноша кивнул, чуть сгорбившись и упираясь ладонями на свои коленки. Взгляд мужчины был таким тёплым, что положительно повлияло на настроение разговора, сделав его чуть более мягким и расслабленным, словно они снова обсуждали что-то мифическое, и их разум мог раскинуться вдоль целой вселенной, строя теории. Длинные пальцы протянули Шуичи небольшую чашечку, заранее предупредив, чтобы он держал её крайне осторожно. Пока его собеседник наслаждался чаем, мужчина продолжил говорить, устало выдохнув и потупив взгляд в пол. — Знаешь… Я подумал, что я вовсе не такой. Чем больше я думал о том, что я убью кого-то здесь, тем сильнее чувствовал, что нахожусь не в своей тарелке. Мне бы не хотелось снова видеть твоё опечаленное лицо, отчего на душе начинают скрести кошки. Возможно, ты не поймёшь… Шингуджи старательно пытался подобрать нужные слова, он старался сказать их искренне, но желал озвучить это красиво. Проступок, в который он чуть было не угодил, не мог быть просто недоразумением, а значит, и подход к его разрешению должен быть соответствующим. Юноша внимательно слушал каждое его слово, глазами исследуя мимолётную мимику на его закрытом маской лице. Лишь таинственно виднеющиеся глаза - зеркала его души могли рассказать о том, что творилось в его душе сейчас. В них читалось сожаление, в них читалась тугая боль, но отнюдь не из-за этого, она была куда глубже осязаемого. Его хотелось окутать теплом, хотелось прижать к себе в объятьях и пожалеть. Именно такие чувства возникали у детектива, когда он смотрел в эти горящие янтарные глаза. — Не такой? Хах… Ты прав. Ты вовсе не такой, каким хотел бы казаться, не знаю, я могу ошибаться и лишь глупо надеяться на это, но я не считаю тебя плохим человеком. Сегодня я посмел усомниться в этом, и мне было так грустно и злостно. Даже не знаю, злился ли я на тебя или на себя. Прости, если бы ты действительно оказался убийцей, я был бы обязан раскрыть это. — отставив чашку на стоящем неподалёку столике, юноша откинулся назад, немного вольно раскинув руки, мужчина улыбчиво последовал его примеру, ложась на бок и внимательно разглядывая лицо детектива, на котором небрежно рассыпались пряди тёмных волос. После их слов последовала небольшая пауза, каждому нужно было кое-что обдумать, да и тишина уже не казалась такой давящей, мужчине даже нравилось наблюдать за этим молчаливым личиком в полутьме. — Что планируешь делать дальше? — Тебе не нужно извиняться. Это то, что ты должен сделать в любом случае, кем-бы не оказался убийца, ты обязан это узнать и спасти себя. Не сковывай себя чувствами, поскольку дальше будет хуже. Всё-таки, как и говорилось, в живых могут остаться и уйти отсюда лишь двое. Мне лестно, что даже несмотря на все мои пороки ты так доброжелателен, тебе бы стоило стать более жестоким, чтобы не попасть впросак, всё-таки… Не все смогут передумать, знаешь ли. Кх-ехехе, прости, мне захотелось немного потешить своё самолюбие. — на удивление, над этой криво построенной шуткой юноша даже хихикнул, улыбнувшись и переворачиваясь на бок. Их взгляды снова встретились, заставляя какое-то время сохранять тишину и лишь молча смотреть друг на друга. На заданный вопрос антрополог ответил ещё одной шуткой, после отвечая более серьёзно. — Дальше я планирую почитать книгу и лечь спать. Кх-ехехе, ладно-ладно. Я не боюсь смерти, но мне бы не хотелось погибнуть напрасно. Поэтому… Я бы хотел защитить тебя, я бы хотел, чтобы ты выжил. Скажи, могу ли я… искупить свой грешок? Могу ли я быть для тебя тем, кто защитит тебя? В какой-то сладкой истоме сердце начало содрогаться всё сильнее, заставляя кровь прилить к яблокам щёк. В словах мужчины не было ни фальши, ни какой-то наигранности, он говорил достаточно спокойно, но голос его был чуточку мягче обычного, отчего завораживал ещё сильнее. Такое обычно говорили в книгах или фильмах, отчего момент становился более тёплым и нежным в глазах Сайхары. За не такой большой промежуток времени он успел достаточно ознакомиться с тем, как антрополог вёл себя и как предпочитал излагаться, поэтому сказанное было в меру неожиданным. Чтобы закрепить эффект их возобновившегося перемирия, рука Корекиё вытянулась чуть вперёд, касаясь плеча детектива, и осторожно, почти невесомо погладил по нему. Инстинктивно Шуичи поддался чуть вперёд, сжимаясь в небольшой клубочек в объятиях мужчины. На заданный ранее вопрос юноша ответил положительно, тихо и односложно согласившись. Хотелось обсудить ещё кое-что, немного пофилософствовать о насущных проблемах, но сейчас, очевидно, был не тот момент, хотелось лишь лежать вместе, осторожно приобнимая его и боясь даже лишний раз вздохнуть, чтобы ненароком не спугнуть юношу, что пригрелся у его груди. Касаться кого-то вот так было очень необычно, но постепенно это становилось даже потребностью, хотелось лежать так целую безмятежную вечность. Ощущать чужое, такое нежное и обогревающее тепло было буквально глотком свежего воздуха после всего, что произошло с ними. Сайхара искренне хотел бы остаться здесь, в этой приятной и такой успокаивающей обстановке, но его тактичность не позволила ему вульгарно воспользоваться добротой Корекиё, что действительно хотел искупить свою вину. Подарив ему напоследок ласковую улыбку, детектив удалился в свою комнату, практически сразу засыпая. Он был одним из тех, кто любил перед сном порассуждать обо всём на этом свете, продумать сюжет из разряда "а что, если…", но сегодня он был неимоверно вымотан, что сил не осталось даже на это. Шуичи ещё и представить не мог, что всё было только впереди. -------- Наутро, после третьего школьного суда, Шуичи почувствовал себя чуть более разбитым, чем обычно. Так бывало после каждого убийства, после каждой казни и с каждым разом ему становилось всё тревожнее. Даже столь приятное завершение вечера ему не помогло, в голову не лезло ничего хорошего, а предчувствие так и трубило ему о том, что скоро должно случиться то, что нанесёт по ним ещё более сильный удар. Даже сон у него был беспокойный, ему снился кошмар, словно Корекиё оказался убийцей, и участь его была крайне плачевной, ведь его заживо сварили в огромном адском котле. Его крики звучали так правдоподобно и убедительно, что Шуичи почти поверил в правдивость своих снов. Из-за духоты казалось, что сам юноша стоит неподалёку и чувствует весь этот жар. Чуть вскрикнув, детектив дёрнулся, резко просыпаясь и пытаясь отдышаться. Его пробирала крупная дрожь, но быстро отпустила, ведь осознание реальности настигло его быстрее, что было не так уж радужно, но намного лучше, чем ему привиделось во сне. Утренняя рутина была всегда одинаковой, такой, что иногда Шуичи вовсе не замечал, когда закончил сборы. Все его действия были сделаны чётко и выверено, механически, словно его мозг был слишком перегружен тем, что случилось накануне, тем, что случалось с самого первого дня, как они сюда попали, тем, что может случиться. Сначала всё будет как обычно, а потом придёт Монокума и даст им мотив для убийства. Кто-то кого-то убьёт, и этого кого-то вскоре казнят самым жестоким и изощрённым образом. А между тем их становилось ещё меньше чем даже в прошлый раз, а значит, до финала игры не так уж и далеко. Такие мысли отнюдь не грели с утра, с каждым днём их становилось ещё больше, и душа всё сильнее погружалась в смятение. "Останутся только двое выживших"— подумал про себя детектив, переступая порог столовой, оглядывая всех собравшихся здесь ребят. Кайто, Кокичи, Маки, Кибо, Гонта, Миу, Цумуги. Он думал о том, кого же из них сегодня не станет, кто станет убитым, а кто убийцей, глядя на их беззаботные улыбающиеся лица. Ярче всех сиял Кайто, он помахал Шуичи рукой, и они немного пообщались перед принятием пищи, чаще всего в их разговор встревал Кокичи, которому нравилось их донимать, реже Миу, которой плохо удавалось держать свой рот закрытым. И ей за это, конечно же, прилетало. Маки и Гонта говорили реже всего. Но вот Корекиё в столовой так и не было, Шуичи напрасно искал его глазами, сам не зная зачем, но ему было нужно убедиться в том, что его кошмар был не более чем сном. Спешно позавтракав, детектив уже собирался выбежать в коридор и отправиться на поиски антрополога, как к ним наведался Монокума со своим выводком робомедвежат. Те хохотали, препирались, Монокума загадочно преподнёс новый мотив для убийства, чтобы никто не расслаблялся и не забывал, что все они находились в убийственной игре. Этим мотивом оказалась карта мастер-ключ. Почти все в один голос согласились, что она не должна ни в коем случае попасть в руки Кокичи, это была первая мысль, которая посетила их. И пока они думали, что с ней делать, Верховный Лидер уже убежал, прихватив её с собой. А за ним выбежал и Кайто, пытавшийся его догнать, чтобы остановить и не дать случиться чему-нибудь непоправимому. Было решено разойтись и помочь Кайто найти Кокичи до того, как он воспользуется ключ-картой и натворит бед. Теперь, когда Монокума и Монокубы ушли, как и почти все выжившие участники, Шуичи мог наконец-то выйти из столовой, но теперь его заботы увеличились на одно крупное неотложное дело. Мысли об этом приглушили на время его острое желание найти своего учителя по антропологии и поговорить с ним, да и глубокая душевная тоска преждевременно сменилась усталостью. Детектив начал свой обыск с коридора и ближайших кабинетов, даже немного скучающе относясь ко всему этому, пока не наткнулся на Цумуги, которая стояла у какой-то неизвестной ему двери, открыв которую, он попал на широкую красную лестницу, ведущую на пятый этаж, где он нашёл загадочное помещение, на котором была табличка "Абсолютная лаборатория косплеера". Очевидно, оно принадлежало Цумуги, было достаточно просторным, чтобы уместить в себе множество различных декораций, вешалок с нарядами для косплея, шкафов с париками и атрибутами её персонажей. Девушка с горящими глазами рассказала, что и для чего ей необходимо, и хотела предложить Шуичи тоже попробовать, даже достала из недр своих запасов чемоданчик с косметикой. Но, почувствовав себя в опасности, он решил не оставаться здесь ни на минуту. После удачного побега от девушки, что планировала посвятить его в искусство косплея, ему немного неожиданно встретилась Маки, которая без особых разговоров позвала его с собой. Настроение было сегодня не самым лучшим, поэтому даже препираться не хотелось, тем более, Маки вряд ли бы стала отвлекать его понапрасну от поисков. Взору предстала новая лаборатория, которая на сей раз принадлежала ему самому. Юноша с некой опаской приоткрыл дверь, сначала оглядывая её, а только после с восторженными глазами заходя внутрь. В углу лаборатории находилась полка с файлами по делам с убийствами, где новые дела были с прикреплёнными к ним фото и доказательствами, а более старые с зарисовками с мест происшествия. Маки и Шуичи в один голос согласились, что эти дела могут быть выдуманными. Затем они наткнулись на другую полку, не менее любопытную и даже странную. Её содержимым было множество баночек с ядами. Что было странно, разве они должны быть в таком открытом доступе и находиться в лаборатории детектива? — Не лучше ли будет выбросить это всё от греха подальше? Ну, знаешь, если на стене висит ружьё, то оно обязательно выстрелит, поэтому будет лучше избавиться от этого, пока никто не воспользовался. Что думаешь? — в голову детектива пришла ещё одна очевидная истина, но озвучивать он её не стал, поскольку она была уж слишком очевидна. В каждой лаборатории было что-то, чем можно было убить, ведь всё-таки они находились в месте, предрасположенном для убийств. — Хм… Это может быть частью твоей работы. Некоторые из видов яда могут помочь в расследовании, если кто-нибудь убьёт с помощью яда, тебе будет проще определить это. — Харукаве, как Абсолютной Наёмной убийце было многое известно, но всё же Шуичи не горел желанием хранить в своей лаборатории что-то такое. Пока двое беседовали о возможных полезных свойствах яда, к ним решил присоединиться ещё и Кайто, который, видимо, тоже решил полюбоваться новой лабораторией своего друга, как всегда бодрый, улыбчивый. — Кайто, разве ты уже не был здесь? — А? Салют, Маки Ролл! Нет, я искал этого мелкого засранца, о, а у тебя тут классно! Твоя лаборатория выглядит вполне прочной. М? Это что за флакончики? — парень заинтересованно прогнулся через столик, заглядывая на полку и после скептично покосившись на них. — Это яд. Мы про это только что говорили, но я задумалась о другом… Шуичи хорошо справляется с судами, он ещё ни разу не промахнулся с убийцей. Скоро это может стать помехой, и тот, кто стоит за этим, может начать на тебя охоту. Тебе стоит получше присмотреться к оставшимся ребятам, один из них хотел бы убить тебя. Под подозрением каждый, даже мы, что ты будешь делать? — в её словах, как всегда, была истина. Во всех трёх судах юноша проявил себя достойно, раскрывая третье дело подряд. Если игра продолжалась, значит, Мастермайнд был всё ещё жив. И чем меньше оставалось людей, тем организатор убийственной игры становился уязвимее. Увидев побелевшее, как полотно, лицо Шуичи, Кайто поспешил его успокоить, сказав, что он будет их защищать. Маки ещё раз спросила о том, что будет, если за Шуичи начнёт охотиться убийца и что будет, если этим убийцей окажется именно она, как Кайто к этому отнесётся, не возненавидит ли он её. Тот ответил, что он не сможет возненавидеть её, потому что он однажды доверился ей, чем заставил девушку слегка смутиться. Тему, что сводилась к недоверию, Кайто решил сменить на что-то другое, поведывая о том, как он повсюду гнался за Кокичи, но он как сквозь землю провалился, а так, он бы уже принёс его обратно, взяв за шиворот. — Если ключ-карта подходит для любых дверей, то значит, он спрятался там, где мы, очевидно, его не найдём. Тц. Атмосфера вокруг немного сгустилась, обволакиваясь тёмными пятнами. Чьи-то продолговатые забинтованные пальцы резко и немного небрежно коснулись плеча Кайто, чуть отпихнув его в сторону. Тот, видимо из-за стресса, что скопился в нём, даже вскрикнул, отскочив как ошпаренный в сторону. Здесь пришлось не по себе даже такому крепкому парню, как он, ведь эта персона вводила его в атмосферу чего-то пугающего. Что для Шуичи выглядело даже немного забавно, ведь он так храбрился пару минут назад. Когда "злоумышленник" подошёл к Шуичи ближе и заговорил, тот почувствовал неимоверное облегчение. Судя по всему, антрополог был не намерен стоять за громоздким астронавтом, решив немного нагло его подвинуть. Только вот серп, который красноречиво был закреплён у Корекиё на поясе, вызывал вопросы. Но вслух при своих друзьях он ничего по этому поводу не спрашивал, ожидая, когда они смогут остаться наедине. Кайто сначала хотел защитить, уберечь своего друга от незваного гостя, которого он считал достаточно подозрительным и опасным, чтобы он мог оказаться тем самым следующим убийцей. Но Шуичи убедил его в том, что всё нормально и причин для беспокойства нет. Конечно, было немного странно, что на мужчине так внезапно появился острющий серп, но делать поспешных выводов не хотелось. Кайто не стал с ним спорить, а только предложил ему пойти с ними в столовую, чтобы обсудить кое-что. Но детектив ему ответил, что он подойдёт к ним попозже, у него есть кое-какие дела. И сначала он хотел бы разобраться с ними. Друзья понятливо кивнули ему и ушли из его лаборатории вместе, оставляя Шуичи и Корекиё наедине. — Доброе утро. Ты… Решил осмотреть мою лабораторию? — нейтрально поинтересовался Шуичи, тихонько дотрагиваясь до плеча Шингуджи, убеждаясь, что тот живой, материальный и что он находится здесь, с ним. — Я рад тебя видеть, Киё-сан, мне приснился дурной сон, и я хотел убедиться, что с тобой всё действительно хорошо. М… Где ты пропадал? Не видел тебя утром за завтраком, изучаешь новые бумаги из своей лаборатории? — Доброе, надеюсь твой дружок не захочет убить меня во сне. Я совершенно случайно напугал его, передай ему, что мне жаль. А что касается твоей лаборатории, да, мне было очень любопытно. — Корекиё окинул его загадочным пристальным взглядом, на последующие вопросы отвечая односложно, немного сузив глаза. Тогда Шуичи красноречиво посмотрел на его серп, ненавязчиво интересуясь, откуда он его взял и для чего. Чтобы не было недопониманий, мужчина ответил честно, придав себе более благородный вид, чтобы не запугивать детектива так же, как пришлось спугнуть его друзей. — Вчера ты любезно принял моё предложение о защите, и я по воле случая случайно стал свидетелем вашего разговора. И я полностью согласен с твоей мрачноватой подругой, будь я на месте организатора, я бы уже кусал локти и пытался придумать для тебя западню. Кх-ехехе, так что в мою голову пришла одна доблестная мысль о том, что если в моей доступности будет какое-либо привычное для меня оружие, я смогу защитить тебя в случае экстренной необходимости. — Мне очень приятно, но это… Излишне. Ты не должен рисковать ради меня и… — юноша немного забылся, обомлев от того, как забинтованные руки немного вольно проскользили от плеч к щекам. Глаза Шингуджи горели ярче встроенных в потолок ламп, заставляя Шуичи в миг залиться краской, забавнее всего выглядели его порозовевшие ушки. На несколько молчаливых секунд их взгляды встретились. Мужчина был чуточку хитрее, поэтому решил воспользоваться именно этим моментом, чтобы растерянный детектив прекратил отпираться. Его хитрые манипуляции сработали на ура, после них Сайхара и вовсе затих, нервно отворачиваясь и поправляя какие-то бумажки на своём столе. — Ох, точно, нам нужно спешить в столовую. А ещё Кокичи сбежал бог знает куда, украв ключ-карту, выданную Монокумой, нам нужно хотя бы попытаться его найти. Боже… Маки права, он наверняка уже воспользовался ей и сделал что-то гадкое. Это не приведёт ни к чему хорошему, чёрт… Навалившиеся с самого утра проблемы явно не приносили облегчения, наоборот, Шуичи ощущал, как его нервы постепенно становятся очень расшатанными. Его охватывала паника и желание забиться куда-нибудь в угол от усталости. Мужчина решил промолчать, давая ему время на то, чтобы пережить все возможные эмоции, да и нагнетать не хотелось. Они в абсолютной тишине двинулись к столовой. Детективу была приятна компания антрополога, и рядом с ним он, как не странно, действительно чувствовал себя более защищённым. Но то, что он принялся всюду следовать за ним по пятам с серпом наперевес, выглядело весьма странно. Когда он с Миу и другими ребятами осматривал задний двор в поисках Кокичи, Киё стоял рядом с ними и наблюдал за любым их действием и словом. И это немного напрягало и давило на атмосферу вокруг. Миу даже пошутила, что Киё похож на смерть с косой. И что "этот пугающий чудик теперь с Шуичи и в ванну будет ходить". Киё в ответ многозначительно перевёл свой взгляд с неё на серп и обратно, молясь, чтобы она заткнула свой грязный рот и больше никогда его не открывала перед ним. Шуичи заметил, что неподалёку от них строится что-то новое, его это весьма заинтересовало, но он пошёл дальше, ведь того, кого они все искали, здесь не было, а за ним и Киё. Поговорив с Гонтой о жуке, которого он хотел поймать, Шуичи понял, что этот разговор может длиться часами, и просто пошёл дальше. Пересекаясь вновь с Ирумой, у антрополога возникло стойкое желание ударить её. Она в открытую ликовала, что Анджи теперь не может её раздражать своей болтовнёй, потому что умерла, и что её бог - фальшивка, потому что, если бы он был настоящим, сделал бы избранной её, великолепную Миу. Киё про себя пожелал ей отправиться туда же, куда отправилась Анджи и её обожаемый Атуа. Ему не было особого дела до Ёнаги, покинувшей их, но её особу он находил хотя бы частично интересной ввиду столь ярой религиозной персоны. Чувствуя всем затылком, как Шингуджи неприятна компания изобретательницы, Шуичи отвёл его в сторону, встречая Кибо, который также нигде не видел Кокичи, но предположил, что тот мог скрыться на заднем дворе. Мальчишка был настолько хорош в прятках, что даже все вместе они не могли обнаружить его. Шуичи, очень стесняясь и не зная, как подобрать слова, сказал Кибо, что раз тот робот, то он мог бы найти Кокичи с помощью своего улучшенного зрения или других приспособлений робота. За что тот пожурил его, сказав, что он даже не пытается скрыть свою робофобию. Но просьбу робот всё же выполнил, внимательно оглядев окружение, а после указывая на один подозрительный объект, по форме похожий на куб. Шуичи спешно поблагодарил его, быстрым шагом достигая указанного объекта, касаясь его. Корекиё пытался его остановить, но, увы, не успел. Вершина куба задрожала и начала светиться голубым светом, вверх воспарил какой-то камень, луч от которого отразился на купол лаборатории Миу, а потом из-под земли вылезла другая лаборатория, утянув ту глубоко под землю. Та даже заплакала, уже мысленно похоронив её, а Киё тайно ото всех наслаждался слезами девушки, ему было отрадно видеть её страдания. Снаружи и изнутри эта новая лаборатория была выполнена в стиле Sci-fi и, по всей видимости, принадлежала Кибо. Но он такой новости не обрадовался, ему не нравилось подобное. Он не мог полагаться на что-то связанное с научной фантастикой и ему больше нравилось всё японское, особенно еда, на которую он мог только смотреть. Когда Шуичи убедился в том, что осмотрел всё, что только мог, и Кокичи он не нашёл, они с Киё ушли в столовую, как и было оговорено ранее. Их уже ждали внутри, Гонта интересовался его исчезновением больше всех, а Кайто ответил, что всё в порядке, его вина, если он всё пропустит и будет страдать ерундой. Маки заметила, что в таком случае Кокичи - настоящий профессионал в прятках, раз его даже Шуичи не мог найти, отчего у детектива стыдливо опустился взгляд. Киё был достаточно внимательным к таким вещам, отчего ему тоже становилось не по себе. Он всем телом ощущал, как Шуичи нервничал. Как и предполагалось, все пришли к логическому заключению о том, что виновник их нервотрёпки уже воспользовался ключ-картой и просто спрятался в недоступном для них месте. Споры начинали заходить в новое русло, которое ни к чему не привело бы. Воспользовавшись моментом, в столовую забежал Кокичи, подкрадываясь к Кайто и хватая его за плечи в резком прыжке. Несчастный астронавт уже второй раз подряд становился жертвой издёвки, подскакивая и снова вскрикнув. Он уже хотел было начать ругаться с ним, но осознание того, что вернулся Кокичи, выбило его из колеи. Маки сказала, что знала, что он сам найдёт их и вернётся, это было очевидно. Кокичи, выглядевший очень довольным и коварным на вид, спросил их, что они здесь делают. Шуичи в ответ начал аккуратно расспрашивать его, что он сделал с ключ-картой. Невинно улыбнувшись, Кокичи успокоил его, сказав, что он не смог воспользоваться ей и быстро сдался. Для человека, что не получил желаемое, он выглядел слишком довольным, что ловко подметил Кибо. Услышав это заявление, Кокичи мгновенно поменял модель разговора, он начал кричать и канючить о том, как же он разочарован и как же он хотел воспользоваться ей в своих ужасный целях. Миу процедила, что он звучит неправдоподобно и наигранно, и все единогласно были солидарны с ней, переключая своё внимание на другое. Все, в том числе и Шуичи, выглядели крайне уставшими и вымотанными, все проблемы, свалившиеся на них, просто не могли внушать ни капельку радости. — Ну, чего мы ждём? Этот придурок здесь, мы можем запустить фонарь воспоминания и, наконец, узнать хоть что-то дельное. Мы и так, из-за него потеряли достаточно времени. — недовольно прыснул Момота, закатив глаза. — А у тебя кишка не тонка это сделать в одиночку? Ни-хихи, твоих стальных яиц не хватило для того, чтобы, не спрашивая чужого мнения, нажать на кнопку. — злорадствуя и явно подначивая, Ома прогнулся через его плечо, за что был моментально скинут. Чтобы доказать обратное, Кайто без предупреждения нажал на кнопку фонаря. Вдруг мир вокруг них исказился, сначала ослепив всех своим светом, затем запестрил яркими пятнами, различными абстрактными силуэтами, образами. Шуичи почувствовал себя так, словно в его мозг вставили флешку и перезагрузили его воспоминания от самого начала времён, когда только зарождались слова с их значением. Всё так быстро пронеслось у него в голове, что было трудно зацепиться за что-то чёткое и конкретное. Но он вспомнил, вспомнил то, что, возможно, и не нужно было вспоминать. Дождь из раскалённых метеоритов, орошающих землю, толпы людей с битами в руках, идущих друг на друга, куча листовок, текст на которых он не мог прочитать. Метеориты… От этих воспоминаний разболелась голова, став очень тяжёлой, словно кто-то хорошенько покопался у Шуичи в мозгах. Киё стоял рядом, и по нему было трудно сказать, о чём он думал. Но то, что они все увидели, не могло не повлиять на него. Они вспомнили, что об этом говорили в интернете и на телевидении, похожий случай метеоритного дождя был миллионы лет назад, тогда было убито почти всё живое. Весь мир погрузился в панику и отчаяние, приготовившись к концу света. Ребята вспомнили кое-что ещё, проект Гофера по спасению человечества. Но только о его существовании и то, что он провалился, по словам Кокичи. И толпы людей, вышедших на улицу с листовками "Человечество заслуживает быть проклятым", выступающих против проекта Гофера. Всё это было настолько странно, что любая попытка обдумать это превращала их соображения и мысли в липкую кашу. Столько абсурдных факторов, в которые не хотелось верить и даже думать об их правдивости. Но ещё более странно было то, что об этом проекте никто ничего не помнил и не знал, а Миу внезапно начала вести себя истерично, закричав, чтобы её выпустили, чтобы их всех спасли и не оставляли здесь. Гонта тут же принялся её успокаивать, говорить, что он её защитит. Немного подумав об этом, Шуичи с тяжёлым выдохом пришёл к выводу о том, что фонарь ничем им не помог, только запутал, что те воспоминания, что они получили, вообще оказались не связанными с теми обрывками воспоминаний, что периодически навещали их. То, как за ними гнались охотники за Абсолютными, как им устроили общие похороны. Метеориты, секта и проект Гофера пока никак в это не вписывались. Шуичи заметно напрягся, думая о том, как всё это может быть связано и какую связь имеет с Академией. Что случилось с метеоритным дождём, он прекратился? Вопросов было много, а ответов почти нет. Хитрый плут Кокичи прекрасно понимал, что все находятся в растерянности, и начал их ещё больше запугивать, говорить, что с ними могло произойти что угодно, раз уж они попали под метеоритный дождь и они могли умереть, попав в загробный мир, что по земле мог распространиться вирус или инопланетная субстанция могла искривить время и пространство. От его болтовни начинала гудеть голова, да так, что Сайхара болезненно согнулся, обхватывая голову руками и пытаясь привести поток мыслей хоть в какое-то русло. Его нервы уже просто не выдерживали такого настолько, что он готов был вот-вот разреветься. Где-то на фоне Кайто и Кокичи продолжали спорить про космос, конфликт разгорался с новой силой, угрожая стать очередной дракой. Устали абсолютно все: Миу, что билась в истерике, Гонта, что в панике её успокаивал, Кокичи и Кайто препирались из последних сил на такой же нервной почве. Даже Кибо менялся в своём робо-лице, не понимая, что же им делать. Корекиё несколько раз хлопнул себя по лбу, пытаясь привести себя в порядок после полученной информации и просто из чистого чувства отвращения от всех этих криков. Цумуги на пару с Миу начала рыдать. Им всем нужен был отдых, им это было просто необходимо. Им пришлось разойтись по своим комнатам, чтобы не сеять дальше панику. Правда, Шуичи не мог даже отдохнуть, мысли о долге перед Каэде, о том, что они должны узнать, почему они попали в эту убийственную игру и выбраться отсюда, не давали ему расслабиться. Он вышел из комнаты, намереваясь начать расследование. Сначала он зашёл в свою лабораторию, начиная судорожно осматривать все полки с файлами, с ядами, пытаясь найти зацепку и проверяя, не пропало ли чего за время его отсутствия. Потом отправился на поиски Кайто и Маки, чтобы обсудить с ними, что им дальше делать, чтобы найти нужную информацию о том, что произошло на самом деле, но их нигде не было. Тогда, он ушёл искать Корекиё, в спальне его, по всей видимости, не было, он сидел в лаборатории Абсолютного Антрополога, которая почему-то была не закрыта, словно специально для него. — Киё-сан, ты чем-то занят? — голос Шуичи был заметно поникшим, он старался говорить более энергично, но навалившиеся проблемы давали о себе знать. Вид его был не лучше. От такого, Киё становилось ещё более не по себе, тяжело выдохнув, он немного сгорбился, отложив книгу и отрицательно покачав головой. Сайхара сел на стоящее рядом кресло, придвинув его как можно ближе, после этого начиная озвучивать всё то, что накопилось где-то внутри, собираясь в один большой ком. Сначала голос его был приглушённым, болезненным, но после, как по нарастающей, приобретал истерический вид, постепенно даже переходя на крики. — Я… Я не понимаю, как же нам быть. Всё так сложно и запутанно, что моих сил уже не хватает… Мы должны найти Мастермайнда раньше, чем все умрут, но пока я буду искать, снова кто-то кого-то убьёт. И снова суд. И снова. И снова. Я не могу. Я не могу так! Мне не хочется убивать других, мне не хочется, чтобы они убивали. Но этого не изменить. Я не понимаю, что мне делать, Киё-сан. Я не понимаю! Нужно сделать всё и сразу, а если в этом хоть какой-то смысл? Секты, Метеориты, Охота на Абсолютных, какой-то проект Гофера, разрушенный мир. Как? Как я должен справиться с этим? Как мне распутать это всё? Я не понимаю, я не понимаю, что мне сделать и как спасти хотя бы себя. Ах, ну и как сказала Маки, на меня могут начать вести охоту, просто потому, что я обладаю таким талантом. Да если бы от него был хоть какой-то смысл, я бы нашёл Мастермайнда сразу. По ходу своих слов юноша не смог сдержаться, поднимая голову вверх и стараясь сдержать накатывающие слёзы. Корекиё было тяжело вот так с ходу ответить ему чем-то вразумляющим. Он и сам не смог прийти к какому-то выводу, но видеть, как Шуичи страдает, было невыносимо. Для начала нужно было успокоиться. — Шуичи, послушай меня, послушай меня, пожалуйста. Успокойся и приди в себя. Покричи, если хочешь, поплачь, если тебе станет легче. — мужчина снял с себя кепку, осторожно присев на колени напротив его кресла и крепко ухватывая Шуичи за руки. Он прижимал его ладони к своим, сплетая их пальцы, и старался хоть как-то поделиться своим теплом, которого в нём практически не было. То, как ему хотелось оберегать эту нежную улыбку, можно было считать чудом. Когда он всё же добился того, чтобы полное печали личико чуть опустилось, смотря на него, он начал говорить. — Ты взваливаешь на себя непосильную ношу. Скажи, сможет ли красивая бабочка ухватиться лапками и упорхнуть вместе с огромным и уродливым булыжником? Нет, конечно, нет, это против её природы. Но виновата ли она в том, что её лапки такие тоненькие? Она виновата в том, что прикоснись к её крылышкам, и они тотчас развалятся? Нет, конечно, нет. Ты не должен нести на себе абсолютно все грехи этого мира. То, что мы увидели сегодня - это ужасно. Но разве это твоя вина? Ты изо всех сил стараешься всех спасти, совсем не думая о себе. Разве так можно? Позволь мне защищать тебя, я не дам тебя в обиду, и мне совсем не страшно замарать руки в крови ради этого. Я помогу тебе найти Мастермайнда, а остальное пусть идёт своим чередом. Тебе не разорваться на маленькие кусочки твоей души и не разделить её на каждого несчастного в мире. Оставь свою душу при себе, не терзай её. Ты невероятно талантлив, ты должен гордиться собой и тем, что ты делаешь, это заслуживает уважения, ведь ты пытаешься любить абсолютно всех людей, спасать даже тех, кто не заслуживает этого. Шуичи… Останься со мной сейчас, давай я расскажу тебе сказку? Басню? Может легенду? Если бы Шингуджи мог, он бы поделился с юношей частичкой своего холодного сердца, которое не болело за других, которое иногда практически переставало биться от того, насколько его светлые чувства были ограничены. Детектив мог лишь одной улыбкой окутать его трепетом, что было действительно чем-то чудесным. Именно поэтому мужчина просто не мог оставить его, именно поэтому в нём зарождалось чистейшее желание оберегать его. Он выслушал его, попытался поддержать, даже уговаривал отвлечься чем-то. Сайхара был по-настоящему сильным, пускай его душу и рвало от паники и страха, из глаз его не вытекло ни единой слезинки. Он так старался быть сильным, несмотря на свою внешнюю хрупкость, он искренне старался быть сильнее всего. Чуть поморщившись, он кивнул, тихо проговаривая о том, что хорошая сказка была бы сейчас как раз. Мужчина улыбнулся глазами, сдвигая кресло напротив юноши и поудобнее усаживаясь в него. Рассказы затянулись надолго, сначала мужчина рассказывал сказки, внимательно наблюдая за тем, как Шуичи постепенно приходил в норму. Как только ситуация позволила, они перешли к чему-то более серьёзному, ведя дискуссии об античной классике. Время пролетело удивительно быстро, его оставалось совсем немного до отбоя, хватило бы только на их с Кайто и Маки тренировку. Поэтому они сразу пожелали друг другу спокойной ночи, а Киё пожелал ему хорошей тренировки и спросил, может ли он пойти с ним, ссылаясь на своё волнение. Шуичи, отрицательно покачав головой, посчитав, что ему будет намного лучше заняться своими делами, а потом лечь спать. Киё согласился с ним, но ничего не пообещал. Чтобы попрощаться, им хватило только взгляда, детектив отметил, что его учитель уж слишком пристально на него смотрел, словно хотел последовать за ним по пятам. По пути до своей комнаты он встретил Гонту, который вёл себя более странно и эмоционально, чем обычно. Казалось, что он полностью разбит, много извинялся и предлагал ему провести немного времени с ним. Но Шуичи отказался, так как он клятвенно пообещал Кайто, что они будут каждую ночь перед сном выходить на тренировки. Услышав это, Гонта снова начал извиняться перед ним, а потом сказал, что он предпринял кое-какое решение и расскажет о нём завтра на собрании. Переодевшись и выйдя на поле, Шуичи увидел своих близких друзей, которые уже заждались его. Кайто предложил поприседать сто раз, что звучало не слишком реалистично для всех, кроме Маки. В то время как остальные делали свои упражнения добросовестно, ведя счёт, Кайто лежал на траве, смотрел в небо и рассуждал о том, какой бескрайний космос. Маки в привычной манере поворчала на него, упрекая в лени. А Шуичи удивлялся, как их подруга может так быстро и энергично тренироваться. Ему самому не хватало сил на то, чтобы так быстро выполнять упражнения, отчего становилось даже как-то стыдно. Резким рывком Кайто подскочил с травы, быстро проговаривая, что скоро вернётся, он скрылся в дверном проёме здания. Это безумно насторожило и взволновало обоих друзей, что в лёгком неведенье остановились, смотря ему вслед. Пока они решали, кто пойдёт за ним, Кайто уже успел вернуться, с широкой улыбкой говоря о том, что они отлынивают от тренировки и просто спорят о ерунде. Хоть Маки и сделала сто приседаний, а Сайхара устал, они продолжили тренировку. Сил у Шуичи было не так много, вернее их почти не было. Кайто приободряюще говорил, что это необходимо для Шуичи, хорошая тренировка вместе с потом и слезами выгонит из его организма боль, страх, тревогу, и он почувствует себя обновлённым. И правда, под конец тренировки он так устал, что мысль о том, как он, валясь с ног, рухнет на кровать и уснёт самым крепким сном, снова напрочь выгнала из головы всё остальное. -------- Наутро, перед походом в столовую, Шуичи ещё раз наведался к Корекиё. С утра пораньше они занялись более приятными делами, поговорив о японской литературе и посочиняв коротенькие хокку. Мужчина показал ему коллекцию своего холодного оружия и даже дал подержать в руках его особо редкие клинки. Собрание началось сразу же с речью Гонты. Он сказал, что он не может больше видеть, как гибнут его товарищи, и он хочет сделать всё возможное, чтобы спасти их, что ему очень жаль, ведь он стольких не успел спасти. Когда Гонта сообщил, что твёрдо намерен сражаться с Монокумой, чтобы закончить эту игру, несчастный детектив устало вздохнул, чувствуя, как обстановка вновь накаляется, от назревающих беспокойств хотелось с протяжным скулением удариться головой об стену. На его слова Кокичи лишь рассмеялся, назвав всех слабаками, призвав всех остаться играть дальше, потому что игра становится интереснее, когда к ней относятся серьёзно, ведь когда ещё им выдастся возможность поиграть в убийственную игру и выиграть в ней. Он так же заявил, что в отличие от остальных, намерен выиграть, что он обязательно выиграет в этой игре, что он мог бы даже стать следующим виновным, если он убьёт кого-то, то для него это не составит особого труда. Эти слова пугали всех присутствующих, Шуичи заметил, как Корекиё заметно нахмурился, сосредоточенно и серьёзно следя глазами за тем, как вальяжно передвигался мальчишка, чтобы в любой момент быть готовым отразить нападение Кокичи, который в такие моменты действительно выглядел опасным. Пожалуй, из всех он был самым опасным, поскольку на его стороне всегда была его хитрость и пронырливость. Ома напомнил им, что игра не сможет продолжаться, если не будет следующей жертвы и что кто-то из них должен кого-то убить, иначе этим займётся он сам, как и пообещал. Не выдержав натиск, Кайто, стиснув зубы, с размаху ударил того, ведь слушать это было просто невыносимо. Антрополог одобрительно кивнул, посчитав, что сейчас это выглядело вполне уместно. Обычно их драки больше были похожи на разборки двух старшеклассников, которые в шутку мутузили друг друга забавы ради. Но сейчас это выглядело более яростно. Кокичи ничего не предпринял, лишь немного хмуро потерев ударенную щёку. Кайто был, очевидно, очень зол, он читал ему нотации и угрожал, что если Ома не прекратит говорить о таких вещах, то он его ещё раз ударит. Если бы не вмешательство Кибо, то всё это переросло бы в драку, ведь Кокичи уже был готов дать сдачи, что было видно по его глазам. Опечаленный ситуацией, Гонта ещё раз проговорил, что готов бросить вызов Монокуме, если это остановит все драки и ссоры, на что Корекиё немного нахмурил брови, задумываясь об эффективности данного риска. Он бы мог озвучить, что пока Мастермайнд прячется среди них, это не будет иметь никакого смысла, тем более, проговаривать такое вслух, равносильно заведомому проигрышу. После того, как вопящая Миу успокоилась, она с мрачноватым лицом согласилась с ранее сказанными словами Кокичи, сказав, что готова совершить убийство, если это поможет им всем спастись. Детектив предпочёл сохранять благородное молчание, прекрасно понимая, что возражение вызовет лишь новую волну отторжения и всеобщей паники. Корекиё очень хотелось выпалить о том, что своё мнимое благородство они вполне могут направить друг на друга, облегчив всем жизнь и избавив от их надоедливго присутствия. Но вовремя прикусил язык, видя лицо детектива. Так или иначе, но они поели и разошлись. Шуичи снова ушёл с Корекиё и провёл в его компании добрую половину дня. Оставшееся время до сна он оставил под встречу с друзьями и тренировки, на этот раз Кайто выглядел уже не таким бодрым и сияющим, как обычно, его лицо выражало грусть и боль. Он что-то пролепетал о том, что у него болит живот и сегодня звёзды сошлись для того, чтобы они просто провели время за дружескими разговорами, без нагрузки на тело. Слишком очевидно, что тот лишь искал отговорки и лукавил, его широкая улыбка более не казалась такой искренней, что ещё сильнее вгоняло Шуичи в тоску. Его друг улыбался, скаля зубы и подбадривая их, говоря о том, что причин для волнений нет, но от этой улыбки не исходило тепла, эта улыбка не была правдивой. Сайхара поникше кивнул, задумываясь о том, в чём же причина такой скрытности. Ему казалось, что они успели хорошо сдружиться, что между ними не должно было быть каких-то тайн. Но всё становилось сложнее, всё становилось слишком сложным и тяжелым. Они сели на заднем дворе напротив друг друга, Кайто спрашивал Маки о том, что ей нравится, что она любит, почему она выбрала себе именно талант Воспитательницы в качестве прикрытия. Девушка рассказала о своём детстве, о том, что она была сиротой и жила в приюте, её любили младшие дети, хоть она сама их никогда особо не любила. Потом Харукава рассказала, как она стала Абсолютной Наёмной Убийцей, что ей было очень трудно вести такую жизнь. Парни могли ей лишь посочувствовать. Кайто сказал, обращаясь и к Маки, и к Шуичи, что они не должны взваливать на свои плечи так много, что нужно положиться и на друзей, но раз Маки смогла рассказать то, что причиняло ей боль, то она уже стала сильнее. В голове Шуичи мысленно передразнил его, спрашивая о том, почему же сам Кайто не может стать сильнее и рассказать о том, что заставляет его увядать на глазах. Остаток вечера они провели, разговаривая обо всём и ни о чём, что только взбредёт в голову и юноша подумал, что он давно так не веселился, весь мрак поглотил его душу и просто не мог выпустить из своих объятий, но сейчас становилось легко. Душа парила, хотелось танцевать или играть во что-нибудь, во что обычно играли подростки. Хотелось проводить так каждый день, вернувшись на волю. Но увы, пока можно было довольствоваться тем, что у них имелось. Сердце беспощадно щемило каждый раз, когда Сайхара осознавал, что в скором времени, и они исчезнут из его жизни, возможно даже он сам. Хотелось верить в лучшее. Поэтому, тряхнув головой, юноша постарался отогнать от себя эти мысли. Сон, вопреки ожиданиям, всё никак не хотел подступать, и сначала Шуичи захотелось посетить антрополога, но, взглянув на часы, это желание пропало. Мужчина и без того уделял ему слишком много своего времени, поэтому заставлять его делать это даже ночью было бы очень нагло с его стороны. Выдохнув, Сайхара вышел из комнаты, направляясь в сторону своей лаборатории. В планах было найти хоть что-то стоящее, то, за что можно было бы зацепиться. Бродить ночью было не лучшим решением, но в дневное время, исходя из логики, Мастермайнд вряд ли бы стал рисковать и проворачивать свои делишки, поэтому обыски он решил начать с блужданий по опустевшему зданию. Как и ожидалось, ничего нового обнаружить не удалось, может организатор убийственной игры заметил его и быстро скрылся, кто знает. Детектив устало вернулся в свою лабораторию, какое-то время поизучав документы и флакончики с ядом, после чего он устало опустился на стол. Утро выдалось не самым сладким ввиду того, что мышцы затекли от такой неудобной позы. Хорошенько потянувшись, юноша быстро вернулся в комнату, чтобы умыться и прийти к назначенному времени в столовую. В которой всё было как обычно, но не было видно Миу и Кокичи. Это настораживало. Остальные тоже были обеспокоены их пропажей, казалось, что что-то скоро случится, ибо днём ранее они говорили о своих убийственных планах. Но ребята успокоились, когда Кибо вспомнил, что она что-то готовила в своей лаборатории, возилась с машинами и их механизмами. Гонта выглядел ещё более подавленным и хотел в чём-то им помочь, чтобы его подбодрить, миловидная Цумуги сказала, что такой джентльмен, как он, уже помогает им. Поговорив, они поели и разошлись по своим делам. Шуичи решил потратить свободное время на то, чтобы обсудить возможные варианты происходящего с Киё у себя в лаборатории. Кайто и Маки он в последнее время всё чаще оставлял наедине, его предчувствия и страх потерять друзей были всё ещё велики, но он осознавал, что между его друзьями витала абсолютно другая связь, их тянуло друг другу, и быть третьим колесом было бы кощунственно. Корекиё пришёл к нему сам, до того, как детектив настиг его. Он с неподдельным интересом осматривал картины, висящие на стене у камина, книги и склянки с ядом, приговаривая, как же прекрасна смерть, что в ней есть и мука, и чувство успокоения, и блёклая красота. С тем о смерти и того, как люди прекрасны в гневе и грехе, они плавно перешли на обсуждение того, кто может оказаться новым убийцей, кто вероятнее всего станет жертвой. Киё хотелось ответить, что он с радостью убил бы и Миу, и Кокичи, но вместо этого вслух он сказал только то, что самая лакомая мишень для убийцы это Шуичи. А те, кто кажутся ему опасными и подозрительными, так это Ома и Ирума, и что они в случае чего могут переубивать друг друга. По глазам было видно, как отрадно представлялась антропологу сцена их кончины, но, чтобы не запугивать Сайхару, он ласково улыбнулся, сощурив глаза и ещё раз тепло проговорив, что он его защитит и будет поблизости, если что-то случится. Кончики пальцев осторожно погладили тёмные пряди волос, выбившиеся из копны. Затем их разговор снова перешёл на тему антропологии и чему она учит в жизни. Попрощаться они не успели, их идиллию резко нарушила Ирума, которая хотела поговорить с Сайхарой. Она, как всегда, начала свой разговор с пошлостей в сторону юного детектива, чему Киё был особенно не рад, но потом она сказала, что благодаря ей и её гениальности он сможет покинуть этот ограниченный мир, ему просто нужно было прийти на четвёртый этаж Академии в компьютерный зал. И хоть она вскоре ушла, бросив ещё одну вульгарную фразу в сторону Шуичи. Корекиё заметно насторожился. Мужчина был, очевидно, против того, чтобы юноша отправлялся туда в полном одиночестве, Миу не внушала ему ни малейшего доверия, и он даже предпринял пару безрезультатных попыток отговорить Шуичи. Сайхара решил быть немножечко хитрее, сказав о том, что антрополог может пойти с ним, если оставит свой серп здесь, который не внушал доверия всем остальным. Немного скрипя зубами, Шингуджи согласился, отцепляя с пояса оружие и демонстративно выкладывая его на стол. По прибытию в компьютерный зал они увидели огромный компьютер, в который при желании можно было засунуть, как в томограф Гонту, а то и двух. Вокруг него было много разных проводов, тянущихся к креслам со шлемами. После разговора с Миу, наполненного вульгарщиной и оскорблениями с её стороны в сторону Шуичи, Абсолютная Изобретательница рассказала им о симуляции, о том, что благодаря ей они смогут выбраться отсюда и найти зацепки о наружном мире. Ребята оценили идею, но, когда они подсоединились к своим аватарам и попали в виртуальный мир, многие были разочарованы её подачей. Многим не нравилось то, как выглядели их аватары, что мир был ограничен для того, что Миу назвала "полной свободой". Кокичи дразнил и бил Кибо, Кайто угрожал разобраться с Кокичи. Киё был весьма недоволен тем, что Миу в этот раз было слишком уж много, и очень жалел, что он не смог захватить сюда свой серп. После недолгих препирательств было решено разбиться на команды, по которым их распределяла Ирума, и изучить каждый объект на карте мира, разыскивая какие-то подсказки. Гордая собой, Ирума рассказала им о способе, благодаря которому они могут выйти из симуляции, стоит лишь позвонить с телефона, который был закреплён на столике в прихожей, и произнести своё имя, за раз мог выйти только один человек. Они осмотрели крышу особняка, она была усыпана снегом. На ней не было ничего примечательного, кроме огромного бинокля, из которого можно было увидеть весь мир в симуляции разом. Данное зрелище и ощущения своего тела было крайне необычным, словно они разом объелись галлюциногенных грибов. На карте, которую осматривал Шуичи был лишь одноэтажный особняк и часовня, до которой можно было добраться, лишь перейдя через мост над речкой, помимо этого там ещё имелась стена, за которой ничего не было. Абсолютно ничего. Кокичи переманил Гонту на свою сторону, и тот согласился следовать за ним и охранять его, лишь бы быть полезным "джентльменом". Отчего-то это зрелище казалось очень грустным. Вопреки ожиданиям, ощущения от симуляции были достаточно реальными, что вызывало лёгкую тревогу. Когда Шуичи отправили за табличкой от особняка, чтобы использовать её в качестве недостающей половины моста, Корекиё пошёл вместе с ним, ненавязчиво помогая ему придерживать её. Хотя не сказать, чтобы она была особо тяжёлой, просто ему хотелось выразить ему свою поддержку. Благо, Миу подкрутила настройки физики в симуляторе, поэтому даже лист бумаги мог быть использован в качестве недостающей части моста и не сломаться от тяжести их виртуальных тел. Так или иначе, они без особых проблем пересекли реку и перебрались на другую её сторону. Первым делом ребята осмотрелись в часовне, где их снова разбили на пары, та была завалена коробками, доверху набитыми всяким хламом. Потом они отправились на поиски каких-либо зацепок о информации, что была им необходима. За Шуичи закрепили кухню, её он осмотрел вместе с Киё аж два раза, так ничего и не найдя, но он под шумок успел осмотреть туалет и столовую с кладовой. В туалете он нашёл спрятанную бумагу и сказал о том, что раз все предметы имеют здесь иную прочность и плотность, то ею вполне можно было кого-то задушить. Первые пару секунд он и сам не сразу понял смысл сказанного, но, когда осознание пришло к нему, становилось как-то не по себе. Киё загадочно улыбнулся, думая о том, как он мог задушить Миу за всё, что она когда-либо говорила в сторону Шуичи. Его искренне грела и радовала мысль её кончины, что он даже не скрывал, мечтательно смотря в сторону, за что Шуичи легонько стукнул его по плечу. Как раз в то время, когда Широганэ, Сайхара и Шингуджи стояли посреди кухни и переговаривались, точнее, Киё стоял близко к Шуичи, подслушивая их разговор и с подозрением косясь в сторону Цумуги, со стороны раздался оглушающе громкий звук, будто что-то упало. Последующий крик Кибо усугубил ситуацию. Стало очень страшно, даже Киё немного забеспокоился, искренне надеясь, что они не останутся в этом горе мирке навечно. Уж слишком он был мал и ограничен. Поиски ни к чему толком не привели, всё казалось очень странным, никто ничего не видел, только аватар Миу не двигался, и поговорить с ней не удалось. А то, что это никакой не сбой и не программная ошибка, Шуичи понял только тогда, когда он вышел вместе со всеми из симуляции. Первым, что он увидел, сняв с себя виртуальный шлем, было бездыханное тело Миу, сидящее в кресле с обезображенной гримасой ужаса. Шуичи не успел как следует поразмышлять об этом или отойти от шока, ведь к ним явился Монокума, который зафиксировал наличие трупа Миу и объявил о начале расследования. Этот робомедведь, как всегда, был чересчур довольным, что игра не застопорилась, и жертва вскоре нашлась. Осталось лишь собрать показания и улики, а после найти виновного на суде. Ощущался паршиво горький вкус на языке, этот вкус был уже знаком, он был каждый раз после того, как кто-то умирал. Сайхара ожидал, что всё будет не так просто, ожидал, что в скором времени они снова потеряют своих друзей, но, чтобы так скоро… Всё произошло слишком быстро, ведь ещё недавно они расследовали дело о том, как ужасно погибли девочки. Всё повторялось снова и снова, а их становилось всё меньше и меньше. Киё, заметив его помрачневший вид, опустил свою руку на его плечо, в знак утешения похлопывая по нему. То, что на одну Миу Ируму стало меньше, его порадовало, но он предпочёл оказать Шуичи поддержку, нежели праздновать кончину Абсолютной Изобретательницы. Больше всех её смерть задела Кибо, что проникся к ней какой-то своей симпатией, Монотаро, что по непонятным причинам считал её своей матерью, и Гонту, который просто был ужасно опечален. Кокичи, как обычно, наводил хаос и начал пытаться заставить Кайто засомневаться в чём-либо, парнишка был особенно бодрым, в отличие от объекта своих приставаний. Кайто выглядел уставшим и немного потрёпанным. В таком состоянии ему даже не хотелось скидывать с себя Ому, что нагло повис на его плечах, устраивая на голове астронавта настоящий беспорядок. В ходе допросов прояснились кое-какие детали, в том числе примерное время смерти Миу, количество людей, у которых точно было алиби, зачем Кайто вышел из симуляции первым. Маки сообщила, что их виртуальный мир на самом деле часть Программы Нового Мира, точнее, его жалкая копия, возможно, от и до созданная Монокумой, а не Миу. Очень хотелось бы не подозревать никого из своих друзей, но приходилось скептично выслушивать их показания, собирая улики в специальную папку. Для того, чтобы расследовать это дело и не допустить ни одной ошибки, ему приходилось относиться с подозрением даже к Маки и Кайто, к своим близким друзьям. Киё он точно подозревать не мог, поскольку тот постоянно был с ним, его было даже слишком много, ведь он следовал за юношей повсюду. Хотя мотивов у него было предостаточно, признаться честно, он даже удивился, что Миу убил кто-то другой. Определить то, как именно Миу умерла, не удалось, поскольку показания попросту не сходились. В симуляции, по словам девушки, нельзя причинить вред, что, либо было ложью, либо убийца совершил преступление, уже выйдя из неё. Это заставляло его чувствовать себя глупым и бессильным, всюду виделись несостыковки. Кто-то явно лгал. И чем больше он об этом думал, тем больше чувствовал, что он на грани того, чтобы сойти с ума. Когда время на расследование истекло, на что указывал характерный звуковой сигнал от Монокумы, детектив не был уверен в том, что он собрал все улики, что он разузнал всё, что было можно. Но ему не оставалось ничего, кроме как сесть в лифт вместе с Киё и остальными ребятами, потенциальными подозреваемыми, и подняться в зал суда. У Шуичи так билось сердце, что его гул глухо отдавался где-то в его голове. Он на ватных ногах прошёл на свою трибуну, так было каждое заседание. Но с каждым разом парень чувствовал себя всё более бессильным перед Монокумой, убийственной игрой и судьбой. Он понимал, что чувствовал Гонта, да и каждый, кто стоял здесь, тоже. Перед тем, как начался суд он осмотрел весь зал, оставшихся в живых товарищей, перечёркнутые портреты ушедших игроков, поймал ответные взгляды, чувствуя, какая на нём лежит тяжесть ответственности за их судьбы. Маки и Кайто смотрели на него выказывая всю поддержку и надежду. Правда, у Кайто был заметно потухший взгляд, словно он устал даже имитировать его привычный оптимизм. Гонта тоже был разбит и подавлен, хоть и пытался быть джентльменом, Шуичи чувствовал тревогу, глядя на него и на Кайто. Суд начался. Он был долгим и запутанным, но Сайхара не терял надежды, серьёзно и ещё на раз проверяя все собранные улики. Первая улика - баночка с ядом из лаборатории Шуичи. Её стащил тот, кто имел доступ к лаборатории, кто заходил к нему недавно. И поначалу всё указывало на Кайто, но выяснилось, что он был здесь ни при чём. Тогда Маки начала обвинять в этом Киё, что мог выкрасть яд из лаборатории детектива, ведь он бывал там чаще всего. Что это он мог убить Миу и подставить Кайто, ведь у него были мотивы. Киё ответил с привычным ехидством, что он всё это время был с Шуичи и никак не мог это сделать, на что тот кивнул, задумчиво отводя взгляд в сторону. Позже версия с отравлением ядом отмелась. Оказалось, что она была удушена с помощью туалетной бумаги, что не рвалась в виртуальном мире. И что Миу задумывала убить Кокичи, это было её изначальным планом. Для этого она и заманила Ому на крышу, планируя ударить его молотком, но подстроить так, словно его отравил Кайто в реальном мире, даже заставила его выйти. Она всё подстроила таким образом, чтобы незаметно ото всех попадать из часовни в особняк через стену, за которой якобы ничего не было. Но её план прокололся, Кокичи перехитрил её и с помощью манипуляций заставил Гонту удушить её, ведь сам он этого сделать не мог, поскольку Миу ранее в настройках симуляции сделала так, чтобы тот не мог ей навредить. Правда, Гокухара забыл об этом, перепутав провода на шлеме виртуальной реальности и стерев себе память, но на суде он признал свою вину и все обвинения в его сторону после показаний Альтер Эго Гонты. Его большое сердце разрывалось от осознания того, что это он убил Миу, одну из тех, кого он считал своими друзьями и так сильно хотел защитить. Перед своей казнью он много плакал и извинялся за то, что не смог спасти своих друзей и говорил, что любит их. Даже несмотря на то, что все прекрасно знали, что Гонта был тем, кто убил Миу, его никто не мог винить. В их глазах он был жертвой обмана и манипуляций Омы, чего, похоже, сам Кокичи и добивался. На казнь этого огромного добряка и его Альтер Эго было больно смотреть, он был привязан к столбу и ранен множественными уколами робонасекомых, которые вылетали из револьвера Монокумы вместо пуль, а контрольное ранение в живот он получил от гигантского чудовищного робонасекомого, который родился из чрева Монофани и своих "родителей". Раздутый от яда, истекающий кровью и бьющийся в агонии, Гонта Гокухара был посмертно сожжён пламенем из огнемёта Монокумы. В голове у каждого из ребят до сих пор раздавались его последние слова и его предсмертный крик. Особенно сильно сказалась его смерть на Шуичи и Кайто, которые особенно доверяли Гонте и так же хотели всех спасти и закончить убийственную игру. Казалось, Кокичи было глубоко плевать на смерть Гонты, словно он лишь использовал его как свою пешку, он глумился над его обугленным трупом, называя его идиотом. Но было ли такое его поведение очередной ложью или нет, об этом знал лишь сам Ома. — Заткнись! Закрой свой поганый рот! Ты настоящее чудовище, которых только поискать! Ты подставил Гонту, и он умер по твоей сраной вине! Заместо него нужно было казнить тебя и только тебя. — за пару секунд Кайто вспыхнул сильнее прежнего, оскаливаясь до скрипа и сжимая кулаки до их хруста. Все прекрасно понимали, что сейчас будет очередная драка, но никто даже не подумал влезть в это, все были слишком опечалены произошедшем. Шуичи с немым ужасом перевёл взгляд на ссорящихся ребят, не понимая, что он должен сделать. Кайто был прав, и Кокичи использовал доверчивого Гонту в своих целях, однако… Не сделай он этого, Миу бы убила его. В серых глазах читалась паника, ведь он снова и снова задавал себе вопрос о том, как бы он поступил на месте парня. Он метался от одного к другому, не смея прийти к какому-то одному решению. Атмосфера накалялась, и стоило Кокичи усмехнуться, как Кайто с разбега накинулся на него, замахнувшись кулаком. В этот раз юноша оказался более продуманным, словно перестал играть в поддавки, Ома ловко увернулся от удара, замахиваясь и со всей накопившейся силой ударяя Кайто в живот. — Кх-а! Су…ка! Кайто тотчас согнулся, хватаясь за живот. Изо рта его рвотными позывами хлынула кровь, заставляя Момоту рухнуть на пол, сгибаясь на четвереньках. Кровь грязными пятнами капала на пол, пачкая не только одежду, но и всё вокруг. Удар Омы, ввиду его комплекции, не мог быть настолько сокрушительным, поэтому данное происшествие воспринялось всеми как что-то действительно выходящее из ряда вот. К кашляющему астронавту тут же подскочила Маки, взволнованно спрашивая о том, что с ним. Судорожно осмотрев его живот, она убедилась, что колющих ран не было, а значит, Кокичи не навредил ему внешне. Тогда возникал другой вопрос о том, почему Кайто оказался в таком положении. Угрозами Харукава принялась расспрашивать Верховного Лидера, но тот даже не обратил на неё внимания, вальяжно расхаживая вдоль. — Что с тобой стало, Кайто? Ты тако-о-ой слабак, знаешь ли. Конечно, мне нравится тебя подразнить, но сейчас даже как-то скучно, когда ты такой жалкий и неповоротливый. Ты похож на человека, который что-то скрывает, не так ли? Ни-хихи, я обожаю чужие секреты! Расскажешь нам? — Ома с большим азартом смотрел на то, как Кайто спешно вытирает рот рукавом своего пиджака, размазывая по нему кровь. Ещё отраднее было наблюдать за тем, как в его глазах ещё сильнее закипает ненависть, как он, даже несмотря на своё положение, быстро насыщается новой волной гнева. Мужественно, но немного неуклюже из-за головокружения, он отодвинул от себя Маки, видимо, готовясь сохранить горделивое молчание и нанести новый удар. — А? Что? Ты хочешь, чтобы я снова сбил тебя с ног? Ну, раз это твой фетиш я не возражаю, только не обижайся, если твоя глупая смерть будет слишком напрасной! Обстановка накалилась до предела и уже было неважно, кто начал первым, а кто последним, куда важнее было остановить эту затянувшуюся перепалку. Шуичи сделал глубокий вдох, втягивая в лёгкие побольше воздуха и набираясь решимости. Шингуджи хотел остановить его, протягивая руку и осторожно касаясь ладонью его плеча, но резким рывком Сайхара скинул руку прочь. Юноша спешно оттолкнул своего бледнеющего и запятнанного в крови друга в сторону, вставая между ним и Омой, что уже был готов снова ударить Кайто, когда тот, пускай и выглядел грозно, но на ногах почти не держался. Цепкие пальчики Кокичи тотчас благодарно обхватили детектива за пояс, задорно проговаривая. — Шуичи, я так рад, что ты наконец-то примкнул ко мне! Ты единственный, кто защищает меня от этого идиота! Ни-хихи, хотя… Сейчас всё наоборот. Кайто так жалок, что его кинулся защищать даже ты, я так тронут такой развязкой! Ладно, я вру, это так убого, что мне реально скучно! Всё так тупо, боже! Ну ничего, Шуичи, пойдём отсюда, повеселимся как следует в другом месте, подальше от лузеров. — интонация его реплик менялась чуть ли не каждую секунду. Он мог говорить так, словно он осчастливленный ребёнок, сразу же переключаясь на гадкую жестокость, заставляя всех ещё сильнее озлобиться на него. Антрополог уже подрагивал, сжимая кулаки и метаясь взглядом от неприятного для него Кокичи, что окружил Сайхару, до самого парня, что выглядел не менее злым. — Ну, чего ты? — Прекратите! Прекратите это! Как вы можете выяснять отношения после того, как наш друг умер? Вы оба хороши. Вы ведёте себя как дети, вы не можете переступить через свою тупую гордость! Хватит, просто хватит. Кайто, прекрати лезть в драку, это ничем нам не поможет, ты тратишь наше время зря, ты провоцируешь всех на агрессию своими драками, после такого все начинают думать, что решать дело силой - это правильно. Какой смысл в том, что мы всё это делаем? Может, мы переубиваем друг друга так? Я не знаю кто стоит за этим, но сейчас этому человеку наверняка очень весело! Потому что ему не придётся ничего делать, ведь мы сами друг друга истребим постоянной ненавистью и стычками. — нахмурившись ещё сильнее, Шуичи скинул с себя руки Кокичи, хорошенько хлопнув по ним, заставляя кожу мальчика щипать. Сразу после сжимая руку в кулак и давая понять, что без промедлений ударит того, если он снова начнёт к нему лезть. Слова вылетали из его рта словно острые пули, заставляя мужчину, что пока стоял поодаль, в изумлении приоткрыть рот, сквозь маску втягивая воздух. Это была необычайная красота, которую нельзя было сравнить с чем-то земным. Его холодность и строгость преобразовывало даже черты его тела. Лицо юноши становилось более мужественным, подчёркивая скулы и вены на шее. Руки его чуть округлялись, показывая их твёрдость, а грудь горделиво и уверенно расправлялась. Но ругать только Момоту он не собирался, переключаясь на Ому, приставания которого он пресёк почти сразу. — А ты, ты просто невыносим. Ты ведёшь себя так отвратительно, и именно поэтому ты был, есть и будешь одинок. Ты провоцируешь Кайто, лишь бы тот обратил на тебя внимание, это выглядит жалко. Прекрати отравлять всем жизнь только потому, что своей у тебя нет и ты живёшь за счёт чужих страданий. — Тц… Да ты… Ты сам то не лучше… — прохрипел Кайто, стоять на ногах самостоятельно у него уже не получалось, поэтому его обеспокоенно поддерживал Кибо и Маки. От такого заявления у Шуичи с губ слетело возмущённое и обескураженное ругательство, кажется, у него уже порядком начинали сдавать нервы, впрочем, как и у всех здесь. Нервно посмеявшись, детектив приложил руку ко лбу, поднимая чёлку и устало выдыхая, ожидая пояснения. — Ты заставил Гонту признать вину, хотя истинный виновный тут только он и ты это знаешь. Ты намеренно выгородил этого выродка, хотя вместо Гонты должен был казнён он, и никто другой. — Если бы я обвинил Кокичи, мы бы все были мертвы, чёрт возьми! У меня нет выбора, и я не решаю кто убийца, лишь по собственному желанию! Я стараюсь изо всех сил, чтобы сократить жертвы на минимум, я пытался быть со всеми в мире, но это не помогает! Все умирают, и я не знаю что с этим делать, прекрати обвинять меня и начни что-то делать самостоятельно! — в полукрике выпалил юноша. После такого заявления хотелось сказать что-то ещё, но губы Шуичи словно склеили суперклеем, и он с распахнутыми и стеклянными глазами смотрел на своего друга, на котором уже просто не было лица. Харукава больше не могла это терпеть, поэтому спешно поволокла его прочь из зала судебных заседаний. Все последовали их примеру, тут же разбредаясь, а детектив, что тоже имел достаточно гордости, мрачно проговорил себе под нос о том, что всё "прекрасно". Корекиё попытался подойти к нему и заговорить, но Сайхара оборвал это почти сразу, согнув приподнятую руку в локте и махнув ему. Все разошлись по своим комнатам, после такого каждому нужен был хотя бы сон. ------- Следующее утро сложно было назвать добрым. Сайхара словно проснулся от кошмара, панически метаясь из одного угла комнаты в другой и буквально не находя себе места от событий вчерашнего вечера. Его пожирало огромное чувство вины за всё, что он вчера сказал и сделал. Он, поддавшись эмоциям, вновь встрял в чужой конфликт и наговорил им гадостей, выплёскивая свой гнев и страх. Кроме того, он оттолкнул антрополога, что пытался успокоить его после. Казалось, что после того, как он скинул с себя груз вечного терпения, станет легче, но нет. Теперь головная боль увеличилась вдвое, а то и втрое. Мало того, что они разожгли конфликт, Кайто был чем-то болен. Очевидно, его состояние было ненормальным. Не став медлить, детектив быстро вышел из комнаты, направляясь в привычное место сборов. Зайдя в столовую, Шуичи почувствовал, как их стало существенно мало. Оставались лишь он, Кайто, Маки, Киё, Кибо, Цумуги. Кокичи не было, он куда-то снова пропал. Может, строил какие-то свои планы, козни. После всего того, что он сделал, доверия к нему ни у кого не оставалось, ни единой маленькой капельки. Даже у наивного Кайто, как его называл Кокичи, который, несмотря ни на что, верит в каждого, даже если это нелогично и глупо, который до последнего отрицал вину Гонты и из-за этого до сих пор злился на Шуичи, да так, что даже не смотрел ему в глаза. Никто не знал, что творилось в этой лохматой с виду ангельской голове, порой даже казалось, что даже сам Ома этого не ведает. Момота пытался верить ему, помогал и иногда даже поддерживал безобидные шалости. Он наслаждался некоторыми шутками и дурачеством, пускай и не признавал этого. Но сейчас всё резко стало как-то слишком мрачно. Смех пропал, более было не до него. Сначала ребята говорили о болезни Кайто и что они могли бы его вылечить, если бы у них был доступ к наружному миру. Потом о том, как они могли бы туда попасть. Как и ожидалось, речь вновь зашла о Кокичи, которого по-прежнему не было в столовой, но Кайто лишь фыркнул. Внезапно для всех Цумуги предложила для всеобщего блага убить Кокичи, на что Шуичи ответил, что его можно и не убивать, ведь есть способы куда практичнее обезвредить прохвоста. Корекиё, что не встревал в их разговоры, а лишь прислушивался, попивая своё бодрящее кофе, сказал о том, что он мог бы связать того самыми мёртвыми узлами, если бы кто-то удерживал это "егозящее низкорослое чудовище". Но это её не убедило, Широганэ начала припоминать все недавние грехи Омы, что он снова сможет переманить кого-то обманом на свою сторону, промыть ему мозги, утверждая, что его нужно найти пока не поздно и ликвидировать. После её слов астронавт ненавязчиво покосился на Сайхару, заставляя того понуро и виновато опустить голову. Не успела она это договорить, как в столовой появился Монокума. Он вручил им два ключа, которые отличались внешним видом и названием и сказал, чтобы они использовали их, чтобы открыть новые области для изучения, а потом от него и след простыл. Ребята не знали, с чего им начать, нужно ли им использовать эти ключи и новые области для поисков Кокичи или для того, чтобы открыть тайны Академии. Кайто решил начать с поисков тайн и вручил один из ключей Шуичи, всё ещё не глядя ему в глаза. Детектив тяжело вздохнул, сжимая в ладони ключ. Кайто вернулся к Маки. Было приятно, что ему всё ещё доверяли, но было ли это искренне? Не желая ждать или медлить, они разделились, чтобы было проще начать поиски. И Шуичи мог бы пойти один, если бы не Корекиё, который притормозил юношу лёгким касанием за плечи. Медовые глаза обеспокоенно смотрели на него, не отрываясь и даже не моргая. Вторая рука осторожно коснулась подбородка, приподнимая лицо и заставляя ответно взглянуть себе в глаза. Слова были не нужны, слова были лишними. Искренность антрополога сделала всё за себя, заставляя Шуичи уставше уткнуться лицом в его грудь, тихо проскулив. Тяжело выдохнув, Киё принялся утешающе поглаживать юношу по волосам, который казался ему таким хрупким, что вот-вот норовил сломаться и рассыпаться в мелкую крошку. Услышав чьи-то шаги, Шуичи отпрянул, приободряюще тряхнув головой и направляясь изучать новые территории. В коридоре они вдвоем наткнулись на Кайто и Маки. Момота по-прежнему даже не смотрел на друга, при виде него он принимал самый отстранённый вид и не разговаривал с ним. Да и уставший Шуичи даже уже не пытался. Благо Маки с ним всё ещё разговаривала, они переговаривались о том, где может прятаться Кокичи. А когда Маки начала говорить о том, что она ничем не лучше Омы, что забрала много жизней, Кайто начал её подбадривать, говорить, что Маки, в отличие от Кокичи, начала исправляться, а он даже не пробовал, как бы Кайто не пытался. На слова Шуичи он что-то неловко и неохотно промычал. Киё сочувственно посмотрел на детектива, вновь положив свою ладонь ему на плечо и легонько сжав. Тот кивнул ему в знак благодарности, и они направились дальше, прочь от этой пелены неловкого и тяжёлого молчания. Слева по коридору они нашли любопытную дверь. Она сразу же отворилась ключом, что был у Шуичи. Внутри этого помещения было то, что сразу бросалось на глаза - очень длинная лестница, ведущая куда-то вверх. Шуичи стало любопытно, что находилось на её вершине, он побежал наверх сломя голову, чувствуя невероятный азарт. Киё следовал за ним, прибавляя шаг, чтобы не отставать. Лестничный пролёт был такой крутой и заворачивался в спираль, что, если посмотреть вниз, сразу же почувствуешь, как кружится голова. Дальше по лестнице был коридор, в конце него дверь, сделанная в космическом стиле. То, кому принадлежит эта лаборатория, стало понятно почти сразу, как голографические звёзды раскинулись по всем возможным поверхностям. Не хотелось рассматривать здесь всё и пытаться испробовать без хозяина, это было бы верхом наглости. Поэтому, по неизвестной для Киё причине, окрылённый Шуичи перескочил перила, заставляя мужчину дёрнуться вперёд и подхватить его, только после отпуская. Позвать друга не составило труда, ведь они с Маки ушли не так далеко. У Шуичи упало сердце, когда он увидел, как тот радуется своей новообретённой лаборатории, весь сияет, и представил, как эта сияющая улыбка спадёт, омрачая его лицо, когда он осознает факт присутствия детектива. Но к счастью, тот был так счастлив увидеть свою лабораторию Абсолютного Астронавта, и с ним была Маки, что присутствие Шуичи и Киё он мог спокойно переносить. Им даже удалось проскочить внутрь его лаборатории. Внутри она была обустроена как ракета, точнее, как её симулятор, больше всего привлекала внимание большая панель управления. Но Шуичи она не интересовала, Кайто так и не смотрел на него и не разговаривал с ним. Портить момент своими разговорами не хотелось, вряд ли сейчас было время. Уж лучше было какое-то время побыть невидимкой для него, пережидая, пока злоба поутихнет и даст волю всему остальному. Корекиё не был слишком опечален этим событием, куда больше его печалило то, что, и без того вымотанный, Сайхара выглядел ещё более уставшим и поникшим. Длинные пальцы осторожно коснулись тыльной стороны ладони детектива, давая тому возможность ощутить себя материальным. Но Маки тоже обращала на него внимание, если это касалось дела. Она сказала ему, что нашла файл, который, по её словам, как-то связан с проектом Гофера, о котором они узнали. В горле его предательски пересохло, когда он взял его из рук Маки и принялся бегать по нему глазами. Киё тоже с интересом к нему приглядывался. И даже Кайто заговорил, интересуясь, что же там было. Шуичи сказал, что информация в файле закодирована и её нельзя прочесть просто так. Кайто выругался, поминая на чём свет стоит Монокуму. Потом они решили, что больше в лаборатории Астронавта им делать нечего и лучше, если уж, на то пошло, им снова воспользоваться Светлыми Воспоминаниями. Шуичи сказал о том, что теперь этот фонарь выглядит сомнительно, потому как его создал Монокума, а ему однозначно доверять нельзя, а Киё ответил, что с этим ничего не поделаешь, это их единственный способ узнать, как они связаны с проектом Гофера, и причём здесь библейская притча об Ноевом ковчеге? Обратно с лестницы Шуичи сбегал ещё быстрее, едва ли не споткнувшись, но Киё вновь вовремя поймал его за талию, не дав ему упасть и переломать себе шею. Шуичи сдержанно его поблагодарил, чуть смутившись, но на сей раз он старался идти спускаться помедленнее, чтобы учителю не пришлось его лишний раз ловить. Мужчина мог предположить, что его резкие импульсы активности - это попытки заглушить душевные терзания и попросту выброс адреналина. Пройдя дальше по коридору и несколько раз свернув влево, один раз направо, юный детектив и его помощник попали на задний двор. Уйдя чуть подальше, они встретили Цумуги, которая вела себя немного странно, она говорила, что будет лучше, если они не будут ничего изучать и искать и не будут использовать ключи, что дал им Монокума, поскольку именно после изучения новой области кого-то убивали. Но потом её настроение изменилось в другую сторону, и она согласилась с тем, что нужно жить дальше ради Гонты и других, и не стоит трястись, бояться и ушла проверять новые области дальше. Ребята могли лишь пожать плечами, понимая, что девушка так же была подвержена стрессу. Следующая постройка выглядела достаточно интересно, не терпелось узнать, что там внутри, с помощью Кибо нашлась подходящая замочная скважина, куда детектив мог вставить полученный ключ. Провернув его несколько раз в замке, Шуичи услышал грохот и скрежет. За тяжёлой и большой дверью из металла скрывалось нечто, похожее на декорацию к Sci-Fi фильму, как выразился Кибо. Они попали прямиком в ангар с деактивированными эксисалями, но для этого им пришлось пройти через лабиринт из одинаковых разноцветных панелей и напороться на охранную систему Монокумы, которую отключил сам медведь, ворча на Кибо. В ангаре был гидравлический пресс с пультом управления, Кибо почему-то захотелось попробовать острых ощущений и посмотреть, что будет если туда лечь, сработают ли сенсоры и расплющит ли его. К счастью, не расплющило, он успел в последний момент выбраться из-под пресса, и они смогли благополучно вернуться в столовую к ребятам. Они решили снова увидеть хоть что-то через Светлые Воспоминания, но у них ничего не вышло, они не смогли увидеть то, что хотели. Поэтому они просто разошлись по своим комнатам, предварительно обсудив Кокичи, о котором Кайто не желал говорить, так как у него "были дела поважнее". Шуичи недолго находился у себя, его забрал с собой Корекиё, и они первое время находились в лаборатории Абсолютного Детектива, пытаясь поговорить о произошедшем, но детектив старался увиливать, аргументируя это тем, что и без того доставляет Шингуджи достаточно хлопот. В своей лаборатории Шуичи сверялся со списком и смотрел, всё ли находится на своих местах, история с пузырьком яда всё не давала ему покоя. Затем они принялись вместе изучать зашифрованный файл Гофера, но Киё не мог его перевести, так как шифр не был похож ни на один живой или мёртвый язык. Мужчина даже несколько раз ходил в свою лабораторию за словарями, но они не принесли никакой пользы. — Не печалься, хмурость тебе ни к лицу. Ты очень мил, когда улыбаешься, и я начинаю покрываться паутиной от тоски, когда не могу лицезреть это. — бархатным и поэтичным голосом произнёс антрополог, чуть перегибаясь через стол. Шуичи устало выдохнул, пытаясь собраться с мыслями и хоть как-то отреагировать на столь греющие слова. А пока тот думал, Шингуджи достаточно ловко достал из кармана своего тёмного костюма небольшую шкатулочку, ставя её на стол. Он не посмел притронуться к ней, оставляя Шуичи, возможно, осмотреть это изделие полностью, что оказалось музыкальной шкатулкой. — Попробуй настроить мелодию. Знаешь, я обнаружил в лаборатории целую коллекцию, они все прекрасны, но, когда я услышал эту, такую знакомую для меня, я сразу же подумал о тебе. Она невероятно красива, она литературно меланхолична, она так изящна и нежна, что я сразу понял, что она всецело принадлежит тебе. Может быть, я даже сыграю её тебе на пианино, если мы сможем выбраться из этого места. Поблёскивающие глаза с интересом принялись разглядывать небольшую шкатулочку, она была полностью закрытой, и открыть её означало бы сломать. Однако верхняя крышка имела стеклянные вставки, позволяя увидеть механизм. Чтобы случайно не сломать небольшую ручку, Шуичи, еле дыша, коснулся её, осторожно заводя механизмы шкатулки до упора, чтобы как следует насладиться полнотой мелодии. Сердце с трепетом замирало, слыша приятную мелодию Lilium в вариации музыкальной шкатулки, в ней были ноты лирической печали, но она была чем-то искусным и воодушевляющим. — Это очень красиво, Киё-сан. Большое спасибо, но мне кажется, если она будет у тебя, то у меня будет ещё один повод посетить тебя снова, чтобы ещё раз послушать эту прекрасную мелодию. — губы Сайхары дрогнули в мечтательной улыбке, когда он с благодарностью поднял голову, наконец, встретившись с мужчиной глазами. Забинтованный указательный палец коснулся подбородка, поднимая голову чуть выше и чуть притягивая к себе, осматривая ещё более внимательно. Чтобы чуточку сгладить смущающую сцену, детектив отвел взгляд в сторону, задавая вопрос. — Я… Я не знал, что ты умеешь играть на пианино. Как ты научился? Я вот только немного на гитаре умею играть. Шингуджи усмехнулся, сразу же отпустив юношу. Он был вовсе не глуп, сразу переводя тему и увиливая от столь тесного общения. Корекиё с интересом принялся рассказывать ему о том, что его профессия подразумевает культуру, а музыка, как неотъемлемая её часть, не могла обойти мужчину стороной. Он честно поделился тем, что на пианино может играть только некоторые мелодии, те, которые он знает, и его игра и близко не стоит рядом с Каэде. С гитарой его отношения не сложились, впрочем, как и со скрипкой. Антрополог сказал, что не стал бы мучить несчастного Сайхару в попытках настроиться на нужный лад. Но вот игра на флейте у него удалась на славу. Ещё немного поговорив о музыке, они отправились в лабораторию Киё, который с удовольствием показал ему сначала аккуратно сложенную коллекцию музыкальных шкатулок, после переходя на рассказы про его коллекцию холодного оружия. Конечно же, не обошлось без очередной лекции на вечные, возвышенные, спорные темы, во время которой Шуичи демонстрировал свою любознательность и живой ум, что так нравилось учителю антропологии в своём ученике. Под конец их посиделок наедине Киё поговорил с ним насчёт их размолвки с Кайто и сказал, что он сочувствует ему и в случае чего будет рядом, что если их дружба окончательно оборвётся, то он сможет положиться на его плечо. Шуичи его сдержанно поблагодарил и ответил, что он запомнит его слова и что ему сейчас нужно побыть одному и ещё раз обдумать происходящее. Пока он был в своей комнате и лежал на кровати, свернувшись в кокон из одеяла, и думал, как бы ему быть с Кайто, как найти информацию о проекте Гофера и как спасти своих изрядно измельчавших товарищей по несчастью, его решила посетить Маки. Она сказала, что показала их общему другу свою лабораторию и что теперь она может пригласить туда и Шуичи, ведь ей больше нечего от них скрывать. Тот согласился и пошёл следом за ней, хоть его предчувствие и подсказывало ему, что Кайто до сих пор мог оставаться в её лаборатории, и что Маки могла захотеть их помирить. Как и ожидалось, Кайто остался в лаборатории Абсолютного Наёмного Убийцы и на появление Шуичи отреагировал не самым тёплым образом, он всё ещё был в смятении и не мог заставить себя посмотреть на друга. Кайто верил во всех и каждого, несмотря ни на что. И в Гонту на недавнем суде он тоже верил, до последнего, даже сам Гонта быстрее сдался и не смог верить себе. А Шуичи мало того, что начал обвинять того, в кого Кайто так верил, так и вообще встал на противоположную сторону от него, а значит, и на сторону Кокичи, а Кайто не любил тех, с кем у него не совпадают мнения, в особенности Ому. Шуичи всё это прекрасно понимал, но всё же, в самой глубине души ему было обидно и страшно, а вдруг они так и не заговорят больше. Вдруг их разлучит… Смерть? Зато они с Маки неплохо проводили время вместе и всё лучше и лучше ладили меж собой. Кайто был заинтересован в оружии, которое имелось у Харукавы. Он с её помощью даже собрал арбалет. Непонятно для юноши чувство смятения внезапно посетило его. Он почувствовал себя лишним здесь. Но всё же не ушёл, ему хотелось ещё немного посмотреть, понаблюдать за ними так. Запечатлеть каждое их слово, движение, взгляд, адресованные друг другу у себя в памяти. Никто не мог ручаться, что каждый из них доживёт до финала. И они, как и прежде, будут все вместе, втроём. Кайто так радовался тому, что он смог собрать арбалет, сиял как ребёнок. Маки его скромно, в своём стиле похвалила. Вспомнив, что они здесь не одни, девушка спросила Шуичи, не хотел бы он тоже научиться обращаться с оружием или собрать одно из них. Он ответил отрицательно, покачав головой, озвучивая, что ему достаточно было посмотреть, чтобы понять, как это работает. Но обучение пришлось отложить на более удобное время, ведь Кайто поплохело, и он спешно выбежал из лаборатории до ближайшей раковины. Маки останавливала его, но кажется, всё было слишком серьёзно. Оставшись наедине без Кайто, им пришлось поговорить о нём и об их затяжном молчании. Маки сказала, что они оба поступают неправильно, объясняя это тем, что им нужно найти силы и слова, чтобы наконец поговорить и всё прояснить. Она была права, Шуичи понимал это. Но что делать, если нужные слова не находились, что если он сделает всё только хуже? Было страшно и тревожно, но ещё страшнее то, что он может потерять своего друга из-за своих страхов и неуверенности. Он поблагодарил её и вышел из лаборатории. Он надеялся, что, теперь-то Кайто сможет вернуться, теперь, когда Шуичи не было поблизости, и никто не добивал его морально одним своим видом. Он так и заснул, думая о том, как он волнуется из-за коварства Кокичи, и о том, что он может выкинуть, как хочется раскрыть загадки Академии, и о том, что им с Кайто нужно помириться, ради них обоих, ради Маки, ради общего блага. Тем временем Кайто было тоже весьма несладко. Он громко кашлял, оставляя на своих руках, подбородке и одежде капли вязкой и липкой крови. Он чувствовал, что времени у него было мало, даже слишком мало. Он так боялся не успеть выполнить свой план, спасти своих друзей и стать для них героем. Маки… Шуичи. Хоть между ними последнее время висело молчание, и они недопонимали друг друга, стали вести себя больше как незнакомцы, он всё же волновался о нём, хотел с ним поговорить и всё прояснить. Времени было чертовски мало. И он уже не справлялся с тем, чтобы изображать сияющий оптимистичный вид, прятать боль и глубоко засевшую печаль. Он думал об этом всю ночь, мысли роились в его голове, как пчёлы. Он твёрдо решил, медлить уже нельзя, они не могут себе этого позволить. Нужно действовать всем вместе, сообща. Именно об этом он и поведал ребятам, когда они собрались в столовой. Кокичи, как всегда, не было, кто-то даже предположил, что ему удалось сбежать, но Кайто предпочёл даже не пытаться думать о нём. На Шуичи всё ещё было трудно смотреть, слышать его голос. Кайто и сам толком не знал, что больше причиняло ему боль, то, как они, будучи близкими друзьями и соратниками, оказались по разную сторону баррикад на суде, или то, что он сам не мог признать своей неправоты, и это резало по нему, как маленьким ножичком, или то, что Шуичи даже не пытался с ним поговорить, что он ставил холодную и расчётливую логику превыше того, что ценил Кайто? Но он всё равно отвечал на его вопросы, хоть это давалось ему крайне трудно. — Ну же, ребят, давайте дружно надерём Монокуме зад! Теперь, когда Монокубы покинули его и эксисали деактивированы, у нас есть шанс! Помогите мне победить его. — произнёс он пылкую речь, с помощью которой он хотел поднять боевой дух ребят и соединить их усилия. Но оставшиеся ребята начали падать духом ещё сильнее и вспоминать разные причины, которые могли бы им помешать. Такое их поведение раздражало Момоту, но тем не менее, он пытался ещё раз до них достучаться. — Так вы хотите закончить чёртову убийственную игру? Тогда вперёд, нужно действовать. Пока у нас есть такая возможность. Первой осмелилась поддержать его идею Маки, чему он был очень благодарен. Кибо тоже согласился, посчитав, что так это больше не может продолжаться. Следом за ними и Цумуги, которая больше всех наводила панику. Что было странно, но с ними тремя была уже ощутимая поддержка. Шуичи уж больно медлил, но в итоге тоже согласился, с ним за компанию и Корекиё, которого Момота опасался. Из всех, Шингуджи выглядел максимально тёмным человеком, тем более его подстроенная ловушка не была забыта астронавтом. Но то, что все они были на его стороне, вселяло больше уверенности в себе и своих силах. Кайто широко улыбнулся, впервые с последнего суда. — Кх-ехехе, замечательный настрой, космонавтишка, только вот… Как ты планируешь провернуть всю затею? Нас не так много, а Монокума - это робот. Который, вероятнее всего, не единственный экземпляр. А, ну и ещё Мастермайнд, что прячется среди нас, сейчас, вероятнее всего, слышал наш "тайный" план, и он уже заведомо обречён на провал. Конечно, как вариант, организатором может быть Кокичи, который всегда на шаг впереди. Каков план? Просто ворваться? Помахать оружием? А ты умеешь с ним обращаться? Кто-нибудь кроме Харукавы умеет его держать в руках? — слова Киё прозвучали внезапно, нарушая в пух и прах всю победоносную атмосферу, он говорил с очевидным сомнением и даже насмешкой. Стараясь подчеркнуть абсурдность ситуации, но при этом пытаясь составить хотя бы какой-то логично построенный план. Как и ожидалось, Кайто возмутился в ответ, начиная даже обвинять антрополога, что лишь усмехнулся. — Кх-ехехе, не распаляйся, твои крики могут привлечь только низкорослого Ому, который и рад послушать эти вопли и поиграться с тобой, мне до того нет абсолютно никакого дела. Меня лишь интересует то, к чему приведёт такое самовольство в игре, которую мы не контролируем и не можем даже понять, где мы. В их разговор вмешалась Маки, говоря о том, что среди всех, Шингуджи самый подозрительный, но выяснять им это некогда. Сидя на месте, они ничего не добьются, и действовать нужно, даже несмотря ни на что. После чего, она добавила, что, если у кого-то будут вопросы, они могли бы обратиться к ней за инструкциями. Спорить никто не стал, расходясь по своим комнатам. С наступлением назначенного времени все собрались в спортивном зале, как и было обговорено с утра. Кайто очень надеялся, что ребята были уже готовы и настроены. Он вывалил на пол оружие, которое он позаимствовал у Маки с её согласия, хватало на каждого. По виду его товарищей не было видно, что они особо блещут энтузиазмом и готовностью сражаться, но всё же он старался их и дальше мотивировать словесно, и поторапливать. Время. У них было мало времени. Нужно сражаться и победить. Лицо Кайто, прежде сияющее позитивом, омрачилось, когда он услышал знакомый надоедливый смех. Кокичи… Он сидел на груде молотов, которые были изобретены Миу, а в руках у него была ядовито-розовая бомба. Его присутствие вывело из равновесия даже самого Кайто. Он почувствовал злость на то, что в их планы так грубо вмешался этот шумный лживый идиот, да ещё и угрожал, что подорвёт их, если они его не выслушают. Кайто посильнее сцепил зубы, едва сдерживая себя, чтобы хорошенько не вмазать по этому ангелоподобному невинному личику. — Что ты собрался, чёрт тебя дери, делать с этой бомбой? — выкрикнул ему вслед Кайто. Ома удобно устроился посередине спортзала, чтобы его было всем прекрасно видно и слышно. Он выглядел донельзя довольным, коварным. От этого слащавого вида было так тошно и приторно, что неимоверно раздражало. — Кто? Я? — Кокичи невинно похлопал своими большими блестящими глазками. Но эта святость, эта елейная сладость была притворной. Такой была на вкус ложь. — Как вы знаете, по правилам убийственная игра не закончится, пока в живых не останутся лишь два человека. Но в правилах указано, что один убийца может убить только двоих, верно? Услышав его слова, зал переполошился. Кайто ещё больше чувствовал злость, чистую ярость, глядя на то, что вытворяет этот провокатор. Шуичи стало тревожно, эти слова явно не способствовали тому, чтобы поднять их боевой дух и сплочённость. Киё нервно поглаживал ручку серпа, готовясь в любой момент напасть на Ому, который действовал даже на его нервы своими выходками. Маки встала вперёд Кайто, готовясь в случае чего поймать Кокичи и скрутить его по малейшей команде. Цумуги нервно трясло, казалось, что даже слишком, для девушки вроде неё всё это было за гранью, поэтому никто не упрекнул её. — Ни-хихи, слу-уша-айте, кто из вас хочет быть тем самым вторым, кто выживет? Я подумал, может мне дать одному из вас шанс. Мы бы вдвоём убили оставшихся и дело с концом. — он проговорил это с таким садистским видом, крутя в разные стороны и поглаживая бомбу подушечками пальцев. Каждый почувствовал себя так, словно он и впрямь сейчас возьмёт и подорвёт их прямо в этом спортзале, и убежит с кем-то под ручку. Хитрый взгляд Омы остановился на Шуичи, пристально вглядываясь в его черты лица. Но детектив не ответил ему ничем, ещё сильнее нахмурившись от такой наглости. — Тц… Как скучно. — Ты! Грёбанный террорист! — прокричал ему Кайто, судя по всему, не оценив идеи мальчика. Кокичи хрипло, с надрывом рассмеялся, словно его до слёз забавляла эта ситуация. Он притворился, что бросает бомбу, сделав самое коварное выражение лица, на которое был только способен и громко выкрикнув "Бум!", после заливаясь ещё более звонким смехом от того, как все синхронно дёрнулись, приобретая испуганное выражение лица. — Ты, клоун, не вздумай так над нами шутить! Ты только отнимаешь время! — А я и не шучу. Какие здесь могут быть шутки? Бум-буум! Таким образом, я закончу эту чёртову убийственную игру и не нарушу ни одного правила, верно? — он самодовольно улыбнулся, любуясь побелевшим, как полотно, лицом Кайто, и снова сделал пугающее, полубезумное лицо. — Так что, кто хочет жить? Чем раньше начнём, тем быстрее закончим. Первый, кто поднимет руку - победит. — Хватит валять дурака! Кто вообще согласится с твоим планом? — уже не белел, а позеленел Момота. Он думал, что его вот-вот вырвет при всех на пол, он заляпает всё своей кровью. Кибо сказал в подтверждение слов Кайто, что даже если Ома его сломает, он не позволит манипулировать собой. Цумуги сказала, что не хочет выживать вместе с тем, кто так поступил с Гонтой. Маки пообещала его убить. Шуичи сказал, что у Кокичи ничего не выйдет, и никто не будет плясать под его лживую провокаторскую дудку. — Ох, какой сюрприз! Я и не думал, что всё пойдёт так, как я и предугадывал. — мило улыбнулся маленький диктатор. Шуичи переспросил, что он имеет в виду. То, как быстро менялись эмоции на лице Кокичи, выбивало из колеи. Никто не мог знать, что он скажет или сделает в следующий раз. — Я солгал о том, что планирую всех вас убить! Я просто хотел увидеть ваши намерения. Убедиться, достаточно ли вы определились с тем, что хотите закончить убийственную игру. — Убедился? — шикнул на него Кайто. Маки отступила назад и положила руку на его плечо, показывая, что она рядом. Кайто благодарно ей кивнул и слегка улыбнулся. Но когда он снова обернулся к Кокичи, то сделал самое строгое лицо, на которое был способен в данной ситуации. — Как я и думал, ты чёртов клоун. Говори, что могло ещё прийти в твою идиотскую голову. — Да, ещё бы! Давайте работать сообща, вместе мы живо управимся с Монокумой и разберём его на запчасти с помощью этого Абсолютного АнтиМонокумного оружия! — воодушевлённо протараторил Кокичи. Казалось, он просто лучился желанием действовать. Из-за его блеска Кайто хотелось выколоть себе глаза, лишь бы не видеть то, как этот маленький провокатор пытается казаться приятным и вызывающим доверие. Шуичи, тяжело выдохнув, был первым, кто решил посмотреть, что это за оружие такое. Это оказались молотки, на груде которых Ома и сидел. Корекиё прошептал себе под нос, что этими молотками удобно бить по голове фиолетовых гномов и что он с удовольствием прихлопнул бы одного такого. Устав слушать речи провокатора, Кайто призвал своих товарищей не слушать Ому. Сам Ома же, наоборот, призывал, чтобы к нему прислушались хотя бы из памяти Миу. Что эти штуки называются электромолотками и это он попросил Миу, чтобы она создала их. Далее он сказал, что электромолоты могут вывести из строя любую машину. Кибо это напугало. Увидев его реакцию, Кокичи рассмеялся и сказал, что он надеется, что их применят и к Кибо, так как он может оказаться полезным для Монокумы. — Ну разве это не супер? Скажите! Ну что, Шуичи-кун, ты уже не так злишься на меня? Может обнимашки? — Хэй, ребят, как вы знаете, мы все собрались здесь, чтобы навалять Моно… — хотел было продолжить произносить свою речь Момота, но его небрежно прервал развесёлый Кокичи. Это снова выводило его из себя. Кайто чувствовал, как в нём закипает кровь и жажда поставить кое-кого на своё место. Но он понимал, что это было бы пустой тратой времени, что Кокичи не стоит того. — Что б тебя… Ома рассказал, что он с самого начала был в спортзале и подслушивал за ними. Что у него точно такой же план закончить убийственную игру. И что именно потому он попросил Миу создать эти электромолоты, чтобы уничтожить Монокуму и Монокубов. Маки сказала, чтобы он не пудрил им мозги, ведь он в последнее время был помешан на игре. Кайто спросил, не было ли ложью то, что эти молоты создала Миу. Пока все спорили и обвиняли Кокичи во лжи, он говорил, что ничего такого не припоминает, чтобы они не могли ему верить с невинной улыбкой на лице. Шуичи рассудил, что Миу вполне себе могла быть создателем молотов, потому что она ранее создавала оружие, и что подвоха могло и не быть. Вдруг Кокичи начал обвинять их, драматично закатывая глаза. Скучающе он поведал им о том, как говорил Миу, что они должны сразиться с Монокумой общими усилиями и она согласилась, но в последний момент отказалась, сказав, что это не её проблемы, что каждый сам по себе, что никому нельзя доверять, что каждый может предать и убить, что всё это бессмысленно, они не смогут победить Монокуму, и она не хочет здесь умирать. Но если вдруг план Кокичи сработает, он должен помочь ей, и тогда она отблагодарит его. Потом он добавил с коварной улыбкой и не менее коварным взглядом, что Миу сама погубила себя своим страхом предательства, недоверием, что её страх был тем, что подбило её на планирование и попытку совершения убийства. Но они же не Миу, они же другие и будут хорошими ребятами, с которыми можно сработаться. Он продолжил с уверенностью подбивать их на сотрудничество, используя заготовленные для них фразы, манипуляции. Но все его слова, так или иначе, ставились под сомнение и довольно справедливое. Например, Кайто упорно настаивал на том, что тот лгал и продолжает лгать и на том, что тот "карликовый комок лжи". Тогда Ома сказал, что электромолоты были не единственным, что Миу для него сделала - также она создала бомбу. Ту самую, что он ранее угрожал взорвать. — Ни-хихихи, да это и не бомба вовсе. Пусть и зовётся электробомбой. — добавил он, наблюдая за их реакцией. Особенно его интересовало то, как на это всё реагирует Кайто. Он наслаждался его эмоциями, питался ими. — Эта штука дезактивирует все приборы в её радиусе действия с помощью электромагнитных волн. И ещё с их помощью можно деактивировать ловушки. Но у меня их только три. Рассказав о других преимуществах электромолотов и электробомб, о том, как пользоваться ими, и распределив кому, что достанется, Кокичи хотел уж было уйти, ведь он отлично знал, что никто не хотел видеть его поблизости. Даже Шуичи к нему относился опасливо, с налётом недоверия. Но внезапно, на полпути его остановила Маки, она выглядела очень грозной, рассерженной, такой, какой её Кайто ещё не видел. Её глаза пылали чистой яростью, она схватила Ому за шею, с явным намерением придушить негодяя. Снова и снова повторяя: "Ты лжёшь. Что ты задумал? Какая тебе с этого выгода?" и "Если ты не расскажешь мне правду, я тебя убью!". Кайто пытался воззвать к ней, чтобы она сейчас же прекратила и не марала об Кокичи свои руки. Она сразу его послушалась и отпустила маленького диктатора, тот с грохотом упал на пол. Он немного пожаловался, конечно же, выглядело это чересчур драматично, поднявшись на ноги, Ома унёсся прочь. ---------- Было немного затруднительно прийти в себя после такого шоу, но им пришлось взять себя в руки. Маки и Кайто уже решили согласиться на план Кокичи, если это дарует им освобождение. Кибо и Цумуги всё ещё сомневались и могли осуждать такой выбор, но Кайто было не до этого. У него не было времени. Он случайно произнёс это вслух, когда он осознал это, то впал в смятение, но быстро поправил сам себя, сказав, что у них нет времени, так как может в любой момент появиться Монокума и помешать им, и что молоты пробьют им путь наружу, во внешний мир. Кайто очень сомневался, как и все остальные, в правдивости информации о внешнем мире, том, что ввело Гонту в отчаяние. Но решил, что вне зависимости, правда это или нет, они должны пойти на всё, что от них зависит и исполнить этот план. Шуичи немного подумал, но согласился с ним. А потом и все остальные. Другого выхода у них и не было, впрочем, был ли он когда-то? Лучше рискнуть, чем жалеть о бездействии. Маки пробурчала себе под нос, что лично, своими руками убьёт "этого засранца" Кокичи, если идея с молотками - это ловушка. Кайто поспешил успокоить её, сказав, что она не может убить Ому, но, если хочет, может побить его. Маки согласилась, ответив, что в таком случае она обязательно воспользуется этой возможностью. На том и порешили. Каждый из них забрал себе по молоту, и они вышли из зала. Шуичи вышел последним, выказывая беспокойство о подозрительном затишье со стороны Монокумы. Корекиё успокоил его, сказав, что у них нет времени на подобные беспокойства, что нужно просто действовать, пока есть шанс. Шуичи согласился с ним, взяв своё оружие, и они вышли следом за ребятами. Пройдя по длинным коридорам на задний двор, они спустились под землю, прямиком в туннель, где находилась канализация, по всему его периметру радушно были расставлены ловушки. Тропа Отчаяния. Расправившись с ловушками, они всё же нашли выход, хоть и не тот, что планировали. Они оказались в помещении, похожем изнутри на научно-фантастический корабль, выход из которого был похож на тот, что и был в том самом ангаре. На нём стояла защита, которую нельзя было обойти незаметно для Монокумы, разве что при помощи электромолотов Миу. Посоветовавшись, они собрались духом и хорошенько ударили по защите люка, деактивировав его и открыв. Каждый из них предвкушал, что за этой дверью их ждал выход наружу, что благодаря этой возможности они смогут освободиться и выйти из смертельной игры. Сердца ребят усиленно бились в унисон, ведь они ещё не знали, чем они преисполнятся, надеждой на спасение или отчаянием от утраты, когда увидят тайну наружного мира. И от этого становилось ещё более волнительно. Кайто особенно нервничал, хоть и рассчитывал на лучшее. Он был тем, кто решился открыть люк и первым выглянуть наружу. Но увиденное не вызвало у него положительных эмоций, напротив, он был донельзя шокирован, как и остальные ребята. Сердце в груди замерло, подобно стрелке часов, заставляя бледнеть каждого. Мир за люком выглядел безжизненным, небо полыхало алым, повсюду были видны разрушения и тьма. Каждый вдруг почувствовал, как их тело становилось слишком слабым, чувствовал, как воздуха в лёгких становится критически мало. Они задыхались, в глазах темнело, а тело становилось ватным и переставало слушаться. Словно… они умирали. Ни один из них даже не успел что-то сказать, синея от удушья и падая замертво. Шуичи, который стоял к двери ближе всех, упал первым, испуганный антрополог успел подхватить его, но рухнул с ним следом, за ним упал и Кайто, который и без того был болен. Словно по неосязаемому щелчку пальцев, все присутствующие рухнули вниз. Кибо, что был более стойким, успел толкнуть дверь. Он что-то прокричал, взывая к помощи. Кайто слышал его, но тело его уже было приковано к полу, поэтому из последних сил он мог лишь лёжа подопнуть дверь, помогая Кибо хотя бы так. Робот со скрежетом сдвинул дверь, прислоняясь к ней спиной и пытаясь прийти в себя, всё-таки и ему был не чужд человеческий страх. Ему показалось, что внешняя атмосфера начала за считанные секунды окислять поверхность его металлического тела. Все постепенно отдышались, начиная приходить в себя. Первой голос подала Цумуги, что стояла дальше всех от двери. Она начинала рыдать и кашлять. Антрополог тихо прохрипел, прижимая к себе Шуичи, что в панике всхлипывал. Сердце его билось, как маленький зайчонок в клетке, а сам детектив был готов вот-вот разрыдаться от накатившего его страха. Кайто устало взглянул на плотно закрытую дверь, ту, за которой скрывалась тайна внешнего мира, которую они усердно искали. Воспоминания о ранее увиденном отозвались тупой болью в затылке. Он чувствовал, как к его горлу подступает тошнота. И вот это вот та самая хвалённая тайна? Это их спасение? Он отказывался в это верить, ведь Кайто Момота был очень наивным и верил даже в самые безнадёжные вещи и таких же безнадёжных людей до конца. Вместе с разочарованием, которое он силился подавить в его сердце ещё сильнее разгорелась надежда, он собрался с силами и встал на ноги, готовый произнести пылкую воодушевляющую речь. Но он опешил, увидев, как его друзья всё никак не могли прийти в себя, Сайхара дрожал, хватаясь за голову, а мужчина, сидящий рядом, с диким взглядом смотрел в пустоту. Маки, что была грозной по своей натуре, в ужасе смотрела то на дверь, то на своих товарищей, тоже опешив от такого. Широганэ вовсю рыдала, крича о том, что это конец. Взгляд астронавта перешёл на Кокичи, что стоял поодаль ото всех, увидев широко улыбающегося парня с жутким выражением лица, Момота тихо прохрипел. Абсолютный Верховный Лидер поздравил их с окончанием убийственной игры, хлопая в ладоши, рассказал про ужасающую правду о внешнем мире, с каждой секундой заставляя Кайто чувствовать, что его былой запал, его искорка надежды угасает. Если то, что говорил Ома, хотя бы наполовину правда, то это вселяло в него и во всех, кто слышал эти слова, вселенский ужас, скорбь, тоску, боль и отчаяние. Весь мир погиб, все те, кого они любили и кого знали - тоже погибли. Погибли все растения и животные. Кануло в вечность всё живое. Остались в живых только они, добрая половина из которых благополучно вымерла во время убийственной игры. Всё бесполезно. Они все бесполезны. Они опоздали, опоздали, опоздали. Кайто в ужасе закричал, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Лица каждого выражали определённый оттенок страдания. Один Кокичи довольно улыбался. Ему было очень весело, словно он наслаждался их отчаянием, питался их эмоциями, их болью. Ома со всей язвительностью в его душе принялся глумиться над ними, сказав, что это он - Мастермайнд, что ему хотелось увидеть их отчаяние, их боль, что он глава Осколков Отчаяния, и что это он привёл на корабль Монокуму, это он устроил эту убийственную игру. Кровавую, бессмысленную, беспощадную. Ему отрадно было видеть, как каждый из них, сначала обретая надежду шёл в это место, а после, словно маленькие букашки отчаянно катались по полу от ужаса. Сначала Кайто злился на него, думая, что тот снова их разыгрывает и корчит из себя клоуна, злобно смеясь, встав в пафосные позы и выкрикивая странные фразы. Ему хотелось верить, что это всё лишь глупая и жестокая шутка, но все его сомнения развеялись, когда Ома без всяких усилий призвал эксисалей, доказывая, что они подчиняются ему. Их осенила страшная истина, что ещё больше добивала их, и без того убитых тайной внешнего мира. Кайто разозлился ещё больше, губа его была закушена до стекающей крови, а кулак сжат до характерного хруста. Кокичи хрипло смеялся, его голос срывался почти до истеричного смеха, до смеха озлобленной гиены. Его глаза выражали чистейшее безумие, неведанное им раньше. — Вы все теперь бесполезны! Ваши таланты, ваша жизнь не имеет смысла! Вы сами переубивали друг друга, последних людей на этой тупой земле! Ахахахахаха! До чего же безобразны ваши лица, это так превосходно! Такое отчаяние! Вы такие бесполезные, что даже эта игра уже не нужна, вы можете жить тут до своей скучной старости, а потом помереть. — Кайто в отчаянных попытках оспорить хоть что-то, пригрозил ему молотом, которым он мог вывести из строя эксисалей. На что Ома рассмеялся пуще прежнего, хватаясь за живот, он подошёл к Кайто, который рефлекторно попятился. Мальчик приблизился к нему вплотную, ласково указав пальчиком на погаснувший молот, у которого кончилась зарядка. — Как видишь, я просчитал даже это. Было несложно, тем более, когда вы такие наивные придурки. В особенности ты. — Ты! Сволочь… — это было всё, что мол вымолвить астронавт, устало опустивший голову. — О, так ты уже не злишься? Это так забавно. Ты, наверное, и подумать своим крошечным мозгом не мог, что всё обернётся вот так? Хочешь, чтобы тебе не было так грустно, я поцелую тебя на прощание? Ни-хихи. — продолжил торжествовать маленький Мастермайнд. По виду он так упивался всей этой ситуацией, как настоящий маньяк, садист. Стиснув зубы от собственной горечи, от горечи за всех, Момота со всей яростью накинулся на Ому. Шуичи, выйдя из ступора, пытался его остановить, но было поздно. По единому знаку Кокичи подбежал эксисаль, сбивая Момоту с ног, и сгрёб его, поднимая за ноги. Движение потухло, и Кайто тотчас обмяк в его лапах, повиснув как тряпичная кукла. Маки вскрикнула, мелко подрагивая, и с непривычной истерией в голосе просила, нет, требовала отпустить Кайто. Упрашивала Шуичи забрать его, цепляясь за рукав и словно зверёк, метаясь из стороны в сторону, клялась, что убьёт коротышку. Такой её ещё никто не видел. На что Кокичи ответил, что Кайто жив, но никто не знает, когда Оме надоест с ним играться. Чтобы предостеречь уже загорающуюся ненавистью Маки, он добавил, что если они решат двинуться за ним или остановить, то судьба Кайто будет трагично решена не в их пользу. Харукава, чуть ли не рыдая, угрожала Шуичи, требуя остановить Кокичи, требуя сделать хоть что-то, но юноша лишь вздохнул, отступая. Он не хотел сделать ещё хуже, чем было сейчас, его рассудительность не позволила бы ему так рисковать жизнью своего друга. Кокичи похвалил его за сделанное решение, горделиво улыбнувшись. Пожалуй, это было самым полезным, на что он был способен. — Теперь вы можете делать, что только захотите. О, это отчаяние на ваших лицах. Как же я его ждал. Именно поэтому я и затеял это всё. Теперь, когда я насытился вашим отчаянием, вы абсолютно бесполезны. Можете даже сбежать. Но какая жалость, вам некуда идти! — ликовал Кокичи, словно его это никак не касалось и не могло к нему относиться. — Ни-хихи. Вы навечно застряли на этом корабле посреди космоса. Ох уж этот аромат болезней и вирусов! Можете не волноваться за своего дружка, нам с ним будет о-очень весело! Я хорошенько поизмываюсь над ним за все те разы, когда он поступал необдуманно. Эй, Шуичи, отдай мне пульт от ангара, вам он больше ни к чему. Живее, не испытывай моё терпение, иначе я могу и передумать… — Шуичи, не смей! — из последних сил прокричала ему Маки, пытаясь схватить детектива, но Шингуджи тут же дёрнул её за руку, покачивая головой. — Я и тебя убью! Шуичи прекрасно понимал, что же будет в случае неповиновения, да и ангар уже близко не стоял с чужой жизнью. Сейчас, когда они проиграли, смысла сопротивляться уже не было. Сайхара коротко взглянул на пульт, после переводя взгляд на Корекиё, что изо всех сил удерживал Маки, которая впадала в бешенство и пыталась вырваться. Мужчина коротко кивнул ему, после чего юноша послушно шагнул вперёд, отдавая пульт Кокичи. — Эта академия - моя! Я здесь король! Я - Кокичи Ома, являюсь Мастермайндом убийственной игры и королём Абсолютной Академии для одарённых подростков! Это Академия моя! Этот мир мой! — казалось, что Оме окончательно сорвало крышу. Как только Шуичи отдал ему пульт, тот сразу сменился в лице, лучась самым дружелюбным настроением, на что он был способен, поблагодарил его и сбежал, а вслед за ним эксисали и полуживой Кайто. Он оставил их наедине с их отчаянием от правды, что они узнали от него. С болью, которую нельзя пережить, с которой нельзя смириться. Маки не могла смотреть Шуичи в глаза, она винила его в том, что тот не удержал Кайто на месте, что он отдал пульт от ангара и ключ, поддавшись на глупую провокацию, и позволил Кокичи забрать у них Кайто. Она назвала его трусом. Но Шуичи сделал всё, что мог, он был бессилен перед Кокичи и эксисалями, не имея даже заряженного электромолотка. Ребята погрузились в самые страшные тёмные мысли, они тонули в них с головой. Всё было безнадёжно. Это был конец. Не было уже никакого внешнего мира. Они оставались единственными живыми людьми. Всё, что они делали, все их старания и жертвы оказались бессмысленными. И смерти их товарищей тоже. Им не оставалось ничего, кроме смерти. Корекиё всё это время молчал, он выглядел очень бледным, ослабевшим, он знал, что ему нельзя было ничего предпринимать в отношении Кокичи, нельзя было его остановить. В конце концов, его всё это мало волновало, ведь Шуичи-то был порядке. Гибель целого человечества тронула его, ведь даже несмотря на уродства и пороки общества, Киё по-своему любил людей. Его сердце, заледеневшее намертво, не позволило ему проронить ни слезинки, ведь все его близкие уже давно были мертвы, за исключением не очень любимых кузенов и их родителей. Их было жаль всего самую малость, ведь даже при нормальной жизни мужчина недолюбливал их. Ему было жаль исчезновения народов, целых цивилизаций, чью культуру он изучал и восхищался, канувших в вечность, воссоединившись с древними вымершими цивилизациями, оставшихся в мифах. Когда тела их безвольно поплелись обратно по своим комнатам, чтобы там оплакивать всё то, что у них было отнято, Киё решил не оставлять своего друга одного, он видел, как боль раздирала душу юноши, хотелось остаться с ним и сделать хоть что-то, что могло удержать Сайхару в этом мире. — Шуичи… Послушай, на тебе лица нет, я… Волнуюсь… Могу остаться с тобой? — осторожно спросил Киё, провожая Шуичи до его комнаты. Юноша тихо вздохнул, отрицательно покачав головой. Но перед тем, как дать ответ, он задумался. Хотелось съязвить, но он не смог, ведь как можно сохранить спокойное лицо после всего, что сегодня произошло, но сил не было даже на это. Шингуджи нервно выдохнул, пытаясь поймать ладонь юноши в свою. — Тогда, может, я посижу подле тебя, пока ты не уснёшь? — Хорошо. — ответил ему тот упавшим голосом. Переведя опустевший взгляд в сторону мужчины, Шуичи с трудом нашёл в себе силы, чтобы озвучить небольшую просьбу. — Прочитаешь мне сказку, Киё-сан? Корекиё ответил положительно, хитровато сощурив свои яркие глаза. Шуичи удовлетворённо кивнул, затем открыл дверь и прошёл внутрь, тут же резко закрывая её, когда учитель перешёл порог его комнаты, словно опасаясь, что в неё прошмыгнёт некто посторонний. Хотя, возможно, это действительно было вызвано лишь нервами, Киё не придал этому особого значения. Мужчина допустил возможность того, что от стресса у Шуичи были судороги импульсивности, после которых он мог дёргаться, резко хлопать чем-то или сломя голову куда-то побежать, что он заметил при осмотре лаборатории Кайто днём ранее. Покачиваясь, детектив дошёл до кровати, плюхнувшись на неё спиной, даже не раздеваясь, обувь он неуклюже скинул на ходу, отшвырнув её куда-то к порогу. Корекиё сел на самый краешек постели у ног Шуичи, внимательно его разглядывая. Детектива разрывали изнутри переживания, чувства бесполезности и беспомощности, страх за жизнь Кайто, скорбь от гибели целого мира. Он не чувствовал себя достойным жить после всего, что он узнал. А наоборот, виноватым в том, что он выжил, а кто-то, кто мог быть более достойным — нет. Они немного помолчали, каждый думая о своём, а потом Киё, как и обещал, рассказал ему сказку. Маленькую и даже простенькую, но глубокую. — В Вакегори, одном из районов провинции Ийо, растёт очень древнее и знаменитое вишнёвое дерево. Как у каждого замечательного существа, предмета или явления есть свое имя, так и у него оно тоже есть: Йу‑Року‑Сакура, что означает: "Вишнёвое дерево, цветущее на шестнадцатый день". Так оно названо потому, что расцветает каждый год именно в этот день первого месяца по старому лунному календарю. И только в этот день, несмотря на то, что он приходится на Пору Больших Холодов, другие вишнёвые деревья, согласно своей природе, ждут весны, не рискуя покрыться бело‑розовым туманом раньше времени. Но Йу‑Року‑Сакура само выбирает свой срок, потому что это не обычное дерево. Чужая жизнь стала его жизнью. В нём душа человека. — так эта сказка начиналась и была она о старике, который любил дерево, заставшее ещё его предков и всё это время цветущее. А когда дерево стало увядать, старик отдал ему свою жизнь, свою душу и тогда дерево снова ожило и цвело многие года. Шуичи на сей раз молчал и никак не комментировал сказку и не поддерживал дискуссию. Просто внимательно слушал, растворяясь в своих мыслях. Корекиё очень хотелось, чтобы он отвлёкся от тяжёлых дум, чтобы его взгляд перестал быть таким стеклянным. Хотелось знать, о чём он думал, что больше всего причиняет ему такую боль. Но Шуичи пока не хотелось об этом говорить, тихо всхлипнув, его безжизненное и опечаленное лицо заставляло сердце антрополога покалывать. Шингуджи прекрасно понимал, что целый мир не заменить одной сказкой, мир ничем не заменить, но просто молчать и видеть, как самые прекрасные цветы, что расцветали в глубинах этой нежной души, начинают увядать, было просто невыносимо. — Шуичи… Прошу, не позволяй этой тьме захватить твоё сердце. Не отдавай всего себя на растерзание. Боль утраты всегда велика, но любая боль пройдёт, время высушит твои слёзы. Я защищу тебя, я осушу твои слёзы, пускай мы остались совсем одни, и мир, что я хотел бы показать тебе, во всей его красе, исчез. Но этот мир навсегда останется в моей памяти, я расскажу тебе обо всём, что знаю. На это уйдут годы, и постепенно ты сможешь жить дальше. Ну же, не плачь, иначе и мне станет больно. — антрополог скинул со своей головы кепку, опускаясь на кровать и без промедлений прижимая к себе юношу, что обжигал его грудь своими слезами. Он дрожал, цеплялся пальцами за спину мужчины, боясь отпускать его, ведь стоит только разжать пальцы, как всё вокруг может стать лишь пылью. Корекиё гладил тёмные волосы и старался подбирать слова так, чтобы дать Сайхаре возможность выплеснуть всю накопившуюся горечь. — Если хочешь, я помогу тебе поймать Кокичи. Хочешь? И друга твоего спасём, вон как Харукава билась, она не сдастся. Люди безумны до любви, ради любви они готовы на всё. Не печалься, не кори себя. Пускай мы теперь бесполезны, и наш мир рухнул, но мы можем прожить здесь ещё не один десяток лет. А представь, если это всё ложь? Ведь если подумать, кто-то или что-то поддерживает здесь запас кислорода, запас еды и воды. Думаешь, это всё из космоса, так? — Киё-сан… Но что мы можем? Что нам делать? — хныкая, пролепетал юноша, вытирая своё лицо платком, а после снова утыкаясь в грудь мужчины. — Даже если мир окажется цел, куда мы пойдём? Наши друзья мертвы, а какой-то псих запер нас здесь, нас похитили, за нами вели охоту, как мы спасёмся? — Мы можем лишь ждать и верить в лучшее. Конечно, оптимизм порой дурная вещь и приводит только в бедам, но с другой стороны, что нам ещё остаётся? Кх-ехехе. Просто умирать ведь тоже не вариант? Ну, всё-всё, не плачь, я уже насквозь промок. — мужчина мог снять мокрую рубашку прямо сейчас, но посчитал смущение в такой ситуации излишним, Шуичи и без того был эмоционально расшатан. На заданный вопрос Шингуджи ответил немного мечтательно, искренне улыбаясь одними глазами. — Если мы сможем спастись, то забудем всё, как страшный сон, и сбежим прочь. Сбежим и пустимся в путешествие по миру, пока всё не утихнет. Хочешь? — Хочу… Слова вновь стали уже не нужны, ведь всё, что можно было сказать, мужчина уже сказал. Сейчас куда важнее было помочь юноше справиться с душевными ранами, которые ещё долго будут зарастать. Забинтованные пальцы бережно гладили тёмные пряди волос, от которых, как удалось заметить Шингуджи, пахло чем-то цитрусовым. Через маску всегда было сложно ощущать все прелести ароматов, но сейчас, когда они были так близко, это было возможно. Чувствуя, как в груди всё тает и млеет, а разум с какой-то тревогой и неловкостью начинает прокручивать в голове сотню мыслей, Корекиё нагнулся чуть ниже, утыкаясь нижней частью своего лица в голову Шуичи, зарываясь в его волосы. Ему давно не доводилось возможности быть с кем-то настолько близким, отчего даже на бледной коже Киё появился румянец. Ввиду своей истощающей эмоциональности, детектив быстро уснул, мирно посапывая в объятиях антрополога, что сумел уснуть следом. Ему всегда было тяжело заснуть сразу, ведь стоило ему коснуться подушки, как ласковый женский голос окружал его, не давая даже вздохнуть спокойно. Этот голос был повсюду, от него нельзя было спрятаться, отчего мужчине зачастую приходилось сидеть добрую половину ночи с книгой, ожидая момента, когда тело ослабнет и будет достаточно прикрыть глаза, чтобы сразу уснуть. Может и сейчас он просто вымотался и растратил свою энергию, а может и Сайхара, что был живым комком сладостного упокоения его холодной души. Через какое-то время он всё же проснулся, убирая с лица слипшиеся от духоты волосы, а после пытаясь немного отстраниться от Шуичи, чтобы встать с кровати и хотя бы открыть окно. Покидать юношу он был не намерен, тем более посреди ночи, когда всё тело казалось ватным и непослушным. Заторможено Шингуджи подошёл к окну, ненадолго приоткрывая его и немного досыпая, упираясь головой в ручку окна. Как только его голову достаточно обдуло ночной прохладой, он закрыл его. После Киё с большим трудом принялся снимать с себя тёмно-зелёный пиджак, который уже успел хорошенько прилипнуть к телу. Про рубашку под ним хотелось лишь промолчать, она была вся насквозь мокрая. Спать в такой было бы просто невыносимо. Поэтому, особо долго не думав, он снял и её, положив туда же, куда и свой пиджак. В полусонном состоянии он открыл шкаф, стянув с вешалки первую попавшуюся вещь, которой оказалась широкая футболка, добродушно отданная Кайто. Он попытался потереть глаза пальцами, помассировать их и сфокусировать зрение на том, какой стороной он это надел, но быстро бросил эту затею, снова опускаясь на кровать и принимаясь за Шуичи, который тоже был мокрым. Перевернув его на спину, сонный антрополог пытался сосредоточиться, осторожно расстёгивая пуговицы его тёмного пиджака, а после стягивая его и откладывая в сторону. С рубашкой оказалось сложнее, пуговицы были мелкими, а пальцы слабыми и немного дрожащими, пришлось приложить достаточно усилий, чтобы снять её. Сонный детектив что-то пробубнил, не в силах открыть глаза, он тихо и потерянно спросил у мужчины о том, что случилось, на что тот шёпотом промурлыкал о том, что всё хорошо и можно дальше спать. Быстро забравшись под одеяло, Корекиё улёгся на спину, поскольку прошлую часть ночи он неподвижно спал на боку, прижимая к себе юношу, который быстро среагировал и подполз к нему. Шуичи перевернулся на живот, укладывая свою голову уже на подушку, а не на руку антрополога, которая порядком затекла. Оставшуюся часть ночи, вплоть до оповещения Монокумы из динамиков монитора, они спали без лишних приключений. Утро не привнесло в их жизни ничего нового с самого своего порога. И начиналось оно так же, как и должно было. Все были в разной степени убиты горем, болью, виной. Надежда, что ранее едва мерцала в их глазах, совсем истлела. И если чьи-то глаза и блестели, то от тяжести слёз, а так они были похожи на матовые разноцветные стекляшки. Никто из них не знал, что им дальше делать, на ум приходили только мысли о смерти и в этом все они были единогласны. Так и могло продолжаться дальше, если бы не Маки. Она решила, что им нужно проверить с помощью Светлых Воспоминаний то, что они узнали от Кокичи, ведь фонарик был предусмотрительно оставлен им же в столовой. То, что им открылось в этот раз очень поразило и шокировало ребят, но и открыло им взаимосвязь прошлых видений, в некотором роде вдохновило их. Хотелось бороться до конца, действовать, не сдаваться, а идти дальше напролом. Не сказать, чтобы Шуичи особо полегчало, но он был рад, что вопросы, так давно мучившие его, разрешились и всё встало на свои места. Он всё ещё оставался глубоко уставшим, потерянным, переживающим за друга парнем, глаза которого ещё не успели высохнуть от слёз. Да чего уж там, все они оставались всё теми же слепыми, беспомощными котятами в руках судьбы. Но решимость и твёрдость характера Маки поражала. Она была твёрдо намерена проведать и вызволить Кайто, заодно наказав Кокичи по заслугам. Остальные тоже потянулись вслед за ней, вместе выстраивая план, распределяя, кто и чем будет занят во время спасительной операции, включая то, как они обезвредят эксисалей и Кокичи. Оказалось, что Маки ещё вчера пробралась в ангар эксисалей и пыталась разведать обстановку, она и не планировала сдаваться. Шуичи снова становилось не по себе, когда он думал о том, что будет, когда они с Кайто снова встретятся, что они скажут друг другу, будет ли их обоюдное молчание продолжаться и дальше. А они ведь так и не поговорили толком, не смогли перешагнуть через себя и то, что образовалось между ними во время суда. Вчерашний разговор с Корекиё помог ему, но не так хорошо, как им бы обоим хотелось. Его тревоги, боль, навязчивые негативные мысли значительно уменьшились, но не исчезли по мановению изящной перебинтованной руки. По крайней мере, Шуичи знал, что ему было на кого положиться, знал, что его поддержат и защитят. И за это он был очень благодарен своему учителю, который и сейчас стоял подле него и следил за его самочувствием, всё так же сохраняя молчание. Было решено отправиться на общую разведку уже завтра утром, не сегодня, ведь их электромолотки нуждались в зарядке, а без них им пришлось бы крайне туго. Их сердца снова зажглись от маленькой искорки надежды, хоть смысл их жизней был безвозвратно утрачен, все они решили найти новый, обрести новую надежду во что бы то ни стало. Шуичи надеялся, что они снова соберутся вместе - он, Маки и Кайто, и будут, как прежде, общаться, дурачиться, бегать на ночные тренировки. Ради этого он был готов на многое, на всё, что он только мог. Когда они разошлись по своим делам, хорошенько позавтракав тем, что попалось под руку, Шуичи поспешил в помещение, в котором находился ангар. Он не уведомил об этом никого, даже Киё, так как ждать он больше не мог, а наводить шум лишний раз не хотелось. Пройдя небольшой лабиринт из коробок с проводами, Сайхара увидел на своём пути трёх эксисалей, за исключением зелёного, которые охраняли Монокуму. Ему пришлось очень постараться, чтобы остаться незамеченным роботами, пригибаясь и прячась за углом. Поняв, что у него есть шанс и ангар под ослабленной защитой, он начал искать лазейку, как бы он мог попасть внутрь, не используя молот. Вспомнив, что при ангаре есть ванная, а в ней была открытая форточка, ведущая как раз в место неподалёку, он отыскал её, подходя ближе и парочку раз оглядываясь. Заглянув в неё, парень увидел шевеление человеческого силуэта. На миг у него отнялось сердце. Оно забилось как умалишённое, то ли от удивления, то ли от радости, то ли от страха, когда силуэт подошёл ближе, становясь более чётким и знакомым. Шуичи поклялся себе, что думал, что умрёт в эту же секунду. — А ты что здесь делаешь? — раздался до боли знакомый голос со стороны форточки. На удивление, Кайто не выглядел измученным, его голос звучал достаточно бодро. Хотя, может он только пытался таким казаться в его глазах. Шуичи не мог сдержать своих эмоций и выкрикнул имя друга, не до конца поверив собственному зрению. — Да тихо, тише ты, болван, не кричи! Кокичи нас услышит! — Ч-что? Он рядом с тобой? Поблизости? — последовав примеру Кайто, он перешёл на шёпот, правда, в отличие от него, он шептал сдавленно, испуганно. А Кайто так, словно он рычал. — Да нет же, я заперт в ванной, он прямо за дверью. И если он тебя заметит, у меня для тебя плохие новости - с ним эксисаль. Так что тебе лучше не привлекать его внимание. — предупредительным, уже более мягким тоном ответил ему Кайто. Шуичи всё ещё был удивлён тому, что тот с ним спокойно разговаривает, будто ничего не произошло. И этому он был безумно рад. — А… Да, ты прав. А у меня с собой ничего нет, чтобы противостоять ему. Какой же я дурак. Эх. — отругал себя Шуичи, стукнув себе по лбу. Он подумал о том, что лучше бы он взял с собой хоть какое-то оружие или, может, позвал Маки. Но нет, он пришёл один с ничем, рассчитывая на благосклонность судьбы. — Так… Что ты здесь делаешь? Почему ты сюда пришёл? — повторил свой вопрос Момота. Он испытывающе смотрел на Шуичи, задавая ему ещё несколько немых вопросов, которые он не мог назвать вслух. И, кажется, он прекрасно знал ответ, но хотел, чтобы Шуичи подтвердил или опровергнул его догадки. — Что я здесь делаю? Отличный вопрос. Пытаюсь тебя спасти, естественно. — пробормотал Сайхара, в душе зная, какая это глупость, чистейший фарс и издёвка. — Да, знаю, что ты сейчас скажешь. Валяй. — Сам? В одиночку? Ты никак умом тронулся? Хоть бы молоток прихватил и кого-то, чтобы на стрёме стоял и… — начал возмущаться Кайто, на каждое его слово Шуичи просто кивал. Он чувствовал себя пристыженным, ему казалось, что он сейчас провалится под землю и его похоронит под обломками. — Ну всё, остановись, я пошутил. Нет, я не уверен в том, что я всё это осилю. Скажем так, я просто осматривал обстановку. Хорошо? Знаешь, завтра утром… — он сделал глубокий вдох, чтобы привести мысли в порядок и унять волнение и дрожь, которые он нелепо выместил в шутку —…мы придём, чтобы спасти тебя. — Все вы? Все до единого? — в глубоком и бархатистом голосе Кайто, похожем на раскаты грома, проскользнуло удивление. Но он был скорее приятно удивлён, его глаза ярко засияли. Ему стало хорошо, когда он подумал о том, как они не пали духом и решили объединиться ради общего дела, как он и хотел. — Да, это идея Маки. Знаешь, по правде говоря, я сдался. Мы все сдались. Но не она, Маки сделает всё, чтобы вернуть тебя. Потому что она верит в тебя, Кайто. Она знает, что ты никогда бы не сдался, несмотря на самые ужасные вещи, которые могли бы произойти. — по голосу Шуичи было слышно, что ему было трудно об этом говорить, ему было ужасно стыдно перед другом. В том числе за то, что он сдался. Но Кайто и не думал обвинять его в бессилии, в безверии. Весь его вид наполнился светом, решимостью. Слова о Маки зажгли в нём настоящее пламя. — Верно! Так и есть! Я - Кайто Момота, Светило Звёзд! Даже если настал конец света и человечеству пришёл конец, я не могу сдаться! Будет дерьмовая ситуация, если герой так легко сдаст позиции! — он клятвенно ударил себя в грудь, усиливая вес своих слов. Хотя и без этого каждый был готов ему поверить. Это же Кайто, который всегда идёт напролом. Это же тот Кайто, который похож на ходячую веру и оптимизм. Шуичи прошептал ему: "Так держать, Кайто", поддерживая его запал. — Так что не волнуйся! Я тоже сделаю всё, что в моих силах, обещаю! Вы так усердно работаете и стараетесь, я не могу здесь сидеть и прохлаждаться! Шуичи резко замолчал, отведя взгляд от Кайто. Он хотел много чего ещё ему сказать. Но сомневался, тот ли это момент. Вдруг этот разговор собьёт весь его настрой. Он чувствовал, что больше не сможет выдержать вид мрачного, молчаливого Кайто. Кайто, который ему больше не улыбался, который больше не говорил с ним… Шуичи не хотел больше видеть его таким. Даже если эта уверенность в себе и резко вспыхнувшие в нём сила и оптимизм, лишь напускное для вида, Шуичи убедит его в том, что всё хорошо, он поверил. Но не успел он ему что-то сказать, Кайто сам продолжил их диалог, благодаря чему им не пришлось переживать убивающее их молчание. — Я очень рад тому, что вы решили меня спасти, ребят. Мне очень приятно, но, пожалуйста, оставайтесь в безопасности. Берегите себя, ладно? Приближаться к эксисалям всё ещё опасно, даже при наличии электромолотков. — на одном дыхании выпалил Кайто. Словно у них было очень мало времени. Словно Кокичи мог в любую секунду зайти в ванную и всё испортить. Но Шуичи интересовало кое-что ещё. И он не мог не спросить, так как волновался за него. — Как ты? Ты не сильно ранен? — кивнул он, указывая на него в целом. Ведь то, как Кокичи отшвырнул его с помощью эксисаля, и то, как потом он небрежно обращался с ним, могло травмировать его. А Кайто и без того был болен, он был слаб, постоянно откашливая кровь. Кайто в ответ пожал плечами и покачал головой. — Нет, я в норме. Будь уверен. — поспешил он успокоить Шуичи, но тот всё же подозревал, что что-то здесь не чисто. Он как-то странно морщился в момент вздоха, словно он успел повредить себе что-то, из-за чего ему было больно дышать. Детектив мысленно записал себе, чтобы он проверил Кайто на предмет ушибов, переломов и гематом, и если что, они с Маки вылечат его, найдут, чем и как. Было бы желание и нужная информация. — Слушай, Кокичи в любую минуту может ворваться сюда, нам нужно прервать наш разговор. — А… Да, ладно. — еле слышно промямлил Шуичи, поникнув духом. Ему было трудно оставлять его, тем более толком не поговорив и не разобравшись в том, что ранее воздвигло между ними стену. — И да, Кайто, касаемо того, что произошло с Гонтой… — Я оставляю всё это на тебя, Шуичи. Теперь ты должен всех подбадривать и вселять в них уверенность. Позаботься о ребятах за меня, особенно о Маки-Ролле. Ты ведь знаешь, какой она бывает, с ней нелегко. Ты потрясающий Детектив, Шуичи. Может, ты и не всегда находишь истину, но ты близок к ней. И не забывай, ты здесь не один! Не делай всё в одиночку, не нагружай себя, в трудное время положись на друзей. — слыша эти слова, Шуичи чувствовал, как на его глаза наворачиваются слёзы, в горле образовался тяжёлый комок, который нельзя было проглотить. Кайто улыбался ему, так, как давно этого не делал. Эти слова что-то убивали внутри Шуичи, словно тот не подбадривал его, а прощался. — Я верю в тебя, Детектив, именно поэтому я оставляю всё это на тебя. Ты ведь сможешь? Шуичи грустно посмотрел на него, так, словно видел его в последний раз. Кайто отчего-то усмехнулся, но как-то криво. Детектив мысленно поблагодарил его за то, что тот был его другом всё это время, но вслух сказал только то, что он всё понял, не желая нагонять ещё большей тоски. Хотя отчего-то в глубине его разума, он понимал, что это их последний разговор. Кайто ответил ему, что Кокичи вот-вот придёт по их душу, и они попрощались, обещая увидеться завтра. Точнее, обещал только Шуичи, Кайто ничего ему в ответ не обещал, только помахал вслед рукой и улыбнулся настолько светло и широко, насколько мог. Шуичи надеялся, что он увидит это сияние завтра и каждый последующий день своей жизни. Он ушёл от него в смешанных чувствах, казалось, что до завтрашнего утра произойдёт слишком много всего, и время до него будет длиться особенно долго. Он мучился и не мог так долго ждать, не мог позволить себе такую роскошь. Но молоты ещё не зарядились, а без них ничего не выйдет. Шуичи тяжело вздохнул, забираясь в свою кровать, накрываясь одеялом с головой. От разыгравшихся нервов Сайхара начал что-то напевать и качать ногой в такт, пытаясь успокоиться, но несмотря на это, он был очень рад, что встретился с Кайто, и они смогли поговорить, как и прежде. Ведь он уже успел подумать, что всё потеряно. Весь оставшийся день, по совету из одной книги, Шуичи медитировал, пытаясь очистить свои мысли и настроить их на нужный лад, и он даже не сразу понял, как стемнело и наступило время отбоя. А он так и не поговорил с антропологом, а тот, должно быть, волновался. Но так как он за всё это время ни разу даже не заглянул к нему, Шуичи подумал, что ему тоже необходимо было побыть одному, подумать перед завтрашним утром, так что он остался в своей постели, размышляя о своей новой цели. Он выбрал жить дальше, чтобы сражаться, чтобы победить эксисалей, победить Кокичи, спасти Кайто, спасти своих друзей. С такими мыслями он и заснул, они его сильно утомили. Наутро он проснулся с ощущением бодрости, медитация помогла ему хорошенько выспаться перед боем. Он был весь в предвкушении, его мысли витали где-то там, в ангаре эксисалей. Если разговор с Корекиё значительно облегчил его самочувствие, то разговор с Кайто практически полностью "исцелил" его, во всяком случае, тревожные навязчивые мысли было порядком легче отгонять и игнорировать. Шуичи с удовлетворением снял с зарядки свой электромолот и, взяв его в руки, поспешил в обеденный зал. Ребят в зале было до слёз мало, даже учитывая то, что Кокичи и Кайто были в ангаре, даже с ними их было мало. Столько пустующих мест осталось после тех, кого уже не вернуть, в сердцах тех, кто выжил, царила такая же пустота. Лицо Шуичи вновь померкло, стоило ему только представить на пустых местах тех, кто раньше их заполнял. Рантаро, Каедэ, Рёма, Кируми, Тенко, Анджи, Химико, Миу, Гонта… Всех их очень не хватало. Не хватало и Кайто… И даже Кокичи, будь он проклят. Шуичи знал, что каждый, кто стоял с ним рядом, тоже об этом думал, тоже по ним скучал. Может быть, даже Корекиё, что смотрел куда-то в сторону. Но Кайто они спасут, обязательно спасут, он ни за что не попадёт в число жертв, а вернётся к ним, и всё будет как прежде, даже лучше. Пусть даже эти мысли были слишком идеалистичными и дурацкими, Шуичи предпочёл думать об этом так, как думал бы об этом Кайто. Проведя осмотр молотов и небольшую своеобразную перекличку, произнеся пламенную речь, ребята решили, что надо действовать, нужно идти и вызволять Кайто прямо сейчас. У них был только один шанс, который было просто непозволительно упускать. На кону стояла не только жизнь одного из их товарищей, но и Надежда. Надежда на самое светлое и возможное будущее. Кайто был олицетворением их силы, их Надежды, что горела ярким пламенем в их юных, успевших познать Отчаяние, сердцах. Пробежав через весь коридор, а затем и задний двор, ребята попали в кибер помещение, в котором и находились эксисали, ангар, Кайто и Кокичи. Шуичи был так взвинчен и взволнован, что стал чувствовать себя не очень хорошо и немного отстал от товарищей, те уже были рядом с ангаром, даже Киё не стал ждать его, конечно же, по их договорённости. Монокумы нигде не было видно поблизости и несмотря на то, что эксисали были на своём месте, они выглядели неактивными, сломанными, что в основном настораживало, но его отсутствие и то, что он находился не под защитой роботов, давало им дополнительный шанс. Внезапно для всех, Шуичи обнаружил рядом с эксисалями электромолоток, но чей и почему он там лежал, в данный момент было не столь важно, хотя Сайхара взял эту странную деталь на заметку. Ему сначала пришла мысль ещё раз позвать Кайто через форточку и перекинуться с ним парой слов, но он вовремя вспомнил о мерах предосторожности, мысль о том, что Кокичи мог их услышать и всё испортить, встала комом в его горле, жаля и причиняя боль. Наконец, когда все участники операции по спасению Надежды собрались вместе, был произнесён боевой клич к действию, Маки бросила электробомбу в щит, отключив его от питания, таким образом была проведена деактивация системы защиты. — Шуичи, ты готов? Ударь молотком по панели, выключи её. — твёрдым и громким голосом проговорила Харукава, выводя детектива из транса, в который тот впал, увидев, что панель уже была значительно повреждена до них. — Не стой столбом, у нас мало времени! — А, да. Сейчас. Один момент! — поняв, что им сейчас далеко не до разгадывания тайн, выкрикнул Сайхара, сделав замах молотком и ударив со всей дури по панели. Теперь был разбит ещё один барьер на пути к их цели. — Не позволим Кокичи подвергнуть нас в Отчаяние! — Не позволим отобрать у нас нашу Надежду! Закончим Отчаяние, закончим убийственную игру! — вторили ему воодушевлённые, настроенные на бой друзья. Их голоса были как один, и их воля скрепила их усилия воедино. Корекиё подошёл поближе к Шуичи, положив руку ему на плечо и кивнув, чтобы он открыл "занавес", вставая подле него таким образом, чтобы в случае чего защитить его, как он и обещал. Наконец они вошли в ангар, полные ожиданий, полные жажды свершений, замотивированные бороться и побеждать. Их глаза уже интуитивно начали искать намёки на Кокичи и эксисаля, что его охранял, готовые вступить в бой и деактивировать их в любую секунду. Особенно боевой настрой был у Маки и Шуичи, что пришли спасать своего самого близкого человека, что пришли отомстить, и у Киё, который был не очень заинтересован в Кайто, но был заинтересован в том, чтобы хорошенько прибить Кокичи. Но их глаза находили только кровь, следы крови, сходящиеся в маленькие длинные ручейки и большие лужи. Крови было много, кровь водопадом стекала с поверхности, каких-то местах уже подсохшая и грязная. Своим омерзительным запахом она забивалась в нос, заставляя всех приобрести свинцовый оттенок кожи. — Здесь повсюду кровь! Откуда… — Шуичи почувствовал, как под его кожей на шее и спине забегали склизкие неприятные существа, похожие на насекомых с их крылышками и лапками. То был страх, липкий, холодный, обжигающий. Сердце в груди затаилось, замерло, отказавшись биться ровно. Всех их проняло оцепенение, молоты с грохотом и скрежетом опустились на плитку пола. — Ч-что?.. Шуичи начал чувствовать себя не в своём уме, когда его глаза нашли тот самый гидравлический пресс, под который залезал Кибо, его чудом не расплющило. Но сейчас под ним была огромная лужа крови и кусочек одежды, торчащий из-под него. Осознание того, что там, под прессом был чей-то труп, ударило по нему метеоритным дождём, что уничтожил их мир. И это был человеческий труп, тело кого-то из них, расплющенное до состояния фарша, оставившее после себя столько крови. Его затошнило, он чувствовал, что ему нечем дышать от этого сладковато-солёного металлического запаха крови. Корекиё был первым, кто осмелился подойти поближе к прессу, ткань торчащего рукава он узнал сразу, с мимолётным сочувствие оборачиваясь, переводя взгляд с Маки на Шуичи. Ему тяжело было говорить об этом, сердцу было жаль блеклую тень, что осталась от Сайхары, но пришлось. — Шуичи, подойди. Ты… Узнаёшь этот рукав? — проговорил он осторожно, вкрадчивым вопросительным тоном голоса. Ему было больно смотреть на то, как его друг побледнел, как обескровилось его лицо, как потускнела радужка глаз, как он на нетвёрдых ватных ногах подошёл к нему ближе. Киё взял его руку в свою, давая опереться на себя, как вдруг прозвучал характерный звонок. Дин-дон-дин-дон~ — Это… Он? К-Кайто? — вскрикнул он значительно севшим, охрипшим голосом, словно всё это время плакал. Но слёз на его глазах не было, он всё уже выплакал накануне. — Маки, это что, правда… Кайто? Маки была крайне молчалива, но когда она, наконец, заговорила, то сказала, что это не может быть Кайто, что он явно жив, потому что она так чувствует, она знает, что его сердце всё ещё бьётся. Шуичи не мог понять, о чём она говорит, этот рукав явно принадлежал Кайто, конечно, под прессом мог оказаться и Кокичи, но тогда Кайто, его лучший друг, их луч света оказывался убийцей, а значит, его скоро казнят. И зачем Кокичи надевать перед смертью плащ Кайто или это такой его фирменный почерк, как убийцы? Это сводило его с ума, как явление с котом Шрёдингера, Кайто был одновременно и жив, и мёртв, пока они не опознали труп и не поймали преступника. То же самое касалось и Кокичи, от этого хотелось схватиться за волосы и выть. Ватное тело совсем не хотело слушаться, голова начинала кружиться. Воздуха в лёгких становилось мало, он с некой паникой повернулся в сторону антрополога, умоляюще ожидая от него каких-либо слов. Мужчина не мог сказать ему ровным счётом ничего, он и сам не понимал суть происходящего, но ему было безумно жаль своего друга. Всё, что он мог, так это сжать его ладони в своих, крепко сплетая их пальцы. Тихо и достаточно быстро он нашёптывал ему, чтобы тот собрал все свои силы, выдохнул и приберёг слёзы. Когда началось расследование, проясняющих факторов не прибавилось, тем более разжать пресс и увидеть, кто именно там лежит, не было осуществимой вещью, ведь питание пресса было остановлено, провод был кем-то обрезан. Видно, этот некто и был тем, кто оставил молот возле эксисалей, и кто разбил панель охранной системы твёрдым тупым предметом. Кровь, что собралась под прессом, вела тонкой нитью в ванную комнату, где держали Кайто. В голову Шуичи лезли самые страшные вещи, ему было крайне больно представлять, как Кокичи ловит Кайто с помощью эксисаля, накачивает чем-то, кладёт его под пресс и дожидается его пробуждения. А потом, когда он проснулся и попытался выбраться, крича от отчаяния, Кокичи и нажал на злосчастную кнопку. Пронзительный крик умирающего в муках друга почти по-настоящему, наяву оглушил его. Шуичи начинало мутить, первый раз, за всё это время его вырвало. Они осматривали более обезображенные трупы, им приходилось трогать их, ощупывать и проводить рядом с мёртвым телом достаточно времени, но именно сейчас всё его нутро выворачивало наружу. Склонившись над раковиной, юноша спешно промыл рот и лицо, пытаясь хоть как-то остудить свою голову. Корекиё смиренно стоял в дверном проёме, задумчиво оглядывая помещение с нового ракурса. Проводить это расследование было гораздо труднее и тяжелее морально, чем предыдущие. Всё-таки это касалось жизни его близкого друга. И мозги всех присутствующих просто плавились от дилеммы того, кто же лежал под многотонной тяжестью пресса: если Кайто мёртв, то где прячется Кокичи и где его искать, а если мёртв Кокичи, то почему убийственная игра не закончилась, и кто тогда Мастермайнд, если не он? Нет, им не мог оказаться Кайто, кто угодно, только не он, в эту чушь не поверил бы никто из них, особенно Маки и Шуичи. Харукава почти сразу ушла из ангара, отправившись на поиски Кокичи, хоть она и не могла поверить в то, что Кайто мог быть мёртв, но в то, что Мастермайндом был он она тем более не могла поверить. Кибо тоже ушёл искать зацепки вне ангара, а Цумуги начала подводить Шуичи к мысли, что Мастермайндом может быть не Кокичи и не Кайто, а кто-то из них, кто-то третий, например, Корекиё. Шуичи даже не стал брать в расчёт эту глупость, ведь сейчас в его голове бушевало настоящее цунами. Широганэ показалась мужчине, что наблюдал со стороны, достаточно странной, но он предпочёл промолчать. Детектив ещё раз осмотрел гидравлический пресс, делая пометки в своём блокноте о том, по какому принципу он работает, эксисалей, в которых, по словам Монокумы, могли уместиться его дети, ванную комнату, в которой был заперт Кайто. В ней было достаточно улик, например, арбалет, который Маки учила собирать Кайто, и поломанные стрелы от него, кейс от оружия. К слову, стрел было трое, и их кончики были вымазаны в крови, рядом с ними лежала баночка с ядом из лаборатории Шуичи. Несложно догадаться о чём он подумал, всё с лёгкостью сходилось в одну картину: в кого-то стреляли из этого арбалета, стрелы которого вымочили в яде, украденном из его Абсолютной лаборатории, и тот, кто стрелял, имел к ней прямой доступ. Три лужицы крови на кафеле ванной так же указывали на то, что кого-то здесь ранили этими самыми ядовитыми стрелами, теперь картина происходящего казалась ещё более запутанной и вместе с тем ещё более ясной. — Киё-сан, нам нужно ещё больше зацепок, я так и не понял, кто жертва. Кто из них умер, кто кого ранил в ванной. — тяжело вздохнул детектив, глядя на своего собеседника уставшим и грустным взглядом. Немного небрежно Шуичи закинул ладонь на свой лоб, забираясь под чёлку. Хотелось проковырять дыру в собственном лбу, вытащить из черепной коробки мозг и хорошенько его потрясти, как коробку с подарком, в ожидании выскакивающего оттуда ответа. — Я… Я ничего не знаю, я… Меня снова начинает тошнить. — Когда мы найдём все зацепки и объединим их, мы во всём разберёмся. Да, это сложное и запутанное дело, я вижу, как тебе тяжело морально, но в чём оно отличается от других дел? Ты всё сможешь, ты же Абсолютный Детектив, Шуичи-кун. — ласково проговорил Антрополог, поправив его сбившиеся пряди. — Давай выйдем на воздух, меня и самого начинает мутить. Как только всё закончится, я обязательно дам тебе проплакаться в подушку. Кх-ехехе, если хочешь, я поплачу с тобой. Шуичи слабо улыбнулся ему, вспомнив, что говорил накануне Кайто, и кивнул, показав, что он готов продолжать расследование. Исследовав вход в ангар и рассмотрев ранее найденные улики вроде молотка и панели, что была разбита им, Шуичи и Корекиё осмотрели лаборатории Абсолютного Детектива и Абсолютного Наёмного Убийцы, убедившись в том, что найденные ранее улики в ванной ангара были взяты именно из них. Но всё же, Сайхара чувствовал, что он что-то упустил из виду. Затем они вновь вернулись осмотреть ангар и ванную, в которой нашлась одна новая улика - одежда Кокичи, торчащая из унитаза, она была в пятнах крови и в дырках, как и рукав Кайто. Это наталкивало на мысль о том, что стреляли в них двоих, а не в кого-то одного, но кто стрелял? Вскоре время расследования подошло к концу, о чём их известил звонок от Монокумы, значит, сию минуту должен был начаться суд. Шуичи надеялся, что на нём всё разложится по местам и они найдут убийцу и убитого, иначе убийственная игра и правда закончится, но не так, как им всем представлялось и хотелось. В лифте Шуичи в очередной раз осознал, как же мало их оставалось и как мало их будет оставаться после обнародования всей правды. Ход суда был спонтанен и ужасно невыносим, Шуичи держался, как только мог, но душа его рвалась наружу, а белизна кожи приобретала свинцовый цвет. На суд явился Кокичи, сидящий прямиком в эксисале и вещающий из него своим раздражающим голосом. Это было настолько невыносимо, что Шуичи приходилось на несколько секунд закрывать глаза и пытаться восстановить дыхание. Выяснялось множество подробностей, от которых Шуичи всё сильнее мрачнел лицом. Одни факты противоречили другим, а некоторые и вовсе не находили подтверждение. Первоначально Маки не проронила ни слова, хмуро и нервно смотря на эксисаля. Со временем ей пришлось стать более разговорчивой, ведь Сайхара уже просто не мог выдвигать теории, его мысли о том, что на самом деле погиб Кокичи, просто не совпадали с тем, что рассказала Харукава. Она нехотя созналась в том, что именно она выкрала яд из лаборатории детектива, намереваясь убить Кокичи, по неизвестным для девушки причинам Кайто заслонил Ому собой, заставляя ту в панике покинуть место, мчась со всех ног за противоядием. Но она не смогла, она пыталась отдать противоядие астронавту, но Кокичи снова обставил её. Ехидный голосок из огромного робота пролепетал о том, насколько Харукава глупа, ведь по её вине погиб близкий для неё человек. Суд приобрёл неожиданные обороты, теперь, Маки выставляла себя виновником всего, но Шуичи лишь ещё сильнее нахмурился, прокручивая все события на ещё один круг. Пускай, это звучало более-менее обоснованно, но что-то всё равно не сходилось. Может лишь потому, что он пытался верить в то, что его друг всё ещё жив, определить жертву в лице Кайто он попросту не мог. Единственным способом убедиться в этом было лишь созерцание своими собственными глазами того, кто сидел внутри огромного эксисаля. После этих слов неизвестный затих, переставая отвечать им. Сайхара хотел настоять, но Маки принялась убеждать его, что не вынесет прямого присутствия Кокичи и убьёт его, как задумывала ранее. Манипуляцию девушки Киё приметил почти сразу, вмешиваясь и немного скрипя голосом, он сказал ей о том, что, если это окажется Кокичи, никто не будет возражать. Сделав глубокий вдох, Шуичи со всей строгостью посмотрел в сторону небольшого окошка эксисаля, повторяя свои слова о том, что кто бы не находился внутри, ему нужно показаться им. Чем дольше продолжалось их молчание, тем сильнее росло напряжение, и всевозможные мысли поддавались сомнению. Знакомый рваный кашель послышался неподалёку, после чего внутренние замки эксисаля щёлкнули, и истинная личность выжившего была раскрыта. Кайто измученно и немного виновато взглянул в сторону Шуичи, тут же встряхнувшись и с неловким смешком приветствуя их. — Простите за весь этот цирк, иначе было просто никак… Вы словно призрака увидели, мне даже как-то жутко смотреть на вас… — астронавт неловко почесал затылок, переводя взгляд с ошеломлённого друга на девушку, что сменилась в лице, нервно сглатывая и перебирая пряди волос. — Маки Ролл не виновата, она соврала вам. — С-соврала? Кайто, о чём ты? Маки? Получается, если ты жив… То пятой жертвой был Кокичи? Но как? Что происходит? — в немой панике, Шуичи склонился ниже, обхватывая голову и вытирая взмокший лоб. Вопреки ожиданиям, ситуация запуталась ещё сильнее, и без пояснения от Кайто, им точно не разобраться в этом. Шингуджи с насмешкой сказал о том, что наконец-то они могут голосовать и закончить эту бесполезную путаницу, но Сайхара ещё нервнее закачал головой. — Кайто, объясни, расскажи нам, что случилось между вами? Маки, почему ты соврала? — Я… Не соврала. Я сказала правду, если бы вы проголосовали за меня, то это было бы частичной правдой… — мрачно пробубнила та, отводя взгляд. — Да ты… Издеваешься… Нет, нас бы всех убили, ведь… Ведь… — Я просто хотела спасти Кайто, он был втянут в грязные игры этого гада. И он был втянут в них, потому, что ты отдал Кокичи чёртов ключ! Потому, что ты не смог найти в себе силы, чтобы сражаться, ты сдался и бросил Кайто. Такой из тебя друг, Шуичи? Я не могла просто взять и оставить его, а ты мог! Вот почему мы оказались в такой ситуации! — девушка внезапно перебила его, срываясь на немного истеричный тон, никак не свойственный ей. Её щёки покрылись краской, а глаза заблестели. Слышать такие слова было бы обидно, но Сайхара словно пропустил их мимо ушей, понимая, что это говорит не она. В ней говорил страх и обида, боль возможной утраты человека, к которому она привязалась. Чем больше она говорила, тем сильнее она краснела, Кайто даже пришлось подойти к ней ближе, успокаивая. Маки начинала колотить его, заставляя кашлять ещё сильнее, но в конечном итоге просто глухо разрыдалась, прижимаясь к его груди. — Дурак. Дурак. Дурак. Дурак! — Кх… Маки Ролл… Я понимаю. Но у меня так мало времени, прошу, не бей меня. — разъяснить всё нужно было уже сейчас, ведь он ощущал себя всё хуже и хуже, даже дышать уже было тяжело. Широганэ в ужасе смотрела на всё происходящее, нервно покусывая ноготь. Они с Кайто обменялись короткими взглядами, взглядами полными холода. Парень ясно дал ей понять: Ему всё известно. Отчего та побледнела ещё сильнее, Шингуджи с интересом приподнял бровь, чуть оперевшись на поручни. Харукава отстранилась от объятий Кайто, отворачиваясь ото всех и давая астронавту рассказать всё. — Мы с Кокичи повздорили и немного подрались, а после к нам присоединилась Маки. Не держи на неё зла, Шуичи, она по-своему… Хотела защитить меня, но кое-что пошло не по плану. С кем не бывает? Хах. — Всё нормально, не беспокойся. Но Кайто… Если это была не Маки, значит, тем, кто убил Кокичи, был ты? — Да, это был я. Он попросил меня убить его, вернее, он предложил эту идею, как только Маки Ролл ушла. Он… Отдал мне противоядие и много чего рассказал. Я не знаю, было ли этой правдой, или он просто манипулировал мной, но… Он оказался не таким плохим парнем, как я думал. Мне стало даже жаль его в тот момент… Я убил его раньше, чем яд от стрел поразил всё тело, даже ему я бы не пожелал такого. Говорить об этом было неимоверно тяжело, Кайто было жаль, на нём более не сверкала улыбка, он лишь глухо осматривал то своего друга, то подругу, что отвернулась, не желая слышать этого. Она пыталась спасти его даже ценой собственной жизни, ценой жизни других, что не могло не восхищать, антрополог с интересом наблюдал за этой мелодрамой. Астронавт ненадолго затих, ещё раз прокручивая в голове все события, скорее просто для себя. Стоило маленькому окошку закрыться, отрезая Маки от происходящего, Кокичи спешно спустился на колени, хватая хрипящего Кайто за воротник. Противоядие, что он нещадно выпил, оказалось очередной ложью. Хитрый плут снова обвёл всех вокруг пальца, не проглотив противоядие, а просто набрав его в рот. Небольшую часть пришлось проглотить, чтобы для Маки всё выглядело натурально. Оставшуюся часть противоядия Ома спешно, но достаточно аккуратно передал Кайто, приоткрывая его рот чуть шире, держа за подбородок и плотно прилегая к его губам своими. Их спасительный поцелуй не длился долго, лишь пару секунд, чтобы всё лекарство стекло в гортань астронавта до последней капли. Тишина сменилась кашлем, после снова возобновляясь, ведь Кайто с немым удивлением пытался заглянуть в чертоги Верховного Лидера, что добровольно отдал ему своё спасение. Между ними всё-таки завязался диалог, спешный и почти в бреду. Времени было мало, так мало, что всё казалось нереальным. Горечь происходящего, спешка и отчаяние, всё это привело их к единому решению. Кайто оно далось тяжело, он хотел спасти Маки, хотел спасти всех остальных, и сейчас, чтобы хотя бы приблизиться к этому, ему нужно было совершить убийство, а после взять всю вину на себя. — Что же мы устроили?.. — устало промычал Кайто, склоняясь над своими коленями и обхватывая голову руками. — Кокичи, объясни мне хотя бы сейчас. Я до сих пор почти ничего не понимаю. — Может поцелуешь меня, ну, знаешь, как утешительный приз? Знаешь, я ведь всё-таки скоро умру. Я спас тебя и твою подругу, иначе она оказалась бы убийцей. — парнишка постарался выдавить из себя хоть какое-то подобие ухмылки, но отчего-то не получалось. Ложь иссякла, оставляя от себя лишь блеклую тень, отчего его глупые шуточки и фразы звучали из его уст слишком уныло. На его слова Момота лишь ещё более устало выдохнул, с печалью осмотрев своего собеседника. Ему оставалось и правда недолго, впрочем, в этом они были достаточно схожи, и счёт их жизней уменьшался с каждой минутой. Кокичи еле сидел на месте, его бледное тело приобретало какой-то синий оттенок, а кожу пробирали сотни мурашек, того трясло от леденящего холода собственного тела. Смотреть на это было больно, отчего мужчине пришлось снять с себя малиновый пиджак и накинуть его на исхудавшие плечи. Кокичи выглядел таким маленьким и болезненным, судя по впалому животу и выпирающим рёбрам, он давно ничего не ел. Тратить время впустую не хотелось, поэтому Кайто немного неуклюже дёрнул того за плечо, сгорбившись и наклоняясь к нему для поцелуя. Он мог ожидать очередной шутки или того, что тот резко дёрнется и начнёт издеваться, но Ома лишь улыбнулся, начиная морщиться от привкуса крови во рту. Отстранившись, они почти синхронно сплюнули в стороны, избавляясь от сгустков крови. Вытерев губы, Кокичи продолжил. — Хах… А мне понравилось. Хм… То, что произошло сейчас это случайность, я не хотел, чтобы в это встревали другие. Убийственная игра такая тупая! Я ненавижу её, я ненавижу Мастермайнда! Этот человек такой гадкий! Он так глупо притворяется, что я сначала даже не заподозрил. — Что? Погоди, ты не Мастермайнд? — удивлённо воскликнул Кайто, хмуря брови и внимательно наблюдая за лицом парня. — Ты знаешь кто это? — Нет, конечно, придурок, это была лишь ложь! Я хотел обмануть всех, чтобы ослабить бдительность Мастермайнда. Я всё это время пытался остановить игру и пытался придумать способ, чтобы загнать его в ловушку. Я следил почти за каждым и мне удалось случайно узнать кое-что. Я решил осмотреть одно местечко и случайно пришёл туда именно в тот момент, когда там была она. Я спрятался и увидел, как Цумуги болтала с Монокумой о каких-то своих вещах, но звучало это безумно. — юноша сделал небольшую паузу, сглатывая кровавую слюну, после продолжая. — Я следил за ней и после, я убедился в том, что она и есть наш враг. Я хотел… Я хотел обмануть её и у меня получилось. Я сказал ей, что знаю её секрет и попросил предоставить мне доступ к эксисалям, я сказал ей, что притворюсь Мастермайндом и сделаю игру интересней. На деле я хотел подстроить ловушку, но промахнулся. Я хотел поговорить с тобой, но ты накинулся на меня, так ещё и втянул в это других. Кх… Ахахаха, какой ты придурок. — Да уж… Такое дерьмо заварила какая-то девчушка?.. Но если ты знал, почему ты не рассказал? Эй, мы могли сразу прижать её к стенке! — Откуда я мог знать, что она будет вытворять, если мы прижали бы её. Да и нас осталось всего ничего, конечно, твоя бойкая подружка сошла бы за целую армию. — Кокичи устало выдохнул, сползая чуть ниже и опуская голову на массивное плечо астронавта, что поставил руку сзади для опоры, опасаясь, что Ома может случайно упасть. — Но сейчас, чтобы её не убили, нам придётся подстроить такое дело, чтобы Шуичи не смог определить личность убитого и убийцы. Если он запутается, то Цумуги обязательно будет подталкивать его к мысли о том, что убили тебя. Иначе ей не выгодно сразу раскрывать карты о том, что я не Мастермайнд. Если всё пойдёт по плану, они смогут подловить её и на следующем суде раскроют. Правда, мне немного страшно, если они промахнутся, то все умрут, и мы с тобой не сможем им помочь. Тц… А я даже не смогу увидеть этого. — Ты прав. Чёрт… А ты… Нормальный парень. — немного стыдливо пробормотал Кайто, обдумывая всё сказанное ещё раз. Ему было жаль, действительно жаль, что только сейчас ему удалось хоть немного понять юношу. Он не знал, была ли это очередная ложь и манипуляция, но хотелось верить, что всё услышанное - это искренне. — Не бойся, скоро всё закончится. Я верю в Шуичи и Маки. — Нормальный?.. Сочту за комплимент. И ты тоже не такой тупой болван, каким казался. Ни-хихи, кх… Я планировал это заранее, поэтому возьми со стола книжку. Эксисаль изменит твой голос на суде, а ты будешь читать фразочки оттуда, тогда никто не сможет раскусить тебя. До тех пор, пока они не приблизятся к правде, не раскрывай карты. Сделай это до того, как они проголосуют, иначе Цумуги не даст тебе времени на объяснения, постарайся быстро направить их, но не говори напрямую. Ты заметишь, как Широганэ начнёт трястись, она выдаст себя. — сил уже не было, Кокичи начинал шатко сползать вниз, чаще кашлять. Глаза его помутнели, и вместо астронавта, он видел перед собой лишь небольшие пятна.— Давай уже завершим начатое, иначе я умру раньше. Мне немного страшно, может, пожелаешь чего или поцелуешь третий раз на счастье? Бог любит троицу. Поднять Ому было довольно легко, он был словно тряпичная кукла, повисшая в его руках, но сейчас казалось, что он весит целую тонну. Руки кололо и жгло от того, что им предстояло. Ему и самому было страшно, сердце щемило от осознания безысходности и столь трагичного момента, но отступать было бы не по-мужски. Он был готов вдохнуть в парня ещё жизни, если бы это действительно помогло, он бы отдал ему ещё хоть сотню поцелуев. Но мир не был сказкой, поэтому даже "удачливый" третий не облегчил им ситуацию. Он спешно уложил того под пресс, слыша, как он слабо хнычет и умоляет его как можно быстрее нажать на кнопку. Терпеть и противиться смерти было невыносимо, изо рта Кокичи даже пошла пена. — Кайто… Эй… Не подведи. Если твоя брехня о бескрайнем космосе правда, значит, мы с тобой скоро увидимся. Так ведь? Не задерживайся, придурок. — Не подведу. Подожди ещё немного, обязательно удивимся. Теперь, когда ты оказался не таким гадом, мы обязательно поладим, вот увидишь. Не дрейфь. — Обещаешь? — Обещаю. Ну что, ещё увидимся? — Да, до встречи. Включай. В голове вновь вспыхнула картина того, как бледный страдающий мальчик смиренно лежит, закрыв глаза и после превращаясь в кровавую лужу и расплющенное тело. В его ушах всё ещё эхом раздавался хруст костей, сопровождаемый склизким звуком раздавленных внутренностей. Новый приступ тошноты быстро поступил, заставляя Кайто захлёбываться в кровавых ручейках, что вытекали из его рта. Стоило ему чуть приподнять глаза, смотря на Цумуги, что, наверное, надеялась на то, что он захлебнётся раньше, чем выдаст её, он тут же опустил взгляд, пытаясь расправить плечи. — Вы сможете найти Мастермайнда, ребята! У вас обязательно получится это сделать, я верю в вас! Этот человек всё ещё среди вас, и вы не должны расслабляться. Шуичи, эту загадку смог разгадать Кокичи, а значит сможешь и ты! — Кайто мигом приободрился. Мотивирующие речи всегда зажигали в нём ярчайший огонь. Сайхара благодарно кивнул ему, объявляя голосование, все единогласно проголосовали против Кайто, что стал убийцей пятого суда. Как только результат был оглашён, Монокума истерично запрыгал, требуя скорейшего начала наказания. Кайто со всей оставшейся силы прижал к себе Маки, что, краснея, плакала, несколько раз снова ударив того. — Ну же, Маки Ролл! Выше нос! Светило Звёзд наконец-то отправляется в бескрайний космос! Я буду следить, чтобы вы не отлынивали. Ну всё, пора прощаться. Удачи вам. Пускай и лицо его было бледным, перепачканным в крови, он выглядел очень храбрым и поистине мужественным. Кайто с широкой улыбкой подошёл к своему другу, протягивая ему руку, крепко пожав её, а после несколько раз хлопнув того по спине. Шингуджи стоял рядом, внимательно наблюдая за тем, как старательно Шуичи держит лицо, борясь с собственными чувствами, попутно выражая своё глубокое уважение и сочувствие к близкому человеку. Момота был человеком чести, уважающий мужественность, поэтому протянул руку для прощания и антропологу, который пускай и не вызывал у него особого доверия, но перед смертью многие вещи отходили на задний план. Робо-руку Кибо он ответно хлопнул, когда тот вытянул его для того, чтобы "отбить пять". Робот был слишком молчаливым и по-человечески опечаленным. На косплеершу он даже не взглянул, гордо уходя вслед за Монокумой. Во время казни он держался достойно, стараясь сохранить холод лица. Болезнь наконец взяла верх, принося телу и душе желанное освобождение. До того, как от мощного удара тело убило ударным соприкосновением с землёй, его душе удалось покинуть его намного раньше. Выплюнув последнюю лужу крови, он навсегда закрыл свои глаза. Возможно, предсмертный бред окутал его, но на долю секунд, Кайто показалось, что худощавые руки держали его за плечи, приобнимая и смягчая участь. Небольшое ракетное сооружение приземлилось прямо перед ними, заставляя всех отскочить. Окончание пятого суда не принесло облегчения, наоборот, всё становилось куда хуже. Смерть Кокичи и Кайто ещё больше омрачила их жизни. Маки была настолько потеряна, что не смогла даже самостоятельно дойти до комнаты, заботливая Широганэ помогла ей, ведь Шуичи Харукава к себе не подпустила, посчитав, что слишком зла на него. Злость её была лишь мнимая, лишь поверхностная, просто как следствие тяжёлой и больной утраты человека, которого она успела полюбить. Все прекрасно понимали, что Шуичи не мог ошибиться, будь то их друг или нет. После всего, как бы это не было странно, детектив не мог даже заплакать. Он с пустотой на душе решил немного посидеть под ночным небом, пытаясь ещё раз обдумать всё произошедшее. Шингуджи, словно тень, следовал за ним, не желая оставлять его одного. Сначала он подсел чуть поодаль, позже осторожно подступая всё ближе и ближе. Мужчина предположил, что стоило бы что-то сказать в качестве поддержки, но нужные слова всё никак не подступали. Шуичи снова потерял двух друзей, мир вокруг них практически перестал существовать, что же тут ещё можно сказать, кроме как то, что он уже говорил? Киё редко поддерживал кого-то, он был тем, кто зачастую лишь приносил людям такие страдания, обижая их и пытаясь отстранить от себя. До смерти своей сестры он всецело посвящал себя ей, отрекаясь от посторонних людей. В раннем детстве, во времена младшей школы, у него была парочка школьных друзей, с которыми он с удовольствием мог поиграть в мяч или приставку, но стоило девушке жалобно пролепетать о том, как же она будет страдать, когда её младший брат предпочтёт общество других мальчиков и девочек вместо неё, он без раздумий прекратил это общение. Интересы семьи, в особенности старших, всегда было законом, но помимо этого, им двигало ещё и искреннее желание доказать, что он дорожит ей. Разговор пришлось начать Сайхаре, что понуро опустил свою голову на его плечо. — Киё-сан, скажи, кто, по твоему мнению, за всем этим стоит? Кайто почему-то предпочёл сохранить это в тайне, хотя мог помочь нам. — серые глаза юноши устало прикрылись, словно боясь вновь взглянуть на звёзды, с которых на них наверняка с насмешкой смотрели двое. С лирической печалью Шуичи представились образы Кайто и Кокичи, что озорливо приглядывали за ними, вальяжно перекатываясь с одной звезды на другую. — Может… потренируемся? — Кх-ехехе, тебе интересно, что думаю я? Или всё-таки то, о чём думал Кайто? Ну… То, что Ома не был Мастермайндом, я понял почти сразу после того, как было совершено убийство. Попросту, будь он им, то ему было очень невыгодно так очевидно убивать Кайто так, можно сказать, он бы закопал сам себя. Ну и по понятным причинам, после раскрытия правды его кандидатура тоже отпала. Хм… Несмотря на все возможности современных технологий, я не могу представить Кибо в качестве главного злодея, ну, знаешь… Он ведь робот. Это было бы слишком фантастично. Вот и остаётся невеликий выбор между Широганэ и Харукавой. Кх-ехехе, твою кандидатуру я бы записал карандашом, это был бы… Интересный поворот событий. — несмотря на всё, Киё с удовольствием выдавал своеобразные шутки, к которым Шуичи уже успел привыкнуть, чуточку приподнимая уголки губ, а после задумываясь над сказанным. С тем, что за этим точно не стоял Кибо, он был полностью согласен, пускай и выглядело это как робофобство. Хотелось бы отрицать это, но выбор был действительно мал. Его подруга, пугливая косплеерша и антрополог. Немного помолчав, мужчина продолжил. — А что касается твоего друга… Я думаю, он просто не мог раскрыть перед нами личность Мастермайнда, ведь неизвестно, что было бы с нами, раскрой мы все карты не по правилам. А ещё я думаю, что такой, как он, хотел, чтобы мы сами пришли к этому и раскрыли всё. Что-то вроде: Не разболтать друзьям о концовке фильма, который они ещё не досмотрели. Мне он казался тем ещё болваном, но ты всегда мог без раздумий ему доверять. Значит, доверься и сейчас. А я доверюсь тебе и помогу, если это будет нужно. На душе становилось легче каждый раз, когда мужчина давал столь мудрые советы. В глубине души Сайхара даже завидовал этому, мечтая научиться так же холодно и конструктивно рассуждать. Подарив друг другу тёплую улыбку, они принялись тренироваться. Шингуджи послушно выполнял показанные юношей упражнения, прогибаясь всем своим длинным телом, чем пару раз вызвал у детектива смешки. Кайто всегда мотивировал своего друга, пытался подбадривать, чтобы тот не грустил, да что уж говорить, даже его смерть была с такой тёплой улыбкой на лице, а значит, унывать было никак нельзя. Шуичи принял это как установку, хмурясь и более усердно отжимаясь. От горя хотелось разрыдаться, но он обещал другу, что, думая о нём, будет лишь улыбаться. От такой усердности у Шингуджи возникло ощущение, что юноша вот-вот уткнётся носом в землю, он никуда не спешил, поэтому отжимался более размеренно, стараясь правильно распределить свой вес. Нарушить тишину и сбить дыхание не хотелось, поэтому они молчали вплоть до момента, когда двинулись в сторону комнат. Корекиё заботливо проводил его до двери, пожелав доброй ночи, но рукав пиджака был зажат в ладони детектива. Немного робко, но без излишнего смущения Шуичи попросил его остаться. Серые глаза поднялись вверх, просяще поглядывая на антрополога. Может, это было слишком нагло и неправильно, но так хотелось заснуть ещё один раз в спокойной нежности, лишённой пошлости и тревоги. Мужчина мог лишь обрадоваться этому, ощущая греющее чувство собственной важности. Чтобы не повторить немного неловкие ошибки их прошлой совместной ночи, Киё учтиво предложил Шуичи переодеться во что-то более подходящее для сна, в то время как он сделает то же самое. Попутно каждый решил принять ещё и душ, поэтому встретиться снова им удалось только спустя двадцать минут. Обычно детектив спал лишь в футболке и боксерах, иногда даже без футболки, но сейчас стоило подумать над этим более детально. В конечном итоге выбор пал на самые лёгкие чёрные шорты, пришлось быстро впрыгнуть в них, ведь в дверь постучали. Как только дверь открылась, уже переодетый в лёгкое кимоно Шингуджи вошёл внутрь, держа в руках небольшой чайничек. Его тёмные волосы для удобства были собраны в низкий хвост. — Я подумал, что травяной чай расслабит тебя. Ты ведь не против? Если в твоей комнате нет чашечек, то давай сходим на кухню. Возможно, к чаю тебе захочется заесть своё горе какой-нибудь полуфабрикатной сладостью? Кх-ехехе, я угадал? — Шуичи лишь в немом удивлении приоткрыл рот, после начиная в ответ посмеиваться от того, что антрополог вновь мог прочитать его как открытую книгу. До этого момента он не особо задумывался о том, чтобы съесть хоть что-то, но после слов своего собеседника, Сайхаре представился очень сладкий и очень шоколадный брауни. Из-за такой мелочи, как сладости, он бы предпочёл не спускаться в столовую ночью, но чашек в его комнате не было, поэтому они отправились в сторону столовой. Шуичи пришлось потратить чуть больше времени на выбор сладости, поскольку их было действительно много, но их состав оставлял желать лучшего. Шингуджи не любил сладкое, поэтому не мог посоветовать ему что-то конкретное. —Кх-ехехе, ты думаешь над этим так, словно от этого зависят наши жизни, мистер детектив, нам стоит поторопиться, холодный травяной чай будет не таким вкусным. — Да, я знаю. Просто они все выглядят очень вкусно и в тот же момент… Очень вредными. Ладно, возьму яблочный мусс с корицей, может мне повезёт, и он действительно сделан из яблока. — Сайхара взял в руку небольшой пластиковый контейнер, в котором стоял стаканчик с красиво оформленным десертом. Несмотря на ограниченные планы в виде: "Попить чай, послушать одну из чарующих историй и после лечь спать". Казалось, что вечер будет очень долгим, словно вся ночь будет в их распоряжении. А ведь действительно, в этом огромном и такой пустом месте они казались такими одинокими, потерянными. Никто не стал бы тревожить их, если бы они вдруг решили с криками пробежаться по всей территории или станцевать. От осознания их одиночества становилось даже как-то грустно и Шуичи в очередной раз про себя подмечал то, как же всё-таки он завидует Шингуджи, что был спокойнее созерцания озерной глади. На лице его его не было тревоги, словно ничего не произошло, и вся жизнь протекала своим чередом, никак не соприкасающимся с ним. Хотелось заглянуть внутрь его головы и прочитать пару тройку его мыслей. Думая об этом, детектив слишком долго задержал свой взгляд на антропологе, который также смотрел в ответ, ожидая, когда Шуичи озвучит то, о чём он задумался и притупился взглядом. — Скажи, Киё-сан, почему ты так безразличен? Знаешь, я могу понять, что ты вряд ли считал кого-то здесь другом, но… С точки зрения простой человечности, разве тебе не жаль их? — Хм… Безразличие… Такое занятное слово, не находишь? То, что я испытываю, намного глубже простого безразличия. Я, как и любой другой человек, не хотел бы оказаться здесь, и я не настолько жесток, чтобы желать такое другим. Это слишком унизительный способ развлечения, хотя те, кто спонсируют это, очевидно уже перешли черту. Я не испытываю горестных мук лишь потому, что стараюсь держать свою голову холодной, поскольку мои эмоции не дадут ничего, лишь ещё больше спутывая и делая ненужное шоу. Если за нас уже всё решено, если процесс уже запущен, то к чему мне распаляться? Мне жаль тех, кто попал в эту ловушку обстановки, да и я сам… Почти попался. Человечность в нечеловечьем месте - всё равно, что ягнёнок в стае волков. Я уже говорил тебе однажды, что, если ты хочешь выжить, нужно отречься от чувств, сожалений и, возможно, даже от человечности. — мужчина ненадолго прервался, задумываясь, а после снова продолжая, спокойным голосом излагая свои мысли. — Посуди сам, все, кто погибли, руководствовались человечностью, они все умерли, потому что проявили ту или иную эмоцию. Человек падок на такие вещи. — А ты? Чем ты руководствовался, когда планировал убийство? Ты тоже руководствовался человечностью? — внезапно голос юноши стал слишком холодным. Он был сравним со сталью, с чем-то острым и холодным. Киё был удивлён такому вопросу, отчего даже был рад, ведь ценил в своём собеседнике эту философскую черту. Даже взгляд серых глаз стал каким-то другим, он, словно сам бог, глядел куда-то вглубь, заставляя мужчину даже поёжиться. Чуть сбавив обороты, детектив тряхнул головой, смягчаясь — Каждый из нас человек по происхождению, но не каждый может быть им по своей сути. Я не виню тебя, просто я хочу понять ход своих мыслей. Чтобы по-настоящему доверять кому-то, нужно знать его. Я доверяю тебе, как и всем остальным, но моё доверие к ним обернулось трагедией. Я верил каждому, и слепая вера порождала новые преступления, она мешала мне расследовать. А ты другой, ты всегда был спокоен, и твоё заведомое недоверие к остальным помогало тебе. — Я руководствовался своими эмоциями точно так же, как и все остальные. Кх-ехехе, я ведь тоже человек, Шуичи. Человечность выражается во всём, ведь такова наша суть. При жизни никто не способен обмануть свою сущность, даже если она будет подвержена порокам, ведь всё это часть нас. Но давай отложим эти бесконечные рассуждения и обсудим что-то более важное? — Корекиё не хотел скрывать своего нежелания говорить об этом, однако, причин было сразу несколько: первая, заключалась в том, что такие рассуждения занимают очень много времени и сил, они вечны, и прийти к конкретному решению не получится. Эта тема поднималась множество раз, она была избитой, противоречиво интересной, но очень долгой и изматывающей. Такое явно не стоило поднимать после тяжёлого дня, в котором и без того хватает головной боли. Второй причиной было нежелание возвращаться к теме его неудавшегося убийства, за которое было немного стыдно. — Я понимаю, что тебе это важно и интересно, но всему своё время. А что касается доверия, я буду немного наглым, но… Из всех я самый надёжный в данной ситуации, поскольку мне нечего скрывать. Ты можешь задать три вопроса, подумай хорошенько, но прошу, не будь слишком банальным, это утомляет меня. А я в ответ задам тебе три своих, и мы сможем очень благоприятно узнать друг друга лучше. Рассуждения привели их обратно к комнате, которую они закрыли изнутри, не желая, чтобы их кто-то беспокоил. Шуичи задумчиво отводил взгляд, стараясь сформулировать несколько вопросов. Вопрос про маску он предпочёл не задавать, поскольку именно это, по предчувствию детектива, было "банальностью". Если задуматься более глубоко, то они ни разу не говорили друг с другом об этом, они не интересовались жизнью "до", не интересовались прошлым или чем-то бытовым. Им удалось сблизиться и без этого, что было немного удивительным. В груди теплело нежное ощущение комфорта, от которого казалось, что все беды - лишь временная мелочь. Шингуджи терпеливо ожидал вопроса, в абсолютной тишине разливая заваренный чай по чашечкам. Пока в голову приходили мысли, Сайхара решил немного полакомиться десертом, открывая его и зачерпывая ложкой. Губы сомкнулись, пробуя лакомство на вкус, а после, с немного заляпанными уголками губ, тихо промычав. — Оно очень сладкое… Вкусно, но сахара слишком много, мгм. — на его реплику Корекиё тихо посмеялся, с интересом наблюдая за выражением лица собеседника, иногда акцентируя внимание на губах. Не сдержавшись, мужчина выдал реплику о том, что в следующий раз просто потрёт яблоко, добавит в него сахар и корицу, и получится куда полезнее, чем эта химозная консервация. — Хех, ловлю на слове, тогда утром понаблюдаю за твоим мастер классом о том, как нужно делать десерты. Хм, я придумал вопросы для тебя. Мой первый вопрос, наверное, будет о том, сколько тебе лет? Ты ни разу не говорил об этом, немного глупо, но у тебя такой большой жизненный опыт. Расскажи об этом поподробнее, хотелось бы знать о твоем жизненном пути. Второй вопрос я задам сразу, чтобы ты мог развёрнуто ответить, расскажи мне о своей семье и о своей жизни внутри семьи. Знаешь, ты можешь подумать, что это странные вопросы, но поскольку я не знаком с тобой в бытовом аспекте, мне бы хотелось знать такие вещи. — Это было ожидаемо, но я понимаю тебя и готов рассказать о себе столько, сколько это возможно. На данный момент мне двадцать четыре года, я достаточно взрослый, поскольку уже закончил бывшую Старшую Школу Сансет Хилл. Летом мне исполнится двадцать пять, а именно тридцать первого июля, так что можно сказать, что помимо покинувших нас Кируми, Рёмы, Рантаро и Кайто, я самый взрослый из всех присутствующих. Благодаря своей семье я смог посетить множество стран и заниматься тем делом, которое приносило мне хоть какое-то удовольствие. Моя жизнь не самая интересная, скорее немного скучноватая по меркам современности, кх-ехехе, я жил в традиционной японской семье, однако, с немного личными традициями, например, в нашей семье старший ребёнок был в большом почёте и был практически на равных с главой семьи - родителями, младший ребёнок, соответственно я, до определённого времени являлся лишь помощью и мелким услужителем. Но это были незначительные дела, которые просто не хотели поручать моей старшей сестре, поэтому не думай, что я был трагично унижаем и угнетаем. Вовсе нет, родители полностью выполняли мои просьбы и потребности, поэтому я не был обделён чем-то. Как и в любой другой семье, у нас были свои разногласия и конфликты… Но пока я мог заниматься своими делами, мне было не так печально. До убийственной игры моя жизнь была размеренной, я должен был продолжать заниматься культуроведением своего дома и других домов, что спонсировали различные выставки и аукционы. Если коротко, то я я занимался тем, что помогал культурным объектам нашей страны, в особенности храмам и местным фестивалям в честь каких-либо религиозных событий. Помимо этого, я должен был приступить к роли жреца одного храма. — Киё вальяжно сделал небольшой глоток чай, с интересом наблюдая за тем, как это делает юноша. Возможно, такого ответа он и ожидал, судя по последующему кивку. Даже несмотря на свою интуицию, которая подсказывала Шуичи что-то подобное, он с интересом слушал его, не заметив, как его чашечка с чаем опустела. Он не перебивал мужчину, осторожно делая зарисовки в своём блокноте. Образ Киё плотно засел в его голове, образ статного и молодого японца, почитающего обычаи и традиции. — Хорошо, задать вопрос о твоём возрасте не получится, ведь ты как-то говорил о том, что тебе восемнадцать, споря с кем-то в столовой. Поэтому спрошу тебя о том, как такое хрупкое создание решило стать детективом? Как ты пришёл к этому? Что расскажешь о своей семье? — Это очень интересно, Киё-сан, я ожидал, что у тебя будет какая-то подобная история. ты выглядишь очень… Величественно. — чуть смутившийся Шуичи, поблёскивая глазами, выглянул из-за блокнота, после сразу же сравнивая свою зарисовку с мужчиной, что довольно кивнул головой. Чай был уже выпит, отчего Корекиё чуть сгорбил плечи, опершись локтем об стол. — У меня немного странная семья, я бы даже сказал, что со своим "приветом". Мои родители не особо заинтересованы во мне ещё с самого детства, мне всегда было обидно из-за этого, но про таких как они, я бы сказал, что они маленькие дети, запертые в теле взрослых. Не знаю, зачем такие люди вообще заводят детей?.. Да и я, на самом деле достаточно нервный человек, так что вряд ли можно назвать нас счастливой семьёй. Поэтому большую часть времени я жил со своим дядей и его женой, он работал частным детективом, и я часто заглядывал в его кабинет. Мне было интересно, ведь когда он работал, у него было такое мужественное выражение лица, что я восхищался им. Со временем мне удалось вникнуть в основы, дядя брал меня с собой, и я набрался опыта. Как же я был рад, когда он похвалил меня, когда он сказал, что у меня есть настоящий талант. Забавно, ведь самый первый раз я помог соседской девочке найти её потерявшуюся куклу. Мне хотелось нести в мир правду и справедливость, но она не всегда действует в рамках закона, отчего мне порой было грустно. — Ох, вот как, нет ничего хуже, чем взрослые дети своих незрелых родителей, но это не смертельно. Кх-ехехе, посмотри на это с другой стороны, ты смог пораньше повзрослеть и найти себя в любимом деле. Знаешь, я никогда не видел твоего дядю, но мне кажется, вы с ним чем-то похожи… — задумчиво протянув, Киё хитро улыбнулся, внимательно рассматривая лицо юноши. Если бы его попросили составить рейтинг его самых любимых выражений лица Сайхары, то на первое место он бы, несомненно, поставил бы его смущённое личико с широко распахнутыми глазами, что было краше всего. На второе место он поставил бы мужественное и решительное выражение лица. Третье место почётно бы поделили все остальные, одинаково хорошие эмоции. Выдохнув и покрутив в руке десертную ложечку, мужчина решил задать ещё вопрос. — Я спрошу тебя кое-что, просто ради своего личного интереса, а после можешь задать свой вопрос. Скажи, что бы ты сделал для своего самого любимого и близкого человека? Самое аморальное. Скажем… Если бы у тебя был выбор совершить что-то и спасти какого-нибудь близкого для тебя дружка, что бы это было и сделал ли бы ты это? Рискнул бы? — Да. — без единой заминки произнёс юноша, ответив даже слишком резко для самого себя, чему он удивился. Мысль о том, что он бы поменялся хотя бы с одним местами, чтобы уберечь их взамен на свою мимолётную и скучную жизнь, посещала его часто. Даже несмотря на поддержку антрополога, в душе Шуичи сидело зерно сожаления за всё, частично виня себя в произошедшем. Задумчивое и такое серьёзное лицо юноши радовало янтарный взор. Собравшись с мыслями, он продолжил отвечать. — Если бы я мог спасти хотя бы одного из них, поменявшись местами, я бы пошёл на что угодно. Я не хотел бы никого убивать, но если бы я мог убить себя вместо кого-нибудь из них, это было бы словно камень с плеч. Прости… Ты ожидал другого ответа, верно? — Кх-ехехе, ты готов так легко отдать свою жизнь взамен на чужую. Обычно ситуации складываются наоборот, люди… Отбирают чужую жизнь, чтобы даровать её себе. Ты удивительный, разве я не говорил тебе этого? — мужчину явно позабавил такой ответ, он даже позволил себе парочку искренних смешков. Когда терпение и силы подошли к своему концу, они пересели со стульев на кровать, быстро опускаясь на подушки и поворачиваясь на бок, в сторону друг друга. Как и ожидалось, с пронизывающим насквозь взглядом, Шуичи задал ответный, провокационный вопрос, пытаясь выйти на интересующую его тему. Хотелось ответить серьёзно, ответить с лёгким романтизмом, как обычно отвечают в фильмах, но Шингуджи довольно сузил глаза. — Скажем так, я не скован таким понятием, как "ох, это неправильно", нет, смерть - это естественный процесс. Люди были, есть и будут кровожадными. Однако меня могут сковывать более личные факторы. Мне может быть очень жаль кого-то, я могу испытывать личный интерес или сочувствие. Кто-то вообще не заслуживает смерти, кх-ехехе, если ты понимаешь, о чём я. Хочу, чтобы ты просто понимал, что я не желаю тебе зла и я хочу защитить тебя, а всё остальное - это мелочи. На некоторое время они замолчали, переваривая в голове свои ответы и ответы собеседника, улыбаясь чему-то нужному и важному, что они могли в них найти. Хотелось после подобных откровений как-то по-особенному коснуться друг друга, чтобы закрепить этот момент надёжнее в памяти и согреваться воспоминаниями о нём, но антрополог чувствовал, что задал не все интересующие его вопросы. Между ними всё ещё витала атмосфера лёгкой недосказанности, которую необходимо было развеять перед тем, как сжать друг друга в объятьях. — Как думаешь, что мне ещё было всегда любопытно, Шуичи-кун? Почему ты так добр ко всем? Мне дико интересно, что движет человеком, который делает добро бескорыстно, не ради своей выгоды, никого не обделяя. — уловив вспышку смятения на лице Сайхары, Корекиё улыбнулся, чуть натянув ткань маски. Как ему нравилось видеть эти чистые, ничем не осквернённые эмоции на лице детектива. Хотелось их бесконечно лицезреть, пить своим жадным взглядом с этого милого большеглазого лица. Но, к сожалению, они исчезали так же скоротечно, как опадают лепестки сакуры. — Ты всегда был так внимателен и добр даже к такому пропащему и заблудшему человеку, как я. Почему? — Хорошо, я скажу. — поначалу пролепетал он, замявшись. Было невооружённым глазом видно, как ему было неловко об этом говорить, вспоминать. Киё наклонился к нему поближе, чтобы испытывающе вглядываться в его глаза, стимулируя на ответ. — В моей жизни был такой момент, когда я был… Другим, совершенно другим. Я посчитал, что если моим родителям всё равно на меня, на мою судьбу, то я могу позволить себе творить, что вздумается. В то время я вёл себя просто ужасно: унижал одноклассников, занимался вандализмом, пару раз страшно подрался и в целом отравлял всем жизнь. И это лишь малая часть того, на что я только был способен… Я не был самым сильным и у меня был прескверный характер, за то и били, довольно часто. Какое-то время я это терпел, но, когда моему терпению пришёл конец, я не сдержался и воткнул нож в ногу своего одноклассника, снова и снова, несколько раз подряд. После этого инцидента мне пришлось забрать документы и перевестись в другую школу, чтобы избежать проблем у родителей. Я думал… я надеялся, что в них что-то проснётся и они заметят меня, но они вели себя по-прежнему, так, словно им не было до меня никакого дела. Словно я был для них призраком, пустым местом. — Звучит довольно печально. — сочувствующе прикрыл глаза Киё, чувствуя, как его слова находили отклик и в его собственном сердце. Не было ничего хуже ощущения собственной неосязаемости. Слушая рассказ, в его голове невольно всплывала картина того, как они молчаливо и так гнетуще принимали пищу. — Но ты ведь не сразу прекратил заниматься этим, верно? Ты по-прежнему не оставлял надежды обратить хоть капельку их внимания, пусть и негативного, на себя? — Верно. Я ещё долго не мог отойти от этого, прийти в норму. Я слишком привык компенсировать нехватку внимания со стороны родителей, боль и злость с помощью унижений кого-то. В особенности я унижал девушек и занудных одноклассников, ведь они не были способны дать мне отпор и были слабее. Одной досталось больше всего, я обошёлся с ней просто ужасно, но знаешь, что меня удивило? — он выдержал паузу, чтобы увидеть, как его собеседник меняет выражение лица на задумчивое и качает головой, затем продолжил свой рассказ. — Меня удивило то, что даже после того, что я сделал с ней, та не возненавидела меня. Наоборот, она постоянно улыбалась мне, как дурочка. Постепенно мы начали общаться, и я понял, что так больше продолжаться не может, что я не могу оставаться прежним. К счастью, я увлёкся делом дяди, но каждый раз, когда кто-то называл меня по фамилии, мне становилось ужасно стыдно: я начал вспоминать всё, что натворил, все свои тёмные деяния. Поэтому в один день я просто взял и поменял фамилию, чтобы не было так паршиво и грустно за всё содеянное, за прошлого меня. — Вот как, так, значит, ты встал на путь искупления своих грехов? Звучит вдохновляюще… Так интересно было узнать об этом. — промурлыкал он в своей особой манере, показывая, что ответ его крайне удовлетворил, как поначалу и заинтриговал. — Кх-ехехехе, ты такой загадочный, оказывается, Шуичи-кун. Мне интересно, расскажешь ли ты мне когда-нибудь о своей настоящей фамилии? Или для этого нужно сказать какой-то особый пароль? Или, может, ещё что-нибудь?.. Продолговатые пальцы осторожно коснулись затылка детектива, что улыбался ему, поблёскивая нежным румянцем на яблочках щёк. Пальцы поглаживающими движениями сместились на скулы, очертив их, после останавливаясь и держа лицо юноши в своих ладонях. Несколько секунд они безмолвно смотрели друг другу в глаза. Может быть, они пытались разглядеть чужое зеркало души, занырнуть в него как можно глубже и захлебнуться. Молчать в таких ситуациях всегда было полезно, позволяя друг другу насладиться этим спокойным мгновением, тем самым, в который они могли лишь смотреть друг на друга, красной верёвкой сплетая все их мысли, делая их общим бременем. Сердце кололось, билось и металось в немой телесной панике от внезапных чувств, но душа была спокойна, она витала где-то выше тела. Забинтованные ладони надавили чуть сильнее, притягивая лицо ближе и аккуратно отодвигая рассыпавшиеся прядки волос. Отодвинув чёлку, свободной рукой антрополог притянул подбородок Сайхары ещё ближе, невесомо чмокнув того в открытый лоб. Расслабленный Шуичи лишь тихо хихикнул, прикладывая ладонь к месту осторожного поцелуя, чтобы не впасть в ещё большую краску, он шуточно спросил Корекиё о том, было ли это его благодарностью за оказанное доверие или попытка его подкупить, на что тот с ответным смешком ответил неоднозначно, залезая под одеяло. — Хах, ну раз так, то. Моя настоящая фамилия Кагехара. Кагехара Шуичи. Но я более не он, тот ужасный человек часть меня, часть моего прошлого, но уже давно я стал другим. Поэтому это всё лишь прошлое, сейчас существует только Сайхара. Поэтому не подшучивай надо мной, пожалуйста. — Шуичи неловко улыбнулся, выключая настольную лампу и удобно устраиваясь под одеялом, почти сразу попадая в объятия Шингуджи, что тихо ответил ему обещанием о том, что не будет ворошить его прошлое. В скором времени они оба провалились в сон, в этот раз ложась чуть поодаль, дабы избежать ошибок прошлого раза с душной комнатой и неловким переодеванием. Так или иначе, Шуичи всё же снова залез к нему в объятия, спустя какое-то время, удобно устроившись на животе, уложив свою голову не только на подушку, но и на предплечье Шингуджи, попутно закинув на него левую ногу и руку. Ближе к утру спать становилось всё тяжелее, поскольку детектив обладал крайне паразитирующей привычкой, переползая как можно ближе. Корекиё пускай и чувствовал тяжесть собственного дыхания, но отталкивать его не стал, зарываясь в запутанные волосы. Пусть ему и было тяжело дышать и немного жарко, но на душе было так спокойно, что хотелось навсегда остаться в сладком сне. За такую нежность было совершенно ничего не жаль, если миру суждено быть разрушенным, а им навсегда остаться в неизведанности до скончания дней. То не прекрасно ли это? Они смогут сами творить искусство, творить новую историю культуры. Ночами напролёт учить всевозможные ритуальные танцы народов, а после безмятежно лежать вдвоём. Сладкий, но очень жаркий сон прервал истошный и подвизгивающий возглас Цумуги, что начала стучать в дверь. Первым отреагировал Шуичи, подскакивая с постели и ещё не до конца проснувшись, отворяя дверь. Девушка выглядела очень напуганной и истеричной, однако быстро сбавила обороты, с удивлением оглядывая комнату, которая по температуре в ней была больше похожа на предбанник. Сонный Шингуджи, что ближе к утру провалился в какой-то мёртвый сон, её попросту не заметил, не открывая глаз, пробубнив что-то. — Шуичи… Если ты встал, открой окно, я задыхаюсь… — Мужчина перевернулся на другой бок, с хрустом потягиваясь и пытаясь немного освежить себя путём обмахивания грудной клетки кусочком кимоно. Янтарные глаза всё так же были закрытыми, проснуться было тяжелее, в особенности, когда оповещения ещё не было, и организм сопротивлялся пробуждению. Но, обнаружив, что свежий ветерок из окна не достиг его, Киё сонно повторил свою просьбу, раскинув руки в стороны. — Шуичи, если оповещения не было, открой окно и ложись обратно, хочется спать… Сонный и немного ленивый Корекиё выглядел необычайно мило, что даже Шуичи на пару секунд забылся, с умилением смотря на то, как он что-то бормочет, ещё даже не открыв глаза. Но ворвавшаяся к ним Цумуги волновала куда больше, Шуичи попытался спросить её о причине, но та с румяными щеками и восхищением начала что-то пищать. Настроение её в один миг сменилось, она принялась вовсю лепетать о том, как это неожиданно, расспрашивать о том, как давно они спят вместе, и прочие раздражающие вещи. Услышав посторонний женский голос, Шингуджи быстро проснулся, но постарался не подавать виду, лишь прислушиваясь. Чтобы не вдаваться в краски, Шуичи резко вскрикнул, прося Широганэ объясниться. Девочка сиюсекундно поменялась в лице, начиная испуганно трястись и умолять помочь ей. Резкая смена эмоций была странной, но никто не придал этому значение, тем более, когда ситуация была донельзя неловкой. Девушка в панике выпалила о том, что Кибо сошёл с ума и принялся крушить какие-то части сооружений, чтобы найти логово Мастермайнда. Она пыталась уговорить его не делать этого и успокоиться, но он не слушал её и сейчас Цумуги просто не знает, что же ей делать. Детектив не имел ни малейшего представления о том, как, по её мнению, он мог помочь, но озвучивать это не стал, устало приложив ладонь ко лбу и пройдясь вдоль комнаты в сторону окна. Немного свежего воздуха сейчас действительно не помешало бы, тем более Корекиё даже в сонном бреду попросил сделать это. Весь мир ощущался очень тяжёлым, всё вокруг ощущалось как один огромный и бесконечный кошмар, которому всё не было конца. Каждый день в их жизни вторгалось что-то новое, каждый день Сайхара был должен решить эту проблему, найти подход и попытаться урегулировать все происходящие в мире беды. Выдохнув, он немного холодно попросил Цумуги вернуться в свою комнату и закрыться там, если она боится Кибо, пообещав, что как только он узнает что-то новое, то обязательно позовёт её. Как только она покинула комнату, юноша рухнул обратно в кровать, зевая и поворачиваясь на бок. — Кх-ехехе, какая нелепость, интересно, что же произойдёт дальше? Может на нас нападут инопланетяне, и мы будем вынуждены сражаться с ними галактическими мечами? — мужчина не смог сдержать насмешки, ответно поворачиваясь на бок. Спину приятно обдуло свежим воздухом. — У нас ещё есть полтора часа до оповещения, может, ещё немного поспим? Или тебе хочется прямо сейчас пуститься на усмирение робота? — Без меня, я ужасно устал и честно, если на нас нападут, я буду спать до тех пор, пока потолок не обрушится. — с лёгкой иронией пробубнил детектив, укрывая плечи одеялом. Без лишних слов они сошлись на том, что сейчас они хотят ещё немного поспать. Из-за открытого окна в комнате наконец-то был свежий воздух, для спящих тел стало немного прохладно, отчего они оба полностью укрылись одеялом. Антрополог удобно устроился щекой на его виске, на определённое время вновь проваливаясь в сон. После неприятного голоса Монокумы было уже не до сна, хотя, Шингуджи хотелось бы поспать ещё. Если бы у него была возможность, он бы спал целый день. На удивление для самого себя, ему хотелось хотя бы сутки провести, поддавшись пороку лени. Раз уж весь мир был давно похоронен, то почему бы ему не скинуть со своих плеч груз всей возможной ответственности. Шуичи разделял похожую позицию, банально устав от всего, но он пообещал своему другу, обещал каждому, кто умер в стенах этой академии, что раскроет самую главную загадку и закончит убийственную игру. Ненадолго им пришлось разойтись, Шуичи отправился в ванную, а Киё решил не смущать его и сделать то же самое у себя в комнате, не дожидаясь, пока тот выйдет и смутит своим видом обоих. Такой размеренный стиль жизни Киё был даже по вкусу, больше никаких забот, лишь сон и свои личные дела. Его обычная жизнь отличалась лишь наличием дел его семьи, жречеством местных храмов и прочих вещей, которыми он занимался с душой. Больше всего он любил путешествовать, на такую обеспеченную жизнь было грешно жаловаться, да и он не думал. Даже после того, как дом его трагично опустел, его жизнь не была плохой, пускай и опечаленно, но он продолжал заниматься делами своих родителей, находя в этом утешение. Но сейчас, когда все заботы в один миг испарились с его плеч, можно было ночами напролёт говорить о вечном, пользуясь всеми знаниями, что он успел получить. Он не очень любил алкоголь, но специально для Сайхары, он бы мог приготовить традиционное саке, и под приятную музыку из проигрывателя распивать его всю ночь. Конечно, жить в неволе подобно скоту, было не самым желанным для аристократичного антрополога, но с другой стороны, когда он задумывался над этим, неволя даровала ему противоречивую свободу. Было так радостно, даже несмотря на весь мрак, что Шингуджи посчитал свою довольную улыбку под маской греховной. Даже после завершения ванных процедур приступить к завтраку не получилось, раздавшийся грохот отбил всякое желание есть, возвращая к неутешительной реальности, от которой они пытались скрыться полтора часа назад, расслабившись и отдаваясь сну. Тяжёлый скрежет упавшего неподалёку металла выводил из равновесия, заставляя Шуичи мгновенно вспомнить про слова Цумуги. Это не оказалось каким-то полусонным бредом, что привиделся девушке. Резким движением Кибо проломил часть двери, влетая внутрь. — Кибо! Что ты делаешь? Что случилось? — испуганно пролепетал юноша, отшатываясь назад. Даже антрополог немного дёрнулся, искренне пожалев о том, что серпа на его поясе не оказалось, хотя в данной ситуации он бы им ничем не помог. Робот выглядел крайне серьёзным, словно он только спустился из постапокалиптического фильма про то, когда все созданные машины захватили человечество. — Я искал тебя, Шуичи. Я разрушу эту Академию, никто больше не должен участвовать в этом кошмаре. Мы потеряли всех наших друзей, и я намерен разрушить это место, Мастермайнду не скрыться, если всё здесь будет стёрто в пыль. Ты с Каэде пытался поймать его, отведи меня к месту того потайного хода, и я сломаю его. Слышать это было дикостью, детектив шокировано хлопнул глазами, обрабатывая информацию и пытаясь сформулировать хоть что-то более внятное. Разрушить место, что было единственным спасительным оазисом для несчастных душ, чей мир был больше непригоден для жизни. Он пытался тянуть время, пытался отговорить Кибо, но тот был несгибаем. На их перепалку прибежали Цумуги и Маки, начиная перекрикивать друг друга, и Шуичи в том числе. Косплеерша уговаривала их этого не делать, считая, что их всех сразу же убьют. Маки придерживалась противоположной позиции и считала, что нужно рискнуть и взорвать все возможные места, где мог прятаться предатель. — Ваши друзья рискнули, и что же с ними стало? Они все мертвы. Кх-ехехе, жизнь в таких условиях, бесспорно, даёт множество красок, но не пора ли остановиться? Бесконечные попытки лезть на рожон приводят вас с очередной тупик. Шуичи, может, пойдём отсюда? Твои друзья не блещут здравым смыслом, и это огорчает. — голос внезапно вмешавшегося антрополога был надменен, его это даже забавило, что не понравилось никому. Цумуги, что сначала хотела поддержать его, умолкла, видя, как Харукава мрачнеет. — Ваши попытки найти Мастермайнда загоняют вас и окружающих в ещё большую ловушку. — Из всех здесь только ты самый подозрительный. Очень удобно быть Мастермайндом и присесть на уши к местному детективу. — резко выпалила девушка, смотря на антрополога стальным и пронизывающим до костей взглядом. — Кх-ехехе, ты подозреваешь меня? Как интересно, наёмный убийца упрекает меня в чём-то? — едко прокомментировал Киё, очевидно, играясь с ней. — М-маки права! Ты вообще планировал убить нас! — немного запинаясь, выдала Широганэ, с опаской осматриваясь. — У тебя есть доказательство? Или, может, кто-то из вас хотел бы поспорить со мной? Один из вас является Мастермайндом, конечно же, вам выгодно обвинять меня, но эти фокусы слишком дешёвые. Шуичи, пойдём? — мужчине становилось скучно, пускай он и выглядел достаточно злорадствующим. Шуичи вновь окружили, одни твердили о том, что Шингуджи подозрительный, другой издевался над ними, третий угрожающе требовал отвести его в библиотеку и всё показать. Нервы юноши не выдержали, отчего тот вскрикнул, выставляя руки вверх и требуя всех успокоиться. Может от надежды на улучшение, а может от отчаяния, он выпалил о том, что они должны провести расследование и найти Мастермайнда. Он не был уверен в том, что это действительно поможет всех успокоить, даже более, он считал, что это ещё больше всех рассорит. Помимо этого, возникали сомнения по поводу своих собственных способностей. Он понятия не имел, с чего нужно начать, ведь все прошлые попытки приводили к нулевому результату. Оставалось лишь положиться на удачу и интуицию. Это расследование он решил провести в одиночестве, сосредоточившись на деталях и не отвлекаясь на разговоры с кем-либо. Кайто верил в него, каждый, кто умер, верил в детектива, верил в то, что он сможет раскрыть правду. В их глазах всегда сияла надежда, пускай и была приправлена толикой печали. По каждому из выживших он составил небольшое досье, записывая в простенькие колонны отрицательные черты, замеченные им. Каждый имел какую-то погрешность и свой порок, но так или иначе, обладал чем-то, заставляющим детектива понуро опустить голову. Пускай Киё был частично циничен и был замечен за попыткой подстроить убийство, доказательств того, что он мог быть организатором, просто не было. Маки тоже быстро покинула список возможных подозреваемых, поскольку действия прошлой ночи показали, что она не имеет к этому никакого отношения и действовала вразрез с предполагаемыми планами Мастермайнда. Ответ, как последний кусочек пазла, возник неожиданно. Все минувшие события ураганом пронеслись в голове детектива, подтверждая его гипотезу. Схватив нужные папки, Шуичи поспешил к остальным. В предвкушении он срывался на бег, чувствуя, как злость и адреналин разливается внутри его вен, придавая ещё больше сил. Он буквально влетел в судебный зал, в котором его уже ожидали. По удачному стечению обстоятельств там оказался и Монокума, видимо, желающий лично объявить о начале шестого классного суда. Он колко подшутил над Сайхарой, нарочито пытаясь подбить его заметно возросший боевой дух. Детектив лишь хмуро сдвинул брови к переносице, достойно отвечая на это. — Тебе не спугнуть меня, ведь я наконец-то готов бросить тебе вызов и поставить на кон всё. Я знаю кто ты. И ты понесёшь справедливое наказание. Начнём. Решимость Шуичи поразила всех присутствующих. Он ловко убедил их в том, что убийца первого суда был сфальсифицирован, и истинный виновный - это организатор. Мужчина с интересом вглядывался в его лицо, пытаясь обнаружить там хоть каплю тоски по своей подруге, но лицо Сайхары не дрогнуло. Первые обвинения начались в сторону Корекиё, но опровергнуть их удалось куда быстрее, ведь у него в тот вечер имелось алиби. Все улики и факторы сводились лишь к одному единственному человеку - Цумуги Широганэ, которую Шуичи определил как Мастермайнда этой убийственной игры. Озвучив это, его серые глаза пронзительно смотрели в сторону девушки, наблюдая за её реакцией. Как и ожидалось, та вспрыснула, начиная оправдываться, но куда интереснее было то, что оправдывать её принялся Монокума и внезапно возникшие Монокубы, что ещё сильнее выдало её. Переведя свой суровый взгляд в сторону Шингуджи, Шуичи получил одобрительный кивок. Знал ли Киё? Догадывался ли? Возможно. Шуичи был благодарен ему за то, что он позволил ему самостоятельно обнаружить это. Девушка раскололась быстрее, чем Сайхара ожидал, она прохохотала что-то, начиная ломать комедию истинного злодея, но Кибо больше не мог слушать это. Робот, что поверил её обезумевшему трёпу про осколки отчаяния, решил самолично казнить всех, заканчивая этот мрак. В миг их окружение начало превращаться в поле боевых действий. Кибо принялся всё крушить, а все остальные решили спасаться бегством. Далеко убежать не получилось, ведь все ближайшие постройки начали разрушаться, Робот летел вдоль огромной территории, разрушая всё на своём пути. Огромные валуны и обломки хаотично летели метеоритным дождём, заставляя бежать со всех ног. Шуичи, страшно запыхавшись, чуть было не запнулся, если бы не Маки и Киё, что подхватили его, синхронно ухватив его за предплечья. Изначально они двинулись по кругу, убегая от летящих в них обломков, но их путь быстро преградило свалившееся здание лаборатории, заставляя развернуться в другую сторону. Когда и этот маршрут был заблокирован обломками, все трое суетливо огляделись, натыкаясь взглядом на смиренно стоявшую косплеершу, что печально махала им рукой, опустив глаза. Подняв голову вверх, они увидели огромную груду булыжников и досок, что летели в их сторону. Шуичи хотел сорваться с места, снова пуститься в бега, но не смог. Стоящая рядом Харукава застыла, с тоской смотря вверх. Цумуги, что пару минут назад вовсю ёрничала на суде, задела её за живое, трагично напомнив ей о том, что по её собственной глупости Кайто был лишён жизни. На глазах её наворачивались слёзы, и всё, что она могла, так это повернуться в сторону Сайхары и как можно ласковей улыбнуться ему, благодаря за всё. Шуичи понимал, что не успеет, он понимал, что им не выжить, но он обещал. Он дал Кайто слово, которое просто не мог нарушить. Заданный когда-то вопрос нашёл свой ответ именно сейчас, каждый был готов пожертвовать жизнью. Сорвавшись с места, юноша кинулся к девушке, намереваясь оттолкнуть её в сторону. Шингуджи тоже не остался в стороне, приняв для себя твёрдое решение. Его физические способности оказались куда больше, поэтому ловким и резким захватом он ухватился за плечо детектива, резким толчком, практически ударом, откидывая его в сторону и крепко впечатывая в землю. Бежать уже было слишком поздно, поэтому антрополог опустился вниз, надвисая над Шуичи, опираясь на локти и закрывая затылок руками. В следующую секунду неподалёку послышался мерзкий и склизкий звук раздробленных костей, а после чего - оглушающий взрыв.Это конец?..
В ушах ещё долгое время стоял ужасный звон, а тело всё никак не хотело приходить в себя. Шуичи устало смотрел вверх, пытаясь понять, действительно ли всё это реальность. Как только осознание пришло к нему, он в эту же секунду попытался подняться на ноги, откашливаясь и скидывая с себя обломки. Тело неприятно ломило, и каждый синяк ощущался как перелом, но ему повезло отделаться лишь ушибами и ссадинами, пускай и встать получилось отнюдь не с первого раза. Уставший юноша с трудом поднялся на ноги, тут же принимаясь рассматривать всё вокруг себя. Казалось, что это был конец... Конец всего. Ни единой живой души не наблюдалось, лишь мёртвые тела, которым не повезло. Маки, что была не так далеко от него, та, которую он изо всех сил пытался спасти, лежала под тяжёлым камнем, который раздавил её насмерть, оставляя лужу крови вокруг. Её ноги безвольно торчали из-под камня, более не шевелясь. Чуть поодаль был ещё один такой камень. Под ним, судя по луже крови, уже упокоилась Цумуги. В последний раз, когда он увидел её, её лицо было таким печальным, ведь она даже не пыталась спастись, лишь смиренно принимая свою судьбу. Кибо… Его он даже не видел поблизости, последнее, что он успел запомнить, так это то, как робот включил режим самоуничтожения и спровоцировал взрыв, после которого перед глазами была лишь темнота. В надежде на то, что кто-то ещё кроме него остался жив, он повернул свою голову назад, пытаясь зацепиться взглядом хоть за что-нибудь, пытаясь разглядеть хотя бы очертания Шингуджи, что спас его, но ничего не было. Лишь хаотично валявшиеся камни и обломки, которые не пощадили никого. Оставшись совсем один, голову тут же окутала паника и накатывающий ужас. Все были мертвы. Он остался один в неизвестном для него месте, лишившись всех, кто ему мог быть дорог. Из горла вырвался сначала лишь немощный хрип, после чего, срываясь на крик, юноша рухнул вниз, рыдая и не зная, куда же себя деть. Он кричал о помощи, кричал о том, что это всё лишь кошмар и такого не может быть. Голос срывался всхлипами, после которых следовали огромные дорожки из слёз. Воздуха было мало, а был ли он вообще? Шуичи казалось, что ему нечем дышать, везде витал лишь запах едкой гари, заполняющий лёгкие. Он не слышал свой собственный голос, может, его уши всё ещё были заложены после взрыва, а может, он просто охрип. Сначала ему казалось, что он бредит, что где-то неподалёку мёртвые души его друзей умоляют его о спасении, но слух уловил чей-то стонущий голос. Утирая слёзы, детектив подскочил, спешно оглядываясь и пытаясь обнаружить источник шума. — Киё! Киё-сан! — вскрикнул Сайхара, заметив, как тот забинтованными пальцами, пропитанными кровью, пытался отодвинуть с себя обломки. Незамедлительно подскакивая к тому, он скинул с мужчины несколько весомых досок, которыми его завалило. Счастье сменилось равносильной тревогой. Тот не открывал глаза, жмурясь и истекая кровью. Лицо было окутано ей ввиду того, что его прибило грудой обломков. Лоб был полностью залит, а багровые струйки крови скатывались к глазным яблокам. Всё, что мог вспомнить Шуичи, было то, как антрополог со всей силы швырнул его на землю, а после закрыл его перед взрывом, а дальше лишь звон в ушах и темнота. Судя по всему, Корекиё отбросило чуть поодаль, раскроив затылок. Стоило Шуичи завести ладонь под его голову, приподнимая, как Киё ослабленно и жалобно промычал. Паникующе, юноша вновь осмотрелся, пытаясь понять, как же им быть. Отпустить голову было бы ошибкой, в рану и без того забилась грязь и, возможно, осколки. Оглядев тело, ощупав сгибы свободной рукой, он убедился в том. что посторонних повреждений нет. — Киё-сан, очнись! Открой глаза! — Не кричи… Молю… — барабанные перепонки безжалостно гудели, заставляя антрополога корчиться ещё сильнее. Голова, словно пробитая, раскалывалась, и в неё отдавало резкой болью. Слышать хоть что-то сейчас было настоящей пыткой, которую мужчина просто не мог вынести. Дрожащими и ослабевшими пальцами он попытался вытереть глаза, чтобы хоть немного приоткрыть их. Получилось это не сразу, ведь стоило ему хоть немного разомкнуть веки, как их начинало неимоверно щипать. Корекиё быстро бросил эти попытки, вновь начиная витать где-то вне этого ужасного места, затем снова возвращаясь в тело и измученно простанывая. — Я… Видел её… Она заберёт меня, она почти забрала… Ситуация была хуже некуда, ведь всё самое плохое всегда заставало нас врасплох. Часть здания, в котором они находились, была разрушена и выглядела очень ненадёжной. Всё здание, словно готовилось к тому, чтобы снова обрушиться от небольшого дуновения ветра. Шуичи пытался понять, куда же им отправиться и как добраться до безопасного места. Шингуджи, очевидно, уже начинал бредить, нашёптывая что-то отдалённо разборчивое. Единственное, что оставалось, так это попытать удачу, ища укрытие в том самом отеле, в котором они сумели спастись от Гонты. В одну реку не заходят дважды, но в этот раз так хотелось, чтобы они оказались в закрытом и чистом месте, где можно было как можно скорее обработать раны. Взяв всю свою решительность, Шуичи поднял Корекиё на руки, что было дурной затеей, ведь он сам еле стоял на ногах и чуть было не упал вместе со своим раненным другом. Ноги подкашивались, дрожали и даже немели, но выбора не было. Прислоняясь к более устойчивым обломкам с небольшими паузами, детектив продвигался в сторону отеля. Разница в их весе была ощутима, ведь Киё был на голову выше и на десяток килограмм тяжелее. Приходилось изрядно постараться, чтобы держать его ровно и не усугублять ситуацию. Достигнув заветного спасения, Шуичи был неимоверно счастлив, видя, что здание чудом уцелело, ведь стояло поодаль. Зайдя в первую попавшуюся им комнату, Шуичи уложил антрополога на кровать, немного небрежно, ведь его собственные руки уже просто не могли нормально держать его тело. Уронить того на кровать было куда лучше, чем на груду обломков. Сам детектив рухнул рядом, пытаясь отдышаться и прийти в себя, после удара и его голова изнывала тупой болью. Он не знал, лежал он так всего пару минут, или это был целый час, но так или иначе, ему пришлось встать, разыскивая аптечку со всем необходимым. Для начала Сайхара решил обработать рану на затылке, осторожно приподнимая голову того и ласково упрашивая потерпеть. Мужчина терпел, но тихие и жалостные стоны выдавали его, приходилось терпеть процесс вычищения. Как юноша и подумал, в ране застряло несколько щепок и осколков, приходилось вытаскивать их пинцетом. От столь болезненных ощущений, лежащий на животе Шингуджи, что для удобства устроился на коленях юноши лицом вниз, даже укусил его сквозь маску, стискивая зубы и чуть ли не закричав. Поморщившись, Шуичи постарался успокоить его, умоляя ещё немного потерпеть. Когда процесс был завершён, а бинты остановили кровь, мокрой тряпкой он принялся вытирать взмокший и запачканный лоб, не забывая промыть область глаз, которые слипались от запёкшейся крови. Как только с уходом за мужчиной было покончено, Сайхара обессиленно улёгся на кровать, подтягивая антрополога к себе. Сил на то, чтобы позаботиться о себе, просто не было, поэтому, слившись в обессиленных объятиях, они уснули. Последующие пятнадцать часов непрерывного сна казались вечными и в тот же момент такими мимолётными. Встать было тяжело, тело не хотело слушаться и было ватным настолько, что встать Шуичи смог лишь спустя ещё час, потупившись взглядом в потолок. Тело не мучила такая боль, что была раньше, но общая усталость скопилась огромным комком, скатываясь вниз, в область живота. Корекиё всё ещё спал, стараясь забыться во сне и пережить всё произошедшее. Ему досталось сильнее всего, но детектив был неимоверно благодарен судьбе за то, что мужчина смог уцелеть. Когда юноше удалось подняться, он неспешно умылся, обтирая лицо и волосы, позже отмывая всё тело от пыли и прилипшей крови. После недавних процедур обработки он хорошо измазался в крови своего друга. Дверь в ванную была чуть приоткрыта, чтобы в случае чего он смог услышать просьбу спящего мужчины, который проснулся лишь после того, как Шуичи попытался немного перевернуть его. Сначала Киё молчаливо осматривал Шуичи, пытаясь сфокусировать зрение в более чёткую картинку. Никто не осмелился прервать тишину, которая окутала их, словно намекая им и даже издеваясь над тем, что они остались лишь вдвоём. Шингуджи послушно лёг на живот, позволяя обработать раны. По сравнению со вчерашним днём дела обстояли уже намного лучше. — Как ты себя чувствуешь, Киё-сан? Хочешь попить? — в полутоне спросил Шуичи, осторожно погладив того по болящим вискам. Прохладные после душа руки действительно облегчали боли. Сайхара немного ругал себя за то, что не принёс намоченную тряпку, но сейчас тревожить мужчину и делать лишние движения не хотелось. — Может, мне приготовить поесть?.. По правде говоря… Я даже не знаю, какой сейчас час, но я думаю, нам не помешало бы поесть. — Уже лучше, правда… У меня в глазах всё ещё летают звёзды, и я вижу тебя намного хуже обычного, это огорчает меня, кх-ехехе. У меня болит голова, и, если ты найдёшь здесь несколько пластин обезболивающего или других лекарств, было бы просто замечательно. Можешь прочитать мне названия, и я скажу тебе, подойдёт или нет, а я пока ещё немного полежу, ты не против? — голос антрополога был более хриплым, таким же уставшим и болезненным, как и собственный голос детектива. Как же радовало, что тот мог шутить, Шуичи млел, чуть ли не роняя слёзы от радости, на что Шингуджи ещё раз посмеялся, отодвигаясь в сторону, чтобы тот мог встать. Первым делом он принёс ему чистую тряпку, смоченную в холодной воде, за что Корекиё был неимоверно благодарен, с блаженным выражением лица, что отражалось в его глазах, прикладывая её к особо изнывающим местам. Найдя неподалёку брошенную аптечку, Шуичи принялся монотонно разбирать лекарства, откладывая их либо в сторону, либо на бортик кровати, если они были полезными. Без лишних разговоров каждый выпил приличную горсть, мужчина настоял, чтобы и Шуичи принял обезболивающее, считая, что у него может быть болевой шок и лучше подготовиться заранее. — Прости, мне нужно какое-то время, я достаточно хорошо приспособлен к восстановлению. Я уже рассказывал тебе историю о том, как на меня напали во время полевых работ? — Честно, я не помню… Может меня слишком сильно ударило, но давай оставим разговор про это на другой случай? Я не вынесу больше таких переживаний… Киё… Что нам теперь делать?.. — лицо его с каждым словом приобретало опечаленные черты, отчего антропологу становилось печально в ответ. Он тяжело вздохнул, обдумывая последующий ответ. — Прости, я всегда спрашивал твоего совета, не желая думать самостоятельно. — Шуичи, не кори себя, это неблагодарное дело. Ты до последнего пытался спасти хотя бы одну живую душу, прости… Я не рассчитал свою силу, и мы не очень удачно приземлились. Я сделал тебе больно… — впервые за долгое время Шингуджи чувствовал себя немного виноватым. Он не хотел причинять юноше вред, но заставшая их врасплох ситуация вынудила совершить обратное. — Это неправда, ты очень умён и мудр, просто ты сомневаешься в себе. Я всего лишь говорю тебе то, что ты и так знаешь. Разве это плохо? Я рад, что могу помочь тебе, ведь ты единственный, кому я хотел и хочу помогать. Как только мы сможем прийти в себя, мы забудем всё, как страшный сон и сбежим, игра должна закончиться, если нас осталось всего лишь двое, да и Цумуги мертва. — Спасибо тебе. Ты прав, но есть ли нам куда бежать?.. Впрочем, мы попытаемся, и если у нас выйдет, я больше не хочу участвовать в этом, кто бы за этим ни стоял. — голос Шуичи приобрёл ноты уверенности, даже несмотря на повышенное чувство справедливости, здравый смысл был сильнее. — Ты можешь отдыхать, я что-нибудь приготовлю, и мы ляжем спать, идёт? Воспользовавшись местной кухней в конце коридора, Шуичи постарался приготовить кашу, сейчас не было ничего лучше тёплой и безобидной еды. Корекиё терпеливо дождался его, полностью осушив свой стакан с водой. В таком неспешном и цикличном ритме они провели ещё примерно месяц. Раны были не такими серьёзными, но всё, на что они были способны - это лишь постоянный сон с перерывами на еду и недолгие разговоры. Шингуджи спал даже больше, чем его друг, пытаясь восстановиться во сне как можно быстрее, полученная травма не приносила много неприятностей, и боль постепенно исчезала. Конечно, всё не могло быть идеальным, и мужчина, безусловно, обратил внимание на то, что некоторые углы обзора стали для него более размытыми, и его зрение ухудшилось. Такие мелочи по сравнению с ценностью жизни были незначительны, поэтому мужчина постарался не думать об этом больше, чем о просто факте. Первое время никто из них не решался выйти наружу, видеть гниющие трупы своих друзей было бы слишком невыносимо, Шуичи настолько отторгал это, что ни разу не вышел даже на крыльцо, предпочитая лишь открывать окна, отходя от них куда-нибудь подальше и утыкаясь взглядом в потолок или, может, книгу. Казалось, что весь мир ограничился этой небольшой комнатой и кухней, которая была в конце коридора. Впрочем, так и было. С каждым прошедшим днём чувство потерянности всё сильнее и сильнее укоренялось. Оно паразитировало настолько, что Шингуджи начал забывать, как выглядело это место "до". Украдкой, одной прохладной ночью, он всё же решился выйти. Вопреки всем ожидания о том, что всюду будут лежать обломки и смердящие трупы, снаружи не было ничего. Сначала, как только он приоткрыл дверь, перед его глазами была темнеющая пустота, словно вместо двери на улицу он открыл дверь космического корабля, блуждающего в бескрайнем космосе. Не поверив в здравость своего рассудка, мужчина спешно потёр глаза, делая это снова и снова, до тех пор, пока он окончательно не осознал, что всё это наяву. Здания, что стояли неподалёку, были бледнее обычного, они с помехами искажались и были полупрозрачными, словно исчезающая текстура в игре. Сделав пару шагов вперёд, Корекиё ещё раз огляделся, с ужасом наблюдая за тем, как от здания отеля, в котором они спрятались, осталась лишь их комната и коридор, ведущий на кухню. Думать о том, что бы стало с ними, не хотелось, ведь в первую очередь нужно было что-то предпринять. — Ч-что это?.. Шуичи! Шуичи-кун! Подойди сюда! — нервно крикнул антрополог, ожидая того, когда детектив выйдет, что произошло не сразу, поэтому пришлось позвать его ещё раз. Сначала тот нехотя выглянул, после застывая в дверном проёме, с ожидаемой паникой осматривая окружение. Побледневшие губы парня тихо спросили у Шингуджи о том, что же с ними происходит, на что тот отрицательно покачал головой. Вдали, словно свет в конце тоннеля, виднелась дверь, рядом с которой висела огромная и немного карикатурная табличка "ВЫХОД". Её было сложно не заметить, ведь из всех полупрозрачных и исчезающих объектов она одна выглядела целостной. Детектив тяжело вздохнул, распрямляя плечи и сделав первый шаг в сторону предполагаемого выхода. Сейчас, впрочем, как и всегда, выбора было не особо много. Антрополог восхищался его решительностью, он восхищался его внутренней силой, ответно выпрямляя спину. Но лёгкое волнение имело место быть, поэтому Корекиё остановил его, ухватив за руку. — Шуичи, послушай меня. Мы не знаем, где мы находимся и где окажемся, поэтому в случае чего, будь осторожен. Если нам удастся вернуться домой, я бы хотел показать тебе всю красоту нашего мира, ведь, как оказалось, его очарование незаменимо. Подумай, ладно? — Конечно, хах, ты ведь уже предлагал мне. Мой ответ не изменился. Я буду ждать момента нашего совместного путешествия, Киё-сан. Идём? Уверенным, переходящим в бег шагом они приблизились к двери, которая оказалась куда больше, чем они предполагали. Шуичи спешно размял пальцы, нетерпеливо дёргая за ручку. Дверь, парящая в невесомости, рассыпалась, образуя вместо себя кратер. Яркий свет ослеплял до такой степени, что даже земля постепенно начинала уходить из-под ног. Вскрикнув, они практически синхронно рухнули куда-то, словно в кошмарном сне летя вниз. Глаза юноши резко распахнулись. Испуганно прокричав, Шуичи подскочил, отшатываясь в сторону ближайшей стены, ощупывая её, спустя пару секунд такая же участь постигла и антрополога, что оказался с ним рядом. Их взору предстала полупустая классная комната, в которой помимо учительского стола стояло всего две парты, хаотично сдвинутые их резким пробуждением. Долго не думая, сцепив пальцы их рук, они ринулись прочь, покидая здание. Ноги сами несли их вдоль коридоров, выводя на оживлённую улицу. В скором времени их бег прекратился, остановившись у парка знакомой им улицы, Киё отдышался, нервно просмеявшись. Шуичи не оглянулся, вопреки гнетущему желанию увидеть место, которое они покинули, приводя дыхание в норму. — Мы… Мы… Сделали это. Мы вернулись домой.