приятного прочтения, всех обнял
💛***
До нового года оставалось меньше двух недель, мы перестали собираться на дополнительные с Дмитрием Александровичем, решив, что выделим перед самим мероприятием неделю, чтобы все вспомнить. А так я была готова. Дополнительных не было, следовательно, я пропадала в спортзале, тренируясь в полную силу. — Замена, Алена выходи на шестой номер. — Крикнул тренер моей однокласснице, которая медленно прошла в центр площадки. Противоположная команда вела, и я стояла в стойке, пытаясь принять очередную сильную подачу соперников. Соревнования не состоялись между родителями и учениками, из-за многих олимпиад, это меня очень расстроило. Я и так это полугодие, то и делала, что учила ненужный мне предмет, заставляя себя это делать. С физиком мы виделись только на уроках. Под конец полугодия, он стал ко всем помягче, и ученики забыли уже о том, какой он был тиран раньше. Я заработала свою оценку в полугодии бесонными ночами и зазубренным текстом, что снится мне теперь каждую ночь. Предновогодний концерт был назначен на следующую пятницу, и меня попросили одиннадцатиклассники поучаствовать у них в сценке. Я долго сопротивлялась, предлагала свою подругу Людмилу, но сказали, что нужна высокая шатенка, а не маленькая блондинка. Мне не нравилась эта идея, но меня попросил историк, выхода не было. Интересно, а физик придет на новогодний концерт? В своем полном обмундировании, от которого дыхание перехватывает. Эти его рубашки и пиджаки, которые идеально сидели на его плечах и рельефных руках… — Берегись! — от неожиданности, я пошатнулась, почувствовав сильный удар. Волейбольный мяч четко прилетел мне в лицо, сразу же оставляя свой след на мне. — Сколько раз я говорил! Не бить в полную силу! Егор! — крикнул наш тренер, подбегая ко мне. — Я в порядке, — промычала я, держась за ушибленную часть лица. Уже чувствовала назревающий синяк на щеке. — Надо присесть. — Пойдем, я дам тебе бинт, намочи холодной водой и приложи к лицу, может не так сильно опухнет. Я отказалась от сопровождения половины моей команды. Все так рьяно хотели сопроводить меня до уборной и помочь в таком деликатном деле. Да и не очень хотелось, чтобы кто-то видел уже мое опухшее лицо. Взяв бинт, я помчалась в уборную, застав удивленный вид охранника, потому что перед ним пробежала девушка, вся красная в коротких шортах и обтянутой футболке с наколенниками на ногах. Я побитая, уставшая, с такой травмой на лице, поднималась аж до третьего этажа, ввиду закрытых уборных этажами ниже. Как это вообще работает? Закрыть первый и второй, но оставить третий? Чтобы у них проблем было еще больше? Или нашей уборщице было лень подниматься высоко? — Ну, ладно, пойдем на третий, — щеки еще горели от бега, и уже припухлость начала появляться на скуле, — закрыто? Может мужской открыт… Так и случилось, волею судьбы мне поддалась дверь. Было очень тихо, я аккуратно ступила кроссовками на кафель, открывая кран с ледяной водой. — Класс, холодная, — чуть ли не мурлыча пропела я, приложив холодный бинт к скуле. Я даже закрыла глаза, так как ушибленное место начало саднить от удара. Из-за чего в итоге не заметила справа открывающейся двери. — Здравствуй, — я резко дернулась, врезавшись в раковину бедром. — Ой, здравствуйте, кх-кх, напугали, — физик возвышался надо мной, пристально осматривая с головы до ног. И правда «скала», еще с прямой осанкой и выпрямленными плечами, он казался мне нереально высоким. Я еще больше раскраснелась от такой неловкой паузы, при этом сильнее надавив на щеку, словно защищалась от его пристального взгляда. Зачем так смотреть… Он хочет мне инфаркт устроить? — Это вроде бы мужской, — невзначай вставил учитель, нагибаясь к раковине, закатав рукава рубашки. Снова я стала зрителем прекрасного, увидев эти сильные руки, с выпуклыми венами. Такое редко удавалось увидеть на таком расстоянии. Я не упустила такой возможности и скользила глазами по его сильным запястьям и рукам. — Да, просто везде закрыто, и на первом, и на втором этаже, что странно, вот, — я повернулась к раковине, смотря через зеркало, как физик тщательно моет руки, нагнувшись ниже. Как только он перекрыл воду в кране, я резко включила воду у себя, опуская глаза ниже. — Что с щекой? — серьезно спросил учитель, пытаясь сбоку разглядеть, что же со мной произошло. — Случайно на тренировке зацепили, ничего, считай и не случилось, — отшутилась я, ожидая когда бинт максимально пропитается ледяной водой, чтобы снова сделать холодную процедуру на щеке. — Наталья… Его голос был пугающим. Или нет, недовольным, очень и очень недовольным. Я нахмурилась, стрельнув глазами в его сторону. — Тренировка выдалась на славу… — Продолжала я смотреть на воду, которая лилась медленно из крана, не решаясь и глаз поднять на него и внятно ответить. Я его боюсь? Или нет… Я его ужасно стесняюсь. Почему? — Посмотри на меня, — мягче произнес учитель, пытаясь сбоку увидеть мои побои на лице, и оценить их масштабность. В этот момент я не сильно придала этому значение, так как была увлечена складыванием бинта вчетверо. Хотя… Скорее всего я была в шоке, и не знала, как реагировать на такую фразу. Лучше сделать увлеченный вид, и пропустить мимо ушей. Так и сделаю. — Да, Дмитрий Александрович, ребята не рассчитали силу, мячом всего лишь по лицу, ерунда, — отмахнулась я, морща нос. И чего его так беспокоит мой синяк на лице? Подумаешь… — Ваш тренер не может повлиять на то, чтобы Ваши ребята контролировали силу, — вот снова. Я не поняла, это был вопрос мне? Или просто риторический вопрос? Или высказывание своего мнения вслух? — Сама виновата, задумалась, думала о, — сглотнула я, прочистив горло, чуть не сказала лишнего и не превратила свой день в последний, — задумалась в общем. И что это за приказной тон? «Посмотри на меня». С чего я должна его слушаться? На самом деле, я просто не хотела смотреть на учителя на таком близком расстоянии. Мне неловко наедине с ним. Уже будучи дома я думала: «почему?» и пришла к выводу, что это происходит из-за того, что когда тебе нравится человек, а ты сам себе не очень нравишься и самооценка у тебя почти на дне, как у меня, то и неловко оставаться один на один, боясь, что скажешь что-нибудь странное… Черт, он мне нравится… Нравится же, да? Да как он может не запасть в душу?! Мужчина с большой буквы. Серьезный, мужественный, ответственный, всегда готовый прийти на помощь, уберечь и спасти от любой беды. Красивый, с широкими плечами. Мужчина, который следит за собой, в меру строгий и справедливый, решительный, независимый от чужого мнения и уверенный в себе. Как он может не понравиться?! Я стояла, ощущая, что физик ждет от меня действий. Ждет, потому что он мне сказал это почти в приказном тоне, чтобы я посмотрела на него. Я не хотела, чтобы он видел мое лицо так близко и в таком состоянии. Нет. — Так, Наталья… — выдохнул тот, устало. По мне мурашки выступили от его низкого и хриплого тембора. Я играю с огнем… Физику не нравится то, когда его игнорируют, и в принципе не слушают, это мы все усвоили... Я тянула время, боясь пошевелиться и что-то сказать. Замерла, думая, что мне дальше делать. Почему я не такая, как он? Почему не такая уверенная в себе? Застенчивая, стеснительная и такая скромная? — Дмитрий Александрович… — Давай. Я как кукла, повиновалась ему, наблюдая то, что он делает. Что. Он. Делает. Лицо начало пылать, а руки трястись. Мои глаза расширились, начиная следить за действиями учителя, который, как ни в чем не бывало выключает кран с холодной водой, аккуратно вынимает из моей ладони бинт, затем за мое плечо разворачивает к себе, сразу же выпуская. Это было дико и неправильно. Или я себе уже надумала чего-то? Надумала ведь… Снова приукрасила такой момент наедине с ним, думая, что он выделяет меня среди остальных… Но нет. Это все мое воображение. Учителя это вообще не смущало, он был отстранен от всей ситуации. Его глаза гипнотизировали мою опухшую скулу, охватывая масштаб бедствия. Я совсем ощутила себя маленькой девочкой, упираясь своим носом почти в его крепкую грудь, обтянутую рубашкой. Я забыла, как дышать. Боялась шелохнуться вовсе, потеряв дар речи. Дмитрия Александровича это конечно не касалась… Его вообще что-нибудь трогает? Выбивает из колеи? Выводит из равновесия? Что за постоянный контроль всего вокруг? — Уже выступил большой синяк, и будет долго сходить припухлось, у меня в кабинете есть хорошая мазь от ушибов, она хорошо рассасывает синяки, — проговорил учитель, все также рассматривая мою побитую сторону. Меня это начало сильно смущать, что я так близко стою к нему. На секунду даже физик коснулся кончиками пальцев моей щеки, отчего я дернулась. Но он этому значения не придал. Ему все равно… Я хотела отстраниться, чтобы физик не заметил моего состояния, не понял того, что он мне симпатичен. Это не правильно. Он мой учитель. Все. — Эм-м, спасибо, Дмитрий Александрович, — выпрямилась я, отчего учитель последовал моего примеру, выпрямляя свою спину, и отстраняясь от меня дальше, — я в порядке, это не впервой получать мячом по лицу, — улыбнулась я, перехватывая своей рукой бинт, прижатый к моему лицу. — Как знаешь, — просто ответил тот, как и всегда безэмоционально. На секунду мне показалось, что я его задела. Задела тем, что отказалась от его помощи. Но внутри себя я была уверена в том, что сделала все правильно. Это лишнее. Это неправильно. — Я пойду, меня, наверно, обыскались, спасибо, — быстро пролепетала я, и, вылетев из уборной, устремилась бегом по лестнице вниз. А дверь за мной так и не захлопнулась…