приятного прочтения, всех обнял
💚***
— Нет, Людмила Михайловна, мы не будем участвовать в этом тендере, так как наши соисполнители этого не потянут. У них заключен договор с несколькими сторонними организации, я звонил Фурсову, он не возьмется, — монотонно проговорил я, держа телефон у уха. — Но Дмитрий Александрович, я все просчитала, выручка будет хорошей, — настаивала на своем женщина, что я невольно сжал челюсть на то, что она совсем не слышит меня. Не слышит моего решения, которое я уже принял. Постоянно она спорит со мной, вот уже несколько лет подряд… — Нет, — «отрезал» я, ставя в этом рабочем моменте точку и свое последнее слово. — Хорошо, Вас завтра ждать? Тортик со дня рождения еще Вас ждет, если не попробуете мой лично испеченный торт, обижусь, — смеется женщина, что я невольно усмехнулся, закрывая перед собой ноутбук. — Да, заеду, — коротко ответил я, скидывая телефонный звонок. Работы было непочатый край. Зачем я только согласился пойти учителем в школу, выручив друга отца? Совмещать сложно, но благодаря Людмиле Михайловне проблем почти не было в офисе. Телевизор играл на фоне, транслируя вечерние новости. Чашка свежезаваренного кофе стояла на дубовом столе. Я снова по привычке открыл ноутбук, подключаясь к удаленному рабочему компьютеру, погружаясь в работу, разгребая все накопленные дела за неделю. Телефон зазвонил спонтанно, что я не сразу обратил на него внимание, увлекшись новым договором. Смартфон продолжал упорно звонить. Посмотрев, от кого поступают настойчивые звонки почти в одиннадцать вечера, нахмурился еще больше, раздумывая над тем, ответить на звонок или нет. Входящий вызов Гетманская В голову сразу пришла неадекватная мысль, по какому именно поводу звонит мне моя ученица, исходя из последних событий. Но вторая мысль отбрасывала этот вариант за грань реальности, потому что девушка сама прекрасно понимала, что между нами ничего не может быть. Она решительно настроена на то, чтобы перебороть свое аморальное влечение к учителю, который старше ее намного лет. Это противоречит абсолютно всему — возрасту, статусу, рамкам субординации, пониманию и морали. Я был удивлен ее звонком не в том плане, что я ей симпатичен, как мужчина, и она решила со мной поговорить на ночь глядя, а в том, что это просто Гетманская Наталья… Стеснительная, застенчивая, скромная и неуверенная в себе девушка, которая не смогла бы такого сделать в принципе. Тем более позвонить тому, кто ей нравится. Она порой боится встретиться со мной взглядом, а тут целый телефонный звонок… «Значит, с ней что-то стряслось. Снова…». — Да? — ответил я, продолжая листать проект договора на ноутбуке. Сказал строже, чем обычно, не давая поблажек своему голосу. Я не хотел обидеть свою ученицу, отчитывая ее за глупости в ее голове. Это просто вымышленное и надуманное чувство, которое она приукрасила своими рассуждениями, увидев во мне кого-то особенного. Но я не мог не оценить ее смелости в поступке, что она сама решилась сказать мне это лично в лицо, при этом добавив, что ей нужно поскорей перебороть это чувство, потому что это ненормально… «Она права. Ненормально все это, но зауважал я ее больше, чем других…». Звонок меня насторожил из-за всхлипов ученицы. Я свел брови вместе, пытаясь разобрать ее испуганный голос, который обращался ко мне. — Дмитрий Александрович? — не с первого раза у нее получилось обратиться ко мне. — Что у тебя случилось? — выдохнул я, раздумывая над тем, чем я могу быть ей полезен, кроме того, как помочь ей с ее же уроками? «Она ученица. Девушка, которая не знает, чего хочет от жизни…». — Яя-я… Боже, я не знаю, где я. Это лес, тут ничего разобрать нельзя, вокруг сплошная темнота… Меня вывели из машины и… — Ученица начала плакать и выть в прямом смысле этого слова, шумно рыдая. Я даже не подумал о том, что это какая-то шутка или розыгрыш. Она бы никогда такого не сделала. Только не со мной. В груди неприятно закололо, что я был вынужден встать со стула. — Ты где?! — резко спросил я, думая все варианты, что же могло с ней такого случиться, что она оказалась не пойми где? Алкоголь? Наркотики? Нет, это что-то другое… — Я не знаю, тут сплошной лес, дорога и обочины, интернет не тянет и… — Девушка не смогла и слова внятно мне сказать. Я слушал только ее душераздирающие всхлипы. Ощущал ее неподдельный страх, что сам начал нервничать. — Наташа, успокойся, ты видишь какие-нибудь ориентиры? Что-нибудь? — нужно понять, где она. Сейчас ночь на дворе, если ее и правда, кто-то чужой вывез за город, она может наткнуться на неадекватных людей и пострадать, — знаки? Повороты? Обозначения? — Секунду, я пройду дальше посмотрю, только не кладите, пожалуйста, телефон… «Конечно, нет. Что за глупость…». — Тут мост дальше, сейчас название реки прочитаю: «Ерик соленый». Это где такой? Это где… «Это сорок минут езды до тебя». — Я еду, держи телефон рядом и стой там. Не вздумай и шага сделать дальше, — последнее, что я сказал ей, перед тем как сорваться с места.***
Ерик располагался за городом в тридцати километрах от дачного поселка. Я очень хорошо знал эту местность, так как отец недавно переселился со своей семьей за город. Добрался до нужного места почти за час, сжимая крепко руль. Надеялся, что девушка цела, и она никуда не влипла за это время. Она знает, что со мной лучше не шутить и не спорить, а сделать так, как я ей сказал. «Стоять на месте и держать телефон рядом…». Но, услышав длинные гудки без ответа, разозлился еще больше. Разозлился на себя, что ехал так долго и теперь не смогу ее найти в этом лесу. «Нет. Она молодец, сделала так, как я ей сказал». Девушка сидела недалеко от моста, рядом с обозначением: «Ерик соленый». Хорошо, что на ней была яркая толстовка желтого или горчичного цвета, которая была заметна в темноте. Повезло, что на нее никто не наткнулся до меня. — Наталья, ты в порядке? Эй, — ученица не отозвалась, что я чуть не начал бить тревогу. Я коснулся ее плеч и начал приводить в чувство. Ее лицо было все заплаканное, темные следы от косметики появились под глазами из-за слез. На щеке было пару царапин, от хлеставших ее лицо веток. «Недотепа…». — Дмитрий? Дмитрий Александрович? — пробормотала девушка, утирая свое лицо ладонями, словно она только проснулась и первым делом увидела меня. От ее резкого пробуждения и понимания, что я приехал ее спасать, Наташа от эмоций и рыданий кинулась мне в объятья, обхватив своими хрупкими ладошками мою шею. Я еле удержался на корточках, чтобы не упасть вместе с ней на лопатки. — Испугалась сильно. Очень сильно. Страшно было. — С паузами говорила ученица, мило икая мне в ухо. Я сдержанно приобнял ее за плечо одной рукой, чтобы она успокоилась и пришла в себя. Мне не терпелось узнать, что она тут делает в такое время и кто ее оставил тут совсем одну? «Почему не позвонила родителям…». Девушка тихо всхлипывала на моем плече, судорожно хватая меня за шею. Долго оставаться в таком состоянии было нельзя. На дворе стояла ночь и Наташа прижималась ко мне не от страха, а оттого, что она сильно замерзла. — Ты пострадала? Ранена? Что с телефоном? Почему не брала телефон, когда я звонил? — плавно я отстранил ее от себя, наблюдая за влажными дорожками на ее лице, которые смешались с тушью. Ученица смотрела на меня, готовая расплакаться вновь и причиной этому был уже я, что требовал от нее немедленных ответов, — Наталья… — Выдохнул я протяжно, смахивая с ее щек слезы, которые снова потекли из ее зеленых глаз. «Еще и плакса…». — Разрядился, — надула девушка губы, продолжая икать. — Давай, аккуратно, — поднял я ее на ноги, придерживая за плечи. Сейчас она совсем казалась мне маленькой и хрупкой в моих руках. Она «растаяла» за время каникул, пока мы с ней не виделись. С той самой встречи и ее признания мне в своих чувствах. Я старался думать, что она довела себя до такого состояния не из-за меня. Она умней намного своих сверстников, и она не будет заниматься такой ерундой. Мне не хотелось причинять ей боль даже своим присутствием. Она моя ученица, которая еще будет больше года учиться под моим руководством… Я готов был ей помочь. Помочь, поддержать, сделать все, чтобы причиной ее мучений и терзаний был не я. Она еще молода и наивна. Это глупость - связывать свою жизнь с человеком старше ее намного, который уже выгорел и сполна прочувствовал все «прелести» этих отношений… Да и какие могут быть тут разговоры? Она обычная ученица, которой я понравился, потому что я уделял ей внимания больше, чем другим. Я надеялся, что она поймет, что мое внимание к ней обычная помощь. Она стала мне ближе, чем другие ученики, но у меня никогда не возникало мыслей иного характера к своей несовершеннолетней ученице. Но и не воспринимать ее отношение ко мне, пропустив это мимо ушей, я не мог. Я с самого начала взаимоотношений с ней, относился к ней серьезно и я не имел никакого права несерьезно отнестись к ее симпатии ко мне. «Она еще просто наивная…». Я помог девушке взобраться на переднее сиденье, захлопывая за ней дверь. Я видел, как ее било дрожью, то ли от страха, то ли от холода. Я быстро включил печку на полную мощность, чтобы ученица быстрее согрелась и не заболела. Вскоре горячий воздух и спокойное радио сделали свое дело, девушка уснула, склонив голову набок. «Теперь спешить было некуда…». ***
Я плавно въехал в ее микрорайон, останавливая машину у нужного подъезда. Заглушил машину, думая, что же делать дальше. Как она оказалась в лесу совсем одна? Ее кто-то насильно туда отвез? Нужно немедленно отреагировать на этот инцидент. Я легко коснулся ее плеча рукой, чтобы она проснулась. Мне нужно было узнать, что произошло с ней и оценить обстановку. Может тут стоит уже обратиться в вышестоящие инстанции? Спустя несколько секунд девушка заерзала на сиденье, медленно открывая глаза. — Как ты себя чувствуешь? — мягко спросил я, наблюдая за ее реакцией. Она знала… Знала, что я буду сейчас ее спрашивать обо всем. Если час назад она готова была меня «задушить» своими объятьями, то сейчас Наташа сидела «закрывшись» от меня полностью. Она отвернула от меня свое лицо, чтобы я не понял, что с ней происходит. — Яя-я… Мне уже лучше намного, спасибо, — она не смотрела в мою сторону и в очередной раз поблагодарила меня за помощь. Но это было не нужно. Я бы и так ей помог. Любой другой на моем месте сделал бы тоже самое. Кто бы смог оставить девушку в лесу совсем одну посередине ночи? — я позвонила Вам, потому что не хотела звонить родителям, по многим причинам, не хотела, чтобы они переживали, — начала ученица оправдывать свое поведение передо мной, суматошно кивая головой, — они начнут узнавать, что и как, начнут разбираться, а я не хочу. Не хочу, чтобы кто-то об этом узнал… «Настолько смелая? Думает, что справится сама? Нет. Она просто безрассудная». — Кто это сделал, ты знаешь? — строго спросил я, не удержавшись от грубого тона, сея напряжение во всей машине. Девушка вздрогнула от моего голоса, но вместо ответа, она лишь кивнула, не ответив на мой требовательный вопрос. «Она уже не боится меня, как раньше…». — Скажешь мне? — принял я другую тактику, тихо и аккуратно задал вопрос, ожидая развернутого ответа. — Нет, — коротко ответила девушка, отстегивая быстро ремень безопасности. Я отвернулся к своему к окну, сжимая челюсть. «Вздумала еще, и сбежать?». — Ладно, — сдался я, не требуя от нее подробностей происшествия, но я обязан был узнать ее состояние, как эмоциональное, так и физическое. — Они применяли силу к тебе? Наталья? — издалека начал я заходить, наблюдая за ее взглядом, который был задумчивым и тяжелым. Она думала, что мне ответить, а я уже все варианты перебрал в голове, думая о самом плохом, — физически применяли к тебе насилие или… — Что? Нет, нет, ничего такого, — оживилась ученица, доказывая мне обратное. Я спокойно выдохнул, ощущая спокойствие. К ней никто не прикасался насильно — это главное. — Только, эм-м, за руки хватали, когда из машины, в общем… «Ее нужно отправить домой или чего лучше показать врачу…». — Тебе лучше… — Начал я было наставлять ее на путь истинный, но она снова рушит все мои планы, еще и перебивает меня, чего я никогда не позволял никому делать. — Я постоянно попадаю во что-то, в какие-то передряги и всегда пользуюсь Вашей помощью, я делаю это ненамеренно, правда, — начала девушка со слезами на глазах доказывать мне, что она мне не навязывается и пользуется моей помощью ненамеренно. «Глупая… Я же сам постоянно говорю, чтобы она обращалась ко мне за любой помощью…». Но ввиду того, что я ей симпатичен, она переводит это на другой лад, думая, что она такими действиями привлекает мое внимание… Но сейчас она была серьезна и искренне в своих словах. Я потянул один уголок губ вверх, наблюдая, как она изводит себя этими мыслями и бубнит, что-то себе под нос… — Простите, что снова озадачила Вас. Снова воспользовалась Вашей помощью, позвонила ночью, я не должна была. Это неправильно и я постараюсь, чтобы это больше не повторилось, спасибо Вам, еще раз, — настолько быстро она затараторила, что я еле успел заблокировать двери машины, перед тем, как она готова была выпрыгнуть на улицу. Она не вспоминала того, что нужно позвонить родителям. Она даже не переживала, что телефон у нее выключен, и родители возможно ищут ее по всем моргам и больницам. Вывод такой, что она заранее предупредила их о том, что переночует у кого-то другого. «У кого только…». Она сбегала. Сейчас она нагло сбегала от меня, боясь со мной поговорить обо всем и рассказать, как было там на самом деле. Девушка шумно и недовольно выдохнула, пытаясь открыть дверь машины. — Ты же сейчас не домой пойдешь, верно? — с претензией спросил я ее, убирая свою кофту на заднее сиденье машины, которая лежала у нее на коленях. — Переночую у соседки, не могу в таком виде появиться дома, не хочу волновать родителей. — Прошептала ученица, обхватив свои плечи руками. «И куда она сейчас пойдет? К соседке? Врет и не краснеет…». Весь день сегодня был сплошным безумием, начиная с самого утра. Куча нерешенных вопросов по работе, проблемы с отцом, похищение ученицы. Придется сделать этот день еще безумней…***
Я не мог бросить ее одну. Ошибка моя была в том, что я стал к ней мягок, что было непозволительным в моем положении. Я — учитель, она — ученица. Я должен был сейчас выволочь ее из машины и отвести к родителям, рассказывая всю ситуацию. Они должны были с ней поговорить и успокоить… Успокоить так, как я не могу и не умею. И я не должен этого делать. Но вместо этого я шел ей на уступки… В итоге, я завел машину и поехал в сторону своего дома. Буквально две минуты занимала поездка от ее подъезда до моего. На улицах уже не было ни души, ведь стрелка часов перевалила давно за полночь. Рядом сидела моя ученица, нервно ерзая на кресле с интересом запоминая дорогу к моему дому. Я припарковался напротив своего подъезда, глуша машину. Упал плечами в кресло, раздумывая, правильно ли я повел себя в данной ситуации? — Это неправильно, — прошептала вслух девушка, хватаясь за свои колени. «Все неправильно». — Неправильно, идем. — Подтвердил я наши мысли вслух, резко открывая дверь. Нет смысла думать об этом, когда я уже привез ее сюда. Девушка скромно мялась у машины, потом у лифта, потом у входной двери, не решаясь и взгляда поднять на меня. Я же держался отстраненно настолько, насколько это было возможно. Это просто помощь. Я хотел ей помочь, ничего более. — Проходи, — включил я свет в коридоре, отчего Наташа зажмурилась, морща свой нос. — Спасибо, — девушка быстро стянула с себя кроссовки, делая неловкий шаг вперед, оглядываясь по сторонам. Я не чувствовал сейчас того, что она меня боится. Вообще не боится того, что взрослый мужчина привел к себе домой несовершеннолетнюю ученицу. Наташа замялась на месте, неловко поправляя капюшон толстовки. Она осматривала каждый уголок моей квартиры. Девушка застыла в проеме арки, украдкой оглядывая мой зал, совмещенный с кухней. В частности дубовый стол, за которым я недавно сидел и работал, не подозревая, куда меня выведет сегодняшний вечер. — Наталья, не стой в пороге, ты можешь пройти, — ближе подошел я к ней, давая ей полное право ступить на мою территорию, куда уже почти два года никого не впускал. Девушка не услышала моих слов, все также стеснительно мялась у входа, что мне пришлось невесомо подтолкнуть ее в спину, чтобы она решилась сделать шаг вперед. — Я сделаю тебе чай, — прошел я мимо Наташи, в сторону кухни. Девушка решилась дальше. Она не могла себе позволить сесть на стул, который стоял перед ее носом, но зато она смущенно и очень медленно подошла к моему окну, быстро вытерев свое лицо рукавом кофты. — Садись, — приказал я ей, ставя перед ней кружку с горячим чаем. Ученица кивнула и после чего села на краешек стула, ладошками обхватив горячую кружку, из которой шел пар. «Проще сказать ей, что нужно сделать…». Помимо недавних страхов и отчаяния, что она останется в лесу навсегда одна, теперь я прибавил ей еще неловкости, что увез ее к себе домой. Усадил напротив себя и открыто рассматривал ее со всех сторон. Я должен узнать, кто это с ней сделал. — Расскажи мне, что произошло, — начал я, присаживаясь напротив нее. Наташа нахмурилась, выдерживая долгую паузу. Пытается увильнуть от ответа. «Не получится». — Расскажу, если Вы пообещаете, что никому не скажете об этом, — выдвинула она мне свои весомые условия, придав своему голосу настойчивости. «Ставит мне условия? Она видимо еще находится в состоянии шока…». Ладно, я был готов пойти ей на уступки, лишь бы она рассказала, что с ней произошло. «Никому не скажу, если ты просишь… Но за других не ручаюсь». — Как скажешь, Наталья, — согласился я с ней, ожидая ее рассказа. — Это Люда, — я свел брови вместе, удивляясь очень сильно. Людмила? Ее одноклассница? Хм-м, совсем безрассудные и жестокие подростки, которые совсем не думают головой, что они делают… — Точнее она и ее друзья, эм-м, новые, — я кивнул, чтобы она продолжила свою историю. Я не перебивал и слушал ее очень чутко и внимательно, давая ей возможность высказаться, — не надо было вообще с ними ехать, я еще подумала, как только их увидела, мутные ребята, здоровые лбы, а занимаются какой-то ересью, — я мотнул головой в сторону, почесав при этом свой подбородок, ну и молодежный сленг у них, — она мне сказала, что наши ребята подъедут позже, Зотов там, а я наивная поехала. Они сразу дали мне понять, что я не вольюсь в их компанию, так как я отказалась с ними выпивать. «Ума хватило… Умница». — Потом хотели, чтобы я села на колени к кому-то первому встречному, так как место было мало, это полный провал, в общем, — я непроизвольно сжал челюсть, продолжая слушать ее тихий и мягкий голос, не перебивая, — все пили, кроме водителя, это был новый парень Люды. Он был за рулем, я думала, что мы за нашими поедем или там встретимся, а они уехали за дачный поселок, якобы там им можно все… Но и водитель потом решил выпить, я стала говорить, что это плохая идея, вдруг нас остановят, попадутся все. «Дважды умница». — Люда естественно меня не послушала, она выпила много. Мы повздорили, ее парень заступился за нее, что я якобы такая правильная, не пьющая и подруга так себе…— Хмыкнула девушка, отпивая горячий чай. — В общем, меня развели. Я вывела парня из себя, а потом Люда начала на меня кричать, что я лезу не в свое дело и вот… — Из-за этого можно оставить девушку одну посреди леса? — встал я с места и отошел к окну. Жестокие подростки, которые не думают о последствиях. Она могла потеряться, замерзнуть, наткнуться на других выпивших ребят, которые могли сделать с ней все, что угодно. — Не знаю, зависть может… — Прошептала ученица, убирая волосы на одну сторону. — Я думала, что будут все наши. Видимо, она целенаправленно позвала меня туда, зная, что наших там не будет… Она всегда меня цепляла по любому поводу. Ее парень Андрей, сказал, что отвезет меня в город, и я там уже доберусь до дома. — Почему сразу никому не позвонила? — задал я резонный вопрос, убрав руки в карманы джинс. — Пыталась, я начала набирать, уже гудок пошел, но этот Андрей, начал ко мне подходить с вызовом в глазах. Еще бы секунда и отобрал бы мой телефон. Я решила, что лучше так. Отобрал бы телефон, даже не знаю, что было бы в итоге…. — Девушка отодвинула от себя пустую кружку, разозлившись. После положила локти на стол, рассматривая завороженно кухонный круглый стол. — Как, оказалось, ехали мы не в город, а наоборот дальше от него. Этот Андрей открыл дверь с моей стороны, начал хватать меня за руки и насильно вытаскивать из машины… — Другие не пытались это остановить? — эта Людмила пошла еще дальше. Эта ученица была очень назойливой, привлекая классную руководительницу по поводу репетиторства. Я еле держал себя в руках, каждый раз, когда их классная приходила и упрашивала меня с ней позаниматься. У меня не было ни времени, ни желания. У этой девушки нет никаких шансов поступить своими силами в политехнический институт. Никакого упорства и любопытства. «Не то, что у некоторых…». — Нет, они все были выпившие сильно, а Люда была сильно пьяна. Я тоже виновата, где были мои мозги, что я села к ним в машину, глупая, — грустно усмехнулась Наташа, облокотившись лопатками о спинку стула. — Если бы не Вы, даже не знаю, что было бы…. Спасли меня, — еле разобрал я ее слова, которые она сказала предельно тихо. Она не хотела, чтобы я их услышал. А я снова в ее глазах стал героем, который спас… «Я делаю только хуже… Ей хуже…». — Не думаю, что теперь тебе следует общаться с Людмилой, — немного улыбнулся я, поддерживая ее. Чувствовал спиной ее взгляд, который пытался заставить меня повернуться к ней. — Конечно, с ней покончено, в таком случае лучше вообще ни с кем не общаться, чем с такими… — Я принесу тебе сейчас плед и подушку, — не посмотрев в ее сторону, я удалился в свою комнату. На часах уже было два часа ночи. Ей нужно отдохнуть и прийти в себя, а мне подумать, что делать со всем этим дальше. Пьяные ученики — это полбеды. Ненормальные и склонные к насилию ребята — это другое дело. Боюсь, Людмила ошиблась в своем выборе молодого человека. — Тебе еще что-то нужно? — вернулся я в зал, держа в руке подушку и теплый плед. Застыл в арке, наблюдая, как моя ученица помыла за собой кружку, поставила ее на стол и неуклюже вытерла мокрые руки о свои джинсы. — Нет, спасибо, можно я прилягу, голова болит, — пролепетала она, делая шаги мне навстречу. Я положил на складной диван, который стоял напротив стола, все необходимые вещи, сдержано кивнул. Я отошел к арке с намерением выключить свет, заметив как девушка, поджала под себя колени, задумчиво смотря в окно. «Расстроена и потеряна… А я не должен ее успокаивать. Не должен сближаться с ней, чтобы не делать ей еще больней. Нельзя. Позволить себе такого нельзя…». — Спокойной ночи, — сказал я вслух, выключая свет в комнате.