«Волнуешься?»
«Нахуячишься, я тебе пизды дам»«Ха-а-а, лучше хуй дай;)))»
«Ну всё, гадёныш, ты у меня договоришься»«Бе-бе-бе, уже боюсь. Меня мама туда увезёт, а ты заберёшь потом?»
«Разве ты там не будешь ночевать?»«Наверное, нет»
«Во сколько?»«Ммм, я тебе напишу»
«Слышь, я тебе не такси!»«Хочешь, чтобы я натурой с таксистом расплачивался?)))»
«Бля, точно выпорю! Короче, позвонишь, когда забрать»«Хорошо. Пока, детка;)»
На этом диалог закончился. Гера ещё раз прыснул в кулак от того, насколько ему было кайфово бесить Фару по самым разным поводам. Как только они приехали в Москву, отец тут же дал пендаля Герману, чтобы тот шёл на тренировки в академии и исправлял двойки по русскому языку. Поэтому всю неделю братьям приходилось ограничиваться секстингом и задержкой в душе на пять минут. Глеб в это время налаживал дела в студии, где парни-новички напортачили в аппаратуре. Постоянный ор на парней, стресс от недоёба и отсутствие Германа рядом делали из него ядерную бомбу, которая могла вот-вот взорваться. Сегодня была суббота, поэтому Артём не придумал ничего лучше, как пригласить весь их класс к себе в коттедж, который его батя недавно отстроил. Десятиклассники поддержали идею и согласились скинуться на еду и выпивку, потому что отдохнуть хотелось всем. В мае это было прекрасной идеей, так как к экзаменам готовиться не надо, а летом родители их растащат на курорты, поэтому вся эта дружная компания из двадцати шести человек уже предвкушала предстоящую, по словам Тёмы, грандиозную вечеринку. Мальчики грезят о первом сексе, если повезёт напоить понравившуюся одноклассницу. Девочки уже накупили коротеньких платьев и вовсю шушукались о своих крашах, в число которых мало кто входил из их класса. — Так, Катя и Лена, ваш выход! — скомандовала Элла Ивановна, и девушки выскочили на сцену под бурные аплодисменты, которые вскоре заглушила музыка. Вся эта муть с номером была чудовищно смешной и нелепой, но школьникам хотелось уже быстрее отстреляться и спокойно ехать домой собираться на вечеринку. Гера стоял и ждал своей очереди, за ним сзади примостился Боря. Блондин решил сделать вид, что не видит его. — Ты так и будешь молчать? — спросил из-за спины рыжий. — Щас на сцену выйду и начну говорить, — огрызнулся Герман, не поворачиваясь. Хорошо, что остальные их не слышат, стоя поодаль. — Ты знаешь, о чём я! Блондин с невозмутимым видом всё же повернулся к говорящему. — Что ты от меня хочешь? — Тебя, — тот смущённо опустил голову вниз. — Ничем не могу помочь. — У тебя есть девушка? Или парень? — Не твоего ума дело! Бурундук насупился, а потом, когда Гера снова от него отвернулся, дотронулся до его руки, проведя пальцами по гладкой коже. Футболист зашипел и отскочил. — Даже не думай, блять! Заиграла необходимая мелодия и Герману пришлось бежать на сцену и в секунду вспомнить свои строчки, встав в необходимую позу перед зрителями.***
Поездка до коттеджа заняла от силы час-полтора через пробки, зато за городом стало посвободнее дышать, когда среди елей и ёлок показался загородный дом, о котором трындел Тёмыч. — Гера, ты там поаккуратней, пожалуйста, — сказала мама, заворачивая на дорогу, ведущую к воротам. — Конечно, не волнуйся. Меня потом Глеб заберёт. — У вас с ним как? Всё нормально? — Да, — улыбнулся школьник. — Всё хорошо. — Я рада. Если вы счастливы, то и я счастлива. — Спасибо тебе, мам! Елена обняла сына на прощанье, когда машина остановилась у высоких ворот с камерой видеонаблюдения на углу, поцеловала в щёчку и отпустила. — Будь внимателен, если что сразу звони. — Мам, да всё нормально будет. Я уже большой мальчик. — Ладно, беги уже! Гера вышел из машины и направился к воротам, трезвоня в кнопку. Артём в царской манере сказал «Hello!» и пропустил на территорию. Трёхэтажный дом из кирпича с огромным бассейном и садом смотрелись вполне приемлемо для семьи чиновника. На улице смеркалось, но народу уже приехало немало, где-то половина класса. Остальная половина была в пути. Пока девочки нарезали салаты и фрукты, мальчики крутились у мангала и спорили о том, как правильней жарить шашлык. Вся обстановка донельзя была забавной, потому что почти повзрослевшие дети учились самостоятельности без единого взрослого в доме. Родители Тёмы уехали за границу на пару дней, поэтому парень чувствовал себя, как король в своём замке, и только успевал раздавать задания, чтобы каждый был занят делом. Кто-то всё же занялся мясом, найдя компромисс; кто-то сервировал стол; Лёху оставили у дверей встречать прибывающих; Гера с Тёмой устанавливали аппаратуру со светомузыкой. — Бля, да сюда вставлять надо! Точно тебе говорю, — причитал Артём, зажимая в руке шнур. — Так, руки убери! Ты щас напортачишь и света во всём посёлке не будет, — Гера забрал у него шнур и сел на корточки около колонки. Герман был более уверенный, когда подключал колонки и ноутбук, потому что несколько визитов к брату в студию не прошли бесследно. — Вам помочь? — подошёл к ним Боря. — Там красный туда надо вставить, чтобы звук лучше распространялся. — Тебя вообще просили лезть?! Исчезни! — рявкнул на него Гера и отвернулся к установке. Рыжий прикусил дрожащую губу и тихонько ушёл на кухню помогать девочкам с сервировкой. — Э, чувак, чего ты так на Бурундука взъелся? Бедный парень чуть не заплакал от твоего рёва. Даже я подскочил. — Тёмыч, не лезь! Он меня просто бесит. — А чё он тебе сделал то? Или я что-то не знаю? — Тёма толкнул друга в плечо. — Так, если я эти проводки соединю на твоей ноге, тебя шарахнет током так… — Всё, я понял! Не мешаю! С этими словами Артём решил дать остыть другу и прошлёпал к парням с дымящимся мангалом. Через час весь класс был в сборе. Приехали абсолютно все, даже Серёга с больничного вышел ради этой вечеринки. Из колонок лилась ритмичная музыка, повсюду были светящиеся фонарики, за ломящемся от яств столом был галдёж. Еды накупили и впрямь много, чтобы хватило всем; на шашлык накинулись все, кроме девочек, сидящих на диете. Алкоголя же было ещё больше, чем еды. Тёма с Лёхой, упросив своих знакомых с паспортом и 18-ю годами жизни купить им спиртное, припёрли два ящика с вином, ящик с шампанским, семь упаковок с пивом и три бутылки коньяка. На столь большую компанию подростков было вполне достаточно, чтобы упиться в хлам. Поэтому ещё через два часа, когда луна уже вовсю светила белым светом, началось абсолютное пьяное веселье. Девочки уже не стеснялись танцевать и прыгать в бассейн прямо в платьях, парни выпили достаточно для того, чтобы даже самая страшная жаба в их классе показалась танцовщицей Pole dance. Некоторые записывали сторис, фотографировались, плясали под кричащую музыку. Что касается Геры, то пил он уже пятую банку пива и планировал переходить на красное вино. Он закутался в найковскую кофту получше, потому что ночь на дворе давала о себе знать, однако, резвящихся девочек под градусом погода никак не волновала. — Герыч, дружище, ну-ка давай селфи, — подлетел к нему Артём и грубо обнял за шею. Блондин улыбнулся в камеру, попутно делая глотки из банки. — Ты чё в сторонке то стоишь? Ты посмотри на них, — он указал рукой в сторону девушек. — Одна краше другой! Вон у той сиськи зачётные, у блондинки на краю басика жопа что надо, или можешь нашу тихоню Светку охмурить. Она на тебя давно глаз положила, только стеснительная-я-я пиздец! Но зато перед тобой точно ноги раздвинет. Бери её и тащи в мою комнату, я разрешаю! — Как это любезно с твоей стороны, — хихикнул Герман, глядя на указанную девушку. Она и впрямь была скромницей и 100-процентной девственницей. Гера с седьмого класса ловит на себе её взгляды, но делает вид, что этой замухрышки не существует. — Я серьёзно! Ик, ты … только глянь. Ты сам-то уже хоть раз кому присунул? Футболист задумался и прыснул, вспоминая сладкие стоны Глеба, когда Гера кончал в него, как рэпер извивался под ним, как скакал наездником в машине в Риге. От воспоминаний закружилась голова и член заинтересованно дёрнулся. — Я не девственник, — гордо заявил Голубин. — Да? И кто эта цыпочка, которая заценила твой огурчик? — Отъебись, а! — Ладно-ладно. А насчёт Светки ты всё-таки подумай. Тут к ним подбежал Лёха с игривой улыбкой на пьяном лице: — Ребя-я-я-т! Мы собираемся в бутылочку сыграть. Идёте? — Ясен пень! — сказал Тёма и потянул Геру за руку к остальным, словно зная заранее, что тот захочет сбежать. В бутылочку играть согласились только те, кто ещё не уснул на шезлонге или в одной из комнат; кто-то уже видел второй сон возле унитаза, а кому-то больше по душе была игровая приставка в гостиной. Нескольких ребят родители уже увезли домой. Поэтому на зелёном газоне образовался круг из двенадцати человек. В центр положили доску, найденную в гараже, чтобы была скользкая поверхность, а сверху поместили пустую бутылку из-под красного вина. — Ну чё, я как хозяин сие мероприятия начинаю, — деловито высказал Артём и положил руку на бутылку. — Только чур, если выпадает девочка с девочкой или мальчик с мальчиком всё равно сосётесь, ясно? — Да-да, крути уже! — Окей! Стеклянный сосуд закружился и в итоге горлышко показало на Катю, которой Артём всегда хотел вставить, но она его динамила. Его радости не было предела. Девица цокнула, но всё же встала на ноги и подошла к парню. Под громкие окрики парочка смачно поцеловалась. Гера улыбался, представив, что возможно сейчас у Тёмы встанет у всех на глазах, однако друг был в спортивках и они могли скрыть эрекцию. После была очередь Германа, и покрутив бутылочку, ему выпало целоваться с Ленкой, у которой была грудь третьего размера. Все начали свистеть, потому что её хотел завалить каждый из присутствующих парней. С плохо скрываемой завистью все смотрели на их поцелуй. Гера целовал аккуратно, но вполне красиво (брат всё же научил), отчего по девочке было видно, что она не против продолжения. Но Герман понял, что особого возбуждения, как такового, он не чувствует. Возможно, из-за количества выпитого алкоголя, а может ему и вовсе девушки не нравятся, но над этим блондин старался не думать. Вскоре игра набирала обороты, когда девочки целовались друг с другом увереннее парней. Мальчики, которым выпадал поцелуй с другим мальчиком, с криками «я не педик» целовались в уголки губ и потом плевались во все стороны, промывая рот пивом. Гера ловил на себе взгляд Бори, полный надежды. Блондин только фыркал, отводя глаза в сторону, и активно заливал в себя бутылку вина прямо с горла. На втором круге Голубину выпало целоваться с Артёмом. Друг решил показать, что он смелее всех, и накинулся на Геру, что тот упал, чудом не опрокинув алкоголь из бутылки. Тёма приник к его губам, но язык не запускал, так же сделал и Гера, не желая раскрывать секрет того, насколько хорошо он умеет целоваться, особенно с парнем. И когда очередь дошла до Бори, с которым поцеловалась одна девчонка, которая уже вряд ли понимала происходящее и часто моргала, горлышко бутылки указало на Германа. — О-о-о! Бурундук, тебе сегодня прям везёт! — Гер, будь с ним поласковее, — хохотали парни, отпивая из своих фужеров. Голубин только злостно посмотрел на рыжего, совсем не желая с ним целоваться. Артём рядом даже видео на телефоне включил, трясясь от хохота. — Давай, Борька, засоси его! Геру уже начало бесить всё происходящее. Рыжий одноклассник встал в полный рост и направился к Герману. Блондин тоже встал на ноги и, когда они приблизились к друг другу, оттолкнул парня от себя. — Вы чё охуели совсем?! Не буду я его целовать! — А чё, Тёмыча же засосал. Рыжий чем хуже? — Да, всё по честному же. — Не по-пацански правила нарушать. — Вот именно. Я вообще походу неделю буду блевать после Илюхи. — Слышь, ты так-то тоже не Мисс Вселенная! Пока все галдели, обсуждая пройденные поцелуи, Боря подошёл к Герману. — Ну чего ты, а? Всё же по правилам. — Да мне нахуй не усрались эти правила! Отъебись! — пихнул его Голубин ещё раз. — Хах, ты не в моём вкусе, деточка! И он ушёл в дом, оставив растерянного рыжего с недовольной публикой. За спиной слышались улюлюканья со вбросами «слабак», «да похуй тогда», «рыжий страшненький», «да Гера стесняется», «козёл» и так далее. Но на все эти выкрики парню уже было плевать. Он поднялся на второй этаж и скрылся за дверью одной из спален. По обстановке и фотографиям на стенах это была комната Артёма. Свет включать не стал, предпочитая темноту и ясную луну в окне. Достав телефон из кармана штанов, он сделал вызов Глебу. — Алло. — Глее-е-б, приедь, забери меня! — О-о, кто-то уже вылакал миску с пойлом, да? — усмехнулся старший. — Хм-м, немножко совсем. Давай приезжай за мной, а то меня тут трахнуть хотят. — Да? Ты настолько уже похож на пьяную десятиклассницу, готовую раздвинуть ножки? — Возможно… ик… ты смотри, а то меня такого красивого и пьяного заберут и выебут. Потом плакать будешь! — Кто, я? — Да! Ты мне не веришь? — Верю-верю, герой-любовник! Ладно, щас тачку заправлю и приеду. — Я буду жда-а-ать, — томно пропел младший и повесил трубку. Через несколько минут в спальню просочился свет из коридора. Гера лежал на кровати, опираясь спиной на деревянную поверхность и присосавшись к виноградному напитку. Увидев, кто пришёл, он тут же убрал смартфон в карман. — Чего тебе? Боря молча прошлёпал к нему и сел на край кровати. Парень опустил голову, не решаясь заглядывать в глаза Геры. — Тебе сильно противно, да? — Ой, дело не в противности, — на удивление, Герман был уже спокоен. — Просто у меня уже есть вторая половинка… а ты ну вообще не в тему. Я не стал с тобой сейчас целоваться только потому, что для тебя бы это значило моё согласие на твои… чувства ко мне. — Но ты даже не попробовал, — тихо сказал рыжий, всё ещё не поднимая головы. — Да я и не хочу пробовать, — Гера отпил ещё немного. — Ты любишь его? — вот теперь он посмотрел в глаза блондину. Голубин утвердительно кивнул. И только потом понял, что попался, потому что Бурундук сказал «его», а не «её». Блять! — Но я всё равно буду за тебя бороться. — Это каким, блять, интересно образом? Цветочки и конфеты мне будешь дарить? Лучшее, что ты можешь для меня сделать, так это больше не лезть ко мне с этим. — Гер, ну пожалуйста, дай мне шанс, — парень быстро забрался на постель и потянул руки к однокласснику. Блондин успел подскочить, отпихнуть от себя руки рыжего и встать с кровати. — Какое, нахуй, из моих слов тебе не понятно?! Отъебись, говорю! Меня ты не трахнешь, смирись уже! — А если ты меня… — робко произнёс Боря. Гера начал ржать, отпивать из любимой бутылки ещё вина, и снова смеяться над дебильностью ситуации. На пьяную голову он уже не знал, что придумать. Возможно, было бы прикольно сейчас развести рыжего на секс, чтобы тот разделся, а потом выкинуть его одежду в бассейн и пригласить остальных, чтобы вдоволь постебать его. Но Боря теперь и сам мог всем разболтать, что у Геры есть какой-то парень и он вовсе не натурал, за которого себя выдаёт. Да и обходиться так жестоко с влюблённым в тебя человеком не является мужским поступком, а Герман всегда был вежливым и уважительно относился к людям. — У меня не встаёт на Бурундуков, — хихикнул Голубин и вышел из спальни, оставив парня в тёмной комнате одного. Через час людей поубавилось: под ор родителей пьяных подростков заталкивали в автомобили, а музыка стихла, потому что соседи уже начали жаловаться. Борю забрала мама. Некоторые пацаны и пара девчонок остались у Тёмы с ночевкой. — Иди сюда, — тихонько подозвал Гера друга, когда те были на третьем этаже около ванной комнаты. — Чё там? — шепотом спросил Артём. Герман подвёл его к закрытой двери и по ту сторону стали слышны отчётливые звуки секса. Походу, одной паре сегодня всё-таки удалось лишиться девственности. — Да-а-а… ах, Слав, быстрее, — просил полупьяный женский голос. — Я пытаюсь, бля, — прорычал парень. Тёмыч с Герой закрыли рты руками, чтобы не заржать в голос. Они прислонились к стене и хохотали в ладошки, но вскоре хлюпающие звуки и выраженные стоны так сильно подействовали на парней под градусом, что эрекцию почувствовал каждый. Тёма приложил руку к своим выпирающим джоггерам и согнулся пополам: — Сука-а-а, я за Ленкой, она вроде не уехала. И сбежал по лестнице вниз. Гера же остался слушать парочку, которая явно приближалась к оргазму. Член уже стоял колом и наливался кровью, в глазах мутнело, а дышать стало трудно. Но удержавшись на краю сознания, футболист достал телефон из штанов. — Зайка… мх… ты едешь? — выдохнул Герман. — А что? — спросил Фара, озадаченный выруливанием по дороге между домами. — Я щас кончу. Хочу… тебя… а-а-а-а, ты где? — Ха-ха, ты там дрочишь, что ли? — Глеба забавлял дрожащий голос братика. — Я подъехал, выходи. И отключился. Так быстро Гера ещё никогда не спускался с лестницы, сломя ноги и руки. Оказавшись на улице, где у забора Артём уже вовсю сосался с Леной, блондин махнул другу рукой, что уезжает. Тёма хотел возразить, чтобы одноклассник остался на ночь, но был слишком увлечён грудью податливой девушки. Голубин-младший вышел за пределы частной территории и увидел на дороге «Гелик» со знакомыми номерами. С улыбкой на лице и пошатывающейся походкой, которая казалась мальчику чертовски сексуальной, подошёл к брату и закинул тому руки на шею. — Ебать, тебя развезло! — высказал рэпер, придержав школьника за талию. — Вы чё там смешивали? — Хм, — Гера пожал плечами и потянулся к любимым пухлым губам. — Э-э, следи за действиями, малыш. Тут всё-таки видеокамеры на заборе висят. — Ну и что? Я хочу тебя. — Так всё, пошли в машину. Глеб затащил пьяное чудо на переднее сидение, пристегнул ремень безопасности и сел за руль. Машина двинулась с места и выехала на трассу. — А мы в бутылочку играли, — хихикнул Гера, прикладывая пальцы к губам. — Да? И кому удалось тебя засосать? — Глеб неожиданно для самого себя крепче сжал руль. — С девчонкой одной был поцелуй, все свистели. Потом с Тёмычем пришлось, ха-х-ха-ха-а! Фара на это ничего не ответил. Его зубы вцепились друг в друга, когда в голове представилась картинка, где к губам Геры кто-то прикасается своим паршивым ртом. Никто вообще не имеет права его целовать. Только Глеб. И какого черта эта маленькая пакость сейчас хихикает, как малолетняя шлюшка?! — Ещё парень хотел поцеловать, но я его нахуй послал. — А чего так? Остальных же не посылал, — старший был уже вне себя от ярости и с трудом видел дорожные знаки в свете фар. — Да он страшненький, — хихикнул Гера и посмотрел на брата. — Ах вот как! И если будет вариант получше, то ты конечно же пойдёшь ноги раздвигать, да?! — Ревнуешь? — Я? Да пошёл ты! Больно надо. — Ревну-у-у-ешь! А мой братик ревнует, — улыбался школьник, радуясь такому повороту событий. Перед глазами уже всё рассыпалось, но сознание пока держалось на плаву. — Ну хочешь, я тебя поцелую? Иди ко мне! Парень потянулся к рэперу, но тот грубо его оттолкнул от себя, фыркая и матерясь. — Я с тебя хуею, Гер! Почему ты не можешь быть спокойным и фильтровать дозы алкоголя? Обязательно вести себя, как блядь? — А ты, я смотрю, хочешь, чтобы я тебя как послушная жёнушка ждал у порога с раздвинутыми ножками и щенячьим взглядом?! Ха, да щас! Мы хоть и встречаемся, но ты мне не указ. — Ну всё, гадёныш, ты меня выбесил! Глеб тормознул на безлюдной обочине, заглушил двигатель и рявкнул на младшего брата, чтобы тот перелез на заднее сидение машины. Фара сел на кресла в середине, а Геру посадил у себя между ног. Надавив на колени школьника, он раздвинул его ноги в стороны, будто учитель танцев пытался посадить его на шпагат. Парень нервно дёрнулся, но его тут же схватили за горло. — Заткнись! — Глеб заставил мальчика задрать голову. — Это значит, ты у нас тут такой доступный и никто тебе не указ, да? Посмотрим, сколько продержишься, куколка! Мужские руки спустились на колени и поползли вверх по внутренней стороне бёдер, вызывая табун мурашек у Геры, отчего тот вздрагивал и закусывал губу. Затем Глеб стал поглаживать вставший член парня через ткань штанов. — Т-с-с, ах… Гле… Глеб, — скулил Герман, извиваясь в его руках. Стальная хватка, томное дыхание над ухом, темнота салона автомобиля и импульсивный кровоток по всему организму превращали тело в одно искрящееся возбуждение. Снова нежные поглаживания и вдруг сильный хлопок ладонью по интимному месту. Гера вскрикнул от неожиданности и закатил глаза. — Что ты… ммм… Глеб, перестань! — Ещё хочешь? — издевался рэпер и ещё поглаживания, а затем шлепок по возбуждённой плоти. — Нравится, котёнок? — Нет! М-м-м, это пытка… Опять поглаживания и шлепки. Эти движения, как маятник туда-сюда, то нежно, то грубо, возбуждали все клетки в теле. Гера выгибался, стонал, перед глазами светили звёздочки, а пульс отбивал чечётку. Он плавился под этими прикосновениями и рассыпался от ударов. Твёрдый член Фараона упирался ему в ягодицы. Страха уже нет. Есть сильнейшее желание слиться с братом воедино, почувствовать внутри себя, ощутить наполненность. Глеб сжал его яички сквозь тёмную ткань, отчего Герман начал давиться воздухом. — Пожалуйста… пожалуйста… — мальчик уже не знал, о чём точно он просил. То ли хотелось продолжить, то ли остановить эту пытку. — Я больше так не буду! — Что не будешь? Позволять всяким уёбкам целовать тебя? — Да, никому не дам… только ты. Глеб, только ты! — Герман уже начал хныкать и потянул свои пальцы к паху. — Стоять! — блондин перехватил его руки и сжал запястья. — Не смей, сучонок! Сегодня никакого секса. Ты наказан! И даже не думай прикасаться к себе. — Аха-а-а, ну почему? — Поехали домой, котёнок! Тебе надо поспать, — и резко скинул с себя возбуждённое тело, выходя из машины, чтобы сесть за руль. — Ненавижу тебя! — рыкнул младший и лёг на заднем сидении в позе эмбриона, пытаясь унять дрожь. А спустя несколько минут езды ему удалось провалиться в сон.