POV Дафна Гринграсс
— Итак, позволь кое-что уточнить, — произнесла Трейси, идя рядом с Дафной и Блейзом. — В ту ночь, когда ты отправилась навестить Поттера, он волшебным образом проснулся. Ты его поцеловала, ведь так, да? — Ради всего святого, Трейси! — простонала Дафна, закатив глаза. — «Спящая красавица» — это не научная классика, а маггловская сказка! И могу заверить тебя с совершенной точностью, что прошлой ночью я не целовалась с Поттером. — Но что-то изменилось, это уж точно, — небрежно произнёс Блейз. — Я, например, не видел, чтобы ты сегодня послала ему свой стандартный взгляд «я убью тебя». — Послушай, — вздохнула Дафна, — я только узнала, что Гарри, возможно, не такой уж идиот, коим мне показался в начале, но он все ещё жуткая высокомерная заноза в моей заднице. И, к твоему сведению, у меня нет взгляда «я убью тебя». — О, теперь он уже Гарри, — усмехнулась Трейси, тут же получив в свою сторону злобный взгляд и тычок в бок. — Да ты вся сияешь, подруга. Шах и мат, Гринграсс! — Ненавижу тебя, — прорычала Дафна, — очень и очень сильно. — Да-да, — произнесла подруга, отмахнувшись от неё. — Вот твой кабинет, — произнесла она, когда они подошли к классу Древних рун, — развлекайся, а нас с Блейзом ждёт Прорицание. — Я все ещё не понимаю, как вы вообще ходите на занятия этой шарлатанки, — произнесла Дафна, качая головой. — Там проще простого получить «Превосходно», — только и ответил Блейз, взяв свою девушку за руку, и направился в сторону башен, оставив Дафну наедине с собой. Как только она вошла в класс, то удивилась, увидев Поттера, сидящего за её партой. Дафна подозревала, что сделал он это специально. От его привычной весёлости не осталось и следа; он сидел, склонившись над учебником, и устало потирал виски. — Плохо спал, Поттер? — спросила она, занимая своё привычное место. — Что-то вроде того, хотя я изо всех сил старался выглядеть прилично, чтобы тебя поразить, принцесса, — ответил Гарри, снова устало зевая. — Рон изводил меня всё утро, поэтому у меня было мало времени, чтобы подготовиться к рунам. А потом Снейп решил, что нужно завалить меня огромной тонной домашнего задания, — откинувшись назад, он испустил усталый вздох. — Дерьмо. — Именно это я и говорю каждый раз, когда вижу тебя, — ответила Дафна, заставляя Гарри рассмеяться. — Очень смешно, принцесса. — Ну, очевидно, что Снейп ненавидит тебя за тот твой трюк с Корнером у него на занятии. А Рон-то из-за чего взъелся? — Поверь мне, тот розыгрыш лишь верхушка айсберга, особенно в том, что касается Снейпа. А Рон… ну, он утверждает, что Локи сожрал его крысу, хотя я давал ему строгий приказ этого не делать. — Локи — это твой низзл, да? — спросила Дафна, и Гарри утвердительно кивнул. — Если ты приручил его, то он не должен нарушать твои приказы. Если, конечно, твои приказы не представляют угрозы для его жизни. — Я знаю, — простонал Гарри, — но Рон был в бешенстве из-за крысы, которая даже не нравилась ему. Я предложил ему пятнадцать галлеонов, чтобы он купил себе любое животное, которое пожелает, а он взял деньги и продолжает жаловаться. Честно говоря, этот парень начинает выводить меня из себя. — Я бы сказала, что он уже давно тебя раздражает, — ответила Дафна, пожав плечами, а затем потянулась к сумке за тетрадью, отдавая её Гарри. — Слушай, я поделюсь с тобой записями, поскольку Астория рассказала мне о том, как ты часто помогаешь ей в учёбе. Я просто перенесу их в твою тетрадь и на этом мы квиты. — Ты мне ничего не должна. Астория — моя подруга, я бы в любом случае ей помог, — с улыбкой ответил Гарри. — Просто дай мне скопировать эти чёртовы записи, пока ещё нет профессора, и мы не попали в неприятности, — закатила глаза Дафна и, постучав по тетради, чётко проговорила заклинание: — Эскрибо. Её палочка засветилась белым светом и, направив её кончик на пустые страницы тетради своего соседа, она произнесла: — Рексрибо. Гринграсс с благоговением наблюдала за тем, как текст, точь-в-точь как в её записях, плавно перекочевал в тетрадь Гарри. Это вызвало его восхищённую улыбку. — Превосходное заклинание. Где ты его выучила? — Я его сама создала, — пожала плечами Дафна. — Красивая и талантливая, — усмехнулся Гарри, — это сводит с ума. — Не заставляй меня сожалеть о проявленной доброте, Поттер, — ответила Дафна. Холодность в её тоне уже не была такой заметной, как раньше. Девушка была рада, что Гарри не спросил о причине, по которой она была вынуждена его придумывать, поскольку это был единственный способ переписать важную информацию из медицинских книг, не покупая их и не беря в библиотеке. Она не была уверена, что ответила бы на такой вопрос честно, поскольку это было связано с тайной родового проклятия, наложенного на Асторию. К счастью, в класс вошёл профессор, и вся болтовня прекратилась; урок начался с информации о создании магических оберегов, переходя к тому, что показалось Дафне очень интересным. — Магические связывающие руны, — начала профессор Бабблинг, — это очень редкий вид рун, невзирая на лёгкость их создания. Дафна с интересом наблюдала, как профессор записывает на доске два ряда из пяти рун. Первыми были руны связи, магии, доверия, силы и власти, а вторыми — сплочения, заботы, понимания, чар и любви. — Причина, по которой эти руны редки, заключается в факторах совместимости, — продолжила лепетать профессор. — Связь, возникающая между волшебниками, при которой они могут «извлекать» друг из друга магические ядра при физическом контакте, до сих пор остаётся необъяснимым явлением. — Лучшие учёные, исследовавшие эту область, полагают, что для того, чтобы руны сработали, необходима, так называемая, истинная совместимость носителей, — объясняла новый материал профессор Бабблинг. — Но это не означает, что любовь или родственные связи станут истинной совместимостью между волшебниками. Супружеские пары безуспешно пытались установить эту связь. Считается, что требуется полная гармония душ, умов, тел, сердец и магии обоих людей. Отсутствие любого из этих критериев исключает возможность совместного использования рун. — Однако, если вы перевернёте страницу ваших учебников на двести пятьдесят пятую, вы увидите некоторые примеры. Например, дело Андерсона и Огастуса Брандов. Братья-близнецы, которым успешно удалось «связаться» друг с другом. К несчастью для всех, оба мальчика пошли не по той дорожке, начав преступную деятельность. В конце тысяча девятьсот семидесятых годов они уничтожили группу, состоящую из десяти мракоборцев, и только благодаря удачному заклинанию, выпущенному Аластором Грюмом, один из них потерял руку, с нанесёнными на ней рунами, из-за чего связь между братьями была утрачена. — Многие предполагали, что руны лишь увеличивают силу носителей вдвое. Однако, основываясь на опыте братьев Бранд, можно предположить, что при успешно выполненной связи сила увеличивается троекратно, а некоторые даже смело заявляют, что и десятикратно. Это определённо та тема, которую нам с вами стоит изучить. Дафна крепко задумалась над данными рунами. Она намеревалась задать профессору вопрос о том, есть ли у связующих рун какие-либо исцеляющие свойства. Ей было необходимо знать об этом, поскольку, если все варианты, чтобы побороть родовое проклятие не сработают, то она, исключительно в крайнем случае, перенесёт проклятие на себя. Но профессор Бабблинг постоянно перескакивала с одной темы на другую, оставляя вопрос Дафны невысказанным. — Может, нам стоит попробовать эти руны? — усмехнулся Поттер. — Если они сработают, то это будет означать, что мы с тобой идеально совместимы. — Руны не нужны, — небрежно отмахнулась от него Гринграсс, — я уже знаю, что это бессмысленно. — Ох, принцесса, — ответил Гарри, возвращаясь к своим записям, — ты слишком холодная. — Ледяная Королева, запомни уже, — произнесла Дафна, продолжив слушать лекцию. — Целиком и полностью, — ухмыльнулся Гарри, тоже сделав вид, что внимательно слушает профессора.***
POV Гарри Поттер
Утро Гарри прошло максимально странно. Сначала Дамблдор сообщил ему о том, что те индивидуальные уроки, о которых они договорились месяц назад, но так и оставшиеся всего лишь в планах, наконец, начнутся. Директор также упомянул, что профессор Снейп будет проводить урок вместо Люпина, с которым Гарри должен встретиться на Астрономической башне, где занятия не начнутся ещё в течение нескольких часов. После у него произошла ссора с Роном из-за его крысы Коросты, которую, якобы, съел его низзл Локи, чему он не верил. Но не желая и дальше раздувать ссору, он дал Уизли пятнадцать галлеонов, чтобы тот купил себе нового домашнего питомца, а Фред, Джордж и даже Перси пытались успокоить своего брата и отвлечь от глупого недоразумения из-за крысы. А затем, к приятному удивлению Поттера, на занятиях по Древним рунам Дафна помогла ему с домашним заданием, хотя сама девушка утверждала, что это только из-за его дружбы с Асторией. И, по правде говоря, Дафна начинала сводить его с ума ещё больше. Связывающие руны, казалось, очень увлекли Гарри и, как он понял, Дафна была тоже явно заинтересована этой темой, однако, он не был уверен, что именно по той же причине, что и он. Сила, таившаяся в этих рунах, казалась Гарри непостижимой. Возможность многократно увеличить человеческую мощь было именно тем, что нужно, чтобы одержать победу над Волан-де-Мортом, когда придёт время. Он лишь задался вопросом: существует ли способ очистить имя Сириуса перед законом, если Гарри и его крестный будут иметь идеальную совместимость для создания рун? Гарри понимал, что на одну удачу полагаться не следует — всё же, идея о рунной связи была рискованной. Он должен продолжить практиковаться в магии на случай, если всё пойдёт не по плану. Он был уверен в своих знаниях в области трансфигурации и заклинаний, но вот травология и зелья оставляли желать лучшего. Гарри был далеко не вундеркиндом, коим его считали, а единственной областью, к которой он имел природный дар — боевая магия, сочетающая в себе, как и применение, так и защиту от Тёмных Искусств. Для него бой был подобен танцу; он всю свою жизнь сражался лицом к лицу с теми людьми, которые были сильнее его, но его дар к стратегии и ведению боя позволял ему поспевать за ними. Да, он проигрывал Сириусу и Тонкс. И, насколько ему не изменяет память, ему удалось одолеть их лишь однажды, когда крёстный был немного болен, а Тонкс оступилась. Но тогда он был одиннадцатилетним ребёнком, и его сила только-только росла. Гарри надеялся, что возвращение Волан-де-Морта займёт ещё как минимум несколько лет, поскольку в настоящее время он не чувствовал себя готовым встретиться с «человеком», убившим его родителей. Да и будет ли он вообще когда-нибудь готов к этому? Тем не менее, он задвинул эту мысль в дальний ящик, поднимаясь по ступеням на Астрономическую башню. Он увидел своего дядю, возившегося с огромным сундуком, размером примерно с тот, что стоит возле кровати Гарри в Гриффиндирской спальне. Ремус, благодаря своему обострённому слуху и обонянию, мгновенно обернулся и взглянул на племянника с облегчением, отмечая, что парню явно стало лучше. Гарри слышал, что Сириус не отходил от него ни на шаг все два дня, находясь в своей анимагической форме. И, по правде говоря, ему было неловко от того, как сильно он заставил поволноваться свою семью. Ремус никогда прежде не сюсюкался с Гарри. И даже сейчас, хоть ему и было радостно видеть племянника здоровым и невредимым, он заговорил в мягкой, но профессиональной манере: — Приятно видеть, что ты поправился, Гарри. — Я всё ещё немного не в порядке, — произнёс со смешком Гарри, пытаясь разрядить обстановку. — Ты хотел меня видеть? — Да, — произнёс Люпин. — Честно говоря, мы с Бродягой ужасно чувствовали себя из-за произошедшего, поэтому я решил придумать план наших новых занятий. Когда мы жили в Америке, дементоров там не было, и глупым просчётом с моей стороны было думать, что ты с ними никогда не встретишься. — Это не твоя вина, Лунатик, — успокаивающе ответил Гарри, — ты не мог знать, что такое случится. Но, если быть откровенным, пока я был в отключке, у меня были видения… очень ужасные видения. Я видел родителей в ту ночь, когда… когда они… — Гарри не смог закончить фразу и Ремус, подойдя к нему, успокаивающе положил свою руку на плечо парня. — Но это было что-то непонятное, это были воспоминания, но они не были моими, это были воспоминания мальчика по имени… — Том, — закончил за него Ремус. — Так ты знаешь? — Ты бормотал это имя, пока «спал», — сказал Люпин. — Мы с Бродягой рассказали об этом Дамблдору, и он посчитал, что ты связался ментально с Волан-де-Мортом. Когда-то он был известен под другим именем — Том Марволо Реддл. — Настоящее имя Волан-де-Морта — Том? — спросил Гарри, и, если бы ему сообщили это при других обстоятельствах, он бы рассмеялся. — Да, но дело не в этом. Тот факт, что ты каким-то образом смог проникнуть в его разум, означает, что связь может работать и в обратную сторону. Мы договорились с Дамблдором начать обучать тебя окклюменции, чтобы защитить твой разум от любых возможных ментальных вторжений. Как бы сильно мы с Сириусом этого не хотели, но ты являешься центральной фигурой в битве с Волан-де-Мортом. Информация, которая тебе известна, например, о пророчестве, не должна попасть в руки Того-Кого-Нельзя-Называть. Поэтому я умоляю тебя со всей серьёзностью отнестись к этим урокам у Дамблдора. Несмотря на то, какой он человек, он один из лучших окклюментов, и очень важно, чтобы ты научился защищать свой разум. — Я постараюсь, — ответил Гарри, осознавая всю серьёзность ситуации. Смесь страха и возбуждения вспыхнули в нём. С одной стороны, он будет изучать ментальную магию, что само по себе очень здорово, но с другой — всё это лишь из-за того, что Волан-де-Морт может проникнуть в его разум, разузнав все тайны и секреты. Поэтому Гарри не мог позволить, чтобы это произошло; он не допустит, чтобы кто-то пострадал. Однако, стараясь проглотить нарастающую тревогу, Гарри снова заговорил: — Это то, ради чего ты меня вызывал? — Не совсем, — ответил Ремус, — после произошедших событий, моя обязанность не только как члена семьи, но и как твоего профессора, заключается в том, чтобы научить тебя защищаться от таких мерзких существ, как дементоры. Видимо, есть какая-то причина, по которой ты вызываешь у них такой повышенный интерес, и рискну предположить, что причина в том, что произошло с тобой в младенчестве. Гарри не нуждался в том, чтобы Ремус вдавался в подробности. Смерть его родителей стала для Гарри самым настоящим кошмаром; сперва он слышал лишь плач и видел вспышку зелёного света, но теперь он знал, как всё произошло — Гарри видел это своими глазами. — Дементоры, — прорычал Гарри, — есть какой-то способ остановить их? — Остановить их, к сожалению, невозможно, — ответил Люпин, — дементоры — бессмертные существа, от которых нельзя избавиться. Однако есть чары, которыми можно защититься от них, обратив в бегство. Обычно этому обучают на седьмом курсе. Но, поскольку мы планируем обучать некоторым вещам тебя самостоятельно, я надеюсь, что ты хорошо, насколько это вообще возможно в твоём возрасте, справишься с этим заклинанием. — Как называется это заклинание? — спросил Гарри заинтригованным тоном. — Заклинание Патронуса, — тихо произнёс Ремус, — повторяй за мной — Экспекто Патронум. — Экспекто Патронум, — повторил Гарри, демонстрируя Ремусу правильное произношение. — У тебя в сундуке находится дементор? Или что? — Нет, в этом сундуке боггарт. Кстати говоря, это тема изучения на следующем уроке. — Боггарт? — переспросил Гарри. — Не напрягайся, — ответил Ремус, — мы про него не разговаривали прежде. По большей части, боггарты не так часто встречаются, и я не думал, что когда-то ты его увидишь. Боггарт — одно их самых худших магических существ, у него есть способность превращаться в то, чего больше всего боится человек. В моем случае — это полная луна, а в твоём, я так полагаю, это дементор. — А если нет? — спросил Поттер. — Мы решим эту проблему, как только она возникнет, — ответил Люпин с лёгкой улыбкой на лице. — Сейчас я хочу, чтобы ты приготовил свою палочку. Заклинание Патронуса вызывает осязаемый щит от дементоров, созданный из счастливых воспоминаний и позволяющий тому, кто его вызвал, сбежать. Невероятно сильные или опытные волшебники могут создать так называемый телесный Патронус, принимающий облик животного. Гарри наблюдал за тем, как Ремус произнёс заклинание, и из его палочки вырывается мерцающий белый волк, который забегал по классу, как настоящее животное на охоте. А затем с ещё одним взмахом палочки волк исчез, оставив после себя небольшую вспышку света. Гарри с благоговением посмотрел на своего дядю и произнёс: — Как мне это сделать? — Во-первых, ты должен понять, что это — невероятно сложное заклинание, для которого требуются мощные магические ресурсы. И, наконец, основная причина заключается в том, что требуется действительно самое сильное и счастливое воспоминание. Что-то, что наполняет тебя радостью настолько, что готово выплеснуться из тебя. — А о чём думаешь ты, создавая Патронуса? — нервно спросил Гарри, прокручивая в голове все воспоминания и задаваясь вопросом: а есть ли у него такое воспоминание, о котором говорит Ремус? — Я думаю о твоём отце и Бродяге, — начал Ремус. — О том, что они приняли меня и обучались анимагии, чтобы я не был один каждое полнолуние. Я помню, как нам было весело, когда в их превращениях случались казусы. Я помню наши ночные прогулки, помню нашу дружбу. Вот, что наполняет меня счастьем. Гарри ломал голову, пытаясь вспомнить хоть что-то. Он был счастлив, что, даже несмотря на то, как тяжело началась его жизнь, у него было много прекрасных воспоминаний с Сириусом, Тонкс и суетливой Андромедой. Он помнил гордость, которую испытывал, когда Ремус хвалил его за хорошо проделанную работу над заклинаниями. Найти счастливый момент не было проблемой для Гарри, но для него было проблемой найти то, о чем просил Ремус. Однако Гарри был вырван из своих мыслей вновь заговорившим Люпином: — Сейчас нам нужно проверить, верны ли мои предположения касательного твоего боггарта, — он жестом указал гриффиндорцу, куда тому встать. — Приготовься, Гарри, и помни, что я рядом. Гарри молча кивнул, наблюдая за тем, как взмахом палочки Ремус открыл сундук, выпуская наружу дымчатую фигуру в капюшоне из его кошмаров. И сразу же, как и раньше, раздались крики матери Гарри, умоляющей Волан-де-Морта о пощаде. Он заткнул уши и, дрожа, опустился на колени. К счастью, всё сразу же прекратилось, когда Люпин встал перед боггартом, отправив того обратно в сундук. — Съешь, это поможет, — Гарри принял плитку шоколада из рук Ремуса. — Почему дементоры так действуют на меня? — спросил Гарри, медленно поднимаясь на ноги и откусывая кусочек шоколада, мгновенно начав чувствовать себя гораздо лучше. — Это не был дементор, это всего лишь боггарт, встреча с настоящим существом окажется хуже… намного хуже. Я думаю, это из-за того, что ты стал свидетелем ужасного события, прежде чем смог бы хорошо понимать, что происходит. Твой страх — это не пауки, не клоуны, не смерть, твой страх — это сам страх, и победить его не просто, особенно для человека, несущего тяжёлое бремя, как ты. Гарри почувствовал мягкое прикосновение на своём плече. — Что ты слышишь, когда они приближаются к тебе? Гарри не любил плакать, слезы — это слабость, которую он старался искоренить в себе. Но в присутствии человека, который искренне о нём переживает, Гарри не заботило, что его посчитают слабым, поэтому позволил слезам выйти наружу. — Я слышу свою маму, её крики, она умоляет Волан-де-Морта пощадить меня. А затем все звуки исчезают, и я честно не знаю, что из этого хуже. Гарри почувствовал, как Ремус крепче сжимает его плечо и увидел на лице мужчины грустную улыбку: — Я тоже скучаю по ним, Гарри. Нет ничего постыдного в том, что ты чувствуешь. Иногда нужно позволить себе плакать. Он медленно кивнул, успокаиваясь, и, как только Гарри почувствовал себя более увереннее, Ремус убрал руку с его плеча. — Ладно, Гарри, мне нужно, чтобы ты закрыл глаза. Как я уже говорил, этому заклинанию требуются счастливые воспоминания. Исследуй свой разум, попытайся найти то, что наполнит тебя счастьем. Гарри прикрыл глаза, усердно думая о том, какое воспоминание наполнит его счастьем. Сперва он подумал о своём первом дне рождения, который он помнил, где Андромеда, Тед, Сириус и Тонкс изо всех сил украшали комнату воздушными шарами и плакатами. Он вспомнил песню «С Днём Рождения», изумительное печенье и кремовый торт, вспомнил, как открыл подарок, в котором лежала фигурка дракона, купленная Сириусом. Впоследствии Андромеда заставила вернуть фигурку обратно, поскольку она считала её слишком опасной. Гарри вспомнил всё это и, открыв глаза, кивнул Ремусу. Он кивнул ему в ответ, и из сундука вновь появилось существо, сеющее кошмары. Гарри крепко сжал свою палочку и проревел: — Экспекто Патронум! Однако, ничего так и не произошло, и Гарри, чувствуя подступающую темноту, закричал снова: — Экспекто Патронум… Экспекто… Экспек… Но было уже слишком поздно, Ремус, резво оказавшийся между племянником и боггартом, загнал последнего обратно в сундук. Гарри тяжело дышал, когда его дядя, опустившись на колени, снова протянул ему плитку шоколада. — Какое бы воспоминание ты ни выбрал, боюсь, оно недостаточно сильное. — Черт побери, — выругался Гарри, хватая ртом воздух. — Я не знаю, что делать. — Гарри, посмотри на меня. Ещё слишком рано сдаваться. Подумай хорошенько, должно же быть что-то, какое-нибудь мощное воспоминание, которое ты упустил. И он снова напряг свою память. Гарри не был уверен, как долго это продлилось — пять минут или тридцать, — но, когда он открыл глаза, в его голове возникло новое воспоминание. Он повернулся к профессору, кивая ему. На этот раз он не потерпит неудачи, он не допустит этого. Как и ожидалось, существо вылетело из сундука, но на этот раз, с твёрдой решимостью, Гарри направил на него палочку и прокричал: — Экспекто Патронум! Его волшебная палочка словно ожила: тонкая завеса из белого тумана появилась из её кончика, отгоняя боггарта назад в сундук. Боггарт, издав визгливый звук, отступил к сундуку, не имея больше сил выносить свет. Пока Люпин закрывал сундук, Гарри обессиленно опустился на колени, обливаясь потом, но с гордой улыбкой на лице. Ремус подбежал к нему, заключая парня в крепкие объятия. — Молодец, Гарри, молодец! Гарри улыбнулся, больше не в силах сдерживать радость, клокочущую внутри него. — Если ты не возражаешь, я спрошу, какое воспоминание ты выбрал? — Это был ты, — тихо ответил Гарри, — и Бродяга, и Тонкс, и Андромеда, и Тед. Я вспомнил Рождество, когда ты и Сириус собрали все фотографии моих родителей, поместив их в фотоальбом. Я вспомнил, как мы пили горячий шоколад, приготовленный Андромедой, а вы рассказывали всякие разные истории. Я сидел рядом с Тонкс, которая обнимала меня, напоминая, что у меня всё ещё есть семья. Вот это воспоминание я выбрал. — Думаю, на сегодня хватит практики, — тёплая улыбка появилась на лице профессора. — Мы продолжим наши занятия в следующий раз. К сожалению, скоро начнутся уроки, и тебе следовало бы успеть перекусить перед ними. Гарри благодарно кивнул и направился к двери, но, прежде чем выйти, он услышал, как Ремус окликнул его: — Гарри, твои родители бы гордились тобой. Я в этом уверен.