***
Автоботка, после всех поздравлений и объятий, которые устроили дети, Бамблби и Балкхед (и которыми едва не раздавили ее) лежала в лазарете, в одиночку переваривая полученную информацию, потому что всех остальных выгнал медик, сославшись на то, что ей очень сильно нужен отдых. Из объяснений Ретчета можно было понять, что потеря зрения в ее случае — лишь временное явление, и что его возможно восстановить. (На этом моменте военврача прервали: Мико, визжа от радости, кинулась на шею девушке, потом Джек, следом брат разведчицы накрыл ее с головой, и под громкий смех рэкера, который тоже полез обниматься, образовалась куча-мала. Хорошо, что вся компания каким-то образом не свалила Арси на пол. А то проблем от доктора набрались бы не мало.) Но полная реабилитация произойдет лишь где-то через месяц, и на меньшие сроки рассчитывать было нельзя. «Месяц!.. Целый месяц!» — подумала разведчица, невольно прикоснувшись к специальной повязке на глазах, которую сделал ей медик. И что же ей делать все это время? На койке «прохлаждаться»? Так ведь и навыки: и стрельбы, и ближнего боя, и боя на любимых клинках, которые она часто использует — все растерять можно. Этот вопрос она задавала и самому Ретчету, когда он делал ей перевязку, на что тот, как поняла по ощущениям девушка, лишь пожал плечами. «Ничего тебе по этой части сказать не могу, —вздохнул, а потом спустя пару мгновений добавил: — И позволить тоже». Первые сутки в лазарете дались Арси куда проще, чем ожидала, — она просто проспала большую часть дня. Доктор, кажется, этому только и радовался: впервые за все время их знакомство и всех боевых действий на Земле разведчица не пыталась сбежать из медблока, только-только очнувшись или не дав Ретчету сделать должного осмотра. Вторые сутки показались разведчице длиннее обычных, — выспаться успела еще вчера, да и никто, кроме медика, ее не посещал (все укатили на разведку). Под конец же третьего дня автоботка откровенно заскучала и поэтому на утро четвертого стала упрашивать военврача о «переведении» в ее свой «отсек». И вечером, после «тяжких переговоров» (а если быть точнее, то уговоров), ей дали добро, и брат разведчицы пришел забрать ее. Когда Бамблби помахал ей в знак приветствия и «спросил», как у нее дела, — а она была уверена, что он сделал именно это, хотя и не видела его, — Арси тяжко вздохнула. — Было бы не так плохо, если бы я видела, что ты мне «говоришь», — ответила девушка, когда парень нырнул ей под руку, чтобы помочь идти. На эти слова среагировал Ретчет, до этого даже не заметивший прихода разведчика. — А почему бы вам не использовать азбуку Морзе? — он обернулся к ним, когда те уже почти вышли; они остановились. — Вы вдвоем знаете ее не хуже языка немых, так почему бы не попробовать общаться через нее? И, как ни странно, это сработало. Теперь, когда Би надумывал проведать сестру, он отстукивал по ее двери «Можно войти?» и заходил в комнату.***
Где-то под конец, наверно, десятого дня (девушка, за столько дней видя лишь одну темноту, уже перестала различать время дня и ночи) Арси постигла самая отвратная вещь, которая случается с человеком, когда он надолго остается один, — самокопание. Все начиналось довольно безобидно, —девушка просто вспоминала хорошие деньки из своей жизни, тихо смеялась и сетовала на юношескую глупость. Кажется, только вчера она сдавала зачеты по физкультуре в школе на отлично, потому что была самой спортивной девочкой. Или как случайно забыла сделать домашнее задание по истории Праймов, потому что загулялась с друзьями допоздна… Ох! А как же десятый день рождения Бамблби, когда дани впервые разрешила ей «покомандовать» на кухне и испечь свои первые пирожные? Тогда маленькая Арси, с чувством гордости, что ей можно, поставила свои «кулинарные шедевры» в духовку и забыла о них, а когда вспомнила, доставать оттуда уже было почти нечего. Девочка разревелась прямо на глазах у альф, через всхлипы говоря, что праздник для ее братишки испорчен. Но Би, как истинный мужчина и любящий свою сестру брат, несмотря на то, что от его любимых пирожных остались угольки, взял один из этих самых угольков и съел его… Сморщился, скрючился, — но съел! За это Арси была ему ужасно благодарна. Потом шла старшая школа, сдача экзаменов и становление студенткой. Великий Праймус! Наверно она никогда в жизни не забудет то ужасное, Юникрон это все подери, посвящение! Ее разбудили посреди ночи, натянули на нее какой-то балахон, выгнали на улицу под дождь, и после всего этого, когда она замершая, продрогшая и промокшая уже насквозь простояла где-то около часа вместе с другими «посвящающимися», на нее вылили какую-то смесь, по консистенции напоминающие помои… да и по запаху тоже. Якобы «чтоб учеба была хорошей и этими самыми помоями не казалась». Вроде так отвечал ей один из ребят, когда, спустя несколько дней после долгих отмываний в душе, она не… Как бы там выразился Балкхед?.. не надрала им бамперы за столь «чудесное» представление. Но, возможно, что этот недообряд сработал, так как проблем с обучением у нее действительно не было. А вот приключений за пределами ее учебного заведения скопилось предостаточно. Чего только стоит поход всей компашки ее друзей в Архивы Иакона. То ли они тогда отстали от всей группы, то ли нарочно сбежали с преподавательских глаз, — разведчица уже не помнила. Стали бродить по всему зданию и наткнулись на один отдел, вроде как документальный. Притворились, что собирают информацию для курсовой и что для них уже выделили архивариуса. Спектакль, как ни странно, удался, — смотритель без лишних вопросов пропустил их. Только вот дальше все пошло не так, как хотелось. Автоботка не помнила причину, но каким-то образом они умудрились устроить погром: половина аппаратуры была разбита, а данные перемешаны. Наказание последовало соответствующее, — каждого из их компании, на ближайшие пару месяцев так точно, приставляли к архивариусам, и пока все документы не будут восстановлены и не распределены в нужном порядке, «срок действия приговора» не закончится, а «досрочное освобождение» не рассматривается. Да, Арси около двух месяцев ходила туда и разбирала эти самые документы вручную. Это было ужасно, но зато ей повезло с архивариусом, который хоть как-то старался скрашивать ее наказание… …Его звали Орион Пакс… Глаза разведчицы резко защипало. Настолько больно, что ей пришлось уткнуться лицом в подушку, чтобы тихо и незаметно шмыгнуть носом. Только остановиться у нее не получилось, — повязка предательски намокала все сильнее, и автоботке, вопреки указаниям Ретчета, пришлось снять ее. Арси не сдержалась. Просто физически не смогла. Как будто тяжелый бетонный потолок в виде реальности происходящего и воспоминаний разом обрушился на ее плечи. Моменты месячной давности закрутились в голове. Ядро планеты, потеря памяти у Оптимуса, поход к Вектору Сигма на Кибертрон с Джеком, вызволение Прайма из плена Мегатрона… А самое главное-то… Рассказ Ретчета, его старого друга, о том, что до становления последним из Праймов Оптимус был архивариусом Орионом Паксом в Иаконе… Автоботка взвыла. Тихо, стараясь подавить нахлынувшие чувства. Тогда-то всю ночь проревела, хватит с нее. Еще одного проявления слабости в виде привязанности к лидеру автоботов она не выдержит. В дверь постучали. Знание азбуки сработало мгновенно. «Можно войти?» — стучал Бамблби. — Войди… Секунда — и дверь закрыта. Спасибо Би за быстроту осознания ситуации и понимание. Разведчик немного непривычным широким шагом пересек комнату и осторожно сел рядом с сестрой. «Что случилось?» — отстучал он по железному краю койки. Арси, инстинктивно доверяя, прислонилась к груди брата, который спустя пару мгновений обнял ее. Разведчица особо и не поняла, что руки, обнимающие ее, немного больше тех, которые она знала… — Я… Я… — через всхлипы начала она. — Я вспомнила Ориона…