Put me out

Grandson — Riptide       Время. Что такое время? Ты не можешь его увидеть, зато можешь почувствовать. Почувствовать душой, телом. Время — это две стороны монеты. С одной стороны оно спасает. Заставляет пережить события, из-за которых ты чувствовал себя мертвым. Или же просто переварить, и подвинуть в самый темный закоулок души. С другой стороны — багаж из чувства вины и боли только растёт с временем. И рано или поздно этот багаж тебя пришибет.       Чимин потерял счёт времени. Он его не видит и не чувствует. Он как будто застрял в секундах. Он все также сидит в своей «комнате» и время от времени его подвергают все новым и новым пыткам, как это называет сам парень, или как это называет мужчина из динамиков — исследования.       Он без понятия сколько времени он уже находится у них. Неделя? Две недели? Месяц? Возможно больше. Чимин застрял в часовом потоке. Пока все несутся вперёд, он стоит сбоку. Но что он может сказать точно, они не хотят его убивать. Он слишком ценный ресурс для них. К сожалению.       Говорят, время лечит. Нихуя это не правда. Нет, возможно если бы они раз за разом не показывали ему смерть его родных, он бы немного и успокоился. Возможно, он бы не съедал себя изнутри. Возможно, чувство вины и ненависти к себе, не разъедало бы его, не оставляя ничего после себя.       Хотя Пак должен признать, что все-таки что-то изменилось. Теперь он даже не так бурно реагирует. Им приходится ждать целый час, пока он смотрит «фильм», чтобы потом получить реакцию. А сначала нужно было несколько секунд. Возможно, он черствеет. Возможно медленно умирает изнутри. Если уже не умер.       Доктор Эванс, а именно так к тому мужчине обращаются другие, придумывает все новые и новые способы его разозлить. Чтобы он потерял контроль, потерял себя. И таки нашел один. Боль. Они бьют его палками, кулаками, выбивая дерьмо из него. И тогда что-то просыпается внутри. Кажется, огонь действительно его защищает. — Так, а сегодня у нас что-то новенькое, — улыбается доктор Эванс из динамиков.       Чимин медленно открывает глаза, голова болит. Казалось бы, что он уже должен привыкнуть к этой инъекции, и от ее влияния на его организм. Но ничего подобного. Блондин каждый раз чувствует себя так, как будто он долгое время был на дне океана, а затем он всплывает. Дышать тяжело, лёгкие горят, голова болит. Это можно сравнить разве что с «приятным» чувством после пьянки.       Пак оглядывается и натыкается взглядом на огромной резервуар с водой. Да, действительно что-то новенькое. Кажется, сейчас он действительно почувствует, что такое оказаться на дне не моря, но резервуара. Все работники, как всегда в своих защитных костюмах. А Чимин, как всегда намертво припечатан к уже родному креслу. Датчики тоже на месте. — Запускайте, — говорит один из мужчин.       Люди начинают суетиться, а уже через несколько секунд, кресло на коротком «удобно» расположился Чимин, поднимают вверх, и опускают в резервуар. Вода ледяная, тело начинает дрожать от холода. Будет весело, проносится в голове парня. — Опускайте, — командует доктор Эванс.       Пак погружается в воду. Он пытается сделать последний глубокий вдох, но не успевает. Вода наполняет лёгкие. Горло горит и раздувается. Чимин открывает рот, и начинает кричать, или по крайней мере пытается. Глаза широко открытые, горят ярко-красным, теперь этот цвет с ним навсегда.       Парень сжимает руками металлические поручни, которые его и держат. Чимин чувствует, как медленно умирает. Хоть глаза и широко открытые, но он ничего больше не видит. Руки пускают поручни, и если бы они были свободны, то уже бы поднялись в верх. Парень не дышит.       Темнота. Чимин скучал за ней. Хоть они недавно и виделись. Она успокаивает его израненную душу. Она забирает боль. Она забирает сознание. Забирает его. А затем снова яркий свет, к сожалению. Чимин кашляет водой. И даже когда воды не остаётся, он продолжает кашлять. Горло адски горит. — Кажется, мы нашли его криптонит, — улыбается доктор. — Или же он хочет умереть, — говорит женщина, которая в первый день испытаний его успокаивала. — Хм, Вы правы, доктор Льюис. Но есть ещё огонь, — задумано говорит Эванс. — Думаете, он его спасет? — спрашивает какой-то мужчина. — Но ведь вода тушит огонь, — медленно говорит другой мужчина. — Простой огонь, да. Но то, что внутри него, это не просто огонь, который горит в костре. Это что-то больше. Попытаемся ещё, — даёт указания доктор Эванс.       Чимин снова оказывается в ледяной воде. Тела он уже почти не чувствует. Он снова не набирает в лёгкие воздуха, снова тонет. Снова медленно умирает. И если честно, доктор Льюис права, он хочет умереть. Огонь царапается внутри него, как дикий зверь в клетке. Но Чимин его контролирует. Сдерживает его. Его не нужно спасать.       Снова темнота, а затем снова яркий свет. Снова горят лёгкие. Кажется, Чимин после этого, если выживет, будет боятся воды. Кажется. Он уже и не может точно сказать, сколько раз он тонул, и сколько раз его спасали. Но что-то изменилось в нем, во время этого. Огонь, как будто стал сильнее. Неужели своими пытками, они усилили его силу… — Чимин, знаешь какая часть мне понравилась больше всего, когда ты убивал своих родителей? Когда ты в конце истерично кричал и плакал, — самодовольно заявляет этот ублюдок.       А затем парень снова оказывается в воде. И хоть на этот раз он тоже не набрал воздуха, ему это и не нужно. «Давай» — мысленно говорит Чимин.       А в следующую секунду он загорается под водой. Ему уже не нужно воздуха, он дышит огнем. Вода взрывается и поднимается вверх. Теперь резервуар пустой. Теперь там огонь. Секунда и взрыв. Все горит. Он слышит крики людей. Чувствует запах жженой плоти. А сам громко смеётся. «Вы же этого хотели» — истерически смеётся парень.       Ещё одна прядь становится красной. Металлические поручни плавятся. Секунда и он свободен. Пак с помощью огня поднимается вверх. Он просто висит в воздухе, а вокруг него огонь. Чимин поднимает руки, и медленно рисует ими узоры с огня. Через несколько секунд там появляются слова: «Горите в аду».       Ярко-красные буквы, некоторое время просто висят в воздухе, а затем направляются к мониторам. Ещё один взрыв. Парень слышит звук тока. В комнате наступает темнота. Точнее наступила бы, если бы не огонь. — Стреляйте, — кричит доктор Эванс. И кто-то действительно в него стреляет. Пак резко падает на пол, чувствуя адскую боль, а затем уже родная ему темнота. Последнее, что успевает подумать Чимин — «действительно что-то новенькое».