Put me out

BTS — Nevermind       Нужна огромная смелость, чтобы раскрыться другому человеку, раскрыться жизни. Чтобы вытащить из укромного, безопасного местечка черный, ржавый ключ от своей души и дать его кому-то. Для этого нужно перебороть свои самые черные и бездонные страхи. Для этого нужно переступить через себя.       Кто-то боится доверится снова. Снова впустить кого-то, снова испытать горький вкус предательства на кончике языка, который будет вечно преследовать тебя. А кто-то боится потерять человека после того, как он увидит его тёмную, израненную душу. У каждого свои причины бояться.       Кто-то все же решается несмотря на страх. А кто-то ставит дополнительные замки. Но жизнь — это игра. Ты либо рискуешь и получаешь вознаграждение, либо рискуешь и проигрываешь. Никогда не можно предугадать, но в этом и смысл. Если не попробуешь — не узнаешь.       Некоторые идут вперёд, надеясь на лучшее, кто-то пасует. Чимин пошел вперёд, он рискнул. Но Юнги… Юнги так не может. Он восхищается им. Завидует ему. Потому что Мин спасовал. Он струсил, поставил ещё несколько замков. А Чимин…он сильный. Несмотря на то, что он пережил, он смог открыться.       А Юнги…он просто сидел возле него на поляне, слушал, и все что ему оставалось это стыдится себя. Стыдится своей слабости. Ведь он никогда бы так не смог. Что удивительно, всю свою жизнь он считал себя сильным несмотря на то, что он пережил, независимым, он считал, что ему достаточно только себя.       Но вот в его жизнь влетел, как вихрь Пак Чимин и все изменил. Он перевернул все с ног на голову. И это пугает. Пугают собственные чувства. А ведь он считал, что больше не сможет чувствовать. Не захочет этого. Но этот парень, который боролся и до сих пор борется со своими демонами, который борется с собой, он заставил его захотеть большего.       Но что если его, как Чимина не примут. Что, если сам блондин его не примет. А для него это почему-то очень важно. Это для него важнее всего. И это тоже пугает, возможно больше всего. — Эй, ты как? — нежный голос вырывает его из мыслей.       Мин решает, что позже займётся рефлексией, и поднимает на него голову. Чимин лучезарно улыбается. С самого утра Юнги не мог найти себе места. Он сновал по коридорам, как призрак, ищущий покоя. И сам не заметил, как забрел на ту самую поляну, на которой Чимин раскрыл им свою душу. — У меня все… — начинает брюнет. — Нет, давай так, если хочешь соврать, то просто молчи. Не люблю ложь.       Пак садится рядом и смотрит вдаль. Видно невооружённым взглядом, что теперь в его сердце покой. И это дарит тот самый покой, который парень искал. — Хорошо. Тогда тебя это тоже касается. Чимин изгибает брови. Юнги улыбается. — Ты не врешь, но изворачиваешься. Все эти твои умные слова. Пак закусывает губу и несколько секунд думает, затем кивает. — Дельное замечание, — улыбается Чимин.       Они просто сидят, смотрят на небо, которое сегодня на удивление чистое и спокойное, смотрят на равнину и молчат. Вот что нужно было Мину. Просто, чтобы кто-то молча его поддержал, чтобы кто-то просто был рядом. И наверное, все-таки важно было, кто это. — А ты почему здесь? — осведомляется брюнет. — Что-то случилось? Или просто решил подумать?       Чимин снова закусывает губу, а Юнги испытывает странное и ранее невиданное желание укусить ее самому. Он машет головой, отгоняя эти мысли. От этого никому не будет лучше. — Пришел за тобой, — тихо отвечает Чимин, несмотря на него. Юнги давиться воздухом, такого он точно не ожидал. Он пришел за ним? Но почему? Волновался? Да не может быть. — Почему? Что-то случилось? — В университете? Нет. У тебя? Да. Ты ведёшь себя страннее обычного после того, как я рассказал о… после того. Юнги видит, как покраснели кончики ушей Чимина, и не может сдержать улыбки. Он слишком милый. — И ты решил узнать, что именно со мной не так?       Мин забавляется от реакции парня. Неужели ему действительно не все равно, как себя чувствует Юнги. — Нет. Ты бы все равно не рассказал. Просто я подумал, что тебе…что тебе будет легче, если рядом кто-то будет. Если я ошибся, я уйду.       Теперь у него все лицо красное. Мин поверить не может в то, что происходит. Если бы это сказал кто-то другой, он сразу бы «вежливо» попросил того скрыться. Но это Чимин. И после его слов, стало так холодно. Нет, Юнги не хочет, чтобы тот уходил. — А ты как себя чувствуешь? Ну после того, как открылся. Наверное, тебе было очень тяжело.       Видно, как Чимин расслабляется. Значит, он ждал, что Юнги его пошлет. И возможно раньше, Мин так бы и сделал, но сейчас все изменилось. — Если честно, нет. То есть да, сначала было трудно. Каждое слово давалось тяжело. Я как будто выдавливал его. Но затем, стало так легко. Как будто они ждали, когда я их освобожу. Мне было страшно, страшно из-за того, что вы меня не примете, что убежите, а с другой стороны, я был рад просто кому-то рассказать. Юнги не ожидал честного ответа. И эта искренность обезоруживает. — Тебе тоже сначала будет тяжело, но потом, ты почувствуешь облегчение, — тихо закончил Пак.       Юнги не мигая смотрел на него, и ещё больше восхищался. Пак Чимин действительно уникальный и неповторимый человек. — Действительно думаешь, что поможет? — затаив дыхание спросил брюнет. Чимин медленно к нему обернулся, посмотрел в глаза и кивнул. — Просто найди человека, которому ты хочешь открыться. Которому ты хочешь довериться. — Что, если я его уже нашел? Темно-карие глаза смотрели в ярко-красные и тонули в них. Они оба тонули. — Тогда осталось только открыться, — сглотнул Чимин. — Да, осталось только открыться, — прошептал Мин, он медленно поднял руку и начал нежно гладить Чимина по лицу.       Пак с большими глазами за всем этим наблюдал, но ничего не предпринимал. Сердце забилось быстрее, отдаваясь в ушах, и на кончиках пальцах. Юнги провел пальцем по пухлым губам, он и сам не осознал, как нагнулся, эти губы, Чимин, манили его. Мин был так близко, что чувствовал горячее дыхание блондина на собственных губах. Секунда и… — Нет. С другим бы это вышло, со мной нет. В психологии это называется отвлечения внимания. Сначала расскажи, что тебя гложет, а затем… — Чимин снова покраснел.       Юнги заливисто рассмеялся. Этот Чимин нечто. Испортил такой момент своей психологией. Но, да, он прав. Именно это Юнги и делал. Он испугался. — А затем, ты разрешишь тебя поцеловать? — ухмыляется Мин. — Да, если расскажешь, — кивает Пак, но сейчас он почему-то бледный.       Возможно, он это делает, только потому, что хочет, чтобы Юнги открылся, чтобы ему стало лучше. А этот поцелуй, это просто мотивация, и он его вовсе не хочет… — Юнги, я это сказал не из-за того, чтобы ты рассказал. После лаборатории, я не делаю, то чего не хочу. Или по крайней мере пытаюсь. Просто, для меня это будет не просто поцелуй. Знаешь, я зря пришел.       Пак резко поднялся на ноги. Юнги почувствовал, как холод прокрадывается в его душу. Скорее на автомате, чем осознано, он схватил блондина за руку. Чимин не мигая смотрел на него. — Нет, не зря, — Мин отпустил руку Чимина, и не громко начал:       Да, отец Юнги высокопоставленный человек, он занимает высокое место в обществе. Для Мин Чиу мнение других людей, всегда было важнее, чем его семья. Даже, если Юнги, или его брат, Кюджин, приносили плохие оценки — это была проблема, которую нужно было решить. И решал, он это всегда одним способом — ремнем.       Его брат был старше, и если была возможность он всегда брал вину на себя, защищая Юнги. А брюнета это не устраивало. Ведь он не какой-то слабак, каким его считал отец. После одной громкой ссоры, когда отец снова вытащил ремень, явился Кюджин, и взял всю вину на себя, опять.       Юнги так разозлился на себя, но в первую очередь на брата. Как он не понимает, что это проблемы самого Юнги. В груди что-то начало разрастаться, руки дрожали от злости, а в следующую секунду его брат превратился в статую. Брюнет его заморозил. Мин Чиу годами искал способ разморозить сына, но ничего не помогало.       Прошло восемь лет, а его брат до сих пор статуя. Отец не смог простить Юнги, вначале он просто хотел его убить, но мама, мама остановила его. И тогда его отправили в лагерь. В лагерь, в котором единственной целью было настолько загрузить детей, чтобы они просто физически не смогли использовать свою силу. Но и это не помогло, Юнги никак не мог себе простить того, что он сделал.       В один день он так разозлился, что заморозил учителя, единственного человека, который хотел ему помочь. Мин стоял там, смотрел на человека, которого убил, и ненависть к себе разрасталась в его душе ещё больше. Он сбежал, сбежал, как трус, каким он и является. Много месяцев он скитался, пока его не нашел директор Чон Сондик.       Здесь он чувствовал себя лучше. Он ни с кем не разговаривал, ни с кем не сближался, потому что боялся навредить. Он и не думал кому-то раскрываться, пока… — Пока я не услышал твою историю. Я почувствовал себя слабаком. Все это время я думал, что у меня была самая сложная жизнь, но ты, ты пережил ад, и все равно нашел в себе силы жить дальше. И я…я тоже так захотел.       Весь рассказ Чимин держал Юнги за руку, поддерживал, давал силы продолжать. Пак крепко обнял брюнета, разделяя его боль. — Ты сможешь, мы оба сможем. Один шаг мы уже сделали, — прошептал Чимин.       Он медленно отстранился, взял лицо Юнги в руки, нежно улыбнулся, и наконец-то поцеловал его, сминая его губы. Юнги резко вдохнул, притянул Чимина за талию к себе, и углубил поцелуй. Медленно и нежно лаская его язык. И именно в этот момент Юнги почувствовал себя не просто спокойно, он почувствовал себя счастливым, чего не было уже долгое время. — Ты прав, мне стало легче. Но помог мне не рассказ, не то, что я открылся, а кое-что другое, — криво улыбнулся Мин. — Раз так, то думаю, надо продолжать, — облизав губы сказал Пак, и притянул Юнги к себе.