***
Они приехали к станции у подножия горы Граус и встали в очередь к лифту. Место было заполонено туристами в это время года, и Кайден проклинал себя за то, что не поехал сюда сразу же, как заехал за Джейн. Он бы так и сделал, если бы его мать не продолжила напоминать ему о том, что Джейн — его приёмная сестра, и он должен вести себя как старший брат. По крайней мере, и к его облегчению, не было похоже на то, что она видела его в таком ключе. Лифты поднимались полными, и, когда подошла их очередь, Кайден схватил Джейн за руку и поторопился внутрь, проталкиваясь через толпу, пока не нашёл уголок у окна. Окна были огромными, но Джейн была немного низковата, чтобы восхититься видом снаружи, только если не стоять прямо перед окнами. Он надеялся, что окажется не слишком поздно застать закат. Кайден стоял прямо за ней, достаточно близко, чтобы чувствовать вибрацию её биотики и тепло её тела, но не касаясь её, так что было меньше риска, что один из них непроизвольно вспыхнет и вызовет панику среди туристов во время поездки. Однако, лифт качнулся, когда пришёл в движение, и Кайден инстинктивно положил одну руку на перила перед Джейн и другую ей на талию, чтобы они устояли на месте. Несколько чудесных мгновений её тело находилось вплотную к его, и ему потребовалась вся его сила воли, чтобы сдержать свою тёмную энергию под контролем. К счастью, она тоже сумела сдержаться, но это, должно быть, было непросто. Он чувствовал её дрожь, услышал её вздох и заметил, как её тело выпрямилось и напряглось. Внезапно вся его кровь, похоже, направилась вниз, и стало сложно контролировать не только биотику. Лифт мягко покачивался, пока поднимался вверх. Кайден отодвинулся на несколько дюймов от Джейн, чтобы он мог сдерживать себя и свою биотику, но его рука, что покоилась на изгибе её талии, так там и осталась и отказывалась отпускать. Чтобы у туристов было время пофотографировать и насладиться панорамным видом на город и побережье, подъём вверх в горы был очень медленным. Так что, когда когда солнце стало опускаться к океану, Кайден и Джейн всё ещё были в лифте. Он планировал не так. Но, к счастью, так было даже лучше. Наблюдать за закатом, зависнув в воздухе, было волшебно. Вид был таким захватывающим, что все в лифте замолчали, восхищаясь пейзажем, и издавали не больше, чем случайные звуки одобрения. Джейн дотянулась до свободной руки Кайдена, переплела их пальцы, и он воспринял это как поощрение снова подойти к ней ближе и сильнее обнять её за талию. Когда последние отблески солнца стали гаснуть за горизонтом, она развернулась в его руках лицом к нему. Он отпустил её руку и потянулся заправить за ухо прядь её волос, что закрывала шрамированную часть её лица. Краснея, она отвела взгляд, но он продолжал смотреть на неё, пока она не вздохнула глубоко и не подняла снова на него взгляд. Они улыбнулись, когда их глаза встретились, и он приоткрыл рот, в то время как она облизнула свои губы. Он ничего не хотел так сильно, как поцеловать её прямо сейчас. Его мать будет так им разочарована; наверное, будет выговаривать ему всю его жизнь. Не говоря уже о том, что его биотика точно выйдет из-под контроля в то же мгновение, как он коснётся губами Джейн, ещё и внутри заполненного людьми лифта без какого-либо пространства, куда могли бы убежать в ужасе туристы… это могло плохо закончиться. Всё же, почему он приближался всё ближе к ней вместо того, чтобы отстраниться? Громкий звонок прозвенел внутри лифта, и электронный голос объявил в динамик, что они прибывали в место назначения, и что все пассажиры должны приготовиться к высадке. Джейн понимающе полуулыбнулась Кайдену и отвернулась от него. Момент был упущен, и, возможно, к лучшему. Они вышли и прошли к обзорной площадке, тихо наблюдая, как искусственные огни постепенно зажигались внизу в городе. Он взял им две соды, пока она потратила кредит, чтобы воспользоваться одним из мощных биноклей, чтобы оценить вид более детально. Там было свежо, ветер заставлял лёгкую ткань её платья струиться и прижиматься к её бёдрам. Кайден чувствовал, как во рту становится сухо. Она была его приёмной сестрой; было неправильно чувствовать такое по отношению к ней. Но тогда почему казалось, что это так правильно? Вина и желание боролись в нём, пока не пропиликал его инструментрон. Это было сообщение от его мамы: «Не приводи Джейн домой слишком поздно. Помни, что ей только семнадцать». Вина победила. Кайден нашёл для них тихое место, чтобы сесть и насладиться напитками, и попытался придумать безопасную тему для разговора; что-то, что не привело бы к флирту или в конце концов какому-нибудь неприемлемому поведению. — Когда твоё слушание? — Чёрт! Он тут же пожалел об этом вопросе и том, как опустились её плечи и голова. — Через несколько недель приём у врача, и потом они назначат слушание. Просто хочу, чтобы это уже закончилось. Терпеть не могу ходить к этим врачам. Они… раздражают. Это было преуменьшением. Его мать рассказала ему о врачах, с которыми нужно встретиться Джейн перед появлением в суде по делам несовершеннолетних. Они задавали вопросы, трогали, кололи и подвергали её обширным тестам и сканированиям, многие из которых казались бессмысленными и совершенно случайным образом выбранными. И они даже не сообщали ей, что пытались выяснить. Что хуже, каждый раз, когда у Джейн были визиты к врачам, ей приходилось надевать те ужасные наручники для биотиков, и её всё время сопровождали двое полицейских: в каждую комнату, даже когда врачи просили её раздеться для осмотра. Кайден не верил в теории заговора, но он начал бояться, что эти невежественные нетерпимые люди могут придумать что-нибудь, чтобы запрятать Джейн. Очевидно, что его родители были с ним согласны, потому что его мать сообщала отцу все обновления по делу Джейн, и его отец передавал всю важную информацию вышестоящим офицерам. У Кайдена было чувство, что снова понадобится помощь Альянса, и, к счастью, его папа намеревался добиться того, чтобы Джейн её получила. — Мне не стоило поднимать эту тему. Предполагалось, что я отвлекаю тебя от всего этого. Ма сказала, что ты больше не выходишь из дома, только если к врачам, и она волнуется насчёт тебя. Так что она сказала мне попробовать вытащить тебя из дома, отвести поделать что-нибудь весёлое. Убедиться, что психика в порядке, понимаешь? Джейн уставилась на него. Её пальцы слегка дрожали, но лицо ничего не выражало. — Твоя мать сказала тебе позвать меня гулять. Это было утверждение, не вопрос, но он всё равно ответил. — Угу. Она тяжело сглотнула. — Думаю, я хочу домой. — Джейн, всё в порядке? — «я сказал что-то не то?» Она не ответила. Просто поднялась, засунула пустую бутылку от лимонада в ближайшую урну и пошла в сторону станции, чтобы сесть на лифт вниз с горы. Он второпях последовал за ней. — Джейн? — Твоя мать сказала тебе позвать меня гулять. Это ёбаное свидание из жалости, — сказала она с самоуничижительным смешком. — Нет! Боже, Джейн! Конечно, нет. То есть она сказала мне позвать тебя, но это не… блядь! Этот вечер шёл так хорошо, но нужно же было ему так облажаться. — Так что же тогда это? Дружеская встреча? — Нет. Я не знаю, — он вздохнул. — Всё запутано. — Тогда дай мне знать, когда разберёшься, потому что ты чертовски сбиваешь меня с толку, и я не думаю, что могу сейчас с этим справиться. Как он сумел так жёстко проебаться? Если бы он только знал, кем она была для него... Сестрой? Подругой? Больше? Он пытался сделать что-то, что «делали бы брат и сестра, чтобы развлечься», как предлагала его мать, но когда увидел, что Джейн ожидала от него не этого, он почувствовал огромное облегчение. Он не знал, как быть старшим братом; он никогда не был им и не хотел сейчас начинать. Только не с Джейн, он не хотел. Его мысли о ней были далеки от братских. Она не была ему сестрой. Точно не сестрой. Значит, подругой? Когда он обнимал её в лифте, он чувствовал, будто весь мир замедлился, и в нём не было никого, кроме них. Так бы не было, если бы между ними была лишь дружба. Это было большим, чем реакцией на её биотику — то, что он ощущал каждый раз, когда она была близко. Значит, она была чем-то большим. Или, по крайней мере, он хотел бы этого. Ему следует пригласить её куда-нибудь снова и ясно дать понять, что он делает это, потому что хочет побыть с ней, и не потому что его мать сказала так поступить. И он надеялся, что он не облажается снова. И он её поцелует. Да, звучало правильно.***
26 августа 2171 Лиза была в своей комнате, когда Кайден пришёл в дом мамы, настаивая на встрече с ней. Со дня их «свидания» она его избегала. После этого он приглашал её куда-нибудь ещё дважды, но она отказывалась. То, что было между ними, и так сбивало с толку, и она не хотела усложнять ещё сильнее, особенно когда была вероятность, что её заберут из приёмного дома и отправят за решётку. Однако, слушание в суде, на котором решится её судьба, было назначено на следующий день, и, когда в тот вечер Кайден пришёл, желая увидеть её, она не смогла смочь отказать ему в третий раз. Но она не впустила его в свою комнату, помня, как миссис Аленко была совсем не рада увидеть его там в утро после того, как Лизу исключили из школы. Так что она вместо этого отвела его на балкон на первом этаже. — Почему ты меня отталкиваешь, Джейн? — он сразу перешёл к сути дела, звуча расстроенным. Самое время поговорить с ним начистоту. Она не могла оставить его без объяснения, когда был реальный шанс, что они больше долгое время не увидятся. — Мне и в тот раз не следовало соглашаться на твоё приглашение, так как я уже знала, что меня могут забрать отсюда. Наверное, я не соображала. Это было эгоистично с моей стороны, и мне жаль. Она пришла к этому заключению после того, как вернулась с горы Граус, пока снимала платье, одолженное у Эмили, и стирала с лица макияж. На следующий день она перекрасила свои волосы в цвет, самый ближайший к её натуральному оттенку каштанового, какой только смогла найти. — Не буду врать, Джейн; я тоже думал о такой возможности, и боялся, что ты не дашь мне шанс попрощаться в случае, если… ты знаешь, — он казался печальным, и она боролась с желанием прикоснуться к нему, прислонившись вместо этого к перилам и глядя на океан. — Но ты понимаешь, верно? Ты понимаешь, почему я отказывалась на твои предложения? Они только сделают себе больно, если сейчас начнут что-то, когда была высокая вероятность, что их разлучат. — Понимаю, — вздохнув, он облокотился о перила рядом с ней. — По крайней мере ты дала мне объяснение, — добавил он с горькой усмешкой, и ей было интересно, скрывалась ли за этим какая-то история. Возможно, это было связано с этой его бывшей девушкой, Радой или как там. — Конечно. Ты заслуживаешь его. Мне стоило сказать тебе раньше, но я не хотела, чтобы ты пытался поменять моё мнение, — сказала она. — Думаешь, я бы сделал это? — Попытался? — Изменил бы твоё мнение. — Если бы попытался, то да, и это не принесло бы никому ничего хорошего. — Не думаю, что я согласен с этим, — он так выразительно посмотрел на неё, сказав эти слова, что она покраснела. Чёрт побери этого мужчину. Он рушил её решимость без каких-либо усилий, просто находясь здесь. Просто попрощайся, пока не сказала что-нибудь глупое. — Кайден, я… Мне надо завтра рано проснуться, так что… Лучше я… э-э… пойду внутрь и... — боже, куда делись все слова? — Ладно. Но можно я, по крайней мере, сначала тебя обниму, на удачу? Она кивнула, даже не подумав, и он притянул её к себе. Опустив голову, он прошептал ей на ухо: — Когда всё закончится, ты сходишь со мной на свидание? — Да, — она просияла улыбкой. Всё ещё обнимая её, он прижал её к своей груди ещё сильнее и поцеловал её волосы. — Удачи завтра. Посмотрев на него вверх, она ответила: — Спасибо. И затем она поднялась на носочки, чтобы, как она намеревалась, быстро и невинно чмокнуть его в щёку. Но, видимо, у её губ были свои мысли, и они промахнулись, коснувшись уголка его губ. Вокруг них загорелась тёмная энергия, и он резко вдохнул, его губы приоткрылись. Отстраниться от него вместо того, чтобы углубить поцелуй, было невероятно тяжело. — Когда всё закончится, — прошептала она, для его же блага, как и для её. — Ловлю на слове.***
27 августа 2171 Во время предъявления обвинения пару недель назад Лиза Мэй признала вину. Сегодня ей вынесут приговор. Коммандер Аленко и Капитан Хакетт прибыли со станции Арктур защищать её и пытаться убедить судью дать ей общественные работы вместо того, чтобы приговорить её к отбыванию наказания в учреждении для несовершеннолетних правонарушителей. С ними был третий офицер Альянса, которого Лиза не знала. Он был в чёрной униформе с красной полоской на правой руке и эмблемой на груди из буквы и цифры — N7. Слушания для несовершеннолетних проходили без присяжных и были закрыты для общественности, но никто не стал возмущаться, когда этот неизвестный солдат вошёл вместе с теми, кто действительно участвовал в слушании. Рядовой Митра и лейтенант Кайл тоже были здесь. Они прибыли, чтобы свидетельствовать в её пользу. Они хвалили её самообладание перед судьёй вразрез с тем, что говорили гражданские врачи: индивиды с биотическими способностями не были наследственно предрасположены к насилию или склонны к психозам. Лиза была рада видеть, что Альянс её не покинул. Она не была наивной; она знала, что они бы не были в ней заинтересованы, если бы не её биотика. Но она воспринимала это так: это означало, что они ценили в ней то, из-за чего почти все другие с ней обращались как с фриком. Это только укрепило её решение вступить в армию, как только ей исполнится восемнадцать. Её подругу Эмили тоже позвали в качестве свидетеля и, как её проинструктировали заранее капитан Хакетт и коммандер Аленко, она не упомянула видеозапись нападения, которая у неё была. Хотя видео показывало, что ребята, пострадавшие от её руки, травили Лизу, неистовство и сила её реакции могли бы напугать судью, который до этого дня почти ничего не знал о человеческой биотике. И он не выглядел особо заинтересованным в том, чтобы узнать. Суд по делам несовершеннолетних был очень востребован в таком большом городе как Ванкувер — при более восьми миллионах людей и бандах, набирающих новичков среди несовершеннолетних — и судья просто хотел покончить скорее с её делом, чтобы он мог перейти к следующему и выполнить таким образом всё, что сегодня у него по расписанию. Он выглядел адски скучающим, пока ждал, чтобы все свидетели и сердитые родители выступили с показаниями, и периодически поглядывал на часы. В конце концов он дал Лизе пятьдесят часов общественных работ и был вынужден позвонить в полицию, чтобы те вывели из зала суда родителей пострадавших детей, которые кричали обвинения, что военные, должно быть, запугали судью, чтобы ей всё так просто сошло с рук. Был ли он действительно запуган всеми этими людьми в военной форме на стороне Лизы или просто поверил в их уверения, что они будут держать её под своим присмотром, и посчитал это достаточным — важно было то, что Лиза была свободна. Она почувствовала, как коммандер Аленко покровительственно обнял её за плечи, когда её окружили Хакетт, Кайл и Митра. Мужчина в чёрной форме, держа руку над кобурой, где покоилось его оружие, быстро повёл их из зала суда и мимо маленькой толпы, протестующей против людей-биотиков вне здания. Барбра и Эмили последовали примеру. Их группа быстро разбилась по двум машинам, и все они направились в резиденцию Аленко. Райлан пригласил своих сослуживцев внутрь пропустить по стаканчику в качестве импровизированного празднования и заодно поблагодарить их за помощь. Так как они всё равно собирались ночевать на Земле, они приняли приглашение. Лиза включила свой инструментрон и написала Кайдену сообщение: «Всё позади. Я остаюсь». Примерно через час он заканчивал работать, и она надеялась, что он зайдёт увидеться с ней.