The Best Forward

      Лёгкий прохладный ветерок просачивается в комнату сквозь щель приоткрытого окна. Он освежает обнажённые части тела, что торчат поверх одеяла. Руки и ноги, между которых просунут пододеяльник, скрывающий вторую часть тела. Светлая кожа постепенно покрывается мурашками и её обладатель шевелится, забираясь под одеяло полностью и плотнее прижимаясь к смуглой горячей коже рядом. Да, вот так в тысячу раз лучше, вот так — идеально!       Сегодня облачно, как-то даже пасмурно. Идеальная погода, чтобы спать до обеда, а остальную часть дня просто нежиться в постели, и всё это дело желательно приправить милыми разговорами и ванильными обнимашками, после чего Чон окончательно превратится в сопливую сентиментальную барышню.       Чонгук улыбается своим смешным мыслям, всё ещё находясь в полудрёме. Нащупав носом чужое плечо, Чон не сдерживается от поцелуя. Вдохнув его запах хочется большего — пробраться частыми поцелуйчиками к шее, туда, где пульсирует жилка, упереться носом, облизать - и парень себе в этом не отказывает. Лижет медовую шею, толком и не выходя из состояния сна. Даже не сразу понятно, наяву ли это происходит, пока не слышит сонное мычание тренера, и как он поворачивается к парню, беря его в охапку, и просто накрывает его тело сверху собой, продолжая спать.       Через минуту Чон начинает задыхаться от его веса и ёрзать, пытаясь выбраться.       — Лежать, — хрипит сквозь сон Ким.       — Ты меня сейчас раздавишь, — улыбается Чонгук.       Рассказать, как Чонгук сейчас счастлив? Когда его вот так по-свойски прижимают к кровати и горячие руки не выпускают из объятий. Как он трогательно смотрит на пшеничную шевелюру, что улеглась на его груди, даже сердце заходится в радостном ритме. Рассказать, как ноет его поясница после фееричной ночи? Потому что одним разом там дело не закончилось. Тэхён вошёл во вкус и не мог остановиться, овладевая юным телом снова, а потом ещё раз снова.       Только сонное протестующие мычание доносится до ушей Чона, он вплетает свои пальцы в светлые волосы, поглаживая голову. Эти мерные движения расслабляют его самого и он медленно снова погружается в сон.       — Чонгук, — низкий голос не даёт до конца погрузиться, вытягивая наружу. Приходится открыть глаза, — лежать неудобно, — шёпотом говорит Ким, — у тебя стоит.       На сонном лице ни тени улыбки и непонятно что сейчас делать — смутиться или пошутить. Чонгук лишь растерянно хлопает глазами.       — Я…       — Скажи, тебе что, мало ночью было? — серьёзно говорит Ким.       — Тэхён! — возмущается парень. Не хватало, чтобы его сейчас ещё осуждали за естественные процессы тела, — что ты несёшь?! — пытается обиженно отпихнуть от себя тренерскую тушу.       Но его сжимают ещё крепче и перекатывают на себя. Тэхён весело смеётся, наблюдая такую нахмуренную тучку.       — Пусти, — требует Чон, сам того не желая.       — Неа, — притягивает за шею младшего Ким. Сопротивление слабеет, когда их губы соприкасаются, и Чонгук тут же размякает в крепких объятиях своего мужчины. Теперь он окончательно принадлежит ему, не только душой, но и телом.       Тэхён сейчас бы очень хотел получить свою порцию утреннего секса, потому что этот мальчик, что лежит на нём, ну уж слишком соблазнительный и такой податливый, честно признаться — это жутко заводит. Но совесть тоже нужно иметь, он и так его ночью извёл, пожалуй, сейчас это будет уже слишком. Не всё сразу! Тэхён смотрит мутными глазами, представляя. Он получит свой утренний секс, пусть не сейчас, но это случится! А пока можно об этом помечтать, предвкушая. Так даже интереснее! Всякие пошлости растекаются патокой в голове тренера, и он даже не замечает, как прикусывает себе губу, когда смотрит так на Чонгука. Нет, сейчас реально стоит снять напряжение, потому что от картинок в голове в трусах всё затвердело. И не успел Ким об этом подумать, как ладонь футболиста накрыла и сжала его пах.       Ох, за какие такие заслуги в прошлой жизни Небеса послали ему такого мальчика? Который рукой прокрался под боксеры и водит ею по стойкому возбуждению Кима. Тэхён мычит блаженно, пока макнэ мокро выцеловывает свою любимую часть тела тренера — грудные мышцы, что с первого прикосновения, тогда, на поле, взбудоражили до клеточных мембран.       После того как ладони Чонгука довели Кима до исступления, он кончил. О, да! Прекрасное начало дня. А Чон доволен, что сумел продемонстрировать свои ловкие умения — практика как-никак с четырнадцати лет. За такое удовольствие Ким не остался в долгу и отплатил ему взаимностью.       Разморенные утренними ласками, они продолжают обжиматься, лениво поглаживая друг друга.       — Тэхён, — тихо, глядя в глаза тренера, — мне очень хорошо сейчас, — мерным шёпотом произносит Чонгук, - … я люблю тебя, — ещё тише.       Тэхён смотрит в ответ, и знает это без слов, просто чувствует. Чонгук не запятнан лживыми масками и не строит из себя кого бы то ни было, всегда оставаясь собой. Он искренен прежде всего с самим собой, чуть вглядевшись, в нём сразу можно различить то, что он испытывает.       — Не думай, я не прошу от тебя ответа, — тут же добавляет Чон, — просто хочу, чтобы ты знал это.       Лицо тренера озаряет нежная улыбка и голова слабо покачивается, он проводит ладонью по гладкой щеке.       — И откуда ты только такой взялся? — Ким аккуратно откидывает чёлку с его лица. — Мне невероятно повезло с тобой! — Чон на секунду опускает взгляд, всё же смущаясь. — Знаешь, я был обречён, наверное, с самой нашей первой встречи, когда ты налетел на меня в холле, на базе. Тогда я впервые пропал в твоих больших бездонных глазах, — пусть это и не ответное признание, но всё равно приятно. А может это даже лучше признания! — И затем тот матч, когда лил проливной дождь…       — Боже, не напоминай, — парень прячет лицо в подушку от стыда. — Так глупо я ещё себя никогда не чувствовал! Настолько хотел покрасоваться своей игрой перед тобой, что выставил себя полным идиотом.       — У меня другое мнение, — дёргает бровями Ким. — Стоит признать, под дождём ты смотрелся очень горячо! Мокрая майка обрисовывала напряжённое тело, с волос на злое лицо капала вода - да, я видел, как ты злился, как яростно сжимал зубы. О, это было настолько сексуально, что я чувствовал себя педофилом, страстно возжелавшем молодого мальчика. Не смог это выносить, поэтому ушёл сразу после первого тайма, — признаётся Тэхён.       — Ах вот как оно всё было на самом деле?! Значит, я там испытывал позор вселенского масштаба, переживал, как сильно облажался перед тобой, а он, значит, просто хотел меня! Так не честно, я страдал!       — Я, знаешь ли, тоже, — улыбается Тэхён. — Даже в душ пришлось пойти, и там исправить положение. Я был противен сам себе.       — Ты ещё и мастурбировал на меня в тот день? Это ни в какие ворота не лезет! — пихает его в плечо Чон.       — Виновен, — смеётся Ким.       Чонгук сидит на кухне за длинным столом, который может вместить, пожалуй, всю их футбольную команду вместе взятую. Страшно проголодавшись, ему пришлось выбраться из спальни, пока Тэхён пошёл в душ. Аккуратными, почти крадущимися шагами, он прошёл к холодильнику. Неизвестно, чей покой он не хотел нарушить, но почему то внутренние ощущения подсказывали ему двигаться именно так. В холодильнике он нашёл сыр, апельсиновый сок, морскую капусту — этот гремучий набор Чон выложил на стол. В первом попавшемся шкафчике отыскал ржаные хлебцы — что они здесь делают? Всё идёт в ход «голодающему Поволжью».       Наложив кусок сыра на хлебец, он ковыряется вилкой в морской капусте, поедая длинные зелёные водоросли, что являются для него сейчас фирменным блюдом этого утра. Первые куски летят отменно и с удовольствием, но с каждой новой вилкой идёт всё труднее. Через некоторое время вообще кусок в горло не лезет. Становится неуютно, будто он ест один в толпе голодающих и все на него смотрят. Чонгук поднимает глаза и понимает, почему так. С полки стеллажа его взглядом прожигает фотография так, что он почти чувствует ожог на себе.       Чонгук делает усилие над собой и проглатывает то, что оставалось во рту. Затем опускает глаза вновь в тарелку, стараясь не обращать внимания, наматывает на вилку зелёные стебли и пытается съесть, с горем пополам проглатывая, словно горсть песка.       — Ну что?! — не выдерживает Чон, устремляя взгляд на фото. — Что ты так смотришь? — он вздыхает, откидывая вилку. Поели, твою мать. Он наливает себе сок в стакан и жадно пьёт большими глотками. Чонгук выходит из-за стола, подходит к стеллажу, оставляя пару метров перед собой. Ближе подходить не решается, будто тот, что на фото, в мгновение испепелит его взглядом, и Чон пеплом осыпется возле этих полок. — Не смотри на меня так, будто я отнимаю его у тебя! Ты прекрасно видишь, что это не так. — Чон резко выдыхает и подбоченивается одной рукой. — Тебя больше нет, а я… я люблю его.       — Ты с кем-то разговариваешь? — из спальни выходит по пояс голый тренер, в одних домашних шортах, вытирая голову полотенцем.       — Я? Да это я просто пою, — быстро находится парень. Не стоит ему знать, что он тут загробные беседы ведёт.       — Ммм, а мне можно послушать твой сладкий голосок? — расслаблено говорит тренер.       — Мало тебе? Всю ночь слушал!       Быстрыми шагами он подходит ближе к Тэхёну, когда тот укладывает полотенце себе на плечи, сразу обнимает руками его шею и целует ревниво, напоказ.       — Ух ты! — облизывает губы Ким после страстного поцелуя. — Что тебя так раздраконило, пока меня не было? Я что-то пропустил?       — Просто уже соскучился, — пожимает плечами Чон, мельком покосившись на фото.       Ким самодовольно улыбается и проходит на кухню, быстро соображая, что можно приготовить. Никакого бекона и колбасы у него в помине нет, только здоровое питание. Спорт обязывает, да и самому не хочется заплывать жирком в ненужных местах. Поэтому только каши, овощи, фрукты. Для каши совсем никакого настроения после такой сладкой ночи, он бы лучше напёк блинчиков, если бы умел. Но увы, сие умение ему не дано. В этом он давно убедился, в те времена, когда пытался удивлять завтраками Хёджина, замешивал тесто чётко по рецепту с интернета, разливал по сковороде и по итогу у него получалась отменная чёрствая резиновая подошва. Поэтому этот вариант отпадает, он не собирается отваживать от себя Чонгука, демонстрируя свои навыки ужасного кулинара.       Положение спасают яйца, которые он находит в недрах холодильника.       — Омлет будешь? — это одно из немногого, что Ким умеет готовить.       Из долгой холостяцкой практики выяснилось, что яйца не только полезный продукт, но ещё и довольно простой в приготовлении. Однако омлет, знаете ли, всё же не самое простое из яичных блюд. Между прочим, нужно смешать яйца с молоком и щепоткой муки, не забыть посолить, и — изюминка от шеф-повара Кима — добавить натёртый сыр с зеленью. О да, Тэхён заряжен поражать!       И надо сказать, он поражает! Потому что Чонгук глаз не может отвести от обнажённого торса, что крутится возле электрической сенсорной плиты. Руки Тэхёна попеременно добавляют ингредиенты в миску, затем он это всё интенсивно перемешивает. А Чонгук так и видит, как он садится на кухонную столешницу и обмазывает содержимым миски грудь и живот тренера и широко слизывает всё это с его шеи, сосков, рёбер, а затем обмазывает себя и позволяет разложить прямо на этом столе…       Из фантазий Чонгука вырывают пальцы, которые щёлкают перед лицом.       — Эй, ты где? Вернись ко мне, — просит Тэхён. Оказывается он уже успел запечь омлет и разложить по тарелкам, что красуется перед носом у Чона.       — Э… я просто задумался, вспоминал вчерашний матч, — успешно маскирует свои пошлые мыслишки Чонгук.       — Напрашиваешься на комплимент? — протягивает вилку парню. — Ладно, я скажу. Ты был неподражаем.       Чон смущается, опустив взгляд в тарелку и сдерживается, чтобы не ляпнуть: «А ты был неподражаем этой ночью!» Пожалуй, в этом случае Тэхён может подумать, что он ещё и безнадёжно озабочен. Ему про футбол, а у него одна постель на уме. Ну всё же у Чонгука есть оправдание, ведь это его первый раз, да ещё с таким мужчиной! Каким? Любимым! Молодой организм, гормоны-то играют.       Чтобы отвлечься, Чон рассматривает свою тарелку. Там по бокам лежат дольки помидора, в середине полукруг омлета, а кетчупом нарисованы глазки и ротик.       — Как мило! Прямо как в детстве мне мамуля делала, — улыбается Чон, но тут же осекается, резко вздыхает и смотрит испуганным взглядом на Кима. — Блять! Мама! Я совсем про неё забыл!       Он кидается в поисках рюкзака, носиться по огромному ангару пытаясь найти, куда вчера его скинул. Находит возле большого кожаного дивана и судорожно копается в отделениях. Как назло, телефон будто в прятки решил поиграть. Наконец, достаёт его из вороха потной формы и колючих бутс. Пять пропущенных от мамы, один от Югема — тоже волнуется о пропащем соседе. Люди переживают, пока он тут развлекается и тает в объятиях тренера, позабыв обо всём на свете. Ни о ком не думает, эгоист! Чонгуку стыдно, что он даже никого не предупредил о своей отлучке, поэтому сейчас же, незамедлительно жмёт на кнопку вызова. Через три гудка ему отвечают:       — Чонгук?       — Мам, прости, ты меня наверное потеряла.       — Тебе что там — любовью вообще мозги вышибло?       Жесть! Откуда она знает? У него что, уже по голосу понятно, что он сексом занимался?       — …Мам, — включает «милого щеночка» Чон, — ну прости меня, маленького засранца! Я знаю, что обещал погулять с тобой сегодня, и вчера так и не проводил до гостиницы…       — Да уж! Ты просто исчез без суда и следствия! И даже не удосужился ответить ни на один мой звонок! Где ты?       — Я…  — он кинул быстрый взгляд на Кима, — с Тэхёном, — режет правду-матку! Что уж тут, горит сарай, гори и хата, — у него дома.       — …?! — в голове Саён ни одной деликатной мысли. — Пожалуй, я не хочу знать подробности твоего времяпрепровождения. Но в следующий раз уж будь любезен, не заставляй меня так волноваться, хотя бы на время, пока я здесь — строго говорит мама.       — Конечно! Я исправлюсь, обещаю! Вот прямо сейчас уже исправляюсь! Как ты вчера добралась до отеля?       — Хм, надо же, теперь ты обеспокоился об этом, — наиграно-обиженно говорит Соён. — Скажи спасибо вашему директору! Человек не оставил меня одну-одинёшеньку в этом огромном запутанном мегаполисе, и доставил до места, хотя это была твоя обязанность, — вновь решила она упрекнуть нерадивого сына, чтобы впредь неповадно было.       Гляньте, какой учтивый, провожает его маму до дома! Вообще-то достаточно было и просто такси вызвать, считает Чонгук.       — Что ж, хорошо. Сейчас я приеду и мы с тобой пойдём гулять. Я покажу тебе несколько очень красивых мест, которые сам успел посетить, — а вернее те места, которые успел показать ему Тэхён.       — Да не торопись уже! Отдыхай со своим, прости Господи, бойфрендом, сама справлюсь.       — Что это значит? Нет, я приеду! — настаивает Чон.       — Не надо! — упирается Соён.       — Мам, в чём дело?!       — Дак… просто… знаешь… , — мямлит женщина, явно не желая говорить, — Томми пригласил меня сегодня на экскурсию, а я уже согласилась, — скромно говорит женщина. И куда подевался только что строгий тон? Откуда эти милые мягкие нотки?       — «Томми»?! — с каких это пор, интересно, владелец футбольного клуба вдруг стал для его мамы «Томми»?       — То есть, я хотела сказать господин Ли.       — Мам, не уверен, что мне нравится вся эта история между вами двумя!       — А тебе она и не должна нравиться. Она должна нравиться мне. И, признаюсь честно, она мне нравится! — также без утайки признаётся Соён.       Они доверяют друг другу, раньше это были невинные тайны, вроде признаний, что Чонгуку понравилась одноклассница, а мама признавалась, что сможет купить только один подарок на двоих для них с братом на Новый Год. Сейчас всё по-взрослому, и настало время делиться моментами посерьёзнее.       — Не ревнуй, дорогой! Твоё место никто не займёт, ты всё равно навсегда останешься самым главным и значимым мужчиной в моей жизни! — улыбается в трубку женщина.       — Мам, надеюсь ты знаешь, что делаешь. Я не хочу потом видеть тебя в том разбитом состоянии, когда нас бросил отец, — тихо озвучивает свою тревогу Чонгук и слышит, как мама вздыхает на том конце.       — Я знаю, сынок. Но я не собираюсь хоронить себя заживо только лишь из-за страха, что всё повторится. Зачем тогда вообще жить, если всего бояться? Не волнуйся за меня, Чонгук~и, я давно взрослая и сама отвечаю за свои поступки. Пожалуйста, прими мой выбор, как и я приняла твой…       Не слова, а булава! И ведь не поспоришь, она права, мало ли чего Чонгуку там не нравится, главное же - чтобы мама была счастлива, ведь она этого капец как заслужила…