Джек и волшебные странности обычного города

      На чердаке было Тихо. Тихо — здесь уже много-много лет. Его покой нарушали редко: раз в несколько лет приходили проверить, не прохудилась ли крыша, да жильцы дома иногда притаскивали сюда ненужный хлам, который им не хотелось держать в квартире, но и выбросить было жалко. Однако последние две недели сюда повадился лазить какой-то парень. Первое время Тиху это совершенно не нравилось. Оно даже пыталось отвадить незнакомца. Шуршало, гремело, скрежетало ветками по стеклу крохотного окошка, скрипело половыми досками — в общем, издавало всевозможные жуткие звуки, которые можно услышать в старых, заброшенных местах. Не помогло. Пришелец оказался не из пугливых. Более того, он был ужасно настырным: конечно, вздрагивал от каждого шороха, но с потрясающим упорством исследовал весь чердак. «Это моё! Всё, что сюда приносят — моё!» — возмущалось про себя Тихо. Вслух ворчать оно побаивалось — это могло только усилить любопытство незнакомца.       К его удивлению, вещи внимание чужака привлекали только первое время. Почему-то сломанные игрушки, покрытые пылью пластинки, старые башмаки с оторванной на мысках подошвой, ржавый велосипед, рассохшиеся лыжи, чемоданы, горы книг и стеклянных банок, даже неработающее пианино были ему не нужны. Рассмотрев все груды хлама, он уже через пару дней утратил к ним интерес. Тихо сначала понадеялось, что тот уйдёт, не найдя, чем поживиться. Незваный гость снова удивил его: он откопал здесь старенький барахлящий торшер, и теперь приходил с книгой, устраиваясь в покосившемся кресле с торчащей во все стороны обивкой. «Что ему, больше податься некуда? Вроде он не бездомный, не похож…» — раздумывало Тихо, прикидывая, что можно предпринять. Как выводить из своего жилища бездомных и беспризорников оно знало, было дело. Ещё и жильцы дома помогали. Как бороться с подобным субъектом Тихо не представляло.       Оно ещё пошумело, уже больше для видимости и для очистки совести, а потом от нечего делать стало читать книгу вместе с чужаком, забираясь на спинку кресла и заглядывая через плечо. Сборник сказок, интересных, смешных, правдивых и не очень. Тиху они нравились. Оно давно не читало ничего нового (всё принесённое на чердак было давно уже им изучено вдоль и поперёк). Развлечение оказалось весьма неплохим.       А потом незнакомец вдруг пропал также неожиданно, как и появился. «Возможно, его затянула повседневная рутина. Чего ему вообще взбрело лазить по чужим чердакам? Не приходит, и хорошо. Может, что-то с ним случилось?» Тихо поймало себя на том, что волнуется за непонятного парня, и тут же обругало себя, мало ли кто где шляется, ещё не хватало к ним привязываться. Оно скучало. Когда долго торчишь один, к одиночеству привыкаешь, оно становится неотъемлемой частью жизни, тебя самого. Когда это одиночество нарушают, вернуться к нему снова очень не просто. Тихо чувствовало себя жителем необитаемого острова, про которого оно когда-то читало: его словно поманил прекрасный далёкий корабль, обещавший отвезти его к большой земле, а потом оказавшийся всего лишь миражем.       Когда-то очень давно, так давно, что теперь и вспоминается, и верится с трудом, Тихо жило в избе. Тогда оно носило другое имя. У него была семья, о которой оно заботилось, которой помогало. Вообще-то они о его существовании не знали, только догадывались. Но всегда для него было припасено угощение. А, входя в дом и уходя из него надолго, с Тихом обязательно прощались и здоровались. Потом избу ту снесли, и хозяева переехали. Про Тихо они не забыли — взяли его с собой. По началу, оно жило с ними в квартире, но когда старики его умерли, переехало на чердак, не пожелав терпеть новую вздорную, вечно ругающуюся парочку. Теперь и парочки этой уже нет, и тех, кто жил в той квартире после тоже.       Тихо грустило, вспоминало свою жизнь и высматривал незнакомого парня в маленькое грязное окошко. То, что тот был именно чужаком, оно определило сразу. Жильцов своей четырёхэтажки, оно пусть всех в лицо и не видело, но могло легко узнать при встрече. Всё-таки дома накладывают на своих обитателей свой, хоть и не всем видимый отпечаток. «Жаль не могу пойти его поискать», — с тоской думало Тихо (домовые привязаны к своему жилищу). Оно вздыхало и рисовало в пыли нелепые рожицы, в попытках поднять себе настроение. Временами в нём просыпалась гордость, и оно злилось, громило вещи, ругалось на себя и на чужака. — Привет! — Тихо радостно подпрыгнуло — незнакомец с виноватым видом мялся в дверях. — Ты извини, что меня так долго не было — на работе завал. Я так больше не буду! Я как только смог, так сразу пришёл… Я тебе и гостинец принёс… Сам, дурак, до этого как-то не додумался. Меня девушка обругала. Мол, кто же ходит в гости с пустыми руками! — он смущённо улыбнулся. — Вот!       Чужак (хотя, какой же он теперь чужак) расчистил немного места на полу рядом со своим креслом и поставил туда небольшую миску. Потом вытащил из рюкзака какую-то банку и вылил из неё нечто вязкое и золотистое. — Это мёд. Я прочитал в одной книге, что домовые его очень любят… если тебе не нравится, дай знать. Я тогда что-нибудь другое принесу. Отпираться бессмысленно, я знаю, что ты здесь есть. Люди рассказывали про шум, именно на чердаке этого дома. Я ведь тогда сюда специально пришёл, чтобы убедиться.       Растроганное Тихо сидело, не двигаясь и боясь издать хоть какой-то звук. Оно ещё не решило, как вести себя с этим странным типом. Простить-то, разумеется, простит, но не сразу — подуется для вида. «Он что, думает меня так легко купить? Каким-то дурацким мёдом! А как пахнет… восхитительно!»       Незнакомец уже привычно уселся в кресло и достал книгу. — Я, кстати, Джек! Буду рад познакомиться, — и он вновь погрузился в чтение, как будто и не исчезал никуда на целую неделю.       Тихо улыбнулось, обмакнуло украдкой палец в мёд, облизало и, как раньше, уселось, чтобы читать через плечо нового знакомого. «Если так дальше пойдёт, я ему, может, даже покажусь и пообщаюсь с ним. Это раньше, в старые времена нельзя было, чтобы люди нас видели. Теперь всё меняется: и сами люди, и места нашего с ними обитания, и мы…» Тихо мечтательно вздохнуло. Читать у него сегодня никак не получалось, оно представлял себе, как они с этим парнем подружатся, окончательно и бесповоротно, и, что потом тот обязательно позовёт его к себе жить.