Джек и волшебные странности обычного города

      Джек сидел на уже ставшей родной скамейке, запрятанной в кустах на краю скрытой от всех полянки. День был жарким, и все посетители парка скитались в поисках тени, готовые чуть ли не драться за самый маленький её клочок. Джек никуда не спешил и собирался просидеть здесь подольше, хоть скамейка никуда отправляться не желала. Покоившаяся на коленях, раскрытая книга, повествовавшая о приключениях простого деревенского парня, ставшего великим волшебником, перечитывалась уже далеко не в первый раз. Мысли витали где-то далеко в тех местах, где Джек уже побывал, и тех, куда он ещё только планировал отправиться. Из раздумий его вырвал чей-то голос: — Извините, можно присесть? — рядом с ним стоял парень примерно его возраста. — Да, конечно, — Джек подвинулся. Он с удивлением обнаружил, что последние события на него сильно повлияли — раньше бы он ни за что не согласился сидеть рядом с посторонними, а теперь считал это неплохим способом завести новое знакомство. — Извините ещё раз, я сам не люблю подсаживаться, но везде всё занято, — словно прочитав его мысли, добавил незнакомец. — Ещё и это кошмарное пекло.       Джек согласно кивнул и украдкой стал разглядывать своего соседа по укрытию от беспощадного солнца. Одежда у того была тёмной, совершенно не подходящей для подобной погоды. Чёрная рокерская футболка, с белым черепом и рваными рукавами, никак не сочеталась с самим субъектом в ней. Незнакомец был тощим и мертвенно бледным, да и внешне походил больше на ботаника, чем на крутого парня. Взъерошенный и какой-то печальный, он сидел, нахохлившись, и смущённо поправлял очки. Джек понял, что изучает его уж слишком откровенно, и заставляет его нервничать. Парень выглядел таким грустным, жалким и потерянным, что Джеку вдруг захотелось его взбодрить. — А скамейка, на которой мы сидим, умеет перемещаться в пространстве и времени! — зачем-то сообщил он. Его сосед глянул на него как на полного психа и тут же отвернулся. — Почему же мы сейчас никуда не отправляемся? — не скрывая своего скепсиса, полюбопытствовал он просто, чтобы поддержать разговор. — Не знаю, — честно признался Джек и стушевался, осознав, как всё это звучит со стороны. — По-моему, она на меня обиделась. Я в прошлый раз сразу раз пять подряд наперемещался. А, может, она просто всю энергию потратила и теперь заряжается. — А что именно вы в прошлый раз принимали? Ну, перед тем как начали путешествовать вместе со скамейкой? — парень глянул на него насмешливо. — Ничего, — буркнул Джек. — Просто в нашем городе на самом деле полно странностей и чудес, только надо уметь их замечать, — добавил он и обиженно замолчал.       Воцарилась напряжённая тишина. Её нарушило громкое сопение, к их скамейке, радостно виляя хвостом, подходил здоровый, лохматый пёс, самой распространённой породы — дворня. Он положил голову на колени тощего парня, и тот ласково потрепал его по ушам. — Вот ты где, негодяй! Я уже начал беспокоиться, — парень, очевидно, хозяин пса, вытащил из кармана мячик и кинул его. — Беги, догоняй!       Они посидели в тишине ещё какое-то время. Незнакомец кидал мячик снова и снова, а пёс приносил его назад и преданно ждал следующего броска. Джек наблюдал за ними, делая вид, что читает. Наконец им это занятие надоело, и дворняга улеглась в тени кустов, вытянувшись и касаясь лапами кед хозяина. — Что вы имели в виду под «странностями и чудесами»? Кроме исчезающих скамеек? — парень задумчиво смотрел вдаль, что-то в словах Джека задело его, вызвало интерес. — Да, так… разное. В основном, из разряда «вроде показалось, а, может, и нет». По ночам огоньки иногда видны, которые путников заманивают чёрт знает куда. Ещё, возможно, мой друг — оборотень, только сам он об этом не знает. В саду одной усадьбы, наверно, обитает дракон. А ещё на одной крыше горгульи оживают. И это видел не только я… — неохотно начал Джек, незнакомец слушал внимательно и не перебивал. Воодушевлённый реакцией собеседника любитель волшебства продолжил уже бодрее: — В подвале одной многоэтажки живёт Гадость, она тёмно-зелёная, липкая и противная и кидается на людей. Всего перепачкает — фиг отмоешься. А на одном чердаке живёт домовой, мы с ним почти уже подружились. Всякие слухи ходят про призраков, волшебный народ, фей, русалок и прочих. А ещё в пекарне, у меня рядом с домом, кажется, ведьма подрабатывает, но я не уверен… — незнакомец улыбался, и Джек, не зная, как это толковать, снова замолчал, да и рассказывать ему, в общем-то, было больше не о чем. — Значит, все эти ваши чудеса то ли кажутся, то ли нет. Не ясно, видел что-то или всё примерещилось? — задумчиво переспросил его сосед и, наклонившись, снова погладил пса. — Ага, есть подозрение, что всё это всего лишь глюки и сны. Хэй, я Джек и я сумасшедший, приятно познакомиться! — он бравурно отсалютовал. Портившая настроение мысль не хотела вылезать из головы: «Что, если я действительно псих?» — Я Эдмунд. Эд. Очень приятно, — новый знакомый улыбнулся ему, задерживая на нём взгляд гораздо дольше, чем раньше. — Так ведь, если вдуматься, мы ведь все такие. То ли есть, то ли нет. Вот живёт человек у себя в квартире, что-то делает, куда-то ходит, где-то работает, кого-то любит, с кем-то общается. А вот прошёл он мимо тебя на улице, и что был, что не был. Как призрак. Для тебя этот конкретный прохожий не существует, так же как и для всех остальных, при условии, если он в тебя, скажем, не врежется. Он существует в своём маленьком мире и для тех людей, с которыми сталкивается, и то только в тот момент, когда они с ним взаимодействуют, — Эд прервался, взлохматил свои светлые волосы, переводя дух. Говорить так долго для него было тяжело. — В одной книге была теория (рассматривалось одно философское течение), что мир вокруг нас создан нашей же фантазией. Все люди, места события. Где гарантия, что весь мир за пределами нашей видимости действительно существуют. Вот ты можешь быть уверен, что я есть? Может, я всего лишь призрак, плод твоего воображения? Ты уверен, что когда мы сейчас разойдёмся, я ещё буду существовать? — он смотрит на Джека с лёгкой усмешкой, но серые глаза остаются абсолютно серьёзными.       Разговор почему-то пугает. Посреди жаркого летнего дня Джек вдруг ощущает, как по спине пробегает неприятный холодок. «Может, я лежу сейчас где-нибудь в дурке, всё себе выдумал, а голос разума в лице этого парня призывает меня выздороветь и вернуться в реальность?» — Не знаю, как ты, а я вот иногда не уверен, что всё вокруг действительно существует, — с тоской сообщает Эд, вновь отвернувшись и поглаживая пса, словно желая убедиться, что тот не растаял в воздухе, как дым.       Джек молчит и бесцельно листает книгу, не зная, что тут можно сказать. Эд встаёт и манит за собой пса. — А как его зовут? — Джек пытается удержать нового знакомца, продлить разговор, не для того, чтобы завести нового друга, а хотя бы затем, чтобы не расставаться на такой мрачной ноте. — Уиспер. Он мой лучший и единственный друг. Я всегда хотел собаку, всё думал о ней и представлял, как она будет выглядеть. У родителей просил, пока мелкий был. А потом я заболел и мне сказали чаще гулять. Я его здесь в парке и встретил. Он выглядел и вёл себя точно так, как я и хотел. Если бы не он, меня бы, возможно, уже не было, — он опять ласково погладил лохматую холку. — Хороший пёс, — Джек протянул руку, чтобы в свою очередь тоже погладить Успера. Пальцы прошли сквозь собачье ухо. Джек потрясённо уставился перед собой и попробовал дотронуться до пса снова. — Я сам его выдумал. Я знаю, проверял. Пытался ещё всякое придумывать и создавать, но быстро исчезало. Живу вот, чтобы поддерживать его, но все силы на это уходят, так что долго не протяну. Пару лет, не больше. А не думать его не могу, как же я его брошу? Раньше меня самого родители думали, а когда их не стало, я и заболел. Потом случайно Уиспера создал, теперь он меня выдумывает. Он мне помогает, я — ему. Только ночью немного позволяю себе отдохнуть, он тогда тут носится такой бледный и странный, светится голубым немного, — Эд грустно посмотрел на своего четырёхлапого друга. — Так вот про какую собаку Баскервилей бабки рассказывали! А, если с тобой вместе ещё кто-нибудь будет поддерживать его существование? — загорелся Джек. Он зажмурился, представляя себе пса, и снова вытянул руку. В ладонь ему ткнулся влажный нос. Джек открыл глаза, и Уиспер, дружелюбно виляя хвостом, лизнул его в щёку. — Было бы здорово! — Эд обрадовано присвистнул. Уиспер в восторге от того, что ему уделяли столько внимания, запрыгал вокруг них. — У меня есть двое друзей и девушка. Они будут рады с вами обоими познакомиться. Помогут нам тебя и твоего Успера дальше придумывать, — твёрдо решил Джек.       Эд улыбнулся и пожал ему на прощание руку. Его собственная ладонь была холодной и слабой. «Ничего, мы ещё сделаем его живее всех живых!» — думал Джек, уходя. «А, если не получится, если не выйдет ничего?! — Нет, точно получится. С такими, как Алиса, Ленни и Ман, не может не выйти. Да и я вроде на что-то гожусь». Джек обернулся, и увидел, что Эд провожает его взглядом. «Наверно, пытается убедиться, что я не плод его воображения и не исчезну, когда он отвернётся». Джек вернулся, подошёл к новому другу и протянул ему книгу: — Держи! Одна из моих самых любимых. Прочитаешь, вернёшь. Тут про парня Кеннета, который был крутым магом, а ещё был очень добрым и всем помогал. Он там тоже, кстати, в паре глав со снами и вымыслами дело имел. Хорошая история, поможет поверить, что всё возможно, особенно, с надёжными людьми рядом. А ещё, пусть у тебя будет какой-то реальный предмет, как доказательство нашей встречи.       Джек снова распрощался с без конца его благодарившим Эдом. Он уходил, всё ещё ощущая на руке влажное касание собачьего носа.