Мощь и немощь

До дня, рассчитанного мейстером, оставалось всего ничего. Скоро Сансе предстоит опять терпеть жалкие поползновения короля. Он будет пыхтеть, возиться на ней, мять груди и кусать соски, будет совать ей в рот свой тряпичный орган и тащить за волосы, а когда ему надоест, надаёт пощёчин, выпорет ремнём и отправит восвояси до следующего дня запланированного соития. Санса завернулась в одеяло и подошла к окну. В вечерних сумерках ласточки носились совсем низко. Говорят, это обычно к дождю. Девушка втянула носом всё ещё жаркий и пыльный воздух и поглядела на темнеющее небо – там уже стали зажигаться первые дрожащие звёзды. Боги, смилуйтесь, пусть Джоффри сумеет в этот раз зачать ребёнка. Тогда он надолго оставит её в покое и избавит от своих ласк. В последний раз было особенно унизительно. Клиган зашёл прямо после несостоявшегося соития и увидел её –растрёпанную, заплаканную и побитую. Нечего сказать, хороша королева. И ведь никто не знает о немощи короля, кроме неё и Мейстера Бориля. Все винят молодую королеву в бесплодии. Серсея при всём дворе назвала невестку пустоцветом. А Санса знала, что сможет выносить и родить не одного крепенького и здорового малыша. Она же создана для материнства! Как было бы хорошо носить на руках своего ребенка, тешить его и петь колыбельные, и целовать мягкий животик, и прижиматься носом под шейкой... Санса и сама не заметила, что плачет с улыбкой на устах, перед глазами всё поплыло, девушка сморгнула слёзы. Служанка, пришедшая собирать королеву к ужину, рассеяла такие одновременно грустные и сладкие мысли. В Малом зале почти никого не было. Король задумчиво цедил вино, страж за его спиной сердито глядел поверх голов, несколько придворных вяло ковыряли жаркое. Санса поблагодарила богов, что королева-мать не явилась к ужину и, поприветствовав короля, заняла своё место подле него. — Ты опоздала. Мы начали без тебя, — бросил Джоффри, окидывая взглядом наряд и причёску жены. Сегодня она выбрала изумрудное платье с золотыми листьями на лифе и была чудо, как хороша. Санса потупила глаза. Что толку в нарядных платьях, если супруг никогда не бывает доволен ею? — Прошу прощения, ваше величество, — смиренно сказала Санса своей тарелке. — Служанка задержалась и задержала меня. — Так вели её выпороть! В следующий раз придёт пораньше. Санса промолчала, зная, что с Джоффри лучше не спорить. Принявшись за еду, она затылком чувствовала тяжёлый, сверлящий взгляд и боролась с желанием обернуться. — Ты слишком много ешь! — заявил король, когда Санса потянулась за сливой после съеденной перепёлки. — Я не хочу, чтобы ты превратилась в корову! Санса вернула сливу на блюдо и сложила руки на коленях. Так она просидела до тех пор, пока не получила дозволения отправиться к себе. — Пёс, проводи! — бросил Джоффри, не оборачиваясь, когда Санса была уже в дверях. Гвардеец кивнул и, обогнув стол, неловко при этом зацепив фруктовницу, последовал за королевой. Санса услышала шаги и повернулась. Её широкими шагами, лязгая железом, догонял Сандор Клиган. Раньше бы она сжалась от страха, но не теперь. В отличие от короля, королевский Пёс был хотя бы предсказуем. Она краем глаза поглядывала на спутника, что-то в нём будто изменилось. — Вы подстригли волосы? — ляпнула Санса, прежде чем подумала, и прикусила язык. Клиган только кивнул, бросив на девушку взгляд исподлобья. Но это было не всё. Мужчина был вымыт, вычищен, побрит и благоухал разнотравьем, вместо привычного запаха пота, вина и грязного тела. Санса даже брови вскинула от изумления. Когда они добрались до королевских покоев, Клиган задержался у дверей и молча протянул Сансе две сливы и грушу. Девушка вскинула на него глаза и смогла лишь благодарно кивнуть. Говорить и дышать мешал горький ком, ставший в горле. Они соприкоснулись пальцамии, но Клиган так и не взглянул на неё прямо. Он вообще перестал смотреть открыто после той страшной ночи на Черноводной, перестал пугать своими грубыми речами. Санса даже подозревала, что ему стыдно, но вслух, конечно, никогда бы не сказала ему об этом. Она давно простила его, но до сих пор в подробностях помнила, как он повалил ее на кровать и... Боги! Он мог взять ее невинность, но взял лишь песню. Право, может, было бы лучше, если бы ОН тогда забрал её девичество, а не Джоффри со своим деревянным фаллосом. Санса даже покраснела от таких мыслей. Леди негоже так думать о другом мужчине. Сандор быстро ушёл, оставив королеву посреди комнаты в совершенном раздрае чувств и с фруктами руках. Сансе показалось, что гвардеец зол больше обычного. Она жевала сладкую сливу, сидя на подоконнике, и размышляла можно ли расценить тот факт, что слива побывала в его руках, как прикосновение к ее губам... Этот человек совершенно недопустимо будоражил её воображение, и Санса слишком хорошо помнила ту полыхающую ночь. Когда назло королю были съедены все фрукты, Санса стала готовиться ко сну. Джоффри вошёл без стука и застал жену за вечерним туалетом. Он загадочно улыбался. — Завтра, моя королева, ты понесёшь! – торжественно сообщил он, глядя ей в глаза в отражении. Санса чуть не выронила гребень. — Снадобья мейстера Бориля подействовали? — вымученно улыбнулась она, внутренне поёжившись от холодного взгляда. — Они бесполезны! — фыркнул Джоффри. — Я сам нашёл способ заполнить твоё чрево! — Я счастлива, мой король! — вновь улыбнулась Санса. Джоффри подошёл к ней со спины и грубо сжал ее грудь под ночной сорочкой. — Погоди, завтра ты будешь визжать от счастья! — он поцеловал ее в макушку и, пожелав доброй ночи, удалился в свою опочивальню. Санса была в полном смятении, грудь саднило, а в душе зарождалась тревога. Ничего хорошего от подобных обещаний ожидать нельзя.