Тучка золотая

            Допив кофе, Анна сделала шаг с летней веранды кофейни. Её взгляд, лениво скользя по кленовым кронам, сквозь которые пробивались яркие иголочки солнечных лучей, вдруг наткнулся...             «Она прошла, как каравелла по зелёным волнам», — зазвучало в голове. Песня просто в точку: по неширокому тенистому тротуару, цокая каблучками, шагала девушка. Всё, как Анна любила: рост, изящество точёных икр, гибкость стана, длинная шейка, золотисто-русые волосы крупными волнами по плечам. Бледно-сиреневый сарафан с завышенной талией струился и летел, ветерок играл его подолом, и под тканью проступали линии бёдер. Анны коснулась лёгкая волна ненавязчивого, тонкого аромата свежих летних духов — тех самых, которые она потом, много позже, узнавала в толпе и вздрагивала с тоской.             Поравнявшись с Анной, девушка вскинула на неё серые с зеленоватой дымкой глаза — прямо-таки толкнула в грудь взглядом, серьёзным, но не враждебным. Скорее всего, она просто думала о чём-то своём. Анна так и застыла с одной ногой, спущенной на тротуар, а второй — ещё на ступеньке, ведущей с веранды кофейни. Девушка цокала каблучками дальше — по своим делам.             Полюбовавшись этим услаждающим взгляд зрелищем, Анна мечтательно улыбнулась и вздохнула. Отличный денёк, вкусный кофе, красивые девушки мимо дефилируют — благодать! Симпатичная незнакомка между тем неумолимо удалялась, и холодок грусти тронул сердце Анны. Жаль... Мимолётное виденье. Она была не из робкого десятка, но не настолько нахальна и бесшабашна, чтобы подкатывать вот так, прямо на улице, не зная о человеке ничего.             Со вздохом сожаления и уже тающей тенью нежно-мечтательной улыбки Анна продолжила свой путь к машине, поигрывая ключами. Во рту ещё чувствовался бархатный привкус прекрасного кофе. Был выходной, Анна собиралась заехать в клуб квадроциклистов, где они с ребятами договорились встретиться в двенадцать; перепутав время, она слишком рано выехала из дома, и, чтобы не торчать в клубе в ожидании всех, остановилась выпить кофейку... Неторопливо тронув машину с места, она покатила с опущенным боковым стеклом, обдуваемая потоком воздуха. Хм, а вот и та девушка — всё ещё вышагивала своими длинными стройными ногами по теневой стороне, под деревьями. Анна и так ехала не быстро, но невольно сбросила скорость ещё; не слишком оживлённая улица позволяла, никто сзади не напирал. По спине пробежал холодок: заметит, не заметит? Ну, даже если и заметит, то что такого, собственно?             Промчавшийся мимо велосипедист сорвал с плеча незнакомки сумочку — та пошатнулась от рывка и остановилась в растерянности и бессильном ошеломлении. Где уж ей догнать грабителя... Озираясь, она скользнула взглядом по Анне; узнала или нет — непонятно, но что-то в глубине её зрачков и в линии жалобно приоткрывшихся губ заставило нутро Анны ёкнуть. Вот оно. Сейчас или никогда. Да, дешёвый банальный штамп под названием «девушка в беде» — ну а вдруг?!..             Велограбитель за эти мгновения ещё не успел далеко уехать. Анна рванула с места — аж колёса завизжали. Догнав его и резко крутанув руль, она его подрезала, а парень, стараясь уйти от столкновения, тоже свернул. И не вписался... а вернее, как раз вписался — в уличный цветочный вазон. Рядом был мягкий газончик со свежей, сочно-зелёной травой и цветами — на него-то он и шмякнулся. Прокатился, цветы примял и тут же хотел вскочить, но в следующую секунду его челюсть встретилась с кулаком Анны. А потом его почки три раза встретились с носками её кроссовок.             — Сумку бросил! — рявкнула Анна, держа кулак на отлёте, готовый для нового удара. — Бросил, я сказала!             Тот решил, видимо, что сопротивляться — себе дороже, а потому послушно выпустил сумочку, корчась от боли. Анна занималась тем, что отвешивала ему ещё пару-тройку воспитательных пинков, когда подбежала запыхавшаяся владелица названного предмета.             — Ой, ой, вы же его убьёте! Всё, всё, спасибо, не надо больше! — испуганно воскликнула она, подбирая своё имущество.             Анна уже и так заканчивала «воспитание». Угостив парня напоследок ещё одним поджопником, она спросила:             — Ментов... то есть, пардон, полицию будем вызывать?             — Не надо, всё нормально, — поморщилась девушка, успокаивая взволнованное на бегу дыхание. — Ещё, не дай бог, к вам прицепятся — за то, что вы его побили... Ни к чему эти проблемы. Спасибо вам большое.             — Ладно, как скажете... Повезло тебе, шпана. — Анна легонько толкнула ногой в зад уже поднявшегося на четвереньки грабителя.             Тот опять упал, но, кряхтя, встал, вскочил на свой велик и уехал. Прохожих почти не было, только пожилая женщина, опасливо покосившись на Анну, ускорила шаг.             — Уф, — выдохнула девушка, проверяя содержимое сумочки. — Вроде всё на месте... Паспорт, телефон, ключи, кошелёк... Спасибо огромное ещё раз, вы меня просто спасли! — Она нервно засмеялась, блеснув красивыми зубками. — Я один раз теряла паспорт... Знаете, как-то больше не хочется заниматься его восстановлением!             — Да, тот ещё геморрой, — согласилась Анна, от её улыбки ощутив приятный жар под диафрагмой. — Да и замки менять пришлось бы после потери ключей.             А та, прижав руку к груди, выдохнула:             — Ой, что-то мне даже нехорошо стало... Присесть бы куда-то, дух перевести.             Лавочек поблизости не было, и Анна предложила присесть в машину. За отсутствием иного варианта девушка согласилась. Достав из сумочки упаковку влажных салфеток, она вытащила одну и протёрла себе лицо, шею. В салоне распространился свежий аромат зелёного чая и мяты. Анна вспомнила об аптечке:             — Может, валидол, нитроглицерин? — Эти средства она возила по своей инициативе — для мамы-сердечницы. Мало ли.             — Не-не-не, — торопливо заверила девушка. — Я просто понервничала, всё уже нормально. Попить бы... Водички.             — Может, кофе? — не растерялась Анна. — Я, правда, только что из кофейни, но не откажусь от ещё одной чашки.             — Да, пожалуй. Спасибо. — Уголки губ девушки слабо приподнялись в улыбке.             По дороге в кофейню они познакомились. Девушку звали Вера, она работала художником-иллюстратором. Работа, в основном, удалённая. Никаких особых планов у неё не было, она направлялась в торговый центр — ничего срочного. Анна тайком глянула на часы: без двадцати двенадцать. Пожалуй, ребята сегодня обойдутся без неё.             — Могу составить вам компанию, мне тоже кое-что надо прикупить, — сымпровизировала она.             — Ой, спасибо... Но у вас, наверно, свои дела, — засомневалась Вера.             — Абсолютно никаких, — заверила Анна.             Возможно, это было банально, заштампованно-киношно, но зато как эффектно! Адреналин от стычки с велограбителем ещё отголосками-мурашками гулял по телу, Анна сама не ожидала от себя такой прыти и безбашенности. Не то чтобы это было совсем на неё не похоже: она любила скорость, приключения, офф-роуд на внедорожнике и мотовездеходе, но только сейчас осознала, как рисковала. Подрезать на машине велосипедиста так, чтобы тот не получил увечий — тут требовалась точность и выверенность манёвра, твёрдая рука. Ну, или офигенное везение. Или то и другое вместе, что наиболее вероятно.             И наградой за риск ей было не шампанское, а кофе и милая улыбка Веры, её глаза напротив. Не чайного цвета, но оттого не менее очаровательные. В двенадцать ноль пять Анна, спохватившись, быстро черкнула Диме сообщение: «Планы изменились неожиданно, катайтесь сегодня без меня». И смайлик-рукопожатие, чтоб не так сухо выглядело. Переведя телефон в беззвучный режим, она улыбнулась Вере:             — Ну что, в торговый центр?             Она не любила шопинг в его крайнем проявлении — как вид развлечения; покупки она делала обдуманно, чётко, без неоправданных временных и денежных затрат. Но сейчас Анна была готова хоть полдня таскаться по магазинам... да что там — хоть до самого закрытия! Впрочем, до этого дело не дошло. У Веры была тоже чётко определённая цель и список покупок: новый купальник, смеситель в ванную и кое-какие продукты.             В голове Анны при виде этого списка вспыхнул и развернулся план. Ну, не то чтобы совсем уж план, но кое-какие интересные возможности здесь были. Некоторый занятный потенциал. Может, ни к чему это и не приведёт, и Анна ловит рыбку совсем не по себе, но по жилам струился тёплый, игриво-ласковый хмель, отодвигая трезвый рассудок на задний план.             Купальник Вера выбирала вдумчиво, неторопливо, а Анна тем временем рассматривала бельё, даже отобрала пару трусиков. Вера наконец остановилась на двух комплектах.             — Мне тот и другой нравится. Даже не знаю. — И повернулась к Анне, показывая их для сравнения рядом.             — Ну... Я не могу вот так, абстрактно, сказать. — В голосе Анны промурлыкали бархатные нотки. — Не видя, как они сидят на... кхм... на фигуре.             Вера как будто не уловила ноток, кивнула.             — Да, надо примерить, действительно. Что это я?             Нет, Анна не надеялась на такое везение. Никогда не бывает всё и сразу. Она смиренно и целомудренно встала у примерочной со спокойно-безразличным видом, придирчиво рассматривая выбранные трусы. Минут через десять высунулась голова Веры:             — Всё, я определилась. Сейчас выхожу.             «Как? Неужели?!» — обомлела Анна. Нет, конечно, это было бы фантастикой. Реальность вручила ей губозакаточную машинку: Вера вышла уже одетая, держа один купальник чуть выше другого.             — Вот этот беру.             Утешив себя тем, что она и так ни на что особо не рассчитывала, Анна со своими трусами встала к кассе следом за ней. Дефиле в купальниках перед едва знакомым человеком — это каким же смелым и наивным мечтателем нужно быть, чтобы помыслить о таком? Даже если этот едва знакомый человек только что проявил чудеса крутизны и героизма, это Веру, конечно же, ни к чему не обязывало.             Выбор смесителя — то, в чём, по сложившемуся стереотипу, девочки обычно не очень разбираются (особенно такие насквозь девочковые девочки, как Вера), но Анна, умудрённая опытом и повидавшая в своей жизни очень много совершенно разных девочек, решила заранее воздержаться от ожиданий, дабы не ощущать потом боль от пресловутой губозакаточной машинки. Но надежда, зараза такая, не имела кнопочки «выкл», и чем сильнее Анна поджимала губу, тем настойчивее эта шутница с крылышками, как у Купидона, оттягивала её вниз. Хоть зубами закусывай. И — о чудо!             — Я в сантехнике не спец, — призналась Вера. — То есть, я, конечно, в общих чертах представляю, что мне нужно, но хотелось бы взять что-то качественное, а не фигню какую-нибудь.             В честность продавцов-консультантов она не особо верила, а демонстрировать свою слабую компетентность в этом вопросе перед ними ей не хотелось. Увидят, что покупательница — «блондинка», и впарят что-нибудь... Им лишь бы продать. Поделившись этими соображениями с Анной со смущённой улыбкой, Вера вздохнула. А у Анны опять что-то горячо ёкнуло внутри от этой улыбки.             — Ну, многое зависит от ценовой категории, — приняв «учёный вид знатока», пустилась она в рассуждения. — Внутри каждой категории есть что-то получше, что-то похуже. Но не всегда «дорого» — это синоним «качественно». Можно выбрать что-то более-менее приличное и за не очень большие деньги. Смотреть надо, в общем.             Не то чтобы Анна стремилась покрасоваться, щегольнуть своей практичностью, опытом и техническими знаниями; ей искренне хотелось помочь Вере выбрать хорошую вещь, чтобы той не пришлось потом жалеть о потраченных деньгах и поминать Анну недобрым словом. Ей хотелось, чтобы Вера радовалась. Вот просто так — от души, ради этой улыбки и ласковой дымки задумчиво-серьёзных глаз. Это был единственный интерес Анны, единственная её «корысть». Она со всей въедливостью и дотошностью пустилась обследовать ассортимент и даже, кажется, слегка подзадолбала продавца своими придирками, требуя документы — сертификаты, гарантийные сроки. Один смеситель был с гарантией на пять лет, но и стоил он прилично. По счастливому совпадению, у самой Анны стоял смеситель именно этой фирмы уже больше пяти лет, и никаких нареканий к его работе у неё не было.             — Я бы вот этот рекомендовала, — сказала она. — Просто у меня такой же стоит. От этого производителя. Цена, конечно, тоже... хорошая, но он оправдывает свои деньги. Ну, если, конечно, этот производитель не начал халтурить. Покупала-то я его давненько уже.             Вера послушала, покивала и попробовала выбрать что-нибудь подешевле, но потом всё-таки вернулась к этому смесителю. Гарантии гарантиями, но правдивый отзыв реального пользователя сыграл решающую роль. А врать Анне было незачем.             Со смесителем и купальником они отправились в большой супермаркет на первом этаже торгового центра. Судя по набору продуктов, Вера явно собиралась заниматься выпечкой. Ещё она купила кофе, фрукты и йогурт.             — Слушайте, вы же сказали, что вам тоже надо что-то купить! — вдруг вспомнила она уже на крыльце. — И где ваши покупки?             — Как это — где? Вот! — Анна качнула пакетом с трусами.             Ресницы Веры добродушно-солнечно прищурились, она зацокала каблучками по ступенькам.             — Мне почему-то кажется, что это был на ходу придуманный предлог.             Этот прищур с летними искорками в глубине взгляда обдал сердце Анны жарким дыханием. Что-то подозрительно часто пошаливало сердечко — неспроста.             Что ей оставалось ответить?             — Каюсь, Вер, вы меня раскусили, — серьёзно и честно сказала она. — А ещё я собиралась совсем обнаглеть и задать вопрос... личного характера. Можно?             Звонкое, легконогое и совсем чуточку кокетливое «цок-цок» Вериных каблуков вонзалось в душу щемяще-зовущими иголочками. До сладкой и светлой тоски.             — Ну, попробуйте.             Анна решительно откашлялась.             — Да я насчёт смесителя... Купить-то вы его купили, а кто ставить будет? Есть кому?             — Ну, вообще я хотела попросить соседа, дядю Лёшу, — ответила Вера. — Цена вопроса — пузырь водки. — Вера многозначительно двинула бровью. — Я достаточно исчерпывающе и информативно ответила?             Анна засмеялась. Внутри ликующе взревели фанфары надежды.             — Слушайте, Вер, может, дядя Лёша в этот раз останется без водяры, а? — воскликнула она, забегая чуть вперёд и заглядывая девушке в лицо. — Давайте, я вам поставлю. В лучшем виде. Это не слишком нахально с моей стороны?             — А цена вопроса? — Вера была как будто серьёзна, но её голос мурлыкнул улыбкой.             — Ну... — Анна кивнула на пакет с продуктами. — Что вы там печь собрались? И кофе тоже сойдёт.             — Пирожки с капустой и мясом, — сообщила Вера.             — Хм, что-то я не заметила мяса в вашей продуктовой корзине, — удивилась Анна.             — Оно дома, в холодильнике, — улыбнулась Вера. — Хорошо, давайте попробуем.             — Я не слишком нагло напросилась в гости? — обеспокоилась Анна, с трудом веря своей удаче.             Вера некоторое время шагала молча, а Анна, скользя взглядом по её изящному, озарённому солнцем плечу, изо всех сил старалась не пялиться на грудь.             — Как вам сказать, Ань... Если честно, я не очень легко знакомлюсь и схожусь с людьми... Я, наверно, малообщительный человек. И слегка социофоб... Я сейчас сама себе удивляюсь. Это для меня нехарактерно. Но мне почему-то хочется угостить вас пирожками.             Вера жила в обычной кирпичной «хрущёвке» на втором этаже. Её двухкомнатная квартира выходила окнами на точно такую же типовую пятиэтажку — дворик, каких много.             — Не обращайте внимания на мой бардак, — сказала она, снимая босоножки и босиком проходя с пакетами на кухню. Пол выглядел чистым, клочьев пыли по углам и вдоль стен не было видно.             Бардаком она назвала комнату, где располагалось её рабочее место и художественные принадлежности. На тумбочке, среди статуэток, морских раковин и прочих «пылесборников» стоял флакон жидкости для контактных линз, а в распахнутом футляре лежали очки. Судя по тому, как сильно их стёкла уменьшали, у их носителя была серьёзная близорукость.             — У меня минус восемь и минус семь на левом и правом глазу соответственно, — сказала Вера, вернувшаяся с кухни и заметившая Анну рядом с тумбочкой.             — Ого, — пробормотала Анна. — Ничего себе...             Вера между тем вытащила из угла за диваном ящик с инструментами.             — Вот, тут есть кое-что... Это папины. Не знаю, подойдёт ли. Вы, наверно, воду совсем перекрывать будете? Мне она сейчас пока нужна — тесто для пирожков поставить надо. Оно быстро подойдёт, часа за полтора. Присаживайтесь пока, не стесняйтесь... Я сейчас.             Она вышла в другую комнату, а Анна села на диван. Пространство казалось немного захламлённым из-за обилия вещей, но она вдруг сразу ощутила себя уютно, будто пришла к кому-то родному. Книжные полки, растения на подоконнике. Работы Веры. Внимание Анны привлекли сказочные персонажи — эльфы, гномы, драконы, принцессы и воины. Славянские мотивы — красавицы в вышитых рубашках, с косами толщиной в руку. Оборотни-волки и оборотни-кошки. Женщины-воительницы, но не в бронелифчиках, а вполне себе одетые.             — Как можно заметить, фэнтезийный мир мне ближе реального, — сказала Вера.             Она вернулась, уже переодетая в домашние брюки и футболку, сильно смахивавшие на пижамный комплект. Впрочем, это был её дом, её логово, а значит, она — в своём праве ходить в чём угодно и в чём удобно. Но и в этом пижамообразном костюмчике она смотрелась не менее очаровательно, чем в сарафане.             — Сейчас я тесто поставлю, — сказала она. — А вы тут не скучайте... Смотреть и трогать руками можно всё.             О скуке не могло быть и речи — Анна окунулась в сказочный мир её работ с головой. Разглядывать их можно было бесконечно. А вот, кажется, автопортрет автора — в образе славянской девушки с косой, на фоне поросшего ельником горного склона.             На этой работе Анна зависла надолго, очарованная. Вера не приукрасила себя ничуть, но это перевоплощение удивительно шло ей. Хотелось шагнуть туда, вдохнуть смолистый запах елей, ощутить щеками касание ветерка и запутаться пальцами в шелковистых прядях, расплетая косу этой «красной девицы».             Вера, в фартуке и косынке, заглянула в комнату.             — Всё, тесто поставила, посуду помыла. Можно перекрывать воду.             Анна порылась в ящике, нашла нужные инструменты. На самом дне завалялось немного пакли для уплотнения. Демонтаж старого смесителя и установка нового прошли гладко; убедившись, что нет протекания, Анна заглянула на кухню:             — Принимайте работу, хозяйка.             Вера шинковала капусту. Вскинув голову, она удивилась:             — Уже? Так быстро?             — Да там делов-то... — Анна пожала плечами.             Работа хозяйке понравилась, и Анна получила награду в виде этих тёплых летних искорок в её глазах, от которых сердце растекалось сладкой сливочной жижицей растаявшего мороженого.             — Тут ничего особенно сложного, — сказала Анна, намыливая руки. — Вовсе не обязательно для этого поить дядю Лёшу халявной водярой.             — Значит, и вас пирожками кормить тоже не надо? — лукаво-шутливо прищурилась Вера, скрестив руки на груди и изящно прислонившись к косяку в дверном проёме ванной.             — Не-не, меня — надо! — засмеялась Анна.             Чтоб дело шло быстрее, она вызвалась прокрутить мясо на мясорубке. Кастрюля с тестом стояла в тазике с тёплой водой, а нож постукивал, измельчая капусту, и в этом была своя поэзия: в линии шеи Веры, склонённой над разделочной доской, в углах её локтей, в трогательно хрупких бугорках позвонков под кожей. Какая-нибудь бабуля «старой формации» непременно сказала бы, что Вере не помешает поправиться килограммов этак на десяточек как минимум, но Анна не находила в этом необходимости.             Ребята там, наверно, вовсю бороздили бездорожье могучими колёсами, а она сегодня променяла офф-роуд на домашний уют, пирожки и кофе. Нежно-воздушное, пуховое, вкуснейшее сдобное тесто, сочная начинка — песня, а не пирожки!             — А у вас когда-нибудь аварии были? — поинтересовалась Вера. — Падали с квадроцикла?             — Бог хранит пока, — сказала Анна. И добавила: — Можно, наверно, уже на «ты».             Вера аккуратно, как мышка, отщипнула зубами кусочек пирожка.             — Мне обычно требуется много времени, чтобы перейти с человеком на «ты». Но с тобой хочется сделать исключение. С тобой вообще всё не так, как обычно.             — Это плохо?             Анна отпила кофе, взяла уже третий пирожок, в то время как Вера ещё доедала первый. Её улыбка снова защекотала сердце Анны, будто лучики солнца сквозь кленовую крону.             — Это непривычно. Меня как будто крепким, мощным ветром обдувает. Бодрит и освежает.             — А у меня ощущение, будто я сто лет тебя знаю. — Решив, что не стоит наглеть, Анна остановилась на трёх пирожках и принялась допивать кофе.             Вера, видя её колебания, тихонько засмеялась и придвинула к ней миску с горкой румяных калорийных бомбочек.             — Да ешь ты, ешь, не стесняйся... Заслужила.             Получив разрешение, Анна вцепилась зубами в четвёртый пирожок. Вера, подпирая руками подбородок, смотрела с искорками смеха в летних глазах. Если нырнуть в них глубже, можно было, наверно, ощутить запах еловой смолы и ласку ветра на щеках.