А если...

Я задумчиво крутил в пальцах тускло-серебристый револьвер, старательно выискивая лазейку. «Убей его. Убей Ани»… — Ойн! И ты здесь? Ани? Пришёл сюда сам? Зря, брат… Зря. Да только поздно уже что-то менять. — Ани… Здравствуй! Ты как? Вот чёрт! И его мне приказали убить?! Он же живой, настоящий! Он… Он улыбается… — Да как всегда! Ха-ха, что может поменяться? Вчера с начальником поругался, сегодня утром — кофе на брюки себе разлил… А ты? Ты какой-то бледный сегодня. Не заболел? — Нет, наверно… — Ну, смотри сам… Осторожнее. Кроме как «Ага» сказать я ничего не смог. Какие к чертям болезни, если тут… Такое! — Ани… А куда мы идём? — Мы?.. Ты что, не помнишь? Ойн, да что с тобой такое? Вчера я обещал показать тебе одну поляну… Нет, ты и правда не в себе. Устал? Может, домой? — Нет. Мы молчали всю оставшуюся дорогу. Я не знаю, сколько времени мы шли… Но вот показалась и полянка — действительно уютное место. Как иронична судьба! И здесь я должен убить своего друга?.. Да никогда! Я лучше… Лучше… Я понял, что нашёл способ спасти Ани. Единственный… И, возможно, неправильный. Но у меня нет выбора! Что я ещё мог сделать?! — Ани! Ты… Прости меня, если можешь. Я должен убить тебя… Но я не могу. Иди домой… И будь осторожен. Если я не могу нарушить клятву… Но и убить Ани я не могу. То… Он же не сможет заставить меня его убить, если… Если я сам буду мёртв? — Ойн, нет! Подожди? Что ты делаешь?! Ойн!.. — Нет… Всё хорошо!.. Правда. Иди домой. Пожалуйста, иди домой. Я заставил свой голос не дрожать и через силу улыбнулся. В конце концов… Одним предателем станет меньше. Одним трусом, одним идиотом — разве это так уж плохо? Ани молча сделал несколько нерешительных шагов по оранжевому песку дорожки, потом обернулся… — Пожалуйста, не надо… Не… Я снова улыбнулся. Это же такая простая мысль! И как я сразу не догадался?.. И правда, идиот… Но ничего. Скоро… Скоро уже… Всё. Ани скрылся за поворотом дорожки. Я снова достал револьвер. Холодный… И неподъёмно-тяжёлый. Или… Или это руки вдруг ослабели от страха? Отвратительное, липкое, тошнотворное чувство. Я приставил дуло к виску. Кажется, оттуда повеяло холодом… Трус! Не сделаешь этого — будет хуже! И тебе, и Ани. Давай же, не томи!.. Какая-то часть меня орала, теряла голос, в истерике ломала руки, умоляя остановиться… Другая — напротив, была спокойной и беспощадной. Она видела все мои поступки, всю мою ложь и трусость, подлость и малодушие… Помнила. И не знала пощады. Оглушающе щёлкнул возле самого уха взведённый курок… В голове мелькнула мысль, что на виске, наверно, уже отпечатался маленький кружочек — след… Впрочем, это уже и не важно. Выстрела я уже не слышал.