***
— Как же я пересрал! — первое, что сказал Рон, забежав в комнату. — Сдал? — хором спросили все. — Сдал, но думал, что Снейп меня прибьет! — Что случилось? — привстала с кровати я, прокручивая в голове, что могло произойти. — Короче, — одним словом подготовил нас к долгому и эмоциональному рассказу Уизли, впрочем, возбужденно улыбаясь и сияя глазами. — Сижу, пытаюсь сделать вид, что вспоминаю ингредиент, и вижу краем глаза, что Снейп ко мне подходит. Тихо так, на расслабончике. Дописываю я полынь, пытаясь выдавить довольную улыбку (в честь написанной пересдачи). Потому что хрен ее выжмешь под этим душным, убийственным взглядом! Он, значит, обходит со спины. А же знаю, что он так свои доебы примеряет. Смотрит на пергамент со своим обычным отвращением — я не видел, но жопой чувствовал — и спрашивает: «Состав противоядия от обычных ядов». А это буквально единственное, что я знаю! Ну, и отвечаю ему, мол, беозар, рог единорога, ягоды омелы, стандартный ингредиент. В чем претензия вообще? Он на меня даже не как на говно посмотрел, а просто будто я пыль на мантии Малфоя. Я прыснула от сравнения, а Рон, тоже улыбаясь от собственного высказывания, продолжил: — И спрашивает: «Настойка растопырника». И тут я охуел от жизни. Кто вообще такое знает? Ну, кроме Гермионы, конечно, — сделал отступление Уизли. — Я возьми да брякни: «Растопырника?». Я ж не подумал, что он может подумать, что я это тебе диктую. А я и диктовал, думал еще, чего ты не отвечаешь, обиделся, что киданул. Решил сам выкручиваться короче и сказал, что в настойку растопырника входит только растопырник. — Молодец, — одобрил Невилл, который знал, что так и есть. — Тут Снейп как махнет палочкой и своим загробным голосом такой: «Хыходпф»! Не так, конечно, но че-то похожее. Я уже приготовился умирать молодым, глаза зажмурил, как понимаю, что ниче-то не происходит! Это Снейп ту штуку, что на старшеклассниках использовал, в меня запульнул, а ты, — Рон кивнул на меня, — молодец, уже отключился. Короче, посветил он мне еще своей недовольной миной, сказал пару ласковых, но отпустил! Если все правильно написано, то сдам! — Есс, — махнула руками я. — Давай пять. Рон влепил мне по ладони и крикнул: — Кайф! Я написал! Мы написали! Пойду Гермионе расскажу! — Она не одобрит, — засмеялась я. — А кто правду скажет? — выбегая из комнаты, заржал Рон, но я знала, что Грейнджер он не соврет, и выбежала следом. — Я с тобой!***
Вечер мы проводили в библиотеке над треклятым эссе по ЗОТИ. — Некрасиво все-таки вышло. Как ты следующий тест сдашь? Там же не только ингредиенты будут, — вздохнула Гермиона, когда тема была уже вроде закрыта. — Когда придет судный день, тогда и разбираться будем, — легкомысленно ответил Уизли и добавил со вздохом: — Главное дожить. Гермиона сделала вид, что не заметила последних слов, снова уткнувшись в эссе. — У магов есть пистолеты? — внезапно спросила я, отрываясь от эссе, строки из которого уже рябили перед глазами. — Что? — переспросил Уизли. — Пистолет, — повторила я и пояснила: — Магловская штука, стреляет железными пулями. Магия есть магия, но против лома нет приема. Будь Волдеморт хоть трижды крутым волшебником, взрыв ядерной боеголовки ему не пережить. Ей, конечно, мы пол-Британии уничтожим, но вот пистолет… Волдеморт даже палочку поднять не успеет. А там пусть воскрешают, как хотят. А нам еще кусок спокойной жизни. Я пожевала перо и продолжила, вымещая все накопившиеся претензии: — Вообще, не столько же этих Пожирателей много, пусть Министерство соберет всех магов и пальнет хорошенько. Почему каждый раз с ним должен разбираться я? Что за скидывание обязанностей на подростка? Так боятся, что пытаются обвинить меня во лжи. А кого, собственно, боятся? Ну страшненький Волдеморт, ну воскрес, ну поддерживает его верхушка магов. Но и гордость надо иметь. Пусть решают проблему, воюют, лишают званий богатых Пожирателей, Хогвартс тут — место, которое нужно защищать. Но я что-то сомневаюсь, что министерство бросится к нам на помощь при нападении. Амбридж будет первая, кто уползет в кусты с поля боя. Я вообще несовершеннолетний и пожить хочу. Карьеру там, семью, а не убивать какого-то деда, потому что бедный дядя министр боится высунуть нос из своего уютного кабинетика. Рон слушал с приоткрытым ртом и обобщил все сказанное: — Тебя конкретно бомбануло, друг. — Гарри правильные вещи говорит, между прочим, — раздраженно закрыла свое эссе Гермиона. — Министерству интереснее давить на Дамблдора, чем искать корень проблемы. — Да понимаю я, — фыркнул Рон. — Просто не думал, что Гарри в гениев мысли подался. Ты случаем книг для «легкого» чтения по философии у Гермионы не брал? — Не брал, — усмехнулась я и собрала пергаменты с эссе. — Пофиг. Все равно эта жаба придерется к чему-нибудь. Недостоверно передал чувства мага, создающего заклинание, не уточнил, как на него повлияли зеленые тапочки и васильки за окном. Переписать. Рон вздохнул и тоже отложил перо. — Кстати, о Малфое, — начала я, подперев щеку ладонью. Хотелось рассказать об этом кому-нибудь, просто пожаловаться на жизнь, да и меня это никак не раскрывало. Просто вначале я часто сбегала от друзей, а потом привыкла проводить с ними не очень много времени, теперь же задумалась о том, что необязательно разговаривать обо всем с Хедвиг, когда под боком есть преданные любящие люди. Конечно, многое я не могла им сказать, но можно было хотя бы создать иллюзию, что есть те, кому можно полностью довериться. — Он разговаривал со мной под личиной Снейпа. — Что?! — вдвоем воскликнули друзья. — Когда? — неосознанно потянувшись ко мне ближе, спросила Гермиона. — Помните ту отработку, которую назначил мне Снейп после отработки у Амбридж? Я рассказывал, что тогда с Малфоями столкнулся. Грейнджер и Уизли кивнули, ожидая продолжение истории. — Короче, тогда у Снейпа я чувствовал себя… странно. Вначале испугался, честно говоря: уж слишком он спокойный был. Думал, что вначале будет окклюменцией мучить, а потом котлы драить заставит. Но мы как-то начали говорить. Он сказал, что больше не будет заниматься со мной окклюменцией, так как не видит в этом смысла; что я проявляю себя «неплохо», а для Снейпа это высшая похвала; что при хорошей окклюменции с магией у меня по какой-то причине продолжаются проблемы. Ну, это я рассказывал все. А дальше слово за слово, и все перетекло в прикольный диалог. Спокойный такой. Снейп выглядел расслабленным, подкалывал, но не ядовито, скорее лениво и с легкой насмешкой, а не как обычно, когда от самооценки ничего не остается. Не помню, как до этого дошло, но он у меня про девушку спрашивал. — Снейп? — Какую девушку? Спросили одновременно Гермиона и Рон. — Ну, то письмо Сириусу… Я же сказал, что это письмо от девушки. Снейпу соврал, что это девушка по переписке. Он переживал, делаю акцент, переживал, что это может быть Пожиратель. Я еще тогда представил, как Малфой пишет мне любовные письма, и тут прихожу в комнату и решаю проверить карту Мародеров. На всякий случай. И вижу, что из подземелий, где мы были, идет старший Малфой, а Снейп в своем кабинете. — Может, он переместился? — предложил Гермиона. — Или просто быстро вернулся к себе? — Не знаю. Может. Но ощущение от разговора было неправильным. Вот вы видели, чтобы Снейп, Снейп (!) улыбался два раза за вечер?! А за десять минут? Если объяснить это тем, что Малфой пытался его копировать, то выходит идеально. Иначе только любовное зелье или перебор с огневиски. Но даже Малфой — менее сомнительный вариант, чем это. — Но зачем ему это? — спросил Рон. — Им, — немного подумав, выдала Гермиона. — Не мог же Снейп просто так пропустить отработку. Значит, он знал. — Тем более! — громким шепотом воскликнул Уизли. — Понятия не имею, — почти не соврала я, потому что в голове были только предположения. — Думаю, это связано с окклюменцией. Снейп просто не может поверить, что я сам так легко с ней справляюсь. — Ты ведь сам справляешься? — спросила Грейнджер с подозрением. — Конечно сам! Да и как тут может кто-то помочь? По лицу подруги было понятно, что на «помочь» она снова подумала о тесте зельеварению. — Но для Снейпа я непутевый ученик, постоянно ввязывающийся в неприятности, заноза, которую нужно еще и спасать. Он не может поверить в то, что Гарри Поттер действительно на что-то способен. — Но прибегнуть к помощи Малфоя… этой пожирательской морды, — неодобрительно покачал головой Уизли. — Вот это и странно, — согласилась я. — Мог Дамблдора попросить или сам выпытать. Я бы что угодно рассказал, чтобы не собирать жуков еще раз. Да и до этого с двумя Малфоями шел. Подозрительно. — Может, он так и не смог забросить пожирательские дела? — предположил Рон. — Надо идти к Дамблдору, — решительно сказала Гермиона. — И что он нам ответит? Северус — хороший мальчик, вы просто не поняли его мотивов? Не обижайте Северуса, он и так ради вас старается? Да и хотел бы Малфой меня убить, уже давно бы это сделал, а так про девушку расспрашивал. Вспомнив, что ответила Драко при встрече, я поняла, почему его отец так интересовался моей личной жизнью. Малфоям Волдеморта в своей хате достаточно, еще не хватало, чтобы Поттер был тайно влюблен в Драко. Хотя он, конечно, симпотный… Ну да ладно, надо сначала выжить, а потом об отношениях думать. Впрочем, встреча с Володей может стать последней, надо хоть кусочек счастья отхватить. Или несчастья. Смотря кого найду в парочку. — Ничего не понимаю, — вздохнул Рон. — Аналогично, — ответила я, а Гермиона только согласно кивнула. — Ну что? В гостиную? — А, это… Я на пробежку хотел сходить. — Какая пробежка, ночь уже скоро, — возмутилась Грейнджер. — И вообще, чего ты нам раньше не рассказал? — Да потому что вначале не поверил, прокручивал в голове, а потом… в общем, не до этого было, — намекнула на смерть мистера Уизли я. — Да и сомнительно это все. Только беспокоить вас: решить проблему все равно, скорее всего, не выйдет, только если Снейпа сывороткой правды напичкать, но тогда он нас по собственной инициативе Волдеморту сдаст. Короче, только теперь устал от размышлений и решил рассказать. Конечно, это была маленькая ложь, потому что о том случае я вспоминала редко и подозревала, почему Снейп пошел на такое. Он предполагал, что с Поттером что-то не так. Сомневаюсь, что процесс дошел до «Гарри умер, а в его тело вселилась левая девочка, которая просто пытается не выпасть из повествования и собственной жизни», но успехи в окклюменции и сомнительные описания вторжения Волдеморта в разум наводили его на мысли, что что-то происходит. Выяснить самому (человеку, не располагающему к разговору даже лицом, что уж говорить о манере речи) возможности не имелось. Конечно, всегда оставался вариант с сывороткой правды, но тут, видимо, выступал Дамблдор со своей любовью к Поттеру: Снейп понимал, что ему влетит за такие действия в любом случае и особо влетит, если окажется, что ничего Гарри не скрывал, просто боится профессора до дрожи в коленках. Лучший способ — подослать знакомого. Только вот близких друзей-предателей у меня как-то не нашлось. Каким образом у Снейпа появилась идея приплести сюда Люциуса — вопрос на миллион. Уж не знаю, какие отношения их связывают и как Малфой согласился, как вообще появился этот идиотский план (?!), но по итогу вышло, что вышло. Напились они что ли? Или это был очень гениальный план, который посредственным умам не понять? А мне, душе, жаждущей общения и любви старшего поколения, многого не надо. Просто спроси по-доброму, без издевки, а потом только слушай, молчать еще задолбаешься. Конечно, не факт, что там даже половина правды будет, но все же поныть хоть о выдуманных проблемах и пообщаться (часто односторонне, утопая в монологах) я горазда. Малфой в обличии Снейпа просто не проявлял враждебности, дак я на радостях ему кучу всего выложила. Нафига это Люциусу, оставалось загадкой. Может в споре проиграл, может и правда хотел об ориентации дознаться. Я действительно пошла «на пробежку», потому что разговор принес облегчение, но с непривычки слишком утомил. С тех пор, как я призналась друзьям о магических тренировках, они начали конкретно так за мной присматривать, потому что были уверены: плохое самочувствие вызвано излишним напряжением. А мне хотелось одновременно разговаривать столько, чтобы скулы задеревенели, и спрятаться на необитаемом острове, чтобы научиться защищаться от Волдеморта. В общем, пробежка длилась до запретного леса, а там я спряталась за пустующей хижиной Хагрида, которая перекрывала обзор из окон Хогвартса, и достала из кармана палочку. Вначале нужно было изучить заклинания, которые мы будем проходить в скором времени, а потом повторить текущие. С такой предварительной подготовкой удавалось в большинстве вытягивать на «удовлетворительно», хотя время от времени проскакивало «слабо». Только вот о продолжении учебы можно было не мечтать: следовало сдать все минимум на «У», а по некоторым предметам получить «В» или даже «П». Проблема состояла в том, что на «У» я с натяжкой знала только пятый курс, а экзамен затрагивал все, что прошли ученики за время обучения. Освоить это за год, возможно, смогла бы Гермиона, зазубривая материал день и ночь, но не я, попутно посещающая занятия и уделяющая время общению. Когда со школьным курсом за ближайшие занятия было покончено, я взялась за беспалочковую магию. Тренировки с огнем ушли в прошлое, потому что они дали свои плоды и изучать эту магию дальше, при этом не умея больше ничего, я сочла неразумной тратой времени. Поэтому теперь сосредоточилась на управлении маленькими предметами: левитации, разрушении и починке. Все шло одинаково туго, даже несмотря на то, что разрушать я начала учиться еще в сентябре. Маленькое зеркальце, легко прячущееся даже в малюсеньком кармане парадных штанов, стало объектом извращений, называемых магией, и просто моей злости, когда все шло через жопу, что случалось довольно часто. Сейчас оно висело в полуметре от земли, ожидая своей участи. Хотелось сделать магию менее пафосной, поэтому в последнее время я усложнила задачу, стараясь стоять неподвижно и ничего не говорить: все это помогало поверить в собственные силы и сосредоточиться на объекте. В темноте было почти ничего не видно, но одновременно контролировать люмос и попутно делать что-то еще пока было непосильной задачей, поэтому приходилось работать в темноте. Я заставила зеркало медленно крутиться вначале по вертикальной оси, потом по горизонтальной, затем подняться выше, на уровень лица, отлететь подальше, приблизиться и снова отдалиться. Сосредоточилась, стараясь не сжимать кулаки или хмурить брови, и спустя полминуты вновь приблизила, потому что знала, что в темноте невозможно ничего разглядеть, а ветер, обдувающий хижину с двух сторон, съедает все звуки. При ближайшем рассмотрении можно было увидеть сеть трещин, испещривших еще недавно гладкую поверхность. Под пристальным взглядом осколки дрогнули и посыпались на траву, а оправу я постаралась со всей силы метнуть в стену. Вышло слабо, без разгона, но лучше, чем в прошлый раз. После этого с помощью палочки я собрала все, как было, потому что уже устала, замерзла и хотела домой. «Видимо, собственная жизнь — недостаточный мотив для скорейшего обучения. Что бы такое найти, чтобы появился больший интерес и стимул?»