Попала

Жар никак не хотел спадать. Мерзкая температура на уровне тридцати семи и «еще чуть-чуть, но достаточно для хуевого самочувствия» с самого утра не оставила сил ни на что. Было тоскливо. Я лежала, перечитывая одни и те же страницы из книги по зельеварению уже раз пятый, но в голове не задержалось ни строчки. А когда я резко поднимала голову и смотрела в окно, перед глазами начинали пестрить маленькие солнышки. Они быстро исчезали, но все равно было неприятно. Разговор с Дамблдором, вчера укрывший коконом спокойствия, сегодня вызывал строго противоположные чувства. Нарастало раздражение на фоне вселенской скуки и головной боли. Я и дома то долго в комнате не сидела, предпочитая встретиться с одноклассниками за ничего не значащими прогулками, поиграть в футбол с пацанами со двора, поехать с ними на заброшку, отправиться к бабушке или на дачу, чтобы отдыхать на рыбалке или пахать в огороде (тут уж как повезет). Но даже при полном отсутствии движа в жизни рядом всегда оставался интернет, где можно было скоротать не то что часы, а дни, и родители с братом, не дающие заскучать, цветные карандаши, в конце концов. Теперь я увлеченно пялилась в потолок, понимая, что даже у Дурслей не была совершенно одна. Хотя соседство с ними трепало нервишки, была еще подработка в книжном, где можно было поговорить с клиентами и миссис Стронг. Позаниматься на улице, чтобы развеяться. Сейчас я лежала и не могла понять, то ли поддалась лени и просто жалею себя, то ли действительно чувствую себя достаточно плохо, чтобы не иметь сил придумать развлечение, то ли развлечений действительно нет. Возможно, это настигло выгорание на фоне долгой, не свойственной мне пахоты. Еще и Дамблдор сегодня собирался поговорить с Роном и Гермионой. Я уже не понимала, насколько это хорошая или плохая идея. Чувства и здравый смысли сменяли друг друга и каждый раз говорили разное. «Смотри, ты раскроешься, и станет легче», — успокаивало сердце. «Ага, друзья Поттера испугаются и будут тебя ненавидеть», — подсказывал здравый смысл. «Тебе не станет легче, потому что два знающих человека — это ничтожно мало», — снова говорило сердце. «Но ведь ты жертва, а гриффиндорцы любят бежать на помощь… Если вы с Дамблдором все хорошо разыграете, то можно будет довериться хоть кому-нибудь из сверстников», — изменил мнение здравый смысл. Биполярка хренова. Или что там? Депрессия в ноль лет? Я откинула учебник и встала, чтобы… видимо, обжираться сладким до рези в животе, потому что через минуту уже пихала в рот второй пончик и запивала чаем. Надо сказать, тающий на языке крем ободрил намного больше всяких лозунгов в голове из разряда «Вставай, размазня», «Больше выучишь — позже сдохнешь». Послышался резкий стук в окно, из-за которого изо рта чуть не полился чай, но это оказалась всего лишь Хедвиг. Я открыла форточку, и сова влетела в комнату. Вряд ли надолго, потому что здесь ей было явно скучно. Не то что гонять мышей и купаться в грязных лужах! Интересно, предусмотрел ли Дамблдор то, что я могу отправить письмо? Наверняка сделал так, чтобы оно в первую очередь попало на его стол. — Добрый день, моя леди, — поглаживая перья, сказала я. — Нагулялись? Разогнали всех мелких зверьков в округе? Зарекомендовали себя главной mommy на районе? Судя по виду, Хедвиг зарекомендовала себя давно. Эта сова бы идеально подошла напыщенному Малфою. Вместе, в пафосном тандеме, они бы смотрелись максимально комично. Но пернатое счастье досталось мне, поэтому с гордой Хедвиг на плече и половиной третьего пончика во рту комично смотрелась я, когда Снейп отворил дверь. — Гогый гэнь. — Набираетесь сил перед очередным подвигом? — спросил мужчина без приветствия. Я сглотнула сладкий комок и помахала учебником по зельеварению. — С этим без допинга не разберешься. На самом деле, зельеварение не было уж очень сложным, с геометрией не сравнится, но подшучивать выходило на автомате. — Тогда советую разбираться быстрее: я не буду варить вам зелья вечно, — ответил тот, доставая склянки. — Вы пили успокоительное? — Которое типа от кошмаров? — «Типа от кошмаров». Поражаюсь вашему красноречию, — закатил глаза Снейп. — Но, да, именно оно. В любом случае, Снейп не пытался меня придушить и даже не говорил на тему «ты-не-Гарри-Поттер». Будто все было как раньше: он строгий препод, я туповатый ученик. — В меня влили столько всего, что я подумал… ну… вдруг какие-то компоненты несовместимы? — вопросительно глядя на мужчину, сказала я. — Предыдущие месяцы вы о своем здоровье не задумывались, — достаточно ядовито ответил он. — Я бы не стал просить домовика оставить это зелье на вашем столе, будь какие-то компоненты опасны. — Что ж, хорошо, — согласилась я. — Буду принимать. — Советую не дожидаться ночи и выпить сейчас. Встреча с… друзьями вряд ли выйдет приятной. Диалог прервался, стало еще более неуютно, чем раньше. Я не хотела триггерить Снейпа Гарри Поттером, он старался сдерживаться, чтобы не взвиться. Я подставила руку, и коробочка плавно подлетела к ней и легла в ладонь. — Вы присаживайтесь. — Постою, — ответил профессор. — Как ваше самочувствие? — Температура. И… галлюцинации продолжаются, хотя несильные. Снейп выдохнул сквозь зубы. — Ничего удивительного. Как вы вообще додумались принимать это?! — Вообще не понимаю, какие могут быть претензии, если вы при каждой встрече не забываете напомнить, у кого именно мозг с грецкий орех, — усмехнулась я на риторический вопрос, откупоривая микрофиал с зельем. — Действительно, — закатил глаза профессор. — И какие у вас галлюцинации? — Солнышки, — ответила я и повторила после того, как черные брови взлетели на середину лба: — Ну, как в том сне, после которого вы мне впарили успокоительное. — Я бы не стал называть это «солнышком», — скривился мужчина, видимо, вспоминая, как во сне меня поджарили и сожрали, а потом спросил, когда я выпила зелье: — И как часто оно вам видится? — Вначале было во снах, потом начало появляться в реальности. Как-то раз встало вместо лица Миртл, периодически висело на небе. Но не то чтобы часто и не такое страшное. Обычно это просто много маленьких солнышек. Они как точки перед глазами, появляются, когда я сильно устаю или переживаю, иногда прячутся по углам и стенам. Во время дуэли я вообще видел свет, думал, кто-то наложил заклинание. Только потом, когда все буквально заволокло белым, понял, что это была галлюцинация. Еще обычно это происходит циклами, одновременно с ухудшением самочувствия, когда поднимается температура, чувствуется слабость и из носа идет кровь. Сейчас появляются от резких движений и когда смотрю на свет. Особо не мешают. — Кошмары? — Последний снился, когда мы с Малфоем прятались, — отозвалась я. — Вообще, не думаю, что им стоит придавать значение. Они просто отражают… ну, че они там отражают? Страхи? Сознание? То, чего нам не хватает? — Интересных вещей вам не хватает, — хмыкнул профессор. — Это, — он ткнул в зелье нежно-зеленого цвета, — перед едой днем, это во время еды днем, — начал он перечислять дальше, показывая то она один, то на другой пузырек. — Это на голодный желудок утром, это вечером во время еды, успокоительное выпьете сегодня перед сном второй раз и потом каждый вечер. Для тех, у кого проблемы с памятью, я пронумеровал фиалы и оставил рецепт. — Сегодня уже «на голодный желудок утром» не получится, — сказала я. — Значит выпьете завтра, — с притворной нежностью, в которой отражалось раздражение моими умственными способностями, ответил зельевар. — Хотите пончик? — кивнула я на тарелку и под взглядом черных глаз добавила: — Вкусный. — Нет, — ответил Снейп. — А мне можно заниматься спортом? Ну, отжиматься там, разминку делать… планку… — с каждым словом все неувереннее говорила я. — Конечно, — серьезно ответил Северус, — только попрошу директора подготовить место на кладбище. Видимо, осталась только скандинавская ходьба. Надо будет Дамблдору предложить. — И сколько времени мне можно только лежать, есть и наслаждаться учебниками? — Зависит от обстоятельств, но я думаю, что к концу каникул вы сможете заняться любимым спортом. По голосу было понятно, что сам Снейп спорт не любил. Ну, глядя на его худобу, было видно, что здоровое полноценное питание он тоже игнорировал. — Так быстро? — удивилась я. — Я читал, что эффект Смертельной красоты не выводится. — Выводится, но не до конца, — скривился Снейп. — В книгах либо описываются случаи столетней давности, когда зельеварение было не настолько развито, либо маги пытались вылечиться самостоятельно. Если грамотно подобрать зелья, можно сильно ослабить эффект. Но, — глаза профессора сверкнули яростно, — грамотно подобрать их могут единицы колдомедиоков и зельеваров. И для лечения зелий требуется столько, сколько не требует ни одна другая рана или болезнь, и стоит все это удовольствие огромных денег. А пить очищающее кровь придется еще лет пять. Да, повезло, что рядом оказался Снейп. Но то, что ему придется потратить свои бесценные запасы и время, заставляло чувствовать себя неловко. — Я возмещу ущерб. — Из сейфа Поттеров? — почти прошипел мужчина. — Ну не натурой же, — фыркнула я. — Если хотите, могу отправиться в Запретный лес пособирать травки, ягодки… — И снова найти приключения на свою голову, — угрожающе перебил Снейп. — Если я не буду использовать деньги Гарри, они просто сгорят, а так сделаю вклад в ваше хорошее настроение, — улыбнулась я профессору. — У меня было отличное настроение, пока не появились вы. — Я или Поттер? — Оба, — устало вздохнул Снейп. — Как там Малфой, кстати? Подробности его судьбы так и остались неизвестными, было только понятно, что Грюм или кто-то другой провел допрос с пристрастием, выкачав из Люциуса всю информацию, что тот имел. — С чего такой интерес? — резко спросил мужчина. — Я его спасал, спасал. Будет неприятно, если старания впустую пройдут. — Мистер Малфой отлично овладел беспалочковой магией, — скривился Снейп, и на сей раз отрицательная эмоция была адресована не мне. — Он сбежал? — подалась вперед я. — Научился превращать воду в вино, — ответил профессор. — Он… пьет что ли? — Горюет из-за жены, — перевел взгляд на окно мужчина. — Волдеморт ее… того? — Пока нет, — снова вернул взгляд ко мне Снейп. Это было облегчением. Не хватало еще косвенно поучаствовать в смерти мамы Драко. Может, она и не самая шикарная женщина на свете, но неплохо меня успокоила в лесу. — И что, Малфой прям бухает? Алкоголь был страшной жидкостью. Я помнила обрывками раннее детство, когда папа в пятницу возвращался домой пьяным. Он не дрался и не качал права, просто был неестественно веселым, постоянно задавал странные вопросы, шутил, смеялся со злой мамы, пошатывался и мешал играть, смотреть мультики, спать, думать. Меня всегда пугало, что он вел себя по-другому, не так, как обычно, как другой человек. Каждый раз, когда папа приходил с работы, я пряталась в комнате и делала вид, что играю, чтобы он не начал пытаться меня развлекать, обдавая перегаром, чтобы сделать вид, что не слышу, как ругается мама. Эта привычка осталась даже после того, как он бросил пить. Лет до двенадцати я не встречала его с работы, сидя в комнате и прислушиваясь, не смеется ли он слишком неестественно, не заплетается ли его язык. Только в подростковом возрасте, когда прошло больше восьми лет с последнего инцидента, страх ушел, но алкоголь в нашем доме так и не появлялся. Когда мне было уже шестнадцать, и мы делили в компании на несколько человек одну банку пива, я не считала, что пьянствую, что делаю что-то ужасное, но потом долго жевала жвачку, чтобы мама не заметила. К счастью, в моем близком окружении не было тех, кому было в удовольствие надраться до звезд перед глазами, непослушных ног и невнятной речи. Я немного пила алкоголь, много шутила про него, но страх опьянеть или близко общаться с пьяным человеком так и остался. Снейп поморщился от моего «бухает» и выдал: — Не выражайтесь, Потт… Козлов. — Это понятнее, чем «не упивается ли наш дорогой аристократ в хлам до состояния амебы и плавания в собственной рвоте»? — Если вы думаете, что это сделало вашу речь приятнее, то попрошу домовиков не приносить никаких книг, кроме правил этикета. — Да… общественность испугается, если после плена и пыток у Темного Лорда Гарри Поттер начнет свое «Покорно прошу прощения, но не соблаговолите ли вы, мисс Скиттер, не описывать свои романтические… эээ… грезы об отроке на страницах известной газеты, ибо это может пошатнуть… ммм… моральные ценности молодых дам и джентльменов и привести к деградации умов подрастающего поколения». — Студенты точно придут в ужас, — закатил глаза профессор с намеком на веселье. — Так что там с Малфоем? — Можете не беспокоиться за своего Малфоя. Он пьет как истинный аристократ: три тысячи слов и пару часов стенаний на один бокал. Я испытала облегчение, услышав, что Люциус не надирался до белочек перед глазами. Ну, или Беллочек. — Вы с ним часто общаетесь? Вы ведь друзья, да? Было интересно, что с Люциусом решили сделать, куда приткнуть. Хотя со своим богатством и связями он мог стать отличным спонсором и консультантом Ордена Феникса. Дамблдор такого не упустит. — Не слишком ли много личных вопросов? — прохладно отозвался Снейп. — Просто интересно. И если бы я мог, то давно бы поговорил с Малфоем сам, не доставая вас. — Мне казалось, это ваше хобби, — хмыкнул профессор, поджимая подбородок. — Доставать профессоров, пить яды, строить козни и убегать от Темных Лордов. — Ой, ну вы прям комплиментами закидали, — изобразила притворное смущение я, глядя в пол. Лицо Снейпа не казалось таким уж суровым, хотя он смотрел на меня как на бактерию под микроскопом. Я потерла щеку, потом губы, уверенная, что изгваздалась в пончике и веселю этим зельевара, но вроде как липкости не было. Что-то с одеждой? Надела задом наперед? — Что? — Теперь мне понятны ваши непреодолимые порывы найти общий язык, — ответил Снейп. — Ну, я подумал, зачем ругаться, если мы на одной стороне и вроде как у меня особых претензий к вам нет. Были, на самом деле. Даже советы были. Например, записаться к психотерапевту, но сейчас стоило умолчать об этом. — Лично у меня претензии… — Снейп сделал паузу, видимо, обдумывая, что сильнее ударит по самолюбию. — К вашему безрассудству и наглости. Вот уж в чем вы с Поттером похожи. — Все мы не без изъяна, — философски заметила я, хотя вообще не поняла, в каком месте наше с Поттером безрассудство можно приравнять. Можно подумать, я сама и под машину прыгнула, и к Волдеморту на чаек зашла. Нет, доля дурости в голове была, но… восемнадцать лет! Откуда там взяться знаниям о решении проблем мирового масштаба, если я не могла выбрать, куда поступать, и съедала за обедом и блинчики, и котлеты, потому что не могла решить, что вкуснее?! — Лечитесь, Козлов, — вздохнул профессор, разворачиваясь к двери. Я почувствовала резкое опустошение, когда поняла, что единственный собеседник сейчас сольется. Сидеть в четырех стенах, разговаривая только с Хедвиг, уже осточертело, а ведь это только второй день… Как Сириус не поехал кукухой в Азкабане? — Стойте! — окликнула я. — Я думал, вы вывалили все важные вопросы в самом начале, — повернул голову Снейп и приподнял бровь. — Мне скучно, — от такого заявления рядом с первой бровью оказалась и вторая. — Не хотите остаться на чаек? — Я вижу, что вам очень скучно, если даже моя кандидатура показалась вам отличной для беседы. — Да я уже даже готов пять часов слушать о каких-нибудь кровных связях Малфоев, или о бравых подвигах Грюма, или о тонкостях подбора оттенков мантий Дамблдора. — Раньше нужно было думать о последствиях, — парировал Снейп. — Да единственным вариантом не попасть в такую ситуацию было повеситься в первый же день на собственных штанах, — возмутилась я. — И то они такие поношенные, что вряд ли бы выдержали. Позже, раньше, я бы по любому оказался в жопе. — У вас есть чудесный учебник, чтобы развеять скуку, — кивнул профессор на книжку по зельеварению. — Да без практики неинтересно, — возразила я. — С практикой от этой комнаты ничего не останется, — вкрадчиво ответил Снейп. — Вот именно! Я даже заклинания новые опробовать не могу — подожгу тут все и сам помру. — Я не нанимался вас развлекать, — медленно и четко ответил профессор. — Зелье скоро подействует, и вам захочется спать, а вечером, возможно, придут ваши друзья. Директор уж точно, и я передам, чтобы он рассказал не только о сочетании цветов, но и о всех фасонах мантий. — Кстати, будет прикольно, если Гарри Поттер резко сменит стиль. Лиловые сапоги и нежно-розовая шляпа, мммм… — Нет, — нечитаемо ответил Снейп и вышел за дверь.